Мост между мирами

Когда мои грубые пальцы коснулись ее фарфоровой кожи, меня словно ударило током. Это ощущение можно было сравнить с блаженной дозой морфия, которая дарила обреченным на страдания смертникам долгожданный экстаз и покой. Ее кожа была сравнима с лучшим и тончайшим шелком, настолько она была гладкой и приятной на ощупь. Я сжал тонкое запястье, прощупывая слабый пульс. Девушка была жива, что не могло не обрадовать, но вот ее внутренние повреждения было сложно определить невооруженным взглядом.

Оглядевшись по сторонам, я убедился, что рядом нет случайных свидетелей. Взяв бледное тело незнакомки на руки, я поспешил погрузить ее в салон автомобиля. На часах было раннее утро, что предвещало скорый рассвет. Слабая пелена зари накрывала некогда черное небо своим густым смогом. Я уменьшил громкость музыки до минимума, боясь вызвать у пострадавшей девушки нежелательную реакцию.

Я направил автомобиль в сторону Федерального Центра Нейрохирургии, не в силах оставить девушку без необходимой помощи. Будучи нейрохирургом, я также обладал обширными знаниями в области анатомии и физиологии, что позволяло мне оказывать помощь и при более простых заболеваниях, не связанных с головным мозгом.

Прибыв в центр, я бережно подхватил безжизненное тело незнакомки на руки и поспешил в отделение неотложной помощи. В дверях меня встретила бригада молодых специалистов, чьи безразличные и скучающие лица вызвали у меня гнев и раздражение.

– Для чего вы здесь сидите? – я крепко сжал тело девушки в своих руках. – Уберите свои сраные телефоны! Здесь человек нуждается в помощи!

– Михаил Игоревич? – оба медика, парень и девушка, мгновенно вскочили на ноги, с испугом и недоумением рассматривая лежащее на моих руках тело. – Кто это?

– Разве вам не всё равно, кто она? – я не мог сдержать своего гнева и начал кричать. – Немедленно проведите МРТ и проверьте состояние головного мозга. Возьмите анализ крови и сделайте рентген на предмет переломов и трещин в костях.

– Михаил Игоревич, позвольте уточнить, что произошло с пациентом? – Надежда, работавшая в отделении последние два года, уже привыкла к моим вспышкам гнева и плохому характеру. Но она задавала правильные вопросы, и я с радостью отметил, что мои уроки не прошли даром.

– Девушка попала под колеса автомобиля. Удар был несильным, но она потеряла сознание. Пульс слабее обычного – пятьдесят ударов в минуту. Есть подозрение на перелом или сотрясение.

– Саша, помоги погрузить больную, – Надя подгоняла медбрата, который уже бежал ко мне с каталкой в руках. – Михаил Игоревич, кому доложить о состоянии пациента? У вас есть контакты ее родственников?

– Проведите все необходимые обследования как можно скорее. Все данные по пациенту я жду у себя. Я лично займусь лечением этой пациентки, – я строго взглянул на обоих работников. – Вам всё ясно?

– Предельно, – парень кивнул, схватившись за поручни каталки в паре с Надей. – Как только получим результаты, сразу же сообщим вам об этом.

Молодые люди, сопровождавшие тело девушки, направились в сторону отделения функциональной диагностики. Я же поспешил в свой кабинет, который не видел уже две недели. К счастью, персонал клиники поддерживал здесь идеальный порядок, и в кабинете царила безупречная стерильность. Я с радостью сменил испачканную одежду на свой привычный костюм.

Головная боль, которая мучила меня после нервного перенапряжения, усилилась. Как только я закрыл глаза, перед моим взором возник образ загадочной незнакомки с ее изящными чертами лица. Эта девушка была воплощением грации и утонченности. Я представил, как волшебно мог звучать ее голос, и какой тонкой натурой она могла оказаться. Я вообразил ее скромной, милой и застенчивой особой, чье идеальное лицо озарялось румянцем при каждом комплименте. Не знаю, откуда взялись эти фантазии, но мой разум упорно настаивал на этом образе.

Снять головную боль мне помогли таблетка обезболивающего и чашка крепкого кофе. Я не смог усидеть на месте и решил навестить больную в отделении функциональной диагностики. Однако по прибытию меня ждал неприятный сюрприз: ни в одном из кабинетов не было следов присутствия медработников и жертвы дорожно-транспортного происшествия. Я вышел из кабинета и столкнулся с запыхавшейся Надеждой.

– Михаил Игоревич, я вас везде искала, – произнесла она, тяжело дыша. – Мы закончили обследование пациента.

– Что там? – Не знаю, что вызвало у меня такую реакцию, но я ощутил сильное волнение и беспокойство. – Переломы или сотрясение есть?

– Нет… – Девушка сглотнула ком в горле и посмотрела на меня с рассеянным взглядом. – Вам лучше взглянуть на результаты МРТ лично. Я не могу делать такие громкие заключения и не хочу давать ложных выводов.

– Надя, что с пациентом? – Мои брови сошлись вместе в яростной гримасе.

– Я предполагаю, что у пациента новообразование в головном мозге. По всем признакам, оно доброкачественное, но степень поражения уже достаточно заметна.

– Что? – Я не ожидал услышать ничего подобного и был не готов к столь шокирующим новостям. – Хочешь сказать, что девушка имеет опухоль в мозгу?

– Все так, Михаил Игоревич, – она испустила обреченный вздох и протянула мне папку с результатами анализов. – Саша ждёт ваших указаний по поводу пациента и её расположения в центре.

– Я… – Я не мог собраться с мыслями и предпринять дальнейшие действия. Все мои мысли были заняты незнакомкой, чей образ засел в моем разуме, словно безжалостная опухоль. – Отправьте девушку в вип-палату на втором этаже. Дальше я сам проведу беседу с пациенткой.

– А как же…

– Все расходы я беру на себя, – я расправил плечи и направился к лестнице. – Я поговорю с Тищенко. Скажи Саше, чтоб доставил девушку в палату и принёс пациенту завтрак. Она явно будет нуждаться в пище и уходе.

Не дождавшись ответа Нади, я поспешил к палате. Меня не покидало острое чувство вины. Я был уверен, что именно я виноват в том, что пациентка оказалась в таком сложном положении, и мне было очень жаль её.

Пока я шёл всё время до необходимой мне палаты, я внимательно изучал полученные данные и результаты обследований. К сожалению, Надя оказалась права. В головном мозге девушки была обнаружена опухоль, которую классифицировали как невриному. Меня обнадежило то, что по всем признакам новообразование было доброкачественным и могло быть удалено без видимых травм для пациента. Однако все подробности я смогу узнать только после более детального изучения опухоли. Сейчас мне было важно узнать всё из первых уст и расспросить пациентку о степени её заболевания и о том, как давно она страдает от этой напасти.

Несколько минут я переминался с ноги на ногу, не решаясь войти внутрь палаты. «Соберись, – говорил я себе. – Это всего лишь ещё один пациент, который ждёт твоего заключения. Будь хладнокровен и не теряй голову из-за этой девушки. Ты не знаешь её, и вас ничего не связывает». И хотя разум был прав, его доводы не могли заглушить чувство вины. Наконец, я собрался с силами и вошёл внутрь.

Дизайн вип-палаты напоминал гостиничный номер в рядовой гостинице. Здесь были удобная кровать, диван, телевизор, бежевое оформление с интерьерными вставками из дерева и вся необходимая мебель для комфортного пребывания. Я хотел оправдать себя перед этой жертвой и обеспечить ей максимально комфортные условия на время её нахождения в клинике.

Долгое время я вглядывался в бледные, но манящие черты её лица. В рассеянном свете лучей восходящего солнца девушка казалась бестелесной тенью и призраком. Её кожа буквально светилась в этих бледных лучах, волосы отбрасывали причудливые блики на стены, а длинные ресницы подрагивали во сне. Её вещественный образ был ещё более прекрасен, чем силуэт нимфы из моих снов. Девушка была прекрасна и буквально дурманила разум своей красотой.

– Надеюсь, в этот раз твоя совесть подаст свой тихий голосок, – около меня раздался до боли знакомый голос, заставив тело вздрогнуть. Я отшатнулся от появившегося в палате призрака в сторону. Фантом брата стоял прямо около кровати, где лежала прекрасная незнакомка. Как только я пришёл в себя от шока, то стал активно способствовать исчезновению призрака из палаты пациента.

– Какого черта ты делаешь? – Я старался говорить тихо, боясь разбудить пациентку и показаться ей безумным. – Разве ты не можешь не появляться перед пациентами в моём присутствии?

– Девушка действительно прекрасна, – брат внимательно разглядывал манящие меня черты лица. – Как ты мог не заметить её на дороге?

– Она появилась словно из ниоткуда и, можно сказать, бросилась мне под колёса, – я подошёл к брату и схватил его за локоть. – А теперь уходи из палаты. Здесь не место посторонним.

– На самом деле, меня здесь нет, – на лице фантома появилась улыбка. – Ты забыл, что только ты видишь меня и можешь со мной разговаривать?

– Поэтому избавь меня от клейма сошедшего с ума нейрохирурга в глазах пациента и исчезни!

– Миша, почему ты решил лечить сбитую тобой девушку? – Взгляд брата стал суровым, как и его выражение лица. – Ты уже получил результаты обследований? Что показало МРТ?

– У девушки… – мои глаза обратились к незнакомке, а слова застряли в горле. Мне было тяжело озвучить свои догадки и признать неизбежный конец этой прекрасной особы.

– Невринома головного мозга, – произнес юношеский голос призрака. – Редкое, но серьёзное заболевание, которое возникает из нейроэктодермальных клеток миелиновой оболочки нервных волокон, лежащих в непосредственной близости с различными структурами внутри головного мозга. Эти клетки начинают необъяснимо размножаться и образовывать опухоли. Опухоль невриномы может варьироваться по размеру и местоположению, и может быть как злокачественной, так и доброкачественной, что осложняет её лечение во втором варианте и исключает операцию в первом.

– Откуда у тебя столь глубокие познания в классификации новообразований? – Неожиданные познания брата в столь сложных областях медицины вызвали во мне искреннее удивление. – Может быть, ты мне ещё и точный диагноз назовешь без остальных обследований и анализов клеток новообразования?

– Мишаня, ты уверен, что стоит проверять наш спор на ней? – В реакции брата я заметил заминку и неуверенность. – Может, найдём кого-то постороннего и не будем подвергать твой разум излишним душевным пыткам?

– А разве она не посторонняя? – Я вновь позволил себе вспылить. – Я впервые в жизни вижу эту девчонку, но по воле случая она оказалась одной из моих пациентов и требует лечения грамотным нейрохирургом, каким по счастливому стечению обстоятельств являюсь я. Считаю своим долгом обследовать девчонку и провести операцию по удалению опухоли. Тем более что в большинстве случаев невринома является доброкачественным образованием и поддаётся хирургическому вмешательству и лечится путём удаления.

– Мишаня, я бы не хотел опускать тебя с небес на землю, но… – Брат запнулся, смотря на тело девушки с жалостью в глазах. – Опухоль злокачественная. Операция не даст никаких результатов, и она в любом случае уйдёт из жизни в ближайшее время.

– Ещё раз… – Медленным и неторопливым движением я повернулся к брату лицом. – Что значит «она уйдёт из жизни»? Хочешь сказать, что она…

– Обречена. Не могу назвать точный срок жизни, но её душа уже готовится покинуть плоть и имеет следы метки смерти, – Брат испустил тяжёлый вздох, хотя я и не понимал, зачем он это делал, будучи бестелесным призраком. – Миша, не стоит идти против судьбы. Случай с тем мужчиной должен был показать тебе, что смерть неизбежна, и она найдёт способ забрать своё.

– Но она… – Я не смог сформировать нужных слов и стоял с растерянным выражением лица.

Девушка, чей образ постоянно являлся мне во снах и которую я так давно мечтал увидеть, лежала передо мной. Не знаю, откуда взялись эти фантазии, но я начал воображать, как наше знакомство изменит наши жизни, как я обрету близкого человека и избавлюсь от одиночества. Этот внеземной женский образ занимал мои мысли и стал идеалом.

Однако сейчас я осознавал, что ангел, сошедший прямиком из глубин моего подсознания, должен уйти и оставить меня в одиночестве. Я смотрел на лицо незнакомки, пытаясь найти способ избежать этой ужасной участи для юной и невинной души. Нечто необъяснимое подсказывало мне, что она – мой единственный шанс избавиться от безразличия и отрешенности. В ней заключалась моя судьба и спасение.

Тело девушки зашевелилось, и меня охватило неконтролируемое волнение перед предстоящим разговором. Я так долго представлял себе ее голос, как волшебно звучат слова из ее пухлых губ. Сейчас я был взволнован как никогда прежде. В глубине души я мечтал произвести наилучшее впечатление на незнакомку и попытаться завладеть ее вниманием с помощью своего обаяния и харизмы.

С трудом преодолев волнение, я сглотнул ком в горле и обратился к девушке самым учтивым голосом, на который был способен:

– Вы меня слышите? Вы помните, что с вами произошло?

Некогда прекрасные черты лица исказились в гримасе. Хотя девушка хмурилась и потеряла былую красоту, она по-прежнему была прекрасна, даже с перекошенной и кривой гримасой на лице.

– Какого черта… – со стороны незнакомки посыпались гневные ругательства. Я был ошеломлен и растерян из-за ее реакции и внезапного всплеска. Мои фантазии разбились о бетонную стену реального мира и рассыпались вдребезги в глубинах подсознания. – Ты кто такой?

– Михаил Игоревич Безбожий, – все свои силы я тратил на то, чтобы сохранять спокойствие в разговоре. – Я нашел вас на улице и привез в Федеральный центр нейрохирургии.

Я не успел закончить рассказ, как незнакомка распахнула слипшиеся веки, взмахивая длинными ресницами. Первое, что бросилось мне в глаза, – это глубокий и пронизывающий до костей взгляд. Он был суров и таил в себе злость и ярость. Я долгие дни представлял, как мог выглядеть взгляд богини из снов и какой у нее был цвет глаз. Но все мои мечты вновь с треском провалились и не оправдали ожиданий. В озлобленном взгляде девушки не было и тени нежности и шарма, что я так долго рисовал в своих фантазиях. Скорее, это был взгляд загнанного в угол зверя, который был готов наброситься на преследователей без угрызений совести.

Однако что осталось неизменным, так это яркий цвет глаз. Он имел насыщенный синий оттенок, который при долгом рассмотрении и погружении в их бездонную глубину приобретал фиолетовые блики мистического пламени.

Вот уже пять минут я стоял как вкопанный, не отрывая взгляда от глаз девушки. Незнакомка внимательно осматривала меня с ног до головы, сохраняя неизменное выражение лица.

– Скажи честно, тебя вызвала мама? Она упекла меня на пожизненное в край пыток и безнадежности? – наконец, незнакомка перестала изучать меня и обратила внимание на окружающее пространство. – Хотя не похоже, чтобы мы были в больнице. Здесь слишком красиво, и для палаты ремонтик дороговат.

Поведение девушки и ее манера разговора в очередной раз ввергли меня в ступор. С каждой минутой мои мечты и фантазии разрывались в клочья, оставляя болезненный след разочарования в душе.

– Уверяю вас, в данный момент мы находимся в Федеральном Центре Нейрохирургии. Я доставил вас сюда сразу после того, как вас сбила машина… – я поймал себя на мысли, что не могу признаться в своей причастности к произошедшему столкновению. Это побудило меня придумать наиболее подходящую и правдоподобную ложь по поводу нашей встречи.

– Машина! – девушка вскрикнула и попыталась принять сидячее положение. Но ее тело тут же обмякло, и она упала на прежнее место. – Что с водителем? Он жив? Он в порядке?

– Что? – эмоциональный всплеск и град вопросов вогнали меня в еще больший ступор, чем грубые выражения незнакомки. – Для начала назовите свое имя и расскажите, что последнее вы помните перед потерей сознания.

– Заканчивай этот спектакль, – девушка иронично рассмеялась. – Я знаю, что мать намеренно отправила меня сюда, желая успокоить свою совесть.

– Я вас не понимаю, – мне было сложно уловить смысл разговора и посыл девушки. – Я увидел вас под колесами автомобиля и, как врач, выполнил свой долг перед нуждающимся человеком. Я даже имени вашего не знаю, не говоря уже о вашей матери и семье.

– Какое «счастливое» стечение обстоятельств, – сарказм был слишком ярким в каждом произнесенном незнакомкой слове. – Хочешь сказать, что ты моя судьба?

Я часто слышал высказывания коллег и знакомых о судьбе и предначертанных ей путях. Но почему-то слова девушки и упоминание судьбы заставили мое тело вздрогнуть. Я не хотел показаться навязчивым или выставлять себя законченным психом. Но разум упорно продолжал озвучивать положительный ответ на заданный девушкой вопрос.

– Я не верю в судьбу, – впервые за наш разговор я позволил себе улыбнуться. – Только человек вправе решать, какой будет его жизнь и как долго ему отведено в этом мире. И каждый день я борюсь против судьбы и самой смерти.

Не знаю, что конкретно изменилось между нами, но девушка замерла, осматривая меня большими и бездонными глазами. В ее еще недавно суровых чертах появилось нечто иное. То, что я мечтал увидеть все это долгое время.

– А ты не такой, как другие умники, – я заметил, как уголки пухлых губок искривились в слабой ухмылке. – Так что с водителем? Он в порядке?

– Вас интересует состояние сбившего вас водителя? – Меня все еще удивляла реакция девушки и ее необъяснимое поведение. – Вы хотите подать заявление в полицию?

– Зачем мне это? – девушка вновь рассмеялась, и звуки ее звонкого смеха еще долгое время раздавались громким эхом в моем разуме. – Я беспокоюсь об этом бедолаге, что оказался не в том месте и не в подходящий час на дороге, став случайно жертвой.

– Жерт… – я осекся и замолчал. Девушка явно была не в себе и вела себя слишком подозрительно. – Жертвой?

– Просто ответь мне, что с водителем и в каком он состоянии. Лишь после этого я пойду на дальнейший диалог.

Вновь меня пронзил суровый и настойчивый взгляд синих, словно холодный лед, глаз. Что-то внутри меня противилось возможности играть по чужим правилам и требовало хладнокровного и профессионального подхода к травмированному пациенту. Но разум считал иначе.

– Водитель в полном порядке, – ответил я после долгой и продолжительной паузы. Слова вырвались непроизвольно, словно были порождением иного разума, но не моего собственного. – Автомобиль двигался на низкой скорости, что помогло избежать травм как с вашей стороны, так и со стороны виновника этого происшествия.

– Ты сейчас снял гору проблем с меня, – девушка откинулась на подушку и закрыла глаза. – Если встретишь этого бедолагу и знаешь, кто он такой, принеси ему мои извинения. Он ни в чем не виноват, и я сама бросилась под колеса. Пусть водитель не винит себя. И я не выдвину никаких обвинений. Всё произошедшее – моя вина и следствие моих действий.

– Вы… – внезапное откровение привело меня к ужасающему осознанию. – Вы пытались совершить суицид?

– Только не устраивай лишних сцен по этому поводу, – девушка тут же подняла корпус тела, приняв сидячее положение. – Где моя сумка?

– Ваша сумка? – с каждой секундой поведение незнакомки шокировало меня и вызывало подозрения по поводу ее психического состояния. – Я привез ваши вещи вместе с вами. Они находятся в моем автомобиле и ждут своего законного владельца.

– Мне нужна моя сумка! – девушка бросилась ощупывать свои карманы. – А мой телефон? Где он?

– Понятия не имею, – я видел возникшую панику в глазах незнакомки. – Если вы переживаете по поводу своего состояния, я могу позвонить вашей семье и сообщить о случившемся.

– Нет! – девушка вздрогнула и схватилась за края кроватки. – Родители не должны узнать о моем поступке.

– Давайте мы решим эти вопросы немного позже, – разум одолевал целый ворох мыслей и предположений по поводу загадочного пациента и причин его поведения. – Я могу узнать ваше имя и увидеть ваши документы для оформления в стационаре?

– Кто сказал, что я собираюсь оформляться в стационар? – лицо незнакомки вновь озарилось гримасой недовольства. – Я не для того сбежала из одной клиники, чтоб загреметь в другую. Вы не заставите меня провести остаток дней взаперти, подвергая себя всем вашим пыткам. Я хочу провести жизнь счастливо и как можно активнее, чтоб не жалеть о том, чего я не успела, прежде чем…

Внезапно девушка замолчала. Её прекрасное лицо тут же отвернулось, а в уголках больших глаз появились редкие слёзы. Мне сразу стало понятно, почему она так странно себя ведёт и что её тревожит. Девчонка знала о своём диагнозе и понимала, что её ждёт в ближайшем будущем.

Почему-то в этот момент я ощутил ноющую боль в области сердца. Мне всегда было нелегко смотреть в глаза людям, которые были обречены на смерть и не имели шанса на спасение. Но этот случай стал особенным. Образ девушки запал мне в душу с нашей первой встречи во снах. И осознание того, что эта прекрасная незнакомка скоро покинет этот мир, а я не успею узнать её в реальной жизни, было невыносимо.

Я испустил глубокий вздох и приблизился к больничной кровати. Девушка лежала неподвижно, её аккуратная грудь тихо вздрагивала при каждом вдохе и выдохе. Ресницы вновь дрожали, отбрасывая манящие и длинные тени на худое и бледное лицо.

– Как давно вы знаете об опухоли у вас в голове?

– Уже несколько месяцев, – она отвечала смиренным и покорным голосом, без былой агрессии и эмоциональности. – Мне сразу объявили, что операция невозможна и опухоль будет расти, пока не парализует двигательные функции и не приведёт к мучительной смерти.

– Поэтому вы решили покончить жизнь самоубийством? Вы хотели не ждать конца и закончить жизнь раньше положенного срока?

– Я не хотела продолжать страдания родителей и не желала с каждым днём превращаться в немощную и больную онкобольную. Я хотела уйти из жизни в расцвете сил, не выглядя при этом как живой труп.

– Ваше желание вполне оправдано, – слова девушки вызвали болезненные воспоминания из детства и образ полуживого брата, изъеденного изнутри опухолью. – Но ваш суицид не является выходом. Вы должны постараться поверить в лучшее и бороться за свою жизнь.

– Как вас зовут? Игорь, кажется?

– Михаил. Михаил Игоревич. – В былые времена я бы вспылил из-за такого язвительного подкола со стороны молодого поколения, но в этот момент я не мог и не хотел вступать в бессмысленные споры с незнакомкой. – Ваш лечащий врач и один из лучших нейрохирургов нашего центра.

– Михаил, ты же в курсе, сколько стоит операция по удалению опухоли головного мозга и как сложно получить квоту от государства при таком диагнозе?

– В нашем центре… – Я хотел всеми силами оспорить мнение девушки и убедить её в обратном. Но её возглас заставил меня замолчать.

– Мне отказали! Минздрав дал заключение, что опухоль неоперабельная и любое хирургическое вмешательство приведёт к летальному исходу. – Девушка озлобилась, видимо, её задели мои слова. – Так скажи, Михаил-нейрохирург, какой у меня выход? Что я могу сделать с шариком, что врос в мой головной мозг и лишает меня жизни каждый день?

– Я понимаю, что вы имеете в виду, но…

– Никаких «но» здесь нет и быть не может. Это факт, который стоит принять и смириться с ним.

– А если я смогу убедить вас в обратном? – неожиданно для себя я почувствовал непреодолимое желание переубедить незнакомку и убедить ее вступить в неравный бой со смертью. – Позвольте мне провести все необходимые обследования и найти решение. Я уже сталкивался с невриномой головного мозга и могу вас заверить, что в большинстве случаев эта опухоль поддается хирургическому вмешательству и лечению.

– Не вижу в этом смысла, – девушка вновь устремила на меня свой кристально чистый взгляд небесно-синих глаз. – Если ты решил стать героем, то это твое право. Но мне нужны мои вещи и ноутбук.

– Вы согласны пройти обследование? – Я ощутил прилив адреналина и необъяснимое воодушевление. – Вы останетесь в нашем центре?

– Мне нечего терять, – её миниатюрные плечи слегка дрогнули, выражая согласие. – Но у меня есть условие.

– Какое условие? Я сделаю всё возможное, чтобы ваше пребывание в нашем центре было комфортным.

– Я потеряла телефон и не могу связаться с родителями. Могу я совершить один короткий звонок с твоего телефона?

– Конечно! – Я с готовностью достал свой телефон из внутреннего кармана и протянул его незнакомке. – Ваши родные должны знать, что вы в безопасности и находитесь в нашем центре.

– Мои родители живут за тысячи километров отсюда, – она испустила обреченный вздох. – Они не знали, что я сбежала и приехала в Москву.

– Почему вы не сообщили семье о своей поездке? В вашем состоянии важно сообщать близким о таких вещах, и я считаю, что это необходимо.

– Давай обойдёмся без нотаций, – я заметил, как глаза девушки наполнились слезами. – Мне нужно ещё кое-что до тех пор, пока родители не приедут сюда.

– И что же это?

– Ты сможешь принести мне ластик, альбом для рисования формата А4, желательно скетчбук, и набор графитовых карандашей для художников?