Инфернас. Король пепла

– Спрошу тебя еще раз, зимняя ведьма. Что ты здесь делаешь?

– Я… э-э… гуляю.

– Со своей магией?

Прекрасные глаза сузились до щелочек, а дыхание опасно участилось.

– Я… – Она опять огляделась.

– Тебе от меня не уйти, – произнес я, прерывая ее поиски путей к отступлению. – Отвечай на вопрос, маленькая ведьма.

Она стояла молча и, похоже, не собиралась давать ответ. Теперь и у меня в голове запустился напряженный мыслительный процесс. Я не хотел тащить ее за собой, но мне нужно было как-то привязать ее к себе, пока не выясню, действительно ли пророчество касается ее.

– Интересно, что скажет по этому поводу твой ковен. – Я изобразил широкий жест; мы оба знали, что имелось в виду. У меня созрела идея. – Как там зовут верховных колдуний в твоем ковене? – Словно припоминая, я постучал пальцем по подбородку. – Меридия, Айслин и…

– Ладно! – внезапно воскликнула она. – Я поняла, к чему ты клонишь.

– Правда, маленькая ведьма?

Помедлив, она кивнула:

– Назови цену за свое молчание, даймон.

О, а у нее есть яйца. Я будто наяву почувствовал, как Амида отвесила мне подзатыльник. Яичники, исправился я, мысленно ухмыльнувшись. У этой девушки есть яичники. С ее стороны смело вот так мне перечить. Во всем Инфернасе мало кто осмеливался подобным образом со мной обращаться.

– Мое молчание в обмен на услугу.

Эверли нахмурила брови:

– Какую услугу?

– Пока не знаю. – Но я позабочусь, чтобы узнать это как можно скорее.

– Как я могу быть уверена, что ты все равно не заявишься в деревню и не предашь меня?

Я чуть не расхохотался. Что мне делать в ее деревне? Активировать сигнальные колокола и привлечь внимание ведьм к Тенебрису? Определенно нет. Но Эверли этого не знала. Поэтому я улыбнулся. Несмотря на попытку изобразить искренность, моя улыбка, судя по всему, больше встревожила ее, чем успокоила.

Я стер улыбку с лица и посмотрел на девушку горящими глазами:

– Мое молчание за услугу. Ты согласна на сделку, Эверли Варгас?

Запах ее страха усилился. Я сделал глубокий вдох и почувствовал, как он ударил мне в голову. Может, я и правда больной ублюдок, как меня часто называл Рорк. В шутку, конечно, но в этот момент…

Я наслаждался, наблюдая за ее беспомощностью. Она уже у меня в кармане, мы оба это знали. Несколько минут ведьма просто смотрела на меня. Я ей не мешал, запоминая каждую черточку и линию ее лица.

– Какую услугу? – упрямо повторила она.

– Пока не знаю, – снова ответил я с еще большим упрямством.

Эверли фыркнула, а затем выругалась:

– Я согласна на твои условия.

Поколебавшись, она протянула мне руку, светящуюся белым при свете луны. Когда я встретился с ней на полпути и кончики наших пальцев соприкоснулись, мой мир на мгновение остановился. Снова.

Любопытно. Импульс, который обрушился на меня, когда мы коснулись друг друга, был… волнующим. Она тут же отдернула руку, словно обожглась. А вот я чувствовал себя так, будто меня только что заклеймили. Восемнадцатилетняя ведьма, будь я проклят.

Что вообще происходит, Невина?

Глава 11

Эверли

Наши дни

Я превратилась в комок нервов. Ужин с мамой, папой и Мелоди все еще давил на меня, как тысяча кирпичей. Кирпичей, обмотанных железными цепями с висящими на них другими кирпичами, которые предварительно зацементировали. И да, я намеренно так драматизировала. Весь вечер мы с Мелоди избегали смотреть друг на друга. Мама и папа списали все на нашу ссору в Ночь призраков. Нас это вполне устраивало. Реальность же заключалась в том, что я не могла без слез смотреть на младшую сестру. Мелоди знала это, и с ней, вероятно, происходило то же самое. Кроме того, женщины Варгас не любили показывать эмоции, которые другие могли бы истолковать как слабость.

Несколько часов назад я собрала сумку, попрощалась с семьей и села в свою старенькую Honda Civic. Назад в Дублин, назад в колледж. Неизбежная ложь. Снова…

Две недели. Я вернусь через две недели. После того как отсижу четверть своего инфернального тюремного срока.

Стоило подумать о Данте и Инфернасе, как внутри у меня все сжималось от страха. В то же время я не могла отрицать, что это первая ситуация в моей жизни, которую я не контролировала. Ну ладно, вторая… и тем не менее. Я понятия не имела, что ждет меня за вратами и что готовит мне Инфернас. Эта мысль пугала и одновременно заставляла пульсировать в моих венах магию. Живую, острую и… взволнованную.

Проезжая по двухполосной дороге, ведущей из нашей деревни, я ясно ощутила тот момент, когда пересекла магические защитные барьеры. После этого еще немного поездила по окрестностям, сделала несколько ненужных кругов и в конце концов припарковала машину у заброшенного сарая в двух часах езды от деревни. А оттуда пешком направилась обратно в сторону Тенебриса.

Я намеренно обошла стороной деревню осенних ведьм. Теперь они единственные могли почувствовать мою магию, а рисковать мне не хотелось. За последние семь лет я хорошо научилась подавлять свои чувства, а значит, и магию. Но сейчас, по пути к Данте Инфернасу, мои эмоции словно неслись на американских горках. Поэтому дуга вокруг деревни получилась большой.

Черт, Эверли, ты и правда это делаешь.

С каждым шагом, который приближал меня к Тенебрису, я думала, как же выпутаться из этой истории. К сожалению, все мои идеи грозили лишь еще более серьезными проблемами.

Мама и папа сойдут с ума.

Они потеряют свое положение и место в ковене.

Будущее Мелоди будет разрушено.

Эния сожжет меня на костре.

Меня изгонят из деревни.

Они пристегнут меня к столу для препарирования и будут изучать.

Все возможные варианты развития событий были… ужасны.

Ужаснее, чем отправиться с даймоном через магические врата в другое измерение? Что, если он все-таки не позволит мне уйти? Что, если я попаду в ловушку?

Я понятия не имела, что и как, и это выводило меня из себя. Получалось, придется просто довериться Данте. При этом слова «просто» и «Данте» будто сговорились против меня в моей же голове, чтобы поиздеваться. Не упоминая уже о маленьком словечке «довериться».

Впрочем, можно было сколько угодно отрицать, но факт оставался фактом: какая-то часть меня ему верила. Она-то и привела меня к тому моменту, когда я вышла из защитной тени леса и бросила взгляд на наручные часы. Половина двенадцатого.

Чуть меньше тридцати минут, и врата откроются. Тяжелая спортивная сумка соскользнула с моего плеча и упала на землю. Я набрала всего понемногу. Мелоди мне помогала, и если мама с папой и удивились, что мы с сестрой весь день просидели вместе в моей комнате, а за ужином не сказали друг другу ни слова, то никак это не прокомментировали. Также никто не прокомментировал и то, что ко мне ненадолго зашла Эния, чтобы напомнить о нашей сделке. Колдунья объявилась вскоре после того, как я погрузила сумку в машину, чтобы еще раз меня предупредить.

– Я хочу знать все, Эверли, – напомнила она о своем условии, прежде чем нагло солгать моим ожидающим в стороне родителям: – Мы бы хотели, чтобы Эверли вернулась в программу подготовки охотников.

Так счастливое лицо отца присоединилось к образам, которые преследовали меня в кошмарах. Рано или поздно я разобью его надежды. Однако на ближайшие несколько недель лучше, если он будет думать, что я наконец образумилась и снова начну тренироваться.

Мне предстояло многое объяснить, и ничего из этого я не могла сказать вслух. Пусть хотя бы родители считают, что у меня все под контролем.

Слава ведьминским богам, Мелоди сжалилась надо мной и отвлекала их. После ухода Энии я смогла еще раз крепко всех обнять. Я бы предпочла вообще не отпускать свою семью, но нужно верить, что Данте сдержит слово.

Еще один взгляд на часы. Без десяти двенадцать. Где же он?

– Ищешь кого-то, маленькая ведьма?

У меня вырвался крик. Я резко развернулась, прижав руку к груди.

Ради всего святого, как он это делал?

Данте стоял у меня за спиной. Нас не разделяло даже двух метров. Пока я преодолевала шок от его внезапного появления, он ухмылялся.

– Ты напугал меня до смерти!

– Мертвой ты мне не поможешь. – Даймон невозмутимо шагнул вперед и потянулся к моей объемной спортивной сумке. – Твой мобильный телефон?

– Дома, – ответила я, все еще тяжело дыша.

Строго говоря, он лежал в бардачке моей машины. Потом мне пришло в голову: как странно, что он использует настолько человеческое слово. Впрочем, похоже, он знаком с нашим миром, раз…

Данте небрежно перекинул сумку через плечо. Он снова был одет во все черное, но сегодня лунный свет не освещал его черты. Изменится ли его внешность, когда мы попадем в Инфернас?

– Мои родители считают, что я прохожу программу цифрового детокса в университете. Сестра меня прикрывает.

Король даймонов приподнял бровь, будто говоря: «И почему это должно меня волновать?»

Я внимательно за ним наблюдала. Ощущала его внушительное, мрачное присутствие, полное тайны и огня. И пришла к выводу, что лучше, если он будет как можно меньше интересоваться моей семьей. Или мной. Но теперь уже слишком поздно.

Я махнула рукой.

– Не важно, – пробормотала я, следуя за Данте, который шел к Тенебрису решительными шагами, как хищник, но ворота все еще были заперты. – Как их открывают?

– Их не открывают. – Данте бросил на меня колючий взгляд. Несмотря на полумрак, жидкое золото его глаз обожгло мне сетчатку. – Я их открываю.

Тенебрис с тихим скрипом начал распахиваться. И Данте даже не нужно было прикасаться к этой чертовой штуковине?

Более чем встревоженная, я остановилась. Мне необходимо последнее подтверждение. Последнее что-то, прежде чем ввязаться в это безумие.

– И ты отпустишь меня домой на один вечер через две недели?

– Через двенадцать.

– Прости? – Должно быть, я ослышалась.

– Через двенадцать недель, Эверли. Время в Инфернасе течет иначе, чем в твоем мире. – Лицо Данте излучало триумф. – Другое измерение, другие правила.

Вот ублюдок! В Инфернасе время бежит быстрее? Неудивительно, что он согласился на мои условия!

– Я… но это… ты должен был сказать мне!

Восемь или сорок восемь недель? Значительная разница! Феноменально значительная!

– Только что сказал.

Он… Я не могла подобрать слов. Мне придется ждать двенадцать недель, прежде чем я смогу вернуться домой? Вот ублюдок!

Но я согласилась на сделку и ничего не могла теперь изменить, поэтому приберегла это новое знание на будущее. Как и полагается хорошему шпиону, которым я стала. Потому что это и была та информация, за которую Эния готова убить. И ни я, ни кто-либо из моей семьи не должен стать ее первой жертвой.

Двенадцать недель в Инфернасе. Это меняло все и в то же время ничего – по крайней мере, здесь, в Ирландии. Здесь я по-прежнему буду отсутствовать всего две недели.

– Другое измерение, другие правила, – ворчливо повторила я, ставя ногу на первую ступеньку. Лишь несколько шагов отделяли меня от нового мира. – Ну что ж, тогда пошли.

Несмотря на страх, я испытывала волнение и любопытство. Как там все выглядит? Какие меня ждут ощущения?

«Какая-то часть тебя, Эверли, жаждет уйти». Я бы никогда не призналась, что в словах Данте что-то есть. Та часть меня была всего лишь искрой, но часто достаточно одной искры, чтобы разгорелся лесной пожар, не так ли?

Оранжево-желтый свет, который я видела прошлой ночью, встречал меня и сейчас.

Остановившись на пороге, Данте подождал, пока я подниму на него глаза:

– Теперь слишком поздно отступать.

– Я и не собиралась.

Он кивнул, явно удовлетворенный моим ответом:

– После тебя, маленькая ведьма.

– То есть я могу просто войти? – А что, если я сорвусь в пропасть на другой стороне? Или меня там поджидает орда одичавших даймонов?

– Эверли, пройди уже через чертовы врата.

От Данте волнами исходило нетерпение. Судя по его виду, он торопился, и одно это рисовало ужасные сценарии в моей голове. Задрав подбородок, я расправила плечи. Я Варгас. Что бы меня ни ожидало, я с этим справлюсь. При помощи своего ума и магии. Если понадобится, то и с помощью кулаков или узкого кинжала, спрятанного в креплении у меня на спине, и двух коротких изогнутых ножей, воткнутых в сапоги.

Глядя на Тенебрис, я могла поклясться, что Инфернас смотрел на меня в ответ. Теперь я различила не холмы, поля или деревни вдалеке, а лес. Ярко освещенный, солнечный лес. Если в Инфернасе, несмотря на другое летоисчисление, сутки длятся двадцать четыре часа, то на той стороне сейчас должно быть около полудня. Солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев и озаряли пейзаж передо мной таинственным светом.

Я затаила дыхание, когда сделала шаг сквозь врата. Приготовься, Инфернас…

Исполненная решимости, я приказала себе двигаться вперед. Данте, которому, похоже, показалось, что процесс слишком затянулся, положил руку мне на плечо и резко подтолкнул. Я хотела пройти через Тенебрис самостоятельно, гордая и непреклонная. А вместо этого, споткнувшись, полетела к яркому свету… и в этот момент почувствовала его. Какая-то сила подхватила меня и неумолимо, с бешеной скоростью понесла в Инфернас.

Глава 12

Эверли

От волшебства вокруг на мгновение перехватило дыхание. Передо мной, надо мной, позади, она была повсюду – моя магия, отреагировавшая мгновенно. Откликаясь на силу магических врат, она гудела в венах и наполняла меня жизнью. Мощью. На миг я перестала видеть что-либо, кроме яркого, сверкающего света. Я парила, нет, летела сквозь Тенебрис, а потом вдруг почувствовала под ногами твердую почву. Растерявшись, я запнулась о собственные ноги и без особого изящества упала на землю. Тяжело дыша, встала на четвереньки и закрыла глаза, пока головокружение и пульсация в венах не утихли.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Никогда прежде я не переживала подобного переизбытка ощущений.

– Добро пожаловать в Инфернас.

Не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть насмешливую ухмылку Данте, я отчетливо слышала ее в голосе. Для него путешествовать через магические врата было обычным делом. В отличие от меня. Мои колдовские чувства до сих пор пребывали в хаосе. Дрожа, я выдохнула, встала на колени и открыла глаза. Потребовалось время, чтобы из поля зрения исчезли светлые точки, а зрачки сфокусировались. Мои органы чувств работали на полную мощность, и первым, что я ощутила, был запах леса. Похожий на наш и в то же время непривычный. Более пряный, более первобытный… Фантастический аромат! Я с любопытством озиралась по сторонам.

В этот момент я была рада, что Данте не видит моего лица. Потому что представшее передо мной зрелище поражало красотой. И совершенно не совпадало с образом мира пламени и вечных мук. Мой взгляд метался по темно-красной лесной земле. Все вокруг было красным! Песок под моими ногами, растущий на нем мох, камни и деревья. Впрочем, не совсем. Красный цвет почвы поднимался по стволам деревьев, будто вода, неестественно текущая вверх. Там, где заканчивался красный, стволы становились серовато-белыми, как у берез. Густые кроны над нами блистали насыщенным светло-зеленым цветом, а листья по форме напоминали слезы. Совсем немного света пробивалось сквозь густые ветви. Но я и здесь узнала это: почти картографические линии, сквозь которые просвечивало небо. Как и у нас дома, между кронами деревьев сохранялось небольшое расстояние. Мама как-то объяснила мне, что это называется застенчивостью кроны.

«Нам тоже нравятся не все ведьмы, Эверли. У деревьев есть чувства, как и у нас. Лес большой, а их много», – всплыли в памяти мамины слова. Застенчивость или природное явление, но выглядело это красиво и напоминало о доме. Оранжево-желтое свечение, которое я видела раньше, на инфернальной земле, превратилось в золотое, оно висело в воздухе, как туман, и вызывало мурашки на коже. Лес внушал мне доверие, а жуткий свет – нет. Сделав глубокий вдох, я посмотрела перед собой. Послышалось тихое воронье карканье. Если здесь вообще водятся вороны. Крик звучал странно и меланхолично.

Лес оказался настолько большим, что ему не было видно края – деревья уходили куда-то в густую темноту.

Всего пять минут в Инфернасе, а я уже нашла то, что меня заворожило. Чем гуще и темнее становился лес, тем спокойнее я себя чувствовала. Возможно, это как-то связано с тем, что я привыкла прятаться. Я научилась скрывать свои способности, а вместе с ними и большую часть своей личности. Чем-то это напоминало пребывание в стране, языка которой ты не знаешь. Ты для всех дружелюбная незнакомка, но никто не представляет, как к тебе подступиться.

Отогнав эту мысль, я снова сосредоточилась на окружающем мире. Лес за нашим домом и поляна служили мне убежищем номер один. Поэтому неудивительно, что этот лес сразу вызвал во мне чувство узнавания.

Данте опустил мою сумку на землю:

– Закончила пялиться на деревья?

– Я…

– Пошли, – грубо прервал он меня.

Я встала на ноги и отряхнула грязь с черных джинсов:

– Почему лес? – Не то чтобы я жаловалась, но куда делись поля? Холмы? А деревня?

Данте взглянул на меня. В жидком золоте его глаз снова проявлялись отблески алого. Очевидно, он не собирался отвечать на мой вопрос. Ветер усилился, и деревья вокруг тихо зашелестели. Луч солнца пробился сквозь кроны и осветил его черты. Золотистый свет этого измерения придавал ему что-то сверхъестественное. Прищурившись, я присмотрелась к нему. Оттенок свечения поразительным образом напоминал цвет его глаз. Будто кто-то рассыпал в воздухе золотую пудру. Мерцание, которое танцевало на его коже, дразнило меня и подталкивало подойти ближе. Изучить. Прикоснуться. Довериться.

Черта с два это его истинная форма. Может, он использовал заклинание маскировки?

Данте продолжал молчать. Но огонь в его глазах разгорался, отражая эмоции короля. По крайней мере, такое объяснение я дала себе. Возможно, «огонь», который я видела, тоже был лишь преломлением света. Что ж, буду и дальше наблюдать, чтобы понять. Но если я права, то пламя и меняющийся цвет его глаз – это своего рода барометр настроения, который может помочь мне в будущем. У меня нет опыта общения с даймонами, значит, придется работать с тем, что есть.

Между нами повисла тишина. Когда я запрокинула голову, чтобы посмотреть на Данте, то увидела, что он взирает на меня сверху вниз, как на надоедливое насекомое.

– Нас ждут Рорк и Амида. – Он зашагал вперед, не удостаивая больше вниманием ни меня, ни мою сумку.

– Рорк и Амида, – повторила я и на ходу подхватила с земли сумку. – Один из них – тот даймон, который передал мне твое сооб…

– Держись.

Я в недоумении покосилась на Данте:

– Зачем?

Он проигнорировал мой вопрос.

– За-чем?

Раздался низкий рык.

– Держись за меня, Эверли, чтоб тебя!

Не думая, я прыгнула вперед. В тот момент, когда аура Данте изменилась. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать это, но я успела схватиться за его руку как раз вовремя. Через миг наши молекулы распались на миллионы крошечных частиц, и мы исчезли.

Он телепортировал нас! Данте дематериализовал наши тела. Мы исчезли. Испарились. Сгорели, как метеориты, которые входят в атмосферу Земли и гаснут. Данте расщепил наши молекулы и рассыпал их по Вселенной, чтобы потом снова собрать в другом месте. Это… захватывающе! Я читала о таком в книгах и никогда не думала, что испытаю подобное! Ощущая покалывание во всем теле, как будто залпом выпила бутылку шампанского, я вновь почувствовала землю под ногами. Вместо леса мы оказались в залитом светом зале. Окна, не меньше двадцати метров в высоту, пропускали солнечный свет, от которого я часто заморгала. Мне не удалось разглядеть из них ничего, кроме ярко-голубого неба и облаков. Темные шторы обрамляли громадные оконные проемы слева от нас. Две двойные двери намекали, что снаружи есть терраса или балкон. Справа я увидела массивный каменный камин, настолько большой, что в нем можно было зажарить стадо свиней. Перед камином стояли три кожаных кресла. Патина говорила о том, что их любили и часто ими пользовались. Три кресла. Я нахмурилась. Для Данте, Рорка и… как он назвал еще одного даймона? Амида, вспомнила я. Женское имя… вероятно.

Перед камином, где стояли кресла, лежал ковер ручной работы, который выглядел так, будто знавал лучшие времена. Золотистое сияние витало в воздухе. При всей его гигантской величине, в зале оказалось мало мебели, и я задалась вопросом, где мы находимся. Это тронный зал? Малая гостиная? Куда бы мы ни переместились, создавалось впечатление, что мы где-то высоко над уровнем моря. И Данте телепортировал нас сюда! Мне вдруг стало ясно, почему не сработали наши сигнальные колокола. Если все даймоны обладали такой способностью, то, очевидно, они могли приходить и уходить по своему желанию – даже не открывая Тенебрис. Тогда к чему эта суета с открытием врат? Лишь шоу для меня?

Еще одна вещь, которую я изучу и приберегу на будущее – и для Энии.

– Где мы?

– В Высоте.

И весь ответ. Одно это слово.

– И что такое Высота?

– Твой личный ад, ведьма.

Данте вздохнул, а я резко обернулась. Сумка выскользнула из моих рук, когда я вдруг оказалась лицом к лицу с двумя даймонами. Должно быть, это Рорк и Амида. Я не услышала и не почувствовала их.

Рорк, даймон с красной кожей, которого я встречала в лесу, покачал головой:

– Убавь немного пафос, Ами.

Амида оскалила зубы и с шипением повернулась к Данте:

– Ты был в их мире? Один?

– Рорк знал, где я.

– Это ничего не меняет, Данте. – Она так высокомерно разглядывала меня, что я скрестила руки на груди. – Ведьма. Ты что, совсем спятил?

Я растерянно переводила взгляд с одного даймона на другого. Амида, похоже, хорошо знала Данте, раз позволяла себе так с ним разговаривать. И не только она. Я посчитала Рорка лакеем, но там, у камина, стояли три кресла. Три, а не одно.

– У него есть на то причины, Ами.

Прежде чем Рорк успел дотянуться до ее руки, Амида одарила его таким язвительным взглядом, что в последний момент он передумал.

– Ведьма не ступала в Инфернас уже много веков, и на это есть причины! – бушевала Амида. – Давайте сразу ее убьем, тогда…

Что-что они хотели сделать?

– Никто никого не убьет, Амида.

Мой взгляд встретился с взглядом Данте. Я, конечно, безмерно рада это слышать, но… проклятье, эта Амида просто жуть.

Ее длинные черные волосы были заплетены во множество маленьких косичек, а кожаный ансамбль, в который она была облачена, выглядел функционально и одновременно создавал впечатление, что ей самое место на парижских подиумах. Или в каком-нибудь секс-клубе. Толстые полоски кожи, такие же черные, как ее волосы, асимметрично расходились по телу. Плотно облегающие, они образовывали своего рода броню. На ноже номер семь я перестала считать ее оружие. Красноватые тени для век и густая черная подводка зловеще подчеркивали красный цвет ее глаз. Между бровями сверкал маленький черный камень. Он напоминал тилаку – индуистский религиозный символ, только не нарисованную, о чем свидетельствовало его бешеное мерцание. Очевидно, он был связан с эмоциями Амиды. Я попыталась вызвать в памяти все, чему научилась за годы работы с архивариусом Моссби. Огненные земли. Должно быть, Амида – даймон черного огня. Каждый дюйм ее тела покрывали натренированные мышцы, вибрирующие от агрессии. Она определенно не хотела видеть меня здесь. Взгляд Рорка, напротив, оставался на удивление спокойным. Ниже Амиды ростом, он был таким массивным и мускулистым, что, казалось, мог поднимать горы.

– Это Рорк и Амида, – представил даймонов Данте, издав легкий наигранный вздох. – Рорк – мой заместитель. Амида командует нашей армией.

Значит, с этими двумя лучше не шутить. В лесу я немного пришла в себя, но теперь снова теряла контроль. Во рту пересохло, и я сглотнула – будто прополоскав горло огнем:

– Э… привет?

– Эверли, – представил меня Данте. – Она останется здесь на некоторое время.

Амида смерила меня холодным взглядом:

– Она пленница? – Ее рука дернулась к длинным блестящим ножам на бедрах.

Я в недоумении посмотрела на Данте. На этот вопрос мне тоже хотелось бы получить ответ. Я пленница?

– На данный момент она гостья.

Король даймонов бросил на меня предупреждающий взгляд. Я не поняла, от чего он меня предостерегал. Держать рот на замке? Этим двоим известно о нашей сделке? И что я вообще здесь делала? Впрочем, «на данный момент» звучало лучше, чем «да», поэтому я решила промолчать.

– Она зимняя ведьма. – Амида принюхалась и с пренебрежением сморщила нос. – Ведьмы нам ни к чему. – Она опять втянула воздух. – Позволь мне…

– Хватит, – оборвал Данте. Его тон не терпел возражений. – Рорк, покажи Эверли, где она будет спать.