Энергормы. Том 2 История Лены

Денис Кучев

Энергормы. Том 2 История Лены

Энергормы: История Лены

Пролог

Более двух сот лет прошло с тех пор, как небеса разорвались.

В ту ночь люди видели необычные звёзды – они падали медленно, как будто осознано. Словно кто-то целенаправленно бросал их на Землю, как семена в плодородную почву. Последняя из них – огромная, ослепительно-белая, словно кусочек самой Вечности – вошла в атмосферу и рухнула на сушу. Место её падения было названо потом Пустым Сердцем.

С этого момента всё началось.

Комета принесла не только огонь и дым, не только сейсмические толчки и цунами, что смели побережья. Она принесла звёздную пыль – вещество, чуждое этому миру. Не минерал и не металл, не вода и не пар, иное. Пустая кристаллическая решётка без атомов или молекул. Но это изменило мир.

Земля замерзла. Начался ледниковый период, хотя никто не понимал почему. Учёные спорили годами: пыль блокировала солнце? Изменила состав атмосферы? Или это был какой-то механизм самозащиты планеты? Возможно, ответ так и останется скрытым. Но одно стало ясно очень быстро – звёздная пыль активирует.

Она не просто взаимодействует с веществами. Она оживляет, пробуждает, преобразует и создаёт. Она превращает песок в живую реку, воду – в осмысленную форму, железо – в самоходные механизмы, дерево – в плоть, а плоть – в нечто другое.

Из этой пыли родились энергормы.

Первые сообщения были восприняты как бред сумасшедших: животные, способные управлять огнём. Растения, которые двигались. Мертвые человеческие тела, в которых просыпалась вторая жизнь, напитанная элементами. Люди кричали о конце света. Учёные же называли это «новой эволюцией». А военные – новым оружием. Но все те, кто выжил, сошлись в одном – это был кошмар, который не прекращается.

Старый мир пал не сразу. Он истекал кровью долго. Города горели, страны распадались, армии тонули в хаосе. Энергормы приходили со всех сторон – из океанов, из пустынь, из глубоких шахт, из космоса. Некоторые были разумны, даже обладали человеческой логикой, но без человеческого сострадания. Они не просто охотились. Они разрушали. Целые города исчезали за считанные часы. Каждый новый день был войной.

Люди отступили. Они построили непреступные крепости, окружённые энергощитами – куполами из технологий, собранных из обломков старого мира и новых возможностей. Эти щиты стали единственной защитой в ночи, полной свиста крыльев, хрипов из темноты и грохота шагов, которые могли бы сровнять с землёй любую стену. Защита была надёжной… пока да.

Но даже в этом мире, где каждый камень помнил крики, где каждая тень казалась живой, нашлось место для легенд. Одна из них – о рождении Гримнайта, известного также как Гримкид, как его младшую форму, а в народе – Мрачный Рыцарь.

Его история начинается в одном из самых забытых уголков Земли – в подземельях города, что уже не существовал. Там, в катакомбах, где воздух был тяжёл от плесени и страха, умирал ребёнок. Он был один. Голодный. Раненый. Его имя потерялось в истории, как и лица его семьи. Но он не хотел умирать. Его последним желанием было – увидеть белый свет. Простое, человеческое желание. Желание жить.

И вот тогда это случилось. Возможно существо или сам мир услышал мольбы. Тьма, которая окружала его, впитала его боль, его страх, надежду. И она родила. Не человека. Не зверя. Нечто. Существо, созданное не мутацией, не пылью, а самой сутью отчаяния. Это существо было покрыто тенью, но внутри него пульсировало ядро – маленькое, как сердце, но мощное, как звезда. Оно не было полностью разумным, но оно пожелало. И первое её желание стало – пустота.

Он стал первым из демонов.

Он не был порождением звёздной пыли. Он был порождением всего того, что осталось после неё: войны, боли, предательства, одиночества. Его имя было дано людьми позже, когда они узнали, что он делает. Он был карой, возмездием, приговором, воплощённый в форму. Он мог уничтожить целую группу охотников за секунды. Он мог исказить реальность вокруг себя, создавая пространства, где время текло обратно. Он мог войти в разум и остаться там, как кошмар, который никогда не кончается.

Он был Гримнайтом. Grimknight.

Демон тени и страха. Он существовал лишь в отражениях и в воображении людей, что не чисты на совесть.

И теперь, через два столетия после падения кометы, его тень снова движется по краям мира. Он не забыт. Он не прощён. Он проклятый демон – изгнанник миров.

Глава 1. Пограничье

Вечерний свет, пробивающийся сквозь грязное окно, едва освещал маленькую кухню. Лена ковыряла вилкой нехитрый ужин – сухпайковое пюре с кусочками картофеля и лука. Электрическая лампочка на потолке мигала, то усиливая, то ослабляя свет. У ног отца, свернувшись клубком, дремала Эллинкс – их защитник энергорм-кошка с жёлтой полосатой шерстью, изредка пощёлкивающая электрическими разрядами.

– Ну и как там в дозоре? – спросила Тома, подкладывая себе ещё немного пюре.

Лев вздохнул, отодвигая тарелку. Его лицо, покрытое несколькими днями щетины, казалось усталым.

– Тревожно. Они… просто ждут чего-то. Не отступают, но и не нападают. Словно выжидают момент.

Мать бросила короткий взгляд на дочь, прежде чем ответить:

– Я сегодня была у Софи. Починила ей платье и помыла пол. Она поделилась крупой – хорошая хозяйка, хоть и старая стала.

Лена поморщилась, услышав это. Её не интересовали истории про соседей и их крупы. Она хотела знать то, о чём мечтала каждую ночь – про монстров за стеной.

– А как они выглядят? Те, что у города? – выпалила она, прерывая разговор взрослых.

Лев задумчиво посмотрел на дочь. В его глазах промелькнуло что-то между нежностью и тревогой.

– По-разному, – медленно произнёс он. – Больше всего страйдеров – этих треногих роботов с одиночным глазом-фонарём на макушке. Мы зовём их страйдерами. Но есть и другие… – он сделал паузу, словно решая, стоит ли продолжать.

Тома бросила на него предостерегающий взгляд, но Лена уже не собиралась отступать:

– Какие другие?

Отец вздохнул:

– Видели Тенебриса – теневика. Он… другой. Более опасный. Эти существа довольно слабы поодиночке, но когда их собирается сотни…

Его голос оборвался, а в комнате повисла тягостная тишина. Только Эллинкс тихонько заурчала во сне, выпуская маленькие электрические искры. Лена представила огромные тени за стенами города, и её сердце забилось чаще – не от страха, а от странного предчувствия чего-то большего, что ждало её за пределами этого маленького дома.

За окном послышался далёкий гул – где-то далеко снова атаковали энергощиты. Тома торопливо встала из-за стола, начиная убирать тарелки, словно пытаясь заглушить этот звук бытовыми делами. Но Лена где-то глубоко понимала – город держится на последнем издыхании, и каждый вечер может стать последним.

Дом семьи Лены стоял на самой границе крайнего купола, там, где энергощит едва заметно искрился в вечернем полумраке, соприкасаясь с верхушками деревьев. Двухэтажный коттедж когда-то был образцом провинциального уюта, но теперь его обветшалые стены хранили следы времени и борьбы за выживание.

На первом этаже прихожая плавно переходила в просторную кухню, где старенькая газовая плита соседствовала с древним холодильником, работающим от энергетического кристалла, тонитруума – трофея одного из рейдов Льва. В гостиной потёртый диван и кресло окружали телевизор с разбитым экраном – реликт прошлого мира, превращённый в полку для книг и семейных фотографий. Рядом примостился камин, единственный источник тепла в холодные ночи, когда генератор отказывался работать.

Кабинет в глубине дома больше походил на музей охотника: стены украшали трофеи – клыки, когти, странные кристаллические образования и защитные маски от звёздной пыли. Здесь же хранилось старое оборудование для дрессировки энергормов и несколько арканов – устройств контроля, заросших паутиной времени.

По скрипучей лестнице можно было подняться на второй этаж, где располагались две спальни. Комната Лены представляла собой причудливую смесь детской мечты и суровой реальности: плюшевые игрушки соседствовали с учебниками по тактике охотников и самодельными арканами-игрушками, которые она мастерить начала, вдохновлённая рассказами отца.

Во дворе пустой гараж с покосившимися воротами хранил коллекцию «полезного хлама» – ржавые инструменты, сломанную мебель и запчасти от давно проданного автомобиля. Невысокий деревянный забор, местами покосившийся, отделял их небольшой участок от таких же скромных домов соседей. В одном месте забор совсем повалился, образуя лаз, через который иногда пробирались местные дети, чтобы послушать истории Льва о монстрах и энергормах.

Над всем этим величественно возвышался мерцающий купол энергощита, напоминая жителям, что за пределами его защиты лежит мир, где правят создания звёздной пыли.

В ту ночь Лене не спалось, и она решила спуститься на кухню выпить воды. Вдруг она услышала тихие голоса в соседней комнате. Она замерла у двери кабинета, прислушиваясь к приглушённым голосам родителей. В полумраке коридора мерцал единственный фонарь на стене, питаемый от трофейного кристалла. За окном гулко взревел какой-то далёкий энергорм, и его крик эхом разнёсся по пустым улицам.

«Надо перебираться отсюда,» – голос матери звучал напряжённо и тихо, словно она боялась, что их могут подслушать даже стены. «Скоро будет бронепоезд. Поговори со своими. Кто-нибудь точно знает кого-то из начальства на вокзале».

«Тома…» – Лев вздохнул так тяжело, будто весь груз этого мира лег на его плечи. «Я не приближённый к начальнику вокзала. Да и предложить нам нечего. Ты же знаешь, какие сейчас расценки за проезд. А если и получится договориться… Это всё равно не гарантирует нам безопасность.»

«Ради Лены!» – её имя прозвучало как мольба, резкая и болезненная. «Попроси, узнай. Может, кто-то из старых знакомых поможет. Ты же сам понимаешь, сколько их там, за щитами.» Голос Томы сорвался, но она быстро справилась с собой. «А мы здесь… Мы на самой окраине. Если что, наш дом – один из первых, кто попадёт под удар. Они просто смешают нас с землёй.»

Лев молчал несколько секунд, прежде чем ответить. Когда он заговорил, в его голосе слышалась безысходность, но и решимость. «Я разузнаю, сделаю всё, что смогу. Но обещать ничего не могу. Даже если найду способ… Это не значит, что всё получится.»

За дверью Лена сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Она хотела броситься внутрь, закричать, что не нужно за неё беспокоиться, что она справится. Но вместо этого осталась стоять, прислонившись к холодной стене, пока голоса родителей затихали, сменившись тяжёлым молчанием.

В углу коридора Эллинкс приоткрыла один янтарный глаз, наблюдая за девочкой. Её хвост слегка защёлкал электрическими разрядами, словно она чувствовала напряжение в воздухе. Но Лена не обращала внимания. Её мысли были заняты только одним: почему никто не спрашивает её мнения? Почему все решают за неё, как будто она всё ещё маленькая?

За окном снова послышался далёкий рокот – то ли гром, то ли очередная атака на энергощит. Лена посмотрела на мерцающий купол, едва различимый в темноте, и внутри неё что-то оборвалось. Она осознала, что родители правы. Их дом действительно был на передовой. И если щиты падут, они окажутся первыми, кто встретится лицом к лицу с тьмой.

Утро встретило серым светом, пробивающимся сквозь грязные окна. За стенами дома слышались отдалённые крики какого-то мелкого энергорма, вероятно, Тенебриса, чьи тени ещё не успели раствориться в первых лучах солнца.

На кухне царила напряжённая тишина. На столе перед Леной стояла пластиковая миска с сухпайковой кашей – бледной, клейкой массой, которая даже после добавления горячей воды отказывалась выглядеть аппетитно. Мать делала вид, что всё в порядке, демонстрируя искусственную улыбку, которая так и не смогла скрыть тени под глазами.

– Вот, сегодня что-то новенькое: каша, – произнесла Тома, стараясь, чтобы её голос звучал бодро. Она взяла ложку и попробовала содержимое своей миски, словно желая подать пример дочери. Но её лицо на мгновение исказилось, когда она проглотила первую порцию. – Вкус… интересный.

Лев сидел за столом, погружённый в свой коммуникатор. Его пальцы быстро скользили по потрескавшемуся экрану, набирая сообщения. Тома бросила на него короткий взгляд, прежде чем произнести с легким раздражением:

– У тебя выходной. Оставь в покое этот коммуникатор хотя бы за завтраком.

Он послушно отложил устройство на край стола, но его глаза всё ещё оставались прикованными к последнему сообщению, которое он успел прочесть. Несколько секунд он молча смотрел на экран, а затем его лицо изменилось. Словно что-то внутри него оборвалось.

– Я сегодня пойду к одному человеку, – наконец произнёс он, поднимаясь из-за стола. Его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась скрытая тревога.

Тома замерла, пристально глядя на него.

– К какому человеку? По каким делам? – спросила она, но её вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа.

Лев уже направился к выходу, накинув потрёпанную кожаную куртку, которую давно следовало заменить. Он взял один из старых арканов со стены в кабинете – устройство, больше похожее на антиквариат, чем на современный инструмент контроля. Лена проводила его взглядом из окна, наблюдая, как отец торопливо шагает по улице, пряча руки в карманы.

Когда входная дверь захлопнулась, Лена повернулась к матери. Её большие глаза были полны вопросов.

– Папа пошёл решать вопрос с нашим переездом? – спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал непринуждённо.

Тома слегка вздрогнула, будто слова дочери ударили её. Но через мгновение она снова надела ту же фальшивую улыбку, которой встречала утро.

– Не знаю, о чём ты говоришь, – ответила она, отворачиваясь к раковине, где начала мыть посуду. – И куда он пошёл, тоже не знаю. Может, просто… по делам.

Но Лена заметила, как руки матери дрогнули, когда она опустила миску в воду. Тома, всё ещё сохраняющая видимость спокойствия, обратилась к дочери уже более мягким тоном:

– Лена, сегодня ты не пойдёшь в школу. Останешься дома.

Лена не стала спорить. Она знала, что вопросы сейчас только раздражат мать ещё больше. После завтрака, который она едва притронулась, девочка поднялась по скрипучей лестнице в свою комнату. Её окно, выходившее на задний двор, открывало вид на границу щита – мерцающую стену энергии, отделявшую их маленький мир от хаоса за пределами. Между домами и щитом простирался пустырь, заросший высокой травой и странными растениями, мутировавшими под воздействием звёздной пыли. Иногда среди них мелькали силуэты монстров – то треногие страйдеры, то что-то более крупное, чьи очертания терялись в мареве аномалий.

Лена села у окна, обхватив колени руками. В такие дни она могла часами наблюдать за тем, как дикие энергормы бродят вдоль невидимой границы, словно изучая её, примеряясь к атаке. Сегодня там маячила группа мелких теневых существ – возможно, детёныши Тенебриса, судя по их полупрозрачным силуэтам. Они сновали между обломками старых машин, оставшихся после одного из рейдов.

Через некоторое время наблюдения за монстрами ей стало скучно, и она потянулась к книге на полке. Это была небольшая брошюра с яркой обложкой: «Энергормы: всё, что нужно знать». Книга была явно написана для обывателей – никакой науки, только общие фразы и предостережения. Лена пролистала несколько страниц, где говорилось о том, что даже самые маленькие дикие монстры представляют смертельную опасность для человека. Без арканов и специального оружия контролировать их невозможно. Автор утверждал, что любая попытка приручить энергорма без надлежащего оборудования обречена на провал.

Лена хмыкнула, закрывая книгу. Она знала правду – ту, которую предпочитали скрывать корпорации и правительство. Да, большинство энергормов были опасны. Но не все. Она часто слышала истории от охотников – не только от отца, но и от его друзей, – как некоторые монстры вели себя совсем как домашние питомцы, даже без применения арканов. Конечно, это случалось редко, но это было. И эта мысль вызвала в ней прилив злости. Злости на тех, кто пытался запугать людей, чтобы держать их под контролем.

С громким вздохом она отбросила книгу на пол, где та приземлилась рядом с другими трофеями её детства – старыми игрушками и самодельными арканами. Папы всё ещё не было. Она снова посмотрела в окно, но ничего нового там не увидела. Только тени, пляшущие в свете щита.

В конце концов, она спустилась вниз. Мать сидела на кухне, механически перебирая какие-то тряпки. Лена остановилась в дверях.

– Я буду во дворе, – произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно.

Тома подняла голову, её лицо на мгновение исказилось тревогой, но затем она просто кивнула.

– Только не уходи далеко, – сказала она, возвращаясь к своим делам.

Лена вышла через скрипучую входную дверь, чувствуя, как холодный ветер треплет её волосы. Во дворе царила тишина, нарушаемая лишь далёким гулом энергощита и случайными шорохами в траве. Она знала, что это место – теперь лишь временное убежище. И рано или поздно им придётся сделать выбор.

Лена бродила между зарослей сорняков, что разрослись по всему двору за домом. Её руки были засунуты в карманы старой куртки, а мысли блуждали где-то далеко, среди теней за мерцающим щитом. Внезапно она услышала шорох и скрип деревянных досок – через покосившийся забор перелезал соседский мальчишка Толик. Его рыжие волосы торчали во все стороны, а на лице застыла привычная ухмылка.

– Ленка! – окликнул он её, спрыгивая с забора. – Чего это ты одна тут бродишь?

Лена бросила на него косой взгляд. Бесцеремонный маленький наглец. Но прогонять его не стала. Толик подошёл ближе, явно довольный собой.

– Привет, – коротко ответила она, глядя, как он достаёт из кармана горсть самодельной карамели – сладкого лакомства, которое иногда варили из остатков сахара и каких-то трав. Это была редкая радость для детей их возраста.

– На, – протянул он ей одну конфету, завёрнутую в потрёпанную обёртку. – Держи. Расскажешь, чего слышала от своих?

Лена взяла конфету и улыбнулась, разворачивая её. Сладкий вкус немного смягчил её настроение.

– Вчера подслушала родителей… – начала она, понизив голос, будто боясь, что кто-то может услышать. – Говорили про монстров у щита. Отец сказал, что скоро будет бронепоезд. Может, хоть какая-то нормальная еда появится, а не эти вечные сухпаи и картошка.

Толик задумчиво кивнул, закинув ещё одну конфету в рот.

– Ага, бронепоезд… – протянул он, словно что-то обдумывая. – Давай сходим посмотреть, когда он прибудет? Будет весело!

Лена на мгновение просияла, но затем её лицо помрачнело.

– Не получится, – тихо сказала она. – Мы, наверное, переедем. Я случайно подслушала разговор родителей. Папа пытается договориться насчёт нашего отъезда.

Толик замер, и его улыбка исчезла, сменившись выражением грусти. Он почесал затылок, явно расстроенный новостью.

– Жалко… – пробормотал он. – Но всё равно, предложение остаётся в силе. Если не передумаешь – зови.

Пока они говорили и без того хмурое небо над ними потемнело, и первые тяжёлые капли дождя ударили по земле. Лена подняла голову, глядя, как серые тучи полностью закрыли солнце.

– Бежим в дом! – воскликнул Толик, хватая её за руку.

– Нет, я не хочу в дом! – вырвалась она, хотя дождь уже усилился. – Пойдём в гараж.

Толик замешкался, тревожно оглядываясь.

– А вдруг нас поругают? – спросил он, явно опасаясь реакции взрослых.

– Не поругают, – уверенно ответила Лена. – Идём.

Она первой побежала к гаражу, и Толик, немного поколебавшись, последовал за ней. Они юркнули внутрь, где пахло ржавчиной и старым деревом. Дождь барабанил по крыше, создавая успокаивающий шум, а вокруг царил полумрак, прерываемый лишь слабыми проблесками света, пробивающимися сквозь щели в стенах.

Лена села на перевёрнутый ящик, а Толик начал исследовать «нужный хлам», который хранился здесь годами. Их убежище казалось безопасным – даже если за стенами города бушевали энергормы, здесь, в гараже, они могли забыть обо всём на время.

Гараж был старым, но крепким – одна створка давно закрыта наглухо ржавыми болтами, а вторая застряла на уровне прохода, словно вечный страж, не желающий впускать или выпускать никого лишнего. Посредине темнела смотровая яма, накрытая несколькими шаткими досками. Под ними плескалась мутная вода, отражающая тусклый свет. Капли дождя барабанили по железу, создавая успокаивающий ритм, который, казалось, отделял этот маленький мирок от остального города.

Лена сидела на перевёрнутом ящике, обхватив колени руками. Толик, присевший рядом на корточки, пытался разобрать какую-то сломанную деталь, найденную среди хлама. Его рыжие волосы были взъерошены, а лицо выражало сосредоточенность, хотя он явно не понимал, что именно держит в руках.

– Толя… – начала Лена, помедлив. Её голос звучал тише обычного, едва звуча в шуме дождя. Она опустила глаза, чувствуя, как щеки начинают гореть. – Ты будешь… скучать?

Толик замер, удивлённо подняв брови. Он даже перестал ковырять деталь, которая теперь безвольно повисла в его руке.

– Скучать? – переспросил он, явно не ожидая такого вопроса. – По тебе, что ли?

Лена кивнула, всё ещё избегая его взгляда. Она нервно теребила край своей куртки, пытаясь подобрать слова.

– Ну… да. Когда мы уедем.

Толик пожал плечами, будто вопрос показался ему слишком простым.

– Конечно, буду, – ответил он без особой задней мысли. – А ты?

Лена снова кивнула, но теперь её движения стали более резкими, словно она хотела спрятать своё волнение за решительностью.

– А ты, что потом делать будешь? – продолжила она, не давая ему времени подумать. – Будешь приходить в гости? К нам… то есть, если мы вернёмся?

Толик нахмурился, явно не понимая, куда клонит Лена. Он положил деталь на пол и почесал затылок.

– Гости… – протянул он, задумчиво глядя в потолок. – Ну, если вы вернётесь, то, может, и приду. Только… – Он внезапно оживился, видимо, решив сменить тему. – Слушай, а ты видела того монстра вчера? У щита? Такой странный, как тень, но двигался, будто танцевал!

Лена вздохнула, понимая, что её попытка завести серьёзный разговор провалилась. Но в глубине души она почувствовала лёгкое облегчение – ей всё ещё было трудно говорить прямо. Она знала, что её родители правы: переезд был необходим. Но почему-то мысль о том, чтобы покинуть этот дом – и Толика, – вызывала у неё странное чувство потери.

– Я видела его, – ответила она, стараясь скрыть улыбку. – Ты же сам говорил, что это просто иллюзия.

– Да ладно тебе! – возмутился Толик, вскакивая на ноги. – Это был настоящий энергорм! Я точно знаю! Думаешь, я бы не разобрался?

Она наблюдала за ним, как он размахивал руками, пытаясь доказать свою правоту. И в этот момент её сердце дрогнуло. Она никогда раньше не задумывалась об этом, но сейчас, глядя на его искреннее, хоть и немного глуповатое лицо, она поняла, что ей будет не хватать этого мальчишки. Может быть, даже больше, чем она готова была признать.

– Толя… – снова начала она, но осеклась. Вместо слов она просто улыбнулась, глядя, как он споткнулся о доску, прикрывающую смотровую яму, и чуть не упал в воду.

– Эй, осторожно! – воскликнула она, вскакивая на ноги. – Там глубоко!

– Да знаю я, знаю! – отмахнулся он, но в его голосе слышалась благодарность. Он посмотрел на неё, и на мгновение их взгляды встретились. Лена почувствовала, как её щеки снова покраснели, и быстро отвернулась.

Дождь не утихал, а, напротив, усиливался с каждой минутой. Капли барабанили по железной крыше гаража всё настойчивее, будто старались пробиться внутрь. Воздух стал холоднее, пропитанный влагой, и Лена чувствовала, как её тело начинает продирать мелкая дрожь. Она снова забралась на перевёрнутый ящик, поджав ноги, но сырость уже проникла под одежду. Её кожа покрылась мурашками, особенно на голенях, оставленных беззащитными перед холодом.

– Холодно… – прошептала она едва слышно, словно боясь потревожить тишину, нарушаемую лишь шумом дождя.

Толик замер, его лицо исказилось от внезапного осознания. Он понимал, что Лена замерзает, но не знал, как правильно подступиться к этой ситуации. Мысль обнять её казалась слишком дерзкой для его двенадцатилетнего опыта. Наконец он решился предложить компромисс:

– Давай сядем спиной к спине, – сказал он, слегка заикаясь. – Так теплее будет.

Лена задумалась всего на мгновение, прежде чем кивнуть. Она сняла свою куртку и осторожно накинула её на ноги, пытаясь сохранить хотя бы немного тепла. Когда их спины соприкоснулись, она почувствовала тепло Толика, проникающее через тонкую летнюю футболку. Оно растеклось по её телу, достигая самого сердца, и Лена буквально вспыхнула от смущения. Её щеки запылали, но она была благодарна тому, что Толик не может видеть её лица. «Хорошо, что он не видит,» – подумала она, пытаясь взять себя в руки.