Новая Земля. Под властью Рейда

– Ты молодец, – прошептала она мне и поцеловала в лоб.

Затем Мария пошла в комнату к Джареду, он заревел ещё сильнее, пытаясь что-то сказать, это продолжалось пару часов, его плач прерывал только успокаивающий голос матери. Я смотрел в потолок и думал о многих вещах, произошедших сегодня, о том, как может быть так, что Гуангли больше нет, и кто мог украсть его молот, кто нажал на кнопку, чтобы вызвать Аарона, и почему тот оказался бессмертным, о том, почему так плачет брат.

На следующий день наш рабочий участок сменился с южного крыла на северное, участок отражался на карте, той самой, которой мы открывали шкафчики. Этот рабочий день мы провели в полном молчании до самого вечера. Всё время я обдумывал произошедшее, иногда хотелось спросить у Джареда, что думает он, но как только я пытался обратиться к нему, меня прерывал его пустой взгляд.

Ещё через день был указан южный участок. Не знаю, кто занимался распределением, но возвращаться обратно через такой короткий промежуток было ужасно даже для меня, не говоря про брата. Когда мы вошли в копи, увидели, что роковую картину позавчерашнего инцидента никто не спешил убирать. Гуангли лежал здесь, на том самом месте. Под телом лужа тёмно-красной, местами чёрной крови, на видных местах виднелись тёмные пятна, пальцы и лицо были синими, а глаза стеклянными, бледные зрачки было не разобрать, отсутствовал сам взгляд, вокруг стоял неимоверно противный запах. Его рот был открыт, как будто застыл в том положении, когда он произнёс роковой звук. Но самое ужасное, что я осознал при виде своего друга, это то, что его явно здесь не было. Да, это его тело, но в нём не было того самого весёлого всезнайки, который мог объяснить мне абсолютно любую вещь. Я смотрел на его оболочку и понимал, насколько омерзительна смерть, безжизненное существо, лежащее перед нами, не отражало ничего, что представлял из себя Гуангли, теперь это просто пустышка, ничто. Это наводит ужас и одновременно непонимание. Непонимание от того, что я точно общался с этим человеком, но теперь он исчез, его не существует нигде вокруг меня, но в это же время я помню его лик, его улыбку, его голос…

Джаред упал на колени, оперевшись на руки, его голова спряталась за бицепсами и плечами. Через непродолжительное время он встал и, утерев слёзы, резко принялся поднимать тело с пола, не зная, зачем он это делает, я решил помочь. Вместе мы донесли труп друга до мешка, в который сметались негабаритные осколки материи. Джаред повернулся спиной к одной из сторон мешка, на который мы водрузили тело, нагнулся и взял мешок за концы. То же самое он приказал сделать и мне, я не сразу, но сообразил, что спиной поворачиваться мне необязательно. Брат молча шёл, не обращая ни на что и ни на кого внимания, иногда он сталкивался плечами с проходившими мимо, те, увидев тело, не останавливались. Через полчаса без передышек мы дошли до дистрикта, который стоял на краю платформы. На втором этаже виднелась вывеска: «Ритуальные услуги / утилизация». Внутри здания было полно людей. Мы положили тело на пол, здесь нас никто не сторонился, за некоторыми людьми я видел мертвецов. Джаред стоял молча и смотрел куда-то вглубь. Я не успел заметить, как перед нами появился огромный толстый мужчина в белом окровавленном одеянии. От него страшно воняло, запах чувствовался, несмотря на то что в нос ударило ещё на входе сюда. Его лицо было искажено громоздким респиратором и такими же чёрными очками.

– Рабы? Сжигающийся стоит тысячу, потянете? – произнёс он громко и хрипло сквозь респиратор.

– Есть семьсот… – разочарованно сказал Джаред.

– Тысяча, – с этим словом здоровяк отвернулся от нас и готов был уйти.

– У меня есть ещё триста! – вскрикнул я, увидев отчаявшиеся глаза брата.

Ритуальщик молча забрал у нас карты, нажал на край своих очков и отдал карты нам. Теперь я мог увидеть на ней цифру 50, но ценность этого я всё равно не понимал. Затем ужасный незнакомец принёс металлический лист и, проделав несколько манипуляций, собрал из него коробку. Он поднял тело Гуангли и положил в неё. Закрыв короб, он испарился в толпе.

Мы скинули коробку с телом с края платформы, некоторое время она двигалась в бесконечной тьме и вскоре вспыхнула и исчезла. Я не понял, что произошло, так же как не понимал пространство перед собой, оно не кончалось нигде, ни с одной из сторон, только за нами, там, где была стена этого гротескного чудовища, которое звалось Племенем. Произошла и третья вещь, которую я не мог объяснить.

– Мы часто сидели здесь с Гуангли, – после слов Джареда, постепенно срывающегося на плач, моё лицо непроизвольно сжалось, а из глаз потекли слёзы.

* * *

Тут стоит вмешаться и прервать повествование Джонни – короб был не металлическим и даже не сплавом, а набором дешёвых химических преобразований, который сгорал с высочайшей температурой.

Бесконечное пространство перед глазами нашего героя – это космос. И ещё одна вещь, которую хотелось бы пояснить: Джонни, вопреки своей безэмоциональной прежней жизни, не стал психопатом, он обладал сильной эмпатией и смог ассоциировать чувства брата со своими. Удаляюсь.

* * *

Джаред достал из кармана маленькую наклейку и провёл ей по своему языку.

– Что это? – с недоумением спросил я.

– Это дезо, малой, от него становится лучше, – Джаред смотрел в бесконечное пространство, кажется, ему безразлично, что мне отвечать.

– То самое, что принимала мать Гуангли… Это же плохо! – я был возмущён.

– А что, сейчас хорошо? Мы рабы! Ты видел, что произошло с Гуангли? Всем плевать, что с нами будет. В платформе дела будут только хуже, я уверен. Туда отправляют тех, кто стал рабом, будучи взрослым, или тех, кому исполняется двадцать лет, мне осталось четыре года. Ты мой брат, потому что так сказали, Гуангли стал моим братом, потому что я знал его с малого детства. Так вот, отец моего брата, возможно, сейчас лежит так же, как пару часов назад лежал он… Пойми, мы никому не нужны в этом мире, мы не принадлежим даже сами себе, – Джаред был необычайно многословен, видимо, так подействовал наркотик.

– Мама будет огорчена, узнав о дезо, – я терял надежду переубедить его.

– Мама? А ты думаешь она святая? – он закатился смехом. – Наша мама производит это дезо, она такая же, как Иеремия, а может, даже хуже. Думаешь, мы живём на верхнем этаже благодаря нашим зарплатам? Она крутит людьми так же, как и все ублюдки в этом мёртвом месте. Не надейся на неё и… О чём это я говорю?

Взгляд брата стал опустошённым, он трогал руками своё лицо и, открыв рот, производил разные звуки. Поняв, что он не в себе, я взял его под плечо и повёл домой. Джаред то и дело стремился упасть, самое ужасное, что в этот момент я не увидел в нём своего брата и друга, того, кого я знал, эта ситуация была подобна произошедшему с Гуангли. Дома я рассказал всё матери, она снова похвалила меня, сказав, что я молодец, что не поддался и не захотел наркотик, а затем с озлобленной миной вошла в комнату Джареда. Я смотрел на неё и не видел Марию, которую знал раньше, я вспоминал то, что мне поведал сегодня брат.

Я снова смотрел в потолок и осознавал, что мир стал таким же незнакомым, как в первый день моей сознательной жизни.

Глава 6. Главный урок

Следующий год моей жизни протекал не без приключений. Мы с Джаредом сильно сблизились, стали часто гулять и общаться вне работы. С наркотиками он постепенно завязывал и в последние полгода не употреблял совсем. Мы также продолжали работать в копях, новой работы не выдавали. Время от времени мимо нас проходил Иеремия с железной ногой чёрного цвета. Он мог кинуть насмешку или оскорбить нас, иногда даже слегка бил Джареда, когда тот ему отвечал. Меня это сильно задевало…

Моё общение с Марией также наладилось, обычно каждый вечер перед сном мы с ней общались на разные темы. Так, она мне поведала, что помимо наркотиков они занимаются и производством лекарств, которые используют не только во всём городе, но и далеко за его пределами. Как и наркотики… Но производство наркотиков происходит по приказу Вурхеза, ведь они приносят много ресурсов. Также по приказу Вурхеза каждый член Племени должен работать, если он не рейдер, иначе человека выгоняют из Племени и лишают всего имущества. Если же раб отказывается работать, то он лишается права на отдых и работает из последних сил в течение определённого срока либо его ждёт участь ещё хуже. Мама сказала, что за пределами Племени без работы всё равно не выжить, но за пределами города она бы могла обеспечивать нашу семью, и мы бы спокойно учились и делали всё что хотели. По её словам, во внешнем мире есть много удивительных вещей, которые не встретишь здесь, а также там царит мир и покой. От Марии я узнал ещё много новой информации об окружающем мире, казалось, что она знала всё, если не больше.

Помимо знаний, которые я получал от брата и матери, были уроки от четырёх моих учителей. Четырёх полководцев рейда. Азазель учил меня истории, преподавал секреты нашего мира и постоянно давал мне различные тесты. Эли тренировала мои физические данные, в том числе боевые навыки. Аарон учил меня стрельбе. А Скран… С ним у меня был только один урок. Пожалуй, с него и начнём.

Одним утром на моём гаджете было указано место, в котором я прежде не был. Та самая башня, в которой оказывают услуги для мёртвых. Только на последнем этаже.

На этаже была полная разруха, он значительно отличался от верхних этажей в других башнях, тут было много людей, все они были с устрашающими имплантами, искажающими их облик. Когда я вошёл, все они смотрели на меня пожирающим взглядом. Все стены, кроме одной, были разрушены. Не было даже одной из внешних стен. Потолок усеян дырами, в которых чётко можно было разглядеть купол над городом и бескрайнее пространство за ним.

Я вошёл в помещение за той самой целой стеной. Обстановка здесь была ещё более гнетущей. Повсюду кровавые пятна, раскиданные по полу человеческие и искусственные конечности. Освещал это всё тусклый свет. Из глубины вытянутого помещения прозвучал голос:

– Иди сюда! – невыносимо противный, приказывающий. Ему не хотелось подчиняться, слабый и требующий тон вызывал только отвращение.

Каждый шаг вглубь включал новые тусклые лампы. Обладателем голоса оказался Скран, перед ним был стол и огромный стеллаж с имплантами, аугментациями и медицинскими инструментами. Рядом стоял стеллаж поменьше с препаратами. На столе лежало окровавленное израненное тело мужчины.

– Я должен научить тебя, как лечить любое увечье. Когда человек безнадёжен, его ведут ко мне, только я могу спасти любого, лучшего врача не найти. Ты должен гордиться, что тебя привели сюда! Гордишься?! – он говорил всё это, смотря на меня своими безумными глазами, один из которых крутился и колебался в глазнице.

– Да, – я не знал как ответить, на тот момент даже не понимал значения этого вопроса.

Скран засмеялся, опустив голову.

– Но перед тем как учить тебя своему мастерству, я хочу понять, насколько тебе весело, – его противный голос снова сменился с насмешливого на серьёзный. – Смотри, этот чувак повздорил с кем-то на рынке, и тот его жёстко отделал, прямо в лучших традициях! Сейчас он под Мортардом, все процессы в его организме замерли, его мозг в ожидании, когда они заработают, но его клетки постепенно умирают. К чему я это всё? К тому, что на этого типа я потратил ампул на 10 тысяч вурхов, и по ранам видно, что придётся потратить ещё в десять раз больше. Ты его знаешь?

– Нет, я первый раз его вижу, – я не понял, почему он так резко прервал свой рассказ.

– Это прекрасно! Он со мной не расплатится за всю оставшуюся жизнь, ему уже за 50. Я не хочу на него тратиться. Короче… Твой урок на сегодня! Убей его сейчас же!

Я замер. Я не хотел убивать того, кто не причинил мне никакого зла. Передо мной всплывала картина разложившегося тела этого мужчины, у меня затряслись руки.

– Малыш молотобоец! Я смотрел, как ты размозжил ногу этому старому лоху в копях, как хотелось оказаться в тот момент рядом! Ты реально жёсткий пацан! – не скрывая восхищения, говорил он и уходил куда-то ещё глубже в помещение. Обратно он вернулся по виду с тем самым молотом, в крови. – Держи, я хочу посмотреть.

Я взял молот, и он выпал из моих дрожащих рук, когда я снова посмотрел на мужчину.

– Я не стану. Тогда я ударил, потому что надзиратель угрожал моему брату и убил моего друга, я не собираюсь уподобляться этой сволочи, – мои руки перестали дрожать, я стал уверен в себе.

– Братика… Что ж… – Скран отвёл от меня взгляд.

Как только я снова повернулся к мужчине, рейдер с ужасными воплями ударил меня под левый глаз, я упал на пол.

– Вставай, мешок с дерьмом, и проваливай отсюда, ты бесполезен, с тобой надо было кончать ещё тогда, – в его правой тонкой металлической руке был изогнутый кинжал. Он стоял надо мной, и на его мерзкой роже сияла улыбка.

Я встал и побежал что было сил. Сначала в помещении за своей спиной я слышал смех Скрана, в коридоре этот смех не прекращался, он звучал из каждого угла от тех ужасного вида людей.

После этого случая встреч с этим безумцем больше не было, их отменил Аарон. С ним мы ходили в тир, который был расположен в одной из башен. Стрельбище заполняло весь этаж, но стреляли здесь не настоящими пулями, а виртуальными по таким же меткам. Гигант был немногословен, я задавал ему много вопросов, а в ответ получал лишь односложные предложения, бурчание или вовсе молчание. Но на одном уроке он неожиданно заговорил.

– Прости меня, парень, – хоть и монотонно, но с ноткой грусти произнёс он.

– За что простить? Что-то произойдёт? – Я не на шутку перепугался, ведь от старика ещё не было слышно фразы не по теме происходящего.

– Что-то произойдёт… Это уже происходит, я обрекаю тебя на преступления, на мучения физические и психические, на истязания морали и нравственности. Я приговариваю тебя на человеческое забвение, – его тон больше был обвинительным, чем извиняющимся.

– Я тебя не понимаю, Аарон, в чём я провинился? – я окончательно оторопел, мне казалось, что я хорошо стрелял, попадал во все мишени.

– Ты невинное существо, я вынужден это сделать. Я так понял, ты даже не понимаешь, о чём речь… Малыш Джонни займёт моё место в аду, чтобы я воскрес, – голос снова стал полностью спокойным.

– Расскажи мне, почему я буду вместо тебя и чем ты занимаешься, кроме того, что тренируешь меня? Я тоже стану бессмертным? – как только я понял, что мне ничего не угрожает, моё любопытство заиграло яркими красками.

– Я запускаю мишени.

– Ну расскажи мне всё, ты же можешь. Сколько тебе лет? Какого чёрта ты такой молчаливый? – в этот момент трудно было сдержать возмущение.

– Не отвлекайся и не ругайся, тебе это ни к чему.

– А ты что, никогда не ругаешься? Я вроде лично слышал! – мишени для меня ушли на второй план.

– Стреляй, – Аарон фыркнул и вскочил со своего стула.

Моё состояние вновь сменилось на испуганное, и я быстро вернулся к тренировке. Иногда я не понимал, плохой мой учитель или хороший. Но реальной угрозы я от него не чувствовал, наоборот, я знал, что благодаря ему меня никто не тронет. Однако чувство безопасности пропало спустя полгода тренировок с Эли.

До этого дня я приходил в зал, где я выполнял разные упражнения и изучал приёмы под руководством подручной Эли. Но на тридцать первую тренировку сама глава рейдеров повела меня на верхушки башен. Здесь была огромная паутина, состоящая из мостов и верхних площадей дистриктов, посередине всего этого возвышался пик главной башни, которую называли Империей. Людей здесь было немало: пилоты, разнорабочие, ремонтники, ошивающиеся рейдеры. Эли повела меня в центр.

– Ну что, мелкий, настало время настоящих тренировок, – после этого она сделала то, что заложило мне уши. – Тренировка начинается!

Крик был настолько громким, что люди услышали его через несколько километров. Все разбежались к краям крыш, на корабли, залезли на надстройки. Все поручни и преграды на мостах и внутренних частях крыш уехали вниз, начался сильный ветер и проливной холодный дождь. Эли прицепила к своему и к моему поясу длинный тонкий трос.

– Смотри, малой, под тобой светится дорожка, ты должен бежать ровно по ней, куда-то свернёшь – и тебе крышка. Если будешь за мной не успевать, тебе тоже крышка, разобьёшься в лепёшку об грёбанный дистрикт, мост или пролетающий там снизу грузовик! Не ссы так, я буду использовать треть своей скорости, – в каждом её слове слышалось наслаждение, она говорила насмешливо, ей явно нравилось происходящее. – Я тебе дам фору, беги, когда трос натянется – побегу я. Стартуй, пока я не досчитала до трёх, или никаких уступок.

– Подожди, – испуганно взвыл я.

– Раз, – её глаза были сумасшедшими, она не лучше Скрана.

– Подожди! – из моих глаз потекли слёзы.

– Два! – на её лице всё больше растягивалась улыбка.

Как только она произнесла букву «т», я побежал что было сил, через пару минут трос натянулся, он был реально длинным, но я ещё не добежал до конца первого мостика. Сквозь дождь я пытался увидеть спасение в лицах наблюдающих людей, но внезапно я почувствовал волнения от троса. Я повернулся. Она бежала вдвое быстрее меня, её смех был слышен за километр. Спустя несколько секунд Эли поравнялась со мной, заглянула в мои опешившие глаза и стала бежать впереди. Сердце выскакивало из груди, ноги стали ватными, но, несмотря на это, я побежал быстрее, чем когда-либо. Трос постепенно растягивался. Светящаяся голограмма флагштока виднелась через один поворот. Но пока я бежал на четверти моста, предшествующего победному, Эли была уже в четверть моста от победы. Она сбросила скорость, но для меня это всё равно было быстро, ещё чуть-чуть – и я упаду вниз, между мостами. Я почти добежал до поворота, но трос тоже почти натянулся! Уже несколько секунд, как я потерял дыхание, и вот трос резко потянул меня за собой, в бездну… Я сообразил оттолкнуться у края моста, и половина моего тела оказалась на другом мосте, в то время как ноги свисали с него. Это столкновение несло за собой сильную боль, я просто лежал лицом в луже и пытался вдохнуть воздух. Трос лениво потянул меня по мосту, не в силах ничего сделать, я смотрел вверх. В конце концов я оказался у ног рейдерши, толпа ликовала, а она наклонилась ко мне.

– Будешь так лентяйничать, умрёшь, – с недовольным лицом сказала она, левый уголок её губ ушёл вверх.

– Я всё расскажу Аарону, – прохрипел я.

– Ах… Ты не знаешь? – она подняла меня себе на плечи и под радостные выкрикивания толпы понесла прочь.

Несла она меня к себе в офис, если это можно так назвать. Вокруг была куча спортинвентаря, тренировались люди, а посреди всего этого стоял выразительный коричневый лакированный стол. Эли села за него и посадила меня напротив.

– Я пленила твоего любимчика Аарона, он такой же раб, как и ты, – сказала она с гордостью.

– Что? Как? Он же один из главных! Ты врёшь, – я не ожидал от себя такой прыти, но это высказывание сильно меня смутило.

– Наш дорогой полководец был капитаном специального отряда. Внешнее правительство направило к нам в город пару десятков долгоживущих ублюдков, чтобы свергнуть власть Вурхеза. Но они не учли, что наш боевой опыт в несколько раз превосходит любую их силу. В итоге мы с Азазелем скрутили их всех. Но уничтожать не стали, разве можно было пренебрегать таким выгодным экземпляром?! В общем, он такой же раб, как и ты, вот только его тело стирает метки и мы шантажируем его жизнью солдат, – улыбка не сходила с её лица, она была довольна собой.

– Вот смотрю на тебя и вижу всё, кроме чести, – надменно сказал я, скорчив при этом поучительную позу, что я успел подсмотреть у Азазеля.

– Че? Ох… Что я ненавижу в твоём защитнике, так это его чёртову правильность, это у вас ублюдков заразное, – мои слова явно задели её самолюбие.

– Не ругайся.

– Тссс… Проваливай! – поднятая рука указывала на выход.

Тренировки с Эли были ожесточёнными. Кроме изматывающих занятий в разной обстановке она проводила тренировки с боем в конце, дрался я не против ровесников, а против взрослых мужчин и женщин. Нередко я возвращался домой со страшными ушибами, ссадинами и синяками. Всё это залечивала мама. Но спустя пару месяцев я начал побеждать в боях. Кроме того, моя ненависть к Эли и её окружению переросла в дружбу, теперь у меня были знакомые лица во всех уголках Племени.

За два месяца до нового рейда произошёл случай, который изменит всю мою дальнейшую жизнь. После очередного рабочего дня мы с Джаредом шли домой и активно обсуждали, как будем сегодня играть. Какой-то мальчишка на рынке ловким движением рук вытащил у нас карты из карманов и побежал прочь. Мы сразу же пустились за ним. Из-за того что он был совсем мелким, парень проворно двигался через толпу, в то время как я врезался в прохожих и постоянно извинялся. Он забежал в старый кузов корабля, который, видимо, использовали как склад. Мы с Джаредом ворвались в него, и перед нами предстала шайка рабочих копи, некоторые из них были старше Джареда. Недолго думая, нас скрутили, несмотря на мои боевые навыки, я не стал рисковать против толпы, у которой был арсенал из всевозможных острых самодельных предметов, кусков труб и металлических отрезков.

– Что вам надо? У меня 500 вурхов на карте, я могу перевести! – закричал Джаред, лежа лицом в пол.

– Мы ими всё равно не расплатимся, за сторонние переводы рабам сладко не приходится! – наклонился к брату крупный длинноволосый парень.

Только я хотел спросить, с какой целью они нас скрутили, как из глубины плохо освещённого склада вышли несколько ребят. У парня посередине в руках был молот, такой, какие выдавали на работе.

– Вы тут не из-за денег, а из-за свободы! – воодушевляюще произнёс он. Теперь, когда они вышли на свет, его можно было рассмотреть. С виду взрослый, в рабочей форме, лысая голова, глубокий шрам через закрытый глаз.

– Как ты вынес молот? – спросил я.

В отличие от Джареда, они не повалили меня на пол, а скрутили руки за спиной и посадили на колени, при этом двое, которые меня держали, надавливали своими коленями на мои голени. Они плотно меня зафиксировали, видимо, захватчики хорошо осведомлены о том, кто мы.

– Я не выносил свой молот, если ты об этом. Этот молот принадлежал одному выскочке, вы его оба знаете, – он улыбнулся и посмотрел на Джареда, лицо которого мгновенно поменялось.

– Сука! Я убью тебя, подлая тварь! – брат кричал изо всех сил, пока сидящий на нём не закрыл ему рот своей рукой в толстой перчатке.

– Шкаф был закрыт, как вы могли открыть и закрыть его без карточки Гуангли? – я вспомнил всю ту кучу мыслей, которая несколько месяцев рылась у меня в голове.

– Это ты верно подметил. Видишь ли, у нас есть влиятельный покровитель, который может сделать в этом месте всё, что посчитает нужным, – пока говорил парень с молотом, все остальные молчали, теперь окончательно стало видно главного.

– И зачем же этому покровителю такой жалкий экземпляр, вроде тебя? – я сразу подумал про Иеремию.

– Вот тут ошибаешься. Он увидел во мне огромный потенциал. Мы сбежим, и спустя время я стану новым правителем города. Рабства больше не будет, все ребята станут под мои флаги.

– Какой же ты идиот. А что с этого твоему покровителю? Ты просто безвольный пленник этого места. Ничем не выдающийся, – не думаю, что Иеремия собирается отказаться от рабства. Но пока его имени я так и не услышал.

– Тебя не касаются наши дальнейшие планы, – он приблизился вплотную ко мне, – ещё одно слово из твоего избранного рта – и я взмахну молотом над башкой твоего визжащего братца.

Он некоторое время подождал, видимо, ожидая моего голоса. Но этот урок я ясно усвоил.

– Отлично… Теперь к сути. Мне уже почти двадцать, скоро меня отправят в платформу. Эта участь ждёт и остальных работяг, включая твоего братца. Если ты не в курсе, люди оттуда не возвращаются, они там сходят с ума, умирают и мутируют, но не было ни одного, кто вылез бы наверх. Я такой участи не хочу ни для кого. Так что в твоих интересах нам помочь, если ты чувствуешь хоть какую-то родственную связь с этим рабом, – он ходил из стороны в сторону, периодически останавливаясь напротив меня. – У нас есть план. Близится новый рейд, и ты в нём будешь участвовать, ты сто процентов схлопочешь там ранение, перелом или ещё чего и благополучно попадёшь в чёрную башню, или башню Азазеля, как тебе понятнее. Там ты найдёшь блок питания, через который проходит обеспечение всего Племени, и отключишь его. Поможет тебе эта карта, – он протянул мне пыльную потёртую карту из копи. – С виду она как рабочая, но сломанная, на самом же деле это трекер, он включится сразу после рейда и приведёт тебя в нужную точку. Кивни головой, если усвоил.

Я кивнул, хотя какая-то часть и пролетела мимо моего слуха.

– А теперь, чтобы не отпускать вас, парни, на грустной ноте… Ребята, развлекаемся, – после этих слов парень накинул тёмный балахон и вышел из склада.