Война в тени мегаполиса

Виктор привычно стоял у окна маленькой комнаты на шестом этаже старого дома. За стеклом – серый двор, облезлая детская площадка, покосившиеся качели. Он смотрел на город и думал о том, как сильно изменился этот мир за последние недели. Война, которую он привык чувствовать как подземный ток, теперь бушевала на поверхности. Она была в каждом споре, в каждом взгляде, в каждом неосторожном слове.

Он вспомнил своё прошлое: первый раз, когда он осознал себя не просто человеком, а чем-то иным. Это было давно – так давно, что порой казалось, что и не было вовсе. Тогда город был другим: меньше, моложе, глупее и злее. Тогда Виктор был уверен, что может контролировать свою силу, что способен удерживать баланс между миром и хаосом. Он верил в правила – и в то, что цена за нарушение этих правил всегда будет личной. Теперь, глядя на разъярённые улицы, он не был уверен ни в чём.

– Ты опять ушёл в себя, – тихо сказала Марта, входя в комнату.

В её голосе звучала усталость и забота. Она держала в руках кружку травяного чая, пар поднимался столбом, смешиваясь с запахом полыни и лимона. Марта выглядела старше своих лет: за последние дни на её лице появились новые морщины, в глазах – тень тревоги. Она всегда была сильной – сдержанной, ироничной, умной, – но сейчас даже её сила казалась хрупкой.

Виктор взял кружку, не сразу отпив.

– Прости, – сказал он после паузы. – Просто думаю, где мы ошиблись. Как это вообще стало возможным…

– Ты не обязан всё контролировать, – ответила Марта. – Даже если ты… кто ты есть.

В этом «ты» было больше принятия, чем вопроса. За последние недели они стали ближе друг к другу, чем за все прошлые годы. Но между ними всё равно оставалась тонкая грань: память о прошлом, страх за будущее, невозможность до конца понять другого.

– Я не могу не пытаться, – тихо сказал Виктор.

Они молчали. Где-то внизу, во дворе, кто-то закричал – злой, отчаянный крик, который быстро затих, будто его задавили.

– Город меняется, – сказала Марта, подойдя к окну. – Я чувствую, как магия становится плотнее, как будто воздух наполнили водой. Иногда мне кажется, что я снова та девочка, что сидела под столом и слушала бабушкины сказки о всадниках…

Виктор посмотрел на неё. В её глазах было столько усталости и столько света, что ему захотелось сказать всё сразу – и о прошлом, и о будущем, и о том, чего он боится больше всего. Но слова остались где-то глубоко: он слишком давно жил с ощущением, что признание – это роскошь для других.

– Сегодня мы встретимся с Лис, – напомнил он. – Он обещал дать нам информацию о новом ритуале. Если это правда, у нас будет шанс найти уязвимость Пироманта.

Марта кивнула. Она знала, что Лис – опасный союзник: алхимик, бывший враг, а теперь – единственный источник сведений о тёмных ритуалах города.

– Пойдём вместе, – сказала Марта. – Я не хочу, чтобы ты шёл один.

Виктор усмехнулся.

– Ты ведь знаешь, что я умею за себя постоять.

– Всё равно, – тихо ответила Марта. – На этот раз я не хочу оставлять тебя одного.

Они вышли на улицу. Город встречал их неохотно: машины ехали медленно, люди стояли группами у подъездов, спорили, кто-то снимал происходящее на телефон. Виктор чувствовал: магия проникает в повседневность, как яд, размывает границы между реальным и чужим.

В каждом прохожем он видел тени – чужие мысли, чужие страхи, чужую злость, которая вспыхивала мгновенно, стоило лишь коснуться чужого плеча или бросить неосторожный взгляд.

Марта шагала рядом, держась чуть ближе, чем обычно. Она вспоминала своё прошлое: как впервые увидела магию – не в книгах, а в реальности. Тогда, много лет назад, она была уверена, что магия – это что-то романтичное, красивое, безопасное. Но теперь, глядя на людей, которые теряли себя под влиянием чужих сил, она понимала: магия – это власть. И эта власть опасна для всех, кто не умеет держать баланс.

– А если мы не успеем? – спросила она, когда они свернули в переулок.

– Тогда придётся искать другой способ, – ответил Виктор. – Я не верю в безвыходные ситуации. Даже если выхода нет, его можно создать.

Марта усмехнулась.

– Ты всегда был упрямым.

– А ты – всегда сомневалась.

Это был их старый спор: вера против скепсиса, действие против анализа. Но теперь они оба знали – без этого баланса им не выжить.

Лис ждал их во дворе старого завода. Он был одет в чёрное, на лице – маска, скрывающая половину лица. В его руках – кожаный мешочек, из которого тянулся слабый запах серы и железа.

– Вы вовремя, – сказал он, не снимая маски. – В городе становится жарко. Ваш Пиромант ищет новых жертв.

Лис огляделся, будто опасаясь посторонних ушей.

– Ритуал, который он готовит, старше самого города. Я нашёл записи в архивах алхимиков. Это не просто вспышка – он собирает энергию злости, чтобы пробудить нечто большее.

– Он использует людей как батарейки, – мрачно заметил Виктор.

– Да, – кивнул Лис. – И если мы не остановим его до заката, он сможет пробиться за грань. Дальше – уже не будет ни тебя, ни меня, ни города.

Марта почувствовала, как внутри сжалось что-то холодное. Она знала: такие слова – не угроза, а предупреждение.

– Где он будет? – спросила она.

– На старой электростанции, – ответил Лис. – Там магия особенно сильна. Там проще всего прорвать тонкую ткань реальности.

Виктор кивнул.

– Мы будем там.

Лис передал ему мешочек.

– Здесь соль, железо, полынь, немного крови. Этого хватит, чтобы защитить себя от первой волны. Но дальше – только ваша воля.

Они двинулись к электростанции. По пути Марта ловила себя на том, что всё меньше верит в случайности. Её мысли возвращались к прошлому: к тому дню, когда она впервые встретила Виктора – тогда, на старом кладбище, когда она пыталась доказать себе, что магия не существует. Но именно тогда она увидела, как один взгляд может изменить судьбу, как одно слово может пробудить в человеке то, что он сам в себе скрывал.

Виктор тоже вспоминал прошлое: свою первую встречу с Мартой, её скепсис, её остроумие, её страх, который она маскировала иронией. Он думал о том, что именно Марта помогла ему понять: война – не всегда разрушение, иногда это просто попытка удержать мир.

Они шли быстро, не разговаривая. Каждый был погружён в свои мысли, но между ними было ощущение общего дела – того самого баланса, который держал город на грани.

Электростанция возвышалась над рекой, как огромный чёрный корабль. Её окна были выбиты, стены исписаны граффити, на крыше – заржавевшие антенны. Вокруг – ни души, только ветер и отдалённый шум города.

– Сюда, – сказал Виктор, входя в здание первым.

Внутри пахло плесенью и гарью. По полу тянулись провода, в углах – лужи чёрной воды. Марта шла следом, сжимая мешочек с травами.

– Он здесь, – прошептала она. – Я чувствую… что-то тёмное.

Виктор кивнул. Его магия отзывалась болью в груди: в этом месте было слишком много страха, слишком много боли.

Они поднялись на второй этаж. Здесь, в зале с разбитыми окнами, они увидели круг, выложенный из соли и пепла. В центре – чёрная маска, светящаяся слабым красным светом.

– Это ловушка, – сказал Виктор. – Осторожно.

В этот момент дверь за их спинами захлопнулась с глухим стуком. Марта обернулась – на пороге стояла тень. Она не видела лица, но знала: это один из людей Пироманта.

– Вы пришли вовремя, – раздался глухой голос. – Сейчас начнётся.

Марта почувствовала, как воздух стал вязким, как сироп. Её мысли поплыли, тело налилось тяжестью. Она попыталась сделать шаг – не смогла.

– Виктор! – крикнула она, но голос утонул в гуле.

Виктор шагнул вперёд, но тут же почувствовал, как его ноги будто вросли в пол. В голове – вспышки чужих воспоминаний, крики, боль, огонь. Он пытался вырваться, но магия ловушки сжимала его, как железный обруч.

Марта видела, как Виктор борется с невидимой силой. Она знала: если сейчас не вмешается, он погибнет.

Она вспомнила слова бабушки: «Магия – это не только сила, но и память. Если хочешь спасти кого-то, вспомни всё хорошее, что было между вами – и дай этому свету выйти наружу».

Марта зажмурилась, взяла горсть соли и бросила её в центр круга, при этом мысленно перебирая все моменты, когда Виктор был рядом: их первую встречу, их споры, их редкие улыбки, ту ночь, когда они оба впервые поняли, что не одни. Она вложила в этот жест всю свою любовь, всю свою веру, всю свою боль.

В этот миг круг вспыхнул, маска на полу треснула, воздух наполнился светом. Виктор вырвался из оков, сделал шаг к Марте, обнял её, не думая ни о чём.

Тень у двери закричала, бросилась на них, но Виктор поднял руку – и магия войны, наполнившись силой Марты, отразила атаку.

Всё стихло. Только ветер шумел в выбитых окнах, и где-то далеко внизу было слышно, как город снова начинает дышать.

Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, долго молчали.

– Спасибо, – прошептал Виктор. – Ты спасла меня.

Марта улыбнулась сквозь слёзы.

– Я просто не могла иначе.

Виктор погладил её по волосам.

– Ты сильнее, чем думаешь, – сказал он. – Всегда была.

Марта прижалась крепче.

– А ты – не такой одинокий, как казался.

Они оба знали: впереди ещё будет много ловушек, много боли, много испытаний. Но в этот момент они были вместе. И этого было достаточно, чтобы город выжил ещё один день.

Когда они вышли из электростанции, город встретил их новой тишиной. Люди на улицах были всё ещё напряжённы, но в их взгляде появилось что-то новое – надежда, что всё можно изменить.

Виктор и Марта, пройдя мимо спящих домов, вернулись в свой маленький мир, где теперь было место для двоих. За окном гудел город, но внутри было тихо.

Глава 10. Свет сквозь туман

После той ночи на электростанции город будто замер на грани срыва. Виктор и Марта возвращались домой по пустым улицам, держась за руки – не только чтобы чувствовать друг друга рядом, но и чтобы не потеряться в этом зыбком, тревожном мире. Магия, только что бушевавшая в ловушке Пироманта, отступила, но в воздухе всё ещё висел запах сгоревшей соли, железа и чего-то неуловимо опасного.

Они шли молча. Виктор иногда бросал взгляд на Марту, всё ещё ощутимо дрожащую после испытания. Она, в свою очередь, ловила себя на том, что не может выкинуть из головы ощущение, будто в каждом переулке их подстерегает новая западня. Странно: ведь раньше она гордилась своей рациональностью, умением не верить в мистику. Теперь же её жизнь стала походить на сон – густой, тревожный, в котором ни один шаг не даётся без внутренней борьбы.

– Нам надо отдохнуть, – тихо сказала Марта, когда они дошли до двери квартиры. – Хоть немного.

Виктор кивнул, но его мысли были уже далеко – в тех катакомбах, где они впервые столкнулись со следами Пироманта, в затхлых подземельях, где магия сливалась с городской болью.

Утро принесло хмурость, дождь и туман, который теперь не рассеивался даже к полудню. Город выглядел, как старый призрак, спотыкающийся на собственных улицах. Жители стали ещё более замкнутыми, раздражительными. На остановках вспыхивали ссоры, кто-то яростно бил кулаком по банкомату, кто-то орал на соседа по лестничной клетке. В каждом окне, казалось, горел один и тот же страх: «Что со мной происходит?»

Марта наблюдала за этим из окна, держа в ладонях чашку чая. Она думала о бабушке, о своих студенческих годах, о том, как когда-то с насмешкой относилась к городским легендам. Теперь же эти легенды стали её реальностью.

Виктор, напротив, не мог усидеть на месте. Его внутренняя тревога не спадала, а только росла, подогреваемая ночными воспоминаниями. Он снова и снова в уме перебирал детали ловушки: как маска на полу вдруг треснула, как тень прислужника Пироманта растворилась, как Марта вытащила его из самой тьмы.

– Мы слишком близко подошли к центру, – наконец произнёс он, остановившись у окна. – Пиромант теперь знает, что мы не просто свидетели. Мы – помеха.

Марта посмотрела на него, и в её взгляде впервые за долгое время сквозила не только тревога, но и решимость.

– Значит, нужно быть быстрее, – сказала она. – Пока он не подготовил новую ловушку.

В этот момент в комнате понизилась температура, и в проёме двери возник призрачный силуэт – Александр. Он появился внезапно, как всегда, но на этот раз его очертания были чётче, взгляд – более сосредоточенным.

– Я кое-что нашёл, – сказал он без предисловий. – Пока вы отдыхали, я спустился в метро, туда, где ночью проходила волна агрессии. Там, в одном из заброшенных переходов, я увидел новую метку. Не просто символ, а слово. Пиромант.

Виктор и Марта переглянулись.

– Ты уверен? – спросил Виктор. – Это его подпись?

– Более того, – продолжил Александр, – рядом с этим словом были руны. Я их видел раньше, ещё при жизни, когда расследовал исчезновения. Это метки одного из старых подземных кланов. Они держались в тени десятилетиями, но теперь – в деле.

Марта схватила блокнот и быстро набросала карту подземных переходов, которые они уже исследовали.

– Покажи, где именно, – попросила она.

Александр наклонился, его рука скользнула по странице, и на мгновение на бумаге проступила ледяная, едва заметная линия.

– Здесь, – коротко сказал он. – Старый тупик, у которого давно нет официального входа. Но я почувствовал: за стеной кто-то есть. И не просто люди – маги, связанные с Пиромантом.

Виктор стиснул пальцы в кулак.

– Получается, он не одиночка. Если за ним клан, у нас меньше времени, чем мы думали.

Дождь за окном не утихал. На улицах, несмотря на ранний час, уже были слышны выкрики, где-то вдалеке завыла сирена. Город жил на пределе, и этот предел становился всё ближе.

– Нам нужно попасть туда, – твёрдо сказал Виктор. – Пока они не начали новый ритуал.

Марта кивнула. Она оделась быстро – в джинсы, старый свитер и куртку, которые не жалко испачкать. Всё, что могла уместить в карманы: амулеты, блокнот, кусочек соли и пару защитных трав.

Виктор выглядел собранно, но Марта видела, как у него дрожат пальцы. Он редко показывал страх, но сейчас этот страх был честным – страх за неё, за город, за то, что не всё можно победить одной лишь силой.

Александр, почти не видимый, шёл рядом, и его присутствие казалось особенно нужным. Он был их проводником в мире, где грань между жизнью и смертью давно стёрта.

Метро встретило их пустотой. Даже утренние поезда шли полупустыми, люди смотрели в пол, кто-то тихо брёл вдоль стены, избегая встречи взглядом. На одной из платформ, где обычно звучала музыка уличного скрипача, теперь сидел только один мальчик и разглядывал что-то у себя на ладони – возможно, очередную маску.

Спустившись к нужному переходу, они почувствовали, как воздух стал плотнее. Запах мокрых камней, плесени и чего-то жгучего бил в нос.

– Здесь, – прошептал Александр. – Дальше осторожно.

Они миновали заколоченную дверь, которую Марте удалось открыть с помощью старого кода-оберега. За ней шёл тёмный коридор, стены которого были исписаны рунами.

Виктор ощущал магию буквально кожей. Его голова гудела, как после удара. В каждом шаге чувствовалась опасность.

– Смотри, – прошептала Марта, указывая на стену. – Вот оно.

На стене крупно, уверенно, будто выжжено, было написано: Пиромант.

Под надписью – сложный узор рун, которые Марта сразу смогла узнать по старым ведьминским книгам: символы союза и подчинения, знаки связи с подземным кланом Огненного круга.

– Это место силы, – сказала она. – Здесь он не просто появляется, здесь он… хозяин.

Виктор замер, прислушиваясь к вибрациям вокруг.

– Я чувствую… – он замолчал, вглядываясь в темноту впереди, – что здесь кто-то ещё. Кто-то, кто ждёт.

Звуки в коридоре были приглушёнными, но Марта вдруг уловила шаги за стеной. Она сделала знак Виктору быть тише. Александр исчез, чтобы разведать путь.

В этот момент послышался глухой голос – словно из-под земли:

– Кто идёт туда, где не ждут живых?

Марта сжала амулет, Виктор встал перед ней.

– Мы пришли, чтобы остановить кровавую волну, – сказал он.

Из темноты вышли трое. Их лица были скрыты капюшонами, но на шее у каждого – тот самый символ Огненного круга.

– Вы пришли к Пироманту, – сказал один из них. – Но вы опоздали. Огонь уже запущен.

Виктор попытался сделать шаг вперёд, но почувствовал, как ноги будто прилипли к полу. Марта ощутила, как её мысли путались, словно кто-то нашёптывал ей чужие страхи.

– Александр! – крикнула она мысленно.

Призрак возник рядом, его рука коснулась плеча одного из магов – тот вздрогнул, пошатнулся.

– Они связаны ритуалом, – прохрипел Александр. – Если разорвать связь, упадёт вся сеть.

Виктор сосредоточился, вложил всю свою волю в одно действие: оттолкнуть магическую сеть, хотя бы на секунду.

Марта, воспользовавшись этим мгновением, бросила в центр круга щепоть соли и произнесла защитное слово. Один из магов закричал, двое других бросились к ней, но Виктор успел перехватить их, отбросив назад силой.

В этот миг на стене за их спинами ярко вспыхнула надпись: Пиромант.

И из глубины тоннеля донёсся смех – холодный, чужой, разнесшийся эхом по всем закоулкам метро.

– Вы нашли меня. Но вы не сможете меня остановить, – раздался голос, и на секунду в густом тумане мелькнула фигура в плаще.

Марта с Виктором выбрались из тоннеля, едва успев закрыть проход за собой. Их сердца колотились, в ушах стоял звон, а на коже – ощущение, будто их только что окунули в кипяток.

– Мы видели его, – выдохнула Марта, едва отдышавшись. – Это был он. Настоящий Пиромант.

Виктор опёрся на стену, пытаясь совладать с собой.

– Теперь мы знаем, где он. И знаем, что за ним стоит целый клан.

Александр, появившись рядом, выглядел истощённым, но в его голосе звучала надежда.

– Его сеть ослабела. Если мы сможем разорвать связь с кланом, мы сможем остановить эпидемию.

Выйдя на поверхность, они увидели, что город погружён в ещё более плотный туман. Люди двигались медленно, кто-то плакал прямо на улице, кто-то в одиночку пинал мусорный бак, кто-то просто стоял и смотрел в никуда.

– Мы должны поспешить, – сказала Марта, сжимая ладонь Виктора. – Следующая попытка будет последней – или для него, или для города.

Виктор сжал её руку в ответ.

– Мы справимся. Теперь у нас есть свет, который поможет пройти сквозь этот туман.

И впервые за долгое время они оба в это поверили.

Глава 11. Бунт на улицах

Город, привычно дрожащий в предрассветных сумерках, в эту ночь не спал вовсе. Сквозь туман, который не рассеивался даже с приходом утра, улицы напоминали зыбкую декорацию для фильма-катастрофы. Лампочки на остановках мигали тошнотворным светом, подворотни были полны шорохов и чьих-то сбивчивых шагов. В каждом окне, казалось, притаился немой вопрос: когда начнётся настоящее безумие?

Марта провела бессонную ночь у окна, будто ожидая – кого? Спасения? Приговора? Она наблюдала, как редкие прохожие срываются на крик друг на друга – ни с того ни с сего, словно кто-то выдернул у них предохранитель. Окно было давно не мыто, за ним – мутная жижа города, но внутри всё было до боли ясно. Она думала о том, как недавно, ещё несколько недель назад, верила в свой рационализм. Верила, что всё можно объяснить: наукой, психологией, статистикой. Теперь же она видела, как город, её родной город, становится живым существом, одержимым злом, которое нельзя разложить по полочкам.

Виктор сидел спиной к ней, за столом, опершись на локти. Он внимательно перебирал заметки, старые схемы метро, клочки бумаги с символами. Его движения были медленными, почти церемониальными – как будто в каждом жесте был заключён оберег от хаоса, ритуал, унаследованный от самого города. Прошлое не отпускало его: с каждой новой вспышкой агрессии он всё отчётливее вспоминал, как много раз бывал свидетелем – и участником – подобных бунтов, когда мир смывается, как пыль дождём, и остаётся только первобытный страх.

Он помнил, как ещё в детстве – не в этом городе, а в другом, давно исчезнувшем с карты, – впервые увидел, как магия толпы может быть сильнее любой воли. Тогда он спрятался от разъярённых взрослых в подвале, впервые нащупал в себе силу, которая не желает разрушать, но вынуждена вмешиваться.

Марта, глядя на его спину, чувствовала, как тонко натянуты их нервы. Они почти не говорили – не потому что не хотели, а потому что любые слова сейчас были бы слабее того, что они вместе пережили накануне: бегство по тоннелям, встреча лицом к лицу с кланом Огненного Круга, появление Пироманта, который оказался не только личностью, но и символом, воплощённым вирусом городского зла.

Александр появился на рассвете, как всегда – беззвучно, с лёгкой дрожью в контуре, будто сам был частицей тумана. Его облик был особенно чёток: после ночного столкновения магическая ткань между мирами истончилась, призраки теперь могли проявляться даже днём.

– Я ходил по городу, – сказал он негромко, и голос его был полон усталости. – Это начинает выходить из-под контроля. На востоке уже были первые стычки с полицией. Люди кричат, кидаются друг в друга мусором, кто-то разбил витрину аптеки. Везде – эти маски.

Он показал Мартe старый троллейбусный билет, на обороте которого была нарисована маска агрессии, аккуратно выведенная чёрным маркером.

– Она теперь везде, – прошептала Марта, поежившись. – Даже дети на детской площадке шепчут друг другу про Пироманта. Они уже не боятся, а как будто ждут, когда случится что-то страшное.

Виктор встал, подошёл к окну и долго смотрел на улицу. Его взгляд был тяжёлым, в нём отражались не только текущие события, но и вечная борьба, которую он вёл внутри себя: между тьмой и светом, между инстинктом разрушения и желанием спасти хотя бы одного человека.

– Это не просто вспышки, – сказал он наконец. – Это подготовка к чему-то большему. Пиромант или тот, кто стоит за ним, собирает энергию толпы. Обычные люди не выдерживают – они срываются, потому что в каждом из нас есть этот первобытный страх, это желание мстить, защищаться, нападать. Магия просто ускоряет процесс.

Александр прислонился к стене, его прозрачная рука прошла сквозь батарею.

– Я попытался поговорить с некоторыми из тех, кто уже «заражён». Они не помнят ничего – как будто кто-то стирает у них память о собственной ярости. Только смутное ощущение вины, тревоги… Один мужчина сказал, что ему снилось, будто он горит изнутри. Девочка-подросток просто плакала и повторяла: «Это не я».

Марта села на подоконник, обняв колени. Она чувствовала, как в груди нарастает не просто страх, а подступающая паника: что если всё это не остановить, если город действительно станет ареной для новой войны, не магической, а самой что ни на есть человеческой?

– Что мы можем сделать? – спросила она тихо. – У нас нет армии, у нас нет поддержки. Если даже полиция заражается, если даже врачи и учителя…

Виктор повернулся к ней. В его движении была усталость, но и сила.

– Мы должны идти в центр. Там, где всё начнётся.

***

День был серым и густым – туман не рассеивался даже к обеду. На улице казалось светлее, чем в метро: в подземке все лица были искажены, глаза – пусты, а голоса сливались в глухой гул. Виктор, Марта и Александр шли быстро, стараясь не встречаться взглядами с прохожими.

На станции «Площадь Свободы» было особенно неспокойно. На платформе собралась толпа: одни кричали, другие пытались утихомирить их, третьи снимали происходящее на телефон. В воздухе висела угроза, которая не требовала даже повода для срыва.

– Вот здесь, – прошептал Александр. – Здесь всё начнётся.

Виктор внимательно прислушался. Он ощущал магию, как пульсирующий жар, который расходился по воздуху волнами. Марта улавливала фоном чужие эмоции, не свои, но такие же острые: зависть, злость, страх, желание быть услышанным любой ценой.

– Смотри, – сказала она, показывая на стену. – Опять маска.

На этот раз маска была выведена не краской, а выжжена на кафеле, и в её глазницах виднелись капли, похожие на кровь.

– Это ритуал, – сказал Виктор. – Они подпитывают его страхом толпы.

В этот момент в центре платформы раздался крик. Молодой человек, лет двадцати, схватил кого-то за ворот, повалил на землю. Тут же вокруг них собралась толпа – кто-то пытался разнять, кто-то подзуживал. Несколько женщин начали плакать, кто-то бросил бутылку в сторону полицейских.

– Нам нужно вмешаться, – сказал Виктор. – Пока это не переросло в массовую драку.

Он шагнул вперёд, вложил в голос магию умиротворения. На мгновение всё стихло, но тут же другая волна – кто-то закричал: «Он с ними! Он тоже один из них!» – и на Виктора посыпались ругательства.

Марта бросилась за ним. Она на ходу вытаскивала из сумки обереги, пыталась вспомнить все заклинания защиты, которым её учила бабушка.