Невеста тролля

Закончив перебирать тряпьё, девушка вдруг со всеми своими малыми силёнками начала толкать чан ближе к камину – и у неё это получилось. Троллю даже интересно было, что будет дальше, но к тому, что пленница вдруг скинет своё драгоценное платье, он готов не был. Он словно смотрел впервые на это белое пышное тело, на округлые женственные бёдра, на упругие груди, которые стали ещё больше, и не мог оторвать взгляда. Девушка же встряхнула пышными волосами, они доставали аккурат до полных бёдер, и уже залазила в чан.

– Ты вроде бы говорила, что убираться собиралась, – не выдержал король, когда девица уже сидела в чане, как в ванной.

От его реплики пленница встрепенулась, но из воды выходить не спешила. Из-за того, что она сидела у самого яркого источника света в комнате, правитель не видел хорошо её лица, только силуэт; видел блестящую, влажную от воды кожу, ореол оранжевого света над белокурыми волосами. Ничего не отвечая троллю, девушка подняла вверх сначала одну ногу, затем вторую, а сама туловищем и головой нырнула в чан. Только ноги наверху оставила, видимо, не вмещались.

После нескольких мгновений она вынырнула наружу, жадно глотая воздух и откидывая назад мокрые волосы.

– Милый король, прости меня, – молвила она, всё ещё пытаясь отдышаться, – но я просто не могла устоять. Я так хотела искупаться все эти дни!

– Ты любишь купаться? – удивился король.

– Ещё бы! Обожаю! – прыснула смехом девушка, откидываясь назад, на один из бортов чана. – Это одно из редких удовольствий в жизни, разве нет? Обожаю чувство чистоты на теле!..

Поразительно. Любовь к водным процедурам делала пленницу ещё больше похожей на обычную гетеру. Те тоже хоть по два-три раза в день могут гонять слуг набирать им ванны, где плескаются подолгу и с наслаждением. Воинам же, даже королю, не пристало вести себя по-женски, купания строго ограничены: четыре раза в месяц. Больше – и соратники начнут над тобой смеяться; меньше – тело начинает вонять и чесаться.

Ни рассказывать про уклады жизни в замке, ни озвучивать похожесть привычек и повадок человеческой девушки на типично тролльи правитель не хотел. Он просто смотрел на то, как пленница наслаждается собой в тёплой воде, от которой уже начал исходить пар.

– И мужчины ваши, человеческие, тоже купаться любят? – неожиданно для самого себя спросил тролль.

– Да. Они купаются так же, как и женщины, – спокойно ответила девица. – У нас не принято ходить грязными.

– Почему?

– От этого можно заболеть. Ну и просто это как-то… некрасиво, что ли.

– Но ты ведь понимаешь, что тролли другие?

После последнего вопроса короля в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только треском пылающего дерева в камине. Терисия поднялась из своей импровизированной купальни; вода потоками стекала с неё, пока девушка выжимала с волос лишнюю влагу. Всё это время монстр следил за ней с кровати; собирался спать, а сам всё глаз от неё отвести не может. Зачем бы ему ещё смотреть, если чудовище не заинтересовалось ею? Вот на эту-то заинтересованность его и нужно цеплять, хвататься за неё и садить на крючок, Тери чувствовала это. А потому, откинув привычный стыд, умышленно красовалась, крутилась голая.

Мужчинам ведь нравятся голые женщины? Иначе зачем деревенские мужики так и ходили толпами к воде, когда односельчанки шли стирать вещи – утомившись и вспотев после стирки многие труженицы запросто скидывали с себя любую одежду и окунались в речные воды. Сначала Терисия, как блаженная дурочка, пыталась с соглядатаями бороться, а именно брала в руки палку или в подол набирала камней и начинала бить палкой кусты у реки или бросать в них камни, чтобы прогнать наблюдателей, пока женщины купаются. Ох, как весело это было: извращенцы выскакивали из кустов, получив по лбу камушком или по макушке палкой! А потом Тери запретили гонять мужиков, сами купальщицы запретили. Юная девушка не понимала, почему им нравится, когда на них пялятся всякие. Сейчас же, с больши́м опозданием, догадалась – это была игра, манипуляция такая. Мужики голых женщин насмотрятся, так быстрее потом замуж их же зовут. Ну или самые бесчестные зовут на сеновал.

И Терисии тоже бы поучиться этой манипуляции. Ведь только манипулируя, только завлекая и обманывая, она сможет выжить.

– Ты слышала мой вопрос? – требовательно сказал тролль.

– Конечно, мой повелитель. – Тери взяла из одной из стопок ткани тряпку покрупнее, на вид чистую, и замотала в неё волосы. – Но я не знаю, что сказать нового. Я уже говорила тебе: человеческие мужчины не привлекают меня. Ничего другого сказать не могу, – девушка подняла другую тряпку и начала медленно вытирать ею тело: начала с шеи, плеч и рук. – Да, многие из человеческих мужчин чистоплотны. Но при этом гнилые душой. Они не готовы столкнуться с трудностями, они слабые. Всегда думают только о своей шкуре и выгоде. Никакой чести, благородства. – Терисия бросила в сторону влажную тряпку, когда закончила вытирать бёдра. – То ли дело тролли!..

Терисия думала, что тролли в сотни раз хуже самого дрянного и пропащего мужика, но чудовище на кровати не могло читать её мысли. Оно могло видеть только улыбающуюся улыбкой дурочки пленницу, надевающую платье. Были в глазах короля и недоверие и отчуждённость, но девушка решила развеять эти чувства своим вопросом:

– Мой прекраснейший любимый король, ты говорил, что гетеры это и есть ваши женщины, с которыми вы спите. – Тролль безмолвно кивнул, а Тери продолжала наивным тоном: – И вы совсем не ревнуете их?

– О чём ты?

– О ревности. Тебе нравится женщина, ты спишь с ней. А потом, на следующий день или в тот же вечер, с ней спит другой. – Терисия склонила голову набок, закусила нижнюю губу – ей нравилось, что теперь на лице монстра появлялись эмоции вроде растерянности, озадаченности. Понимание, что она может сбить с него горделивую спесь, знатно превозносило её в собственных глазах. – Вам, троллям, не хочется убить того, другого, кто забирает вашу любимую?

Тролль ответил не сразу. Видно было, как он серьёзно и внимательно размышляет, прежде чем оформить свои слова в речь.

– Ревность, конечно, проявляется в троллях. Но мы понимаем её губительные последствия. И просто не обостряем сложные ситуации. – В голосе короля было спокойные, даже поучительные нотки. – Если кому-то полюбилась одна из гетер, другой не станет отнимать её у собрата. Он отступит и обратит внимание на другую женщину.

– А если гетера не отвечает взаимностью тому, кто хочет её?

Монстр вздохнул и откинулся на подушку.

– Я уже говорил – гетер никто ни к чему не принуждает. Они сами выбирают кому отдаваться.

– Это очень интересно, мой повелитель! – Тери села на край кровати у ног хозяина комнаты. – Прости мне моё любопытство, но так замечательно узнавать всё больше о троллях. Вот ещё вопрос: а что если гетера не хочет спать ни с кем вообще?

Правитель приподнялся на локтях и бросил быстрый взгляд на осмелевшую говорливую пленницу.

– Так много спрашиваешь о гетерах, будто собралась стать одной из них, – выпалил он, но быстро к нему вернулась прежняя холодность. – Если гетера не хочет ни с кем спать, то она не гетера. Она станет служанкой в замке. Низшее сословие. У них есть полная свобода в личных связях, они неприкосновенны, к ним не применяют насилие, но работать в замке они обязаны.

– А гетеры не работают?

– Гетеры – нет. Они ублажают мужчин, развлекаются. Ну и рожают.

– Значит, потом дети живут с ними?

Монстр выдохнул через ноздри сердито.

– Надоели твои вопросы. Отправляйся в клетку! – Терисия сразу же повиновалась, но услышала за спиной ответ на свой вопрос: – Девочками занимаются няньки – старые служанки. Мальчиками занимаются сначала старики, учат их наукам. Потом будущих воинов тренируют, готовят к охоте и войне. А тех, кто к войне непригоден старики учат работать в замке, в сараях и полях.

Тери уже была в клетке, дверцу клетки успела закрыть за собой. Тролль же лёг на боковую, на пленницу не смотрел. Но вот девушку всё равно волновал ещё один любопытный вопрос. Озвучить она его решила так, словно это и не вопрос вовсе, а мысли вслух:

– Получается, что дети у вас никогда не видят своих родителей. Их воспитывают… другие, – Терисия чуть не сказала «воспитывают чужаки», но вовремя заменила более подходящим словом. Впрочем, даже с нужным словом, король монстров явно не собирался продолжать разговор.

– Спокойной ночи, – негромко сказала девушка.

– Спокойнее некуда.

8

Вопросы от человеческой девки так разозлили короля, что он ещё долго не мог уснуть. Злость была странной: в этот раз она была не как волк с огромными клыками, что разрывает каждого, кто попадается под руку. Это было тихое, ноющее чувство. Как мозоль, как заноза. Тролль пытался понять причины своего испорченного настроения, искал подвох в словах пленницы, но чем больше думал, тем глубже загонял в себя занозу злости.

На следующий день он приказал вынести воду после купания пленницы, вместо этого принести ещё больше чистой воды, ещё больше тряпок. Пусть хоть намывает комнату, хоть моется сама – ему всё равно. Всё равно ей недолго осталось, пусть радуется, от радости может и правда жиреть быстрее станет.

Пока меняли воду, девушка спала, а тролль следил за тем, чтобы слуги даже случайно не касались её клетки. Потом тролль запер дверь на ключ, хранившийся у него на шее в единственном экземпляре. Клетка же осталась незапертой специально, чтобы девка выходила и занималась тем, чем хочет.

Вместо ожидаемого снега, ведь с утра был мороз и иней на засохшей осенней траве, вдруг полил очередной ледяной дождь. Капли стучали по доспехам и шлемам побратимов, заливали глаза, попадали за шиворот, из-за чего нижняя одежда моментально промокала. Воины ругались на погоду, их обувь тонула в грязи, но все были твёрдо настроены без добычи домой не возвращаться. Может, потому группа охотников во главе с королём всё же смогла догнать подстреленного из арбалета оленя. Ещё несколько охотников подстрелили двух куропаток и нескольких кроликов.

После охоты мужчина стал одним из немногих, кто отправился в купальню. Слуги в этой части замка, завидев приближение солдат, живо подкидывали жару под огромные металические котлы с бурлящей водой. Королю полагался свой собственный котёл на обособленном постаменте. Места в нём вполне хватило бы и на ещё одного-двух троллей его телосложения, но сегодня хотелось побыть одному. Даже разговоры купающихся в соседних котлах солдат не мешали расслабиться: правитель закрыл глаза, вдыхая запахи тёплой воды с благоухающими травами. Он начинал уже дремать, но от провала в сон отвлекли осторожные прикосновения к волосам. Обернулся – служанка стоит с ребристым мылом-расчёской в руках.

– Могу я расчесать ваши волосы, правитель?

– Нет, – буркнул он в ответ сердито и добавил, – сам справлюсь.

Буквально вырвав из пальцев служанки мыло, король одним понятным жестом прогнал её, словно надоедливое насекомое. Не переча и не задавая тупых вопросов, та упорхнула помогать другим посетителям купальни. Тролль не любил подпускать к телу кого попало, не любил прикосновений, в том числе и к волосам. Многие знали его эту особенность, многие, но не все.

Принявшись яростно вычёсывать мылом сальные волосы, король будто хотел вырвать их, однако причина ярости, конечно, пряталась не в волосах. Заноза злости, засевшая в его душе со вчерашней ночи, под действием расслабления и пара начала медленно пускать гной: тролль вспоминал своё детство. Как его впервые привели в эту же купальню, ведь тогда он достиг того возраста, чтобы купаться среди мужчин. Как отец окунул его с головой в кипяток, держал за волосы, не давая выныривать целую вечность. «Первое боевое крещение», так он это называл.

– Сделать воду погорячее?

От неожиданного вопроса мыло чуть не выскользнуло в воду. Рядом на полусогнутых стоял старик с ведром в руке и щипцами, в которых зажат тлеющий уголёк.

– Не нужно.

Старик с улыбкой поклонился и пошёл задавать тот же вопрос лежащим в соседнем котле. Король помнил этого старика: казалось, что тот всегда был преклонных лет, всегда выглядел как сейчас, словно он дошёл до какого-то предела старости и больше не менялся. Когда-то, говорят, он тоже был воином, но потом добровольно ушёл в прислужники. Заниматься делами в замке, заботиться о скотине в сарае да подкидывать угли под котлы в мужской купальне ему стало милее, чем охотиться и сражаться.

Тролль вдруг словил себя на мысли, что завидует старику. У него же самого из-за происхождения выбора стать прислужником не было, он мог быть только королём. Сильнее всех. Смелее всех. Всегда первым бросаться в бой и последним уходить с поля битвы. На его совести все провалы его народа, он судья им и их поступкам. За это получает лучшее место за столом, лучшие женщины хотят родить ему наследника, а все воины стремятся стать приближёнными и друзьями. Большинство из «друзей» мечтают занять место правителя, но вот только его самого никогда не спрашивали хочет ли он занимать это место. Не спрашивали, чего он хочет в принципе. А он хотел…