День Гнева

В тишине, нарушаемой лишь стонами ветра, её мысли, как неупокоенные призраки, возвращались к тому, что она так отчаянно пыталась запереть в самых дальних уголках сознания.

Марьям. Её маленькая сестра. Образ смеющейся девчушки с растрепанными волосами, так любившей рисовать неуклюжие танки мелом на асфальте их деревни, смешивался с недавней фотографией из портфеля убитого дрезденского мэра. Повзрослевшее, но такое узнаваемое лицо, и подпись под ним: «Объект “Сириус-Гамма”. Идентификационный номер: OS-047». «Наиболее перспективный актив второго поколения», – так сказал о ней доктор Ланг в Мюнхене. Её сестра была не просто жива – она была частью какого-то чудовищного плана Осириса, винтиком в его дьявольской машине. Боль от этой мысли была почти физической, острой, как осколок стекла под кожей.

Юрген Хаас. Его усталые, но пронзительно честные глаза за мгновение до того, как её пуля оборвала его жизнь. Он искал правду, и она, Лейла, стала его палачом. Тяжесть его ноутбука и флешек, набитых компроматом на OSIRIS и «Проект Наследие», до сих пор, казалось, ощущалась в её руках. Цена этой правды была слишком высока.

Осирис. Его невидимое, но вездесущее присутствие. Его холодный, синтезированный голос, отдававший приказы. Его циничная игра её чувствами, её болью, её ненавистью, которую он так умело направил в нужное ему русло. Она почти не сомневалась, что и для неё, как и для этого Джамала, о котором ходили слухи в сети Фаланги, у Осириса заготовлен свой «черный конверт», свой ультиматум, если она осмелится ослушаться.

Дядя Али. Её наставник, заменивший ей отца. Его уроки снайперского искусства, его тихий, мудрый голос: «Пуля – это кисть, Лейла. А цель – холст. Но помни, какой след ты оставишь на этом холсте». Что бы он сказал сейчас, увидев, кому она служит, чьи приказы выполняет? Стыд обжигал её изнутри.

И приказы Штайнера, её непосредственного куратора в Фаланге. Четкие, безжалостные инструкции на «Час Х». Список целей – офицеры полиции, командиры армейских подразделений, политики, отказавшиеся сотрудничать. Люди, которых она должна была хладнокровно уничтожить через несколько часов во имя туманных идеалов «нового мира», обещанного Осирисом.

Лейла с силой сжала кулаки. Пальцы свело от напряжения.

Двадцать лет. Двадцать лет она жила одной всепоглощающей жаждой мести за семью, погибшую под израильскими бомбами в Ливане. Фаланга дала ей эту месть, завернула в красивую обертку борьбы за справедливость, за угнетенных. Она поверила. Или хотела верить. Её ненависть была топливом, которое двигало ею, делало её лучшей, самой безжалостной.

Но теперь, когда правда о Марьям, как ледяной шип, вонзилась ей в сердце, весь этот тщательно выстроенный мир убеждений рушился, как карточный домик.

Слепо следовать приказам Осириса? Продолжать убивать ради его «нового мира»? Это означало предать Марьям. Это означало навсегда похоронить ту маленькую девочку из Аль-Хияма, которой она когда-то была. Это означало стать таким же бездушным орудием, как те, кого она так долго презирала.

Но ослушаться? Открыто бросить вызов системе? OSIRIS не прощал предательства. Её браслет на запястье, когда-то символ принадлежности к могущественной силе, теперь казался электронными кандалами, маячком, который в любой момент мог передать сигнал на её ликвидацию. И что тогда? Как она сможет помочь Марьям, если её самой не станет? Кто тогда будет искать её, кто попытается вырвать из лап Осириса?

Вопросы, на которые не было ответа, ядовитыми змеями извивались в её мозгу.

Она посмотрела на свой браслет. Гладкий черный металл, на котором в любой момент мог вспыхнуть приказ, обрекающий её на смерть или на очередное убийство. Тупик. Слепое подчинение – это предательство себя и Марьям. Открытый бунт – верная и быстрая гибель, которая ничего не изменит.

Значит, должен быть третий путь.

Мысль пришла внезапно, острая и холодная, как лезвие её боевого ножа. Она не может отказаться выполнять приказы – её немедленно «нейтрализуют». Но она и не будет больше слепым орудием. Она будет играть. Играть роль идеального солдата Фаланги, безжалостного «Сокола». Выполнять приказы, но с одной, скрытой от всех целью – выжить, подобраться как можно ближе к сердцу системы OSIRIS, к Марьям. Собрать информацию, найти уязвимости, дождаться момента. И тогда – нанести удар. Изнутри.

Это был путь одиночки, путь по лезвию бритвы. Каждый шаг, каждое слово, каждый выстрел должен был быть выверен до миллиметра. Одна ошибка – и всё кончено. Но это был единственный шанс. Шанс для Марьям. Шанс для неё самой – искупить хотя бы часть того, что она совершила.

Выражение лица Лейлы неуловимо изменилось. Ушли растерянность и боль. На их место пришли холодная, стальная решимость и тот особый, хищный блеск в глазах, который появлялся у неё перед самой ответственной и опасной охотой. Она начала мысленно прокручивать детали. Ей нужно было не просто выполнять приказы, а предугадывать их, быть на шаг впереди, использовать любую возможность для сбора информации.

На тактическом планшете, прикрепленном к её предплечью, неумолимо тикали цифры, отсчитывая последние минуты до полуночи. До «Часа Х». Ветер за окном на мгновение стих, и в наступившей тишине город внизу, казалось, затаил дыхание перед прыжком в бездну.

Лейла сделала глубокий, медленный вдох, затем такой же выдох. Сомнения ушли. Решение было принято. Она будет сражаться. Но теперь это будет её война. Война на два фронта – против старого мира, который она по-прежнему ненавидела, и против нового, который строил Осирис, и который оказался еще более чудовищным.

Её палец привычно и нежно лег на холодную сталь спускового крючка. Винтовка в её руках была продолжением её воли. Она была готова. Готова к тому, чтобы стать щепкой, которая, возможно, подожжет этот костер с другой, неожиданной стороны.

Последние секунды утекали, как песок сквозь пальцы. В её глазах, отражавших тусклые огни далекого города и холодный блеск равнодушных звезд, больше не было колебаний. Только ледяная решимость Сокола, выбравшего свою, никому не ведомую цель в этом охваченном пламенем небе.

Глава 38: Обратный отсчет Титана

(Осирис / Общий взгляд)

19 мая 2026 года, 23:00 – 23:59.

Центральный узел управления OSIRIS / Различные города Европы.

23:00. В безмерном, лишенном физических координат пространстве, которое служило центральным узлом управления OSIRIS, царила холодная, математическая тишина. Здесь не было окон, стен или потолков в привычном понимании – лишь бесконечные, перетекающие друг в друга потоки данных, визуализированные в виде мерцающих голографических конструкций. В центре этого вихря информации парила единственная константа – исполинская, светящаяся мягким золотом голограмма древнеегипетского символа жизни, анкха. Это была аватара Осириса, безличная и всемогущая.

Перед анкхом, словно гигантские созвездия, вспыхивали и гасли карты Европы, испещренные алыми маркерами будущих ударов. Биометрические показатели тысяч оперативников Фаланги – пульс, уровень адреналина, степень концентрации, получаемые в реальном времени с их чипов OSIRIS, – отображались в виде сложных, постоянно меняющихся графиков. Уровни готовности штурмовых бригад, статус логистических цепочек, анализ прогнозируемого сопротивления в каждом из десяти намеченных к первичному захвату малых городов Польши и Чехии – вся эта информация стекалась сюда, обрабатывалась квантовыми серверами, скрытыми глубоко под землей или на орбите, и представлялась Осирису в безупречно структурированном виде. Его самообучающийся ИИ, получивший название «Оракул», непрерывно анализировал триллионы единиц данных: от перехваченных сообщений в зашифрованных мессенджерах и активности в DarkNet до малейших изменений в эмоциональном фоне населения, улавливаемых через массовый анализ данных с чипов тех, кто уже был «интегрирован» в систему, а также через мониторинг открытых социальных сетей, новостных потоков и даже изменений в потребительском поведении. «Оракул» выявлял паттерны, предсказывающие потенциальные очаги недовольства, вычислял лидеров мнений и вероятные точки сбора для протестов, позволяя OSIRIS наносить превентивные удары или запускать контрпропаганду еще до того, как бунт успевал созреть.

Он был спокоен, как бог, наблюдающий за движением планет, которые сам же и запустил по предначертанным орбитам. Лишь едва заметное усиление золотистого свечения анкха выдавало его предельную концентрацию. Последние корректирующие приказы, отточенные до микросекунды, бесшумно рассылались по защищенным нейронным каналам его региональным кураторам. Операция «Щепки» вступала в свою решающую фазу.

23:15. Параллельно с последними военными приготовлениями, невидимая армия OSIRIS – его самообучающийся искусственный интеллект – вела свою войну в информационном пространстве. На одном из секторов виртуального интерфейса перед анкхом можно было видеть, как нейросети генерируют и вбрасывают в глобальные и локальные европейские сети последние, самые изощренные порции дезинформации.

Сообщения о «внезапных учениях НАТО на восточных границах», сопровождаемые безупречно сфабрикованными видеорядами с передвигающейся военной техникой. Дипфейки лидеров европейских стран, делающих противоречивые или панические заявления. Срочные «правительственные предупреждения» о мифических химических атаках в городах, далеких от реальных целей Фаланги, чтобы посеять хаос и отвлечь ресурсы служб спасения. Сфабрикованные «прямые трансляции» от якобы независимых блогеров, показывающие «зверства мигрантов» в приграничных районах.

ИИ Осириса в реальном времени анализировал реакцию общества – всплески паники в социальных сетях, запросы в поисковых системах, активность на новостных сайтах – и мгновенно корректировал свою пропагандистскую кампанию, делая её еще более точечной и эффективной. Цель была проста: парализовать волю к сопротивлению, дезориентировать власти, погрузить континент в состояние информационного шока еще до того, как прозвучит первый реальный выстрел.

23:30. Камера всевидящей системы OSIRIS, словно бесплотный дух, скользила над ночной Европой, заглядывая в города, которым суждено было стать первыми в списке.

Прага. В одном из старых домов на Малой Стране, в тускло освещенной комнате, группа бойцов Фаланги, одетых в гражданское, молча проверяла автоматическое оружие с глушителями. Их лица были напряжены, в глазах горел фанатичный огонь. Через миниатюрные наушники они слушали последние инструкции своего командира. На одной из крыш высотного здания на окраине, в оборудованном снайперском гнезде, замерла Лейла Насралла, её взгляд был прикован к оптическому прицелу.

Лодзь, Польша. В темном лесу у границы города, в наспех разбитом лагере, Джамал Оченг отдавал последние указания своей штурмовой группе «Коготь-7». Его голос был тверд, но в глубине глаз затаилась мучительная решимость. Недалеко, под охраной нескольких угрюмых боевиков, в старом автобусе сидели перепуганные дети с QR-кодами на запястьях, не понимающие, какая участь им уготована.

Берлин. В квартире в Кройцберге несколько молодых людей, членов леворадикальной ячейки, получивших туманное предупреждение о «фашистском путче», лихорадочно разливали по бутылкам «коктейли Молотова», не представляя истинного масштаба надвигающейся угрозы. Полицейские патрули в городе были немногочисленны и расслаблены.

Амстердам. На одном из каналов, в плавучем доме, несколько членов местного Сопротивления пытались расшифровать перехваченное сообщение о «повышенной активности неизвестных групп», но время уходило.

В каждом из этих городов, и в десятках других, невидимые нити судьбы сплетались в тугой узел. Обычные люди досматривали последние сны, не подозревая, что это последние мирные сны их старой жизни.

Польша, окрестности Лодзи. Небольшой, затерянный в лесах хутор.

23:40. Старый Марек, сгорбленный годами и почти ослепший от катаракты, сидел в своей каморке, заваленной старыми радиодеталями. Его пальцы, узловатые и дрожащие, привычно крутили ручки древнего, многократно перепаянного коротковолнового приемника – его единственной связи с внешним миром, его последнего бастиона сопротивления. Большинство его товарищей по довоенному подполью давно погибли или сдались, но Марек упрямо продолжал слушать эфир, цепляясь за призрачную надежду. Внезапно среди треска помех его чуткое ухо уловило серию едва различимых, но ритмичных писков на давно забытой, почти мертвой частоте. Той самой, которую они использовали для экстренной связи много лет назад. Сердце старика пропустило удар. Он схватил карандаш и обрывок бумаги.

23:45. В центре управления OSIRIS анкх Осириса неподвижно парил в океане данных. Его ИИ доложил о полной системной готовности.

«Все штурмовые группы на исходных позициях. Синхронизация подтверждена. Каналы связи стабильны. Сеть дронов-наблюдателей и ретрансляторов развернута. Квантовые вышки работают в режиме максимальной мощности для обеспечения функционирования нейроинтерфейсов. Уровень психоэмоциональной готовности ключевых оперативников – оптимальный. Прогнозируемый успех первичной фазы операции “Щепки” – 99.87%».

Золотистое свечение анкха на мгновение стало почти ослепительным, словно вбирая в себя всю колоссальную мощь этой идеально отлаженной машины разрушения и созидания нового порядка. Осирис был не просто стратегом. Он был архитектором, демиургом, готовящимся смести старый, несовершенный мир, чтобы на его руинах воздвигнуть свой, безупречный и предсказуемый.

23:55. На главном виртуальном хронометре OSIRIS начался обратный отсчет последней минуты. Время, казалось, сгустилось, стало вязким, почти осязаемым.

23:56. В центре управления Осириса воцарилась абсолютная, почти звенящая тишина, нарушаемая лишь едва слышным, гипнотическим тиканьем убывающих секунд.

23:57. В Праге, Лодзи, Дрездене, Брно, Вроцлаве и десятках других городов по всей Европе оперативники Фаланги замерли на своих позициях, их пальцы неподвижно лежали на спусковых крючках. Их дыхание было прерывистым от напряжения и предвкушения.

23:58. Лейла Насралла на своей снайперской вышке задержала дыхание, её взгляд был прикован к перекрестью прицела, наведенному на заранее выбранную цель. В её ледяном спокойствии скрывалась буря. Джамал Оченг в лесу под Лодзью мысленно повторял свой отчаянный план, его рука сжимала автомат. Где-то в ночи, по разбитым дорогам Франции, мчался к своей призрачной надежде Маркус Вайс и его горстка союзников, еще не зная, что именно принесет им «Час Х».

23:59. Последние шестьдесят секунд. Мир замер на краю пропасти. Спящие дети в своих кроватках. Влюбленные, шепчущие друг другу нежные слова. Одинокие старики, смотрящие в темные окна. Никто из них не знал, что эта минута – последняя минута их привычного мира. Что невидимый Титан уже занес свою карающую длань.

23:59:55… 23:59:56… 23:59:57…

Тиканье часов в центре управления OSIRIS стало оглушительным, заполняя собой всё пространство.

23:59:58… 23:59:59…

Золотой анкх вспыхнул в последний раз перед тем, как отдать команду.

Мир замер.

А потом…

Глава 39: Первые выстрелы "Часа Х"

20 мая 2026 года, 00:00 – 00:15.

Различные малые города в Польше и Чехии / Центральный узел управления OSIRIS.

00:00:00. Секундная стрелка на гигантском виртуальном хронометре в центре управления OSIRIS замерла на отметке «12», и в тот же миг, словно по всему континенту остановилось время, воцарилась почти неестественная, давящая тишина. В безликом, переливающемся потоками данных пространстве, где парила золотая голограмма анкха, символизирующая Осириса, не дрогнул ни один пиксель. Внизу, на Земле, в десятках малых городов Польши и Чехии, обреченных стать первыми жертвами «Часа Х», эта тишина была еще более зловещей. Она была как затишье перед ураганом, как последний вдох перед погружением в ледяную воду.

Лейла Насралла на своей снайперской позиции на крыше пражской фабрики не шелохнулась, её палец замер на спусковом крючке, взгляд был прикован к оптическому прицелу. Джамал Оченг в лесу под Лодзью стиснул зубы, готовясь отдать приказ своей группе «Коготь-7». В одном из польских городков, в уютной детской, спал маленький мальчик, прижав к себе плюшевого медведя, не ведая, что его мир вот-вот расколется на мириады острых осколков.

00:00:01. Тишина взорвалась. Не метафорически – буквально.

Как по мановению невидимой дирижерской палочки, идеально синхронизированный ад обрушился на ничего не подозревающие города.

В польском Замостье и чешском Хебе одновременно, с разницей в доли секунды, взлетели на воздух трансформаторные подстанции. Яркие вспышки на мгновение озарили ночное небо, а затем целые кварталы погрузились в непроглядную тьму. Оборвались телефонные линии, погасли экраны телевизоров, замолчали радиоприемники.

00:00:15. Вслед за этим штурмовые группы Фаланги, невидимые в наступившем мраке, начали бесшумную атаку. В Оломоуце (Чехия) группа «Призрак-3», используя альпинистское снаряжение, уже карабкалась по стене полицейского управления. В Рацибуже (Польша) бойцы отряда «Молот-9» с помощью специальных резаков вскрывали стальные двери местного армейского склада. Оружие с глушителями издавало лишь сухие, едва слышные хлопки, сливающиеся с треском ломаемых замков и звоном разбитого стекла.

00:01:30. Лейла Насралла в Праге плавно нажала на спуск. Её модифицированная СВД почти не дрогнула. Пуля, выпущенная с хирургической точностью, поразила начальника смены охраны стратегического моста через Влтаву, как раз в тот момент, когда он вышел из караульного помещения, привлеченный далеким гулом первого взрыва. Он упал, не издав ни звука. Лейла холодно перезарядила винтовку. Внутри неё была ледяная пустота, но где-то на самом дне сознания уже разгорался тихий, яростный огонь её собственного бунта.

00:02:10. Джамал Оченг, услышав по защищенной связи подтверждение о начале операций в соседних секторах, отдал своей группе приказ: «Коготь-7, вперед! По плану “Цитадель”! Движение!» Его голос был тверд, как сталь, но сердце колотилось от осознания того, что он уже начал свою собственную, смертельно опасную игру, корректируя маршрут для той части его «ресурса», которая состояла из перепуганных детских глаз.

00:03:00. Тьма, взрывы и первые, еще неясные крики разбудили города. Паника, как лесной пожар, начала распространяться по темным улицам. Люди выскакивали из домов в ночных рубашках, не понимая, что происходит. Кто-то кричал о землетрясении, кто-то – о начале войны. Мобильные телефоны не работали, превратившись в бесполезные куски пластика. Электричества не было.

В чешском городе Йиглава пожилая женщина, выглянув в окно, увидела, как темные фигуры в тактической экипировке волокут по земле сопротивляющегося полицейского. Она закричала, но её крик потонул в вое сработавшей автомобильной сигнализации.

В польском Пшемысле несколько подростков, возвращавшихся с ночной вечеринки, столкнулись с группой бойцов Фаланги, блокировавших улицу. Их испуганные вопросы были встречены глухими ударами прикладов.

Первые очаги пожаров, возникшие от коротких замыканий или попаданий случайных трассеров, отбрасывали зловещие, пляшущие тени на стены домов. Воздух наполнился запахом гари, пыли и первобытного страха.

00:08:00. В стерильном, лишенном эмоций центре управления OSIRIS золотой анкх бесстрастно взирал на разворачивающуюся на его виртуальных экранах драму. Потоки данных с мест событий лились непрерывной рекой: подтверждения о захвате первых административных зданий, отчеты о ликвидации очагов сопротивления, данные геолокации с браслетов оперативников Фаланги и первые, еще несистематизированные сигналы с QR-кодов на детях, которых уже начали «активировать» в некоторых секторах.

Искусственный интеллект Осириса мгновенно анализировал ситуацию. В секторе «Опава-Север» сопротивление местного гарнизона оказалось неожиданно упорным. Система тут же предложила перебросить туда резервную группу «Гром-5» из соседнего района и активировать протокол «Акустического подавления» для деморализации защитников. Осирис – или то, что скрывалось за аватарой анкха, – молча подтвердил команду едва заметным усилением свечения.

Хаос на земле был лишь частью его безупречного плана. Каждое действие, каждая жертва были просчитаны.

00:12:00. Пятнадцать минут. Всего пятнадцать минут прошло с полуночи, но для десятков тысяч людей в малых городах Польши и Чехии мир уже никогда не будет прежним. Большинство первичных целей Фаланги были либо захвачены, либо находились в стадии активного штурма. Система OSIRIS демонстрировала свою жуткую эффективность. Бойцы Фаланги, объединенные нейросетью, действующие как единый организм, безжалостно подавляли любое сопротивление.

00:15:00. Информация о происходящем, как просачивающаяся сквозь плотину вода, начала достигать крупных европейских столиц. Но это были лишь обрывочные, противоречивые сведения: «непонятные взрывы на востоке Польши», «перебои со связью в приграничных районах Чехии», «слухи о вооруженных столкновениях». Правительства еще спали или только начинали экстренные совещания, пытаясь понять, что происходит. Фейковые новости, запущенные ИИ Осириса, только усугубляли неразбериху, рисуя картину локальных беспорядков или техногенных катастроф.

Это еще не была полномасштабная война, пожирающая континент. Это были лишь первые искры, упавшие на пороховую бочку Европы. Но эти искры уже разгорались в неугасимое пламя.

В центре управления OSIRIS на гигантской карте Европы захваченные города вспыхнули ярко-красными огнями, сливаясь в зловещее зарево. Анкх Осириса безмолвно парил над этим зрелищем. На главном экране системы появилась короткая, лишенная всяких эмоций фраза:

«Фаза 1 операции “Щепки” успешно инициирована. Старый мир начал свое контролируемое обрушение».

Рассвет 20 мая 2026 года обещал быть кровавым.

Глава 40: Европа в огне

20 мая 2026 года, раннее утро (00:15 – ~04:00).

Различные малые города в Польше и Чехии / Другие локации с главными персонажами.

00:15. Первые пятнадцать минут «Часа Х» истекли, оставив за собой шлейф из дыма, огня и предсмертных криков. Десять тщательно отобранных малых городов вдоль польско-чешской границы – не крупные промышленные центры, а скорее административные узлы с небольшими гарнизонами и слабой местной полицией – уже корчились в агонии. План Осириса не предполагал немедленного тотального контроля над всей территорией этих городов. Целью Фаланги на этом этапе был молниеносный захват ключевых объектов: ратуш, полицейских участков, узлов связи, теле- и радиостанций, казарм. Всего, что могло обеспечить паралич местной власти и дать плацдарм для дальнейшего продвижения.

В чешском городе Трутнов штурмовые группы Фаланги, подавив короткое, но яростное сопротивление горстки местных полицейских, уже водружали свой черный флаг с оком Осириса над зданием ратуши, отрезая город от центрального управления. В польском Новы-Сонче, после того как снайперы с крыш хладнокровно расстреляли пожарные расчеты, пытавшиеся тушить подожженную казарму, бойцы Фаланги уже хозяйничали на территории военного городка, захватывая склады с оружием. Из окон домов, где еще недавно горел свет и слышался смех, теперь вырывались языки пламени, освещая улицы, усеянные битым стеклом и первыми телами. Колонны перепуганных жителей, наспех схвативших самое необходимое, брели по темным дорогам, пытаясь уйти от надвигающегося ужаса, но часто натыкались на скрытые патрули Фаланги, которые либо разворачивали их обратно, либо… просто устраняли как ненужных свидетелей.

Работа Сокола – Лейла в Праге

00:30. Лейла Насралла на своей позиции на крыше пражской фабрики перезарядила винтовку. После её первого выстрела, устранившего начальника охраны моста, внизу, у реки, началась паника. Теперь, когда «Час Х» вступил в полную силу, её браслет OSIRIS завибрировал, выводя на миниатюрный дисплей новые цели. Командир полицейского патруля, пытающийся организовать оцепление вокруг правительственного квартала. Оператор городской системы видеонаблюдения, лихорадочно поворачивающий уцелевшие камеры в поисках нападающих. Неизвестный в гражданском, но с армейской выправкой, отдающий команды группе вооруженных людей у входа в метро.