Восход Ярила

Запределец сильно удивился. Если не сказать был в шоке. Как мать? Как жена Велеса? Он спросил:

– Так вроде бы она молодая?

– Была когда-то. Морена испросила её сделать присушку на Даждьбога. Об том привороте прознали боги – наказали Ягиню и навеки прокляли. Так она и стала дряхлой старухой, хотя на самом деле девица красой не хуже иных богинь.

– И проклятие никак нельзя снять? Твой отец не пытался?

– Пытался. Да не помогло. Моя бабка тоже Ягиню невзлюбила. Она её в Навь и отправила. Батюшка сыскал, воротил. Живут они ладно, и без красы девичьей обходятся. Много ль требно, коли любишь?

Ярило бросил на Лелю взгляд, полный нежности. Богиня зарделась и тотчас отвела ясные очи. Запределец же остался не у дел.

Позже младые боги растворились в ночи, пожелав всем добрых снов. Варна помогла Ведомиру помыть посуду. Пересвет хотел сделать это за них, но оба наказали ему набираться сил и пораньше ложиться спать. Чем больше отдыха, тем быстрее заживут раны. И Пересвет, послушав мудрого совета, провалился во тьму.

Глава 6

Ведомир поднял ученика спозаранку и сразу после завтрака отправился с ним на Капище. Варна не особо возражала: в последние дни её увлекло рукоделие и хлопоты по дому.

Кудесье встретило волхва и запредельца трелями соловья и шёпотом листвы. С одного из дубов слетел Дарко, и с его привычным «кьяв-кьяв» уселся на плечо хозяина.

– Можно? – Пересвет робко протянул к птице руку, спрашивая будто не Ведомира, а её саму.

Короткое «кьяв» означало согласие. Сова посмотрела глазами-блюдцами на чужака, как бы приглашая. Бледная рука тронула пёстрое оперение на груди Дарко и провела по нему вниз. Ответа не последовало. Пересвет снова коснулся мягких пёрышек и слегка улыбнулся птице. Дарко забавно склонил голову, едва не вывернув её, и уставился на него широко открытыми глазами. Запределец издал добродушный смешок и поблагодарил пернатого друга за оказанную честь. Не каждый день удаётся погладить сову. Ещё и настолько умную.

– Он в тебе ворога боле не видит. Поладили вы, – улыбнулся Ведомир.

Напоследок Пересвет почесал сову, как это делал обычно её хозяин.

– Долго ты меня, Дарко, проверял. Но я счастлив назваться твоим другом.

На его слова птица ответила «кьяв» и единожды моргнула. Умная. Ей, наверное, по человеческим меркам столько же, сколько волхву, прикинул Пересвет, глядя на редкие блёклые пёрышки в пёстром совином покрове.

К святилищу вышли до полудня. Солнце успело встать, но не жарило так, как в предыдущие дни. Ведомир, стуча посохом по сухой земле, неспеша дошёл до бревенчатого чертога идолов. Как и в прошлый раз, он попросил запредельца развести костёр, а сам занялся подношениями. Пересвет взял кресало, огниво, и выточил искры на трут. Распалив трут, подбросил сухих веток. Ведомир, глядя на работу ученика, сказал:

– Не зря свой хлеб ешь.

Обряд жертвоприношения прошёл гладко. Волхв принёс идолам требу: свежий хлеб, орудия труда и войны в виде топора и мотыги, а также горсти различных круп в благодарность за урожайный год. Ритуальные действа с посохом на мгновения осветили деревянные лики богов. Они строго воззрились на запредельца. Казалось, что красные отсветы пламени, которые плясали на грозных ликах, предвещают великую беду.

Потушив костёр, Ведомир и его ученик покинули святилище. На душе Пересвета стало неспокойно, словно его судили за то, чего он не совершал. Глядя в безмятежное голубое небо и щурясь, он спросил:

– И как Ярило может запросто смотреть на солнце? Оно ведь ослепляет.

– Ослепляет оно токмо тех, кто желает быть ослеплённым.

Мудрёные слова учителя не возымели на него должного действия. Подумал лишь, что старик перед ним бахвалится. Тогда Пересвет задал другой вопрос:

– А Леля? Богиня любви без любви. Как такое вообще возможно?

– Познала б она любовь – окрепла бы в силе. Лелю, братцу её, познавать не надобно, он бог иного толка. Полель, старший среди них, живёт в ладу с супружницей и несёт лад родам нашим. А она, вешняя краса – ни в гурьбу, ни в чету. Всё Ярилу дожидается.

Пересвет на минуту задумался. Старик легонько стукнул его посохом по плечу и вышел вперёд. Зелёная стена леса отбрасывала на поляну перед Капищем длинные остроконечные тени. В зарослях гулко застучал дрозд.

– Пойдём, – сказал Ведомир, – мне к войне подготовиться надобно. И тебе пригодится.

Они дошли до края леса. Волхв застыл и сказал ученику отойти подальше. Из поясного мешочка он выудил руны. Начертаны они были на прямоугольных дощечках из дерева, и похожи на те, которые продают в оккультных магазинах. Ведомир присел и положил их в траву, не меняя местами. Затем поднялся, взмахнул и стукнул посохом. По земле прошлась волна мелкой дрожи. Дощечки охватило сияние. Словно солнце раздвоилось и теперь лучилось в двух местах одновременно. Дарко на плече хозяина быстро заморгал и расправил крылья.

С замиранием сердца Пересвет следил за магическим ритуалом. На челе волхва пролегла морщина: он быстро растрачивал и без того оскудевший запас магических сил. В мгновение ока Ведомир будто сделался на десяток лет старше. Лицо осунулось, серые глаза помутнели, а колени подогнулись. Запределец сорвался с места, чтобы поддержать, но учитель погрозил ему пальцем, мол, стой, где стоишь. Сова захлопала крыльями и завертела головой.

Руны сияли всё ярче, затмевая даже свет солнца. Позже они взмыли вверх. Излучая мерцающее сияние, колдовские письмена выстроились в линию и окружили своего владельца. Ведомир воздел руки к небу и прокричал какое-то заклинание на древнем языке. Дарко тоже подал голос.

И руны закружились. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, пока не сделались сплошным золотым обручем. Волхв опустил руки и ударил оземь ещё раз. Золотой круг разорвался и разлетелся по лесу десятками горящих осколков. Ритуал был завершён.

Дарко успокоился, а Ведомир опёрся на посох, медленно оседая на землю. К нему тотчас подбежал Пересвет.

– С тобой всё хорошо?

Он подхватил старика под руки и с усилием поднял. Тот оказался не таким лёгким, как думалось ученику. Два мешка картошки, возможно, чуть меньше. Птица слетела с обмякшего плеча хозяина и уселась на плечо Пересвета. Удивляться было некогда, важнее протянуть руку помощи старику. Или две руки. Но Ведомир стал упираться:

– Я в полном здравии. Токмо малость подустал. Обожди, сейчас подымусь…

Старик попытался удержаться на своих двоих, но быстро потерял равновесие. Колени подломились, и ученик изловчился подхватить его на лету.

– Обопрись об меня и не бурчи, – сказал он, забирая у старика посох.

В избу вернулись за полдень: тяжеловато худощавому Пересвету в одиночку тащить кого-то на себе. При виде еле живого хозяина жилища Варна не то что не встревожилась, она и бровью не повела. Равнодушно взирая на то, как Пересвет укладывает старика на лавку, русалка вздохнула:

– Хозяин, ты попусту растрачиваешь силы.

– Тоже самое я хотел сказать тебе, старче, – обратился к учителю запределец. В следующую секунду он оторопело обернулся к русалке. – То есть как? Тебе безразлично, что Ведомир чуть ли не при смерти?

– Ну, ну…, – подал голос обессиленный старик, – Я не настолько ослаб…

– Он – не ты, – отрезала русалка и замолкла. Думала, Ведомир не услышит, но если он всё ещё в сознании, придётся терпеливо ждать пока уснёт, чтобы поговорить с хозяином.

Пересвет бросил на русалку сердитый взгляд и сел возле старика. Стало страшно. Если волхв умрёт, что будет с ним? Колояр повесит на него вину в смерти старейшины. И тогда никто, даже боги, не успеют прийти ему на помощь. Чужака казнят. Мысли запредельца самолюбиво вертелись вокруг собственной жизни. Но тут его взгляд упал на Ведомира. Хоть старик и говорил, что всё в порядке, Пересвет всё равно сильно о нём волновался. «Я не дам ему умереть», – твёрдо решил он.

Вскоре старик уснул. Русалка так и не заговорила с хозяином, а только приготовила обед и принялась вязать. Весь оставшийся день Пересвет заботился о больном, а вечером пригласил к нему Благиню. Знахарь осмотрел волхва и сказал, что беспокоиться не о чем, старый лис ещё на его похоронах станцует. От таких прогнозов Пересвет воодушевился. Для него Благиня тоже кое-что приготовил – вонючую мазь, которой снова обработал почти зажившие раны.

Наутро запредельца разбудил бодрый голос.

– Пересвет, подымайся!

Разлепив глаза, он увидел нависшего над ним Ведомира. Старик даже улыбался. Следы былой усталости как рукой сняло. Потерев переносицу и веки, Пересвет нехотя встал. Умылся, надел очки и сел за стол. Завтрак приятно порадовал. Тут и медовуха, и крендели, и пироги, и чего там только не было! Дивясь такому разнообразию, Пересвет заметил:

– Кстати, что-то петуха давно не слышно.

– Так Нечай его зарубил.

Крендель, который с аппетитом жевал Пересвет, застрял в горле. Перед глазами встал русобородый мужик с окровавленным топором в одной руке и обезглавленной тушкой петуха в другой.

– Что-то есть перехотелось, – сказал запределец, отодвигая полную тарелку ароматных яств.

– Ешь, иначе сам в глотку затолкаю, – приказал Ведомир, тыча узловатым пальцем в недоеденный крендель.

А он может, подумал Пересвет, и неохотно надкусил выпечку. За трапезой старик рассказал, что подготовил этот великолепный завтрак, чтобы отблагодарить ученика за заботу. Если бы Пересвет не настоял, неизвестно чем кончился бы ритуал с рунами.

Русалка всё утро недовольно посматривала на Ведомира. Вряд ли она сильно обрадовалась, узнав, что его жизни ничто не угрожает. А скорее всего и вовсе расстроилась.

– Зачем тебе был нужен этот ритуал? – спросил он учителя.

– Я ослабил влияние нечисти на Кудесье.

– А мне это зачем?

– Ежели силы тьмы перевесят наши, ты встанешь на защиту леса. Я обучу тебя особым словесам. Как будешь посреди поля – крикни их во всю мочь. Да не перепутай! Они великую силу имеют.

Кажется, старика совсем не заботило то, что мощнейшее заклинание попадёт в уста запредельца, который и обычную-то речь древних понимает с большим трудом. Настоящий язык, без перевода и подсказок. Да ещё и в пылу битвы. Вот удружил так удружил!

Пришлось согласиться. В следующие несколько дней Пересвет ходил к Благине на осмотр. Новая рубашка пропахла горькими травами. А после не слишком-то приятных процедур он шёл вместе с волхвом на Капище. Там, в окружении строгих ликов, Ведомир потихоньку вдалбливал ученику слова заклинания. В святилище нечисть их не тронет. Более-менее правильно вышло только с двадцатой попытки.

– Сильник Велесе. Приразитися стерво аже навий чаюти. Яти смага керста. Тако бысть, тако си, тако буди, – вполголоса повторял Пересвет, стараясь не перепутать буквы.

Всё-таки древнеславянский ему давался не легко. И почему нельзя просто взять и перевести эту муру с русского на русский, сокрушался он, в который раз произнося ненавистные звуки. Но терпеливый учитель исправлял его ошибки и одобрительно кивал, когда слово обретало тот смысл, который в нём был заложен изначально.

Трудоёмкое занятие, однако, запредельца увлекло. Он больше не хотел возвращаться к безжалостным урокам Колояра и с головой погрузился в освоение языка предков. И когда, спустя неделю, заклинание без особых проблем стало слетать с губ, Ведомир отпустил его. Было даже немного грустно покидать уже ставших родными суровых идолов.

Но дело не ждёт.

В тот день он поднял рубаху и проверил, не осталось ли шрамов. Нет. Кожа белоснежна и чиста, прямо как до перемещения в прошлое. Спасибо Благине, залечил. Убедившись в своём полном здравии, Пересвет сел завтракать. Волхв, как и русалка смотрели на него с молчаливым укором, мол, куда ты снова бежишь, он тебя отделает пуще прежнего. Но их взглядами его было не пронять. Слишком долго ждал возможности отомстить военачальнику. Слишком большую цену заплатил за его уроки.

Когда Пересвет был готов уйти, Варна мягко схватила его за руку. Посмотрел на неё с вопросом. Девушка грустно улыбнулась и вложила в его ладонь куклу. Он вспомнил, что этот самодельный оберег надо сжечь. Раны ведь полностью зажили. И только собирался выходить, как в избу буквально вломился Колояр. Хорошо хоть и новую дверь не вынес.

– Я…я всё объясню, – промямлил Пересвет, хлопая глазами и нервно поправляя очки. Ему сейчас же захотелось вжаться в стену или забиться в дальний угол, к Варне.

Военачальник на него даже внимания не обратил. Будто тот пустое место. Он пристально смотрел на старейшину.

– Я к Ведомиру, пришёл просить совета. По охоте. А ты, – он всё-таки взглянул на ученика, – не приходи боле на ристалище. Нам треска не требна. Сиди, вон, в избе, да в куклы играй, – усмехнулся Колояр, бросив взгляд на оберег в руке запредельца.

Пересвет со злобой сжал куклу. На пол посыпалась солома. Молчание прервал старик, кивком указав русалке и ученику на дверь. Пока Варна выходила, Пересвет пытался унять гнев. Как только ему это удалось, он безропотно вышел следом, но на учителей теперь и сам смотреть не пожелал.

– Сожги, покамест они толкуют, – посоветовала Варна, касаясь руки хозяина, в которой тот всё ещё сжимал куклу.

– А, да, – Пересвет опомнился, поправил очки и понёс куклу во двор.

Там бегал Волк, преследуя полёвку. Небо заслонили тучи. Будет дождь, подумал Пересвет и улыбнулся. За неделю вынужденного отшельничества он почти не встречался с друзьями. Они окружали его лишь в храме, и то в виде деревянных идолов. Ему не хватало живого общения. Когда Ведомир поведал богам план битвы, Леля слёзно просила его не пускать запредельца в сердце боя. Но Ярило приобнял её за плечи и успокоил, сказав, что будет рядом. И богиня вскоре поверила. Ему, излучающему свет, она верила безоговорочно. Также, как верил ей запределец. Младые боги обещали прийти в день, когда небеса разразятся дождём. И вот этот день наступил. Пересвет с умиротворённой улыбкой вскинул голову к небу. Он с нетерпением ждал вечера.

Варна помогла с ритуалом. Кукла за считанные минуты растворилась в языках пламени, а её пепел разнёсся по ветру. Как раз тогда из дома вышел Колояр. Он выглядел…довольным? Что такого посоветовал старик, чтобы этот грозный вояка так воодушевился?

Пересвет поблагодарил русалку и велел ей идти домой, а сам поспешил за бывшим учителем. Зная, что спорить бесполезно, Варна ушла, пообещав молчать. Хотя и без обещания она бы с волхвом говорить не стала.

За частоколом собрались охотники. Небольшая группа отделилась и направилась к Ягоде. Видно, чтобы порыбачить. Остальные, судя по всему, собирались в лес. Пересвет спрятался в кустах неподалёку от них, там, где его точно не обнаружат. В основном это были воины с ристалища либо земледельцы. А главным среди них, конечно же, оказался Колояр. Он выстроил мужчин лицом к полосе Кудесья, что-то сказал им, и уже намного громче добавил:

– Ни пуха, ни пера, братцы!

Втайне от Ведомира Пересвет пошёл вслед за воинами. Когда они дошли до места охоты, он спрятался за тонким деревом и принялся наблюдать. Молодцы прекрасно справлялись: подстреливали птиц, мелких зверят вроде зайца или лисицы, и всё пытались высмотреть кого-нибудь покрупнее. Перед битвой нужно есть много мяса. Белок – это крепкие мышцы, а чем они крепче, тем больше веры в себя.

Из-за кустов в нескольких сотнях метров от охотников вдруг выбежал кабан. Здоровый, жирный – то, что надо. Но в какой-то момент, когда воины уже целились в него из луков, Пересвет случайно сломал ветку, которую придерживал, чтобы лучше разглядеть охоту. Вепрь сиганул в бурелом. Колояр пронзил дерево, за которым прятался Пересвет, испепеляющим взглядом и приказал немедленно выходить из укрытия. Пришлось подчиниться. Понурив голову, запределец шагнул к сердитым мужикам.

– Дичь нам вспугнуть решил, челодырый?! – угрюмо бросил Колояр.

– Вы ни во что меня не ставите, – признался новобранец, сдвинув брови и сделав голос как можно твёрже. – Как будто я пустое место! Мне всего лишь хотелось за вами понаблюдать, приобщиться к охотничьей жизни.

– Приобщишься, – усмехнулся Страшко. – Коли тебя вепрь на клыки поставит. А там ужо пустое место из тебя и выйдет.

– Ступай обратно, – сурово приказал военачальник и натянул стрелу.

Пересвет покорно повесил голову и собирался уйти, но вдруг стрела Колояра со свистом пролетела возле его шеи.

– Берегись! – крикнул Колояр и натянул новую стрелу.

Пересвет обернулся: на него с огромной скоростью нёсся лось. Рога угрожающе выставлены вперёд, ноздри раздуты, глаза сверкают в свете солнца. Запределец и в сторону прыгнуть не успел – лось наскочил на него и отбросил рогами к деревьям. В следующий миг Колояр, Страшко и остальные уже выпустили в животное несколько стрел. Лось с глухим рёвом повалился на бок. Несколько мгновений он ещё трепыхался, пытаясь встать на подкошенные ноги, но всё же упал окончательно.

Радим поспешил к Пересвету. Тот лежал в грязи между двумя соснами и тихо постанывал. Бегло его осмотрев, воин доложил военачальнику:

– Среча на его стороне. Раны несерьёзные, так, пара царапин да сломанная грудина.

– Что? – сквозь боль услышал Пересвет неутешительные вести. – Не…серьёзные?!

Радим ему беспечно улыбнулся:

– Жив остался – значится несерьёзные. Дичь чужаков не жалует.

Затем Пересвет мгновенно провалился во тьму. То ли от боли, то ли от серьёзного потрясения. Проснулся он уже дома. Над ним склонялась русалка. Её лицо сейчас казалось ещё бледнее, а в малахите глаз застыла тревога. Как только хозяин очнулся, она тут же принялась за ним ухаживать. Подоспели и Ведомир с Благиней. Оба по очереди отчитали сначала его, а после и русалку, которая скрыла безрассудный поступок хозяина. Оказалось, с момент неудачной вылазки прошла примерно неделя. Молодые боги так и не зашли. Зато Пересвет с помощью волшбы и зелий встал на ноги достаточно быстро. И сразу же захотел пойти на тренировку.

Его никто не отпустил. Особенно Варна. Но Пересвет пошёл на хитрость, сказал, что только посмотрит, а вмешиваться в бой не станет.

– Ты и на охоте токмо глядел, – воспротивился волхв, – да вот уж с седмицу тут бока отлёживаешь.

– Старче, отпусти, прошу, – взмолился Пересвет, поднимаясь с лавки, – я буду сверхосторожен. Правда.

Ведомир долго раздумывал, но в конце концов ученику поверил. Хотя Благиня с Варной его отговаривали. Запределец с тяжёлым сердцем двинулся к Кудесью. Его больше заботило то, что самых близких друзей не было рядом, когда он был буквально при смерти. Неужели они не знали про охоту? Волхв тоже не мог этого понять. Но Пересвет оставил эти думы на потом. К тому же, начался дождь. Небо затянуло, как и неделю назад.

Ристалище разносило по округе тяжёлый стук, но уже не топоров, а копий и щитов. Поменяли оружие? Как только Пересвет заприметил среди воинов Колояра и Ярополка, его решимость мгновенно улетучилась. Он стоял на краю леса и боялся пойти вперёд. Но тут над ухом громко каркнул ворон, что сидел на еловой ветке. Послышались хлопки массивных крыльев. Он как бы подгонял молодого воина – «что застыл, ступай», и Пересвет всё-таки пошёл.

У деревянной ограды его встретил знакомый силуэт. Спиной к нему стоял светло-русый богатырь. Как же его…, не мог вспомнить Пересвет. Дюжий обернулся, и его густые брови резко взметнулись вверх.

– Нечай! – возникло имя в голове Пересвета.

– Ну, я, – сказал воин, сложив руки на груди и вперив в него недобрый взгляд, – А ты здесь откуда? С жёнкой моей не нагулялся, поди?

Пересвет оробел, но всё же ответил:

– Чернава и Тешка помогли мне обжиться, только и всего. Я не хотел вас задеть или, упаси боги, гулять с вашей женой.

– А с жёнкой Ратмира, значится, хотел?

Дело принимало опасный оборот. Надо как-то выкручиваться. Что бы на это ответил Ярило? Или Догода? Они бы лишь рассмеялись. Поэтому запределец взял себя в руки и ответил строками из паршивого любовного романа, который схватил однажды по ошибке с полки книжного:

– Я человек чести! И совесть моя чиста. Никогда бы не позволил себе гулять с замужней женщиной.

Глаза Нечая округлились. Он зарычал:

– Значится, с мужней нельзя, а с дочками моими можно?!

Тут уж отвертеться не выйдет. Гулял, виновен. Но разве докажешь этому разъярённому быку, что девушки всего лишь указали ему дорогу и немного пообщались? Едва ли не брызжа слюной, воин продолжил:

– Пава, Яра и даже Забава всё об тебе, да об тебе судачат! Надоели, сил нет! А Чернава их подначивает, мол, хоробрый молодец, славный воин выйдет! Ну вот и поглядим, где ихний славный воин, и каков он в бою! Вставай, чужак. Биться будем.

– Энто кто тут биться снарядился?!

На плечо Нечая легла громадная загорелая ручища и запросто развернула его вполоборота. Около воина высился Колояр. По мокрой бороде стекали капли дождя, чуб прилип к выбритой стороне головы, а глаза полыхали яростью. Скажи ему сейчас Пересвет хоть слово, он бы его пришиб одной левой, словно комара, жужжащего над ухом.

За него сказал Нечай:

– Дозволь, стратиг. Он меня рода лишает.

Колояр посмотрел сначала на него, а затем на Пересвета и низко рассмеялся.

– Он? Лишает? Да ты хорошенько на него погляди. Кожа да кости. Чернава б оного и добрым словом-то не приласкала.

– А она приласкала! И девки мои приласкали! Вру я, по-твоему?!

– Ну, на льстеца ты не похож, – смерил его оценивающим взглядом Колояр. – Он мой ученик. Посему я решаю, с кем ему биться и когда.

– Ученик, значится…Разумею, – Нечай недобро покосился на запредельца. – Обучи его как полагается, а там и сойдёмся.

Пересвета пробрала дрожь: ещё один в копилку соперников. Сперва Ярило пообещал испытать его, теперь вот Нечай. И что им всем неймётся? Можно подумать, он с каждой женщиной на сеновал ходил. Нажить себе столько врагов за несколько месяцев – это надо постараться. И ведь загвоздка в том, что он и сражаться-то не умеет. Колояр учит защищать свою жизнь, а всерьёз биться он его уж точно учить не станет. Пересвет приготовился к тому, что строгий военачальник откажет. Особенно после происшествия на охоте. Но вместо этого он сказал Нечаю:

– За собой проследи. Уляжемся в седмицу.

Нечай кивнул и предупреждающе посмотрел на запредельца.

– Скоро я тебе рыло начищу. Будешь знать, как с чужими жёнками и дочками прохаживаться.

Из глубины ристалища к ним вышел ещё один богатырь, русоголовый и короткостриженый. Он окинул всех пристальным взглядом и сказал разгорячённому воину:

– Местью род не сбережёшь. Идём лепше сулицу метать. Тебе сноровка требна.

– Иду, иду. А ты, Ратмир, за своей бы тоже приглядывал. Они с Чернавой его вместе охаживали.

Два приятеля стремительно удалились к остальным. Пересвет заметил, что место прежних молодцев, которые над ним подтрунивали, заняли совершенно иные люди. Эти намного старше и сильнее тех. Да и оружие используют другое – вместо топоров короткие копья. Ему хотелось выяснить что-нибудь об этой резкой перемене, но заговорить с Колояром первым он боялся. Не прошло и минуты, как рядом возник Ярополк. Дождь разошёлся. В паре с ним нагрянули и неприятные воспоминания о прошлом бое.

Военачальник уверенным взмахом руки велел Пересвету следовать за ним. Значит, я снова его ученик? Славно. Когда соперники встали друг напротив друга, Колояр вытащил меч и взял щит. Это показалось необычным. Прежде он бился без щита, а сейчас почему-то взял и его. Ярополк подал Пересвету оружие. Не древко – меч. Причём свой, родимый. У запредельца бешено заколотилось сердце.

– Что это?

– Совсем ослеп? Меч, – дал жёсткий ответ Колояр.

– Я понял. Но что ему делать в моих руках? Где деревяшка? И кто все эти люди?

Пересвет обвёл рукой ристалище. Могучие мужи и глазом не моргнули, когда он пришёл на поляну. Будто их не заботило, кто ведёт бой: свой или чужак. Они не насмехались, и даже не посмеивались втайне, как это делали зелёные юнцы. Они просто бились, мешая соперника с грязью. Возраст это или выправка, но Пересвету такое отношение нравилось явно больше, чем всякие нелепые шутки.

– Древко стяга будет куда тяжелее ветоши в твоих дланях, – промолвил Колояр. – Меч ему подобен. Да и биться тебе надобно хотя б не хуже отроков, коли собрался выжить.

– Я не собрался, я выживу! Одной ногой в Нави буду, но выживу!

Он убеждал не Колояра, он убеждал себя. Дикий страх быть убитым завладел разумом настолько, что породил упрямое отрицание смерти. Её просто нет. Как сильный, здоровый молодой человек может в одну секунду лишиться жизни? Мир не настолько к нему жесток. Ко всем остальным – быть может, но только не к нему. Ведь он особенный, и пришёл в эту эпоху, чтобы…что? Ответа нет. Так почему несчастный случай должен оборвать его существование? Но замки из песка рушились. В разговоре с Лелей о смерти он лукавил, просто давил на жалость. И всё ради себя любимого. Запросто признавал, что может умереть в мгновение ока, но внутри себя думал, что этого никогда не случится. Во всяком случае, до глубокой старости. Но как же было радостно услышать от неё, что молодые боги этого не допустят и обязательно его спасут. Это укрепило в Пересвете уверенность. В душе он ликовал: «я вернусь с поля боя, и ничто не станет для меня помехой!»