Запись-ком кловуна Матея

Я заволновался, Инкогнито уже полчаса добрых ждём. Придёт ли вообще. А не Боцман ли этот – пришла вдруг в голову мысль – и есть Инкогнито? Не исключено.

– Ясно, кловуны. С ку-ку-лями вы неотразимы. Кловуны-хамоньеро «носов» себе на нос не напяливают.

– Да и мы последний раз «носы» надевали лет двадцать назад, – вставил Гера.

– Вы не помните, да попросту не знали кто я. Я бывал в Доме Наместника – это когда из смокинга в боцманскую форменку переодели. Не упомню, но должно быть, вы меня в прихожей приветствовали. Вы в ку-ку-лях были, в скоморошьей одежде, не в этих замечательных тройках. Запомнились «взрывы» перьев и пуха попок – в «Пых!». Ну да ладно… Слушайте легенду и на ус мотайте. Замечу, то, что вам расскажу, не всякий действительный член Сената знает, ГлавКомы, не говоря уже о комконах, Объединённого Флота не в курсе, вы, кловуны, будете знать. Куда смотрит Гений. Неисповедимы дела Христссовы. И его, гения. Амин.

Ваня запихнул поролоновый «нос» в кармашек пояса, и, сверив кубок с башкой, шептал мне на ухо:

– Расскажет – побьёт, бошки нам отшибёт нашими же кубками. Пират он настоящий, ни какой не Моль Феоктист Кириллович, адмирал в отставке. Давай, пока есть ещё возможность, выпьем… и попробуем слинять. Павло мне шепнул, одно доброе дело сделаем, помощь окажет: «чёрным» коридором на выход проведёт. Нам только и надо сделать – продегустировать дикий эль, крафту Берты. И она, не сомневайся, поможет. Если что, подоспеет с «береттой» нас спасти.

– Не побьёт, – утешил я Ваню. Наливай.

– А давай поменяемся, ты мне свой кубок, я тебе свой – в мой больше эля вливается.

– Не надо. Твой в соплях.

Глава 4

– Давным-давно, эоны лет с тех пор минули, Галактику потрясали войны, – начал рассказывать Боцман.

– Лучше бы побил, – вздохнул Ваня и начал примащивать мой кубок под краник.

– Закончились они, – продолжал, облизнувшись при виде Ваниной возни с бочонком, рассказчик, – как только Цивилизации начали следовать простой идее «непротивления злу насилием». Инопланетным пришельцам-недругам отпор оказывали, но не явно, скрыто от народа. Веками взращивали тайную касту спасителей-невидимок – под обыкновенных ниндзя «косили»; их мастерство останавливало захватчиков. Если и не уничтожали недругов под корень, то вынуждали покинуть планету.

В конце концов, противники зареклись затевать междоусобицы. Сошлись на таком условии: возрождение из пепла, становление и развитие цивилизаций на отдельно взятой планете впредь должно происходить вне всяких контактов с соседями по космосу – индивидуально. На этой идее возникло учение «Хеогалактический Индивидуальный Толеэвэллизм», или, как упростили, «Всехучение». Цивилизации (планеты) прекратили всякие контакты. Ни у кого даже мыслей не возникало их возобновлять – ибо время, наука, религия и искусство стёрли из памяти поколений знания об инопланетянах, прошлых колонизаторах.

В Галактике восторжествовало полное благоденствие. Всё испортила одна раса… Люди.

Дело было так:

Ещё во времена последней войны одна поверженная планета была заселена космическими мигрантами, да не обычными бродягами, коих среди звёзд скиталось немало, а сектой ортодоксальных толеэвэллистов. Новому дому они дали имя Рэй, сами же себя называть стали эллами.

Поначалу всё шло хорошо. Оправившись от «ядерной зимы», планета расцвела. Мигранты (аборигены и завоевателями погибли в термоядерной стычке), размножаясь, заселили всё новые острова и континенты. Над головой ясное и доброе солнце днём, звёздное с лунным светом ночное небо. Под ногами густая высокая трава. Дышали чистым, свежим воздухом. Кровом служили пещеры в горах и гроты по склонам холмов. Были ещё и глубокие норы, но их не занимали – незачем: хищники обитали в саванах и джунглях. Пища была доступна круглый год – сладкие корни, сочные плоды и ароматные цветы.

Эллы жили бок о бок с динозаврами. Сперва отношения были приятельскими, вскоре переросли в дружеские, а позже – друзья стали неразделимой семьёй. Маленькие дети эллов и малыши динозавров следовали друг за другом неотступно, словно родные братья, нигде не разлучаясь. Родичи их любовно звали «братками». Ходили друг за другом словно привязанные, росли вместе, неразлучно. Дети элов, несмотря на общую кровь, так не дружили. «Не разлей водой!» – говорили тогда. Это выражение появилось потому, что браток меньшо́й в воду не входил, на братке большо́м через озеро или реку переправлялся.

Вместе паслись. Бо́льшенький кормил ме́ньшенького. Потчевал сочными плодами – бананами и кокосами. Мало́й до кронов пальм достать не мог, а лезть по стволу за кокосом ленился, потому плод ему сбивали – браток лбом. Камень подставлялся, кокос и раскалывался. Сок и мякоть, понятно кем, выпивался и съедался, скорлупа, понятно кому, оставалась.

Сытые, братки забавлялись. Эллеонок, умещавшийся у ящера на лбу между глаз, катался сидя на голове, и скребком из древесной щепы почёсывал кормильцу глубоко в ноздре.

Вместе спали. В детстве вдвоём в обнимку, а взрослыми – вчетвером. Порознь. Не в братскую обнимку, потому как спали теперь с подругами. Оно теплее было… и интересней.

Вместе растили детей и детёнышей. Учили: одних – лбом сбить кокос; других – почесать в ноздре.

Жили – не тужили. Жили долго: мяса не ели.

Взрослели. А старели, и умирал один, скоро от тоски умирал и второй.

Полная идиллия!

Всем(!) на планете всего(!) хватало. Не было проблем и претензий – ни у кого, ни к кому. Все(!) были счастливы.

Так повелось и, возможно, так было бы всегда, но однажды на Рэе случилась глобальная катастрофа. Леса с плодами и луга с цветами оказались подо льдом – питаться стало негде и нечем.

Динозавр был животным, в учении толеэвэллизма ничего не смыслил, потому на прокорм братку-эллу забивал… динозавра. Ведь, будучи травоядным, охотиться на других животных не умел. Так динозавры – озверели, обмельчали, в конце концов, выродились в крокодилов.

А элл? Разве мог он на забойство братка смотреть безучастно? По боку бредни Всехучения, когда кормильца убивают! Чесалку в руку и в атаку… на сородича. Почему не на убийцу? У того два места, в которые можно поразить щепкой хотя бы с каким-то эффектом – это глаза. Но до них ещё достать надо – шея у динозавра длинная-длинная, голова высоко-высоко. А у сородича таких мест много – например, живот. И близко – только руку протяни. Кстати, с тех пор, и так, зарождалось искусство рукопашного боя и фехтования: эллы чесалки из-за пояса выхватывали, и отпор противнику давали.

Динозавры перебили друг друга.

В научных кругах расхожа гипотеза, что погибли от метеоритного дождя, обрушивавшегося на Рэй. Заблуждение – не было метиоритов.

Возможно, и эллы последовали бы примеру кормильцев, но природная, веками нажитая под пальмами, лень не дала.

Собирались у костра племенами и ходили кругом… ждали исхода битвы братьев бо́льших.

После жарили на углях мясо.

Хороводились, держась за руки, – из предосторожности: следили за тем, чтобы чесалка у иноплеменника оставалась за поясом, не оказалась ненароком в руке. Так зачались обычаи рукопожатия и танцев. Поначалу мужчины и женщины становились, держась за руки, в хоровод, это позже пришло предпочтение разбиваться на парочки, в «медляке» – со временем танец назвали «The scent of a woman» («запах женщины») – обжиматься и тискаться.

От костров поодаль сидели «племянники», те, что из племён «неудачливых». Племянник – он элл «безлошадный», то есть, лишившийся братка-динозавра. Будущих племянников в своё племя, к своему костру, племена «удачливые» переманивали – угощали шашлыком – с тем, чтобы сюда же переходили и их соплеменники… с динозаврами, пока остававшимися в живых. Таким незатейливым ухищрением запасались на перспективу мясом и рабочими руками. Потому поступали так, что браток, сидевший от костра ещё дальше – обмороженный – рано или поздно погибал от холода и голода. Не доживал, бывало, даже до дуэли последней и предсмертной. А случалась схватка, элл проигравший – теперь сирота «безлошадная» – становился племянником-рабом, начинал трудиться: cобирал хворост, разделывал туши, готовил еду, выделывал шкуры, шил одежду, рисовал на стенах пещер…

Поев мяса, элл, предки которого были ортодоксальными толеэвэллистами и ве́ганами (пожирателями кокосов и банананов) облачался в «кожу» – скальп брата, отныне панцирь (одевался по пояс, руки просовывал в отверстия глазниц, голову в темечковое отверстие) – и укладывал через плечо увесистую берцовую кость, братка же. Но смертный грех его не в том. Великую идею на вере «непротивления злу насилием»… забыл. Взамен учению «Всехучения» уверовал… в злой рок и судьбу. Причём, первыми обратились в отступников индивиды физически слабые, рождённые зачастую недоношенными. И жили тихо, на виду не суетясь, в герои не выбиваясь. Ловкость и хитрость проявляя, наживали – правдами и неправдами – себе состояние. У народа в лидерах и кумирах ходили. Себя выдавали за всякого рода колдунов, шаманов, ворожеек, предсказательниц, повитух, лекарей. Простыми же эллами – так повелось – оставались «племянники-работяги».

Скоро Всехучение будет забыто напрочь. Планету-дом Рэй эллы переименуют в Землю – потому как землица во льдах стала предметом вожделения. Поначалу, чтобы хоронить умерших, а позже, когда и мамонтов постигла участь динозавров, взращивать в почве коренья и злаки. Кстати, мамонты, чтобы на «мясо» не пойти, вырождались рьяно, и, в конце концов, популяция их скатилась до муравьедов.

Обогатив скудный теперь мясной рацион корнеплодами, обзаведясь крышей из блоков тёсаного льда, эллы себя нарекут «людьми». Может быть, потому, что жили теперь не одним тёплым летом, а и холодными зимами.

Чтобы выделиться из животного мира, назвались не просто людьми, а «людьми-разумными». С того времени Земля испытает «людниковый» период. Это кто-то из самых первых летописцев ошибся: в слове «людниковый» вместо «ю» вписал «е». И понеслось. К тому же, историю омрачила ложь, будто динозавры вымерли с началом действительно «ледникового периода» (после метеоритного дождя), а люди появились гораздо позднее, уже на Земле потеплевшей – и произойдут от обезьян. Враки! Абсолютно не состоятельная в свете открывшихся исторических и археологических фактов научная теория, даже на гипотезу не тянула. На самом деле, наоборот: обезьяны произойдут от людей, а последние в последствии… от обезьян.

Случалось, археологи в могильниках находили черепа с обручами из тончайшего среза берцовой кости динозавра. Считали, что это захоронения эллов не ставших людьми. Обруч на голову покойнику надевался «верному»: тому, кто не примкнул к «отступникам», остался, не потребив ни кусочка мяса, верен братской дружбе, судьбе своей – умер от голода. Не применил щепку не по своему прямому назначению – в ноздре почесать.

Люди жили иначе, не так как эллы.

Над головой хмурое небо, воздух не чист, под ногами асфальт. Кров – тёмные, сырые каменные «клетки». Цветы… росли в горшках, ими засаживали клумбы, выращивали на продажу. Дарили на дни рождения, в юбилей и по другим торжественным случаям, например, на демонстрациях ими в букетах махали трибунам с вождями. Певцам несли к эстраде, подарить. По четыре штуки клали в гроб покойнику, шесть-восемь на могильную плиту и приступки памятников.

Потребляли мясо.

В подсознании храня что-то от Всехучения, превозносили «добро», и безоговорочный, несомненный верх «добра» над «злом». А культивировали это, в массы несли, те, кто нажил «состояние» – ловкие и хитрые.

Наказывали: «не убий»… и изобрели порох и пушку на колёсах.

Увещевали: «не навреди»… и применяли медицину «научную», а многих истинных врачевателей души и тела – подвижников медицины «народной» – колесовали на площадях.

Поучали: «будь равным»… и создали общество равных возможностей. Правда, колесо фортуны не ко всем повернулось. Те, кому повезло, катались в шикарных лимузинах, с девушками и шампанским под рукой. А неудачникам было суждено всю сознательную жизнь отходить на своих двоих. Счастливыми себя они ощущали только изредка, к примеру, как приобретёт по случаю (читай, за взятку) «ви́лковую раму» о двух колёсах, или на четырёх на ра́мном шасси. Многие, кому не свезло, были колесованы «колёсами» употреблёнными внутрь.

Твердили: «на чужое не зарься»… и построили, устав обирать друг друга у себя на Земле, звездолёт, якобы с целью установления контактов с инопланетными цивилизациями – для взаимного обогащения знаниями и технологиями. На деле же, трюмы «Колеса» – название звездолёта – забили разными безделушками. Бусами из цветного стекла, зеркальцами, пластмассовыми Санта-Клаусами, тряпичными Дедами Морозами со Снегурочками, матрёшками, игрушечными тарантасами с лошадками из дерева, и другой подобной всячиной. Ну и, конечно, же – ящиками с водкой «Туземка».

В момент старта «Колеса» от корпуса звездолёта отвалилась носовая пушечная башня…

В свою космическую эпопею люди достигли многих звёзд за тысячи парсеков в округе от Земли-матушки, почти полностью заселили пригодные для жизни планеты в одном из рукавов кластера Орион. Худо-бедно, но осваивались на колонизированных планетах. Повоевать, как оказалось, там было не с кем: везде жили аборигены миролюбивые, войн не знавшие. Это расы – пока ещё умудрённые учением хеогалактического индивидуального толеэвэллизма. На чужое не зарились, оружия не знали, пропагандой не занимались. Динозавров не трогали, мамонтам не докучали, бабочек особо жаловали. Моль не изводили, шубами специально подкармливали, чтоб «бабкам» не досаждали – крылышки красуням не подъедали.

Окончательно убедившись в том, что аборигены в конфликт не вступят, и впредь смиренно будут себя вести, земляне, заключив союзы и альянсы, разделились, на два лагеря соперников. Один лагерь с одной стороны Земли, другой с другой. Естественно, начались междоусобные войны. Мать-Земля в попытках помирить своих детей металась меж двух огней. «Ну, ни фига себе, они дерутся! А чем жить на Земле-старушке? Зачем посылали в просторы Галактики? За нефтью, углём, газом и салом!»: эти слова стали обыденными в перебранках на заседаниях правительств и заглавиями журналистских статей в СМИ.

Мирила старушка, и кнутом, и пряником – поначалу. Со временем, изрядно истощавшая от нехватки собственных ресурсов, – стыдила одними уже жалкими упрёками и униженной мольбой. Детки-то, вон какими вымахали: не отшлёпаешь, в угол не поставишь. Требовала, просила, умоляла свару прекратить. Но безуспешно. В конечном счёте, Мать была обречена на существование голодное, влачила дни безрадостные, прозябала в мороке. Мало того, Инквизиция (всех мастей, с том числе и СМЕРШ) жизни не давала: чуть что, к колоде под топор палача или к стенке.

Зачем выходцам с Земли нужны были междоусобные войны, в чужих-то краях?! Что они хотели этим показать или доказать? Но – не суть. В том суть, что землянам, как показали реалии, вообще не надо было лезть в Космос. Ну, жили б себе на Земле, как люди, а ещё лучше – как эллы с динозаврами, или те же туземцы с красунями и молью. Так нет же, полезли к «чужим» за нефтью и салом. И что натворили! Инцидент с пушечной башней в момент старта звездолёта – явное знамение. Ничего не стоило ту экспедицию прервать – стартовали с Луны – или хотя бы в башнях демонтировать пушки, помещения заполнить бусами, Дедами Морозами и Клаусами, прочей всячиной. Ящиками той же «Туземки». Но здравый смысл у начальства был упреждён долгом исполнительности и ответственности перед высшим начальством. А то – высшее начальство – помнило поговорку «вернёшься – не повезёт», ею и руководствовалось. На старте капитан «Колеса», приняв доклад об утере носовой пушки, надавил было на педаль тормоза, но прослушав в комлоге начальственный рык «Вперёд!», дал, произнеся традиционное «Поехали», газу. Колесо истории «звёздного пути» людей завертелось…

* * *

Боцман с последними словами легенды, вдруг захрапел и соскользнул с табуретов под стол. За собой увлёк – не физически, нет, как магнитом за собой повлёк – нашего Ваню. Долго мы слушали храп одного и повизгивание во сне второго.

Приговорили бочонок эля, проснулся Ваня. Скорбным взором, сопроводив уходящего в направлении к «разливочному» полового с опустошённым бочонком, сказал:

– Знайте, люди «разумные» свой ум проявили только раз: когда назвали себя так – раз умные.

– Держи, дарю, – проснулся и Боцман. Прислонился спиной к стене, усадил Ваню на стол и протянул грузинский рог.

– Благодарствую, – Ваня икнул. Рог с отделкой серебром был довольно увесистым, со стуком о доски положил на стол и снова икнул.

– А теперь слушайте отнюдь не легенду, инфу строжайше секретную… Выложу вам тайну осады Новой Земли.

– «Крепостью»?

– Да, «Крепостью». Захват планеты, в конце концов, состоялся, но не «штурмовыми полуротами» Головного Конуса, как сообщалось в депеше командующего Генеральному Штабу Объединённого Флота, Главкомам и Сенату. Первыми к Новой Земле стартовали, преодолели орбитальный щит, и приземлись небольшие подразделения, числом от силы взвод. Как оказалось, подразделений, не входивших в состав крепостных дивизий, вообще ни кому неизвестных.

Прилетели они на небольших байдарках с «обратной стороны» Новой Луны – если смотреть со стороны Новой Земли, или «лицевой», если наблюдать со стороны «Крепости» Конуса, дабы не попадать под лучи новоземельного щита, постоянно пряталась за спутником. Разумеется, ЦРКО (Центр разведки космической обстановки) Головного Конуса зондировал и зумировал лунную поверхность. «Лицевую», до «оборотной» сканерам было не достать. Но ни каких следов присутствия среди кратеров кого-либо не обнаружил.

Стартовали байдарки за несколько минут до назначенного командующим Генерального штурма Новой Земли. «Новолунцы» упредили высадку шатлами полурот десантников спецназа. Планетарный Щит Новой Земли неожиданно для всех в «Крепости» был кем-то отключён, поэтому жертв не было.

Новолунцы первыми приземлились и приняли капитуляцию «новоземельцев». В недоумении пребывал даже сам командующий «Крепости» флаг-адмирал Малышев. Но резонно посчитал, что была проведена глубоко законспирированная операция Главного Разведывательного Управления Объединённого Флота. Странным показалось не столько внезапное явление ему неизвестных десантников, сколько их действия. Если высадившаяся его дивизия – кстати, под командованием Отто Шмидта – разоружала армейские части и ополчение, новолунцы, покинув байдарки, сразу же занялись исключительно четырьмя бригадами укомплектованными милиционерами и полицейскими. На армейцев с поднятыми руками внимания не обратили.

Ваня икнул.

– В своей основной массе пленённые новоземельцы – они строевые солдаты Армий МО Новой Земли. Кстати, вооружены АК-47 – загодя поцепили к стволам автоматов носовые платки, наволочки, простыньки, заранее заготовленные. Надо отдать армейцам должное, как только приземлились первые шатлы Шмидта с полуротами спецназа, подняли лапки к верху, сдачей в плен спасли жизнь гражданским.

Сопротивление – яростное – полуротам Шмидта оказали одни милиционеры и полицейские. СМЕРШ толком не успел допросить арестованных силовиков, ночью новолунцы с последними исчезли. С концами. Байдарки остались на местах приземления, сами как сквозь землю провалились. Где они, что с ними сталось, узнаете чуть позже. Ну, а главное, о их назначении в предстоящей в Озере СВО, и что ждёт их в перспективе – когда придёт время. Пока же, знайте, на сегодня четыре бригады разделены на четыре десятка партизанских отрядов, которые засветились в разных полушариях и местах планеты. В городах отряды организовали глубоко законспирированное подполье. Сколь ни будь серьёзных диверсий и террористических актов они не чинят. Партизаны таятся в горах и лесах, поэтому, как не пытаются их отловить, не удаётся. Но вообще-то, Отто Шмидт особо и не усердствовал, считал, опасаться беглецов всерьёз не стоит – потому, как на сорок отрядов имелось только пять десятков автоматов, а другое вооружение – милицейский и полицейский приём «выкручивание рук за спину», ну и дубинки.

Ну, грабят по хуторам овчарни и курятники, в городах из подпольщиков скатились в карманники – «щипают» горожан в метро, да по трамваям и троллейбусам. Правда, как, оказалось, так только казалось, на самом деле, воровство кошельков и портмоне у подпольщиков было прикрытием. Их задача состояла в распространении сект ни кому неизвестного «Всехучения». Дело дошло до рейдерских захватов православных церквей сына Божьего Христоса, даже храмов «Церкви проповеди Христсс». Особого успеха не достигли – действовали тайно, с оглядкой. Но и за руку не поймать. Вот то, что не выследить и не схватить, эт да, исчезать, попросту «смываться» с места правонарушения, великие мастера. Потому, ни партизанами, ни подпольщиками не названы, в сводках происшествий на столе у министра внутренних дел Новой Земли, в перечне правонарушителей и преступников значатся как «нью-асассины». В скобках пояснено: «…нью-асассины – боевики религиозно-военизированных банд-формирований; их вера и учение зиждутся на каком-то Хеогалактическом индивидуальном толеэвэллизме. Бред».

Флаг-адмирал Малышев все неудачи в поимке этих самых нью-асассинов свалил на Отто Шмидта. Якобы своим гигантским ростом тот выдавал места засад и пути рейдовых передвижений спецназа по горным тропам. Отстранил от должности комдива и ходатайствовал назначению посланником на какую-нибудь провинциальную в Море планетёнку. Президент назначил Наместником Кагора, и не ошибся: «планетёнка» выбилась из «грязи» в «князи».

Поддерживать порядок на Новой Земле, а так же руководить региональной СВО флаг-адмирал Малышев назначил вашего покорного слугу. Я командовал оккупационным корпусом в составе трёх дивизий и четырёх горно-стрелковых рот; по совместительству был назначен и Наместником Новой Земли. Последнее меня и сгубило.

Заняв Кремль стольного града Мас-Ква, я свои обязанности Наместника исполнял спустя рукава. Подчинённые брали с меня пример: приказы, указания и распоряжения отдавали лёжа в постели. Дошло до того, что жандармерия в городах излавливала всякую нечисть, но только не карманников, то есть не подпольщиков. И я, изголодавшийся в «Крепости» по женскому присутствию, пустился во все тяжкие. Конусные мужеподобные бойцы женского штурмового батальона меня не привлекали, а девиц геноидов-пираний не пользовал, к андроидам у меня с юности неприязнь. Новоземельные женщины те ещё штучки! По особенному, я вам скажу, изощрялись молодки, вдовы и матроны: мстили за поруганную родину, за погибших и пленённых отцов, братьев, мужей и женихов. В общем Мас-Ква приобрела – халатность я проявил, прямо сказать, приступную – славу города-борделя. Солдаты из самоволок не вылезали. Преуспевали в этом горные стрелки. К утру с гор спускались они истощёнными до неузнаваемости, с впалыми щёками, – на местах выбитых зубов – потухшими глазами с фингалами. Замученные, горные стрелки, спасались от девиц и матрон увлечением в соревнованиях по альпинизму – абы подальше от городов.

Ну, и ладно бы, но за годы моего правления разведка выяснила, что контингент банд-формирований… утроился-учетверился. В составе четырёх бригад из силовиков имелись женские хозроты. В стычке с десантниками «Крепости» и при сдаче в плен новолунцам женщины этих хозрот были одеты в мужскую форму сотрудников МВД республики Окраина. Словом, жинки нарожали в горах и лесах детишек. Не так уж и много, но батьки́ воспитали из них воинов необыкновенных, профессионалов настоящих: сущих невидимок; пока росли и обучались военному искусству, ни развед-дроны, ни дивизионные разведчики, ни альпинисты их не наблюдали. Как-то случайно на берегу речки команда горных стрелков, прокладывающая маршрут очередных соревнований «альпинистов», наткнулась на две стопки одежды – мальчиковой и девчоночьей. Сверху одежды лежали АК-47. Беглый же осмотр автоматов привёл к заключению, что они не конвейерной сборки, кустарного изготовления и сборки: на коленке сварганены из деталей, сделанных на «настольном» универсальном оборудовании – токарном, фрезерном, шлифовальном и гальваническом. Вряд ли у партизан в горах да лесах было налажено их (АК-47) кустарное изготовление, ИП в городах бизнес наладили. Сколько не ждали на берегу парочку любителей искупаться в горной речке, засаду устроили, не выплыли, уплыли в неизвестном направлении – под водой. Малышев, естественно, лишил меня должности командира корпусом и посадного наместничества, приказал возглавить эскадру дальнего патрулирования и немедля отбыть в часть. В первое же патрулирование я «раскалил стволы по воробью», с адмирала был разжалован в старшину и отправлен на пенсию, по сути брошен в Акияне к ногам евцев – не раз и не два меня нагрели. В конце концов, мне посчастливилось, Спасибо Шмидту: из «дурдома» бежал на Кагор.

– Фига ́ себе, – повторился Ваня и икнул.

– А армейские пленные, которых с Новой Земли переместили в стольный град Акиян, и которым была уготована судьба кловунов, создадут – в дурдоме – «Общество вольных хамоньеро», станут модными в Домах кортадорами, по-простому – нарезчиками хамона.