bannerbanner
Война потерянных сердец. Книга 3. Мать смерти и рассвета
Война потерянных сердец. Книга 3. Мать смерти и рассвета

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 11

– Отпусти меня!

В конце концов он подчинился. Я отползла подальше, вжалась в угол, судорожно оглядываясь вокруг.

Мне выделили просторную спальню с высоким стеклянным потолком, сквозь который лился рассеянный солнечный свет. Кое-кто из посещавших меня утверждал, что здесь красиво. Слуги с удивлением говорили, что меня поселили в прекрасном месте, на верхнем ярусе замка. Я не понимала, почему они находят это странным.

Впрочем, мне было все равно. Я ничего не чувствовала, когда оглядывала свою комнату. Красота ее убранства оставалась для меня абстрактным понятием, предназначенным для другой души.

Сейчас в комнате собралось пять-шесть человек, и все они таращились на меня. Двое советников Кадуана помогли белокурой служанке подняться, и стражник увел ее.

Мне не нравилось, как собравшиеся на меня смотрят.

– Как здесь оказалась служанка? – тихо, но грозно спросил Кадуан. – Я запретил ее будить. И особо приказал не присылать сюда блондинок.

Советники переглянулись. Невысокую хрупкую женщину с коротко подстриженными золотисто-рыжими волосами – главу армии – звали Луия. Широкоплечий мужчина с темными волосами и выступающей квадратной челюстью – Вифиан – был главным казначеем, хотя больше походил на завсегдатая бойцовского ринга.

– Ваше величество, – тихо произнесла Луия.

– Не сейчас.

Кадуан повернулся ко мне. Я уставилась в пол, но все равно чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Эф, я скоро вернусь. А ты пока отдохни.

«Отдохни». Я не хотела отдыхать.

Фейри вышли, в комнате осталась лишь я. Несколько секунд я не двигалась с места, тяжело дыша. Но затем бесшумно подошла к двери и прижалась к ней ухом.

– …позволить этому продолжаться, – шептала Луия.

– Прошло всего несколько месяцев, – ответил Кадуан.

– Вы уже много в нее вложили, – заговорил Вифиан. – Время играет против нас.

– Вы должны попросить Эф, – настаивала Луия. – Мы нуждаемся в ее помощи. Вчерашняя ночь показала это ясно, как никогда. Без нее нам не выиграть эту войну.

– С ней у нас тоже не получится выиграть. Пока, во всяком случае. Она еще не готова.

Пока.

От ответа Кадуана у меня в груди свернулся горячий клубок гнева. Гнева и… обиды?

Я сама не знала, чему удивляюсь. Ведь фейри не сказали ничего нового. Со мной так поступали всегда. В конце концов, чего еще можно от меня хотеть, кроме как обратить в оружие?

Кадуан сделал пару шагов, будто собрался уходить. Я плотнее прижалась к двери, напряженно вслушиваясь.

– Когда же она будет готова? – Голос Луии прозвучал громче и резче. – Когда аранская королева укрепит свой союз и пришлет к нашему порогу полумиллионную армию? Или после того, как ее опыты принесут успех и она…

– Достаточно.

Кадуан даже не повысил голос, но произнесенное им слово рассекло воздух, требуя тишины.

– Вы понимаете, через что пришлось пройти Эф? Понимаете, что с ней сделали? Пятьсот лет мучений. У нее забрали все: имя, тело. Все до последнего. Только ради того, чтобы превратить в оружие. Люди посчитали, что их желания важнее ее души… – Его голос сорвался, потом он сипло выдохнул. – А теперь вы просите меня поступить так же? Вы хотите, чтобы я принял такое же решение? Чтобы превратился в чудовище наподобие людей?

На несколько невыносимо долгих секунд воцарилась тишина.

– Конечно нет, ваше величество, – наконец ответила Луия.

Вифиан что-то невнятно пробормотал в знак согласия.

– Тогда не предлагайте больше ничего подобного. – С этими словами голос Кадуана затих вдали.

* * *

Потянулись долгие часы. Я лежала на полу и рассматривала звезды сквозь стеклянный потолок. Может, мне когда-то нравилось смотреть на звездное небо? Сейчас оно заставляло меня чувствовать себя маленькой и одинокой. Когда я жила внутри Тисааны и Максантариуса, мир окружал меня плотным коконом. Я была надежно укутана мыслями и разумом другого человека. Даже взаперти я не чувствовала себя одинокой.

По крайней мере, не так, как сейчас.

В замке воцарилась тишина, я отчаянно хваталась за любую возможность отвлечься. Закрыла глаза и попыталась снова поймать связь, которую чувствовала раньше. Как ни странно, мимолетное ощущение этой связи делало одиночество только острее. Я тянулась к другим сознаниям, но не чувствовала ничего, кроме собственного разума.

Я все еще лежала посреди комнаты с закрытыми глазами, когда Кадуан вернулся.

– Попробуй как-нибудь лечь на кровать, – посоветовал он. – Она очень удобная.

– Пробовала – не понравилось.

– Почему?

– Слишком…

Слишком много ощущений от разных фактур. Слишком мягко. Удушающе мягко.

Я оставила попытки подобрать правильные слова и вместо этого похлопала ладонью по полу:

– Здесь лучше.

– Как скажешь.

Король склонился надо мной и заглянул мне в лицо. Он переоделся в простую белую рубашку и штаны, скромные даже по крестьянским меркам. Не знаю почему, но я одобрила его выбор: что-то в нынешнем образе казалось обезоруживающим.

Но я сразу же заглушила эту мысль гневом. Кадуан просто использует меня. Для него я всего лишь орудие. Он вернул меня к жизни исключительно ради своих корыстных целей.

Он такой же, как и все остальные.

– Эф, пойдем со мной. – Он протянул руку.

Я не пошевелилась:

– Перестань называть меня этим именем. Оно мне ни о чем не говорит.

– Когда-то тебя так звали.

– Но сейчас все иначе.

– Хочешь выбрать себе другое?

Я скрипнула зубами. Он ничего не понял. Имена нужны живым существам, а я больше не принадлежу к ним.

– Пойдем, – повторил он.

– Куда?

– Тебе надо развеяться. Хочу тебе кое-что показать. – В ответ на мой непонимающий взгляд он добавил: – Конечно, если предпочитаешь сидеть здесь в одиночестве, настаивать не буду.

Тишина. Я снова прикрыла глаза. Кадуан медленно выдохнул.

– Ладно, – тихо произнес он и направился к двери. – Тогда продолжай сидеть здесь одна.

Одна.

Это слово пронзило меня словно нож. Я не хотела идти с Кадуаном. И все же мысль о том, чтобы лежать здесь в одиночестве еще несколько часов, казалась… невыносимой.

– Погоди. – Я распахнула глаза и села. – Я пойду с тобой.

Глава 5

МАКС

Мы вошли в Башни и спустились на самый нижний этаж, в нескольких уровнях под землей. Меня всегда приводили в одни и те же комнаты – неубранные помещения, очевидно используемые для исследований и экспериментов, где всю обстановку составляли набитые книгами шкафы, уголки для записей и столы для осмотра. В первые мои приходы комнаты выглядели относительно опрятно, но с каждым разом все больше погружались в хаос, словно отчаяние всего аранского государства просачивалось сюда сквозь стены.

Когда меня ввели, королева стояла, склонившись над столом с грудами бумаг и упершись ладонями в его край. На ней была облегающая военная форма: белый мундир и узкие брюки такого же цвета. Серебристые волосы, обычно заплетенные в косы, сегодня были распущены по плечам и только сверху зачесаны назад. Корона безнадежно запуталась в прядях, и я сильно сомневался, что королева сможет ее снять самостоятельно, даже если захочет.

Женщина выпрямилась. Лицо суровое. Под глазами темные круги. На руках и горле пятна крови – как будто переоделась, а помыться не успела.

Я знал ее. Когда-то я знал ее очень хорошо. Уверен в этом. Воспоминания исчезли, но оставили после себя отпечатки. Возможно, поэтому при каждом взгляде на королеву меня охватывала необъяснимая ярость.

С другой стороны, у меня имелось более чем достаточно причин ненавидеть ее за недавние воспоминания, которые еще сохранились.

– Что это?

Она помахала передо мной листом пергамента, где чернилами были вычерчены три фигуры – те, что я рисовал в камере. В последний раз, когда меня приводили сюда, я нацарапал их в бреду на клочке бумаги, наполовину потеряв рассудок после опытов.

Я промолчал.

– Это карта?

– Скорее всего, – раздался другой голос из противоположного угла, и я напрягся.

Худой пожилой мужчина-вальтайн поднялся и одарил меня леденящей душу улыбкой маньяка:

– Возможно, ему удалось что-то подглядеть у той фейри, что завладела им. Разве не любопытно?

Вардир. Я помнил, что ненавижу и его.

– Надо сказать, я удивлен, – вслух произнес я.

– Удивлен? – Королева приподняла бровь.

– Да. Ты даже не пытаешься скрыть, что в отчаянии. Притащила меня сюда среди бела дня, даже не дав себе времени смыть кровь. Неужели все настолько плохо? Сколько там сегодня погибших добровольцев?

Я кивнул на дверь в противоположной стене.

Королева задержала на мне взгляд на секунду дольше, чем следовало, потом отвела глаза:

– Я не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Предатели, особенно в военное время, не имеют права отчитывать меня за меры, которые я принимаю, чтобы спасти свой народ.

Пламя. Крики. Город, полный сгоревших тел, и семьи, которым только и оставалось, что хоронить кости и пепел родных.

Поток образов, как всегда, сопровождался легкой тошнотой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить самообладание.

В голове снова зашелестел шепот Илизата: «Возможно, все вокруг существует на самом деле, и вот это самый большой кошмар».

В редкие моменты – например, сейчас – я чувствовал благодарность за свой сломленный рассудок. Вероятно, о некоторых вещах действительно лучше забыть.

Королева повернулась к Вардиру, скрестив на груди руки.

– У нас должно получиться, – прошипела она. – Делай все, что считаешь нужным. Времени мало.

– Не моя вина, что он стал еще более бесполезным, чем в прошлый раз, – раздраженно возразил Вардир.

– Хватит оправданий, – отрезала королева. – Ступайте.

Дверь в дальнем конце комнаты открылась. Стражники подхватили меня под руки, но я встал сам.

За этой дверью скрывалось небольшое круглое помещение с белыми стенами, белым полом и белым потолком. Когда мы вошли, двое охранников как раз вытаскивали безжизненное тело через вторую дверь. Перед тем как она захлопнулась, я успел заметить беспомощно болтающиеся ноги со вздувшимися, налитыми густой черной кровью венами.

Слева было широкое окно – чтобы наблюдать за тем, что происходит внутри круглого помещения. Окно надежно защитили заклинаниями, как я узнал во время одной из многочисленных попыток бунта. Тем не менее я едва не убил человека, который пытался меня удержать, когда я с размаху бросился на стекло, и, хотя оно устояло, сама попытка принесла мне огромное удовлетворение.

Но сегодня я не стал бунтовать. Молча подошел к столу в центре помещения и послушно улегся на него. Уставился в потолок: ярко-малиновой краской на нем были нарисованы стратаграммы.

Мои руки привязали к столу ладонями вверх. Сегодня Вардиру помогала женщина-вальтайн, но основную работу делал он сам. Даже не видя игл, я знал, что последует дальше. И приготовился к боли.

– На нем уже места живого нет, – пробормотала женщина. – У него их и так много…

– Место найдется, – весело возразил Вардир и начал делать татуировки на моих ладонях.

В бесчисленный раз я убедился, что готовиться не имело особого смысла. Боль все равно настигла меня. Татуировки, выжженные магией вместо чернил, проникали в каждый слой кожи.

Множество вырисованных на теле стратаграмм надежно отрезали любую возможность дотянуться до моей силы. Каждый раз, когда удавалось каким-то чудом проскользнуть сквозь заслон, появлялась еще одна татуировка, закрывающая очередную лазейку. Я точно не знал, чем заслужил такую честь, но из обрывков разговоров понял: королева ужасно боится того, что я могу натворить, если верну хотя бы часть своей магии.

Во всяком случае, напрашивался только такой вывод из доступных мне сведений. Удивление окружающих подсказывало, что я оказался единственным, чье тело покрывало столько оков.

Но вот Вардир закончил свою работу. Даже когда иглы перестали втыкаться в кожу, я оставался в оцепенении, не в силах пошевелиться от пережитых мучений.

– Отлично. – Вардир похлопал меня по плечу. – А теперь перейдем к самому интересному.

– Жду с нетерпением, – процедил я сквозь зубы.

Я услышал, как закрылись двери. В комнате воцарилась темнота.

Помощница Вардира встала у изголовья, положив руки на стол по обе стороны от моего лица.

– Что мне нужно делать? – спросила она.

– Просто не дай ему умереть, – ответил Вардир.

Очень обнадеживающе. Я сосредоточился на ровном дыхании.

С тех пор как меня бросили в тюрьму, бесчисленное множество раз происходило одно и то же, хотя и с некоторыми вариациями. Я не понимал, чего именно добиваются мучители. Но мог предполагать, основываясь на своих скудных знаниях.

А знал я, что королеве необходимо оружие, достаточно мощное, чтобы выиграть текущую войну. Знал, что она каким-то образом рассчитывает получить его от меня. А теперь еще знал, что отчаяние заставляет королеву спешить и допускать оплошности. Заставляет рисковать.

Только недавно я осознал, что эксперименты, видимо, почти вышли из-под контроля королевы и ее приближенных. А то, что находилось за пределами их контроля, могло – лишь могло – оказаться в пределах моего.

И на этот раз…

Времени собраться с духом не осталось. Пропало все, кроме боли.

Я стиснул зубы, пытаясь выровнять ритм дыхания, сосредоточиться на холодящем кожу металле. Но эти последние ориентиры, привязывающие к реальности, почти сразу исчезли. В текущей по жилам крови разгорелся пожар; не находя выхода, он поглотил меня целиком.

Белые стены растворились, их место занял поток разрозненных образов.

Я видел красивый дом с золотыми колоннами и львом на воротах. Не успел я потянуться к дверной ручке, как кто-то прошептал на ухо: «Ты не хочешь возвращаться туда».

Затем каменный домик, окруженный цветами. Кто-то зовет меня голосом с сильным акцентом, который разбивает мое имя на два мелодичных слога. Мне хорошо знаком этот голос. Я слышал его много раз, на грани снов и воспоминаний, которые не мог уловить.

Я попытался обернуться, но изображение исчезло.

А потом я оказался в комнате – белой, белой, белой.

Комната сменилась полем боя, и я наблюдал, как мое оружие пронзает насквозь мальчика-подростка.

Я переместился в темное помещение, где от стен исходило теплое сияние. Заплетенные в косы белые волосы упали мне на лицо. Королева склонилась надо мной, ее губы искривились в усмешке.

«Надо тебе было меня убить».

Мир растворился, а затем еще раз и еще.

Несмотря на боль и дезориентацию, я пытался нащупать опору.

«У тебя есть план», – напоминал я себе. Да, вытатуированные стратаграммы лишили меня собственной силы – эта дверь захлопнулась. Но открылась другая: я превратился в сосуд для магии, которой, казалось, не понимали даже мои мучители.

И я просто обязан ею воспользоваться.

Магия бушевала вокруг меня, захлестывая, словно потоки воды. С огромным трудом я взял себя в руки. Попытался обратить силу вспять. Попытался уловить то, что нахлынуло на меня.

И чтоб вас всех, на самый краткий миг – получилось.

Магия больше не несла меня за собой. Наоборот, теперь я направлял ее. Контроль отнимал все оставшиеся силы, – без сомнения, мое физическое тело сейчас умирало. Только агония могла быть настолько болезненной.

Но все же один миг, один восхитительный миг я держал эту силу в руках.

Но потом…

Меня отвлекло что-то странное. Чье-то присутствие. Я знал его, и даже очень хорошо. Я ощутил порыв холодного воздуха и запах теплой крови. Человек упал на землю с перерезанным горлом.

Всепоглощающая, глубокая печаль. Печаль и ярость.

И узнавание. Проникающее до глубины души узнавание. «Я тебя знаю».

Видение поразило меня так сильно, что сердце замерло в груди.

Я отвлекся всего на миг, но его оказалось достаточно. Я потерял контроль. Накопившаяся энергия разом вырвалась наружу. От боли плоть сходила с костей.

«Надо же умереть именно так», – раздраженно подумал я, и сознание померкло.

* * *

– Макс…

«Ма-окс»…

Снова знакомый голос.

Все было в тумане. На мгновение из тумана выплыл цветной образ: белая кожа с золотистыми пятнами, один глаз зеленый, другой – серебристый.

– Макс.

На этот раз имя прозвучало резче.

Я моргнул. Образ исчез. Вместо него появилось лицо склонившейся надо мной королевы. Когда я открыл глаза, ее плечи дрогнули во вздохе облегчения.

– Хорошо, – пробормотала она. – Вот, выпей.

Я с трудом приподнялся на локтях, изо всех сил стараясь сдержать тошноту. Королева протянула мне чашку, но я ее демонстративно проигнорировал.

– Что? – Королева закатила глаза. – Неужели думаешь, что я хочу тебя отравить? Ошибаешься.

– Я потрясен внезапной заботой о моем благополучии.

– Ты слишком ценен, чтобы позволить тебе умереть. Выпей уже воды наконец.

Она раздраженно сунула чашку мне в руки, резко обернулась и бросила на Вардира испепеляющий взгляд:

– Это было неприемлемо.

– Я проверял теорию.

– Судя по всему, она не оправдала себя. Ты его чуть не убил.

– Я почти добился успеха, – раздраженно возразил Вардир. – Не моя вина, что что-то пошло не так.

– Да? И чья тогда?

От улыбки Вардира меня до костей пробрало холодом. Вознесенные над нами, как же я его ненавидел!

– Естественно, Максантариуса. – (Королева фыркнула.) – В нем скрыто так много. Но мы не можем подобраться к тому, к чему у него самого нет доступа.

Я украдкой опустил взгляд на свои руки, разглядывая покрывающие их татуировки. Должен признать, что в глубине души меня забавляла мрачная идея, что мои истязатели сами отрезали себе путь к успеху.

Королева проследила за моим взглядом.

– Когда имеешь дело с опасным преступником, приходится принимать меры предосторожности, – сухо произнесла она.

«Опасный преступник». Послушать ее – так я настоящий злодей.

– Вовсе нет, – рассмеялся Вардир, – я сейчас говорю не о стратаграммах. В нем скрывается что-то еще, на более глубоком уровне. Магия нашего подопытного черпает силы из его прошлого. И сейчас его разум не…

– Достаточно, – резко оборвала его королева.

Она бросила на меня быстрый взгляд, но тут же, словно одернув себя, отвела глаза.

Я выдавил хриплый смешок:

– Может, мне выйти, чтобы вы смогли спокойно обсудить меня наедине?

Не удостоив меня ответом, королева встала и отвернулась к окну:

– Вардир, о твоих промахах мы поговорим позже. Сиризены, отведите Максантариуса обратно в Илизат.

* * *

Не знаю, что со мной сделал Вардир, но я еще долго не мог прийти в себя. Потребовалось немало усилий, чтобы просто встать. Затем меня снова связали по рукам и ногам и вывели из Башни. День клонился к вечеру, снаружи заметно похолодало, а небо затянули облака. Сколько же я провалялся без сознания? Вполне возможно, что намного дольше, чем думал.

Я никак не мог выкинуть из головы случившееся.

Как правило, все видения, что навещали меня во время опытов Вардира, испарялись так же быстро, как обрывки снов после пробуждения. Но сейчас образы – и ощущения, – возникшие, пока я пытался перехватить контроль над магией, не желали отпускать. Как же они были знакомы… Такие неосязаемые и в то же время наиболее реальные из всего, что окружало меня уже долгое время.

Я даже не мог с уверенностью сказать, расстроен ли из-за того, что план не удался. Я не сомневался, что вскоре грядут новые опыты, так что шанс еще выпадет. И я обязательно попробую еще раз. При этом я старательно игнорировал назойливый вопрос, то и дело возникающий в мыслях: «А что потом?»

Мы уже прошли полпути к докам, когда Вивиан, одна из двух стражниц-сиризенов, резко остановилась, обратив лицо к горизонту.

– Что там? – спросила ее напарница.

– Мера, ты ничего не чувствуешь?

Мера нахмурилась, внимательно вслушиваясь, но затем помотала головой.

У меня же шевельнулись волосы на затылке. Что-то пронеслось в небе, и в воздухе начало сгущаться напряжение, как перед ударом молнии.

Наша группка замерла, напряженно прислушиваясь. Вокруг суетились солдаты, продолжая расчищать улицы. На деревьях пели птицы, ветерок нежно шелестел листьями.

Вивиан опустила голову:

– Мне показалось… – Слова с влажным хрустом оборвались.

В один миг Вивиан перестала существовать.

Ее разорвало пополам выступившее из тени ужасное существо. В одной конечности с тонкими пальцами оно, как в тисках, сжимало голову сиризена, а в другой – тело.

Чудовища появлялись повсюду, словно возникая из воздуха.

Глава 6

ТИСААНА

Войдя в палатку, я недоуменно уставилась на миску с малиной.

– Откуда она здесь взялась? – спросила я Саммерина.

Тот пожал плечами и ответил, что понятия не имеет, и, вообще, малина – последнее, о чем стоит беспокоиться, когда у тебя рука висит на нескольких лоскутах плоти.

Усадив меня к столу, Саммерин принялся тщательно сращивать осколки кости и обрывки мышц. Больно было ужасно. Даже спустя столько времени меня все равно подташнивало, когда я наблюдала за его работой. Так что я покрепче сжала зубы и уставилась на ягоды в миске. Над ними лениво кружила одинокая муха, а на белую скатерть на столе по капле стекал багряный сок.

Малине здесь было просто неоткуда взяться. Наш лагерь расположился далеко на востоке, где холмистые равнины моего родного Низерина постепенно переходили в пустыню. Мы устроили здесь временную базу, пока командование повстанцев – то есть я, Серел, Филиас и Риаша – вместе с несколькими верными шпионами и дипломатами планировали дальнейшие действия в войне за свободу против треллианцев и фейри.

У меня разболелась голова. Но стоило на миг зажмуриться, и я снова видела, как хрупкое тело Мелины падает на землю.

Я отогнала это воспоминание, спрятав его за тысячами других забот.

– Есть новости из Орасьева? – спросила я. – А из Ширава? Малакана?

– Насколько мне известно, нет. Но пока рано делать какие-то выводы.

Я закусила губу. Просто необходимо на что-то отвлечься! И надо убедиться, что в Орасьеве все в порядке. Примечательно, что стоило чаше весов качнуться в нашу пользу, как победа в войне показалась еще более призрачной, чем раньше.

Я не до конца осознавала, какую искру высекла, убив семейство Миковых, и какое пламя из нее мы раздули, вернувшись в Трелл. Рабы по всей стране осознали, какую огромную власть держат в своих руках и какие возможности их ожидают, стоит лишь сбросить оковы привычной жизни. Первым стал Орасьев – небольшое поселение, разрушенное в результате успешного бунта рабов. Следующим мы взяли Ширав, затем Малакан и наконец Эксендрифф. Четыре города снова принадлежали – по-настоящему принадлежали – народу, который все считали вымершим. Да, мы сумели захватить самые маленькие города, разбросанные по окраинам Треллианской империи. Но они были нашими. За них мы сражались и проливали кровь.

Первые несколько недель после освобождения Орасьева я каждое утро просыпалась с уверенностью, что к заходу солнца у наших ворот будет стоять армия какого-нибудь треллианского лорда, готовая стереть мятежников с лица земли. Каким-то чудом этого не произошло.

Наступили странные времена. Казалось, весь мир охвачен войной. Фейри – и, соответственно, их треллианские союзники – оказались втянуты в противостояние с Арой. Сражения бушевали как за морем, так и на треллианских территориях Ары, которые Нура медленно, но верно расширяла все последние месяцы, начав с бывшего поместья Микова.

Тысячи ножей целились нам в спину: Нура, фейри, треллианцы. И однако, возможно, из-за того, что каждое войско отвлекали другие враги, наша молодая нация все еще держалась.

Тем не менее по крайней мере раз в неделю мне снилось, как огонь пожирает робкую свободу, созданную моим новым народом, точно так же как когда-то он поглотил каменный домик и просторный сад, о которых я привыкла думать как о…

Внезапная боль пронзила руку, и я зашипела.

– Прости, – пробормотал Саммерин. – Соединяю разорванный нерв.

Я бросила быстрый взгляд на свое запястье, но тут же поняла, что совершила ошибку, и немедленно пожалела о ней.

Саммерин, нахмурившись, рассматривал мою руку, уже не в первый раз возвращаясь к загадочной метке. Золото образовало замысловатый узор, похожий на паутину, который бежал вниз с кончиков пальцев, оплетая ладонь. Паутина заканчивалась у запястья, где металлические полоски истончались до невидимости. На ощупь они отличались от плоти – плотнее и холоднее, словно металлические, – но не мешали сжимать и разжимать кисть.

– А у Ишки нет никаких идей относительно того, что это такое?

– Он сказал, что посмотрит повнимательнее, когда вернется.

На страницу:
3 из 11