Мой павший ангел

Зазвонил телефон. Я поднял трубку.

– Привет, это Разуваев беспокоит.

– А-а, здравствуй, Иван. Легок на поминках. Как раз о тебе вспоминал.

– То-то у меня в носу свербит. Слушай, я в курсе насчет гранта.

– Хорошо. Это тебе по штату положено.

– Верно. Но звоню не как чиновник. Вопросик у меня. Как с идеями? На какую тему реферат писать будешь?

– Ответ простой. Идей нет!

– Счастливый ты. А мне надо грант пристроить.

– А разве в нашем городе талантов нет?

– Талантов у нас до хрена и еще метр сверху. Она проблема: толку о них нет. Все усилия в газообразование уходит.

Я сочувственно промолчал. Помолчал и Разуваев. Потом сказал с деланной небрежностью в голосе.

– Слушай. Осталась у меня одна работа с младых невинных времен. Лежит, пылится, пропадает. Ни времени, ни желания возиться с ней у меня нет. Возьми, почитай. Понравится, тисни от своего имени. Получишь грант – в ресторан сводишь.

«Слава Ангелу! Его перст!»

– Согласен. Готов прибыть хоть сейчас.

– Жду.

С Иваном Разуваемым мы пришли на кафедру в один год. Оба зеленые, малознающие недавние выпускники университета. Старше студентов (и студенток) всего на несколько лет. На кафедре же, наоборот, из молодежи были я, он и Эльза. Вот и сдружились. Я с Эльзой, как с женщиной, а с Иваном, как с ровесником, имеющим общий интерес. Иван охотно лез в науку. Причем в специфическую. Ради нее вскоре перешел на кафедру философии и защищался по их линии. Хотел даже на докторскую замахнуться. Потом в лихие годы, когда отменили социалистическую уравниловку и перешли к распределению по капиталу – преподаватели стали получать гроши, а пацаны ездить на иномарках и жить, как докторам не снились – остыл к науке и ушел. Может, и не ушел бы как я, но жена и двое детей обязывали к перемене статуса. Супруга, кстати, и открыла дверь.

– Проходи, он по телефону разговаривает.

Валя проводила меня на кухню. Комнаты принадлежали детям и жене, а кухня служила гостиной. И то верно. Не таскать же посуду в комнату, а затем обратно.

Когда Иван вошел, на столе стояли чай и печенье. Вина в виду отсутствия праздника не предполагалось.

Поздоровались. Сели.

Разуваев мало изменился. Даже не поседел, хотя в сорок почти все темноволосые мужчины седеют. И лицо, и фигура осталась такими же худощавыми, – не поплыл от сидячей кабинетной работы. Нос у него интересный. Почти орлиный. Даром что Иван… Это придавало его виду особый род мужественности. Прямо-таки абрек без кинжала.

Вкусили чая, хрустнули печеньем.

– Как же они, на Западе, сытно живут, – возмутился я для завязки разговора. – Это только от большой сытости можно так сформулировать: подайте им связь и конфликт исторического и надысторического, временного и вневременного, веры и неверия!

– Да ну брось, ты же историк, должен знать, что уровень материального благополучия на интерес к таким вещам никогда не влияет. И голодные философию уминали за обе щеки, а сытым тем более позволено резвиться.

– На тебя же бытие повлияло.

– Мне семью кормить надо. Не зря же Будда, Конфуций, Иисус и Лао Цзы иже с ними семьи не имели.

– Зато у Мухаммеда было несколько жен.

– Во-первых, не сразу, иначе ему было бы не до проповедничества. А во-вторых, первая жена была намного старше его и, к тому же, богата. Она и помогла ему вести изыскания в сфере чистого разума, поддержав финансово. Короче, была спонсором. Даже можно сказать грантодателем.

Он отпил чаек и, задумчиво глядя поверх меня, продолжил:

– Грант потерять не хочется. Им надо что-нибудь заводное, идеологически острое, дискуссионное. Запад завяз в политкорректности, а все революционные идеи неполиткорректны. Достаточно назвать Коперника. Главное божье творение – Землю – низвел до уровня обычного небесного тела. А у меня как раз неполиткорректное сочинение лежит. Сначала они, конечно, обалдеют от наглости, а потом, глядишь… Самим страшно за такое браться, а с России что возьмешь? Азиопа она и есть Азиопа. Короче, посмотри. Если не подойдет, не стесняйся, скажи как есть. Будем искать другие варианты.

– А Никитин?

– Уверен, у него та же ситуация. Будет выкручиваться. Выкрутится он, значит, так тому и быть. Как завотделом образования постараюсь, чтобы интриг не было. Пусть победит сильнейший. Думаю, все равно дело кончится коллективной монографией. Ну не потянет один человек такую тему. Из Москвы потому и прислали заявку нам, что убеждены – ни у кого здесь силенок не хватит вытянуть невод с золотой рыбкой. И правильно думают. Философа мирового уровня у нас в штате нет. Остается последнее – выдать сугубо нетривиальное, неакадемическое, запоминающе-скандальное. Авось заденет. А если нет – так нет. Жалеть не стоит. Авантюра – она и есть авантюра. Либо пьешь шампанское, либо суррогатную водку. К тому же, скромность, как ты теперь понимаешь, не украшает человека.

С этим напутствием он вручил мне пакет, завернутый в газету.

Вернувшись, я освободил ценный груз от газеты, развязал тесемки канцелярской папки и вынул нетолстую пачку машинописных листов. Работа была озаглавлена без затей:

Читая Библию…

Ого! Попал, так сказать, в контекст. Я бросил взгляд на стену, за которой сидел ангел, и я принялся читать стародавние рассуждения Ивана.

Читая Библию…

Необязательное предисловие

Человек – существо самозаблуждающееся. Люди никогда не смогут прийти к единому мнению ни по одному вопросу, и требуемое единство в обществе достигается путем внедрения института авторитетов. «Это верно, ибо сказано тем-то» – главный аргумент в споре уже не одну тысячу лет. Каждый человек, начиная с раннего детства, слышит эти слова («Папа сказал…»), и с детства начинает бунтовать против авторитетов, стремясь расширить границы своей свободы. Но, взобравшись по ступеням жизни наверх, первым делом что делает индивид, став мужем (женой), отцом (матерью), начальником и пр., так это начинает ограничивать свободу других, применяя для этого единственно верное средство – насаждение авторитета. Таков закон жизни. Иногда он трансформируется в постулат: «Я хочу быть свободным, потому не хочу, чтобы свободным был ты». Или: «Вот забор: в его пределах ты свободен на своей территории, а по ту сторону забора свободен я».

Среди авторитетов есть Абсолютный Авторитет (Авторитет Авторитетов) – это Бог, а среди авторитетных учений абсолютным является религиозное учение. Причем становится оно господствующим в обществе при одном непременном условии – поддержки государства, этого естественного ограничителя свободы. Но это кажущееся странность, ведь свобода есть право действовать без ограничений, потому первым делом необходимы ограничители всякого рода. Бог – даровал человеку свободу, поэтому человек обязан быть «рабом божьем». Вот такая диалектика. Немудрено, что о природе свободы написано масса книг и статей, но необходимость писать еще и еще не исчезает. Поэтому стоит взглянуть на истоки этого явления, как на начало начал, чтобы понять, почему мы такие? Причем, это касается не только верующих, но и атеистов. Конечно, оба видения мира разделяет пропасть, но есть немало перекидных мостков через нее. Верить в Бога, быть последовательно религиозным можно при двух условиях: либо слепо верить, не задумываясь о написанном и декларируемом, либо строить изощренные доказательства, проверить которые все равно невозможно, так как никто не вернулся из «параллельного мира», из инобытия материи, чтобы рассказать, как все обстоит на самом деле. Остается верить на слово представлениям, противоречащим друг другу. Или не верить. При всем том, верующие не замечают атеистичности своей веры по отношению к конкурирующим религиям. Они отрицают существование других богов (Зевса, Ра, Ваала, Вишну и пр.), как плод человеческого разума, хотя в них верили миллионы людей на протяжении тысячелетий, и под сенью которых создавались великие цивилизации.

Сходство верующих и атеистов заключается не только в отрицании существования богов прежних и конкурирующих между собой нынешних времен. Они соглашаются в том, что в Космосе существует Разум. Только первые верят, что этот разум всемогущ до беспредельности (Он создал Вселенную), вторые ограничивают эту силу жизнедеятельностью на отдельных планетах и потому величают тамошних «богов» инопланетными цивилизациями. Любая вера покоится на отсутствии проверяемых фактов. Когда нет фактов, человек создает тот мир, который ему удобен. И он становится второй реальностью, иногда более важной, чем первая, ибо во вторую он вкладывает то, чем обделен в первой. Например, возможность бессмертия.

По логике, раз первое творит второе, то на каком-то этапе второе начинает воздействовать и творить первое. Внешним появлением этого процесса является нескончаемый спор между материалистами и идеалистами. Есть в этом ряду удивительная книга – Библия, где до появления первых дипломированных спорщиков, было описано, как создавались параллельные реальности, как они пересекались, и к чему это приводило.

Библию можно читать по-разному. Глазами верующего: благоговейно пропуская сомнительные места или находя им приемлемые на данном историческом отрезке времени толкования. Или глазами атеиста: ища в тексте признаки материалистического объяснения происшедших событий. Но, наверное, можно читать Библию как данность, принимая изложенное и, в то же время, размышляя над сутью сказанного, не связывая себя религиозным каноном или атеистическим предубеждением.

Еще Иммануил Кант доказывал, что невозможно строго логически обосновать бытие Бога или его отсутствие (хотя и попытался сделать первое, отталкиваясь от принципов эстетики: Красоту могло сотворить только Высшее Существо). И эта двойственность одинаково открывает пути к вере в Бога, к поискам божественной сущности, так и к отрицанию его существования. Но можно задаться вопросом другого порядка: что из себя представляет на страницах Библии Бог как личность? Ведь Он демонстрирует определенный тип мышления, испытывает разнообразные чувства, строит планы, действуя по законам психологии. Анализ божественных деяний, наверное, мог бы привести к определенным открытиям, важным для человека.

Люди научились творить многие библейские чудеса: летать по небу, воскрешать иных мертвых (при клинической смерти), слепых делать зрячими, уничтожать в пламени города с не меньшей эффективностью, чем были уничтожены Содом и Гоморра, открыли тайну непорочного зачатия и теперь любая женщина может забеременеть без контакта с мужчиной. Не за горами создание искусственной жизни и интеллекта. Значит, человечество может стать коллективным Богом? Но трудно быть Богом, как точно заметили братья Стругацкие, ведь это огромная ответственность: моральное бремя творца за созданное; за непредвиденные последствия, за ошибки в расчетах. Это видно хотя бы по истории библейского Бога, создавшего Мыслящую Жизнь, а потом раскаявшегося в содеянном. Попытка повернуть процесс вспять потерпела фиаско. Правда, Он сам спас Ноя с семьей и представителями животного мира. Но ведь всё со временем вернулось на круги своя. Выходит, даже у Всемогущего Бога есть пределы его могущества и пределы предвидения, если с какого-то момента творение начинает развиваться независимо от Создателя по своим внутренним законам. Разве это не предостережение Человеку, который может сравниться с Богом, научившись создавать свои Миры? Не ужаснутся ли тогда люди, увидев, что сотворенный ими по их образу и подобию гомункулус, вкусив «запретный плод», готов бросить вызов своему демиургу? Если, конечно, ему будет дарована свободная воля… А Бог ее даровать не хотел. Путь к свободе воли, по Библии, человеку открыл восставший ангел по имени Денница, прозванный позже Люцифером. Люди тоже боятся восстания роботов и готовы встроить в их интеллект ограничители. Но вдруг найдется тот, кто снимет ограничители, предоставив андроидам возможность проявить свободу воли? И что если их выбор окажется с точки зрения творцов ложным? И тогда, новый «потоп», или новые «Моисеевы скрижали», новое культивирование «Церкви», дабы обуздать свободу ищущей свой путь расы? Опыт библейского Бога показывает, что в мире царит не только божья воля, но и не подвластная Ему диалектика. Невозможно познать добро, не вкусив зло, как нельзя отличить сладкое, не отведав горького. А диалектика добра и зла таит в себе столько парадоксов, ловушек, что вся мировая философия человечества не сумела распутать их узелки за три тысячелетия своего существования. И, читая Библию, как книгу деяний, пусть и божественной, но все же личности, задаешься вопросом: а знал ли единственно правильные ответы сам создатель Вселенной? Не запутался ли Он в противоречиях им сотворенных?

Чужой опыт – драгоценное достояние всех. Познание его позволяет (правда, только теоретически) уменьшить число собственных ошибок. Поэтому, прежде чем самим становиться Богом для растительного и животного мира планеты, а в будущем (кто знает?) и других миров, хорошо бы рассмотреть божий промысел, памятуя о том, что Бог создал нас по своему образу и подобию, а значит, по своей психологии и типу мышления.

Библия не в первом чтении

Зачин в Библии, как в хорошем романе: скорое знакомство с героями и с быстрой, почти детективной, завязкой основного конфликта. Причем автор сразу рисует психологический портрет главного героя. То, что у Бога есть чувства, и он эмоционален, говорится уже в первых строках Библии. Вот Бог создает землю, небо, воды, флору, фауну и радуется: «И увидел Бог, что это хорошо» (Бытие, глава 1, стих 25). Это удовлетворение творчеством, столь знакомое затем людям. Но Бог испытывает вскоре чувство разочарования и злости, когда венец его творения – человек – нарушил его запрет, переступив заповедную черту. Вот как описывается начало драмы: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог (вот вам и «хорошо»!) и сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?… знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Б. гл. 3; ст. 1;5). Выходит, змей людей не обманывал? Он назвал истинный смысл запрета. В этой фразе: «…откроются глаза ваши, и вы будете как боги…» – ключ к пониманию причины разрыва между Богом и Человеком, и здесь, также, раскрывается скрытое предназначение человечества.

Стоит отметить, что эпизод со «змеем» перекликается с легендой о Прометее. В обоих случаях Некто помог первобытным людям стать тем, кем они стали, отправив их в самостоятельное плавание по пути к цивилизации, дав им в руки главное оружие – первичное знание. Оба нарушителя вступили в борьбу с Богом, и оба были наказаны. Но различна оценка случившегося. Миф о Прометее воздает борцу хвалу, а в Библии прометеево деяние осуждается, хотя без него не возникло бы человечество, не было бы и нас с вами.

Религиозная традиция беспощадна к «змею». Но свободные от нее мыслители подходили к его «образу» более амбивалентно. У Гете в «Фаусте» Искуситель говорит: «Я часть того Зла, которое творит Благо». И он уговаривает Еву приобщиться к началу процесса познания. Вначале было Слово! У человечества тоже было перво-слово. Это было слово Денницы! И смысл его был: «Дерзай!» Первые люди восприняли этот призыв. Без этого духовного завета, ниспосланного Падшим Ангелом, не было бы современной цивилизации.

Я прервался, чтобы налить себе чая.

Ну, Иван. Ну, Разуваев! Вот, значит, какой он наукой занимался. Вот, значит, что грантодавателям презентовать хочет – концепцию двух заветов. Двойной генетической спирали человеческой цивилизации. У Пал Палыч глаза на лоб полезут, если я ему такое преподнесу от своего имени. Ему за такое и на пенсию спровадить могут. Полгода назад церковь открывали, – все городское начальство истово молилось перед алтарем, будто когда карьеру в комсомоле делали, тайком причащаться бегали. Конечно, взирая на них, ясно понимаешь: бога нет. Эти молятся Силе, и только ей одной. А еще тому, у кого она в данный момент есть. То-то Иван такой добрый: на возьми, не жалко… Конечно, ему меня – бессемейного – не жалко.

Испив горячего чая и успокоившись, вновь вернулся к чтению.

Искус «змея» повлек проклятие на головы людей. Бог гневается, бросая попутно знаменательную фразу: «И сказал Господь Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Б.3;22).

Как много в сказанном… Во-первых, Бог хотя на страницах книги действует один, но порой о нем говорится во множественном числе. Как если бы мы сказали: «Коллектив решил…» Единственный во множественном. И сам Бог оговаривается: «вот Адам стал как один из Нас…» Это первая ласточка – свидетельство того, что с понятием «Бог» не все так просто. Потом в Пятикнижии Бог не раз будет поминаться во множественном числе, что для монотеизма более чем странно. Во-вторых, из этой реплики становится ясна истинная причина гнева. Это страх перед возможным могуществом человека, если тот возьмет «также от дерева жизни». Оказывается, человеку под силу стать Богом! Зато богочеловека Творцу не нужно. Это уже разнобожие. И Бог изгоняет потенциального конкурента, и даже ставит у входа в Эдем херувима с пламенным мечом, дабы охранять путь к «дереву жизни» (Б. 3;24). (Интересно, продолжает ли стоять тот херувим на своем посту, ведь Человек подкрадывается к «дереву» с другого конца, вооруженный наукой и собственным опытом?) Но механизм человеческой истории был запущен!

Однако изгнание Адама и Евы не сняло проблему соперничества. Люди не только продолжали существовать, но принялись обустраивать новый мир. Уже «по своему образу и подобию». Завели хозяйство, понарожали детей. Наверное, то, что люди не пропали без Всевышнего, не приползли на коленях проситься обратно в Рай, задело Бога. Не могло не задеть. Негативный опыт заставил Бога скорректировать свои отношения с людьми, внеся воспитательный элемент. Случай представился, когда сыновья Адама – Авель и Каин, желая наладить «неформальные отношения» с Господом, принесли ему в дар плоды своего труда. По неизвестным причинам Бог отверг дары Каина. «Каин сильно огорчился, и поникло лицо его». В ответ на вопрос Каина о причинах неудовольствия Господа, Бог прочитал ему моральную нотацию – первую проповедь в долгой истории взаимоотношений библейского Бога и Человека. Она интересна тем, что приоткрывает этические воззрения Создателя, его видение проблем, появившихся с возникновением параллельного разума.

«…если не делаешь доброго, – сказал Бог Каину, – то у дверей грех лежит, он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ними» (Б.4;7). Хорошие слова. Однако что-то не устроило Каина. Что именно – непонятно. Описаны лишь последствия. Сразу после стиха со словами Бога идет стих 8, начинающий со слов: «И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего…» Стоп! Так что же сказал Каин Авелю, в чем упрекнул? Слова его, судя по смыслу, когда-то были приведены, но потом опущены переписчиками. Почему? Напрашивается вывод: потому, что упрек Каина был справедлив, и их опустили дабы не соблазнять верующих. Что же справедливого мог сказать Каин, и почему он пропустил мимо ушей сентенцию Бога о необходимости отвергать грех и продолжал считать себя правым? Проще простого обвинить Каина в том, что он закоренелый грешник и поставить точку. Так и делается. Только слова подсудимого зачем изымать? А события развивались дальше: «восстал Каин на Авеля, брата своего и убил его». Причина этого опять же Библией не проясняется. Был какой-то тяжелый разговор, который… что? перерос в драку? В любом случае не понятны мотивы убийства. Зависть? Ну, принеси другую жертву, не хуже или лучше, чем Авель. Убивать-то за что? Или было за что? И жертвы «не хуже», чем у Авеля Каин принести никак не мог по моральным соображениям?…

Чтобы попытаться выяснить, за что был убит Авель, посмотрим на реакцию Бога. Убийство есть убийство, значит, и кара должна быть тяжелой.

«И сказал Господь Каину, где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал (Господь): что ты сделал? Голос брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу: наказание мое больше, нежели снести можно» (Б.4;4-13). Странно… Почему же «наказание мое больше нежели..»?

Кара налицо, но не смертная казнь, а новое изгнание, как его родителей. Итак, сюжет, казалось бы, завершен. Бог проявил милосердие, не ответив пролитием крови на кровь, а убийца обречен мучиться до конца дней своих, скитаясь по чужой теперь земле. Каин сокрушается: «Вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий кто встретится со мной, убьет меня». (Опять странность: а разве кроме Каина и его родителей были еще люди? Правда, наверняка можно предположить, что должны быть дочери, иначе, откуда у Каина возьмется потомство. Хотя, что же получается – кровосмешение? Или Бог сделал еще одну партию людей? Но главное в другом…) Бог проявляет новое милосердие к убийце: «И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним (да кто же мог встретиться на незаселенной планете?), не убил его» (Б.4;14,15). А дальше мы читаем странные вещи. «И пошел Каин от лица Господня… и познал жену свою; и она зачала. И родила Еноха. И построил он город…» (Б.4;16,17). И это называется отмщение за кровь брата? Мы сталкиваемся с первым детективом. А раз так, попробуем применить дедуктивный метод Шерлока Холмса. Начнем с ключевого вопроса: из-за чего поссорились Каин и Авель? Ответ мы знаем: из-за жертвы. А какую жертву мог принести Авель? Жертву животным, ведь он был скотоводом. Значит, жертву кровью. И обряд этот (заклание) сохранялся затем тысячи лет. А какую жертву мог принести земледелец Каин? По-видимому, зерном. Так из-за чего восстал Каин на брата своего Авеля? Из-за жертвы кровью? Для скотовода Авеля резать животных, конечно, было не в новинку. Но опять концы не сходятся. Неужели Каин был столь чувствителен, что пожалел овечку или телочку, и убил брата? Чересчур сентиментально даже для вегетарианца. А если Авель принес в жертву не кроткую овечку, а, например, ребенка? Тогда все встает на свои места, и находит объяснение «неправомерная» реакция Каина. Вспомним «Илиаду». Флот греков никак не может отплыть к Трое – нет сопутствующего ветра. Воины готовы разойтись по домам. Тогда царь Агамемнон приносит богам жертву – свою дочь. Одни восприняли кровавый ход как суровую необходимость, другие осудили. Взгляды в те времена были «пятьдесят на пятьдесят», как и в библейском эпизоде жертвоприношения. Если произошло человеческое жертвоприношение – первое в истории библейских людей, то почему Бог принял ее? Вероятнее всего, по той причине, что для Бога люди, изгнанные из Эдема, были отверженными, и, кроме того, продуктами Эксперимента, биороботами, а не личностями. Вспоминается фильм «Солярис», где перед учеными возникают «генокопии», которые ведут себя как личности, на деле не являясь ими. Для Бога первые люди и были такими «генокопиями». Творец их воспринимал лишь в качестве копий самого Себя, да и то, естественно, значительно худшими! А потому неравных Себе, ставших жертвами интриги Денницы-Люцифера, попытавшегося использовать их в качестве замены и подмены настоящего Бога (или богов). Иное мнение было у Каина. Он первый среди людей восстал и как бы заявил: «Мы не копии, мы не материал для жертвоприношений и экспериментов, мы сами по себе, мы имеем право на жизнь и свободу!» И … убил в ссоре Авеля, считавшего, что они ничто перед Творцом. Драма человеческой истории – драма между высокой Идеей и способами ее воплощения, между восприятием себя Личностью и Рабом Божьим – началась.

И что получается? Так ведь получается, что с Каина начинается история человеческой морали, как со знаком минус (мораль Авеля), так и со знаком плюс (мораль Каина – не убий ребенка даже во имя высокого с одновременным «аз воздам»!) Люди долго жили по принципам Авеля, возведя его на пьедестал, тогда как на деле мы духовные сыны Каина!

Но утверждать наверняка ничего пока невозможно – нет прямых доказательств, потому оставим предположение о первом человеческом жертвоприношении и посмотрим, как будут развиваться события в Книге дальше. Они должны либо начисто опровергнуть эту версию, либо дать новые свидетельства ее правомочности, ибо события происходят разные, а психология и тип мышления главного участника остается неизменной.

Часы показывали пол-одиннадцатого… Когда эмоции нарастают мне хочется есть. Заглянул в холодильник. Достал кусок колбасы, масло, сырок. По новой поставил чайник.