Пленники Орсы

– Ладно. Я верю тебе, Семен! И очень ценю, как преданного бойца революции… Слушай меня…Здесь, можно сказать, открытое противостояние контрреволюции уже закончено… Но, есть еще места, где наши головы и руки, ох, как нужны… Помнишь, что говорил Владимир Ильич на 8-ом съезде Советов? "Кто забудет о постоянно грозящей нам опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм, – кто забудет об этом, тот забудет о нашей трудовой республике…" А опасность, Зотов, существует! Ты помнишь, Николаева?

– Матвея Андреевича? С Пороховых…

– Да. Ты знаешь, где он сейчас находится? На Дальнем Востоке. Он, начальник особого отдела 5- ой армии, у Блюхера. На днях прислал телефонограмму – просит помощь, в виде толковых чекистов… Решением президиума Петроградского ЧК выбор пал на тебя! Мандат получишь в особом отделе; свои дела сдашь Агапову; а семью пока придется оставить здесь, а там может быть и найдешь свою Чирину… Тогда и поквитаешься… В общем, удачи тебе Зотов! Николаеву привет!

Токарева встала из-за стола и протянула Зотову руку. Он пожал ее и вышел из кабинета.

Снова вместе

Ольга до последней минуты не верила и не надеялась, что после всего пережитого, ей вновь улыбнется счастье – увидеть Михаила…Когда, после извозчика, Чирина увлекла ее в чащу, у нее иссякли силы и она остановилась, чтобы передохнуть… Тогда Надежда Осиповна, подхватив ее чемодан, пошла вперед, пока они не вышли на свободную поляну… Там, они сели с Юрой на чемодан и вдруг, прямо перед ними появилось что-то круглое и большое, светящееся изнутри… Последнее, что она увидела – страх в огромных Юркиных глазах… Ольга машинально прижала его к себе и потеряла сознание…

Проснулась она уже в какой-то комнате, похожей на избу… Из окна был виден клочок неба и ветви каких-то деревьев, а вокруг пахло почему-то свежим бельем… "Не похоже на чекистские застенки!" – с удовлетворением отметила она и повернулась на скрип открываемой двери. На пороге стояла Надежда Осиповна.

– О, Олечка! – улыбнулась ей она, – Вы уже молодцом? Как себя чувствуете?

– Прекрасно… – потянулась Ольга. – Вы простите меня, Надежда Осиповна, мою киссейность… Я в порядке – сон делает чудеса!

– Оля! – обратилась к ней Надежда Осиповна, – У меня есть предложение: давайте перейдем на «ты»… Вы не против? Мне, кажется, мы очень близки по возрасту?

– Я согласна! Ето будет очень приятно… Я готова, Надюша! Где мой Юрка?

– Юра еще спит. А вам, Олечка, придется вставать…

– Да-да… Я понимаю – нас ищут чекисты! – Ольга встала, нашла на стуле свою одежду и, не стесняясь Надежды, оделась… А потом спросила, – А мы сейчас далеко находимся от нашего дома?

– От дома? Да, далеко! Ты уже соскучилась по нему? Не бойся, никакие чекисты, нам теперь не страшны! Что-то тебя волнует?

– Надюша! Я только сейчас вспомнила – я обманула человека! Я обещала своей подруге сегодня ее навестить и забыла, когда ты сказала о Мише… Мне стыдно, Надя! Что теперь делать, ума не приложу? Ты живешь в Хабаровске, а здесь что?

– А здесь, Олечка, Джугджур! Почти 8000 км от Петербурга по прямой! Не кори себя… Если, из-за меня были нарушены твои планы, то мне их и придется исправлять… Не беспокойся, я помогу тебе! Только мне придется сперва здесь свои дела поправить, а дня через два, я вся к твоим услугам… Надеюсь, с твоей подругой, за это время ничего не случится? А сейчас будь наготове, нужно встретить Михаила!

– Мишу? – вздрогнула Ольга и уставилась на Нею. – А где он?

Нея кивнула в сторону двери, где на пороге появился Аверьянов. Ольга, повернула голову и увидела приближающегося своего мужа… Она замерла, пытаясь что-то сказать, но ни одного слова не вылетело наружу… Она просто потянулась к нему и, не выдержав, напряжения – упала в обморок!

Аверьянов успел подхватить ее и бережно уложил на кровать.

– Как вы вовремя, Михаил Юрьевич! – сказала Чирина. – Может у вас получится объяснить ей, как она сюда попала? Надеюсь обморок у нее не долгий? Теперь вы вместе, и все у вас будет хорошо! Счастья вам!

Чирина развернулась и, довольная собой, вышла из комнаты.

Ольга и Михаил, прижавшись к друг другу, лежат на кровати.

– Мишенька, милый! Если бы ты только знал, как я счастлива! – шепчет Ольга на ухо Михаилу. – Будто родилась заново… А вокруг, куда ни коснись, только радость, радость и радость… И прошлое, уже не кажется таким страшным… Эх, была бы возможность – всю жизнь бы валялась с тобой в постели…

– Валяйся, я разрешаю… От тебя так вкусно пахнет, что съел бы не задумываясь…

– Ешь! – рассмеялась Ольга. – Мне уже не так страшно, как время прошедшее без тебя… Признаюсь, временами жить не хотелось, но посмотрю на Юрку, прижмусь к нему, заплачу и сразу наступает ясность… Есть человек, ради которого стоит жить! Ты уже его видел?

– Видел, спит как сурок! – улыбнулся Михаил. – Видно, полеты на дископлане ему идут на пользу! Может к нему судьба будет благосклоннее? Как же все испортили большевики!

– Бог с ними, Мишенька! Всем воздастся по заслугам ихним! Лишь бы они нас не трогали. А мы с тобой везучие – у нас ангелы хорошие!

– Кстати, – вспомнил Михаил, – а где брат твой?

– Олежку расстреляли, свои же матросики… Прямо на палубе… Мне об этом поведал Николай Матвеевич… А дядя мой, чекисты говорили, уже в Болгарии…

– Повезло. Он всегда был расторопным… А что с Петрухой и с Верой?

Ольга, вспомнив о подруге, моментально освободилась из объятий мужа, вскочила, села на краешек кровати и заплакала:

– Ой, Мишенька! Что я наделала… Когда Надюша показала письмо от тебя, и я его прочла – сразу все забыла на свете! Верочка лежит в больнице! Я сегодня должна была ее навестить, а взамен помчалась к тебе, забыв о ее существовании…

– Милая моя! Успокойся… Я поговорю с Чиром, он что-нибудь придумает… Мне, кажется, он всемогущ!

– А мне Надя обещала помочь…

– Надя? – удивился Михаил. – Тогда не стоит волноваться, эти люди, насколько я их знаю, держат слово! Именно в эту минуту они, вероятно, решают судьбу нашей Веры… И так, Вера лежит в больнице, а где сам Петр?

– А Петр в Москве… Он сейчас у новой власти в почете – решает вопросы продовольствия для страны! Он, помнишь, еще до революции, связался с Красиным? С той поры они и неразлучны… А Красин далеко пошел…Сейчас он уже комиссар! Петр специально отправил Веру рожать в Питер, чтобы самому быть посвободнее… В Петрограде у нее все-таки – тетя, всегда за ней присмотрит… Так он считает… Да и Ольга Степановна племяннице всегда очень рада…

– Понятно…Продался значит большевикам, Петруха? Все, Оленька! Скурвилась Россея… Родины нет, друзей нет и только ты, родная, с Юркой у меня самые близкие люди на этой планете! Да, повезло нам с тобой… А сколько народу было погублено, не сосчитать! И я мог оказаться в их числе, но спасибо Чирину! Вот кто, мой ангел – хранитель! Мне кажется порой, что он всемогущий! Ты представь себе, я только подумаю, а он уже выдает ответ… Может он обладает сильным гипнозом? А его аппарат? Сказка!

– Не знаю, Миша! Все может быть. У меня к Надежде такое же чувство… Мы, вроде, с ней и одногодки, а кажется, что она лет на сто, меня старше! Я только за Юру рада – ему здесь не будет скучно!

– Учиться ему надо! А где достать книжки? Может, попросить Чирина? Надо его образовывать: ты одно, я другое…

В дверь постучали. Ольга сразу юркнула обратно, под бочок мужу и натянула на себя одеяло, а Михаил откликнулся на стук:

– Входите.

В комнату зашел Чирин и успокоил лежащих:

– Добрый день, друзья! Извините за беспокойство…Я на секундочку… Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, Виталий Андреевич! Мы благодарны вам за все, но нас уже начинает мучить совесть – когда же и мы сможем отплатить вам той же монетой?

– Сможете, Михаил Юрьевич! Вы сколько не виделись? – поинтересовался Чирин.

– Почти четыре года… – просчитал Аверьянов.

– Это большой срок… Поэтому, отдыхайте и отдыхайте, друзья! Медовый месяц должен медовым! Но и отдыхая, на досуге, продумайте свою новую жизнь, которую вам придется прожить заново…Какой бы вы хотели ее видеть? И, конечно, каким бы вы хотели видеть вашего сына? Я знаю, только общие постулаты – ребенок должен вырасти умным и здоровым! Кстати, если ему нужны какие-то книжки – я постараюсь достать!

Аверьяновы переглянулись между собой.

– Поэтому, – продолжил Чирин, – я предлагаю вам обсудить, возникшие вопросы за обеденным столом! Жена мне рассказала о незавершенных делах Ольги Владимировны в Петрограде, и мы решили, после обеда, помочь ей, слетать туда еще один раз… Ждем вас через полчаса в нашей столовой… Сына не будите – ему, по установке, спать еще шесть часов!

Чирин подмигнул Аверьяновым и улыбаясь про себя, вышел из комнаты.

В столовой все, уже с нетерпением, ждали появления Аверьяновых… Когда они появились, обитатели стоянки, не сговариваясь, встали и захлопали в ладоши. К ним обратился Чирин:

– Не удивляйтесь, дорогие мои! Мы где-то прочитали, что так приветствуют, только дорогих гостей! Есть и другая причина такого поступка… На нашей стоянке за многие годы, кроме моей Надежды, не было ни одной женщины! Теперь все изменилось и мы очень рады, что у нашего товарища снова возродилась полноценная семья, которая будет жить с нами! Присаживайтесь, гости дорогие!

Надежда кивнула Ольге, указывая взглядом на два пустующих стула, между ей и Чириным. Аверьяновы уселись и тут же, снова поднялся Чирин.

– Знакомиться будем позже, – пояснил он сидевшим, – а сейчас предлагаю тост за наших новых друзей, которым, я обещаю, быть вечным товарищем при любых жизненных обстоятельствах!

Ольга с удовольствием выпила находившееся в бокале шампанское и с теплотой посмотрела на сидевших за столом… Она поочередно встречалась с каждым взглядом и видела в их глазах очередную порцию доброты, излучаемую лично для нее… "Какие милые люди! "-отметила она про себя и сразу почувствовала, как избавляется от оков напряжения и переходит в легкую феерическую форму всеобщей любви…

– Я вас всех очень люблю! – во всеуслышание громко заявила она. – Когда-нибудь здесь появится клавесин или рояль, и тогда, я гарантирую – мы все спляшем и споем за наше счастье! Я благодарю вас за прием и такую радостную встречу!

Ольга встала и три раза всем поклонилась…

– Славная девушка! – заметила Нея, после обеда, оставшись наедине с Чиром. – Ты понял ее намек?

– Да! – согласился Чир. – Не беспокойся, завтра смотаюсь в Париж, а затем вплотную займусь инструментом. Главное, что преподаватель есть!

– Преподаватель скоро понадобится тебе… – укоризненно произнесла Нея. – Ну что это за слово: "смотаюсь"? Тебе что, орсианский язык ближе?

– Исправлюсь! – пообещал Чир, притягивая жену к себе и шепча ей на ухо: – Пойдем спать?

Больница им. Шредера

Через два дня, после обеда, все собрались у дископлана, чтобы проводить Нею с Ольгой. Михаил ободряюще смотрел на жену и нежно поглаживал ее руку…Даже для жителей стоянки, которые привыкли к полетам Чира, это было незаурядное событие – Нея летала редко! Все, даже Лю Фан, сочувствовали далекой больной, у которой есть такая подруга, как Ольга… Китаец подошел к Чиру:

– Хозяин! Можно я соберу немного фруктов для больной, которые ты вчера привез? Больной человек покушает немножко и выздоровеет!

– Конечно, Лю Фан! Как я сам не догадался… Положи к апельсинам еще парочку ананасов…

– Хорошо, хозяин!

Довольный Лю Фан пошел на кухню, а Чир обратился к Нее:

– Лаки взяла?

– Да. А почему ты спросил?

– Потому что за Ольгой ты летала без него… Это опасная привычка, Нея! Если бы людей было побольше, то одной твоей энергии не хватило бы на всех… И чем бы это все закончилось, трудно предсказать…

– Не сердись, Чир! – ласково ответила Нея, а затем тихо добавила: – Ты же сам знаешь – моя грудь для тебя!

– Не льсти… Меня этим не возьмешь… Давай договоримся так, меня нет, твою грудь украшает – лаки! Еще одна оплошность и я тебя отстраню от полетов на дископлане!

– Все, все… Слушаю и повинуюсь, как говорят орсиянки! Лучше подскажи, когда вылетать?

– Вылетать лучше сейчас… У нас разница с Петроградом семь часов…Вы будете там вечером, как раз к отбою… Нормально! Сколько таблеток Дриады хочешь ей дать?

– Ей и одной хватит – к утру будет здорова!

– Но ты же не знаешь, что у нее?

– А зачем? Дриада лечит все органы, заставляя их работать на сотни лет вперед. Ей крупно повезет – вылечить все и сразу, и навсегда! Пока нас не будет, займи чем-нибудь Аверьянова, он уже переживает… Смотри, как он Ольгу за ручку держит? А когда его черти, четыре года чорти где носили, он так не переживал? Правду орсиянки говорят: "Мужики без нас, ничто!" Все, Чир! Нам пора…

Нея отступила на первую ступеньку трапа и кивнула Ольге. Та со всех ног бросилась к ней, но ее перехватил Лю Фан и вручил сумку фруктов:

– Здесь апельсины и ананас… Больной покушает, здоровым станет!

– Спасибо! – поблагодарила она китайца и стала рядом с Неей. Затем: махнув провожающим рукой, они скрылись в люке; трап закрылся; и дископлан беззвучно взмыл вверх.

В дископлане Ольга села в кресло и моментально заснула… Проснулась она от тишины и сразу увидела перед собой Надю.

– Что случилось? – спросила она ее.

– Все нормально… Приехали! Пойдем поскорее – время уже позднее!

– Пойдем! – согласилась Ольга. – А где мы?

– В каком-то сквере, а блок поиска показывает, что мы уже около больницы.

– Шредера?

– Ну да… Шредера!

Ольга была поражена… Она никому не говорила, что Вера лежит в больнице Шредера; и что эта больница специализирована; и адрес она никому не называла? А Надежда неплохо знает город… Откуда? Она же ведь сама говорила, что из Хабаровска? Она решила смолчать, чтобы разобраться потом, на досуге… Сейчас главное – Вера!

Ольга осмотрелась… Все правильно: этот обшарпанный дом; далее особняк с палисадом; ну, а следующий, угловой, уже – Малый проспект… Она пошла вперед, и на углу указала Наде, на стоящее на той стороне здание:

– Больница!

Надежда кивнула головой, перешла на другую сторону проспекта и подойдя к главному входу, нажала на кнопку звонка. Никто, никак не отреагировал…

– А он у них не работает! Там электричества нет… – догадалась Ольга, указывая на неосвещенные окна больницы. – Стучать надо!

Надя из-за всех сил заколотила по двери. Сперва было тихо, а затем послышались чьи то шаги, остановившиеся у двери.

– Кто? Что надо? – раздался женский голос из-за двери.

– Да, открывай… – ответила Надежда. – Совсем разболтались, своих уже не узнают!

– Это ты, Лизавета? Что-то голос мне сперва показался незнакомым… – говорила за дверью женщина, дергая на себя щеколду… Наконец-то дверь открылась и полная женщина в белом халате и со свечой в руках, предстала перед посетителями…Надя, с вызовом, крутнулась перед ней:

– Ну чё, узнала? – спросила она дежурную.

– Теперь узнала, а до того на меня что-то нашло…Тут свет выключили… – щурясь продолжала жаловаться дежурная, – а без него, глаза совсем не желают смотреть! Вот и голос твой сначала мне показался незнакомым, слишком уж каким-то нежным…

– Это я простыла… Голос и смягчился… Сама удивляюсь, может почаще его спиртиком смазывать?

– Если помогает, почему бы и нет? А это, кто с тобой? – кивая на Ольгу, спросила дежурная.

– Моя соседка! Знакомьтесь… – представила их Надежда.

– Зоя Антоновна! – первой отреагировала дежурная.

– Оля! – приветствуя Зою Антоновну, склонилась в поклоне Ольга.

– Ну что, Антоновна, чай готов? – спросила Надежда.

– А ты, что чай заказывала?

– Вот опять… А как же, мы договаривались? Я приношу лимон, а ты готовишь чай?

– Сейчас все исправим, девки! – решила Зоя Антоновна, закрывая дверь и обращаясь к Ольге. – Ты кто будешь, Лизавете? Подружка?

– Да нет, – поправила ее Надежда. – Я же тебе уже говорила – соседка! Я ее, к тебе, тоже на чай пригласила!

– Совсем голова не соображает… Ты права, Лизавета! Нужно чая попить! Здесь бабы, с самого утра, все жилы вытянут, а потом, к вечеру башка совсем уже ничего не соображает!

– Не прибедняйся, Антоновна! Если б к тебе сейчас, какой-нибудь матросик заглянул, голова сразу бы на место стала? – засмеялась Надя.

– Замолчи, охальница! В мои годы уже поздно думать о плотских утехах! Я богу уже дала обет воздержания и наш батюшка меня благословил!

– Ну тогда ладно – будем чаи гонять! – улыбнулась Надежда.

Зоя Антоновна провела своих знакомых, через приемный покой, в большой кабинет, наполовину забитый стеллажами с карточками больных. За ними стоял огромный стол, со скамьями по бокам.

– Вот здесь мы гоняем чаи… – Зоя Антоновна поставила свечу в маленькую стеклянную банку, потом взяла с окна фонарь, летучая мышь", зажгла его и посоветовала гостьям, – Вы посидите здесь, а я пойду, там за стенкой, на керосинке чайник поставлю…

– Прихвати тарелку и нож… – попросила Надежда.

– Хорошо! – буркнула Зоя Антоновна и скрылась за стеллажами.

– Ну как? – сразу спросила Надежда Ольгу: – Похожа я на Лизавету?

– Бесподобно! – одобрила Ольга. – А она, что не догадывается, что ты не Лизавета?

– Откуда? Ты же знаешь, что я обладаю гипнозом! Сейчас узнаем, все о Вере… Ты никуда не влезай, я сама разберусь… Понятно?

– Да! – кивнула головой Ольга. – Ты настоящая актриса! Как это у тебя получается?

– Ничего сложного… Я ставлю себя на ее место, а остальное уже само собой приходит!

Возвратилась Зоя Антоновна. Она поставила на стол тарелку с ножом и спросила:

– А вы чё принесли? Лимон?

– Нет, дорогая! Мы принесли, кое-что получше… Апельсин с ананасом! Давно пробовала, или ты их не любишь?

– Не может быть… Покажите?

Надежда взяла с окна разделочную доску, пододвинула к себе тарелку и вынув из сумки два апельсина с ананасом, стала разрезать их на дольки и складывать на тарелку. Сразу весь кабинет наполнился неповторимым запахом цитросовых…

– Боже! Когда я еще попробую такой деликатес? – запричитала Зоя Антоновна. – Где вы достали это чудо? Какой неповторимый запах?

И вдруг из полумрака приемного покоя вышла какая-то женщина, с огромным животом впереди…

– Что это у вас здесь происходит? – поинтересовалась она.

– Кто это? – спросила Зоя Антоновна. – Эт ты, Варвара Ильинична?

– Конечно я… А ты кого еще здесь ожидала увидеть? Все больные, в другом флигеле…

– Да знаю я… А вот тебя ни с кем не спутаешь… Тебе же через два дня рожать, а ты никак не угомонишься?

– А что я могу поделать, когда от вас такие запахи исходят? Где вы эти цитрусы достали? Неужели в порт пришел корабль с подарками от пролетариев других стран? Или привезли кому?

– Привезли… – с досадой подтвердила Надежда. – Одной больной…

– Это кому же? – не отставала Варвара Ильинична.

– Верочке Струве! – подсказала Ольга.

– А этой, синюшной? Так ей уже никакой ананас не поможет! Ее еще вчера перевели в отдельную палату, а из нее, всем известно, одна дорога – на кладбище! Поэтому попрошу вас, не жадничайте – выделите мне хотя бы две дольки апельсина и кусочек ананаса? Хотите, я вам заплачу?

– Не верю! – Вся красная, Ольга встала из-за стола. – Боженька не может так поступить с сиротой!

– Замолчите все! – приказала Надежда, вставая рядом с Ольгой. – Зоя Антоновна! Прошу вас проводите меня к этой больной, а остальным остаться и ждать нашего вердикта! Мы сами, в последствии, решим – кому эти фрукты нужнее!

Под напором Надежды все притихли, а Зоя Антоновна, безропотно, взяв спички и свечу, стала ждать от нее дальнейших приказаний…

– Пошли! – кивнула та ей. – Куда? Где она лежит?

Зоя Антоновна кивнула куда-то в сторону, затем молча зажгла свечу, вышла в вестибюль и повернула направо. Надежда поспешила за ней.

– Кто это? – спросила она, кивнув в сторону кабинета.

– О-о-о… Это большая шишка… – пояснила Зоя Антоновна. – Ее муж, заместитель председателя Петросовета!

– Это большая должность?

– Ты что, Лизавета? С дуба рухнула? Не знать, кто такой Шеер? Его каждая собака в городе знает и боится! И представь себе – не боится его только его жена! Она из него, веревки вьет! А сейчас, когда она надумала рожать, ему, вообще, хана! С радостью достанет все, что бы ей угодить!

– Понятно, тактичный молодец… – похвалила будущего отца Надежда.

– Пришли, – сказала Зоя Антоновна, останавливаясь у последней двери, в конце коридора. – Этот бокс у нас, для самых ненадежных! Здесь замка нет – только щеколда! Да и она не нужна – отсюда еще никто не убегал!

Она распахнула дверь и подняла вверх свечу:

– Вишь, мается бедолага!

Надежда посмотрела через ее плечо и увидела, в дальнем углу, две кровати. На одной из них, на спине лежала женщина…

– И давно ее сюда поселили? – спросила Надежда.

– Вчера вечером… Посчитали, что если она бесперспективна, то ее место здесь… Что бы не травмировала, своим видом, других рожениц!

– Постой-ка здесь, Зоя Антоновна! – попросила дежурную Надежда. – Я сама проверю ее здоровье!

Надежда зашла в палату и подошла к кровати, на которой лежала больная.

Женщина была в беспамятстве и тяжело дышала… Надежда, отвернувшись от двери, нагнулась над ней и впихнула в полуоткрытый рот, заранее приготовленную таблетку… Затем нажала ей на кадык и женщина невольно сделала глоток воздуха, отчего таблетка мгновенно исчезла в ее гортани…

– Состояние у нее неплохое… До утра дотянет! – выходя из палаты, продиагнозировала состояние больной Надежда. – Пойдемте, Зоя Антоновна! Теперь чаи можно гонять до самого утра!

Когда Варвара Ильинична осталась наедине с Ольгой, она, решила выяснить до конца – откуда взялись эти фрукты?

– И кому они все – таки предназначались?

– Я же вам уже говорила – Верочке Струве! Курьер так и заявил, посылка из Москвы! – оправдывалась Ольга.

– А кто муж этой Верочки? – не унималась Варвара Ильинична.

– Инженер. Работает в министерстве у Красина…

– Во-о-о-т… всплеснула руками Варвара Ильинична. – Я знаю, это же министерство торговли и промышленности… Там все имеется! Я сейчас мужу позвоню, пусть разберется…

Она подошла к единственному телефону, находящемуся здесь в больнице, стоящему на столе и набрала номер:

– Здравствуй, Василий! Ты как? Нормально? А почему бы тебе не сходить в магазин и не купить своей Варечке что-нибудь вкусненькое? Что я хочу? Апельсинов и ананасов! Где я их видела? Я бы тебе сказала, если бы была дома! Представь себе, здесь – у моей соседки! Я дура, ложусь на сохранение, чтобы выносить тебе здорового наследника! А ты не можешь мне достать маленького апельсинчика? Мне плевать, что ты занимаешь такой пост! Люди, рангом пониже тебя, для своих жен могут горы свернуть и достать любой дефицит, а ты жалеешь для меня небольшого кусочка ананаса? Ладно, я вытерплю все твои оскорбления и как-нибудь обойдусь без твоих заморских фруктов, но знай, с этой минуты моя чаша терпения кончилась! Я к тебе уже не вернусь! Пусть моим подругам, по несчастью, повезло больше и их мужья могут легко достать эти фрукты, но я, взамен, наконец-то, смогу снова обрести долгожданную свободу, и снова почувствую себя полноценной женщиной, достойной мужской ласки и внимания! Все! – крикнула она напоследок в трубку и положила ее на рычаг.

– Варвара Ильинична! Ты зачем так? – попробовала ее пристыдить вернувшаяся Зоя Антоновна. – Ты что не знаешь, своего Лукича? Сейчас такой шум поднимет…

– Не поднимет – знает, какая я в гневе! Правда, своих ублюдков с Гороховой, подослать может… Но ничего, если сунутся – я сама с ними поговорю! Пусть тогда пеняют на себя…

– Я тоже могу с ними поговорить… – предложила Надежда.

– Не стоит… – отвергла ее кандидатуру Варвара Ильинична. – Вы для них – никто! Они вас в бараний рог свернут, а меня не посмеют! Я за руку с самым Лениным здороваюсь, а товарищ Дзержинский – коллега по борьбе с беспризорностью! Вы лучше расскажите, как чувствует себя Верочка?

– Отлично! Спит, как херувимчик… Все признаки выздоровления налицо: ровное дыхание; здоровый цвет лица и блаженная улыбка! – пояснила Надежда и, улыбнувшись. добавила: – Но, вы не беспокойтесь – свой апельсин и кусочек ананаса, вы получите!

– Не обижайтесь на меня… – смягчила свою позицию жена Шеера, – я не такая уж самонадеянная дура, чтобы не понять своих наглых притязаний… Понимаете, ничего не могу с собой поделать, хоть убей – хочу фруктов и все…

– Не переживайте, Варвара Ильинична! – пожалела ее Зоя Антоновна. – Такое бывает, сплошь и рядом… Особенно у женщин перед родами! Давай-ка, лучше попей с нами чайку?

– Спасибо! У меня там есть настоящий индийский… Сейчас принесу и можно заварить? Вы не против? – спросила она.

– Да нет… Тащи скорее… – согласилась Зоя Антоновна, обводя всех глазами: – Когда мы еще сможем так посидеть – честной женской компанией?