Три дня после Рождества

В голове крутилась лишь одна, настойчивая до рвоты, мысль.

« Я вырвался из этого дома…»

«Я ВЫРВАЛСЯ ИЗ ЭТОГО ДОМА!»

День первый.12

Старший лейтенант Костянко попросил водителя экспертного отдела подрулить вплотную к ступенькам у входа, дабы не тащить припадающего на обе ноги сотрудника по тротуару, не позориться.

– Не положено, товарищ старший лейтенант, – заканючил сержант. – Парковаться нельзя, пешеходов здесь полно и дежурный увидит, материться будет, наверх доложит…

– А где ж ты Палыча высаживаешь?

– Так там, на задах, ему и идти оттуда в каморку, то есть в кабинет, ближе. А с материалом он же не здесь работает. При больничке помещение выделили.

– Давай на зады. Там вход какой?

– Без ступенек, – порадовал крупноватый для служебной машинки – «малышки» парень.– Помощь моя потребуется?

– Обойдёмся, – неприветливо проворчал Костянко.

– Лады, – обрадовался шофёр. – Я тогда сразу за Денис Палычем поеду, чтобы не задерживаться…

– Не задерживайся, не задерживайся, – настроение Игоряши портилось с каждой секундой все больше и больше.

Дождавшись, пока Герман с трудом выкарабкается из машины, старший лейтенант подтащил его поближе к двери и тихо, но внятно потребовал:

– Соберись. Рожу никак не прикроешь, так хоть трясись и дёргайся поменьше. Постарайся, а?

– Игоряша, я не виноват, поверь мне, я не виноват,– по телу Юрова противными волнами пробегала дрожь, заметная для любого мало мальски зоркого постороннего.

– Наша задача пробраться к кабинету. Там стойка дежурного напротив. Надеюсь страждущих посетителей нет сегодня. Идёшь по коридору за мной, след в след. Ни с кем не разговаривай. Напоремся на генерала – разыграй задержанного, а лучше падай и притворяйся мёртвым.

На миг задумавшись, Костяныч стянул с себя кожаную кепку а-ля Гаврош и нахлобучил на Германа по самый нос, одобрительно хлопнул его по плечу и открыл дверь…

Гостеприимные стены городского ОМВД встретили их деятельной суетой. Как назло двери кабинетов нараспашку, каждый норовит поздороваться, да вопросы про новое дело задать. Еле дошли.

…Девушки метнулись к ним почти одновременно. Самой шустрой оказалась младший сержант Франкузова. То ли профессиональное чутье сработало – подъезжают долгожданные, то липосле телефонного разговора так и караулила их возле двери, да знакомую машину на улице углядела. Нерасторопный дежурный сержант запоздал. Увещевая, пытался остановить двух рослых девиц, бросившихся к Герману как к родному.

– Вы зачем парня моего задержали? На каком основании? – строгим, хорошо поставленным богатым голосом воскликнула та, что в белой куртке, подскакивая вплотную к старшему лейтенанту Костянко.

Игоряша, прикрывая собой мелко подрагивающего Юрова, попытался притормозить рослую настырную барышню, но его манёвр не принёс нужного результата. На вытянутой руке повисла товарищ младший сержант, стремясь дотянутся до уха временно начальствующего в убойном отделе и нашептать нечто оперативно-важное.

Третья девица, обряженная во все исключительно чёрное, интуитивно распознав в Игоре начальника, принялась жаловаться на дежурного, не принимающего заявление.

– Тихо всем! – мощный голос Игоряши перекрыл общий гвалт и Костянко не преминул воспользоваться мгновенно установившейся тишиной. – Товарищ младший сержант пройдите в наш кабинет. Сержант, займите свой пост. Вы знаете этого молодого человека? – обратился он к притихшим девицам.

– Это мой парень, – завела прежнюю «песню» первая, в белой куртке.

–Герман? – Костянко, приподняв брови, что должно было означать вопрос и удивление, повернулся с другу.

– Кофе вместе утром пили в привокзальной кафешке. Это Дианка и Леська, – кивнул Юров на девушек, представляя.

– Так ты мент, что ли? – разочарованно протянула Дианка.

– И к тому же женатый, – уточнил Костянко поморщившись, он терпеть не мог если полицию так называли. – Что у вас случилось?

– У меня сестра пропала, а он, – девушка в чёрном неприязненно покосилась в сторону дежурного, – заявление не принимает.

– Времени всего ничего прошло, – буркнул сержант, старательно изображая занятого очень важными делами человека.

– Что за сестра? – градус строгости в голосе у Игоря пока не снижался. – Малолетняя?

– Ой, да слушайте больше…Пропала! – Дианка в принципе не могла остаться в стороне от разговора. – На вокзал вовремя не пришла!

Но Костянко внимательно смотрел только на девушку в чёрном. Она выглядела излишне бледной и губы совсем бескровные, с каким-то голубоватым оттенком, непонятно, то ли она в обморок собирается грохнутся, то ли макияж такой. Леся, не обращая внимания на реплику подруги, быстро заговорила:

– Ей восемнадцать уже есть, она должна была к десяти утра на вокзал прийти, а все не идёт и не идёт. И на звонки не отвечает. Мы на уличный рождественский перфоманс приехали, два дня работали. Разрешение есть, вы не думайте! Мы с Дианкой «Ангел» и «Демон», а Ленка – «Ёлка». Она хотела после выступлений ещё в клубе оттянуться, говорила, что клуб здесь есть симпотный, ей даже приглашений кучу дали, – порывшись в кармане Леся вытащила несколько свёрнутых в трубочку  ярких глянцевых листочков. – Вот. Мы все вместе там были, а потом она пропала куда-то. И на вокзал утром не пришла, телефон молчит, а нам ехать, вечером представление в другом городе.

Зеленовато-карие Леськины глаза становились всё огромнее и прозрачнее, совсем чуть-чуть и польются слезы …, но она сдержалась.

Костянко благодарно кивнул – не до истерик сейчас. Аккуратно взяв двумя пальцами трубочку, так, чтобы не налепить новых отпечатков, старший лейтенант поманил поглядывающего в их сторону сержанта.

– Пакетик дай и экспертам оттащи. Скажи, что старые отпечатки надо особенно тщательно проверить.

– Товарищ старший лейтенант, – протянул дежурный. – Не возьмут. Дело не заведено, заявление не оформлено…

– Под мою ответственность, считай, что дело есть.

Сметливый сержант тихонько ойкнул и засуетился в поисках пакетика.

– Может водички? – участливо поинтересовался он, выбравшись из застеклённого закутка дежурной части.

– Пока не надо, – отрицательно мотнул головой Игоряша. – Бумагу и ручку дай для заявления.

Леся испуганно переводила взгляд то на Игоряшу, то на старавшегося казаться незаметным Германа, то на побежавшего по коридору дежурного сержанта. Бескровные губы её задрожали, будто почуяла она нечто пока неясное, но угрожающее, роковое – словно ещё мгновение и мир вокруг, её привычный мир, перестанет существовать…

– Вам надо присесть и написать заявление, укажите, где виделись последний раз, – суровые интонации в голосе Костянко все ещё сохранялись, никакой жалости, иначе слезы у девчонки хлынут потоком. – Двадцати минут хватит?

Леся кивнула, опускаясь на стул, Дианка подтащила от стены ещё один и устроилась рядом.

– Вполне, – бодренько заявила она. – А потом что? У нас и фото Ленкиных куча, – девушка потрясла телефоном.

– Ознакомимся с заявлением, решим. Покажите фото.

Дианка потыкала пальцами в смартфоне и развернула экраном к полицейским. Старшему лейтенанту почудилось, что со временем и пространством вокруг них происходит что-то неприятное, сворачиваются они всё туже и туже,  закручиваются в какой-то хитрющий узор с кучей переплетений и узлов, аж дышать невозможно. Он обернулся к Герману…

Герман не упал только потому, что всё ещё хватался за куртку друга и стоял почти впритык к стене…

День первый. 13

Герман Юров сидел на стуле, пристроенном в узком закутке  между стеной, торцом стола и старым металлическим сейфом, очень холодным сейфом, между прочим, даже через куртку чувствовалось. Грел руки о чашку с крепким, в два пакетика, чаем и помалкивал, не жаловался. Игоряше надоело ловить его, уберегая от очередного падения. Он так и сказал, водворяя полуобморочного Манюню в кабинет, где их дожидалась Настя:

– Ещё раз попробуешь сковырнуться, дам в морду, так и знай!

Игорь и Настя старательно не смотрели в его сторону, деликатно предоставляя время в себя прийти. Младший сержант избегала смотреть и в сторону Костянко. Не то чтобы она ревновала к этим двум дылдам, что так долго занимали внимание старшего лейтенанта, но недовольство все же читалось в выражении её лица, чувствовалось и в интонациях – докладывала короткими сухими фразами.

Слушая рассказ Анастасии, лишь изредка прерываемый вопросами Игоряши, от чего она морщилась слегка, Герман постарался сконцентрироваться и даже кое-что уяснил. Выходило, что нашли двух выродков, зверски убивших старика-учителя и его гостя. Вернее так. Одного опознали и уже поехали на задержание, второго пытаются выявить…

– Ты все понял? – спросил Игорь так для Юрова неожиданно, что он вздрогнул. Честно посмотрел в глаза друга.

– ОК. Резюмируем.

Игоряша говорил медленно и внятно, словно репетировал предстоящий доклад генералу.

– Двое муда…, – Костянко посмотрел на младшего сержанта и поправился. – Двое молодчиков нажрались, их потянуло на приключения. На пути попался дом старика. Я считаю, что вошли не наугад. Один из них местный и явно хорошо знал кто живёт в доме, что сопротивления не будет и знал как открыть калитку. Били руками и чем-то похожим биту, похоже с собой принесли, что тянет на преднамеренное. Вряд ли у старика в доме нечто такое было и орудие убийства мы до сих пор не нашли. Не нашли, ведь? – Игоряша опять взглянул на Настю.

Та отрицательно покачала головой.

– А следует найти! Генерал об этом спросит… Настя, кто у вас тут самый шустрый? Парочку ребят надо отправить порыскать по округе. Лучше из местных, они точно знают где что спрятать можно, приткнуть незаметно, не таскались же они по городу с окровавленной битой.

– Сейчас никого нельзя, почти все задействованы. У нас по случаю праздников один пожар, один утопленник и мелких ДТП немерено, а штат сами знаете....

– Ладно, чуть позже сами пройдёмся.

– Палыч сказал, что руки опознает, вот и орудие, – из своего угла подал слабый голос Герман. – Биту могли и подальше унести, ночь, нет никого на улицах, а туристы на проспекте гуляют, дальше в город не суются.

Костянко кивнул и продолжил выстраивать вслух цепочку событий.

– Заявились они около десяти – одиннадцати, к часу, скорее всего, всё свершилось. Дом старика не первый, куда вломились, – Игоряша углядел удивлённо-растерянное выражение на лице Германа и возмутился. – Ты что, опять нас не слушал, зависаешь? Пока ты в доме возился, мы с Анастасией пообщались с народом. Двое типов пытались взломать дверь в частном доме через две улицы от места преступления.

– На этой улочке зимой в домах не живёт никто, только на лето приезжают, – пояснила Настя. – Но хозяин решил сдавать на сезон, ремонт сделал, сигнализацию и камеры установил. Камеры рабочие, запись чёткая, владелец сразу передал вместе с заявлением. Я одного опознала без труда, наш, местный, школу год назад закончил, в армию должен идти. Бабка с дедом уж и не дождутся, когда заберут. А родителей нет, отец утонул давно, а мать где-то в Европе на заработках.

– Это его сейчас привезут?– уточнил Герман, все теперь встало на свои места.

– Уже привезли, в допросной мается. Ждём начальника, потребовал, чтоб без него не допрашивали.

– А второй?

Костянко одобрительно посмотрел на Манюню, вроде полегчало ему, втягивается в работу парень.

– Второй на автовокзале засветился. Настя, молодчина, оперативно камеры проверила. Второй подозреваемый перед посадкой на светлогорский автобус шоколадки в автомате покупал, гадёныш, картой расплачивался. Светлогорские ребята обещали попробовать по камерам повести его, выявить куда направился. Вендинговому оператору запрос направили, но это время…

– И не факт, что он по месту прописки направится…– Герман вновь порадовал друга здравой мыслью. – А ты думаешь, что местный своего приятеля не сдаст?

– Сдаст, иначе я его по стенке размажу…

– А если они мало знакомы? По пьяни временно сдружились?

Игорь так посмотрел на Юрова, что тот понял – задержанный парень вспомнит всё, даже момент своего зачатия.

– Ты не горячись, подожди, – Герман подивился, как спокойно говорил. – Отпечатки его? Каюров его проверил? И что потом? Как они поступили? В панике убежали или ушли спокойно с чувством хорошо выполненного дела? Разошлись каждый в свою сторону? Где они были до утра?

– И откуда взялась эта девица? Пришла с ними и на все любовалась или уже была в доме, обкололась, уснула наверху? – не утерпела Настя. – Сплошные неизвестные.

–Ага, – ухмыльнулся Костянко. – А потом оклемалась и спустилась пошалить, вновь обкололась, опять ушла в комнату и концы отдала? Что-то тут не то, «не выходит каменный цветок». С этой девицей ещё разбираться и разбираться. В дежурке, между прочим, её сестра заявление пишет.

Затренькали телефоны.

Насте сообщили, что прибыл начальник и готов приступить к допросу, Костянко общался с Денис Палычем, уговаривая приехать немедленно, надо взять пробы и отпечатки у подозреваемого. Герману звонила жена, отвечать на звонок он не стал.

Дождался пока ребята закончат разговоры и спросил:

– С девчонками что делать будем?

Костянко задумался, разглядывая серое небо сквозь почти такого же цвета давно немытое оконное стекло.

– Значит так. Я на допрос. Вы с Настей опрашиваете девушек, как можно дольше и как можно подробнее, все под запись, если не будут возражать – под протокол.

– К чему такие строгости?

– У умершей девицы куча наркоты с собой была на любой вкус, Палыч обнаружил, пока ты в обмороке валялся. Не факт, что и они не при деле. Ребята из Калининграда с собачкой уже едут. Держи твоих подружек до тех пор, пока мы с Каюровым не придём. Поите кофе, кормите булками, все что угодно, но не отпускать. Потом на опознание в морг поедем.

У Германа похолодело где-то в районе солнечного сплетения и желудок опять начал вытворять пируэты. Он должен был поговорить с Игорем до того, как всё это завертелось, но …, но все никак не мог собраться с силами. И условия…Как тут поговорить? С тех пор, как они уехали с места происшествия, ни секунды вдвоём не оставались. Нервы его, если не считать небольшой передышки в машине, были совсем на пределе, как и возможность воспринимать новые потрясения. Он открыл было рот, чтобы возразить, убедить, что не может разговаривать с сестрой погибшей Ленки, но его опередила сидящая рядом девушка.

– Я не могу, – твёрдо заявила Анастасия. – Мне опрос свидетелей ДТП надо проводить. И потом…

– Какое сейчас ДТП? Перенеси на другое время, пусть в дежурке письменно изложат! – взорвался Костянко и, посмотрев на вскинувшую голову девушку, добавил спокойнее и мягче. – Выполняйте поручение, младший сержант Франкузова, считайте себя прикомандированной к нашей группе, с начальником отделения я сейчас всё решу.

Настя кивнула и отвернулась к окну.

– Может я на допрос, а ты тут, – Герман хотел сказать «с девчонками», но передумал. – С Анастасией?

– Ты сегодня рожей не вышел рядом с начальством сидеть. Работай в укромном месте, под Настиным присмотром.

– Адвоката местному уроду вызвали?– вопрос застал Игоряшу уже в дверях и ответом был сильный хлопок дверью.

День первый. 14

К восемнадцати часам все собрались в кабинете начальника городского ОМВД. Узнав о динамично продвигающихся следственных мероприятиях, генерал сдвинул совещание на два часа раньше. Докладывали скопом, что совсем не радовало ни хозяина кабинета, ни старшего лейтенанта Костянко, каждому из них хотелось индивидуально изложить ход расследования. Несмотря на необходимость соблюдать субординацию и почтительно относится к полковничьим погонам местного начальства, Игоряша был особенно возмущён ситуацией. Результативная оперативная работа расценивалась им лишь как собственная заслуга. Забывал старший лейтенант убойного, что полковник на своей «земле» и шустрая умничка Настя Франкузова – его подчинённая, а не сотрудник убойного отдела. Сам-то Игорь уже считал её своей собственностью.

Генерал выслушивал сообщения очень внимательно, не отводя взгляда от выступающего, что не могло не нервировать. Требовал подробностей от каждой рабочей группы.

Первым отчитался майор, возглавляющий отделение по контролю за оборотом наркотиков. В доме убитых никаких закладок или мест хранения крупной партии не выявлено, с собакой дважды прошлись и внутри и снаружи. Две девушки – сестра погибшей и подруга, ни на себе, ни в вещах наркотические средства на момент проверки не хранили.

– Вы специально обращаете наше внимание, что «на момент проверки»? – поинтересовался генерал. – Есть подозрения, что все же подрабатывают девушки на этой стезе? Остаточный след?

– Никак нет, товарищ генерал. Бруно собака опытная, результат полностью отрицательный.

– Хорошо. Что с партией наркотиков, обнаруженной у погибшей девушки?

– Это не совсем партия, товарищ генерал. Разные виды наркотических средств, расфасованные для потребителя. Преимущественно метамфетамин, в пакетиках по четверть грамма. Исходя из среднего расчёта двадцать пять долларов, т.е. чуть более двух тысяч рублей, за упаковку, у девушки при себе было в сумме тысяч на двести-двести пятьдесят.

– Определили кто возможный поставщик, есть нечто схожее с другими делами?

– Пока нет. Будем проверять.

– Активизируйте работу. А где она все это богатство держала? Сумку при ней не нашли. В карманы, что ли, распихала?

– Нет, товарищ генерал, сумки при ней не было, по свидетельству сестры был только маленький кошелёк на шнурке на шее, для телефона.

– Есть вероятность, что сумка с наркотиками, все же, была и где-то теперь находится? У нового распространителя? Кто доложит?

Воцарилось неловкое молчание. Все задумчиво переглядывались, понимая, что версия не отрабатывалась. Никто из присутствующих не рассматривал такой сценарий развития событий, не предполагал наличия «гипотетической» сумки.

– Товарищ генерал, – если бы было можно, Костянко закрыл бы глаза перед «прыжком», но и молчать дальше бессмысленно, все равно спросят-то с него. – Мы считаем, что дополнительных, – он чуть замялся, – ёмкостей не было. У этой девушки, Елены Поднек, была своя система распространения наркотиков. На её зелёной шубе, как на ёлке, навешаны помпоны и бантики, они и служили контейнерами на одну-две дозы. Очень удобно – положил деньги в карман за новогоднюю песенку или иное какое выступление, оторвал помпон на память. Никто не придерётся.

– Вы у нас некромант, товарищ старший лейтенант?! – приподнял брови генерал и все присутствующие заулыбались шутке. – Вам это все мёртвая девушка поведала?

– Никак нет. Наркотики в украшениях на шубке эксперт Каюров нашёл, а задержанный подтвердил косвенно.

– Это как же? – генерал заинтересовался всерьёз.

– В этот раз задержанный не пользовался её услугами, но по фото опознал. Летом покупал наркотики, только тогда на ней длинная кофта была, вся в помпонах. Кто считать будет сколько их было! Оторвались несколько, никто не заметит…

– С выдумкой барышня была. Так что же получается? Парни эти за ней в дом пришли, дозу получить, а старик-учитель и его гость под раздачу попали? А потом и девицу убили или в другой последовательности? Вы мне об этом не докладывали! – генерал сурово взирал на начальника городского ОМВД

– Экспертиза показывает, что события произошли по-иному – почти дуэтом произнесли полковник и старший лейтенант и совсем недружелюбно посмотрели друг на друга.

– Какое единодушие! Что ж, послушаем эксперта. Денис Павлович, кажется? Прошу, ознакомьте нас с вашими выводами.

Эксперт Каюров в этот момент был хорош как никогда, Игоряша даже залюбовался. И пиджачок, и очки в тонкой оправе, а уж выражение лица – не каждый профессор с таким лицом за кафедрой стоит! «Специально, что ли, перед зеркалом тренировался», подумал Костянко и чуть не улыбнулся.

– Раз уж мы начали отчёт о девушках, то продолжу. Обе барышни вне подозрений, на месте преступления следов их пребывания нет. Обе опознали погибшую как Елену, сестру Олеси Помайновой. Девушки позволили себя обследовать. На теле нет признаков приёма наркотических средств, но вот анализ крови показал, что наркотики они принимали, хотя обе категорически это отрицают. Можно предположить, что наркотик они получили в растворённом виде в каком-то напитке, скорее всего в этом пресловутом, таинственном «симпотном клубе». Причём, Олеся переносит постнаркотическое состояния значительно хуже своей подруги, её мучают сильнейшие головные боли, рвота и несколько раз теряла сознание, – Каюров многозначительно посмотрел на сидящего наискосок от него старшего лейтенанта.

– Понятно, – сказал генерал. – Подробности их физического состояния опустим. Что с Еленой Поднек?

– Наркоманка со стажем, на теле следы от уколов во всех доступных для самостоятельных инъекций местах. В крови состав более богатый, чем у сестры и подруги, доза огромная, судя по всему, она целый день себе добавки делала.

– Ясненько, дилер и наркоманка в одном лице, – полковник решил, что слишком долго не участвует в разговоре. – Она так долго не протянула бы, рано или поздно могла нарваться на неприятности.

– Она и не протянула, – спокойно продолжил Денис Павлович. – Но следов насильственной смерти нет.

– Что послужило причиной смерти, приём таблеток или укол? – вдруг спросил Юров. Все это время он тихонько сидел в самом конце стола, подвинув стул так, что его и не видел никто. Костянко даже дёрнулся от неожиданности, он совсем забыл, что лейтенант тоже присутствует при докладе.

– Трудно сказать, в крови такой коктейль, но свежие следы уколов есть.

Герману очень хотелось уточнить, где именно обнаружены свежие следы уколов, но он, наткнувшись на убийственный взгляд Игоряши, посчитал за лучшее продолжать сидеть помалкивая.

–Что вы скажите о версии, что подозреваемые пришли в дом к девушке за дозой, а им помешали?

– Нет, эту версию я не могу подтвердить. Девушка появилась в доме позже, её отпечатки ложатся поверх отпечаток подозреваемых, но, по всей видимости, пришла в знакомый ей дом – посторонний вряд ли найдёт вход в комнату на втором этаже, и была не одна. Наличие ещё одного фигуранта косвенно подкрепляет и тот факт, что Елене Поймановой с такими психическими отклонениями нужен был если не соучастник, то хотя бы зритель в её развлечении. Но для обоснования данного утверждения потребуется ещё мнение специалиста.

– По описанию сестры, – дополнил Костянко, – девушка она была неуравновешенная, вела себя всегда так, чтобы привлечь все возможное внимание именно к себе. Они поэтому и разделились, номер «Ангел и Демон» отдельно от номера «Ёлки», что Елене было на руку. Ни подруга, ни родственница не засекут её клиентов.

– Второй возможен с высокой долей вероятности. Выявили в гостиной два отличных от других, но нечётких, очень смазанных отпечаточка, такое, знаете ли, лёгкое касание, – Денис Палыч слегка поводил пальцами в воздухе.– Но мы работаем, надежды не теряем.

День первый. 15

Герман держался из последних сил. Очень хотелось вскочить и убежать. Но он оставался на месте, до боли вцепившись руками в сидение стула. Костянко увидел как побледнел его друг и вдруг озлился. «Ёж, твою....!Только не сейчас! Не здесь!». Герман смотрел на него глазами полными ужаса и попытался отрицательно покачать головой, со второй попытки ему удалось. Игоряша еле слышно выдохнул.

– Что вы скажите, товарищ старший лейтенант, вы согласны с выводом экспертной группы? – Костянко едва не пропустил вопрос генерала.

– Да, я уверен, что это две разные истории, согласен, что девушка появилась после свершения убийства, но приняла участие в актах надругательства над мёртвыми телами. Подозреваемый без всякого давления сознался в убийстве учителя, хозяина дома. Категорически отрицает, что встречался с девушкой. Говорит, что не видел её с лета и, уж тем более, ничего не вытворял с глазами.

– Какими мотивами он руководствовался?

– По его словам на учителя они нарвались случайно. Дома в темноте перепутали, снег шёл, плохо сориентировались. С приятелем встретился на вокзале, около восьми вечера, оба были в подпитии. В магазине купили ещё банок с пивом и энергетиками, смешали с водкой. Покупку оплачивал приятель, личность установлена, студент-медик местного университета, будущий стоматолог, – уточнил Костянко предваряя вопрос генерала. – На период рождественских каникул снял комнату в Светлогорске. Наши коллеги уже определили его место пребывания, ждут когда появится, задержат и доставят к нам. Клянутся, что он даже пешком не сможет город покинуть.

– Хорошо, продолжайте.

– Они пили на берегу, потом стало холодно. Подозреваемый Курьев пообещал студенту ночлег, но когда они заявились к Курьевым на квартиру, старики, бабушка и дед Артёма Курьева, их прогнали, чтоб протрезвели сначала. Они отправились шляться по городу, Артём думал, что встретит кого-то из знакомых и завалятся к ним, но никто не попадался, хотя на Курортном народу было ещё много. В каком-то закутке, справляя нужду, наткнулись на выброшенную самодельную толкушку. Курьев забрал её с собой. Становилось все холоднее, к тому же «пойло», как он сказал, закончилось. Студент предложил забраться на чью-нибудь дачу. Решили, что до Малиновки далеко, и Артём вывел приятеля на улицу, где в домах проживают только летом. Сунулись в первый же дом, но им не повезло, напоролись на новую крепкую дверь и сигнализацию. В дом учителя забрались и по ошибке, и потому что заборчик низкий, напрягаться не надо. Говорит, что ударил с испугу, когда кто-то на диване зашевелился, что делал приятель – медик не знает. Орудие преступления нашли недалеко от дома Курьева. Старики перед сном слуховые аппараты снимают, не знали, что внук с другом вернулись. Клянётся, что из дома он больше не выходил, спал, пока за ним не приехали. Приятель, вроде бы, оставался ночевать, лёг на полу, но, видимо, протрезвев, ушёл.