Египетский фокстрот. Часть 1. Избранник храма Тота

Увы, пришлые народы уничтожили в Египте всё, до чего смогли дотянуться их руки… подчистую… под ноль… включая такие нематериальные ценности, как египетские язык и письменность».

Миша вспомнил текст недавно прочитанной научной статьи.

«Специалисты швейцарского генеалогического центра iGENEA сравнили геном мальчика-фараона Тутанхамона и современных европейцев. И обнаружили: многие из них – родственники Тутанхамона. В среднем, половина европейских мужчин – "тутанхамоны". А в некоторых странах их доля доходит до 60-70 процентов – как, например, в Великобритании, Испании и Франции. Ученые подчеркивают: «тутанхамонский» маркер R1b1a2, столь часто регистрируемый среди европейских мужчин, весьма редко встречается у жителей Египта. Доля его носителей в современном Египте не превышает одного (!) процента».

«Сегодня на берегах Нила живёт менее одного процента потомков древних зодчих, построивших множество удивительных сооружений, включая пирамиду Хеопса, одно из семи чудес света. Вот такая грустная арифметика», – он тяжело вздохнул.

Следующая мысль перескочила на тему запрета фотосъёмки:

«Вот ведь фигня какая: иностранные шпионы с помощью скрытых камер, запрятанных в пуговицы и значки, уже давно отсняли весь интерьер гробниц на свои 12-мегапиксельные матрицы, и ничей покой не нарушили, но, тем не менее, простым людям здесь нельзя даже мыльницей щёлкнуть. Как будто убудет там, в этих сраных катакомбах».

Нелогичные правила вызывали множество вопросов без ответа и откровенно раздражали.

Экскурсия была познавательной.

Как хорошо, что Миша поехал в отпуск зимой! Комфортная температура +30 градусов – это вам не +46 в разгар лета. Летом в этой долине мертвецов можно и самому ласты склеить.

Гробница Тутанхамона была доступна лишь за отдельную плату.

Эта достопримечательность, практически пустая внутри (все экспонаты давно вывезены в Каирский музей), была больше похожа на горную пещеру короля троллей из сюиты Эдварда Грига.

«Платишь доллары, получаешь фуфло – это в стиле египетских арабов. – подумал Миша – Как же современные жители Египта похожи на халявщиков, готовых бессовестно разводить приезжих туристов на бабло, причём на абсолютно пустом месте. На всё готовы, лишь бы не работать».

По всей длине маршрута к посетителям цеплялись «добровольные гиды», малолетние продавцы сувениров, дедули, выдающие фонарики на входе в гробницу (хоть там и без фонариков всё видно). Толпы египтян, падких на бакшиш, галдели, зазывали, цепляли за руки, а в случае скрытого фотографирования, заметив это, угрожали сдать охране, озвучивая угрозы на чисто-русском языке, если им немедленно не заплатят скромное вознаграждение. Приставучие, словно слепни в июне, играющие улыбками, но с неприятным взглядом. Гадкие, продажные, беспринципные.

«В России подобные люди тоже есть… – жулики есть везде. Но в России их в сто раз меньше, чем на берегах Нила».

Обязательным пунктом осмотра был величественный храм женщины-фараона Хатшепсут, вырубленный в скале, и расположенный на трёх террасах. Миша мысленно воздал хвалу архитектору данного комплекса Сенмуту, древнеегипетскому зодчему и государственному деятелю периода XVIII династии Нового царства. «Некоторые факты указывают на то, что он мог быть фаворитом и возлюбленным женщины-фараона Хатшепсут», – вспомнились строки из Википедии.

Миша представил, как эта фараонша, зевая после бурно проведённой ночи и сытного завтрака, вытерев жирные пальцы о расшитый золотом передник, озвучивает архитектору свои царственные хотелки, сообщая «божественную волю». Кто и каким образом будет создавать великие творения её никоим образом не волнует…

«Хочу – и всё тут! Я же супер-Хатшепсут!» – спортивный девиз-кричалка сформировался в Мишиной голове.

«Супер-Хатшепсут… – мысли неожиданно зациклились и пошли по кругу. – Сука-Хатшепсут! Тьфу… Что у меня за голова? Вечно всё коверкает».

Выпитая по ходу экскурсии очередная бутылка пива не оказала на психику никакого влияния.

Он лишь немного взбодрился и уже снисходительно поглядывал в сторону порядком подуставших экскурсантов. Узнав напоследок время отправления автобуса в обратный путь, он вообще решил отбиться от группы.

Упругие ноги несли и несли его в неведомую даль, ведь каждое утро, ровно в 6-30, Миша совершал небольшую пробежку вокруг городской эспланады.

Первую сигарету он выкуривал значительно позже, уже приехав на работу и заварив себе кружку «купца» (крепкого чая). Вечерняя бутылочка (бывало, что и две-три) пива никак не влияла на его утреннее самочувствие. Проснувшись около 6-00, ощущая, что «не хочу больше спать», Миша, некоторое время ворочался в постели, затем одевал кроссовки и бежал, останавливаясь лишь для короткой серии отжиманий и упражнений по растяжке связок.

Пока он размышлял, обратный отсчёт времени до конца экскурсии просигнализировал «минус два часа», и Миша решил самостоятельно посетить «Долину Цариц», расположенную в полутора километрах от «Долины царей».

«18 минут туда, 18 обратно… – рассуждал он. – Если не буду успевать, то устрою 9-минутную спортивную пробежку для сохранения физической формы».

Определив для себя ориентиры, он бодро зашагал по пыльной дороге.

Как назло, литры выпитого пива начали давать знать о себе. Мочевой пузырь издал сигнал тревоги. По прошлому опыту Миша понял, что ему дано 5…8 минут для поиска укромного места.

Беглый осмотр по сторонам.

Хорошо, что толкучка «Долины Царей» осталась за спиной. У главной дороги, по которой неспешно полз поток туристов, имелось несколько ответвлений, вполне безлюдно поднимающихся вверх, в сторону господствующих высот, теряясь за складками местности посреди горного массива.

«Это то, что мне надо. Плевать на «Долину цариц», там всё равно такой пейзаж, будто кротами всю землю изрыли. Много дыр и в каждой пусто. Посмотрю-ка я картинку сверху, так сказать, орлиным взглядом. Заодно и пописаю, – Миша улыбнулся. – До посадки в автобус нужно вылить жидкость из организма. А вот и боковая дорожка, ведущая вверх».

Несколько минут он шёл на виду у добропорядочных граждан, оставшихся сбоку и внизу. Плотная грунтовая дорога, плавно изгибаясь, уводила ввысь. Наконец Миша не выдержал.

«Есть у них тут хотя бы один закоулок?».

Он форсировал щебёночную осыпь и рванул в сторону отвесных скал. Величественные изваяния, созданные природой, стояли наподобие столбов, образуя вертикальные выступы и расселины. Спрятавшись за одним из выступов, Миша расстегнул ширинку и осуществил своё желание.

«Yes, жизнь удалась!» – едва подумал он, как произошло нечто.

Биение сердца.

Оно ощущалось на уровне подсознания. Лишёный оставшихся внизу звуков окружающий воздух был неподвижен, и лишь этот ритм… – «бум-бум-бум» отдавался даже не в ушах, а где-то в глубине организма.

«Что за фигня, возможно, я заболел горной болезнью? Нет, такого не может быть. «Горная болезнь» (гипоксия, или кислородное голодание) возникает на совершенно других высотах. Тогда что же это?».

Он замер с расстёгнутой ширинкой и ещё раз прислушался.

Пару секунд ничего не происходило, лишь этот явственно ощущаемый «бум-бум». Затем ритм биения перенёсся на окружающее пространство, и по скальному выступу поползла трещина, отслаивая коренную породу толщиною с ладонь.

Беззвучный удар… Бах!

Десятки килограммов жёлтого песчаника рухнули, превратившись в груду щебня, абсолютно идентичного лежащим у ног камням.

«Вот нихрена себе поссал», – мелькнула мимолётная мысль.

Он поднял голову. В упор на него смотрели раскосые глаза.

Рисунок на скале не претендовал на внешнюю исключительность. Необычность заключалась лишь в необычном разрезе глаз: такие бывают лишь у детёнышей благородных оленей. Большие, внимательные, но отличающиеся от китайско-монгольского варианта фактурным изяществом. Они притягивали взгляд и гипнотизировали. С трудом оторвав взгляд от рисунка, Миша достал фотоаппарат, делая серию снимков с разных ракурсов, затем трясущимися руками извлёк из камеры флешку.

«Так будет надёжнее, – рассудил он, пряча её в задний карман джинсов. – Вокруг находится много нехороших людей. Перед ними лучше не светиться».

Жизнь приучила Мишу прятать от глаз посторонних свои секреты. Личный опыт озвучивал простые истины:

1. Чем меньше окружающие знают о тебе, тем спокойнее живётся.

2. Доверять нельзя никому. Предателем, принёсшим личные отношения в жертву… в угоду личной корысти… либо зависти, может оказаться любой человек, включая близких друзей и кровных родственников.

Исключение из правил – наши матери.

Безоглядно доверять можно только собственным матерям, ибо они в принципе не способны на измену, отдавая последний кусок хлеба, а порой и жизнь за единственное бесценное сокровище – своего ребёнка.

Мать – начало начал.

Мать никогда не продаст и не предаст.

Материнская любовь – это святое благословление Господа.

Низкий поклон нашим матерям, ибо они являют собой Альфа и Омегу, всё объемлющую собой и всё превосходящую.

«Словами Альфа и Омега означается Христос, как Бог, всё содержащий, безначальный и бесконечный: Сущий, и прежде сущий, и конца не имеющий», – вспомнилось синодальное толкование Откровения Иоанна (1:8).

Между тем биение пространства продолжилось, правда, уже не столь очевидное, но ещё вполне ощущаемое нутром. Миша протянул руку к рисунку, ему показалось, что он не является плоским. Действительно, чёрные контуры глаз едва заметно выступали из скального массива.

Пока Миша рассматривал это явление и думал, что же ему делать, из рисунка выпал камушек, затем другой, а, после небольшой паузы, вся картинка рухнула под ноги, осыпавшись чёрным потоком, оставив после себя лишь ряды выдолбленных в скале углублений, похожих на дыры в зубах на месте выпавших пломб.

О таком явлении Миша раньше не слышал. Да и собственное мировоззрение подсказывало ему нереальность происходящего. Гробницы – это факт, и пирамиды, однако…

Случившееся только что на его глазах не вписывалось в модель построения окружающего мира. Он нагнулся и поднял один из камушков, составлявших ранее рисунок глаз на скале.

«Хм-м-м… Совершенно обычный камень, напоминающий брусчатку Красной Площади, высеченную из сверхпрочной магматической породы «габбро», только очень-очень маленький по размеру. Эти чёрные кубики имеют размер горошин. А что, если эти «глаза» я соберу обратно, но на собственной даче? Привезу большой природный булыжник, высверлю дырки и вставлю туда эти камушки, закрепив для надёжности клеем «Момент», благо, фотография этого чуда имеется в кармане, – в Мишиной голове возникла здравая мысль. – Вот это будет сувенир из Египта из разряда «вот нихрена себе».

Приняв окончательное решение, он опустился на колени и бережно собрал все вывалившиеся из скалы кубики чёрного цвета.

Странно…

Показалось что ли?

Дело в том, что несколько камней проявили явные магнитные свойства, выскакивая из обвалившегося щебня прямо в руку.

Нет… Иллюзия…

После нескольких безуспешных попыток повторить опыт и примагнитить камни к руке, Миша прекратил эксперименты. В конце концов, спрятав найденное богатство в карманы брюк, он вторично отлил на грунт выпитое пиво, на этот раз, опасливо озираясь и отойдя подальше от скалистых стен.

«Приключений на сегодня хватит, – эмоции переполняли душу, а ноги подкашивались, не желая дальше идти. – Возвращаюсь к автобусу».

Обратный путь был несложным. Сбежав с горы вниз и влившись в толпу туристов, изобразив глупую улыбочку и придав лицу бестолковое выражение, Миша нанял первого же попавшегося араба в экскурсоводы, выдав ему 10-долларовую купюру, и пообещав ещё столько же после выхода к автобусу. В хитрых глазах местного жителя промелькнула тень удивления.

На английском языке, путаясь в словах и нарочито дыша алкоголем, он сообщил, что «заблудился и не может найти обратную дорогу». Радости новоявленного экскурсовода не было предела.

Вот таким образом, в сопровождении непрерывно бакланящего всякую ерунду египтянина, одетого в длинный белый халат, тяжело дыша и щурясь, изображая близорукость, Миша без проблем миновал КПП. Вооружённый секьюрити скользнул по нему мимолётным взглядом и отвернулся.

«Видимо эти местные ребята, разводящие туристов на бабки, отстёгивают положняк службе охраны. В доле все: кидалы-разводилы, охранники, командир охранников и дирекция этого «зоопарка». Хлебное место развращает всех, кто здесь работает. И, если ты идёшь в сопровождении «вольного экскурсовода», зарабатывающего болтовнёй на приезжих дураках, то охране ты становишься неинтересен. Свои деньги они получат, однако при одном условии: если не будут вмешиваться в процесс вымогательства. Останавливать и досматривать бестолковых «туриков», находящихся в процессе развода, равносильно краху личного бизнеса. Да и начальство за такое по головке не погладит. Недовольный шмоном и конфискацией фотоаппарата с «недозволенными кадрами» иностранец может и не заплатить положенный бакшиш. Так что, зелёный свет и зелёный коридор балбесам всех мастей. Что и требовалось доказать».

Спустя несколько минут, отпустив светящегося от счастья араба с честно заработанными долларами, и, совершив непродолжительную прогулку в районе парковки автобусов, найдя собственный транспорт, Миша присел на бордюр в тени раскидистого платана.

Звонок благоверной супруге. После пятого гудка, в трубке раздался лишённый эмоций голос Ольги:

– Слушаю.

– Привет! – жизнерадостно сообщил Миша. – Как дела?

– Дела у прокурора, мой зайка. Нам разговаривать больше не о чем.

– У какого прокурора?

– Я ухожу.

Пару секунд он переваривал сказанное. Воцарилась пауза.

– Я забрала свои вещи, свободен! – последнее слово было сказано эмоционально и жёстко.

– Ты чё, это серьёзно? – Миша мысленно собрался и сосредоточился на теме разговора.

– Серьёзнее некуда. У нас не семья, а сборище временных друзей. Мне нужен надёжный партнёр.

Слово «партнёр» Мишу зацепило. В его голову закралось подозрение.

– Ты уже нашла себе… хм-м-м… «партнёра»?

– Это не важно. Давай останемся друзьями.

«Значит нашла», – он нажал кнопку сброса вызова. Ситуация требовала осмысления.

Всю дорогу до отеля Миша не мог прийти в себя. Его законный брак рассыпался брызгами битого фарфора, и, похоже, склеить его вновь не получится. Слишком тонкий материал.

Обидно.

Никто не спорит, что любовь – это великое чувство, движущее человеческим миром. Однако, спустя десятилетия семейной жизни, корчить из себя юного Ромео, готового вывернуться наизнанку по первому писку возлюбленной – уже глупо.

Всему своё время.

«Беспрекословно исполнять желания супруги, став эксклюзивной подставочкой для её ног, такой любимой, тёплой и подстраивающейся под любые женские хотелки… ну уж нет, увольте. Если рассуждать здраво, то отношение к этому делу у всех мужчин разное. Кто-то готов пойти на это, ради личного комфорта, либо во имя сохранения статус кво («статус кво» – оставить всё так, как есть), но лично мне, как говорится, «против шерсти». Общее хозяйство, постель, друзья, проводимые совместно выходные дни – разве этого мало? Миша и не думал об уходе из семьи. Быть может, с годами, мы действительно могли бы превратиться в очень хороших и верных друзей, возможно, и спящих в разных комнатах… хм-м-м… из-за моего храпа, – мысли плавно текли, формируя ситуационную модель. – Но ведь секс – не главное в жизни. Все мы стареем.

Семья – это нечто большее, чем «трах-перетрах».

Семья – это всемерная поддержка друг друга, плечо, опора, уверенность в завтрашнем дне.

Но, понятие «партнёр» – это же из другой оперы!

Партнёр… если говорить по-русски, то ёб…рь. Во Франции «партнёров» именуют словом «жиголо» (фр. gigolette – любовник женщины лёгкого поведения) в образе чувака с волосатой грудью и наглой ухмылкой на небритом лице. Жеребец, и ничего более.

Хотя, чего греха таить, и сам я порой бываю временным «партнёром», когда приспичит донельзя. Но это не значит, что я готов посвятить одноразовой «партнёрше» всю оставшуюся жизнь. С ней же просто не о чем разговаривать!

А вот Ольге могу. Жена – это родной человек, родная душа. С ней многое пройдено и многое прожито. Несмотря ни на что, будущее я вижу только с Ольгой. Вернее, видел.

Тьфу…

Прошедшее время. Вот ведь незадача! В моё отсутствие взяла и нашла себе «надёжного партнёра». Да он же её кинет спустя год совместного «партнёрства», вместе с убитым в хлам «KIA Sportage», ведь чужое барахло не жалко. Когда я женился на Ольге, не знал, что у неё имеются критические проблемы с элементарной логикой».

Глава 6.

Египет. 1439 год до нашей эры.

Верховный жрец храма Тота, Сатхуб, сидел в массивном деревянном кресле с высокой спинкой, полагающемуся ему согласно высокому социальному статусу, и смотрел на перегретый диск заходящего солнца. Полуденный зной уже начал спадать, но сухой пустынный ветер «хасмин» всё ещё нес из Сахары горячий воздух с лёгким привкусом раскалённого песка.

Его непокрытая голова блестела на солнце, напоминая полированный красно-коричневый камень акик, разновидность карнеола, привезённого фараоном Тутмосом III в качестве военного трофея из очередного похода в долину «великой перевёрнутой реки Нахарины» (имеется в виду Евфрат, текущий навстречу Нилу, то есть с севера на юг).

Жреца одолевали грустные мысли.

На востоке от храма маслянисто блестели воды Нила, ещё маловодного, как это всегда бывает в последние дни «шему», сезона засухи.

«Конечно, жизнь возьмёт своё, – думал он. – И, одновременно, с появлением на небе перед самым восходом солнца ярчайшего голубого Сириуса – воплощения Богини Сопдет, начнётся великий разлив реки, символизирующий наступление Нового года – времени религиозных праздников и периода «ахет» (половодья). Начнутся религиозные торжества и народные гулянья.

Пришедшие издалека потоки воды, ежегодно, посреди летнего зноя, поднимающие уровень Нила вверх на много метров, в первые десять дней «ахета» будут нести мутно-зелёную жижу, медленно очищаясь и превращаясь в чистейшую воду с красноватым оттенком. По реке, по многочисленным каналам, и даже по затопленным полям, поплывут лодки и корабли с белыми и жёлтыми парусами. Лишь только синего цвета на них не будет, ведь синий цвет принадлежит Богам и их земным воплощениям – фараонам.

Всё как всегда….

Хотя я прожил более чем достаточно, увидев рождение и смерть четырёх поколений, но, наконец, и ко мне пришла старость, – размышлял жрец. – Будущего нет. И это касается не только меня лично – это касается дела всей жизни, которому я служил верой и правдой».

Сатхуб рефлекторно прислонил ладонь ко лбу, будто этот жест мог сбросить с души груз морального груза.

Древние учителя храма, преподобные Мхоти, Менемхеб, Тифамени и Хорихор, святые служители Тота, молитвой, постом и трудами стремящиеся быть угодными Звёздным Богам, и умевшие входить в ментальный контакт со священным «Взглядом», уже сотни лет покоились в своих гробницах в тайных подземельях культового сооружения.

В том, что Сатхуб жил очень долго, ежедневно воспевая восход солнца и наблюдая его закат, провожая в загробный мир единоверцев, оставаясь на посту верховного жреца в течение полутора веков – являлось большой загадкой для окружающих.

К Сатхубу относились с почтением, а кое-кто и с опаской, некоторые – с едва скрываемой злобой… ибо чувство зависти, порой захватывает грешников настолько, что становится неотъемлемой частью их земной жизни. Однако мощный поток невидимой психической энергии, исходящий от «Взгляда», поддерживал жреца всю жизнь, защищая от болезней и смертельных опасностей.

Жрец вспомнил, как однажды в его ложе, сплетённое из натянутых на раму кожаных ремней и верёвок, забралась пустынная кобра. Сатхуб не заметил её при свете тусклого светильника и застыл в изумлении, глядя на безуспешные попытки аспида кинуться в атаку. Всякое движение змеи в его сторону заканчивалось тычком кобры о невидимое препятствие, после чего она проворно уползала в складки шкуры леопарда, служащей Сатхубу, как одеялом, так и торжественной накидкой во время религиозных мероприятий.

Через короткое время атака повторялась снова, до тех пор, пока он не размозжил ритуальным посохом вытянутую плоскую голову, венчающую складчатую шею с тёмно-металлическим отливом.

«Взгляд».

Это был священный подарок жителям Египта, оставленный спустившимися на своей ладье прямо с неба Звёздными Богами. Данное событие произошло невероятно давно, ещё во времена правления фараона Хеопса, но оставило после себя впечатляющие монументальные свидетельства.

Первый учитель храма, Мхоти, которому повезло получить артефакт из рук самих Богов, единственный из людей, кто мог общаться с Богами на их родном языке, умел хранить тайны. Лишь только посвящённые жрецы, избранные «Взглядом», знали, что внешний вид священного рисунка глаз обманчив, и то, что каждый чёрный камень, его составляющий, содержит в себе копию личности правителя Богов – великого Иескиля.

Камни, собранные вместе и находящиеся в шаговой доступности друг от друга, либо в пределах видимости, обладали совершенно невероятными возможностями, про большую часть из которых верховные жрецы лишь слышали, но никогда не видели их действия воочию. Всё дело было в том, что общение с артефактом происходило на ментальном уровне, и обратная связь выражалась, в основном, в виде эмоций, то есть одобрения, моральной поддержки, либо напротив, неприятия. Голос Бога жрецы слышали чрезвычайно редко. По всей видимости искусственный разум имел несоизмеримо более мощный интеллект по отношению к разуму служителей храма, и был нацелен на выполнение задач иного рода, чем выслушивание молитв от доверенных лиц, имеющих честь быть услышанными.

Учитель Мхоти устно сообщил своим последователям, что главной миссией «Взгляда» является хранение истории древнего Египта, однако текущие события интересовали личность Иескиля ничуть не меньше.

«Священный артефакт, хранитель знаний – он особенный. Он не будет делать чудеса напоказ. Но, несомненно, что мощной силой, скрытой до поры до времени, «Взгляд» всё-таки обладает. И она не поддаётся нашему разумению», – вещал первосвященник, лично встречавшийся со Звёздными Богами.

Раскатав свитки папируса, макая тростниковые палочки в чёрную краску, состоящую из растительного клея и древесного угля, молодые послушники записывали сказанные учителем мудрости, создавая тайный архив храма.

Кроме прочего Мхоти пояснял, что сам «Взгляд» активен только в близком присутствии одного из Избранников, взаимодействуя с его духовной силой и открывая порталы поступления энергии из космоса, подобно открытию шлюзов в плотине, направляющих всю мощь реки в нужном направлении. Сам же артефакт за счёт чистой космической энергии работать не может, так как она (энергия) находится в неупорядоченной форме и может применяться только через синхронизацию с ментальными способностями Избранника, как эталона, отобранного Высшим Разумом.

Ещё один вид тайного знания касался того факта, что глубоко под священным Сфинксом Боги оставили устройство, обладающее неописуемой мощью и искусственным интеллектом другого рода, чем сам «Взгляд», хранящийся в храме Тота. Это устройство накапливает информацию глобального масштаба и предназначено для её анализа, а также прочих целей, о которых Звёздные Боги умолчали. Место его расположения выбрано не случайно, поскольку на плато Гиза расположена одна из точек выхода силовых потоков из земной тверди. Устройство функционирует за счёт земного геомагнитного излучения – концентрированного и бесконечного, однако довольно узконаправленного, отсутствующего в других местах.

Личность Бога Иескиля, заключённая в каждом из 162 камней «Взгляда», поддерживает связь с артефактом под Сфинксом, имея по отношению к нему высший приоритет.

Мхоти также передал слова пришельцев о том, что планета Земля является запретной территорией, посещение которой крайне ограничено даже для Богов. Законы Звёзд гласят, что никто не вправе вмешиваться в развитие местного социума разумных существ.

Из слов верховного жреца выходило, что повторгого визита Звёздных Богов в обозримом будущем ждать не стоит, но надежда не переставала жить в сердцах жрецов храма Тота.

В ожидании прошла одна тысяча лет с момента постройки Великих Пирамид.

Тем временем Египет жил своей неспешной жизнью, зависящей от великого Нила, его щедростей и прихотей. Годы и десятилетия проходили для служителей храма Тота незаметно, чередуя династии фараонов и нашествия иноземцев, но сохраняя в неизменности нравы и обычаи древней страны.

Около 130 лет назад, когда Сатхуб был всего лишь послушником храма, но уже являлся Избранником «Взгляда», Нижний Египет захватили гиксосы и правили им целое столетие, однако не смогли закрепиться на благодатных землях. Войско египтян, объединившихся под знаменем фараона Камоса из новой столицы в Фивах безжалостно вытеснило азиатские племена на север.