Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Лия смотрела на это, забыв дышать. Её научный разум отказывался принимать увиденное, но не мог отрицать его.

– Они не борются с ней… – прошептала она в микрофон, её голос дрожал от смеси ужаса и благоговения. – Они её лечат. Стабилизируют кривизну пространства-времени вручную. Это… это прикладная космология. Боже мой, это невозможно.

«Это не битва, Лия», – прозвучал в её голове голос Кейрана, и в нём не было страха, лишь глубокое, печальное понимание. «Это вечное поддержание равновесия. Аномалия – это тишина, забвение. А они – это музыка. Песня творения, которая не даёт тишине поглотить всё».

Одна из спиралей, созданных Молчальниками, попала в особенно плотный сгусток «небытия». Она не взорвалась, а просто погасла, растворилась без следа. Разрыв на мгновение расширился с новой силой, словно голодный зверь, сделавший очередной глоток. Один из Молчальников слегка пошатнулся, его фигура на долю секунды потеряла чёткость. И в этот момент вся команда поняла сокрушительную истину: даже для этих сущностей эта борьба не проходит бесследно. Они не всесильны. Они могут проиграть.

Эхо Эонов

Два Молчальника объединили усилия. Их движения стали быстрее, резче. Они создали единую, гигантскую, невероятно сложную спираль из света и тишины и медленно, с колоссальным, видимым усилием, «запечатали» основную часть прорыва. Разрыв не исчез. Он сжался, превратившись в небольшой, но яростно пульсирующий тёмный «глаз». Битва не была выиграна – было достигнуто лишь хрупкое, временное перемирие.

Молчальники застыли на своих местах, их поднятые руки всё ещё испускали тонкие, поддерживающие нити света. Они перестали быть воинами и превратились в живые столпы, поддерживающие ослабевшую стену тюрьмы.

На команду снизошло озарение.

Сержант Дэвис медленно опустил винтовку, осознавая её абсолютную, почти кощунственную бесполезность. Его оружие могло убивать людей, пришельцев, машины. Но как убить дыру в мироздании?

Лия посмотрела на свой датапад, на котором всё ещё светился их план – добраться до «Алтаря». Кейран смотрел на двух застывших стражей. Вся их миссия, вся их война, вся десятитысячелетняя история вражды их рас – всё это в один миг показалось мелкой, незначительной, детской вознёй в песочнице. Они были не героями, пришедшими спасти мир. Они были крошечными муравьями, случайно забредшими на поле битвы, где боги боролись с самой энтропией. Их цель – не победить Аномалию, а лишь поднести патроны одному из этих вечных воинов.

Они обменялись мысленным взглядом, и в нём смешались ужас, благоговение и новое, тяжёлое понимание своей истинной роли.

«Все наши войны… они были лишь эхом», – пронеслась мысль Кейрана, полная печальной ясности.

«…И это, – завершила Лия, чувствуя, как холод пробирает её до самых костей, – это тот самый звук, что их породил».

Они молча смотрели на двух одиноких стражей, державших на своих плечах саму реальность, и продолжили свой путь к «Алтарю». Теперь они шли не просто вглубь Луны. Они шли в самое сердце войны, которая длилась эоны.

Глава 97: Цена Правды

Короткий Поводок

Они вышли из лабиринта. Хаос движущихся стен сменился узким, тускло освещённым сервисным коридором. Тишина, наступившая после, была не облегчением, а сгустившимся напряжением. Воздух был тяжёлым, пахнущим озоном и остаточной энергией.

Марк остановился. Его лицо под прозрачным забралом шлема было искажено холодной, сжатой до предела яростью. Прежде чем Оррик успел произнести очередную остроту, Марк сделал резкий, рассчитанный выпад. Он схватил гибрида за бронированный жилет и с силой, рождённой адреналином и гневом, впечатал в рифлёную металлическую стену.

Глухой, зловещий удар брони о металл стал единственным звуком в коридоре. Зои инстинктивно отшатнулась. Векс, стоявший чуть поодаль, остался неподвижен. Его красная оптика бесстрастно зафиксировала сцену, как камера видеонаблюдения.

– Ты чуть не убил нас, – прошипел Марк, его голос в интеркоме был похож на скрежет стали. – Тот проход. Это была не ошибка навигатора. Это была ловушка.

Оррик, на мгновение ошеломлённый, попытался изобразить раненую невинность. В его глазах, однако, мелькнул неподдельный страх.

– Маленькая ошибка, капитан. Техника сбоит. С кем не бывает в этом проклятом месте? Я спас вам жизнь десять раз за последние полчаса.

Марк усилил хватку, приподнимая Оррика так, что его ботинки едва касались пола.

– Мне не нужны твои спасения, если каждое из них подводит нас к могиле. Я даю тебе один шанс, Оррик. Один. Скажи правду. Ты работаешь на них?

Игра Шакала

Вопрос повис в воздухе, острый, как лезвие. Оррик понял, что его обычные увёртки не сработают. И тогда он сменил тактику. Страх в его глазах сменился вызывающей насмешкой. Он перестал сопротивляться и расслабился в хватке Марка, превращая агрессию капитана в нелепую, отчаянную позу.

– На них? – он криво усмехнулся. – На кого, на этих безмозглых автоматов? Капитан, вы действительно думаете, что я бы выбрал проигрывающую сторону? Я играю только за одну команду – команду победителей. И сейчас в ней только один игрок – я.

Он наклонил голову, глядя на Марка сверху вниз, несмотря на то, что тот его держал.

– А вы… вы без меня и первого коридора бы не прошли. Так что убери от меня руки, солдат, и дай мне делать мою работу.

– Твоя работа – вести нас, – голос Марка стал ещё тише и опаснее. – А не сканировать их системы для своей личной выгоды.

Он не знал этого наверняка, но он видел. В хаосе лабиринта, на долю секунды, от датапада на запястье Оррика метнулся тонкий, едва заметный лазерный луч, который «ощупал» одну из панелей на стене. Это не был навигационный сигнал. Это был маркер сканирования. Оррик думал, что в суматохе никто не заметит. Он ошибся.

Усмешка на лице Оррика дрогнула.

Векс, до этого стоявший абсолютно неподвижно, медленно повернул голову, его красная оптика сфокусировалась сначала на Оррике, а затем на руке Марка, тянущейся к пистолету. Он не произнёс ни слова, но само это движение изменило геометрию сцены. Он перестал быть наблюдателем. Он стал участником, оценивающим угрозу – и угрозой теперь был не только Оррик, но и собственный союзник, готовый сорвать миссию из-за гнева.

Оррик, видя это, решил, что лучшая защита – это нападение.

– А вы думали, я делаю это из доброты душевной? – прошипел он. – Каждый из нас здесь ради своей выгоды. Я просто честнее вас.

Это признание стало последней каплей. Палец Марка лёг на спусковой крючок.

Логика Стали

Векс сделал шаг вперёд. Его движения были лишены эмоций – точные, экономичные и абсолютно неотвратимые, как движение поршня.

Металлическая рука офицера Аль-Нуир опустилась на предплечье Марка. Он не ударил и не толкнул. Он просто сжал пальцы. Сила этого сжатия была такова, что Марк, стиснув зубы от боли, был вынужден разжать хватку. Оррик со стуком упал на ноги, жадно хватая ртом воздух.

Векс встал между ними, как серая, непробиваемая стена.

– Достаточно, – его вокодер превратил слово в холодный, ровный гул, лишённый всяких интонаций. – Эмоциональные всплески – это роскошь, которую мы не можем себе позволить.

– Он предатель, Векс! – гневно бросил Марк. – Он саботирует миссию!

Векс медленно повернул свою красную оптику к Марку.

– Он – инструмент. Неисправный, да. Ненадёжный, безусловно. Но на данный момент – незаменимый. Ваши личные счёты можно будет свести после выполнения миссии. Если мы выживем.

Он сделал паузу, и тишина в коридоре стала ещё более давящей.

– Каждая секунда, потраченная на это, – это секунда, которую мы дарим врагу. И он, в отличие от нас, не тратит время на споры.

Слова Векса, холодные и безжизненные, как лунный пейзаж, подействовали как ушат ледяной воды. Марк с ненавистью посмотрел на Оррика, который, потирая шею, уже снова нацепил на лицо свою наглую ухмылку. Но капитан отступил. Машина для убийства, офицер вражеской расы, только что стал самым трезвым и разумным голосом в их отряде, и эта ирония была горькой, как яд.

Недоверие не исчезло. Оно превратилось в холодный, затаившийся айсберг.

– Двигаемся, – бросил Марк, его голос был сухим и безжизненным.

Они продолжили свой путь. Векс шёл рядом с Орриком, его молчаливое присутствие было более действенной угрозой, чем любые слова Марка. А Марк шёл впереди, осознавая, что цена правды сейчас – это отложить правосудие, чтобы не похоронить миссию.

Глава 98: Эхо Итана

Голос из Прошлого

Они двигались по очередному гигантскому залу, похожему на внутренности давно умершего Левиафана. После столкновения с Тенями и безмолвной войны, свидетелями которой они стали, команда шла быстро, почти не разговаривая. Воздух был пропитан напряжением и тихой скорбью по погибшему морпеху. Лия, идущая рядом с Кейраном, пыталась сосредоточиться на данных, которые Айко с трудом проталкивала сквозь помехи, но её разум, измотанный и уязвимый, был похож на натянутую до предела струну.

Внезапно в её шлеме раздался голос, и мир вокруг замер.

«Лия? Дорогая, это ты?»

Голос был до боли, до разрыва сердца родным. Он перекрыл все каналы связи, отрезав её от остальной команды. Это был голос Итана Кларка, её мужа, чьё тело осталось погребено под красным песком Марса.

Лия резко остановилась. Её сердце пропустило удар, а затем забилось с бешеной, оглушительной силой. Сержант Дэвис обернулся, его рука легла на винтовку.

– Доктор Морган? Проблема?

Она лишь покачала головой, не в силах вымолвить ни слова, и махнула рукой, мол, всё в порядке.

– Итан?.. – прошептала она, и её шёпот утонул в гуле систем жизнеобеспечения. – Нет… ты… ты погиб. На Марсе.

«Нет, Лия, нет! – голос в её голове был полон отчаянной, искренней радости. – Это была инсценировка! Меня забрали… Я в безопасности! Слушай меня, дорогая, ты в страшной опасности!»

Из полумрака впереди, из-за одной из гигантских, молчащих машин, вышла фигура в стандартном скафандре ESA. Движения были знакомыми, походка – той самой, что она помнила. Фигура шагнула в тусклый свет их фонарей и сняла шлем.

Лия ахнула. Аномалия, подпитанная хаотичной энергией ритуала Элиры, нашла самую свежую, самую кровоточащую рану в её разуме – горе по Итану. Она не создавала образ с нуля. Она взяла её самые сильные, самые сокровенные воспоминания и страхи, сплела их воедино и выпустила обратно, придав им физическую форму и собственный, искажённый голос.

То же лицо, те же добрые карие глаза, та же знакомая улыбка, полная беспокойства. Даже маленькая родинка над правой бровью была на месте. Это не был просто голос. Он был здесь.

Яд Сомнения

Лия застыла на месте, глядя на призрачную фигуру мужа. Для сержанта Дэвиса и остальных она просто смотрела в пустой, тёмный угол зала. Но для Кейрана, связанного с ней, её разум взорвался волной шока, боли и мучительного, невозможного смятения, которая почти сбила его с ног.

Иллюзия Итана сделала шаг к ней, протягивая руку. Его лицо выражало отчаяние и безграничную любовь.

– Лия, послушай меня. Всё это ловушка. Этот… пришелец, что рядом с тобой, он не помогает тебе. Он использует тебя.

Слова были тихими, убедительными, каждое из них – капля чистого, дистиллированного яда.

– Его раса – не философы, они паразиты, ментальные вампиры. Они хотят поглотить тебя, использовать твою ДНК, чтобы возродить себя. Аномалия – это их выдумка, чудовищная ложь, чтобы заманить тебя вглубь Ковчега!

– Нет… – прошептала Лия, её разум разрывался. – Кейран… он…

– Он лжёт тебе, Лия! Я вижу это отсюда! Он питается твоими страхами, твоей болью! – голос Итана дрогнул от слёз. – Вернись! Пока не поздно! Я люблю тебя, Лия. Доверься мне. Не ему.

Слова Итана упали на самую благодатную почву – на все её скрытые страхи. Страх перед собственной трансформацией. Страх, что Кейран, при всей их близости, остаётся чужаком. Её горе по Итану, которое она так и не смогла до конца пережить.

Она посмотрела на Кейрана. И на одно ужасное, бесконечное мгновение в его светящихся голубых глазах ей померещилась холодная, хищная, инопланетная пустота. Он казался таким чужим. Таким… неправильным.

Она сделала шаг назад от него. Шаг к призраку своего мужа.

Связь между ней и Кейраном натянулась и затрещала, наполняясь её болью, её сомнением, её предательством. Аномалия нашла её самое слабое место и вонзила в него свой ядовитый клинок.

Шрам на Душе

Кейран почувствовал, как её доверие ускользает, как холодная вода сквозь пальцы. Он видел её глазами любящее лицо призрака, слышал её ушами ядовитые слова. Он понял, что любой агрессивный ответ, любая попытка силой разорвать иллюзию лишь подтвердит слова «Итана». Он станет монстром из её кошмара.

И тогда он сделал единственное, что мог.

Он не стал вторгаться в её разум. Он распахнул свой. Полностью. Он снял все ментальные барьеры, все щиты, которые веками выстраивала его раса, и позволил ей почувствовать не его мысли, а его самую глубинную, сокровенную суть. Он показал ей свою боль.

Лия, колеблющаяся на грани, внезапно захлебнулась. Это была не её боль. Это была вековая, всепоглощающая, сокрушительная вина Кейрана за гибель своего брата Воррика. Она почувствовала не хитрость или манипуляцию, а чистую, дистиллированную агонию. Ощущение было настолько реальным, настолько разрушительным, что фальшивый, любящий образ Итана мгновенно померк на его фоне. Иллюзия, какой бы совершенной она ни была, не могла воспроизвести такую глубину истинного страдания.

– А-а-ах!

Лия вскрикнула, но не от страха, а от боли – своей и его, слившихся воедино. Она посмотрела на «Итана», и его любящее лицо исказилось, превратившись в безразличную, голодную маску пустоты. Иллюзия распалась, как дым на ветру.

Она рухнула на колени, тяжело дыша, её тело сотрясала дрожь. Она была свободна. Но цена этой свободы была огромна.

Кейран, пошатнувшись от чудовищного ментального усилия, смотрел на неё. Их связь была восстановлена, но на ней остался глубокий, рваный шрам. Он показал ей свою душу, чтобы спасти её, но тем самым навсегда впустил её в свою самую тёмную тайну. А она… она на мгновение поверила лжи и предала его.

Это молчаливое, горькое знание теперь будет стоять между ними, как призрак, куда более реальный, чем тот, что только что создала Аномалия.

Глава 99: Рой

Собор Машин

Коридор закончился внезапно, уступив место пространству, от масштабов которого перехватило дыхание. Они стояли на пороге гигантского производственного цеха, похожего на собор, посвящённый богу-машине. Огромные, молчащие сборочные манипуляторы, похожие на скелеты титанов, висели под потолком, терявшемся во мраке. Вдоль стен тянулись конвейерные ленты шириной с автостраду, застывшие в середине своего вечного пути. Воздух был тяжёлым, наполненным запахом холодного металла и застывшего машинного масла. Тишина здесь была почти абсолютной, мёртвой.

Команда осторожно продвигалась по центральному проходу, который вёл сквозь это кладбище механизмов. Их шаги гулко отдавались в этой тишине, нарушая её покой. Марк жестом указал на гигантские, похожие на коконы контейнеры, которыми были усеяны стены от пола до потолка. Они были гладкими, чёрными и абсолютно инертными.

Зои, не отрываясь от своего сканера, прошептала в общий канал:

– Высокая концентрация неопознанных металлических сплавов. Энергосигнатура на нуле. Спящий режим.

Оррик, идущий впереди, внезапно замер. Его навигатор, до этого молчавший, издал тихий, тревожный писк.

– Что-то изменилось, – его голос, обычно полный бравады, стал напряжённым. – Фоновое энергополе… оно просыпается.

Пробуждение Скарабеев

Его слова оказались пророчеством.

По всему залу, один за другим, словно зажигая злые глаза, вспыхнули тусклые, красные аварийные огни. Глубокий гул, до этого едва слышимый, начал нарастать, превращаясь в низкочастотную вибрацию, от которой задрожал пол под их ногами.

Тысячи «коконов» на стенах с синхронным, сухим щелчком раскрылись. Из них, словно капли густой чёрной смолы, начали высыпаться небольшие, с ладонь величиной, паукообразные дроны. У них было шесть многосуставчатых ног, блестящий хитиновый панцирь и единственная красная оптика в центре, которая безжизненно смотрела перед собой. Они напоминали металлических скарабеев.

– Дроны-ремонтники, – холодно и констатирующе произнёс Векс, его вокодер превратил слова в безэмоциональный отчёт. – Модель "Скарабей-7". Предназначены для полевого ремонта обшивки и внутренних систем. В боевом протоколе используются для деконструкции вражеской техники.

– Деконструкции?.. – переспросил Марк, мгновенно осознавая ужасающий смысл последней фразы.

В тот же миг тысячи красных огоньков одновременно вспыхнули ярким, сфокусированным светом. Они повернулись в сторону команды. Оглушительный, высокочастотный визг – единый сигнал активации – ударил по ушам, проникая даже сквозь шлемы.

Рой ожил.

Зои, направив на них свой сканер, тут же поняла, почему они так опасны. Она искала центральный узел, которого не было.

– Децентрализованная сеть, – пробормотала она с мрачным восхищением. – Дроны действуют как единый разум, их простые процессоры объединяются через высокочастотный канал связи, мгновенно адаптируясь к тактике жертв. Убить одного – всё равно что удалить один нейрон из мозга. Бессмысленно.

Прилив из Стали

Это не было похоже на атаку. Это был прилив.

«Скарабеи» волной устремились к ним со всех сторон – чёрный, скрежещущий поток хлынул по полу, по стенам, они дождём посыпались с потолка. Их целью было не убить. Их целью было поглотить и разобрать их на части.

Началась отчаянная, хаотичная битва за выживание.

– Огонь! – рявкнул Марк.

Он и Векс открыли шквальный огонь из импульсных винтовок, создавая перед собой огненный барьер. Десятки дронов взрывались снопами искр, их разорванные корпуса отлетали в стороны, но на их место тут же прибегали сотни новых. Это было всё равно что пытаться остановить наводнение, стреляя в воду.

Оррик, отбросив все шутки, использовал свой энергетический пистолет с ювелирной точностью, выцеливая отдельных «скарабеев», которые пытались обойти их с фланга. Его лицо было сосредоточенным и злым.

Зои, не имея боевого опыта, вжалась в основание одного из гигантских манипуляторов, лихорадочно пытаясь найти на своём сканере управляющую частоту роя. Но эфир был забит таким количеством помех от тысяч активированных дронов, что её приборы показывали лишь белый шум.

Несколько «скарабеев» прорвались сквозь стену огня и с поразительной ловкостью запрыгнули на массивную броню Векса. Их ноги-манипуляторы мгновенно активировали плазменные микро-резцы и с пронзительным визгом начали пилить его доспех, высекая фонтаны оранжевых искр. Векс издал низкий, гортанный рёв – звук, который не ожидал услышать никто, – сорвал их с себя и с хрустом раздавил тяжёлым ботинком.

– Не стоять на месте! – крикнул Марк в интерком, его голос едва пробивался сквозь какофонию боя. – К тому выходу! Прорываемся! Таня, ты меня слышишь?! Приём!

На борту «Стикса» Таня в ужасе вцепилась в подлокотники своего кресла. Связь не пропала. Стало хуже. Эфир превратился в ад. Она слышала всё: крик Марка, оглушительный рёв статических помех от тысяч активированных дронов, визг плазменных резцов, звуки взрывов и что-то ещё… низкий, гортанный рёв Векса.

– …их слишком много!.. – донёсся до неё искажённый голос Оррика, прежде чем утонуть в скрежете.

– Марк! Копьё, ответьте! Доложите обстановку! – отчаянно кричала она в передатчик, но в ответ получала лишь стену шума, в которой тонули крики её друзей.

Она была беспомощна. Запертая в своём шаттле, она могла лишь слушать звуки битвы, в которой, возможно, прямо сейчас гибнет её команда, не в силах ни помочь, ни даже узнать, живы ли они ещё.

Команда «Копья» медленно, шаг за шагом, отступая под натиском бесконечного роя, они двигались к далекому выходу. Зажатые в тиски в соборе машин, перед лицом неумолимого, голодного металлического прилива. Путь вперёд был их единственным, почти невозможным спасением.

Глава 100: Общая Боль

Отголоски Призрака

Они шли по тёмным, монотонным коридорам Ковчега, и тишина между Лией и Кейраном была тяжелее, чем многотонные своды над их головами. После атаки Аномалии, после того, как призрак Итана был изгнан, что-то изменилось. Связь между ними, до этого бывшая мостом, превратилась в открытую рану.

Лия пыталась сосредоточиться на данных, которые Айко с трудом проталкивала сквозь помехи, но её мысли постоянно возвращались к образу мужа. Это больше не было просто воспоминанием. Это стало фантомной болью, которую теперь чувствовал и Кейран.

Через их усилившуюся связь он ощущал её горе не как сторонний наблюдатель, а как свою собственную, чужеродную эмоцию. Он видел обрывки её прошлого: их свадьба под дождём, совместная работа в лаборатории, её смех, её слёзы, последний, отчаянный разговор перед его отлётом на Марс. Эти человеческие, хрупкие эмоции сбивали его с толку, мешали концентрироваться на управлении платформой, на ощущении опасностей Ковчега.

«Этот… образ. Он всё ещё здесь», – его мысль коснулась её сознания, и в ней была непривычная нота боли. «В тебе. Я чувствую его. Это… больно».

«Это называется горе, Кейран, – мысленно огрызнулась она, её собственная боль смешалась с раздражением. – Это часть меня. Ты не можешь просто выключить это».

В ответ на её горе, его собственная, глубоко запрятанная травма – вековая вина за брата – всплыла на поверхность с новой, неконтролируемой силой. Он непроизвольно транслировал ей яркий, мучительный образ: Воррик, его брат, облачённый в чёрную броню Аль-Нуир, смотрит на него с презрением и ненавистью. «Ты всегда был слабаком, брат. И всегда им будешь».

Лия вздрогнула, как от физического удара. Она почувствовала его стыд, его ярость, его беспомощность.

Слияние в Агонии

И в этот момент их защитные барьеры, ослабленные прошлой битвой и его отчаянной попыткой спасти её, рухнули окончательно. Больше не было "его" и "её" боли. Их сознания начали сливаться в единый, страдающий узел.

Они оба остановились, схватившись за головы.

Лия видела мир глазами Кейрана. Пылающий, умирающий Марс. Крики его сородичей, превращающиеся в беззвучный телепатический вопль. Холодное предательство в глазах брата. Она чувствовала на своих плечах невыносимую тяжесть тысяч лет истории, потерь и одиночества.

Кейран видел мир её глазами. Короткая, хрупкая, до смешного быстрая человеческая жизнь. Сила любви, способная перевернуть мир, и глубина горя, способная его уничтожить. Страх перед неизвестностью, перед собственной трансформацией. Он чувствовал её смертность, как свою собственную, и это было ужасающе.

Это не сближало их. Это их уничтожало. Их личности начали размываться, как акварель под дождём. Они больше не были Лией и Кейраном, а единым, страдающим существом, разрываемым на части двумя совершенно разными, но одинаково невыносимыми видами боли.

– Доктор Морган! Что с вами?! – сержант Дэвис подбежал к ним, его голос был полон тревоги.

Но они его не слышали, запертые в своём общем, персональном аду.

Кейран рухнул на одно колено, его биолюминесцентное сияние начало хаотично мерцать, переходя от синего к тревожно-красному и обратно. Лия смотрела на свои руки и с ужасом видела, как на них, словно проступающие вены, начинают светиться призрачные голубые узоры, точно как у него.

Она закричала. Они теряли себя.

Стена между Душами

В последний момент, на самой грани полного ментального коллапса, инстинкт самосохранения – или то, что от него осталось – взял верх.

Кейран, используя остатки своей тысячелетней дисциплины, с чудовищным усилием воли начал мысленно возводить стену. Но это была не просто стена. Он начал ткать К'тaрр – «Стену Непрерывной Спирали», древнюю защитную технику Зианна. Он представил себе не плоский барьер, а уходящий в бесконечность спиральный лабиринт из чистой воли, где каждый виток – это новый слой защиты.

Лия, инстинктивно понимая, что он делает, ухватилась за эту идею. Она не понимала философии, но видела паттерн. Она начала помогать ему со своей стороны. Она не просто выстраивала барьер из своей идентичности. Она брала свои самые сильные, самые «реальные» воспоминания – запах мокрого асфальта, вкус первого утреннего кофе, ощущение старой бумажной книги под пальцами – и «вплетала» их, как прочные, тёплые нити, в его холодный, эфирный спиральный узор.

Он создавал древний, идеальный каркас. Она наполняла его хаотичной, но нерушимой материей человеческой жизни. Их стена стала гибридным конструктом – идеальной спиралью, укреплённой несовершенными, но настоящими воспоминаниями. Это было не просто разделение. Это было их первое истинное со-творение.