Женское Время. После мужчин

Александр Шабынин

Женское Время. После мужчин

Глава 1

Миша сидел у окна уютного, чуть пафосного кафе, лениво пролистывая меню. За окном лениво текла жизнь: пары, прогуливающиеся по узкой улице, одинокая собака, копающаяся в снежной каше у порога соседнего магазина, молодая девушка с розовым зонтом, спешившая на работу. Внутри кафе царила тёплая, но сдержанная атмосфера: мягкие кресла цвета слоновой кости, ковер, приглушающий шаги, негромкий джаз, который то и дело прерывался гулом кофемашины. Миша отметил, как официантка мимоходом глянула на него – не взгляд, а одно мгновение, еле уловимое.

Очередной вечер, очередная встреча, – подумал он, снова опустив взгляд на меню. – Молоденькая, доверчивая. Улыбнётся, расскажет о своих мечтах, а потом я её немного порадую. Просто развлеку.

Он отложил меню и задумался, прислушиваясь к джазовой мелодии, пытаясь сосредоточиться. Девушка была именно такой, каких он предпочитал: молодая, легкая в общении, готовая слушать его рассказы о бизнесе, разводе, жизни «успешного мужчины». Она поверила, конечно же. Они все верят. А что, он держался уверенно, говорил убедительно, и, в конце концов, кто проверяет слова на сайте знакомств? Кажется, её звали… как там? Аня? Лена? Да какая разница. Главное, чтобы встретились, она улыбалась, слушала, а дальше он разберется. Всё, как всегда.

Вспоминая её профиль, он чувствовал лёгкое удовлетворение. Наивная. Прямолинейная. Явно из тех, которые поначалу верят в сказку. Небольшой сбой был лишь в том, что она не сразу согласилась на личную встречу, но, может, это даже к лучшему. В какой-то момент это стало маленьким вызовом, а он любил вызовы – в меру.

Мимо прошла пара, их тихие голоса сливались с музыкой. Миша машинально взглянул на дверь. Время подходило. Чуть позже, с нетерпением он посмотрит на часы, и потом – на вход, ожидая увидеть ту самую девушку. А пока он наслаждался ощущением лёгкой игры, как будто это был не просто вечер в кафе, а своего рода хобби.

Он расслабленно откинулся в кресле, едва заметно расправив плечи. Его осанка всегда была предметом гордости – уверенная, без следа сутулости, такая, что иногда прохожие невольно обращали внимание. На Мише был хорошо сидящий темно-синий пиджак, лёгкий шарф, который он рассеянно поправил. Пиджак не слишком дорогой, но достаточно стильный, чтобы намекать на вкус и успешность. Часы на запястье – строгие, металлические – добавляли завершённости образу. Руки, ухоженные, с аккуратно подстриженными ногтями, лежали на коленях; он казался абсолютно уверенным в себе, полностью контролирующим ситуацию.

Когда к его столику подошёл официант, Миша дружелюбно кивнул, чуть приподнял брови и с улыбкой попросил капучино. Официант кивнул в ответ, и Миша краем глаза уловил, как взгляд юной девушки за соседним столиком задержался на нём на мгновение дольше обычного. "Всё просто: уверенность притягивает. Главное – подать себя так, чтобы другие видели в тебе то, что ты хочешь показать." Привычная маска, надетая почти автоматически.

«Нет, я люблю Марину. Честно люблю. Она – моя семья. Я не собираюсь ничего разрушать, никого бросать. Просто иногда мне нужно это… Внимание. Восторженные глаза. Эти милые девушки дают мне ощущение, которого уже давно нет дома.» Внутренний монолог, как заезженная пластинка, звучал в голове, пока он мельком оглядывал зал. Где-то в глубине души он понимал, что это отговорки, но они работали – хотя бы временно.

«Никакой драмы. Это всего лишь небольшое развлечение, способ вернуть себе уверенность. Это никак не отражается на моём отношении к семье. Ведь я хороший муж, правда? У меня просто… свои слабости.» Мысли эти пришли легко, почти шутливо, но где-то внутри остался небольшой осадок. Миша незаметно выдохнул, но тут же сосредоточился на очередной волне самоуверенности.

«Женщины… они такие разные. Марина всегда будет для меня надёжной гаванью. Но с молодыми всё проще. Им не нужны серьёзные разговоры, только пара красивых слов, и они уже влюбляются. Эта их наивность… она так всё упрощает. Почему бы не воспользоваться?» Он скользнул взглядом по входной двери, чуть наклонил голову и пригубил кофе, который принесли в этот момент. Да, всё шло как надо.

Миша уже в третий раз посмотрел на часы. «Чуть-чуть опаздывает. Ладно, ничего страшного, это даже мило.» Он как раз поднимал чашку кофе, когда услышал лёгкий звон дверного колокольчика. Она вошла. Молодая, симпатичная, одетая просто, но со вкусом: бежевое пальто, небольшой шарф, чёрная сумочка через плечо. Светлые волосы собраны в высокий хвост, лицо открытое, немного волевое. Миша невольно отметил, что уверенность, с которой она двигалась, слегка выбивалась из его привычного сценария. Не то чтобы это было неприятно, просто… неожиданно.

Она заметила его за столиком, улыбнулась. Улыбка была вежливой, но без восторга. Это сразу бросилось в глаза. Он поднялся, приглашающе махнул рукой. Девушка подошла, и, пока он обходил стол, чтобы помочь ей снять пальто, мельком взглянула на него, как будто что-то оценивая.

– Вы Миша? – спросила она, и в её голосе была лёгкая тень сомнения, будто она всё ещё раздумывала, пришла ли туда, куда нужно.

– Да-да, рад, что вы смогли встретиться, – он улыбнулся в своей привычной, чуть расслабленной манере. – Прошу, садитесь. Уверен, вы замёрзли.

Она села, поправив сумочку, и взглядом скользнула по его часам, словно подмечая детали. Он сел напротив и потянулся за своей чашкой.

– Вы ведь… что-то вроде предпринимателя? – начала она, как бы между делом. – У вас собственный бизнес, да? А что именно?

Миша едва заметно замешкался, но тут же вернул себе уверенность. Словно небрежно, он откинулся на спинку кресла.

– Разные направления. Больше по логистике. В основном всё связано с грузоперевозками и оптимизацией цепочек поставок. – Он сделал паузу, отпил кофе. – В общем, скучные взрослые вещи.

Она слегка улыбнулась, но её взгляд остался настороженным. Затем она подалась вперёд, сцепив пальцы, и спросила:

– А как долго вы этим занимаетесь?

Его слегка кольнуло раздражение. Это не был тот привычный восторженный интерес, который он привык видеть. Это скорее походило на проверку, и от этого он чувствовал себя чуть менее уверенно.

– О, уже несколько лет, – сказал он, делая вид, что его забавляет её дотошность. – Но я не хотел бы сейчас говорить о работе. Лучше расскажите немного о себе.

Девушка выдержала паузу, будто раздумывая, стоит ли продолжать допрос. А затем улыбнулась, но вновь не так, как он привык. Словно она знала, что он что-то недоговаривает, но решила не давить дальше.

– Хорошо, – сказала она, опустив руки на колени. – Тогда давайте просто поговорим.

Миша поднял чашку с кофе, словно чтобы выиграть несколько секунд на размышления, а потом ободряюще улыбнулся.

– Лена, – начал он тоном, в котором сквозило доброжелательное понимание, – я думаю, это здорово, что вы вообще согласились встретиться. Сейчас так сложно найти человека, который…

– Аня, – поправила она, не повышая голоса, но достаточно уверенно, чтобы он сразу заметил свою ошибку.

– Ох, прошу прощения, Аня, – он тут же подкорректировал себя, сохраняя улыбку. Внутри же почувствовал лёгкую неловкость. Это был небольшой промах, но он дал ей повод насторожиться.

«Необычно. Обычно к этому моменту они уже на моей стороне. Что ж, может, сегодня потребуется немного больше усилий,» – подумал он, отставляя чашку и делая вид, что ничуть не смутился.

– Так вот, – продолжил он, не теряя хода. – Вы ведь только недавно приехали в этот район, да? Это прекрасное место. Уютное, тихое…

Она ответила коротко, кивнув, но не поддержала тему. Миша отметил, что она смотрела на него слишком внимательно, как будто пыталась разгадать, что за человек перед ней. Обычный комплимент, который он вставил между делом – что-то о её шарфе и хорошем вкусе – вызвал лишь слабую, вежливую улыбку, без тени восторга.

«Что ж, она не отталкивает меня, но и не торопится доверять. Интересно.» – мелькнула мысль. Он мягко наклонился чуть ближе, стараясь перевести разговор в более лёгкую, непринуждённую плоскость, но каждый его шаг встречался вежливой, но явной настороженностью.

Миша потянулся за чашкой кофе, пытаясь скрыть лёгкое раздражение. Он привык, что в этот момент разговор плавно переходит в зону комфорта – её комплименты, его уверенные ответы, несколько безобидных шуток. Но сейчас что-то было не так. Она смотрела на него спокойно, даже слегка насмешливо, словно видела чуть больше, чем он ожидал.

– А у вас, наверное, бывает много таких встреч? – спросила она с лёгкой улыбкой. – У вас очень уверенный стиль общения. Чувствуется опыт.

Миша не сразу нашёлся, что ответить, на долю секунды потеряв привычный напор. Однако тут же вернул себе улыбку.

– Что вы, – протянул он, откинувшись на спинку кресла. – Просто люблю знакомиться с интересными людьми.

Она ничего не ответила, лишь с интересом смотрела на него. Миша решил немного сменить тон.

– Слушайте, давайте перейдём на ты. Так гораздо проще общаться, не так ли?

Аня чуть наклонила голову, задумчиво улыбнулась, но покачала головой.

– Нет, пожалуй, не стоит. Я предпочитаю соблюдать дистанцию. Мне так комфортнее.

Миша улыбнулся, но в его мыслях зазвучало лёгкое напряжение. «Интересно. Обычно к этому моменту мы уже смеёмся, общаемся как старые друзья. А тут… что она вообще думает?»

Он попытался завести разговор о путешествиях, о планах на будущее. Но её ответы оставались лаконичными, её взгляд – пристальным. В какой-то момент она произнесла фразу, которая заставила его остановиться:

– А если бы вы могли прожить другую жизнь?

Миша замер на мгновение. Эти слова прозвучали странно, не вяжущиеся с их предыдущим разговором. Он попытался рассмеяться, отшутиться, но почувствовал, что это его слегка выбило из колеи.

– Ну, жизнь у меня, в принципе, неплохая. «Зачем что-то менять?» —сказал он, постаравшись, чтобы голос звучал легко. Но внутри осталась колючка. Зачем она это сказала? Она ведь ничего не знала о нём, о его семье, о его мотивах.

Она взглянула на часы, как будто оценивая, стоит ли продолжать разговор. Миша чувствовал, что что-то не так, но не мог понять, что именно. Затем она вежливо, но довольно быстро попрощалась. Сказала, что у неё дела, и что, возможно, они как-нибудь ещё поговорят. Но её тон говорил об обратном. Она вышла из кафе, оставив его сидеть с ощущением, что он упустил нечто важное.

На обратном пути Миша крепче сжал руль, так, что пальцы побелели. Злила не сама встреча. Точнее, злила, но по-другому. Что эта девчонка о себе возомнила? Кто она такая, чтобы вот так смотреть на него сверху вниз? Да, он хотел её впечатлить, но разве не в этом суть? Неужели нельзя просто взять и сыграть по правилам, которые он сам установил? А тут… как нарочно. Она видела его насквозь и не скрывала этого. Словно сделала ему одолжение, придя на эту встречу.

Миша резко выдохнул, остановившись у ближайшего перекрёстка. «Малолетка. Ничтожная малолетка переиграла меня. Что за неведомая хрень вообще случилась?»

Когда он наконец вернулся домой, раздражение ещё не утихло. Бросив ключи на столик в прихожей, он направился в ванную. Горячая вода, падающая на плечи, немного расслабила, но не вернула ему привычного контроля. После душа он надел любимую домашнюю рубашку, взял телефон и задумался о доставке еды. Быстренько пролистал меню на сайте. В холодильнике были какие-то продукты, но готовить сейчас или просить Марину? Ну его на фиг. Телевизор был включен, но он не смотрел – просто фоновый шум. Ему нужно было переключиться.

Марина зашла тихо, почти бесшумно. Он и не заметил, пока не почувствовал её взгляд. Она сидела на краю дивана, смотрела прямо на него. Её лицо было спокойным, но напряжённым. Он хотел пошутить, сказать что-нибудь о фильме, но замешкался. В этом взгляде было что-то неуловимо тревожное.

– Пока ты был в душе, – сказала она ровно, – я посмотрела твою переписку.

Он замер. Сердце сжалось, но снаружи он оставался спокойным. Слишком спокойным. Повернул голову, внимательно на неё посмотрел, стараясь не выдать растерянности.

– Переписку? Какую ещё переписку? – спросил он, притворяясь, что не понимает.

Она сжала руки в кулаки, не повышая голоса.

– С какой-то девушкой. С которой ты договорился встретиться в кафе. Ты забыл удалить её сообщения. Я прочитала. Ты был там с ней, да?

Её голос не дрожал. Он был слишком спокойным, что было даже хуже, чем крик. Миша пытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Его мозг лихорадочно искал ответ, оправдание, любую лазейку.

– Марин, я… это не то, о чём ты думаешь. Мы просто… разговаривали. Да, мы встретились. Но это ничего не значит, – проговорил он, едва заметно пожимая плечами.

Её взгляд не изменился.

– Ничего не значит? – она поднялась, делая шаг вперёд. – Ничего не значит?! Миша, ты думаешь, я не вижу, что это далеко не первый раз? Ты думаешь, я такая глупая, что верю в твои сказки про деловые встречи и поздние звонки?

– Марин, прекрати. – Его голос стал твёрже, но спокойным остаться не удалось. – Ты же знаешь, как много у меня работы. Эти встречи… это просто способ отвлечься. Это неважно. Главное – это ты. Ты и Ярослав.

– Ты… – Марина на мгновение замолчала, но только чтобы перевести дыхание. – Ты не понимаешь, насколько это отвратительно. Насколько я устала. Ты думаешь, что я просто буду сидеть и смотреть, как ты встречаешься с молоденькими дурочками? Ты думаешь, я это заслужила?

– Послушай, – он поднял руки, будто пытаясь её успокоить. – Ты слишком накручиваешь себя. Да, я виноват. Но я люблю тебя. Ты знаешь, что это правда.

– Любишь? – Её голос чуть дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. – Любишь? Это твоя любовь? Встречи с девушками за моей спиной? Ты мне так хочешь показать, что я уже старая для тебя?

Миша молчал. Ситуация выходила из-под контроля, и он это знал. Он хотел что-то сказать, но слова теряли смысл. Её глаза горели, её голос казался чужим. И впервые за долгое время он почувствовал, что теряет её. Точно теряет.

Марина, резко развернувшись, выскочила из комнаты. Дверь за ней с глухим стуком захлопнулась, оставляя Мишу одного в тяжелой, гнетущей тишине.

Он сидел, уставившись в пустой экран телевизора, и в его голове проносились обрывки мыслей. Что она хочет от него? Почему не понимает, что это просто… ну, просто ничего? Никаких глубоких чувств, никаких обязательств. Да, он был неправ, но разве это повод для таких сцен? Её крик, её дрожащий голос всё ещё звучали в ушах, раздражая и выводя из себя.

«Она просто должна понять, что это ничего не значит. Это не должно быть проблемой. Завтра поговорим. Сейчас не хочу ничего решать. Неужели я заслуживаю таких сцен?» – думал он, машинально потирая виски.

Миша пытался уцепиться за эту мысль, чтобы успокоить себя. Он уговаривал себя, что справится с этим. Что это лишь небольшая семейная размолвка. Однако что-то внутри него не давало ему расслабиться. Неприятное чувство, как будто контроль, под которым он привык держать ситуацию, на этот раз ускользнул. И это злило его ещё больше.

Он не мог сказать, что это было. Злоба на Марину? На девушку, которая вдруг оказалась не такой, как он ожидал? Или всё-таки на самого себя за то, что позволил всем этим эмоциям выйти из-под контроля? Он не хотел анализировать. Завтра будет новый день, он найдёт нужные слова, чтобы всё уладить. Сейчас главное – просто оставить это на потом.

Но напряжение не уходило. Оно нарастало, как надвигающаяся гроза, и Миша, сидя в одиночестве в тихой комнате, вдруг понял, что впереди его ждёт нечто большее, чем очередной семейный конфликт.

Глава 2

Утро началось с гнетущей тишины. Миша проснулся, но Марина уже была на кухне. Послышались звуки открываемых шкафчиков, глухие удары чашек о столешницу. Она двигалась по кухне торопливо и напряжённо, избегая даже мельком взглянуть в его сторону, когда он вошёл.

– Доброе утро, – сказал он, усаживаясь за стол и пытаясь поймать её взгляд.

Ответа не последовало. Марина хлопнула дверцей шкафа, словно случайно, и поставила чашку на стол с таким видом, словно это была её последняя уступка. Миша поёрзал на стуле, ощущая всё возрастающее напряжение. Он попытался завести разговор, чтобы снять эту тяжесть.

– Слушай, я… – начал он, но Марина резко перебила:

– Ты не понимаешь, что я не могу так больше жить! – в её голосе был ледяной металл, который буквально пригвоздил его к стулу.

Миша замер. Она даже не повернулась к нему, продолжая мешать чай. Казалось, она выговаривала это не ему, а самой себе.

«Конечно, она злится. Но, чёрт возьми, почему я должен извиняться за то, что я – это я? Это просто небольшие развлечения. Важна семья, а не эти… эпизоды,» – оправдывал себя Миша, ощущая, как внутри него нарастает раздражение.

Но вместо ответа он только тяжело вздохнул и потянулся к телефону. Её слова задели его за живое, но не так, чтобы он признал её правоту. Скорее, ему просто стало неуютно. Словно что-то привычное сдвинулось с места, оставляя после себя пустоту.

Когда он уже стоял в дверях, собираясь уйти на работу, Марина вышла из комнаты, остановилась в коридоре и уставилась на него. В её глазах была боль, сдержанная, но острая, как нож.

– Что, я для тебя уже слишком старая? – её голос дрожал, но оставался твёрдым. – Я прекрасно вижу, что ты меня больше не хочешь. Даже раз в месяц тебя буквально силой заставлять приходится… Ну извини, моложе я уже не стану. Я не хочу и не могу жить с человеком, который не видит во мне женщину. Хочешь, оставайся в сорок пять лет со своими малолетками, может хоть с ними будешь счастлив.

Она повернулась и ушла обратно в комнату. Дверь за ней закрылась, оставляя Мишу стоять посреди прихожей, застёгивая пальто. На мгновение он закрыл глаза. «Зачем она это говорит? Что она хочет доказать?» В глубине души он понимал, что она права. Но даже сам себе не мог в этом признаться.

Миша шагнул в офис, отряхивая капли дождя с пальто. Едва он подошел к своему рабочему месту, коллега за соседним столом, Василий, тут же поднял голову.

– Эй, Миш, ты чего такой? Выглядишь как будто не спал. – Василий улыбнулся, но в его голосе слышалась лёгкая насмешка.

Миша бросил на него беглый взгляд, словно взвешивая, стоит ли вообще отвечать. Потом всё же изобразил слабую улыбку.

– Да нормально, просто много дел. Знаешь, как это бывает. – Он сел, включил монитор и погрузился в документы, надеясь, что разговор завершится на этом.

«Да, конечно. Всем есть дело до моего состояния. Может, стоит улыбнуться и разыграть из себя счастливого семьянина? Только бы не вдаваться в подробности,» – подумал он, натянуто улыбаясь, когда мимо проходила секретарша.

Но работа шла из рук вон плохо. Взгляд всё время упирался в одну и ту же строку в отчёте, которую он перечитывал уже раз десятый. Внутри всё клокотало. «Почему она не может понять, что всё не так уж и плохо? Зачем ей эта драма? Если бы я не заботился о ней, разве я был бы с ней, вместо того чтобы наслаждаться жизнью?» Эти мысли мешали сосредоточиться, и Миша пару раз замечал, как допускает мелкие ошибки. Когда коллега из соседнего отдела позвонил, чтобы уточнить детали нового контракта, он на секунду замялся, вспомнив, что забыл внести одну правку. Всё это злило. Он привык держать всё под контролем, но сегодня контроль явно ускользал.

Ближе к обеду Василий снова подал голос:

– Слушай, Миш, как там твоя вчерашняя? Ну, та молоденькая. Ты же рассказывал, что договорился встретиться. Как она тебе?

Эти слова, как острый камень, врезались в голову. Миша поморщился, стараясь скрыть раздражение. Конечно, вчера он был уверен, что всё пойдёт как по маслу, и даже хвастался, но сейчас… Сейчас он хотел забыть этот вечер, вычеркнуть из памяти.

– Да ничего, – бросил он, стараясь звучать спокойно. – Ну, нормальная. Молодая, приятная. – Он пожал плечами, пытаясь уйти от темы. – Но давай лучше о делах, а то работы ещё полно.

Василий хмыкнул и вернулся к своим бумагам, но Миша уже не мог избавиться от тяжёлого осадка. Этим разговором его словно ткнули в рану, напомнили, что он вчера проиграл. Глупо. Не серьёзно. Но как же это его злило.

Миша снова уткнулся взглядом в монитор, но вместо цифр и строк перед глазами вновь встала вчерашняя картина. Он видел, как она сидела напротив: спокойная, уверенная в себе, с лёгкой, почти неуловимой усмешкой. В памяти всплыли её слова, которые сейчас звучали совершенно иначе.

«А если бы ты смог прожить другую жизнь?»

Тогда он просто отмахнулся от этой фразы, решив, что она просто пыталась показаться загадочной. Но теперь… Теперь она вгрызалась в сознание. Миша поёрзал на стуле, почувствовав, как нарастающее раздражение смешивается с непонятной тревогой.

«Она была не такая, как остальные. Неужели это она что-то сделала? Нет, чушь. Всё это… совпадение. Но почему она это сказала? И главное, как она это сказала. Она посмотрела на меня так, как никто до этого не смотрел.»

Он потер ладонью лоб, чтобы как-то сбросить напряжение. Эти мысли отвлекали, мешали сосредоточиться. Всё это началось после того вечера. Всё изменилось. Это чувствовалось в каждой мелочи: в том, как он отвечал на звонки, как общался с коллегами, как смотрел на экран, не видя текста.

В глубине души он не мог избавиться от ощущения, что именно после этой встречи всё пошло наперекосяк. Даже если он упорно уверял себя в обратном, всё равно что-то внутри подсказывало: цепочка событий началась тогда, когда он увидел ту загадочную усмешку и услышал ту странную фразу.

«Не может быть. Она ведь просто девчонка. Она же только недавно школу закончила. Как она могла так на меня повлиять? На меня, взрослого опытного мужчину! Но всё же, почему… почему я до сих пор не могу вернуться в норму?»

День близился к концу, а ощущение тяжести внутри только нарастало. Миша вернулся домой, но каждый шаг, каждый скрип половиц под ногами казался слишком громким в гнетущей тишине. Марина даже не вышла в прихожую встретить его, не спросила, как дела. Её отсутствие чувствовалось остро, почти болезненно.

Он прошёл в гостиную, где сидел Ярослав, задумчиво листавший какую-то книгу. Мальчик поднял на него глаза и чуть нахмурился.

– Пап, у вас всё нормально с мамой? – спросил он, и в голосе слышалась искренняя забота, смешанная с детским непониманием.

Миша остановился на мгновение, потом сделал вид, что ничего необычного не произошло.

– Конечно, сынок. Просто она устала. Все в порядке, правда. – Он слегка улыбнулся, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Ничего страшного.

Ярослав кивнул, но по его лицу было видно, что ответ его не убедил. Миша развернулся и направился в спальню. По дороге он заметил, что дверь на кухню, где сидела Марина, закрыта, а за ней стояла та самая напряжённая тишина, которая утром уже выводила его из себя.

Он закрыл дверь спальни, бросил пиджак на стул и сел на край кровати. Голова гудела. Почему это чувство не проходит? Почему он чувствует себя так, словно сделал что-то ужасное?

«Это ведь неважно. Это даже изменой нельзя назвать, всё только на физическом уровне, ничего большего. Главное, что я её не брошу. Никогда. Я её люблю. А это всё… это просто… игра. Да, игра. И все эти девчонки для меня ничего не значат. Они же одноразовые.»

Миша поднялся, открыл окно, впуская прохладный ночной воздух. Глядя на огни города, он старался убедить себя, что всё будет хорошо. Но мысль, что что-то пошло не так, что что-то изменилось, не оставляла его. В голове возник образ той самой девчонки, её загадочная фраза. Почему он не мог её забыть? Почему это вообще имеет для него значение?

Он попытался подавить эти вопросы, отмахнуться от них. Он всё ещё старался сохранить привычный образ: хороший муж, заботливый отец. Но с каждым часом, с каждым взглядом Марины и вопросом Ярослава, он всё больше чувствовал, что что-то меняется. И, что хуже всего, он не знал, как это остановить.

Миша уже собирался отправиться в постель, когда почувствовал странное давление в голове. Всё вокруг будто размывалось, предметы в комнате казались чуть менее чёткими. Лоб вспотел. Он нахмурился, потянулся к тонометру на прикроватной тумбочке. Давление в норме. Странно. Всё это было странно. Но списав это на усталость, он убедил себя, что утро принесёт ясность.

Когда он наконец лёг, странные ощущения не покинули его. Глаза закрывались тяжело, словно его кто-то удерживал в сознании. Но наконец веки сомкнулись, и он погрузился в странный, бессвязный сон. Он видел себя со стороны: он стоял, но это был не он, или не совсем он. Что-то происходило. Ощущения беспомощности и тревоги накрыли его с головой. Ему снилась девушка, та самая Аня, и в её взгляде было нечто, от чего всё внутри сжималось. Она улыбалась, но улыбка её была странной, неестественной, словно она знала что-то, чего он не понимал. Миша пытался понять, что она делает, что происходит, но образы сменялись один за другим, пока не осталась только темнота.