Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

ЗАПРОС ТРЕБУЕТ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ. ПРИВЛЕЧЕНИЕ НЕСТАБИЛЬНОГО ОРГАНИЧЕСКОГО АГЕНТА К ЗАЩИТЕ СТРАТЕГИЧЕСКОГО СОЮЗНИКА ("КОВЧЕГ") ПРОТИВОРЕЧИТ ПРОТОКОЛУ 7.1. ВЕРОЯТНОСТЬ КОМПРОМЕТАЦИИ СИСТЕМ EAS "ВОЗМЕЗДИЕ": 67%.

Мориарти сжал кулаки. «Цербер» был машиной, но его создали параноики.

– «Цербер», – произнёс Мориарти вслух, обращаясь к невидимому собеседнику. – Проанализируй текущую угрозу. Хакеры Аль-Нуир пытаются получить контроль над полем Ковчега. Оцени вероятность их успеха без нашего вмешательства.

Пауза. Затем новый текст:

АНАЛИЗ… ВЕРОЯТНОСТЬ УСПЕХА АТАКИ АЛЬ-НУИР: 92%. ОЦЕНКА ПОСЛЕДСТВИЙ: ЗАХВАТ ПОЛЯ КОВЧЕГА И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЕГО В КАЧЕСТВЕ ОРУЖИЯ. ВЕРОЯТНОСТЬ УНИЧТОЖЕНИЯ EAS "ВОЗМЕЗДИЕ": 99.8%.

– Теперь оцени вероятность успеха при содействии агента Мураками, – продолжил Мориарти.

АНАЛИЗ… ВЕРОЯТНОСТЬ УСПЕХА СОВМЕСТНОЙ ОПЕРАЦИИ: 47.8%. ВЕРОЯТНОСТЬ ВЫЖИВАНИЯ EAS "ВОЗМЕЗДИЕ" ПРИ УСПЕШНОМ ИСХОДЕ: 51.2%.

– Вот и твой ответ, – заключил Мориарти. – Выбор между гарантированным уничтожением и шансом на выживание. Протокол 1.0: "Выживание корабля и экипажа имеет высший приоритет". Авторизуй соединение.

Надпись на экране сменилась.

ПРОТОКОЛ 1.0 АКТИВИРОВАН. ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ ОГРАНИЧЕННОГО ДОСТУПА К БОЕВОМУ СЕГМЕНТУ… АВТОРИЗОВАНО.

«Цербер» не «согласился». Он выбрал математически наиболее вероятный путь к выполнению своей главной директивы.

В сознании Айко, в этом океане кода, появилась новая сущность. Она не была тёплой, как системы «Селены», и не хаотичной, как Аль-Нуир. Она была холодной, безупречно-геометрической, как растущий кристалл льда. Это был «Цербер». Он представился не словами, а потоком чистой, безжалостной логики, который обрушился на её разум.

Объект: Айко Мураками. Статус: органический, нестабильный. Цель: защита системы «Ковчег». Предлагаю тандемную обработку данных. Вероятность успеха: 47.8%.

Айко криво усмехнулась в пустоту своей палаты.

Заткнись и работай, железка, – мысленно ответила она.

Они начали действовать вместе. Холодная, безграничная мощь военного ИИ и гениальная, непредсказуемая интуиция человека.

Построение Лабиринта

– Мы не сможем построить стену, которую они не проломят, – передала Айко концепцию «Церберу». – Их слишком много. Мы построим ловушку.

Используя свои новые, обострённые чувства, она начала работать с кодом Ковчега. Это был не современный, логичный код на основе двоичной системы. Он был древним, построенным на вероятностных, квантовых принципах. Для современных хакеров он выглядел как хаотичный, нелогичный «магический» набор команд. Но Айко, с её изменённым восприятием, видела в нём не магию, а сложнейшую, многомерную математику. Она поняла, что может манипулировать не нулями и единицами, а самими вероятностями выполнения команд.

Она начала плести «квантовые лабиринты» – закольцованные фрагменты кода, ложные подпрограммы, которые вели в никуда, но выглядели как соблазнительные уязвимости. Она, как паук, плела свою цифровую паутину из света и тени.

«Цербер», мгновенно проанализировав её стратегию, принял роль молота. Он укреплял узлы этой паутины, маскируя их под реальные системы и усиливая ложный сигнал, делая наживку ещё более привлекательной. Хакерские программы Аль-Нуир, как голодные мухи, одна за другой устремлялись к этому «лёгкому» доступу.

Внезапно одна из вражеских программ – мощный вирус-«проламыватель», который Айко ощутила как бронированного, многоногого скорпиона, – проигнорировала наживку и ударила напрямую в их защиту.

Риск для органического компонента: критический. Рекомендую отступление, – бесстрастно сообщил «Цербер».

– Отставить отступление! – прошептала Айко в своей палате. Она мысленно «встала на пути» вируса, перенаправляя его атаку на свой собственный, хрупкий интерфейс, готовясь принять удар, который мог снова сжечь её мозг.

Но в последнюю наносекунду «Цербер» перехватил атаку, пожертвовав частью своих второстепенных вычислительных мощностей. Ледяной кристалл его присутствия на мгновение подёрнулся трещинами. Ловушка была готова.

Охота на Охотников

– Теперь, – мысленно скомандовала Айко.

Охота началась. «Цербер», используя гигантскую мощь «Возмездия», начал «гнать» вражеские программы в лабиринт. Он создавал фантомные сигнатуры уязвимостей, имитировал панику в защите, открывал ложные коридоры – он играл на жадности и агрессии хакеров Дракса.

Для Айко это было похоже на сюрреалистическую охоту в лесу из света. «Цербер» был загонщиком, а она – охотником, который захлопывал капканы в нужный момент. Она чувствовала, как вражеские программы попадают в ловушку, как они мечутся в цифровых тупиках, как их код дестабилизируется и распадается. Она ощущала их цифровую «агонию», их панику, и это было лучшей музыкой, которую она слышала в своей жизни.

Главный враг, тот самый «проламыватель», наконец, понял, что его обманули. Он попытался отступить, но было поздно. Он уже находился в центре лабиринта.

Айко и «Цербер» нанесли одновременный удар. Её интуитивный, хаотичный вирус и его холодный, логический протокол уничтожения слились в единый, неотразимый импульс. «Проламыватель» взорвался беззвучной вспышкой, рассыпавшись на триллионы бесполезных битов.

Атака была отбита.

В цифровом пространстве воцарилась тишина. Холодное присутствие «Цербера» отступило.

Задача выполнена. Разрыв соединения.

Айко осталась одна в своей слепоте. Её тело было измотано до предела, но на её губах играла слабая, хищная, победная улыбка. Она только что потанцевала с дьяволом и его ледяным псом-хранителем. И вышла победительницей.

Глава 64: Гнев Найры

Пепел Победы

На капитанском мостике флагмана Аль-Нуир «Нерушимый» царил ядовитый туман из ярости и унижения. Генерал Дракс, трёхметровый титан в чёрной броне, смотрел на тактическую карту, где его некогда идеальный строй был разбит и рассеян хаотичным полем Ковчега. Его блицкриг провалился.

– Некомпетентные! Трусы! – его голос, усиленный вокодерами, гремел, как раскаты грома в запертом склепе. Он обрушивал свой гнев на уцелевших офицеров, обвиняя их в провале, в нерешительности, в предательстве. Он не видел своих ошибок, своей слепой одержимости. Он видел лишь изъяны в инструментах, которые его подвели.

Найра стояла в тени, у тактической консоли, и молча наблюдала за этим спектаклем. Она видела не гнев лидера, а агонию тирана, который не мог смириться с тем, что вселенная не подчинилась его воле. И она видела, как он готов пожертвовать последними кораблями, последними воинами их вымирающей расы в ещё одной бессмысленной атаке, лишь бы не признавать поражение.

В её памяти всплыла картина, которую она пыталась забыть: красный, умирающий Марс. Она, одна из лучших инженеров расы, создавала оружие, которое должно было обеспечить им порядок и процветание. Но Дракс, в своём безграничном высокомерии, использовал её творения, чтобы расколоть их родную планету. Он пожертвовал их домом ради своей гордыни. И теперь он был готов пожертвовать их последним шансом на выживание ради своей мести. Её ненависть к нему была не просто жаждой власти. Это была холодная, расчётливая ярость создателя к тирану, который извратил его творение.

– Перегруппироваться! – взревел Дракс, его кулак ударил по подлокотнику трона. – Готовиться к повторному штурму! Я лично поведу атаку и сожгу этот их проклятый муравейник до самого ядра! Выжгу их базу с лица этой Луны!

Никто не смел возразить. Но Найра увидела в глазах других офицеров, скрытых за шлемами, тот же страх и отвращение, что и у неё. Момент настал.

Шёпот в Машинном Отделении

Она развернулась и покинула мостик. Её путь лежал не в оружейную, а вниз, в самое сердце корабля – в гудящее и раскалённое машинное отделение. Здесь она была не просто офицером. Здесь она была богиней. Каждый инженер, каждый техник был её человеком, верным ей больше, чем безумному генералу. Они верили в её расчёты, а не в его ярость.

Она подошла к главному инженеру, Ворлаку – старому, шрамированному ветерану, чьё лицо было картой проигранных войн.

– Он снова пошлёт нас на убой, Ворлак, – тихо сказала Найра, её голос был едва слышен за рёвом реактора. – Он не остановится, пока последний из нас не превратится в космическую пыль.

– Его приказы – закон. Мы воины, – глухо ответил Ворлак, не поднимая глаз от консоли.

– Мы были воинами на Марсе. Теперь мы – выжившие. И наш первый долг – выжить, а не погибнуть во славу безумца. – Она сделала паузу. – Ты со мной?

Ворлак замер. Он медленно поднял голову и посмотрел на свою команду – на их измученные, покрытые копотью, но полные молчаливого согласия лица. Он медленно, почти незаметно кивнул. Заговор обрёл плоть.

Найра протянула ему зашифрованный датапад.

– Активируй протокол «Ржавчина». По моему сигналу.

Протокол "Ржавчина"

Найра начала свой тихий, смертоносный саботаж. Это была не грубая диверсия, а хирургически точная операция, которую мог провести только создатель этих систем.

Она лично спустилась к узлу наведения главного орудия и, под предлогом проверки калибровки после боя, внесла микроскопические изменения в его фокусирующие линзы. Теперь, при максимальной мощности, луч должен был дать небольшое, но фатальное отклонение.

Её верные инженеры в разных концах корабля, имитируя ремонтные работы, устанавливали «заглушки» на второстепенные плазменные каналы, снижая их мощность на двадцать процентов – незаметно на приборах, но ощутимо в бою.

Со своего личного терминала она активировала скрытый вирус, который сама же и написала много лет назад как «чёрный ход». Он начал замедлять работу тактического ИИ Дракса, заставляя его выдавать данные с задержкой в полторы секунды. В обычной ситуации это было бы незаметно. В бою – это был смертный приговор.

Один из личных гвардейцев Дракса, могучий воин с выгравированным на шлеме черепом, заметил странную активность Ворлака у консоли жизнеобеспечения. Он молча направился к нему, его тяжёлые шаги гулко отдавались в коридоре.

Найра, увидев это на скрытой камере, почувствовала, как её металлическое сердце пропустило удар. Если гвардеец доберётся до Ворлака, он не будет задавать вопросов. Он просто свернёт старому инженеру шею и доложит Драксу. Заговор будет раскрыт, а всех её людей казнят на месте.

Она должна была действовать. Не раздумывая, она со своего терминала активировала протокол ложной тревоги об утечке едкого охладителя в соседнем отсеке. В коридоре взвыли сирены и замигали красные лампы.

Гвардеец на мгновение замер. Он посмотрел на Ворлака, который делал вид, что лихорадочно работает над устранением несуществующей проблемы, а затем – на мигающие огни тревоги. Протокол требовал немедленно оцепить опасную зону. С нескрываемым раздражением он развернулся и пошёл в сторону ложной утечки.

Найра выдохнула. Она выиграла. Но она понимала, на каком тонком лезвии она танцует. Один неверный шаг, одно неверное слово – и всё рухнет. Она действовала на грани провала.

Всё было готово. «Нерушимый», несокрушимая крепость Дракса, превратился в ловушку. Внешне он был всё так же грозен, но его сердце и нервы были отравлены ядом её саботажа.

Последняя Капля

Найра вернулась на мостик как раз в тот момент, когда Дракс готовился отдать финальный приказ об атаке. Внезапно на главном экране пробился широкополосный сигнал. Это была Лия Морган. Придя в себя после активации Ковчега и видя на радарах зловещий маркер «Предвестника-7», она в отчаянии пыталась установить контакт со всеми сторонами конфликта.

– Говорит станция «Селена», – раздался женский голос. – Прекратите огонь! К нам движется общая угроза! Корабль Аль-Нуир, «Предвестник-7»! Он уничтожит нас всех!

Дракс увидел на экране лицо человека, а рядом с ней – ослабленного, но живого Кейрана. Для него это было высшим унижением. Подтверждение того, что его враги объединились.

– Молчать! – взревел он. – Орудие! Огонь по станции! Стереть их!

Это стало последней каплей. Даже перед лицом угрозы своему собственному наследию, перед лицом апокалипсиса, о котором кричала эта землянка, Дракс выбрал свою мелкую, личную месть. Он был не просто тираном. Он был безумцем. Он был ошибкой в системе.

Найра сжала в руке свой коммуникатор, который никто не видел под её плащом.

«Ворлак, – её мысленный приказ был холоден, как вакуум. – Сейчас».

По всему кораблю прокатилась едва заметная, низкочастотная дрожь, которую почувствовали только инженеры. Протокол «Ржавчина» был активирован.

Найра подняла глаза и посмотрела на могучую спину Дракса, который торжествующе смотрел на экран, предвкушая свою победу. Его гнев скоро закончится. Начинался её гнев.

Глава 65: Призраки Молчальников

Дрожь в Основании

Энергетический всплеск от пробуждения Ковчега не был похож на взрыв. Это был резонанс. Словно кто-то ударил в гигантский, размером с планету, камертон, и его вибрация, неслышимая для ушей, но ощутимая на уровне атомов, прокатилась по всей Луне. Она прошла сквозь командный центр «Селены», заставив на мгновение моргнуть свет. Она коснулась корпуса «Возмездия», вызвав короткий сбой в сенсорах.

Но в самых глубоких, самых древних секторах Ковчега, куда не вели никакие туннели, где само понятие пространства было плотным и застывшим, эта волна стала ключом. Ключом, который повернулся в замке, не открывавшемся миллионы лет.

В абсолютной темноте и метафизическом холоде на поверхности монолитной стены из неизвестного материала появилась трещина. Это был не разлом от давления. Это был разрыв в самой ткани бытия. Из него не хлынул свет. Из него начало сочиться искажение – локальное искривление пространства, которое поглощало свет и выглядело как провал абсолютной черноты. Из этого шва, бесшумно, как выдох, шагнула первая фигура. За ней – вторая. И третья. Молчальники пробудились.

Стабилизация Хаоса

Их пробуждение немедленно отразилось на битве, бушующей наверху. Это началось как цепная реакция необъяснимых сбоев.

Пилот истребителя Аль-Нуир, уже готовый нажать на гашетку, с ужасом увидел, как его система наведения растворяется в каскаде помех, а прицельная сетка превращается в бессмысленный узор. На «Возмездии» главный компьютер по кибербезопасности «Цербер» вдруг выдал тревожное сообщение: «ВНИМАНИЕ. ЗАФИКСИРОВАНА НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ МЕТРИКИ. ДАННЫЕ НЕНАДЁЖНЫ».

Хаос нарастал. Самонаводящиеся торпеды теряли цели и беспомощно кружили на месте. Лазерные лучи на мгновение изгибались, словно проходя через невидимую гравитационную линзу.

Для Айко, слепой и подключённой к потокам данных, это было не просто явление. Она это видела. Её новое восприятие показывало ей Ковчег как гигантскую, сложную систему из рек энергии. Битва превратила эту систему в бушующий океан. Но там, где пробуждались Молчальники, шторм утихал. Она "видела", как искажённые, рваные потоки аномальной энергии, исходящие из недр Луны, втягивались в их тёмные фигуры, словно в чёрные дыры. Они не просто игнорировали хаос. Они его поглощали, стабилизировали, восстанавливая порядок на самом фундаментальном уровне.

– Марк… Таня… – прошептала она в общий канал, её голос был полон благоговейного ужаса. – Они не просто призраки. Они… они как системные администраторы. Они пришли не сражаться. Они пришли латать дыры в реальности, которые мы пробили.

Тишина в Эпицентре

И вот тогда, когда битва уже захлебнулась в этом море необъяснимых аномалий, они позволили себя увидеть.

Прямо в эпицентре сражения, в пустоте между враждующими флотами, воздух, казалось, сгустился и потемнел. Это не была телепортация. Это было скорее локальное «просачивание» из другого слоя реальности в этот, словно чернила, проступившие сквозь бумагу. И из этой тьмы материализовались три фигуры.

Они были высокими, закутанными в тяжёлые чёрные балахоны, которые поглощали свет, создавая вокруг себя эффект «чёрной дыры» в человеческий рост. Капюшоны были надвинуты так низко, что на месте лиц зияли лишь провалы абсолютной тьмы. Они не шли, а скользили над поверхностью, их движение было плавным и неотвратимым. Они не были живыми в биологическом смысле и не были машинами. Они были явлением, чья сама природа искажала пространство вокруг. Их «неуязвимость» была не бронёй, а следствием того, что они существовали в несколько ином наборе физических законов, лишь частично пересекающемся с нашим.

Наступила оглушительная тишина. Тысячи воинов на десятках кораблей, от генерала до простого техника, замерли, глядя на своих экранах на этих безмолвных, неподвижных призраков. Их балахоны не колыхались в вакууме. Их присутствие было абсолютным. Война, со всей её яростью, технологиями и ненавистью, внезапно показалась детской игрой. Настоящие взрослые только что вошли в комнату.

Хрупкий Альянс

Глава 66: Эхо в Тишине

Гнев Бессилия

Присутствие Молчальников заморозило битву. Но тишина длилась недолго. Первым её нарушил рёв генерала Дракса, который эхом пронёсся по капитанскому мостику «Нерушимого». Для него эти фигуры были не феноменом. Они были вызовом. Насмешкой над его властью. Непостижимая переменная, вторгшаяся в его безупречное уравнение войны.

– Что это за пародия?! – проревел он, его бронированный кулак с такой силой ударил по подлокотнику трона, что по металлу пошли трещины. Его офицеры вздрогнули. Они боялись врага, но своего лидера они боялись ещё больше.

– Генерал, они не отвечают на сканирование… – начал было офицер-тактик, но его голос утонул в грохоте приказа:

– Мне плевать! Огонь! Всем орудиям! Я хочу, чтобы от них не осталось даже пыли! Стереть их!

Приказ был выполнен с отчаянием обречённых. Орудия, которые ещё не вышли из строя, обрушили на Молчальников новый шквал огня. Но результат лишь усугубил унижение Дракса. Снаряды проходили насквозь. Плазма рассеивалась, не долетая. Ракеты сворачивали в сторону. Поле искажения, пассивно окружавшее Молчальников, не отражало и не блокировало атаки – оно просто размывало саму их физическую суть, превращая смертоносное оружие в бесполезный мусор. Это было всё равно что пытаться застрелить собственную тень. Бессилие. Вот чего Дракс не мог вынести. Оно было для него хуже смерти. Он смотрел на экран, и в красных линзах его шлема отражалась холодная ярость тирана, который впервые столкнулся с силой, которой он не мог ни управлять, ни уничтожить.

Холодный Расчёт

На мостике «EAS Возмездие» царила иная атмосфера. Капитан Мориарти не сдвинулся с места, его лицо было непроницаемой маской. Он видел тот же провал атаки, но его мозг стратега уже просчитывал варианты. Ярость была неэффективна. Требовался анализ.

– Прекратить огонь, – его голос был спокоен, но резал воздух, как скальпель. – Всем силам. Держать позиции.

– Капитан, Аль-Нуир в замешательстве. Это наш шанс, – подал голос коммандер Грей.

– Шанс на что, коммандер? – Мориарти медленно повернулся к нему. – Потратить остатки боезапаса на то, чтобы продемонстрировать этим… созданиям, что мы тоже умеем бесполезно стрелять в пустоту? Дракс только что провёл для нас очень дорогой и очень наглядный эксперимент. Его результат: эти цели неуязвимы для нашего оружия.

Он перевёл взгляд на офицера по науке.

– Доктор Эванс, мне нужны все данные. Спектральный анализ, гравитационные флуктуации, остаточный пси-фон. Любые отклонения от стандартной модели Эйнштейна-Розена докладывать мне лично. Я хочу понять, что это за явление.

В то время как Дракс пытался сломать стену головой, Мориарти искал в ней дверь. Он понял: это больше не битва. Это первый контакт с чем-то за гранью их понимания. И выживет тот, кто будет не сражаться, а учиться.

Шествие к Ядру

В глубине Ковчега, в зале управления, эта новая реальность обрушилась на Кейрана физической болью. Он содрогнулся, его глаза широко раскрылись, в них стоял неземной ужас. Его биолюминесцентные узоры вспыхнули тёмно-фиолетовым, словно синяки на душе.

– Тюремщики… – прошептал он на древнем языке, и Лия, стоявшая рядом, почувствовала смысл этого слова не разумом, а холодком, пробежавшим по спине. Концепция была кристально ясной: стражи, надзиратели, те, кто держит нечто взаперти.

На тактических картах «Селены» и «Возмездия» произошло нечто, от чего у операторов перехватило дыхание. Три маркера-аномалии, лишённые каких-либо характеристик, начали погружаться в поверхность Луны. Они не бурили и не плавили породу. Они двигались сквозь твердый камень так, словно его не существовало, их поле искажения временно «раздвигало» материю на их пути, позволяя им проходить сквозь неё, как призракам. Это не была сверхскорость. Это было игнорирование препятствий.

Игнорируя суету флотов, словно те были не более чем назойливыми насекомыми, Молчальники синхронно развернулись и начали своё безмолвное, неотвратимое шествие. Они не атаковали никого и не защищались, потому что всё, кроме их цели, было для них несущественным. Их абсолютная фокусировка была направлена на источник энергетического всплеска – на ядро Ковчега и на ту «Аномалию», которую этот всплеск потревожил.

Лия подняла взгляд от экрана на раненого Кейрана. Ужас ситуации обрушился на неё с новой силой. Они не просто разбудили древнюю защиту. Они сломали замок на двери самой страшной тюрьмы в Солнечной системе, и теперь её безмолвные стражи шли, чтобы навести порядок. И они с остатками человечества оказались не с той стороны двери.

Глава 67: Яд в Родословной

Стена Молчания

В Зале Управления Ковчегом воцарилась хрупкая, напряжённая тишина, похожая на затишье между ударами сердца умирающего гиганта. Битва снаружи стихла, но её эхо всё ещё гудело в металле и в нервах выживших. Кейран, опираясь на холодную поверхность центральной консоли, пытался собраться с силами. Его тело было опустошено, рана на боку горела тупым огнём, но физическая боль была ничем по сравнению с ледяной тревогой, сжимавшей его разум. Ему нужны были ответы. Ему нужен был голос его матери.

Он закрыл глаза, и его биолюминесцентные узоры, едва мерцавшие на бледной коже, слабо пульсировали. Он погрузился в себя, в знакомые глубины своего сознания, и протянул телепатический луч по ментальным путям, которые знал с детства – путям, ведущим к «Саду Вечности», к разуму верховной жрицы Элиры. Он ожидал встретить её привычное тепло, её мудрое спокойствие, её силу, которая всегда была для него маяком.

Вместо этого он врезался в стену.

Это была не просто блокировка, не пассивное отсутствие ответа. Стена была активной, чужеродной и невыносимо холодной. Она ощущалась не как щит, а как опухоль – густая, вязкая масса ментального шума, похожего на шипение мёртвого канала. А под этим шумом, на самой границе восприятия, он почувствовал присутствие чужой, злобной, давящей воли, которая искажала саму ткань ментального пространства, как чёрная дыра искажает свет.

Кейран сдавленно вскрикнул и отшатнулся от консоли, хватаясь за голову. Ментальная отдача была подобна физическому удару. Связь была не просто потеряна – она была осквернена. Он с ужасом понял, что разум его матери, его святилище, либо заперт за этой чудовищной преградой, либо… его больше не существует, а на его месте теперь гнездится нечто иное.

Завещание Мертвеца

Лия, молча наблюдавшая за его мучительной попыткой, подошла ближе. На её лице была смесь глубокого сочувствия и тяжёлой, почти невыносимой решимости. В руках она держала датапад покойного доктора Капура.

Она видела его боль, его растерянность, и понимала, что слова, которые она сейчас произнесёт, превратят эту боль в агонию. Но правда должна была быть произнесена. Она протянула ему датапад.

– Кейран, я думаю… я знаю, почему ты не можешь до неё достучаться, – её голос был тихим, но твёрдым, как сталь. – Доктор Капур перед смертью закончил свой анализ. Он подозревал нечто ужасное.

Кейран поднял на неё взгляд, полный недоверия и зарождающегося гнева.

– Что ты несёшь? Это очередная ложь Аль-Нуир, чтобы сломить наш дух? Ты им поверила?

– Я поверила ему, – просто ответила Лия, кивнув на датапад. – Науке. Он оставил доказательства. Неопровержимые. Посмотри сам.

Она не стала спорить, убеждать или давить. Она просто вложила холодный пластик датапада в его дрожащие руки. Выбор был сделан. Теперь его очередь – найти в себе мужество взглянуть на то, что может уничтожить его мир.

Генетическая Подпись Лжи

Тишина в зале стала оглушающей, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Кейрана. Он активировал датапад. На экране сменяли друг друга файлы – последнее завещание разума, который до самого конца искал истину.