Мой павший ангел

Исаак и Иаков

После смерти Авраама Бог сошел к сыну его Исааку с требованием сохранить прежние обязательства – поклоняться ему. Бог вновь пообещал умножить потомство «как звезды небесные» и посулил дать многие земли. Исаак, естественно, согласился.

Жизнь Исаака прошла безыскусно. За исключением одного эпизода. Когда Исаак на склоне лет, почти слепой, решил благословить старшего сына Исава на главенство рода, то его мать, Ревека, подговорила своего любимца – младшего сына Иакова выдать себя за Исава. Хитрость удалась и вместе с благословением отца на Иакова перешли условия договора колена Авраамова с Богом. Всевышний против такого хода не возразил, несмотря на ссору братьев, а явился во сне Иакову с прежними посулами своего покровительства.

Жизнь Иакова описана в Библии подробно, но для нашего повествования интересен лишь один эпизод. Возвращаясь спустя много лет из Вавилонии к брату Исаву с намерением помириться, Иаков сталкивается с Богом. Накануне встречи с братом, полный сомнений и страха, что Исав откажется от примирения и отомстит ему, Иаков остается ночью в шатре один. И происходит нечто символическое, но описанное как реальность. «И остался Иаков один. И боролся Некто с ним, до появления зари. И, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его, и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом…» (Б.32;24-28).

Тут великое поле для трактовок. Можно трактовать так, что Иаков боролся с угрызениями совести за свой давнишний обман (не со всемогущим же Богом он мог бороться на равных!), и Господь в конце концов освободил его от моральных страданий. А повреждение бедра следует расценить, как нанесение увечья самому себе под влиянием стресса (клин клином…).

Внизу страницы стояло примечание Ивана: Во всяком случае, так толковал мне один священник.

А можно трактовать как богоборческий символ, как свидетельство о тех временах, когда Человек еще не ощущал себя «рабом божьим» и сохранял дистанцию независимости. А прозвище Израиль (Богоборец) оказалось провидческим. Народ израильский не раз потом бросал вызов божественной воле…

Исход

Иаков был человеком моральным. Он совершает лишь один грех: пришел к первенству перед Богом обманом, да и то под влиянием матери, но затем сделал все, чтобы помириться с Исавом. И тот простил его, ибо тоже был человеком моральным. («И побежал Исав к нему навстречу и обнял его, и пал на шею его, и целовал, и плакал» (Б.33;4). Эта линия, идущая от этики деда. А как влияла на детей духовная связь с Богом? Почему-то не очень благотворно. В Библии (глава 34) описывается такой показательный случай. Влюбленный сын местного правителя, похитив дочь Иакова, тут же прислал отца свататься. Единственным условием Иакова было обрезание, то есть переход в другую веру. Согласие было получено. Все мужчины прошли обряд, после чего сыновья Иакова, воспользовавшись их состоянием, напали и умертвили мужчин, заодно разграбили город. Иаков испугался, сказав им: «вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для жителей сей земли…» (Б.34;30). Бог же посоветовал на время, пока все не успокоится, переждать в Месопотамии. И все. Немудрено, что подобное моральное состояние имело продолжение, уже внутри самой семьи Иакова.

В такой – уже новой, отличной от аврамовой – атмосфере рос любимый сын Иакова Иосиф. О его поведении в юности в Библии сказано так: «И доводил Иосиф худые о них (о братьях) слухи до отца их» (Б.37;2). То есть попросту наушничал. Братья «возненавидели его; и не могли говорить с ним дружественно» (Б.37:4). Конфликт кончился тем, что братья продали Иосифа купцам, ехавшим в Египет. Однако Иосиф там сделал блестящую карьеру, став советником фараона. Предупрежденный Богом о наступающей долголетней засухе, он уговорил фараона сделать надлежащие запасы. Хозяйственный маневр оправдал себя. С началом голода Иосиф стал продавать припасы умирающим людям по максимально высоким ценам. Сначала реализация зерна шла на серебро. «И серебро истощилось в земле Египетской и в земле Ханаанской» (Б.47;15). Затем – на скот. Когда и этот источник иссяк, люди стали продавать свои земли, а себя в рабство. «И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона… и народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого» (Б.47;20-21).

Карандаш: «Оставляя им четыре пятых урожая, и спасши их от смерти!»

Меня эта ремарка заинтриговала. Библия у меня была. Я открыл соответствующее место и прочитал следующее: «И сказал Иосиф народу: вот, я купил теперь для фараона вас и землю вашу; вот вам семена и засейте землю. Когда будет жатва, давайте пятую часть фараону, а четыре части останутся вам на засеяние полей, на пропитание вам и тем, кто в домах ваших, и на пропитание детям вашим. Они сказали: ты спас нам жизнь; да обретем милость в очах господина нашего, и да будем рабами фараону».

Вот, значит, откуда пошло крепостное право. Одна пятая – это 20 процентов. Нынешний предприниматель счел бы такое предложение вполне приемлемым налогом. Иосиф был умным и палку не перегибал: отняв чужое имущество, затем вернул его прежним хозяевам на правах аренды. Придя к столь утешительному выводу, я продолжил чтение.

Достигнутое положение позволило пригласить в Египет на постоянное жительство отца и весь свой род. «И поселил Иосиф отца своего и братьев своих, и дал им владение в земле Египетской, в лучшей части земли… И жил Израиль в земле Египетской… и владели они ею, и плодились и весьма умножались» (Б.47.11,27).

А вот и первый источник антисемитизма нашелся, – подумалось мне.

Привилегированное положение сородичей Иосифа некоторое время сохранялось и после его смерти. Но когда иссякло благоволение власти, рухнуло и благополучие клана. Новый фараон испугался, что «народ сынов Израилевых много числом и сильнее нас». И «когда случится война, соединится он с нашими неприятелями», а потому стал притеснять род Иакова. И Бог пришел на помощь своим подопечным. В качестве посредника между собой и народом Израиля выбрал пастуха Моисея, дал ему инструкции, наделив даром чудотворения, и Моисей вынужденно взял на себя тяжелую ношу вождя целого народа.

В книге «Исход» подробно описаны усилия Моисея, пытавшегося вырвать у фараона согласие на уход племени. Фараон отказал, в отместку приказав увеличить тяготы на израильтян, фактически превратив их в рабов. Похоже, Богу именно это и надо было, чтобы явить перед ними свою силу. И началось. Град несчастий обрушился на… нет, не на фараона, тогда бы израильтяне, далекие от двора не заметили этого, – а на простых египтян. Бог последовательно насылал на страну то жаб, то мошек, то моровую язву, то саранчу. Фараон продолжал упорствовать. Но почему? Пусть бы те, кого правитель боялся, покинули бы его государство. Выгода налицо. Однако он упорствовал вопреки логике. Ответ дается в тексте. После явления каждого очередного жестокого чуда, следует рефрен: «Но Господь ожесточил сердце фараона, и он не послушал их, как и говорил Господь Моисею» (Исх.9;12). «Но Господь ожесточил сердце фараона, и он не отпустил сынов Израилевых» (Исх.10;20). «И ожесточил Господь сердце фараона, и он не захотел отпустить их» (Исх.10;27). И т.д. Судя по всему, Бог не был уверен, что одно- или двухразовое чудо может склонить сердца израильтян к нему, и потому действовал с «запасом». Демонстрируя свое могущество, Бог заявил: «Я… пойду по земле Египетской, и поражу всякого первенца в земле Египетской от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исх.12;12). Чтобы не перепутать, «всеведущий» Бог приказал своим подданным помазать косяки и перекладины своих дверей кровью: «И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь, и пройду мимо вас, и не будет между нами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую. И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу, во все роды ваши: как установление вечное празднуйте его» (Исх.12;13-14). Итак, сценарий первой Варфоломеевской ночи на Земле был утвержден и доведен до паствы. Так родился праздник пасхи. Праздник на крови невинных («…и сделался великий вопль в земле Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца» (Исх.12;30).

Бог сам себе принес жертву, не дожидаясь рождения очередного проницательного Авеля.

Зачем нужна Богу была эта резня? Не для того ли, чтобы связать избранное им племя кровью? Празднуя исход из египетского плена и рождение нового народа, его подданные должны были помнить, какая цена заложена в основании триумфа. Бога не волновало, что кровь младенцев и проклятия матерей падут на этот народ, и он – в свое время – заплатит за нее свою, кровавую же, цену. Ему нужен был результат!

Я вскочил и сделал уже привычные пару кругов по комнате с набором понятных мыслей.

«Нет, вы посмотрите! – вопиял я про себя. – Чего Иван добивается? Какой выгоды через меня хочет получить? Да меня обвинят черте в чем… И вообще это материал непроходим. Вот так приятель у меня!»

Я посмотрел на стену, за которой сидел Ангел. Дать ему почитать? Пусть посоветует, как мне ко всему этому относиться…

Я походил-походил, решил дочитать и уже потом высказать свои соображения Разуваеву и… Ангелу, если понадобится.

Наконец фараон разрешил (точнее Бог за него) людям Моисея уйти в пустыню для совершения своих обрядов, но под честное слово, что те вернутся назад. Однако предводитель знал, что нарушит слово и они не вернутся назад, и «сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Господь же дал милость народу Своему в глазах Египтян; и они давали ему, и обобрал он Египтян» (Исх.12;35-36).

В Библии так и сказано: «и обобрал он…». Что все это – бесхитростность автора Пятикнижия, неточность перевода или что-то иное, содержащее подтекстовый посыл потомкам? Пока слишком мало материала, чтобы делать определенные выводы, поэтому продолжим пересказ событий.

Я достал Библию и сверил ссылки. Все было правильно: и про пасху, и про казни невинных, и про нарушение слова, и про воровство у тех, с кем израильтяне жили бок о бок много лет… Я встал и прошелся по комнате уже не в возмущении от подброшенного мне материала, а в размышлении. Непонятно: почему не обращается внимание на эти вопиющие факты? Надо бы достать Тору и сравнить эти места Пятикнижия. Может, переводчики специально возвели напраслину на израильтян в христианские времена? Хотя христиане признают израильского Бога за своего. Тогда к чему описание таких Его дел? И что хочет доказать Разуваев? Что под маской Бога действовала иная, черная сила? Например, Люцифер выдал себя за Творца и принялся растлевать людей? И кто тогда этот… товарищ за стеной? Может, тоже… трансформер? С виду ангел, а потом с невинным выражением попросит душу…

Казалось, Бог, доказав всем свою силу, может теперь уняться. Ничего подобного. Он сообщает Моисею: «Я ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними (израильтянами), и покажу славу Мою на фараоне и на всем войске его; и познают Египтяне, что Я – Господь» (Исх.14;4). Наверное, именно с этой целью – принудить фараона выслать погоню – и была сотворена афера с займом золота и серебра у египтян. Ловушка удалась. «И ожесточил Господь сердце фараона, царя Египетского, и он погнался за сынами Израилевыми…» (Исх.14;8). Преследователи были утоплены в море. И тогда «убоялся народ Господа, и поверил Господу и Моисею, рабу Его» (Исх.14;31). Характерный способ, с каким Бог доказал людям свое присутствие и силу. Вообще-то, такая акция устрашения называется террором и провокацией. Или может быть иная трактовка?

Ага, вот и трактовка. Карандаш: «Бог мстил за многолетние притеснения». Неубедительно. Надо будет почитать что-нибудь из богословской литературы. Отца Меня, например. Как он выкручивался?

Выстраиваемая цепь подобного рода актов приводит к выводу, что Богу они нужны были, прежде всего, в качестве способа установления контроля над племенем израильтян. Причем использовался даже элементарный подкуп (похищение драгоценностей у египтян). Значит, что-то Бога беспокоило в поведении паствы. Дальнейшие события показали: Он так и не был уверен в их преданности. Вероятно, это обстоятельство подвигло Бога (или того, кто за Него выдавал) провести ряд преобразований. Прежде всего, на горе Синай Господь даровал Моисею моральные заповеди, которые отныне надлежало блюсти племени. Совершая, скажем так, сомнительные поступки, Бог призвал к нравственности других. Такое поведение характерно для определенного типа «умствующих людей» (политиков, жрецов, писателей, философов, режиссеров), которые призывают других следовать каким-то правилам, императивам, мысленно изымая себя из этого числа по веским, как им кажется, основаниям. Я бы назвал этот феномен «принцип самоизвинительной слабости».

Господь завещал через Моисея моральные постулаты, известные еще Аврааму: чти отца и мать, не убий (а убийство египетских детей?), не укради (а умыкание драгоценностей у египтян?), не солги (а нарушение слова, данное фараону?) и так далее. Были даны заповеди в теории и их опровержение на практике. Таков главный моральный урок, который преподал Бог своей пастве – двоедушие. Остается предположить, что моральные заповеди предназначались исключительно для внутреннего использования и не распространялись на людей иной веры и национальности. Только в этом случае вопиющее противоречие благополучно разрешалось. Для Бога остальные люди так и остались биороботами из Эдема, посмевшими нарушить его запрет. Их жизни для него ничего не значили.

Карандаш: «Фараон отверг Бога – Исх.5;21. Бог не убивает людей, а забирает их к Себе! Не укради – по твоей воле, когда сам Бог отдает в твои руки – это не кража!»

Вот тут я восхитился. Какой блистательный ответ зарвавшемуся Разуваеву! Какая блистательная формула: «Если Бог есть, то все дозволено!» Ах, Достоевский, Достоевский… Простак.

Я еще раз посмотрел на стену, за которой мерцал Ангел. А что он мне дозволит?

В общем, ничего того, чего бы ни знали и чему бы ни следовали предки израильтян и другие народы, в своих заповедях Бог не дал. И не мог дать, кроме этих общепринятых основ сосуществования человеческого общества в силу того, что сам не следовал этическим принципам. Являясь судьей чужих поступков, сам Бог был над моралью. Собственно Бог сообщил Моисею прописные истины ради первой и второй заповеди: «Я Господь, Бог твой…» и «Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим» (Исх.20;2-3). (Внизу страницы значилось примечание: О том, что Бог один и других богов не существует, речь еще не шла. Даже Моисей считал Яхве, как звали израильтяне своего небесного патрона, одним из богов, только самым сильным: «Кто, как Ты, Господи, между богами?…» (Исх.15;11).) Все остальное – производное. Притягивая к этим заповедям общеизвестные и общечеловеческие законы (вряд ли израильтяне жили в Египте, убивая, крадя и лжесвидетельствуя, не чтя своих родителей и пр.), Бог основывался на тонком психологическом расчете. Для израильтян в ряду их ценностей верность Господу отнюдь не занимала первое место, и если Бог просто заповедовал бы блюсти верность себе, то эта заповедь могла забыться или быть скептически воспринята (что долгое время и происходило). Другое дело поднести ее в «пакете» с нравственными истинами, да еще такими, которые являются краеугольными для любого устойчивого коллектива людей, как «не кради» или «не желай дома ближнего своего». Тогда нарушение одной заповеди будет восприниматься как подрыв основ всей системы. Из этого же разряда происходили законы бога – отнюдь не оригинальные и привычные для того времени: глаз за глаз, зуб за зуб (Исх.21;24), и лежавшие в другой этической плоскости, чем прочие заповеди. Но Господа это мало волновало – он использовал этику в служебных целях. Зато дарованные законы пестрят «высшей мерой» столь близкой мировоззрению Бога: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исх.22;18); «Всякий скотоложник да будет предан смерти» (ст.19); «Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен» (ст.20). Есть и призыв, который вновь возвращает нас к делу Авеля: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих» (Исх.22;29). Комментария, как понимать последнее положение, в тексте нет. Авель, вероятно, понял его буквально… Не забыты и окружающие племена. Господь подробно и с удовольствием разъясняет Моисею стратегию истребления других народов. Значит так: «Ужас мой пошлю пред тобою и в смущение приведу всякий народ, к которому ты придешь… Пошлю пред тобою шершней, и они погонят от лица твоего Евсеев, Хананеев и Хеттеев. Не выгоню их от лица твоего в один год, чтобы земля не сделалась пуста… мало по малу буду прогонять их от тебя, доколе ты не размножишься и не возьмешь во владение земли сей» (Исх.23;27-30). Политика геноцида естественным порядком вытекала из доктрины «избранного народа». И настанет время, когда геноцид вернется бумерангом к самому богоизбранному народу… Так сказать: ничто не пропадает втуне.

Поневоле закрадывается сомнение: да Бог ли это говорит, не было ли подмены?

Так-с, подумал я, мое предположение сбывается…

Если Богу эти народы так досадили, то почему Он не устроит им очередной потоп, мор и прочее своими руками? Зачем наущает мирных людей, которые в глаза не видели эти племена, и между ними нет никаких счетов? Но подмены никакой нет, и Бог хочет испытать свой народ, сделав его своим послушным безропотным орудием, а для этого нужна жертва кровью. (И опять вспоминается Каин со своим бунтом…)

Разъясняя Моисею как жить израильтянам дальше, Бог взялся за очередную новацию – конструирование своего культа. До этого Он не вмешивался в обрядовую часть поклонения. На Синае подход круто изменился. Моисей получает подробные инструкции, какие обряды нужны, и как их совершать. Причем Господь демонстрирует буквально женское внимание к деталям. В Библии содержится несколько главок целиком состоящих из одних указаний Бога по обрядовой утвари: «О скинии (шатре) и ковчеге завета», «О золотых светильниках», «О покрывалах и покрышке из бараньих кож», «О брусьях», «О завесях в скинии», «О медном жертвеннике» и т.д. (Исх., главы 26-31). Причем указания детальнейшие, вроде: «И сделайте брусья для скинии из дерева ситтим, чтобы они стояли. Длиною в десять локтей брус, и полтора локтя каждому брусу ширина. У каждого бруса по два шипа, один против другого…» (Исх.26:15-17). Что за дизайнер объявился на небесах? Или ставка на мелочные детали есть психологический расчет на склонность «массового» человека жить в рамках шаблона и стереотипов, а заодно способ противодействия расслоению религии на толки? А Бог создавал теперь именно религию. Просто завет исчерпал себя. Он остался в качестве краеугольного камня. А поверх началась надстройка этажей…

Запись Моисеем всех указаний Господа заняла 40 дней и ночей. Народ подумал о такой долгой отлучке дурное (а может, воспринял как избавление от тяжелой опеки?), и обратился к брату Моисея Аарону, выполнявшего функции жреца, с просьбой сделать изваяние божества, с которым они могли двигаться дальше среди чужих земель. Аарон внял мольбе и изваял статую бога из похищенного золота. (Показательно, что израильтяне не захотели обогатиться чужим – противопоставив свою мораль навязываемой.) Этому образу и стали поклоняться. Возможно, сыны Израилевы в Египте имели свое племенное божество, к поклонению которому вернулись. (О религиозной жизни израильтян в Египте Библия ничего не сообщает, а ее не могло не быть, ведь жили они среди религиозного народа.) Обычно этот эпизод трактуется как притча о жажде поклонения людьми ложным идолам, как сказание о рабах духа, не вынесших неизвестности и нашедших себе другого Господина. Но может быть иная версия. Например, что израильтяне, воспользовавшись отсутствием пастыря-надзирателя, поспешили отделиться от готовившегося, по их мнению, нового, на этот раз духовного плена. На эту мысль наводят последующие неоднократные попытки отпадения израильского народа от Яхве. Не смотря на все свидетельства своей мощи, чем-то Он их не устраивал. Может своей жестокостью? Возможно, конечно, иное объяснение – в пользу Бога. Люди сделали идола, потому что были еще глупы. Задавленные обыденностью, воспитанные в традициях рабства, не имея в своих рядах философов и поэтов, ум их еще был первобытным, тотемистским, без развитого абстрактного мышления. Они помнили, что было вчера, но с трудом припоминали позавчерашние события, оттого и забыли те чудеса, что сотворил им Бог ради них. Ведь и половина тех чудес убедила бы современных атеистов в существовании Высшего существа. Бог насылал казни, раздвигал море, сыпал в пустыне крупу с небес, исторгал из скалы воду – все тщетно! При первой заминке израильтяне изменяют Ему. Итак, виноваты люди? При первом приближении – да. Но какова здесь роль Бога, как воспитателя и преобразователя? Он собрался реализовать великий замысел – создать особый народ и тем исправить просчет в Эдеме с Адамом и Евой («…вы будете у Меня царством священников и народом святым» – Исх.19;6). То есть будущий народ должен стать духовным пастырем для всего человечества! Не больше и не меньше. Но почему же так мало было сделано им для духовного преображения людей? Почему в их среде не появилась интеллигенция – ученые, музыканты, поэты? Прошло достаточно поколений, а Бог так и не заронил в их среду искру божественного творчества. А ведь в других народах (Шумере, Индии, Китае, Греции, в том же Египте) люди уже творили высокое искусство. Отсюда вывод: Бог был прекрасным технократом – физиком, химиком, биологом, чему свидетельство земля с ее природой, но пока что плохим гуманитарием. Потому и появилась «педагогическая» идея»: если человека невозможно переделать, то его можно запугать. Показательна реакция Яхве на появление статуи божества в стане израильтян. Она оказалась не в духе заповеди «не убий». Сначала возмущенный Бог хотел полностью истребить все племя (включая детей, естественно) и начать эксперимент заново («…да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя», – объявил он очередную милость Моисею (Исх.32;10)). И тут свой ум проявляет бывший пастух Моисей, который, как и его предок Аврам, стал учить Бога мудрости. «Но Моисей стал умолять Господа, Бога своего, и сказал да не воспламеняется, Господи, гнев Твой на народ Твой, который Ты вывел из земли Египетской силою великою и рукою крепкою. Чтобы египтяне не говорили: «на погибель Он вывел их…» (Исх.32;11-12). Здесь Моисей являет собой хорошего психолога. Он льстит Богу, и приводит аргументы о необходимости сохранения народа, в частности потому, что может пострадать репутация Господа в глазах других. И добивается своего. Но Моисей не зря был выбран Богом среди тысяч израильтян, да и сам Моисей прекрасно понимает: чтобы удовлетворить Бога, необходима жертва кровью. И он производит показательную экзекуцию. Вождь приказал мужчинам из рода Левинова убить «каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего… И пало в тот день из народа около трех тысяч человек» (Исх.32;27,28). Жажда мести Бога была удовлетворена.

Но Бог мог жестоко гневаться на куда более скромные проступки. Однажды сыновья Аарона зажгли в своих кадильницах «чуждый огонь». Оплошность оказалась роковой. «И вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицом Господним… Аарон молчал» (Левит,10;2-3). Впрочем, дело, наверное, не в «чуждом огне», а в мести Аарону за сотворение им статуи божества. И Аарон это понял, и потому молчал. Психология Господа была понятна всем.

А Господь продолжал крепить свою власть всеми способами, тем более что, несмотря на оказанные милости, народ израильский продолжал колебаться и потому привосовокупил к своим действиям угрозы: «И если презрите Мои постановления.., то и Я поступлю с вами так: пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, от которых истомятся глаза и измучится душа, и будете сеять семена ваши напрасно… и падете пред врагами вашими… если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши; и сломлю гордое упрямство ваше…» (Лев.26;15-19). Как педагог Бог обладал не «божественным» даром, а вполне «земным» – тоталитарным. Господь еще долго и изощренно ругался, нагоняя страх («Я в ярости пойду против вас… И будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших» (Лев.26;28-29). (Опять мотив жертвы детей…) Кроме угроз была и аргументация. Бог ссылался на то, что вывел народ Израиля «из земли Египетской, чтобы вы не были рабами… и повел вас с поднятою головою» (Лев.26;13). Резон веский, но разве достойно было извергать столько угроз на людей только недавно поднявших головы? Да и был ли новый хозяин лучше фараона? Тот, по крайней мере, не мог так мстить, как Яхве: «…наказывающий вину отцов в детях, и в детях детей до третьего и четвертого рода» (Исх.34;7).