Египетский фокстрот. Часть 1. Избранник храма Тота

Ноябрь на Урале – это промозглый холод и непроходящие сумерки – это уныние природы и уныние души.

Гонимая ветром позёмка, состоящая из ледяных крупинок белого цвета, с характерным шуршанием стелится под ноги. Светлое время суток превращается в ничтожно-малую величину: пусть и не полноценную полярную ночь, но нечто её напоминающее.

Ноябрьские дни отличаются однообразием, напоминая сумеречную зону, оформленную в депрессивно-серых тонах.

Сезонные факторы, сплетаясь в один клубок, усиливали друг друга, накладывая негативный фон на всю окружающую действительность, и лишь детский сад под окнами Мишиной квартиры бегал, скакал, а порой и визжал пронзительными детскими голосами, причём, без особой на то причины… просто так… руководимый массовиком-затейником, вернее затейницей.

Бубен в руках… дошколята… и… кто во что горазд. Детям плевать на мерзкую погоду и гнетущее настроение взрослых.

Миша не любил ноябрь.

Другое дело декабрь. Он пролетает стремительно, завершаясь фейерверками и шампанским.

За ним следует январь – месяц веселья, юношеского задора и раскрасневшихся щёк. Катание по снежным склонам на «тюбингах» и «ватрушках», лыжи, изредка коньки. В конце января жизнь становится ещё веселее: непрерывная череда Дней Рождений у друзей и родственников несёт с собой радость общения. Близкие люди умудрились родиться практически синхронно – с конца января по конец марта, знаменуя то ли случайное совпадение, то ли жизненную закономерность.

Ну и ладно…

В ноябре же, делать было определённо нечего. Продолжительность светового дня всё уменьшалась, вгоняя в депрессию не только Мишу. Однако в этот раз среди тоски и холода появился солнечный лучик в виде путёвки в южную страну. Процесс сбора вещичек уже занимал мысли и радовал своим присутствием.

«В Ебипте живут ебиптяне. В реках плавают ебимоты, а по берегам растут ебибабы…», – в Мишиной голове внезапно всплыли строки из известного детского анекдота.

Эта голова была устроена совершенно невероятным образом. В мыслях всегда присутствовало по нескольку тем одновременно – это было похоже на окна Windows, открытые и расположенные в разных углах общего экрана. Порой это не на шутку раздражало хозяина и являлось одной из побудительных причин занятий психотехниками и медитациями.

Нельзя сказать, что Миша старался зря. Он научился быстро расслабляться перед сном, усилием воли останавливая хоровод мыслей в голове. Дыхательная гимнастика также способствовала результативности занятий.

Во время отхода ко сну Миша релаксировал организм и, спустя короткое время, уже видел себя со стороны, сидящим в зале кинотеатра, когда свет уже погас, а фильм ещё не начался. Перед внутренним взором он видел лишь этот тёмный экран и ожидание начала чего-то. Спустя ещё пару минут, на тёмном «экране» начинали появляться геометрические фигуры, ломаные линии, неправильные треугольники, сменяющиеся изображениями предметов. Затем предметы начинали двигаться, появлялись цвета, запахи, люди и животные – самое настоящее кино. В течение всей метаморфозы Миша прекрасно слышал происходящее вокруг и даже сознавал, что это всё есть не что иное, как начало сна. Слух вырубался последним в этом списке, одновременно с сознанием.

Ольга узнала про Хургаду лишь в день оплаты тура. Некоторое время она помалкивала, затаившись, как мышь под веником.

Затем её прорвало.

– В нормальных семьях принято советоваться, – прошипела она сквозь зубы.

– А ты со мной советовалась, когда автокредит оформляла? – парировал Миша. – Да и скажи, какой смысл? Чтобы ты заранее начала мне нервы портить? Я решил, что мне нужно побыть одному, чтобы привести свою духовную энергетику в порядок. Тебя я и так каждый день вижу… и каждую ночь… и каждые выходные. На праздниках вижу, в кинотеатрах вижу, на вечерних прогулках. Объясняю русским языком: я хочу побыть наедине с собой. К тому же семейные психологи рекомендуют близким людям проводить отпуск отдельно, отдыхая друг от друга хотя бы пару недель в году.

Жена поджала губы и удалилась в дальнюю комнату. Хлопнула дверь. До законченной картины не хватало только звука копыт, яростно взрывающих землю.

«Всё, как всегда. Меня не понимают и отпускать с поводка не хотят. Годы идут, но ситуация не меняется: отпуск «в одну харю» всякий раз расценивается, как преступное деяние. Конфликтная ситуация – это минус. Плюсом же является осознание факта, что я никогда не стану…».

Что и говорить, статус подкаблучника означает деградацию мужского начала и превращение в нечто аморфное и недостойное уважения. Такова была Мишина точка зрения.

«И чего же Ольга так взбеленилась? – продолжился ряд размышлений. – Я и так постоянно учитываю её желания, прогибаясь везде, где это только возможно. Но всему есть предел. Надломиться окончательно, принеся собственную индивидуальность в угоду… Хм-м-м… Интересно, в угоду чему я должен вывернуться наизнанку и перестать быть самим собой? А может, ну его нахрен, такое семейное счастье?».

– Я привезу тебе кораллы! – примирительным тоном прокричал Миша в закрытую дверь.

– Засунь их себе в зад! Кайфанёшь… – сарказм приглушённого голоса жены выражал крайнюю степень недовольства.

Зато на работе сослуживцы порадовались его выбору.

– Один, и в Египет – это круто. А друзей с собой не берёшь? – слесарь Степаныч прикурил сигарету, участливо заглядывая в Мишины глаза.

– Не беру. Там с друзьями сопьёшься. Большинство русских граждан, едва попав в этот райский «аll inclusive», сразу впадают в двухнедельный запой, восстанавливая затем по фотографиям воспоминания о тех местах, где они успели побывать за время «отдыха». И ты, Степаныч, из их числа, – Миша широко и дружелюбно улыбнулся коллеге.

– Не, я не смогу выпить столько.

– Да тебе много и не надо. Стопку замахнул и спать. Проснулся, вновь приложился, закусил бананом, подрындел «за жизнь» и дальше спать. И так весь отпуск. Вот тебя как раз и нужно с женой отправлять, чтобы вовремя давала по клешням, тянущимся к рюмке, да ещё следила, чтобы ты, по-пьяни, кочергой не пошёл ко дну.

Степаныч изобразил понимание и даже улыбнулся.

О чём коллега подумал про себя, Мише было безразлично. В настоящий момент его интересовала сдача дел сменщику и, чтобы в последний день не случилось серьёзных аварий.

«После меня хоть потоп. Хоть фонтан кипятка из высоконапорного трубопровода, аж до неба. Хм-м-м… если эта котельная взорвётся, либо сгинет в центре озера, подобно граду Китежу, я не расстроюсь. Опытные инженеры-теплотехники востребованы всегда и везде», – мелькнула заключительная мысль.

Глава 4.

Начало путешествия.

День отлёта запомнился колючим снежным ветром. Доехав до здания аэропорта, Миша, зябко кутаясь в поднятый воротник, волоча за собой увесистый чемодан на колёсиках, юркнул в ярко освещённые двери воздушной гавани.

«Лишь бы пурга не началась, а то задержат», – подумал он.

Ещё через час, пройдя досмотр перевозимого багажа, на удивление, весьма поверхностный, Миша очутился на паспортном контроле. Поведение служащего ему крайне не понравилось.

«Ледяной взгляд… полное отсутствие мимики… автоматизм движений – не человек, а кукла-марионетка, невесть как оказавшаяся по ту сторону панорамного стекла. И вообще, так смотрят охранники на вменённый им контингент заключённых, будто те являются неодушевлёнными предметами, создающими проблемы и вызывающими чувство отвращения. Рядом с кабинкой не хватает лишь злобного пса, рвущегося с поводка и готового порвать тебя по первому щелчку пальцев».

Служащий, одетый в униформу темно-зелёного, а, может, и тёмно-синего цвета… хрен его разберёшь при техническом люминесцентном освещении… переводил недобрый взгляд, то на Мишу, то на фото в его загранпаспорте. Наконец в голове таможенника будто сработал переключатель: он смачно шлёпнул штамп и безучастно сунул документ в шель окошка, впиваясь глазами-буравчиками в лицо следующего туриста. Ни «здрасте», ни «до свидания», ни простого кивка головы. Кроме прочего за время прохождения паспортного контроля Миша успел заметить, что узкий коридорчик вкруговую обшит зеркалами.

«В отличие от зеркальных прихожих в ресторанах этот коридорчик напоминает логово вуайеристов. Интересно, женщинам под юбки здесь тоже заглядывают? Тьфу. И, отношение… Возможно к чиновникам и депутатам здесь проявляют внимание и заботу, улыбаются, раскланиваются, однако обычные российские граждане… – они словно стая карасей за стеклом аквариума. Какой толк разговаривать с карасями? Какой смысл изображать дежурную улыбку, задействуя мимику? Они же рыбы, и толку от них никакого… годятся только на уху», – подумалось уже в зале отлёта.

Поспать в самолёте не удалось.

Стоило лишь задремать, как стюардессы начали поить пассажиров минералкой и соками, спустя ещё полчаса – кормить сэндвичами. Весь полёт сопровождался громкими воплями детей, то возникающими, то затихающими, и так по кругу, разной тональности и разной амплитуды. Ну да, синусоида… Математическая функция уходит то в плюс, то в минус, однако отличается стабильной непрерывностью, как и этот детский плач.

«Японский городовой! – крик души едва не сорвался с языка. – Видимо у молоденьких мамочек с головой не всё в порядке, раз отправились с грудными ляльками за тридевять земель. Ладно бы одна попалась… неадекватная. Но здесь их какая-то немыслимая концентрация, устроили, блин, в самолёте ясли. Памперсы, молочные бутылочки, распашонки. Один киндер описался, другой обкакался, третьему титьку надо, живую, а соску-пустышку он выплёвывает в сторону пытающегося вздремнуть соседа. Какая же срочная необходимость заставила мамашек тащиться в Африку?

Впрочем, с дамочками всё ясно – у них послеродовая депрессия, и аж свербит по заграничному отдыху, чешется по всем промежностям, мерещась наяву и не давая спать по ночам. Но где же твёрдое мужское «нет»? Однако странные какие-то, мужики «иховые» – лишь потворствуют безумию.

«В Африке гориллы, злые крокодилы», – читайте сказку «Бармалей». – Африка вам не город Анапа. Африка полна неприятных сюрпризов в виде экзотических болезней.

Ребёнку нужно подрасти и окрепнуть, разве с этим можно спорить? До трёхлетнего возраста у него даже иммунитета толком нет. Ещё укусит спящее чадо там, в Египте, какая-нибудь муха цеце, либо комар-переносчик лихорадки Западного Нила с летальностью в семь процентов. Укусит незаметно и не больно, и, как раз, в тот момент, когда улыбающееся лицо мамашки радостно выглядывает из прибойной пены.

И уже потом, по возвращению с козырного отдыха, ребёнок заболеет. Жёсткие судороги, синюшность конечностей, температура под 40… и потоки слёз над тщедушным тельцем. Иньекции антибиотиков и антиконвульсантов – как апофеоз самонадеятельности родителей. Спрашивается: ради чего надо было идти на столь серьёзный риск? Впрочем, множество людей не заморачиваются на тему риска – у них иные приоритеты».

В момент посадки самолёта в аэропорту Хургады народ проявил ещё одну массовую глупость. В момент касания колёсами взлётно-посадочной полосы послышались дружные аплодисменты, сопровождаемые радостными возгласами.

«Хлопать в ладоши нужно в момент окончательной остановки лайнера. В истории гражданской авиации было немало случаев, когда летательный аппарат по тем или иным причинам не вписывался в длину «взлётки», превращаясь в надгробный факел для собственных пассажиров. Страшные, до жути, видеоролики находятся в открытом доступе».

Миша представил себе, как самолёт выскакивает за пределы бетонной полосы, передняя стойка вязнет в грунте и подламывается. Нос в землю и… завалившееся на одно крыло судно воспламеняется. Оптимисты, лишь несколько мгновений назад хлопавшие в ладоши, мгновенно превращаются в свою полную противоположность – в визжащую толпу мятущихся безумцев, пинающихся, толкающихся, лезущих по головам более мелких и более слабых особей. Словно кегли вываливаясь из аварийных люков, они «делают в штаны» прямо на ходу, объятые паникой.

«О чём эти люди думают?».

Сами люди не думали уже ни о чём. Не успел самолёт остановиться, как пассажиры повскакивали со своих мест, став доставать вещи с полок.

«Да у них просто крышу сносит. Зачем им понадобились сумки, когда самолёт ещё не доехал до стоянки? Как странно это видеть, ведь ещё недавно, в момент посадки, попутчики выглядели такими обстоятельно-неторопливыми и рассудительными. Увы, серьёзная внешность оказалась обманкой.

Бандерлоги…

Хаотичное перемещение недисциплинированных граждан по салону наводило на размышления об их истинной внутренней сущности, – Мишин взгляд уткнулся в глянцевый журнал. – Пока это не закончится, буду смотреть картинки. И вообще, со слов древнекитайского философа Конфуция: «Счастливый человек излучает спокойствие, движется неторопливо, но везде успевает». Какой же был мудрый человек, этот Конфуций!».

Отель «Sibad Aqua» находился в десяти минутах езды от международного аэропорта Хургады. Заселение в забронированные номера происходило строго в 15-00 по местному времени.

Вот такой Облом Петрович…

Несколько часов Миша просидел в мягком кресле центрального холла, разглядывая интерьер песочного цвета, снующих отдыхающих, наслаждаясь кондиционированным воздухом.

Однако поднадоело.

Конечно, у него был вариант срочного заселения в номер, но Миша не одобрял пустой траты денег. Не то, чтобы в кармане отсутствовала наличность, вовсе нет.

«Экономика должна быть экономной. Я же не чокнутая мамашка, прилетевшая поутру с грудным ребёнком на руках и готовая с ходу выложить 30 баксов за несколько часов пребывания в номере, засчитанных отелем, как полноценные полсуток».

Миша осмотрелся по сторонам. Постояльцев, как он сам, изнывающих от безделья в ожидании заселения, не наблюдалось.

«Возможно, что отель, таким незамысловатым способом выжимает дополнительные деньги из наивных «туриков».

Ведь ясно, как Божий день, что забронированный номер уже прибран и готов к заселению, и администрация просто издевается, с ухмылкой поглядывая из-за стойки ресепшена на страдающего в холле одинокого туриста, ожидая его прихода на поклон с кровными «долярами» в руках.

«Ерх вам», – правая рука, сжатая в кулак, непроизвольно показала жест от низа живота, обращённый к камере видеонаблюдения.

Миша двинулся к выходу.

Прогулка по городу не произвела никакого впечатления. Мелкие лавочки на прилегающих улочках с торговцами в халатах производила впечатление блошиного рынка, где дешёвка торгуется не в штуках, а в килограммах. Так ничего не купив, Миша вернулся в гостиницу.

Утро.

Позавтракав свежей выпечкой и выпив ароматный кофе весьма приличного качества, Миша отправился в сторону бассейна, находящегося в гостиничном дворе. Загар не имел для него никакого значения, лишь мысленно он отметил наличие множества свободных лежаков.

«Не сезон. В летнее время лежаки у бассейна занимают в 7 часов утра», – подсказала память.

Сходив до моря, убедившись в ещё более пустом, чем у бассейна пляже, Миша вернулся в отель и выпил в баре порцию алкоголя. Настроение улучшилось. В холле он наткнулся на представителя турагентства, жизнерадостно повествующего про чудесные экскурсии в «Долину Царей».

– Захоронения на Западном берегу Нила, в районе древних Фив, появились после смерти фараона Тутмоса I, жившего в 1504-1492 г. до нашей эры. Общее количество усыпальниц фараонов в «Долине Царей» – 63 единицы, включая гробницу Тутанхамона, – вещал турагент. – Неподалёку расположена «Долина цариц», где хоронили жён и детей фараонов, а также знатных вельмож.

Миша вклинился в монолог менеджера:

– Значит «Долина царей», «Долина цариц» и прочих захоронений египетской знати появились спустя 1000 лет после строительства пирамид?

– Конечно после. Эти захоронения в Луксоре относятся к Новому царству. Рекомендую съездить и пощупать всё своими руками.

Идея насчёт «пощупать» древние гробницы Мише понравилась. Не сидеть же здесь, словно баран на привязи, в этой гостинице. Тем более, что пощупать какой-либо женский организм не представлялось возможным. Никаких стройных девушек в округе не наблюдалось. Среди отдыхающих имелись, конечно же, в меру упитанные незнакомки неопределённого возраста, с интересом поглядывающие на черноволосого и носатого Мишу, явно желающие проверить истинность поговорки «Что на витрине, то и в магазине», но энтузиазма в его душе они не вызывали.

«Завтра отправляюсь в Луксор. Нужно лишь взять достаточное количество пива».

Из всех алкогольных напитков он предпочитал пиво. Пиво не только утоляло жажду: оно бодрило и вызывало творческий зуд, будь то приготовление эксклюзивного ужина, окучивание цветника на даче, либо написание стихов. Пиво улучшало настроение и поднимало тонус. Странно, но никаких признаков ожирения, отвисания живота, отёчности и одышки у Миши не наблюдалось. Возможно, дело было в марке употребляемого пива.

А может быть, в другом? Кто же знает…

Однако факт был налицо, вернее – на лице.

Из жизненного опыта.

Минули годы, как Миша «подсел» на пиво бренда «Miller». Светлое, средней (4,7) крепости, произведённое по лицензии в России, оно имело сладковатый вкус без горчинки, такой характерной для немецких и чешских сортов. Ну и фиг с ней, с горчинкой.

Как-то раз Миша отдыхал в турецком городе Мармарисе.

«Эфес, Эфес… кругом один Эфес, – с тоской он смотрел на меню кафе, ресторанов и содержимое мини-бара в номере отеля. – «Вода-вода, кругом вода», – в голове автоматически включалась песня в исполнении Эдуарда Хиля под названием «Как провожают пароходы».

Вкус «Эфеса» Мише не нравился.

И вот однажды, прогуливаясь по центру Мармариса, он увидел на витрине супермаркета свой любимый напиток. Забежав внутрь, он схватил бутылку 0,5 л и прочитал на этикетке: «Miller, 4,7%, made in Milwaukee, USA». Переведя взгляд на ценник: «20 türk lirası», что соответствовало примерно 10 USD.

Сверхвысокая цена на алкоголь – это суровая реальность исламского государства Турция. Бутылка водки там стоит в 10 раз дороже бутылки водки в России, ну и стоимость пива, особенно импортного, которое «не есть Эфес» – соответствует тем же правилам.

«Плевать на цену», – достав наличность, Миша, не задумываясь, приобрёл сразу три бутылки «Miller».

Надо же знать, какой продукт американцы производят на легендарной пивоварне города Милуоки, штат Висконсин, используя эксклюзивный штамм немецких пивных дрожжей, тайно привезённых в 1855 году немецким иммигрантом Фредериком Дж. Миллером во внутреннем кармане пиджака.

Надо сказать, что Миша не ошибся. Одной бутылки было бы мало для всесторонней оценки качества напитка. Лишь только после второй и третьей, свойства пива раскрылись, как на ладони.

Следует отметить, что пиво «Miller» российского производства оказалось полной копией американского. Главной оценочной характеристикой являлось минимальное помутнение в голове и максимальный эффект, накачавший организм энергией.

«Качество подтверждаю», – удовлетворённо констатировал он.

Что же касается питания, то Миша избегал покупать готовую еду.

Он размышлял:

«Пища в кафе и столовых готовится из самых дешёвых продуктов. Закон выживания точек общепита – это экономия на всём, в первую очередь на продуктах. А продукты нынче такие, что поросёнка выращивают до «взрослого» состояния всего за полгода, швыряя ему в корм китайские промышленные гормоны (то есть не сертифицированные). Затем на мясокомбинате это гормональное мясо дополнительно накачивают коллагеном и делают из него полуфабрикаты, колбасу, сосиски, коптят рёбрышки и грудинки. Впрочем, не коптят, а так…

«Жидкий дым» – есть такая химическая добавка.

«Чикены», «Макдональдсы» и «KFC» также вносят свой посильный вклад в разрушение общественного здоровья. Увы, реклама не сообщает о том, что у пристрастившихся к «быстрому» питанию запускается процесс жирового перерождения печени – процесс необратимый.

Сам Миша питался картошкой, рисом, морской рыбой и овощами. Мясо он тоже любил, но блюда из него готовил лично, покупая «охлаждёнку» на рынке: у проверенных лиц и по высокой цене. Возможно поэтому он выглядел моложе своих лет и на здоровье не жаловался.

Четыре литровых бутылки пива… – этого должно хватить на всю поезку.

Холодильник в номере, по-кошачьи заурчав, услужливо поглотил запас алкоголя.

На следующее утро и, после лёгкого завтрака, сверкающий глянцевыми боками туристический автобус с мягкими креслами и тихим кондиционером помчал группу туристов в сторону древних Фиванских некрополей.

Глава 5.

Обретение артефакта.

Пустыня-пустыня-пустыня…

«Ё-моё, – размышлял Миша, глядя на унылый окружающий «пизаж», состоящий из бесконечных барханов и далёких холмов. – Территория Египта на 96% состоит из пустыни. А на плодородных землях вдоль русла Нила проживает нереально-огромное количество арабского населения».

Он вспомнил известные исторические факты.

Во времена фараонов в Египте жили лишь коренные египтяне и рабы со смежных территорий. Орды захватчиков явились сюда значительно позже.

Что же касается численности населения, то во времена строительства пирамид она составляла немногим более 1 миллиона человек.

Современная же ситуация удручает.

В начале 2000-х годов количество жителей Египта достигло 95 миллионов, и этот социум продолжает стремительное разрастание. Прогноз численности арабского населения Египта, применительно к 2050 году, крайне неутешителен – 152 миллиона человек.

Муравейник растёт, однако у каждого роста есть свой предел.

Выход из замкнутого круга, именуемый термином «центробежная сила», сбросит с периферии излишки человеческого материала, не сумевшего должным образом закрепиться и обустроиться.

Когда-нибудь, лет через «…тцать», это явление назовут «великим исходом» египетских арабов в северном направлении. Почему именно на север, а не в соседние страны? Да потому, что в соседних странах, типа Саудовской Аравии, Кувейта, ОАЭ, Ирана и Пакистана, «братьев по вере» никто не ждёт. Там, и своих бездельников девать некуда, и барьеры для мигрантов-единоверцев поставлены жёсткие, вплоть до насильственной депортации «не граждан».

«Государство не обязано содержать иностранцев пенсионного возраста», – таков закон в Объединённых Арабских Эмиратах, из которого вытекает принудительная высылка чужеземных работников после достижения ими возраста «55», ибо дальнейшая трансформация оставшегося без работы 55-летнего мигранта в нищего – неизбежна. А пожилых нищих людей, ночующих под городскими эстакадами, в богатой процветающей стране быть не должно.

«Подзаработал, поднял уровень своего благосостояния – пора и честь знать», – так звучит логика жителей ОАЭ. Ведь на собственной родине наёмного работника ждёт семья, обычаи его народа и могилы предков. В чужом же доме ты будешь похож на таракана, питающегося объедками с чужого стола и постоянно досаждающего хозяевам своим присутствием… своим ползаньем по грязным углам… и даже своим внешним видом.

Да и элементарные правила выживания гласят: «Если пустить в свою квартиру посторонних, то они, получив однажды вид на жительство, в конечном счёте, уничтожат тех, кто их приютил».

«Собачье сердце» М.Булгакова содержит доскональное описание данного процесса.

Невесёлые размышления продолжались до тех пор, пока Миша не задремал. Спустя ещё некоторое время, за которое была выпита одна литровая бутылка пива, автобус притормозил на восточном берегу Нила, позволив туристам слить накопившуюся влагу из организма… ну и… сделать селфи.

Куда же без автопортрета?

У многих людей сформировалась психологическая зависимость от получения лайков в соцсетях.

Тщеславие (гордыня) – это грех, присущий большинству членов нашего общества.

Наконец автобус затормозил на большой стоянке в зоне видимости пропускного пункта на территорию гробниц. Нацепив на спину неприметный рюкзачок с алкоголем, изобразив неподдельный интерес на лице, Миша, вместе с остальными туристами, двинулся в сторону некрополей. Фотоаппарат, несмотря на тотальный запрет съёмки, он тоже прихватил с собой.

– Снимать ничего нельзя, фотографирование может нарушить покой наших предков, – заученной скороговоркой сообщил гид.

«И какие же предки у тебя в Египте покоятся? – сердито подумал Миша. – Очень интересно. Ну… если только те, что в палеолите резво скакали по веткам деревьев. Ведь в ту эпоху арабами в Египте и не пахло, как и на момент Рождества Христова. Прабабушки и прадедушки современных жителей Египта лицезрели бородатых ассирийских правителей с чалмами на голове, а вовсе не великих фараонов. И это не пустые слова, поскольку имеются неопровержимые научные доказательства, основанные на генетических исследованиях родственных связей, которые утверждают, что, спасаясь от арабского нашествия, основная масса коренных египтян переселилась в Европу. И сегодня именно европейцам принадлежат все права на богатое наследие их кровных родственников – древних египтян: на мумии и пирамиды, клады и величественные храмы… на всё то, что было выкопано из песка за последние двести лет.