Ткач и Дракон

Фабиан уже настигал другого наемника, занесшего меч над на Исаем, отбивавшимся от громилы в капюшоне.

– Кхадар, режь девок!

Девушки закричали, бросились врассыпную. Неподалеку Макс отбивался сразу от двух наступавших, острие просвистело возле его груди, но парень успел увернуться. И полоснул по лицу разбойника с лысой головой. Кровь брызнула тонким веером. Одним меньше.

Я попыталась помочь Максимилиану, но моя неуклюжая атака лишь разозлила нападавшего. Он замахнулся на меня мечом, и я зажмурилась, ожидая неминуемой смерти. Но удар не последовал. Открыв глаза, я увидела, как Фабиан, прикрывая меня, отбил атаку врага и, мгновенно расправившись с ним, снова исчез в гуще сражения.

– Сволочи, да, чтоб вас! – рычал капитан стражи, отражая атаки головорезов. – Люция, берегись!

Наставница отпрянула, тяжелый меч с глухим стуком воткнулся в борт повозки.

– Уведите девочек!

Крик наставницызвучал как приказ, и я, запыхавшись и втягивая гарь пожарища, отчаянно пыталась понять, куда бежать. Со всех сторон в отбесках алого зарева сверкала сталь. Лошади испуганно ржали, в лесу ухали испуганные ночные птицы, мужчины перекрикивались, сражаясь за жизнь.

Вдруг я почувствовала, как кто-то схватил меня за руку и потащил в сторону леса. Это был Максимилиан.

–Бегите в лес – крикнул он, перекрывая шум битвы. Я колебалась, не желая оставлять остальных, но понимала, что оставаясь, лишь стану обузой. Все девушки, кроме Фреи, побежали, продираясь сквозь кусты и ветки, пока шум сражения не стих вдали.

Остановившись, чтобы перевести дух, я огляделась. Мы были одни, посреди темного, незнакомого леса. Страх снова охватил меня, но теперь он был другим – не ужасом перед неминуемой смертью, а тревогой за будущее, за тех, кто остался там, в объятой хаосом битве. Что будет дальше? Кто эти нападавшие и чего они хотели? И самое главное – выживет ли кто-нибудь?

– Ты в порядке? – тихо спросила Делия.

Я кивнула. Рядом, тяжело дыша и вздрагивая, жались Нестия, Вилма, Серена и Вивиан.

Вскоре звон стали исчез. На смену пришли хриплые стоны, посыпались предсмертные проклятия и ругань бандитов, а затем воцарилась пугающая тишина.

Закончилось? Кто победил?

Сердце в груди колотилось с невероятной скоростью, мешая нормально дышать.

А вдруг проиграли?

Мы замерли, когда в лесу хрустнула ветка.Инстинктивно присев, мы прикрыли рты ладонями, боясь выдать себя. Под раскидистым кустом нас практически не было видно, да и темные плащи превосходно маскировали в густой тени, делая нас почти невидимыми.

– Выходите, все закончилось, – прозвучал голос сиятельства, и мы облегченно выдохнули.

– Фабиан, кто это был? – поднявшись, спросила Серена, поправляя дорогой походный плащ. В отличие от остальных, Серена всегда носила изысканные вещи и украшения, невзирая на устав академии. Впрочем, кто осмелится ей запретить, если отец – наставник, обожающий баловать свою дочурку?

На ее щеке виднелся тонкий порез, видимо, задело веткой, когда бежали сквозь заросли. Но Серена лишь брезгливо коснулась раны, тихо шикнула, заметив кровь на кончиках пальцев.

– Обычные наемники, – сухо ответил сиятельство, помогая девушкам выбраться из кустов. – Спутали нас с торговцами. Решили поживиться, но… просчитались.

Девушки одна за другой выбирались из зарослей, и последней осталась я. На протянутую руку сиятельства смотрела с опаской, словно на змею, но без его помощи выбраться было бы куда сложнее. Я вложила озябшие пальцы в его горячую, сухую ладонь. Он дернул резко, и я, потеряв равновесие, полетела вперед, врезаясь в его крепкую грудь.

– Осторожнее, Веснушка, – прошептал он, – а то я могу подумать, что ты специально кинулась в мои объятия.

Ну конечно…

Даже пусть драконы начнут палить с неба, Фабиан не перестанет быть Фабианом!

– Ну, же Веснушка, даже “спасибо” не скажешь?

В его бледно-голубых глазах вспыхнули искры, на губах мелькнула едва заметная ухмылка.

Я не ответила. Меня всю трясло от пережитого ужаса. И ноги подкашивались. А он смеет шутить? В такой момент?

Выбравшись из кустов, я отпрыгнула от Фабиана, оглядывая разбитые повозки и безжизненные тела головорезов, перемешанные с телами нескольких стражей из нашей охраны.

Наставница выглядела потрепанно: прическа растрепалась, словно ее трепал ураган, половина плаща с рванным краем болталась на пояснице, на щеке алел порез. Я изумилась. Никогда бы не подумала, что Люция так прекрасно владеет оружием. Да, нас учили сражаться для самозащиты, но для девушек это было больше наказанием, чем необходимостью. Мозоли на руках мешали в работе, а ведь руки – самое ценное, что есть у целителей.

Начальник охраны провел перекличку и собрал нас возле уцелевшей повозки.

– осмотрите, что уцелело, – сурово произнес он, – и двигаемся дальше. Раненных – на повозку, остальные пешком и на лошадях.

Он махнул воинам в доспехах и те, как по волшебству, рассредоточились, обыскивая мертвецов. Тела товарищей они уложили в уцелевшую повозку. Я заметила, как один воин спешно смахнул с лица кровь?… или слезы?

– Молодец, Фрея, – похвалила наставница темнокожую девушку,похлопав по плечу.

– Благодарю, наставница, – улыбнулась Фрея, гордо выпятив грудь. Однажды она рассказывала, что у них на родине, в южных землях, девушки не уступают в силе мужчинам, и иной раз союз заключается не по выбору жениха, а по выбору невесты.

Мы также разбрелись, осматривая обломки.

Нестия и Вилма спасали уцелевшие колбы и флаконы. Киран, Исай и Серена осматривали трупы с завидной жданостью и что-то записывали в блокноты. Себастьян, Максимилиан, Вивиан помогали раненным. Я же собирала провиант, расзбросанный по окровавленной земле.

– Позволь, помочь, – раздался нежный голос Берты. И я скосила взгляд.

Фабиан зашипел, когда девушка коснулась его плеча, пытаясь оказать помощь.

– не стоит, сам справлюсь, – буркнул сиятельство, дернув плечом, слвно не хотел, чтобы его конуслась Берта.

– Но твоя рана…

– Я же сказал, сам… – и тут он заметил меня, склонившуюся над узелком с фруктами.

– Ты не ткач, а она, – он указал на меня, – как раз сможет помочь.

Поджав губы, я выпрямилась.

– Извини, занята, – бросила я, и прытко шагала в строну к Повозке с ранеными.

– Макс, сможешь подлатать Фаб.. Фабиана?

Почему-то назвать по имени сиятельство было для меня сложнее, чем срастить кости калеке. Нас учили сохранять хладнокровие. Учили оттеснять эмоции и страхи. Ведь без этого не стать полноценным целителем. Но с Фабианом все было сложнее. Когда мы только поступили, он вечно издевался надо мной, называл замарашкой и всячески подначивал своих приятелей строить козни безродной девчонке. Спустя два года от его компании никого не осталось – те мальчишки не выдержали испытаний и тягот целительской деятельности и покинули академию. Но я рано радовалась. От замарашки Фабиан перешел на Сиротку. А совсем недавно стал кликать Веснушкой. Что раздражало еще больше.

– А ты…, – он посмотрел на меня, затем на приближающегося Фабиана, – конечно, подлатаю.

– Спасибо, – выдохнула я, и как только надменный силуэт знатной особы возник рядом, я поспешила к кучке девушек, перебиравших уцелевшие вещи. Их небольшой ящик, еще недавно доверху набитый бинтами и тканями для перевязок, зиял пустотой.

Уходя, я ощущала на спине давящий взгляд Фабиана.

– Эй, полегче, – раздраженный голос светлости подхлестнул, и я ускорила шаг.

– Не принцесса, потерпишь, – хмыкл Макс.

– А, ты молодец, парень. Ловко положил тех троих, – довольный голос раненного стража, явно пришелся по вкусу сиятельсву. Фабиан лишь хмыкнул и чуть повел плечом, когда Макс прошил его кожу иглой.

Подняв последнее яблоко, выпрямилась и оглянулась.

Повозка, в которой мы ехали, пылала багровым заревом, освещая лес и павших в бою. Лошади, обезумев от страха, ржали и били копытами. К счастью, стражи быстро успокоили животных и распределили их между нуждающимися.

Закончив сбором провизии, я сложила уцелевшие фрукты и хлеб в мешок и отнесла к повозке. Раненые стонали, молили о воде. Вилма и Нестия уже колдовали над ними, отчаянно пытаясь облегчить страдания. Наставница Люция руководила процессом, отдавая четкие, профессиональные указания. Она держалась, как всегда, собранно и непоколебимо, но в ее глазах я увидела отблеск усталости и тревоги.

Погрузив раненых в повозку, мы медленно, с опаской, тронулись в путь, словно ожидая нового удара. Теперь лес казался враждебным и чужим. Каждая тень, каждый подозрительный шорох заставляли вздрагивать. Мы шли молча, подавленные произошедшей трагедией. Даже обычно неугомонная и язвительная Серена хранила угрюмое молчание. Фабиан и другие стражи ехали верхом, впереди, а оставшиеся замыкали нашу процессию, словно живой щит для тех, кто двигался пешком. Конечно, наставница возмутилась, почему девушки должны идти пешком, ведь лошадей достаточно, чтобы все передвигались верхом. Но командир стражи объяснил, что некоторые лошади ранены и не выдержат двоих, кроме того, в лесу полно лучников, а всадники – легкая мишень.

Макс, Сайлас и Исай изредка перебрасывались тихими фразами. На их поясах покачивались клинки, отнятые у поверженных головорезов. Мертвецам оружие ни к чему. Фрея шла рядом со мной и Вивиан, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Себастиан и Киран ехали позади, погруженные в угнетающее молчание.

Мне отчаянно хотелось обернуться, взглянуть на Кирана, но я заставляла себя смотреть вперед.

Фабиан время от времени оглядывался, проверяя, все ли в порядке.

В какой-то момент он поравнялся со мной.

– Веснушка, – окликнул он.

Я сделала вид, что не слышу.

– Эй, ты! – его голос стал громче.

Я остановилась и посмотрела на него.

– Что тебе нужно?

– Все в порядке? Ты бледная как смерть.

– Все отлично, – буркнула я, нахмурившись.

– А так и не скажешь. Садись на лошадь, – предложил он.

– Разве ты не слышал командира? Всадники – легкая мишень, так что спасибо, обойдусь.

– Не упрямься, – он протянул мне руку. Я посмотрела на его руку, потом в его глаза. В них не было насмешки, но было что-то другое.

– Если Киана отказывается, то я с радостью приму твое предложение!

Довольная Берта нагло схватила Фабиана за руку. Тот, не ожидая такой прыти, на мгновение опешил, а затем, бросив на меня злобный взгляд, подтянул Берту, помогая взобраться на коня.

Так-то лучше.

Фабиан пустил коня вперед, и я облегченно выдохнула.

Глава 3

Миновав Охотничью деревню, девушки больше не шли пешком. Командир, посчитав оставшийся путь безопасным, отдал приказ: всадникам, чьи кони уцелели в стычках, взять к себе спутниц.

Фрея ехала с Исаем, Вивиан – с Сайласом, который то и дело шептал ей что-то на ухо, заставляя зардеться и улыбаться. Эта парочка, казалось, излучала свет. Они объявили о своих чувствах чуть больше года назад, хотя и так было понятно: рано или поздно их сердца соединятся. Сайлас слишком часто и настойчиво оказывался рядом с Вив, проводил с ней часы в библиотеке или на прогулках. Порой их чересчур счастливые лица напоминали о том, что эфемерное слово "любовь" все-таки существует.

Нестия, едва оказавшись в седле, тут же прильнула к груди Себастиана и уснула. Киран пригласил Серену, и она с радостью приняла его предложение. На них я старалась не смотреть. Что-то неприятно скрипело внутри, когда Триггви одаривал дочь Шарси улыбкой, стоило ей пожаловаться на малейшее неудобство.

Закрыла глаза, лишь бы не видеть их.

Молодой воин, заметив меня и Макса, уступил нам своего коня, а сам зашагал рядом, поглядывая на товарищей и девушек в повозке.

Тепло Макса обволакивало, и я ненадолго задремала, внимая мерному цокоту копыт и ровному биению его сердца. А когда открыла глаза, заметила, что с нами поравнялся воин в годах и принялся рассказывать о своих подвигах. Возможно, так он хотел подбодрить Макса, клевавшего носом.

– Осталось немного, – подбадривал воин, представившийся Гансом, – к утру будем в замке.

Так и случилось. В Рэнвел мы въехали с первыми лучами солнца. Столица встретила ледяной тишиной предрассветного часа. Город еще дремал, но кое-где уже мелькали торопливые силуэты, спешащие отворить ставни и распахнуть двери лавок. Синяя глазурь черепицы белокаменных домов искрилась в первых лучах, а из труб вздымались клубы густого пара, словно город дышал.

Миновав несколько постов, мы выехали на площадь, чье великолепие поразило меня до глубины души. Вечнозеленые кустарники изумрудной лентой вились вдоль кованых оград, скрывая за собой роскошные особняки знати. За начищенными до блеска стеклами витрин теснились сокровища: ювелирные изделия, переливающиеся всеми цветами радуги, шелковые платья, изящные туфельки, кокетливые шляпки, сумочки и хрустальные флаконы с духами, пьянящими своими ароматами.

Рэнвел поражал своим великолепием, но сил любоваться почти не осталось. Последние крохи уходили на то, чтобы не провалиться в сон и не окоченеть от утреннего холода.

Свернув с площади, мы оказались на широкой аллее, где вдоль дороги тянулись ряды почти голых деревьев. Дворники, словно тени, шуршали метлами, собирая увядшие листья в кучи. Стражи города, восседая на белоснежных конях, сдержанно кивали воинам, выказывая уважение. Юные почтальоны, разносившие свежие газеты, зевали, поправляя потрепанные сумки, полные шуршащих листов. Вдали, на самой окраине, словно маяк, сиял храм Лунной госпожи. Колокольный звон, складываясь в причудливую мелодию, разливался по окрестностям, возвещая о начале нового дня и призывая священнослужителей на утреннюю молитву.

Мы петляли по узким улочкам, заворачивали за углы и поднимались все выше в горы, пока, наконец, перед нами не предстал величественный дворец, возвышающийся на холме. Неужели мы добрались?

Золоченые створки ворот распахнулись под торжествующие звуки медных труб, возвестивших о нашем прибытии. Измученные, продрогшие от холода и покрытые дорожной грязью, мы грезили о скором отдыхе и обильной трапезе. Бессонная ночь навалилась свинцовой тяжестью, веки слипались, но я упорно боролась со сном.

– Прибыли адепты из Целебриума! – разнесся над нашими головами звонкий глас глашатая. Навстречу бросились слуги, но, узрев наши изможденные лица и жалкий вид, вздрогнули и на мгновение отпрянули. В грязи, дорожной пыли и запекшейся крови мы больше походили на оборванцев или отступников, нежели на воспитанников прославленной Академии.

Глашатай остолбенел, нервно поправляя монокль. Прочистив горло, он вновь обрел голос:

– Его Высочество, кронпринц Рамель гран-Дефо!

По ступенькам сбежал молодой мужчина в белоснежных одеяниях. Горделивая осанка, зачесанные назад светлые волосы и холодный взгляд голубых глаз, брошенный на нас, заставили поежиться.

– Господа и дамы, рад приветствовать вас! Полагаю, церемонию можно опустить, – принц махнул рукой, и слуги тотчас же бросились помогать раненым и потерявшим сознание.

Люция едва держалась на ногах, да и остальные немногим отличались. Путь выдался нелегким.

– Дорогие гости, – принц обратился к нам с легкой улыбкой. – Вас проводят в ваши апартаменты, а вас, госпожа Пэрил и господин Нойман, прошу последовать за мной.

– Как прикажете, ваше Высочество, – собравшись, ответила наставница, на ходу поправляя волосы и ободранный плащ.

Фабиан спешился, как только возле него оказался слуга, даже не соизволив помочь Берте спуститься.

– И я рад встрече, кузен, – усмехнулся он, взглянув на принца. – Обниматься не будем, испорчу твой белоснежный наряд.

Губы принца дрогнули в подобии ухмылки, и я заметила, насколько похожи кузены. Те же золотистые волосы, те же голубые глаза, только Фабиан повыше ростом и у него острее скулы, а у принца шире плечи и нос с горбинкой.

Уходя, принц скользнул мимолетным взглядом по той, что лучилась улыбкой рядом с Кираном. Проследив за этим жестом, я невольно наткнулась на Серену. Затем ледяной взор принца, словно игла, замер на мне. Или это лишь игра света и тени в полусонном сознании?

Я тряхнула головой, пытаясь стряхнуть наваждение усталости, словно тяжелое покрывало.

– Идемте, леди, мы покажем вам ваши покои, – почтительно произнесла дородная служанка, сжимая озябшими пальцами край шерстяного плаща.

Фабиан и наставница двинулись за принцем, а мы поплелись за служанками, огибая белоснежные стены замка. На заднем дворе, в тени густого леса, приютился гостевой дом. Служанки, проворно распределив нас по покоям, приготовили купели и принесли подносы с едой.

Фрея и Вилма плюхнулись на кровати, мурча от удовольствия. Я же смотрела на изысканную лепнину потолка и думала о том, что с нами произошло. Не просто так нас сюда пригласили. Может, той причиной была неизвестная болезнь, унесшая жизни десятков воинов…

– Кварель, хватит буравить потолок взглядом, – позвала меня Фрея. – Иди сюда, поешь!

–Я считаю, нам уже можно вручить звание почетных целителей, – сонно пробормотала Вилма, расскив руки в стороны. – такое пережить в дороге и остаться в живых… Хвала Лунной госпоже, что защитила нас.

Фрея хмыкнула, откусывая бок наливного яблока.

– Ну да, конечно, Лунная Госпожа махала мечом, защищая нас.

Вилма уставилась на темнокожую соратницу с неодобрением.

– Однажды, Фрея, тебя покают за то, что насхаешься над Богиней!

– О, Пламя! Вилма ты серьезно?

Фрея тяжко выдохнула и пригубила из серебряного кубка, усеянного синими драгоценными камнями.

– А твоя магия откуда? – не унималась Вилма. – Богиня нас одарила, а ты ведешь себя как неблагодарная дочь.

– Моя магия – дар, о котором я не просила. А раз уж меня наградили, то я использую так как считаю нужным, не взирая на запреты священных писаний! Сама-то не так поступаешь, когда лечишь тех, кто не просит о помощи?

Вилма, поджав губы, замолчала. Фрея же довольно фыркнула и уселась на мягкую перину.

– Кварель, ты там чего застыла? Или особое приглашение нужно?

Фрея порой была груба. Зато честна.

Подняв руку вверх, я рассматривала свои пальцы. Под ногтями не осталось грязи, а мелкие ранки покрылись тонкой коркой.

– Если наставница говорила серьезно, то наша поездка – это последний экзамен. Пройдем – получим заветные фолианты и броши, – выдохнула я, повернув голову к девушкам.

Все мы об этом мечтали. Заполучить броши и служить королю, как почтеные подданные. У панатомов брошь в виде костяловой руки, у ткачей – в виде иглы, а у зельеваров – в виде котелка для варева.

– Хотя это странно, конечно, – Фрея лежала на спине, устроив руки на животе. Глаза были закрыты, шевелились только губы. – Неужели эта зараза добралась до дворца?

Мы разом выдохнули.

– Вполне возможно, но, что гадать, скоро узнаем, какое испытание нам уготовано, – Вилма смяла мягкую подшку, и свернулась калачиком. – Лунная Госопжа, дай нам сил на завтрашний день.

Фрея что-то рыкнула, а затем натупила тишина.

Глава 4

Склонившись над ложем, Люция и Фабиан вглядывались в измученное лицо спящего короля.

– И как давно он в таком состоянии? – прошептала наставница, с ужасом отмечая, как язвы, словно кислота, разъедают плоть. На щеке алела дыра, обнажая костяной оскал дальних зубов.

Фабиан помрачнел и бросил мимолетный взгляд на кузена.

– Уже три месяца, – тихо ответил принц, не отрывая глаз от отца. – Все началось с безобидного кашля, мы приняли это за простуду. Потом он стал до крови расчесывать лицо и шею, и спустя пару недель нам пришлось прибегнуть к настойке Долгой Грезы. Но, как видите, раны продолжают расползаться.

Принц извлек из кармана шелковый платок и прижал его к носу, тщетно пытаясь заглушить тошнотворный смрад разлагающейся, еще живой плоти нежным ароматом парфюма.

– Наставница, – обратился он, – насколько все плохо? Есть ли хоть какая-то надежда на исцеление?

Люция внимательно осмотрела короля, приподняла край одеяла и едва сдержала вздох отвращения. Удушающий запах разложения ударил в нос. Язвы обезображивали не только щеки и шею, но и расползались зловещими пятнами по груди и рукам.

– Сложно сказать сразу, – Люция бережно прикрыла оплывший живот короля. – Если за это время никто не заразился и не проявил схожих симптомов, то, скорее всего, это отравление.

– Яд? – вклинился Фабиан.

– Покушение? – подхватил принц, погружаясь в мрачные раздумья.

– Мне необходим мой саквояж с колбами. Без них я не смогу ничего наверняка определить. Ваше Высочество, я так понимаю, вы пригласили нас в связи с этим чрезвычайным обстоятельством? А как же мейстер Дефатт?

Рамель зачесал ниспадающую челку назад и тяжко выдохнул.

– Люция, мейстер стар и в последнее время жаловался на здоровье. К тому же, зрение его совсем ослабло. И я был вынужден отправить его на покой.

Принц нервно переступил с ноги на ногу, словно оправдываясь за свое решение.

– Я не хотел поднимать шум, пока не убедился в серьезности ситуации. Боялся паники в столице. Вы же понимаете, наставница, известие о болезни короля, да еще и столь странной, может вызвать смуту и недовольство.

Люция кивнула, разделяя опасения принца. Политическая стабильность всегда была хрупкой и непредсказуемой, и слухи о слабости правителя могли разжечь пламя амбиций у многочисленных влиятельных лордов охочих до престолонаследия.

– Хорошо, Ваше Высочество, я понимаю, – наставница коротко кивнула. – Фабиан, будь добр, принеси мой саквояж. Он в карете. А вы, принц, расскажите мне все в мельчайших подробностях. Что ел король, с кем встречался, какие решения принимал в последние месяцы. Любая мелочь может оказаться важной.

Люция присела на краешек кресла, стараясь не касаться дорогой, но пропитанной запахом гнили и смерти обивки. Она чувствовала, как этот запах въедается в ее одежду, в волосы, проникает в самую душу. Нужно действовать быстро, чтобы выяснить причину болезни и остановить распространение заразы, если это действительно болезнь. Или, как она подозревала, найти противоядие.

Когда Фабиан вернулся с саквояжем, Люция надела перчатки и принялась за работу. Принц тем временем рассказывал о последних месяцах жизни короля, стараясь припомнить все детали. Он говорил о государственных делах, о приемах иностранных послов, о подписанных указах. Люция внимательно слушала, отмечая про себя каждое слово, каждую деталь. Она знала, что ключ к разгадке может скрываться в самой неожиданной мелочи.

В тишине шепот наставницы был слишком громким.

В стакане мутном, в чаше золотой,

Ищи опасность, скрытую с лихвой.

Порошок насыпь, движением легким,

И наблюдай, как мир вдруг станет четким.

Зеленый вспыхнет – значит, смерть близка,

Багряный пламень – ядовита тоска.

А если цвет останется все так же бел,

То Бог-хранитель уберечь сумел.

Принц и Фабиан напряженно застыли. Смотрели как наставница посыпает раны короля различными порошками и шепчет заклинания – истинное искусство зельеваров.

Его высочество, Рамель, сжал зубы, что не укрылось от взгляда кузена.

Фабиан подошел к окну. Внизу мельтешили слуги (кто-то нес провицию, кто-то чистое белье в плетеных корзинах, кто-то сухие дрова) и стражи, вышедшие на утреннюю разминку. Командир отдал приказ и мужчины, все как на подбор, выстроились в длинную шеренгу.

– Это странно, – произнесла наставница, Фабиан повернул голову, принц вскинулся и подошел ближе к кровати, хотя до этого держался подальше. – Ни намека на яд… и инфекцию…

– Разве такое бывает? – голос принца стал тихим. А через платок и вовсе искажался.

Люция нахмурилась, откладывая склянку с порошком. Она проверила несколько реагентов, но ни один из них не дал положительной реакции ни на известные яды, ни на признаки инфекции. Это был первый раз в ее практике, когда она сталкивалась с чем-то подобным.

– Ваше Высочество, – произнесла Люция, отрываясь от осмотра. – Вы уверены, что король не принимал никаких новых лекарств или настоек в последние месяцы? Возможно, что-то, что ему прописал мейстер Дефатт?

Принц задумался, потерев подбородок.

– Мейстер выписывал ему настойку от бессонницы, но он принимает её уже несколько лет. Ничего нового не было, я уверен.

Люция вздохнула. Это осложняло дело. Если это не яд и не инфекция, то что тогда? Она снова взглянула на короля. Язвы расползались по телу, источая зловонный запах. Это было похоже на проклятие, но Люция не верила в проклятия. Она верила в науку и знала, что всему есть логическое объяснение. Тем более, темных магов давно не осталось. Их истребили несколько столетий назад. И проклятие явно тут ни при чем.

– Фабиан, – обратилась Люция к кузену принца. – Помоги мне собрать образцы тканей с язв. Нам нужно будет тщательно изучить их. Возможно, мы найдем что-то, что пропустили.