Вношу ясность

Гробовая мама

Быть матерью будущего гробовщика – тяжкий крест. Придется с утра до ночи, без передышки, держать дитя в ежовых рукавицах. Что такое – кто-то хихикнул? Мать устало бредет в детскую и делает сыну десятитысячное по счету замечание: «Нельзя ли слегка пригорюниться? Уж будь любезен. Разве я слишком много требую? Чуть-чуть торжественнее, хорошо? И капельку участливого сопереживания, хорошо? Ну почему у других детей лица и так похоронные, без напоминаний, почему их не надо осаживать три раза за минуту? Других детей можно на десять минут оставить одних, не опасаясь, что им попадет в рот смешинка. Другие дети не уходят, безразлично пожав плечами, когда мамочка спрашивает: «Ну, как я выгляжу?» Нет, другие дети с первого же раза отвечают учтиво, вполголоса: «Как живая». У других детей бутоньерки даже за целый день не увядают. Ума не приложу, что я сделала не так, когда тебя растила? Не пойму, откуда в тебе эта любовь к простоте и даже не к простоте, а, по мне, к неприкрытому скупердяйству. О да, ты думаешь, я не знаю, что ты вот здесь прячешь простой сосновый ящик. Я не дура. И вот что я тебе скажу, господин Хитрец-Мудрец. Массив красного дерева, ручки из настоящей бронзы и атласная обивка – совсем другое дело, чем скорее усвоишь, тем больше денег наживешь».

Метрдотелева мама

Проблемы мамы начинающего метрдотеля останутся непонятными всем, кроме посвященных. Она обязана не только кропотливо взращивать в нем страсть к излишней напыщенности, но и искоренять все наивные инстинктивные ростки доброжелательности. «Сколько можно тебе толковать: когда к тебе обращаются, не отвечай с первого раза! А с какого раза надо ответить? А отчего вдруг ты всем бросаешься на помощь? Где ты подцепил эту привычку? Кто ж из тебя вырастет – помощник, что ли? Очень мило. Замечательно. Иди помогай всем вокруг. Иди хоть в бойскауты, мне без разницы. Да, в бойскауты. Да, в бойскауты, и закончишь свою жизнь в бойскаутах, если за ум не возьмешься. А ведь сам захотел быть метрдотелем, не я это задумала. Ты сказал, не я: «Мамулечка, если ты вырастишь из меня метрдотеля, я никогда больше ничего у тебя не попрошу». Значит, не мне и страдать, а тебе. Хочешь быть метрдотелем? Веди себя по-метрдотельски! Дай мне понять, что в некотором роде меня игнорируешь. С легкими нотками безосновательной надменности, пожалуйста. Или тебе охота пресмыкаться? Поверь, для этого есть свое время и свое место. Придет принцесса Грейс, Дэвид Рокфеллер, Теннесси Уильямс – пожалуйста, разрешаю, перед ними пресмыкайся всласть. Но постоянные пресмыкательства – нет. Чтобы я этого никогда не видела. Не желаю видеть, что ты пресмыкаешься перед ничтожеством, проедающим представительские от своей фирмы. Или перед лохом в полиэстровом костюме, с двумя билетами на откидные на «Кордебалет». Понял? Торговля влиянием – на первом месте, обаятельное радушие – дело десятое, договорились? Помни, мы с отцом не вечны».

Ресторанно-критическая мама

Мама будущего ресторанного критика гордится своим чадом. Гордится во всеуслышание: знакомые уже сыты по горло ее рассказами о привередливости сыночка в еде. Но ее гордость простительна, ведь это награда за адский труд. Год за годом мама спрашивала: «Ну как тебе полдник, зайка?» И всякий раз слышала скупой односложный ответ: «Ничего». Снова и снова дрессировала маленького ученика, пока в конце концов, в один прекрасный день, не прозвучал ответ, согревающий душу: «Сэндвич был отменный, мамочка. Хлеб брэнда «Уандербред» – мягкий, тактично не заостряющий на себе внимание. Он идеально сочетается как с насыщенной резкостью арахисовой пасты «Суперчанки скиппи», так и с чистым, душистым виноградным джемом «Уэлч». Нарезанная палочками морковь – дивно сладкая, но ее упоительный хруст подтверждает добросовестность производителя. «Йо-хо» – интересный продукт: подростковый, но не однодневка, а «Янки-Дудль» – симфония белоснежной кремовой начинки и сытного кофейного бисквита под щедрым слоем восхитительной шоколадной глазури: почти греховное наслаждение!»

Банк-бутик: лимитированная коллекция вкладов

В фешенебельной части Манхэттена, на одной из Восточных Пятидесятых улиц, недавно открылось финансовое учреждение «Первый банк для женщин». И в моей голове зароились вопросы:

1. Что это – скоротечная мода или устойчивая тенденция?

2. Что в действительности представляет собой «Первый банк для женщин»?

3. Ждать ли появления конкурирующей фирмы под названием «Первый банк для других женщин»?

Путем долгих размышлений я смогла найти ответы на все три вопроса. Вначале намеревалась привести их по порядку, но в итоге изменила план действий. Чтобы не создать у вас ложное впечатление, спешу заверить: я вовсе не пытаюсь щегольнуть своим своенравием. Я просто передумала – а это, как-никак, прерогатива женщин.

Что в действительности представляет собой «Первый банк для женщин»?

Я даже не пыталась выяснить это методами расследовательской журналистики (такими, как беготня по городу, сбор информации и раскапывание правды), а предпочла методы безответственных лентяек (такие, как лежание на диване, разговоры по телефону и полет фантазии). Этот способ меня вполне устроил, и в результате появился нижеприведенный репортаж.

«Первый банк для женщин» называется «Первым банком для женщин» только из уважения к общественным условностям. На самом деле он называется по-другому. На самом деле он называется «Чеки врозь». Войдя в банк, типичная клиентка (назовем ее для наглядности «Миссис Имярек») может выбирать из трех окошек:

1. сведение счетов

2. обольщение на свой счет

3. жизнь за чужой счет

Если миссис Имярек покажется, что эти отделы не отвечают ее потребностям, сомнения улетучатся, едва она припомнит, что ее банк предлагает все мыслимые удобства: Рождественский клуб, Ханукальный клуб и Бридж-клуб. Это укрепит ее доверие, и даже информация о том, что каждый месяц банк закрывается на критические дни, не удержит ее от шага к дверям отдела самых серьезных вопросов. Там она увидит чинный ряд столов с солидными овальными табличками, на которых указаны имена: Мадж, Делорес, Вильма и Мэри-Бет соответственно. Миссис Имярек останавливает свой выбор на Мэри-Бет и присаживается. Мэри-Бет наливает миссис Имярек чашечку кофе, извиняется за легкий беспорядок в своей книге учета и спрашивает: «Что вас беспокоит?» Когда миссис Имярек спрашивает: «Как вы догадались?», Мэри-Бет отвечает с улыбкой: «Женская интуиция». Миссис Имярек поясняет, что ей нужна ссуда, тысяча сто долларов, на ремонт автомобиля после серьезной аварии, приключившейся потому, что миссис Имярек, резко сворачивая направо, одновременно красила губы. Миссис Имярек спешит отремонтировать автомобиль до возвращения мужа из командировки. Мэри-Бет, естественно, входит в ее положение, и они договариваются, что «Чеки врозь» ссудят Джейн тысячу сто долларов, если Джейн ссудит «Чекам врозь» для ближайшего рабочего завтрака совета директоров восемь комплектов своего лучшего столового серебра. Успешно обтяпав дело, Джейн удаляется, радостно напевая привязчивый слоган банка: «Из ничего – обед, скандал и ссуду!» Она стала на тысячу сто долларов богаче и еще крепче поверила, что у «Чеков врозь» большое и светлое, как у перманентной завивки, будущее.

Что это – скоротечная мода или устойчивая тенденция?

Отвечаю: «Устойчивая тенденция». После успеха «Чеков врозь» начнут расти как грибы другие банки-бутики, обслуживающие чрезвычайно узкие прослойки клиентов, каждый – свою.

Дети

Это учреждение получит название «Первая национальная свинка-копилка». Оно предложит клиентам уникальную услугу – «Вклады-Раскраски». Отделения оснастят высококачественными фломастерами на цепочках. Слоган банка – «Спорим, наша звонкая монета звонче, чем твоя?!», а чеки будут различаться не по цвету, а по вкусу: «Алая малина», «Шоколадный зефир», «Ванильная помадка» и «Черешня». Сотрудники банка будут добры, но неумолимы, и на столах тех, кто ведает сложными операциями, такими, как «Ссуда под залог карманных денег за следующую неделю», будут таблички «Дядя Ральф», «Тетя Марша», «Дядя Гарольд» и «Тетя Рути». Если клиент нарушит обязательства по платежам, его будут оставлять без сладкого в течение 6,5 % каждого месяца просрочки платежа. Если это не даст результатов, банк вынужденно прибегнет к крайней мере – наложит арест на деньги, полученные должником в подарок на день рождения. Часы работы банка: в будни – после уроков, по выходным – в любое время при условии, что вся домашка сделана.

Гомосексуалы

«Первый национальный бомбезный банк» будет выделяться тем, что только в этом банке есть правило фиксированного минимального заказа – не менее двух бокалов. Особые услуги – для желающих наличные голубого цвета или бланки банковских чеков с портретом Рональда Фербенка[8] либо с полным текстом песни «Где-то над радугой». Если клиент желает подать заявку на кредитную карту, достаточно пройти в операционный отдел, где он найдет мистера Юджина, мистера Рэнди, мистера Джоэля и Эдуардо, и те с превеликой охотой расскажут и покажут, что помимо «Мастеркард» существует масса интересных вариантов. Часы работы: в неурочное время.

Психиатры

«Нью-Йоркский банк жалости к себе» разместится не в каком-то одном здании, а в целом комплексе, потому что все не так-то просто. Если клиент превысит кредитный лимит, он может и должен попробовать уговорить банк все-таки простить долг, поскольку все приключилось из-за неспособности банка реалистично смотреть на цифры. Если клиент пожелает наладить более осмысленные отношения со своим счетом, он волен прилечь на кушетку и обсудить это с кем-либо из инфантильных, склонных к саморазрушению сотрудников. Авторучки в банке предусмотрительно заправлены особыми чернилами, оставляющими глубоко символичные кляксы. Часы работы: 10.10–10.50.

Ждать ли появления конкурирующей фирмы под названием «Первый банк для других женщин»?

Непременно. Вы сразу узнаете его по неповторимым особенностям: индивидуальные сейфовые ячейки, битком набитые дорогостоящими побрякушками, страстные взгляды, обычай праздновать Рождество в одиночестве. Часы работы – послеполуденное время по вторникам и четвергам.

Что сильнее – закон о реквизиции культурных ценностей властями

или законная власть культурных людей?

Вообще говоря, законы созданы для того, чтобы защищать население от вреда, который кто-то может ему причинить. Вообще говоря, под вредом подразумевается физическая опасность. Вообще говоря, тема физических опасностей – не самая интересная. Правда, некоторые законы призваны ограждать население от финансового краха. Но, что правда, то правда, финансовый крах приключается все равно. А самая истинная правда: население – не самый интересный круг людей.

Итак, наша правовая система довольно скучна, ведь она постоянно манкирует решением трех самых животрепещущих вопросов. Перечислю все три самых животрепещущих вопроса:

1. Красиво ли это?

2. Остроумно ли это?

3. Знает ли оно свое место?

С первого взгляда ясно, что эти три вопроса не только объемлют все непредвиденные ситуации, от которых обязана защищать нас нынешняя правовая система, но и, что важнее, бестрепетно сражаются с подлинными опасностями современности. А значит, именно эти вопросы – нерушимые столпы любой разумной системы правосудия. Ниже мы будем исходить из того, что она на них стоит. Если вы найдете нужным ответить на любой из этих вопросов отрицательно, значит, нарушите закон. Ради вящей ясности я рассмотрю каждый вопрос отдельно, хотя, по идее, уже ясно, что они – как братья.

Красиво ли это?

С пятого по восьмой класс в нашей школе, по устоявшемуся обычаю, учитель в первый день занятий разъяснял принцип личной свободы при демократии: «Ваше право махать кулаками заканчивается там, где начинается нос другого человека». Мысль великолепная, кто спорит. Но чего-то этой фразе недостает, нет в ней настоящей изюминки, поэтому она бесполезна.

Проще говоря, в ней упущено из виду главное. Я лично предпочла бы, чтобы задели мой нос, но не задевали мое чувство прекрасного. Так что предлагаю взамен свой принцип: «Ваше право носить полиэстровый костюм мятно-зеленого оттенка заканчивается там, где начинается мое поле зрения». Если вы сознательно пренебрежете этим предписанием, вас арестуют за дурной вкус.

Конечно, вскрытие этого ящика Пандоры приведет к целой лавине склок и обид. Чтобы найти на них управу, будет назначен Специальный уполномоченный по вопросам миловидности. Он или она издаст циркуляр с детальным описанием нижеперечисленных правонарушений:

А. Строительство зданий, похожих на гигантские электробритвы.

Б. Реклама на телевидении и в журналах, для которой снимают не моделей, а реальных людей.

В. Производство разноцветных сигарет: если белые сигареты были достаточно хороши для Эдварда Р. Марроу[9], вам и вовсе не стоит привередничать.

Г. Фигурный лед для напитков: цветку место в вашей петлице, а не в вашем бурбоне.

Д. Аэропорты, где похозяйничали дизайнеры, помешанные на идее дерзкой простоты.

Ж. Мебель в виде вещей, с которыми в 1940-х играли маленькие дети.

З. Толстовки с рисунком, создающим иллюзию, что это не толстовка, а фрак (такие толстовки носят только те, кому доводится надевать фрак разве что на работе).

Наказание для виновных в любом из вышеперечисленных преступлений – либо девяносто дней в обществе человека, который придумал помещать фото обнаженных мужчин на центральных вкладках женских журналов, либо семьдесят два месяца в Лос-Анджелесе, в зависимости от того, что подвернется раньше.

Остроумно ли это?

Давным-давно, в незапамятные времена, люди стремились к красноречию. Восхищались теми, кто виртуозно владел словом. Остроумие было широко востребовано. В ту эпоху в почете были эпиграммы.

Со временем все изменилось: большинство людей стало стремиться к популярности у ближних. Люди стали восхищаться теми, кто умел крепко пожимать руки. Приветливость была широко востребована. В ту эпоху в почете были телеграммы.

Сегодня, судя по всему, люди в основном стремятся отдохнуть. Восхищаются теми, кто может крепко спать всю ночь до утра. Забытье широко востребовано. В нашу эпоху в почете миллиграммы.

Не беспокойтесь, я не осмелюсь шуметь, нарушая ваш сон, но позвольте уведомить: вы арестованы за занудство. Специальный уполномоченный по защите ораторского искусства подозревает вас не менее чем в одном из нижеописанных проступков:

А. Вместо того, чтобы пробовать себя в искусстве беседы, вы предпочитаете свой способ общения – обнимашки с посторонними людьми в то время, когда они, погрузившись в бассейн с теплой водой, заново переживают худшие минуты своего детства.

Б. Вы уверены, что движение за женскую эмапсипацию все-таки не лишено чувства юмора.

В. Вы разговариваете афоризмами с футболок.

Г. Вы разделяете практически неисчерпаемый интерес Дэвида Сасскинда к частной жизни заслуженно безвестных гомосексуалов.

Д. У вас есть потребность раз в неделю обсуждать свои сокровенные мысли с шестью собеседниками, один из которых – платный.

Е. У вас отпала потребность раз в неделю обсуждать свои сокровенные мысли с шестью собеседниками, один из которых – платный. Отпала, ибо вам открылось, что Эрика Янг уже все сказала за вас.

Ж. Буквосочетание «эст»[10] – для вас не только аббревиатура слова «эстрадный».

З. Вы – телеведущий, свято уверенный, что все люди на свете планируют две недели в Лас-Вегасе. Поэтому очередного гостя своей передачи вы представляете так: «Доктор Джонас Солк[11] – соловей наших полей».

Если вас признают виновным, то приговорят к годовой подписке на журнал Psychology Today или семидесяти двум месяцам в Лос-Анджелесе в зависимости от того, что подвернется раньше.

Знает ли оно свое место?

Волей Уполномоченного по делам уместности совет «Для всего найдется место, и надо все класть на свое место» расширен до «Для всякого из нас найдется место, и всякий из нас должен знать свое место». Вы находитесь не на своем месте или виновны в том, что что-то оказалось не на своем месте, если совершили один из нижеперечисленных проступков:

А. Вы мужчина и посещаете собрания борцов за все передовое против всего отсталого.

Б. Вы женщина и посещаете собрания борцов за все передовое против всего отсталого.

В. Вы собака и проживаете в Нью-Йорке, скорее всего, в моем районе.

Г. Вы – камуфляжная военная форма на человеке, который в данный момент не служит в военной части, расквартированной в Юго-Восточной Азии.

Д. Вы – напольное покрытие из ковролина в ванной.

Е. Вы собираетесь зайти ко мне домой без предварительного звонка.

Ж. Вы пишете стихи и при этом вы все еще живы.

Тех, кого признают виновными в любом из вышеперечисленных преступлений, приговорят либо стать десертом, который подают в коньячной рюмке, либо провести семьдесят два месяца в Лос-Анджелесе в зависимости от того, что подвернется раньше.

Дело семейное: нравоучительная история

Снабжать слово «роды» эпитетом «естественные» – значит предполагать, что бывают и «неестественные роды». Сторонники понятия «естественные роды» уверяют, что на протяжении тысяч лет женщины рожали в уюте и спокойствии у себя дома или на рисовых плантациях: просто ложились и старались глубже дышать. Поскорее ехать в роддом, получать инъекции и медицинскую помощь – неправильно. Природа такого не задумывала. Некоторые прислушались. Другие – нет. Некоторые из тех, кто не прислушался, не прислушались высокомерно, твердо и непоколебимо веруя в правильность своего неестественного взгляда на вещи. Им было приятно ехать в роддом с наивозможной спешкой. Инъекции были им в радость. Медицинская помощь – отрадна. Неестественность была для них образом жизни. Стойко храня верность искусственности, они многозначительно переглядывались, когда здоровались друг с другом, а вместо «до свидания» шептали друг другу «à rebours». Такая жизнь их устраивала, и они считали себя настолько утонченными, насколько позволяли обстоятельства, неоспоримо гетеросексуальные и, следовательно, ограниченные.

Затем, мало-помалу, в этих кругах поползли настораживающие слухи. Слышалось злобное бурчание. Самых продвинутых все реже и реже видели в лучших женских консультациях. Несколько месяцев все шушукались, обмениваясь догадками, а затем всплыла правда: определенные элементы, бегущие впереди моды, нашли способ обзаводиться детьми, по сравнению с которым банальные неестественные роды выглядят, как что-то наподобие поедания собственной плаценты. Эта публика решила вообще обходиться без физиологических процессов и добывала себе детей в барах.

Наибольшей популярностью пользовался бар «Цыпленок Цыпа» в браунстоуне на одной из модных улиц вблизи Ист-ривер. Потенциальные родители, находящиеся в активном поиске, приезжали в это заведение на такси или собственных автомобилях, энергично стучали в лакированную дверь, коричневую, как шоколадка, и представлялись женщине, которую все знали только по кличке «Бабушка», – старушке лет семидесяти, с притворно добрым лицом.

Те, кто успешно проходил фейс-контроль, либо рассаживались вокруг низеньких столиков, либо прислонялись к барной стойке и напускали на себя ласковый вид, пытаясь кадрить детей. Между собой почти не разговаривали – разве что делились мнениями: «Тебе не кажется, что он на меня похож?», «Клянусь, перед нами будущий президент школы», «Как ты думаешь, она будет сама себе заправлять кровать?» Известны случаи, когда самые напористые подбирались бочком к перспективным карапузам и шептали: «Любишь играть в салочки, приятель?» Или отводили в сторонку самых светлокудрых малышек, совали им украдкой домашнее шоколадное печенье и недвусмысленно давали понять, что таких вкусностей у них полным-полно.

У детей были свои уловки, и некоторые пострелята шли на все. В поздний час, когда почти всех более-менее кротких на вид взрослых разбирали, неусыновленные, отчаявшись, частенько тайком малевали на своих носиках (коричневыми карандашами для бровей, ловко припасенными загодя) миленькие веснушки или громким шепотом, приглашая к подслушиванию, объявляли, что хотят стать врачами.

От внимания зоркого наблюдателя не укрывался тот факт, что некоторые клиенты, минуя основной зал, направлялись прямо в особое отделение. Особое отделение предназначалось для людей с прихотливыми вкусами. Здесь крохи в комбинезончиках оставляли одну из лямок незастегнутой, указывая на свои особые предпочтения. Незастегнутая левая лямка означала: «Я перечу старшим… я не делаю уроки… я буду мочиться в постель до пятнадцати лет… я превращу вашу жизнь в ад… Вы ума не приложите, за какие грехи вам послала меня судьба». Эта публика скоро облепляла взрослых, которые держали сигареты в правой руке и тем сигнализировали: «Не волнуйся, мы над этим поработаем… Как мне тебе помочь?.. Нет-нет, ты меня неправильно понял… В чем моя педагогическая ошибка?»

Незастегнутая правая лямка означала: «Это я виноват… Я буду больше стараться… Я не способен лгать… Должно быть, я ни на что не гожусь». Эта ватага неизменно направлялась к взрослым, которые держали сигареты в левой руке и тем сигнализировали: «Оставляю тебя без сладкого… Гулять не пойдешь… Я их выбросила… У нас не бывает Рождества».

Само собой, такое не могло продолжаться вечно. В «Цыпленка» потянулись и другие родители с неестественными наклонностями. Скоро стали специально приезжать жители из других городов. «По выходным, – говорили знатоки, – там абсолютно невозможно находиться. Видали деток, которые были там на прошлой неделе? Форменная группа нечитаек, это уж слишком».

В конце концов бурная активность привлекла внимание полиции, и как-то поздним субботним вечером в «Цыпленке» устроили облаву. «Эй вы, лицом к стене, мамкины дети!» – кричали копы стайке ребятишек, крепко вцепившихся в руки женщин в подозрительных фартуках. «Черта с два! – ерепенились ребятишки. – Мы никогда не станем взрослыми!» Внезапно один мальчишка вырвался из объятий новообретенной матери, подбежал к барной стойке и схватил бутылочку с молоком. «Ни с места, руки по швам!» – взревели блюстители порядка. Предупреждению не вняли. Скоро к мальчишке присоединились еще трое детей, не умеющих вовремя остановиться. Как один, жадно припали к бутылочкам и уставились на полицейских, проказливо усмехаясь, щеголяя молочными усами. Перед лицом столь вопиющей провокации стражи порядка не выдержали и открыли ураганный огонь. Все четверо детей были убиты. Такова была трагедия Угасшего Пыла.

Инь-ян, тьма-свет, я в порядке, а ты – нет

Во все исторические периоды люди проявляют злосчастную наклонность объединяться в группы. Основания для сплачивания весьма многообразны, но их можно подразделить на две широкие категории: общность потребностей и общность желаний. В категории общих потребностей (уверяю, слово «общий» выбрано не случайно) мы находим такие объединения и явления, как левые политические партии, строительство амбара всем миром, прайды львов, борьба за эмансипацию геев, поселки пенсионеров, журнал «Ms.», армии, посиделки рукодельниц, ансамбль «Rockettes» и программы тренингов типа «эст».

В графе общих желаний (см. предыдущее замечание в скобках) значатся правые политические партии, групповые занятия фитнесом, «Чикагская семерка[12]», свиты монархов, Новая школа социальных исследований, толпы отдыхающих и программы тренингов типа «эст». Тот факт, что некоторые или даже все объединения и явления, по-видимому, можно перебросить из одной категории в другую и наоборот, объясняется тем, что потребности и желания подобны узору на ткани «мадрасская клетка»: по мере того как ткань линяет, цвета смешиваются, образуя тонкие переливы.

Самые бдительные из вас, возможно, подметили, что тренинги типа «эст» отнесены к обеим категориям. Причин сразу две: во-первых, у участников таких тренингов желания обычно ненасытные, а потребности – неутолимые, во-вторых, такие тренинги – квинтэссенция группирования и вследствие этого максимально, феерически омерзительны. То, что я не питаю симпатии и интереса к миру групп, напрямую обусловлено тем фактом, что мои главные желания и потребности, как то: в курении сигарет и вынашивании планов мести, – проекты, по сути, сольные. Да, признаюсь, иногда ко мне заглядывают друзья, по одному или по двое, и наши зажигалки щелкают в унисон, а время от времени я выношу несколько идей мщения на суд какого-нибудь благосклонного собеседника, но обоим занятиям можно, по большому счету, предаваться, не встречаясь лично.

Итак, я в шоке от того, что тренинги типа «эст» распространяются со скоростью, традиционно ассоциируемой с самыми гадостными амебными дизентериями (кстати, скорость распространения – далеко не единственная параллель). Маниакальная тяга к самореализации явно не собирается угасать, а значит, боюсь, мы скоро увидим тренинги на потребу, казалось бы, слишком специфическим потребностям и желаниям. Вот несколько возможных вариантов.