Deus Ex… Книга 2

– Люди! – внезапно закричал тот, его голос звучал глухо и искаженно, выходя из глубин нутра. – Мы пришли с миром! Люди! Мы предлагаем перемирие!

Ораны, зависшие в небе за его спиной, покачивались, словно на волнах. Рогар ускорил шаг. Он видел, как кнесты обмениваются взглядами, ошеломленно разглядывают невиданное прежде существо, лишь отдаленно напоминающее человека очертаниями силуэта. Надо торопиться. Надо успеть…

– Люди! Мы хотим мира! – при виде приближающегося Рогара дыхание у того, другого, участилось и с шипением вырывалось из щелей на спине. – Выдайте нам узурпатора, и война прекратится!

– Они тебя не понимают, – спокойно сообщил дей, остановившись наконец прямо перед бывшим собратом. Тот осекся на полуслове. – Они слишком глупы, чтобы быстро схватывать чужой язык, как мы. Да они его и не слышат. Я отказался от нашего языка сразу, как вошел сюда, именно на такой случай. Я говорю на их языке.

И он улыбнулся одними уголками рта.

В ответ подэрец открыл лицо, и Рогар выругался. Этого он знал, хоть и не очень близко. Плохо, что кнесты тоже его видят, ведь в прежнем, нечеловечном облике, со скрытым от посторонних взглядов лицом он казался им более… враждебным, чем теперь. Бывший товарищ тоже, видимо, это понял, потому что не менее холодно улыбнулся:

– Есть жесты, которые и без понимания языка доступны даже примитивным цивилизациям…

С этими словами он медленно поднял руки, показывая, что сдается.

– Это бог из Подэры! – как и следовало ожидать, воскликнул кто-то из новичков-кнестов. – Смотрите! Настоящий бог! Он хочет нам что-то поведать!

Рогар вздохнул, отвел взгляд на секунду, а затем взмахнул мечом и резко обрушил удар на так удачно открывшуюся, беззащитную шею. В момент, когда голова, перевернувшись в воздухе, упала в чистый снег, он вспомнил имя. Асандр – так бы оно звучало на языке Эры. Младший брат в большой семье, подающий надежды, перспективный член их высокородного общества. Успел ли он жениться с тех пор, как Рогар ушел из Подэры? Завел ли детей? Рогар очень надеялся, что нет.

Кровь бывшего товарища отдавала серебром в белом снегу, когда он с мечом в руке застыл над трупом поверженного противника. Убил сдавшегося в плен. Безоружного, поднявшего руки на виду у всех. Убил, потому что прекрасно понимал, что случится, если оставить в живых. Может, в этом и состояла задумка Учителя? Показать всем вокруг, какой же он все-таки предатель?!

И все вокруг закружилось. Страшно заклекотав, с вышины вниз бросились ораны, вирги неумолимо двинулись вперед. Скорпионы теперь кашляли неуверенно, болты взмывали ввысь, чтобы втуне рухнуть где-нибудь на меаррских склонах, мечи сверкали, но не атакуя, а, скорее, защищаясь. Учитель, стоя в безопасности по ту сторону разлома, наверняка ухмылялся. «Но… при всем уважении к дею… мы же еще не видели других богов…» – сказал однажды старик, не желая отдавать своих мужчин в войско дея. Хорош же он, Рогар, что снес голову первому же, осмелившемуся ступить на их землю после стольких лет противостояния. Безоружному пленнику. На виду у всех. И ведь как всегда не поверят, даже если он охрипнет, доказывая, что случилось бы, если бы не снес.

Снег летел ему в лицо, поднятый в воздух жаркой схваткой. Повсюду вокруг раздавались истошные крики умирающих, хрустели в мощных челюстях исчадий Подэры хрупкие человеческие кости, обильно лилась на землю кровь. Вполне себе человечная, лишенная сияния, а потому не редкая и не ценная. Или, напротив, настолько ценная, что ради нее ему не жаль пролить несколько литров драгоценного сияющего жидкого серебра? Кто-то из дерущихся на ходу врезался в Рогара, который так и стоял с опущенным мечом, но тот даже не покачнулся, лишь рубанул наотмашь, рассекая раззявленную пасть подобравшегося вирга. В лицо брызнуло теплым, и он облизнул губы, наслаждаясь этим вкусом. И резко сорвавшись с места, сам превратился в вихрь из снега и сверкающего смертоносного лезвия.

Как всегда, хорошая битва пьянила его, заставляла забыть о боли в увечной ноге, уносила прочь все сожаления и думы. Рогар растворился в жажде крови, дышал ею, пил крупными глотками сполна, вырывая куски мяса из тел монстров, сокрушая их чудовищную плоть. Все его существо жило ради этих моментов: возможности убивать, уничтожать, стирать с лица земли, выполняя свое предназначение, то, для чего он и родился. Истинный демон. И вместе с тем – созидать. Воплощенный бог. И тот, и другой в равной мере, как пелось в той старой поэме. Эра, чистая и прекрасная, с вершин гор, с высоты бездонного неба, из каждой крохотной снежинки любовалась им невинными, незамутненными очами, и чтобы сохранить ее такой, нетронутой и первозданной, он был готов с ног до головы покрыться кровью и друзей, и врагов.

Он так увлекся, что не заметил, в какой момент возле Учителя появилась еще одна фигурка. Маленькая и хрупкая, едва достающая своему владыке до груди. Рогар замер, затем машинально ушел от атаки, перекатился вперед и вновь оказался на ногах, до рези в единственном уцелевшем глазу вглядываясь в видение. В том, что это именно видение, он не сомневался. Не зря же ждал Надэру, готовился к пресловутому удару из-за спины. Время пришло. Он столько раз видел этого ребенка повсюду в собственной цитадели, что теперь лишь хрипло рассмеялся в ответ на глупую уловку. Неужели они считают, что он вот так легко поверит, что там стоит его сын? Позволит себя отвлечь, упустит из внимания переломный момент битвы? Он вспорол тушу еще одного монстра, некстати подвернувшегося под руку, а потом покачал головой и отвернулся.

Когда Рогар повернулся вновь, мальчик шел к нему прямо по трупам, и то, что никто вокруг не обращал на него внимания, только усиливало подозрение, что он не настоящий. Правда, на какую-то долю секунды у Рогара возникла мысль, что люди настолько поглощены борьбой за жизнь, что уже не видят ничего, кроме врага, который нападает, но он тут же отмел эту идею. Вот момент, которого он всегда опасался: в разгар битвы ему начнет мерещиться всякая хрень.