«Пушкин наш, советский!». Очерки по истории филологической науки в сталинскую эпоху. Идеи. Проекты. Персоны

49

Эта формула имеет примечательный идеологический контекст, оказавшийся особенно существенным и для интересующего нас исторического периода: «А Пушкин – наше все: Пушкин – представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остается нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужим, с другими мирами» (цит. по: Григорьев Ап. Собр. соч. М., 1915. Вып. 6: Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина. С. 10; цитата приведена в современной орфографии; курсив автора).

50

Стоит отметить, что и литературоведы, и писатели стремились осмыслить свое положение в связи с провозглашенным в конце 1920‑х принципом «социального заказа». Обсуждению этого вопроса был почти целиком посвящен номер журнала «Печать и революция» (1929. № 1), где в разделе «Спор о социальном заказе» печатались статьи О. Брика, Г. Горбачева, Н. Замошкина, П. Когана, И. Нусинова, В. Переверзева, Вяч. Полонского и др. (с. 19–65), а в разделе «Писатели о социальном заказе» – материалы Ф. Гладкова, А. Караваевой, Л. Леонова, Б. Пильняка, И. Сельвинского и К. Федина (с. 65–75). Подробнее см.: Очерк истории русской советской журналистики, 1917–1932. М., 1966. С. 128; История русской литературной критики: Советская и постсоветская эпохи. С. 186–189.

51

См.: Friedberg M. Russian Classics in Soviet Jackets. New York; London, 1962. P. 20–41.

52

См.: Ibid. P. 81–147.

53

См.: Ibid. P. 148–166.

54

Томашевский Б. В. Основные этапы изучения Пушкина // Томашевский Б. В. Пушкин: В 2 кн. М.; Л., 1961. Кн. 2: Материалы к монографии (1824–1837). С. 446–447.

55

См.: Шомракова И. А. Формирование принципов издания русской классической литературы в Госиздате (1919–1929 гг.) // Книжное дело Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Л., 1981. С. 111–125.

56

См.: Давыдова T. Е. Литературно-издательский отдел Наркомпроса и его место в истории советской книги: Дис. … канд. пед. наук. Л., 1952.

57

Документ опубл. в: О партийной и советской печати: Сб. документов. М., 1954. С. 174–175. Подробнее см.: История книги в СССР, 1917–1921: В 3 т. М., 1983. Т. 1. С. 108–115.

58

Цит. по: Блок А. А. Дневник 1918 года, [запись от 18 января] // Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 7. С. 320.

59

Подробнее об организации книгоиздания в первые пореволюционные годы см.: Издательское дело в первые годы Советской власти, 1917–1922: Сб. документов и материалов. М., 1972; История книги в СССР, 1917–1921: В 3 т. М., 1983–1986; Издание художественной литературы в РСФСР в 1919–1924 гг.: Путеводитель по Фонду Госиздата. М., 2009.

60

Позднее, обсуждая это положение, В. В. Ермилов напишет: «Формула эта, по своей нелепости, равносильна такой „формуле“: ребенок, чтобы родиться, должен предварительно убить своих родителей» (Ермилов В. Еще о творческих путях пролетарской литературы // На литературном посту. 1928. № 6. С. 20).

61

Подробнее см.: Мейлах Б. С. Судьба классического наследия в первые послеоктябрьские годы (1917–1919) // Русская литература. 1967. № 3. С. 27–42.

62

Некогда руководивший ГАХН П. С. Коган, характеризуя перемену в отношении к классике, во второй половине 1920‑х указывал на это упущение в творческой практике футуристов: «Сегодня этой молодежи грозит опасность удариться в дилетантизм, отбросить всякую мысль о подготовке, об учебе, об истории. И в зависимости от этого меняется подход к классикам, к литературному наследству, к вопросу о мастерстве, которое вчера еще было отодвинуто на задний план идеологией, сегодня выдвигается вперед, как очередная ударная задача» (Коган П. С. Наши литературные споры: К истории критики октябрьской эпохи. М., 1927. С. 109). Позднее схожие процессы произошли и в институционально оформленных творческих группах; ср.: «До сих пор Леф представлял собою самостоятельную поэтическую республику. Объявив себя единственно разумной династией, лефовцы высокомерно поглядывали на всех и на все. По отношению к классикам был организован своеобразный бойкот, выразившийся в явном пренебрежении к классическим формам стиха и всему тому, что отдаленно напоминает старую литературу. Лишь недавно произошел заметный сдвиг в работе Лефа. Пушкин получил признание не только де-юре, но и де-факто» (Беккер М. Хорошо ли «Хорошо» // На литературном посту. 1928. № 2. С. 25).

63

Подробнее о практике самокритики и ее месте в культуре сталинской эпохи см.: Цыганов Д. М. От самокритики к самоуничтожению: Реорганизация советского эстетического канона в эпоху позднего сталинизма // Новое литературное обозрение. 2022. № 4 (177). С. 135–148.

64

Коган П. С. Наши литературные споры. С. 34–35.

65

См.: Прожектор. 1923. № 12. С. 14–22.

66

Так, Л. С. Сосновский в статье «Первый пролетарский поэт Демьян Бедный» писал: «Современники передают, что на похоронах Некрасова один оратор поставил Некрасова на первое место после Пушкина.

– Он выше Пушкина! – выкрикнули молодые голоса из толпы слушателей.

Выше ли Пушкина Некрасов, как поэт, – дело другое. Но одно несомненно: Некрасов потрясал души своих молодых читателей, особенно разночинцев, и зажигал их таким огнем, какого не могла зажечь величавая поэзия Пушкина» (Сосновский Л. Первый пролетарский поэт Демьян Бедный // На посту. 1923. № 1. Стб. 122). Противопоставляя Пушкина Некрасову, Сосновский писал о наметившемся сломе в понимании «классичности» как эстетического критерия: в 1920‑е рецептивный потенциал появлявшегося тогда «эмансипированного» (до некоторой степени) читателя стал одним из главных факторов складывания статусных иерархий.

67

Воронский А. К. О хлесткой фразе и классиках (К вопросу о наших литературных разногласиях). С. [14].

68

Там же. С. 15–16. Курсив наш.

69

Воронский А. К. О хлесткой фразе и классиках. С. 16.

70

Там же. С. 18.

71

В критике 1920‑х подробно обсуждался вопрос о месте «попутчиков» на литературной карте; из наиболее заметных работ см., например: Соколов А. Нужно ли в пролетарских журналах печатать попутчиков? // Октябрь. 1924. № 4. С. 177–179; Шкловский В. Светила, вращающиеся вокруг спутников, или Попутчики и их тени // Журналист. 1924. № 13. С. 20–21; Лелевич Г. Голос из ямы // Журналист. 1924. № 13. С. 21–22; Арватов Б. Пролет-писатели и так наз. «попутчики» // Жизнь искусства. 1925. № 37. С. 2–3; Оксенов И. Что такое «попутчик»? // Жизнь искусства. 1926. № 29. С. 3; Зелинский К. Писатель сопролетарский или попутчик // Читатель и писатель. 1928. № 49. С. 2; Ольховый Б. 1) О попутничестве и попутчиках // Печать и революция. 1929. № 5. С. 3–18; № 6. С. 3–22; 2) Еще раз о литературном попутничестве // Печать и революция. 1929. № 8. С. 12–28; Кор Б. Не попутчик, а союзник или враг // На литературном посту. 1931. № 2. С. 30–40; Селивановский А. Попутничество и союзничество // ЛОКАФ. 1931. № 9. С. 99–115; Павленко П. Вырасти в пролетарского художника // ЛОКАФ. 1931. № 10. С. 131–135. См. также опубликованные стенограммы выступлений пролеткритиков и писателей по вопросу о литературной работе «попутчиков»: Дискуссия о перестройке писателей-попутчиков // На литературном посту. 1931. № 26. С. 7–48.

72

Родов С. Под обстрелом // На посту. 1923. № 2–3. Стб. 27. Все выделения здесь и далее принадлежат авторам. – Д. Ц. Отметим, что двумя годами позднее А. В. Луначарский в общем виде повторит сформулированный Родовым упрек «декадентствующей литературе»; ср.: «Мы должны помнить, что ближайшими предшественниками этой литературы по времени являлись разные декадентствующие, формально изысканные, но внутренне пустые или манерничающие литературные школы. У последышей русской буржуазной интеллигенции вряд ли можно чему путному научиться. Наоборот, горные вершины народнического искусства и искусства дворянского остаются во многом и сейчас для нас живыми и поучительными» (цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч.: В 8 т. М., 1967. Т. 7. С. [437]). Позднее вышеприведенный фрагмент из статьи Родова почти дословно воспроизведет П. С. Коган, формулируя критическое «кредо» напостовцев (см.: Коган П. С. Наши литературные споры. С. 42). См. также: Гроссман-Рощин И. Тезисы об упадочности в художественной литературе // На литературном посту. 1927. № 1. С. 4–8.

73

Тот же принцип описания литературной ситуации пореволюционного десятилетия лег в основу первых обобщающих работ, претендовавших на объективизм в оценках (см., например: Евгеньев-Максимов В. Е. Очерк истории новейшей русской литературы: Этюды и характеристики. М.; Л., 1925. С. 191–249; Майзель М. Г. Краткий очерк современной русской литературы. М.; Л., 1931).

74

Лелевич Г. Партийная политика в искусстве // На посту. 1923. № 4. Стб. 41–42.

75

Цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 432–433. О роли Луначарского в реализации раннесоветской культурной политики см.: O’Connor T. E. The Politics of Soviet Culture Anatolii Lunacharskii. Ann Arbor; Michigan, 1983 (на рус. яз. – О’Коннор Т. Э. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992).

76

В одной из позднейших статей «Мысли о мастере» Луначарский напишет: «Счастливейшая эпоха – это та, когда подмастерья в искусстве творят почти как мастера. Такую эпоху приходится признавать классической. На почве такой высокой средней литературы всегда появляется целый ряд гениев» (Луначарский А. В. Мысли о мастере // Литературная газета. 1933. № 27 (255). 11 июня. С. 3).

77

Об этом Луначарский написал в статье «Классовая борьба в искусстве» (опубл.: Искусство. 1929. № 1–2).

78

См.: Московская Д. С. Пролетарская литература как проект // Новое литературное обозрение. 2021. № 5 (171). С. 80–93.

79

В 1920–1930‑е эта проблема в ее применении к «новой» культуре обсуждалась очень взволнованно; см., например: Виппер Б. Р. Искусство без качества // Среди коллекционеров. 1923. № 1–2. С. 7–14; Маяковский В. В. Как делать стихи? М., 1927; Шкловский В. Техника писательского ремесла. М., 1929; Жирмунский В. М. Как не надо писать стихи // Литературная учеба. 1930. № 4. С. 96–110; Горький М. Беседы о ремесле // Литературная учеба. 1930. № 6. С. 21–32; 1931. № 7. С. 9–21; № 9. С. 3–27; Авербах Л. За художественное качество // На литературном посту. 1931. № 6. С. 1–9; Фадеев А. За хорошее качество, за мастерство! // Литературный критик. 1934. № 4. С. 39–47.

80

Цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 434.

81

Цит. по: Там же. С. 435. Курсив наш.

82

Цит. по: Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 436. Курсив наш.

83

Эта идея вызывала закономерное сопротивление со стороны теоретиков, близких к кругам авангардистов. Так, В. Б. Шкловский в фельетоне «Что нас носит?» (опубл.: Вечерняя Москва. 1925. № 266. 21 ноября) писал: «Современный писатель – не ученик русских классиков. Классики от классиков не происходят» (цит. по: Шкловский В. Б. Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914–1933). М., 1990. С. 295).

84

Словохотов Л. А. О классиках русской литературы. Саратов, 1927. С. 70. Курсив наш.

85

Так, в первом номере «На литературном посту» за 1926 год был помещен небольшой материал «Новое о классиках», в котором содержалась информация о новых изданиях, посвященных творчеству Пушкина, Толстого и Франса. Позднее функции информирования были возложены на библиографические и смежные новостные отделы литературных журналов.

86

Стенограмма Всероссийской конференции пролетарских писателей, 11 января 1925 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 155. Оп. 1. Ед. хр. 48. Л. 33. Сведения, приведенные Нарбутом, подтверждаются библиотечной статистикой тех лет (по данным Винницкой центральной библиотеки): «Классики читаются взрослыми слабо. Со стороны же учащихся большой спрос на: Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Гончарова и других (по программе школ). Из сочинений Достоевского читаются: „Преступление и наказание“, „Униженные и оскорбленные“, слабее: „Бесы“ и „Идиот“. Тургенев читается исключительно учащимися школ Соцвоса, то же – Салтыков-Щедрин, Некрасов. Чехов читается охотно. Не читались ни разу: Кольцов, Мей, Фет, Державин» (Что читают // На литературном посту. 1927. № 8. С. 65).

87

Цит. по: Магуайр Р. Красная новь: Советская литература в 1920‑х гг. СПб., 2004. С. 165–166.

88

Луначарский А. В. Еще о классиках // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 55.

89

Там же. Через два года налитпостовцы раскритикуют предложенную Луначарским тактику издания классиков: «На внутренней обложке книги сказано: „Русские и мировые классики под общей редакцией А. В. Луначарского и Н. К. Пиксанова: – М. Е. Салтыков-Щедрин. Сказки. Редакция Л. П. Гроссмана. Государственное издательство. Москва – Ленинград. 1926 г.“. На самом деле не только редакция, но и предисловие и примечание сделаны Гроссманом. Из писаний этого автора ясно видно, что он абсолютно чужд всякой революции, а следовательно, и Щедрин для него – чужой человек. Именно эта чуждость заставила его взвести на Щедрина клевету, которая пошла ходить по свету. Это – обвинение Щедрина в национализме и антисемитизме. Повод к обвинению – сказка „Пропала совесть“. <…> Очевидно, что редакторы „классиков“ стали жертвою доверчивости к „спецу“» (Ольминский М. Щедрин и Ленин: Наброски // На литературном посту. 1929. № 14. С. 22).

90

Среди самых заметных откликов назовем следующие: Лелевич Г. Проблема большевика в художественной литературе // Жизнь искусства. 1927. № 22. С. 8; Новоселецкий Ф. К вопросу о «живом человеке» в художественной литературе // На литературном посту. 1928. № 2. С. 58–60; Рейх Б. Живой человек в трактовке классиков // На литературном посту. 1928. № 10. С. 20–25; Штейнман З. Об условном и живом человеке, рабочей демократии и некоем «третьем» // Стройка. 1929. № 4. С. 226–254; Альтман И. Из биографии «живого человека»: К вопросу о творческом методе пролетарской литературы // Литература и искусство. 1931. № 1. С. 8–22; № 2–3. С. 7–26. Н. В. Корниенко по этому поводу пишет: «Осудив и исключив из формирования стиля пролетарской литературы романтизм <…>, критика констатировала, что русская классика, у которой они теперь учатся, в изображении живого человека достигла „непреодоленных вершин“, дала „бессмертные типы“ прошлого, но насущной проблемой для пролетарской литературы становится именно „живой“ новый человек» (Корниенко Н. В. «Нэповская оттепель»: Становление института советской литературной критики. М., 2010. С. 173).

91

См.: Нерадов Г. Переоценка классиков // Читатель и писатель. 1928. № 3. С. 2.

92

Саянов В. «Долой классиков» // На литературном посту. 1927. № 9. С. 10, 13. Позднее эта статья была републикована в сборнике: Саянов В. От Классиков к Современности: Критические статьи. [Л.] 1929. С. 9–34. См. также: Ломов И. Пятилетний план беспартийного культурничества // Молодая гвардия. 1929. № 13. С. 64–68.

93

Корниенко Н. В. «Нэповская оттепель». С. 175.

94

С целью сориентировать начинающих авторов редакция «На литературном посту» начала публиковать серию очерков М. С. Ольминского «Как они работали», созданную в 1898 году. Первым опубликованным текстом был очерк о Пушкине (см.: На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 46–53).

95

Классики – попутчики – пролетписатели, [редакционная] // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 3.

96

Там же. Курсив наш.

97

Тогда же Авербах писал: «…реализм пролетлитературы будет, конечно, существенно отличен от реализма классиков: темп переживаемой нами эпохи не может не отразиться на развитии сюжета и на всем построении произведения; <…> отличен и способ реалистического показа отдельной личности, при котором пролетлитература уделяет значительно большее внимание столкновениям общественных сил, показывая внутреннее существо человека не только при помощи анализа отдельной личности, но, главным образом, показывая личность в соприкосновении ее с социальной средой, основывая психологический анализ личности не на самодовлеющем развитии характера, а на процессе изменения характера под влиянием среды, столкновения личности со средой, взаимодействия среды и личности и т. п.» (Авербах Л. Творческие пути пролетарской литературы // На литературном посту. 1927. № 10. С. 6. Курсив наш).

98

Полноценное теоретическое обоснование этот тезис получил в большой полемической статье Л. Авербаха «О культурной преемственности и пролетарской культуре» (опубл.: Красная новь. 1929. № 6). Позднее Л. И. Аксельрод (Ортодокс) указывала на то, что классик, выражая в тексте идеологию собственного класса, выводит «типические», «вечные» образы: «…среди классических произведений, выражающих свою эпоху и сохраняющих в этом смысле длительное значение, существуют некоторые художественные явления весьма обобщающего характера. К таким творениям относятся, например, Дон Кихот, Гамлет и т. п. Каждое из этих произведений обусловлено <…> общим состоянием того класса, социально-психологическим выражением которого оно является, оно следовательно подсказано конкретными соотношениями классов данного времени. Но они сосредоточивают в себе такие черты, которые свойственны в той или другой степени разным революционным эпохам» (Аксельрод-Ортодокс Л. Пролетарское искусство и классики // Новый мир. 1931. № 3. С. 157–158). О той же необходимости ориентироваться на классовые смыслы писал Ермилов в статье «За боевую теоретическую перестройку» (опубл.: На литературном посту. 1932. № 3–5). Реликты этого взгляда вновь возникнут в советском идеологическом дискурсе уже после смерти Сталина (ср.: «Наследие классиков тем и замечательно, что оно выражает самосознание не только своей эпохи. Движется время, а с ним вместе по той же орбите движется и классика, в которой происходит как бы постоянный процесс обновления. <…> Шекспир и Пушкин, Гёте и Толстой обогащают читателя, но и читатель в свою очередь непрерывно обогащает творения великих художников – своим новым историческим опытом» (Машинский С. И. Классическое наследство и литературная наука // Правда. 1967. № 135 (17817). 15 мая. С. 2)).

99

Однако в среде пролеткритиков к тому моменту еще не установилась единая позиция по вопросу о соотношении мировоззрения и творческого метода. Так, Авербах в книге 1928 года писал: «Художественный метод писателя не может быть оторван от всего его миросозерцания в целом. Больше того, художественный метод писателя полностью и целиком подчиняется всей его идеологической установке» (Авербах Л. Л. Культурная революция и вопросы современной литературы. М.; Л., 1928. С. 67).

100

Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 7. С. 432.

101

См.: Наши современные писатели о классиках: [Ответы на анкету] // На литературном посту. 1927. № 5–6. С. 57–63.

102

Селивановский А. За единство национальных отрядов пролетарской литературы // На литературном посту. 1928. № 5. С. 35. Примечательно, что при помощи не характерных для такого контекста кавычек «классичность» в приведенном фрагменте поставлена под сомнение.

103

Байдильдин А. Казахская литература в «Литературной энциклопедии» // На литературном посту. 1929. № 14. С. 70.

104

См.: Frank S. «Critical Appropriation of Literary Heritage» and the Shaping of Soviet National Literatures: A Close Reading of the Debate in the Journal Literaturnyi kritik (The Literary Critic, 1933–36) // Slavic Review. 2022. Vol. 81. Iss. 4. P. 891–913.

105

Доклад В. А. Сутырина по национальному вопросу на Первом Всесоюзном съезде пролетарских писателей, 4 мая 1928 г. // ОР ИМЛИ. Ф. 155. Оп. 1. Ед. хр. 282. Л. 7, 8, 9.

106

Пятилетний перспективный план издания классиков, 1928–1932. [М.] 1928. С. 3. Позднее этот план был запрещен к распространению, изъят из открытых библиотечных фондов и помещен в спецхран (на прилавки книжных магазинов план попасть не мог, потому как имел маркировку «бесплатно»); формальной причиной запрета было наличие в опубликованной стенограмме выступлений «врагов народа» – Раскольникова и Халатова (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Ед. хр. 319. Л. 65). Г. Тиханов убедительно пишет о том, что оформление нового эстетического канона посредством публикации текстов «должно было скрыть глубокие расколы и борьбу между непримиримо различными национальными взглядами в многонациональном и многокультурном советском обществе; оно также было направлено на стирание различий между социальными слоями: рабочие, крестьяне и интеллигенция теперь подвергались воздействию одного и того же канона, проецирующего одну и ту же шкалу ценностей» (Tihanov G. The Birth and the Death of Literary Theory. Р. 79. Перевод здесь и далее наш).

107

Эльсберг Ж. Ранний Горький // На литературном посту. 1928. № 17. С. 45.

108

См. подготовительные материалы к плану с приложением стенограммы обсуждения от 29 сентября 1928 года: РГАЛИ. Ф. 611. Оп. 1. Ед. хр. 362–364.

109

См.: Пятилетний перспективный план издания классиков. С. 8. К тому моменту Госиздат с 1919 года выпустил «по русским классикам – 50 авторов, 822 названия, в количестве 18,2 млн экз., из коих продано 14,4 млн и имеется на складах 3,8 млн экз. По иностранным классикам – 74 автора, 328 наименований, в количестве 2,9 млн экз., из коих продано 2,2 млн экземпляров и имеется на складах 0,6 млн экз.» (Там же. С. 41).

110

Ср.: «Эта серия рассчитана на самого широкого потребителя, чем и объясняется высокий средний тираж – 30 тысяч экземпляров» (Там же. С. 12).

111

Ср.: «Эта серия рассчитана на литературоведов, на преподавателей литературы, на вузы, на библиотеки. Но опытом установлено, что имеется значительный круг читателей и вне названных категорий. Поэтому значительное количество изданий этой серии рассчитано на распространение через подписку» (Там же. С. 11).

112

Ср.: «Не рассчитывая непосредственно на школу и читателя, занимающегося самообразованием, однотомники монтируются не так обильно, как „Русские и мировые классики“» (Там же).

113

Ср.: «Эта серия рассчитана на новую, ныне формирующуюся, советскую интеллигенцию, имеющую достаточно интереса к художественной литературе, но мало досуга и средств, чтобы приобретать и перечитывать обширные собрания сочинений классиков» (Там же. С. 9).

114

Очень скоро пролеткритика выступила против такого формального подхода к проблеме классики. В передовой «Классовая борьба обостряется», опубликованной в первом номере «На литературном посту» за 1929 год, утверждалось: «У нас установился кое-где пиэтет перед „именами“, преклонение перед „авторитетами“, не имеющие ничего общего с действительным уважением к подлинным мастерам художественного слова. <…> Не учитывают действительно происшедшего изменения в соотношении литературных сил и выпускают „полные собрания сочинений“, превращая в классиков тех, кого обгоняет даже литературная молодежь» (Классовая борьба обостряется, [редакционная] // На литературном посту. 1929. № 1. С. 5).