Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Эхо в Пустоте

В личном командном бункере генерала Дракса, вырубленном в самых глубоких и защищённых уровнях сектора Альфа, царил вечный сумрак, прорезаемый лишь багровыми всполохами аварийных дисплеев и холодным светом тактических голограмм. Воздух был спёртым, пахнущим озоном, перегретым металлом и едва уловимым, почти органическим запахом самого Дракса – смесью машинного масла и чего-то древнего, марсианского. Сам генерал, несокрушимая глыба из чёрного карбида и живой, мутировавшей плоти, возвышался над центральной консолью, его трёхметровая фигура отбрасывала на стены причудливые, пугающие тени. Его красные оптические линзы, лишённые всякого выражения, бесстрастно сканировали бесконечные потоки данных, поступающих от уцелевших систем Аль-Нуир.

Недавняя дерзкая вылазка людей и последовавшие за ней внутренние проблемы, связанные с предательством Найры и бунтом Оррика, нанесли его империи ощутимый урон. Его главный арсенал в секторе Гамма-5 был практически уничтожен, превратившись в радиоактивное крошево, центр управления боевыми дронами был парализован на несколько критически важных циклов из-за вирусной атаки человеческого хакера, а потери среди элитных воинов и уникальной техники заставили его отложить немедленное контрнаступление и перейти к тактике скрытой мобилизации и накопления оставшихся сил. Он был вынужден полагаться на старые, менее надёжные сенсорные сети и резервные командные узлы, разбросанные по всему сектору Альфа, что значительно замедляло сбор и анализ информации. Но Дракс не был сломлен. Ярость, холодная и концентрированная, кипела в нём, подпитывая его гениальный, но извращённый ум. Он ждал. Ждал возможности нанести ответный удар, стереть с лица Луны этих ничтожных паразитов и их жалких союзников Зианна.

Внезапно один из второстепенных дисплеев, отвечающий за мониторинг дальнего космоса, тревожно мигнул. Долгосрочные сенсоры Аль-Нуир, работающие на почти забытых принципах гравитационного резонанса – технология, которую Аль-Нуир разработали ещё на Марсе для обнаружения скрытых подземных потоков лавы и которая, как ни странно, оказалась на удивление устойчива к хаотичным энергетическим всплескам, исходящим от повреждённых секторов Луны и даже к остаточным эффектам «квантового шума» Айко (их принцип действия лежал в иной физической плоскости, нежели стандартные электромагнитные датчики, и был почти невосприимчив к таким помехам), – и всё ещё частично функционирующие после всех катаклизмов, зафиксировали необычную гравитационную аномалию на подходе к Луне. Сигнал был слабым, искажённым помехами от магнитосферы Земли, но его характеристики не походили ни на что известное. Не на лёгкие, почти эфемерные корабли Зианна, не на грубые, но предсказуемые челноки людей со станции «Селен».

Искусственный интеллект, интегрированный в командную систему Дракса, классифицировал сигнал как возможную ошибку датчиков или редкое природное явление – столкновение с микрометеороидом, солнечную вспышку. Но Дракс, с его параноидальной бдительностью и звериным чутьём, отточенным тысячелетиями войн, почувствовал неладное. Это было нечто иное. Нечто новое.

– Перенаправить все доступные сенсорные мощности на сектор Дельта-9, – его голос, усиленный вокодерами, пророкотал, как далёкий обвал. – Полный анализ сигнатуры. Немедленно.

Распознавание Угрозы (или Возможности?)

Десятки аналитических систем Аль-Нуир, словно пробудившиеся от спячки хищники, впились своими невидимыми щупальцами в указанный сектор. Потоки данных хлынули на главный экран Дракса, формируя из разрозненных сигналов всё более чёткую картину. Искажённый гравитационный след начал обретать контуры. Энергетическая сигнатура – мощная, контролируемая, явно искусственного происхождения.

Силуэт приближающегося объекта медленно вырисовывался на фоне звёздного неба – крупный, угловатый, несущий на себе отпечаток грубой, но эффективной военной мощи. Это был корабль, и он был хорошо вооружён. Появились первые идентификационные маркеры, основанные на анализе спектра излучения двигателей и отражённых радиоволн – они указывали на земные технологии, но гораздо более продвинутые и массивные, чем всё, что Дракс видел до сих пор у обитателей «Селены».

Красные оптические линзы Дракса едва заметно сузились, фокусируясь на изображении. Он узнавал эти принципы проектирования, эту агрессивную геометрию. Тяжёлый боевой крейсер. И он понимал – или, по крайней мере, строил весьма вероятное предположение – что это означает. Земляне прислали подкрепление. Или… палачей для своих же. В любом случае, это резко меняло всю стратегическую расстановку сил на этой проклятой Луне.

Наконец, после нескольких минут интенсивной обработки, искусственный интеллект Дракса выдал окончательный вердикт, подсветив на главном экране стилизованное, но достаточно чёткое трёхмерное изображение приближающегося корабля и его тактико-технические характеристики, извлечённые из перехваченных и частично расшифрованных земных военных баз данных. «EAS Возмездие». Корабль-убийца.

Дракс издал низкий, рокочущий звук. "Так-так… Корабль класса 'Титан'. И такая скорость… Они либо использовали какой-то экспериментальный подпространственный двигатель малой дальности, о котором наши ранние разведданные лишь смутно упоминали как о «Проекте Прометей» землян, либо этот «Возмездие» уже находился на боевом дежурстве где-то в цислунном пространстве, возможно, на одной из точек Лагранжа, готовый к немедленному броску. В любом случае, это говорит о серьёзности их намерений. Похоже, у наших маленьких человеческих друзей начались внутренние разборки.

Расчёт Вариантов: Хаос как Оружие

Дракс не был из тех, кто видит в появлении нового, мощного врага только угрозу. Его гениальный, но абсолютно бесчеловечный ум стратега мгновенно начал просчитывать варианты, искать возможности, которые открывало это новое обстоятельство. «Возмездие» было не просто врагом – оно было фактором, способным разрушить хрупкое равновесие и создать плодородную почву для его собственных планов.

Вариант А: Уничтожение чужими руками. Если этот «Возмездие» прибыл для того, чтобы исполнить приказ о стерилизации «Селены» и, как следствие, уничтожить этих надоедливых учёных и их союзников Зианна, это было бы идеальным решением. Дракс мог бы просто отойти в тень, позволить людям сделать за него всю грязную работу, сэкономив при этом свои и без того поредевшие силы. А затем, когда победитель будет ослаблен и измотан, нанести решающий удар.

Вариант Б: Захват технологий. «EAS Возмездие», судя по предварительным данным, был настоящим кладезем новых, по крайней мере, для Аль-Нуир, технологий. Его вооружение, системы защиты, а особенно – его двигатели, позволяющие совершать столь быстрые переходы, представляли для Дракса огромный интерес. Если бы удалось его серьёзно повредить в бою, а затем захватить… это дало бы Аль-Нуир невероятное преимущество не только здесь, на Луне, но и в их дальнейших планах по возвращению в космос.

Вариант В: Эскалация хаоса. Столкновение двух земных фракций, если таковое действительно намечалось, неизбежно породит хаос, неразбериху и взаимное недоверие. В этой мутной воде Дракс мог бы ловить свою рыбу: наносить неожиданные, точечные удары по обеим сторонам, ослабляя их, стравливая друг с другом ещё сильнее, перехватывая коммуникации, распространяя дезинформацию. Хаос был его стихией, его излюбленным оружием.

– Люди… – прошептал Дракс, и его голос был подобен шёпоту пустынного ветра, несущего песок и забвение. – Предсказуемы в своей агрессии. Они всегда пожирают сами себя, как скорпионы в банке. И этот корабль… – его красные линзы сверкнули, отражая свет от дисплеев, – …он может стать либо моим молотом, либо моей наковальней. Или, что ещё лучше, и тем, и другим одновременно.

Дракс принял решение. Он не будет вмешиваться напрямую немедленно. Он будет наблюдать. Он будет ждать. И он будет готовиться использовать эту ситуацию к своей максимальной, абсолютной выгоде.

Мобилизация Теней

Приказы Дракса, отданные по самым защищённым, многократно зашифрованным каналам связи (после предательства Найры он не доверял даже своим ближайшим помощникам, полагаясь в основном на бездушную исполнительность своих ИИ и самых фанатично преданных воинов), невидимой волной прокатились по уцелевшим секторам Аль-Нуир.

Его наиболее элитные и лояльные подразделения – «Тени Марса», ветераны ещё той, давней войны, закалённые в бесчисленных битвах и не знающие ни страха, ни сомнений – получили приказ перейти в режим повышенной боевой готовности, но оставаться в глубоком подполье, не обнаруживая себя до особого сигнала. Инженерным корпусам, теперь возглавляемым безжалостным и педантичным технократом по имени Ворлак (заменившим Найру и ещё не знающим всей глубины её измены), была поставлена задача в кратчайшие сроки подготовить специальные абордажные модули, оснащённые плазменными резаками и системами подавления, а также развернуть мобильные комплексы радиоэлектронной борьбы, способные, по крайней мере, частично противостоять передовым земным технологиям.

Дракс лично контролировал каждый аспект этой тайной подготовки. Он не мог позволить себе ещё одну ошибку, ещё одно предательство. Его империя трещала по швам, но его воля оставалась несокрушимой. Последние уцелевшие боевые дроны класса «Химера», а также несколько новых, ещё более смертоносных экспериментальных прототипов, оснащённых улучшенными системами маскировки и нейронными процессорами, бесшумно занимали заранее подготовленные, скрытые позиции в глубине лунных кратеров и заброшенных туннелей, готовые к атаке по его единственному сигналу.

Ожидание Удачного Момента

Дракс, словно гигантский паук в центре своей паутины, замирает в ожидании. Его сенсоры отслеживают каждый шаг «Возмездия», каждый сигнал, идущий с «Селены». Он не рассчитывал на простой перехват их основных, хорошо зашифрованных каналов связи – земные технологии в этом аспекте, как он уже убедился на примере хакера «Селены», были на удивление продвинуты и использовали динамические квантовые ключи, которые его системы не могли вскрыть в реальном времени. Но его аналитики Аль-Нуир, используя данные, полученные ещё во времена первых контактов и дополненные недавними наблюдениями за активностью «Селены», выявили ряд потенциальных уязвимостей: высокочастотные служебные каналы, которые земляне, по своей беспечности, использовали для синхронизации второстепенных систем и передачи телеметрии с меньшим уровнем шифрования; остаточные энергетические излучения от их двигателей и реакторов, которые при детальном анализе могли нести косвенную информацию об их состоянии и намерениях; и даже возможность анализа гравитационных возмущений, вызываемых работой крупных энергетических установок или подготовкой к запуску тяжёлого вооружения. К тому же, Ворлак и его инженеры спешно разворачивали сеть пассивных «квантовых ловушек» – экспериментальную технологию Аль-Нуир, основанную на улавливании мельчайших когерентных искажений в локальном пространственно-временном континууме, вызванных работой мощных передатчиков. Теоретически, при определённой удаче и достаточной вычислительной мощности, из этого «квантового эха» можно было восстановить фрагменты передаваемой информации. Это была тонкая, почти ювелирная работа, требующая огромных ресурсов, но Дракс был уверен, что его специалисты смогут выудить достаточно данных, чтобы понять истинные намерения обеих человеческих фракций и момент их наибольшей уязвимости. Он ждал ошибки со стороны людей, ждал начала их внутреннего конфликта. Ждал идеального, единственно верного момента, чтобы нанести свой удар – либо по ослабленной и деморализованной «Селене», либо по повреждённому и дезориентированному «Возмездию», либо, если удача улыбнётся ему, по обоим сразу, столкнув их лбами в самоубийственной агонии.

Он не испытывал страха перед этим новым земным кораблём. Лишь холодное, расчётливое предвкушение очередной кровавой битвы и возможность вновь доказать абсолютное, неоспоримое превосходство расы Аль-Нуир. Для него всё это было лишь глобальной шахматной партией, где на кону стояло не больше и не меньше, чем господство над этим жалким осколком его былой марсианской империи. И он был готов пожертвовать любыми фигурами – своими и чужими – ради окончательной победы.

Красные оптические линзы Дракса сфокусировались на той точке на тактической карте Луны, где, по его расчётам, должно было произойти неизбежное столкновение интересов двух земных фракций. Он был готов. Его скрытые силы были готовы. И он будет ждать. Хаос – его верный союзник, и Дракс знал, что люди никогда не заставят его долго ждать.

Глава 34: Незримые пути

Отголоски Видения и Древние Свитки

В маленькой, импровизированной лаборатории Лии Морган, расположенной в одном из наименее пострадавших отсеков «Селены», царила атмосфера лихорадочного поиска. Голографические дисплеи мерцали, отображая хаотичные, едва уловимые образы – фрагменты недавнего видения Лии, которое обрушилось на неё после активации «спящего гена» и которое она отчаянно пыталась теперь восстановить и осмыслить. Рядом, склонившись над древним световым свитком Зианна, развёрнутым на металлическом столе, сидел Кейран. Его синие спирали на коже излучали ровный, сосредоточенный свет, пока он изучал тончайшие линии и почти стёртые символы – одну из немногих карт, уцелевших после Катастрофы Колец. Эта карта, больше похожая на мистическое произведение искусства, чем на навигационный инструмент, описывала внутренние, давно забытые структуры Луны, которые предки Зианна считали либо священными, либо смертельно опасными, и куда доступ был строжайше запрещён.

Таймер ультиматума «Возмездия», безжалостно отсчитывающий драгоценные часы, невидимым дамокловым мечом висел над их головами. Но здесь, в этой тихой лаборатории, окружённые призраками прошлого и тенями будущего, Лия и Кейран были поглощены своей задачей. Они искали не просто ответы – они искали спасение.

– Это было… как коридор из света, – Лия медленно проговорила, её глаза были закрыты, лоб нахмурен в попытке удержать ускользающие образы. – И символы… они пульсировали, меняли форму. Три коротких вспышки, потом одна длинная, яркая, как звезда…, и я чувствовала… резонанс, словно что-то внутри меня откликалось на этот свет, тянулось к нему. Было ощущение направления, будто меня звали…

Кейран поднял голову от свитка, его беззрачковые глаза внимательно смотрели на Лию.

– Многие наши древние тексты говорят о «Зове Сердца Горы» или «Шёпоте Спящего Титана», – тихо сказал он. – Мы всегда считали это поэтическими метафорами, описывающими духовное просветление. Но что, если… что, если твоё видение – это буквальный отклик на реальный источник энергии, на некий узел внутри… Ковчега?

Он снова склонился над картой. Символы Зианна были текучими, многозначными, их интерпретация требовала не только знания языка, но и глубокой интуиции. Большинство путей, отмеченных на карте, вели к известным им секторам или к давно разрушенным структурам. Но был один, почти незаметный, уходящий в неизведанные глубины, помеченный странным, спиралевидным знаком, который их предки называли «Незримым Путём» или «Тропой Тех, Кто Слышит».

Слияние Интуиции и Знания

Лия открыла глаза и быстро начала зарисовывать на планшете увиденные ею символы, пытаясь придать им хоть какую-то графическую форму. Её научный ум требовал систематизации, анализа, выявления закономерностей даже в самом иррациональном опыте.

– Три коротких… потом одна длинная… – бормотала она, её стилус летал по экрану. – И эта спираль… она была не просто узором, она вращалась, создавая что-то вроде… воронки.

Кейран внимательно следил за её движениями. Его взгляд остановился на одной из древних глосс на полях карты – комментарии, оставленные каким-то давно забытым жрецом-картографом Зианна.

– «Путь открывается лишь Дыханием Звезды, когда тень и свет сплетаются в едином танце…» – медленно прочитал он. – Это всегда казалось нам лишь красивой фразой. Но «Дыхание Звезды» … в некоторых архаичных контекстах это могло означать некий особый вид энергии, или даже… существо, несущее в себе искру звёздного огня.

Внезапно Лия вскрикнула, указывая на экран своего планшета, а затем на карту Кейрана.

– Смотри! Кейран, смотри! Эта последовательность вспышек, которую я видела… вот она! И этот символ, который ты только что читал… он почти идентичен тому, что был в центре вращающейся спирали в моём видении!

Действительно, на древней карте, в самом начале «Незримого Пути», рядом с туманным обозначением предполагаемого входа, стоял крошечный, почти стёршийся от времени знак – три маленькие точки, окружающие одну большую, и всё это заключено в спираль. Знак, который жрецы Зианна называли «Печатью Пробуждённого Сна».

Это был момент истины, момент, когда интуитивное прозрение Лии, усиленное её пробуждающимся наследием, нашло своё отражение в древней мудрости Зианна. Они нашли её. Точку пересечения. Предполагаемый вход в неизведанные, возможно, самые важные глубины Луны-Ковчега.

Сквозь Забытые Коридоры

Решение было принято немедленно. Марк, хоть и отнёсся к их находке со скептицизмом, не мог игнорировать отчаянную надежду в глазах Лии и ту уверенность, с которой Кейран подтвердил её слова. Времени на долгие проверки не было. Он выделил им небольшой отряд из самых доверенных людей: Таню Вольскую, чьи инженерные навыки и боевой опыт могли оказаться бесценными, и двух молчаливых, но невероятно выносливых воинов Зианна, выбранных Кейраном.

Следуя пометкам на древней карте и сверяясь с интуитивными ощущениями Лии, они отправились в путь. Прошло уже не меньше трёх часов с момента их ухода с «Селены», и каждый из них чувствовал нарастающую усталость. Бессонные ночи, постоянное напряжение и давящий страх перед ультиматумом «Возмездия» брали своё. Марк стискивал зубы, отгоняя предательскую слабость, Таня то и дело проверяла свой имплант, словно боясь, что он даст сбой от перегрузки, а Кейран, несмотря на свою выносливость Зианна, двигался чуть медленнее обычного, его синие спирали светились более тускло. Путь вёл их всё глубже, в сектора, которые не были отмечены ни на одной известной карте Аль-Нуир или Зианна. Архитектура здесь менялась, становилась ещё более чуждой, почти невозможной для человеческого восприятия. Коридоры изгибались под немыслимыми углами, залы перетекали один в другой, словно вылепленные из застывшего сна. И всё чаще они стали натыкаться на следы истинных хозяев этого места – Молчальников.

Это были не просто пустые ниши или стёртые символы. В одном из залов они обнаружили гигантскую, почти целую фреску или барельеф, вырезанный на стене из чёрного, как сама пустота, материала. Изображение было невероятно сложным: переплетающиеся спирали, многомерные геометрические фигуры, и в центре – три высоких, безликих силуэта, протягивающих к звёздам свои непостижимые конечности. От изображения исходила аура такой древности и мощи, что даже Оррик невольно замолчал, а воины Зианна почтительно склонили головы.

«Они… они были здесь, – прошептала Лия, её голос дрожал от благоговейного трепета. Её пробудившийся ген отзывался на это место особенно сильно, словно узнавая что-то давно забытое. – Это не просто корабль. Это… храм. Или библиотека».

Иногда им казалось, что стены Ковчега «дышат» или едва заметно вибрируют в ответ на их присутствие. Приборы Айко, с которой они поддерживали слабую связь, периодически фиксировали странные, не поддающиеся классификации энергетические сигналы – не радиоволны, не гравитационные аномалии, а что-то совершенно иное, словно сама ткань пространства-времени здесь была иной плотности. Лие несколько раз чудилось, что в тенях мелькают едва уловимые движения, или что из глубины коридоров доносится тихий, почти неслышный гул – не механический, а скорее похожий на глубокий, медитативный вздох.

«Они наблюдают, – тихо сказал Кейран, его синие спирали на коже светились тревожным, но ровным светом. – Я чувствую их… внимание. Не враждебное, но… всепроникающее. Словно мы ступаем по священной земле, и каждый наш шаг оценивается».

Это ощущение невидимого, но всемогущего присутствия создавало дополнительное напряжение. Они были не просто исследователями, пробирающимися через древние руины. Они были незваными гостями в доме титанов, и каждый их шаг мог иметь непредвиденные последствия.

Путь был опасен. Ветхие конструкции грозили обрушиться. Несколько раз они натыкались на следы древних ловушек. «Осторожно, здесь был силовой барьер Зианна, – предупредил Кейран, его биолюминесцентные узоры на коже едва заметно пульсировали, улавливая остаточные эманации энергии, – его генератор давно мёртв, но нестабильное поле ещё может ударить». Лия, чья пробудившаяся марсианская часть генома обострила её интуицию до невероятной степени, чувствовала эти опасности почти физически. «Здесь… что-то не так с полом, – шептала она, указывая на едва заметные трещины, – словно под ним пустота. Это не естественное образование, это… искусственное». Её геологические датчики подтверждали её ощущения, но именно этот внутренний «резонанс» с Ковчегом, это странное, почти телепатическое чутьё, позволяло ей предвидеть опасность там, где приборы молчали или давали сбои. Многие ловушки, действительно, были очень древними: оплавленные участки стен, где когда-то бушевали плазменные разряды, провалы в полу, где рухнули ветхие перекрытия, едва заметные силовые поля, всё ещё слабо гудящие от остаточной энергии, их генераторы давно вышли из строя, но остаточный заряд мог быть опасен.

В одном из залов они обнаружили гигантскую, почти целую фреску… От изображения исходила аура такой древности и мощи…

Лия подошла ближе, её рука сама потянулась к холодной, гладкой поверхности. Под пальцами она ощутила едва заметные углубления, образующие ещё более сложные, почти невидимые узоры внутри основных символов. «Это… это не просто изображение, – прошептала она, – это какая-то схема. Или… карта звёздного неба, но такого, каким оно было миллионы лет назад. Или будет».

Внезапно в зале послышался тихий, протяжный звук, похожий на резонанс огромного камертона. Все замерли. Звук повторился, исходя, казалось, из самих стен, и затем так же внезапно стих.

«Они знают, что мы здесь, – сказал Кейран, его голос был почти неслышен. – Ковчег… он реагирует на нас. Или на то, что ты делаешь, Лия».

Её пробудившийся ген, её связь с этим местом становились всё сильнее, и это не оставалось незамеченным истинными хозяевами Луны. Не было ощущения прямой угрозы, скорее – бесстрастного, всепроникающего наблюдения, словно древний механизм медленно пробуждался от долгого сна, регистрируя присутствие этих крошечных, суетливых существ.

Ключ к Вратам

После нескольких часов мучительного продвижения, когда казалось, что они зашли в тупик, они вышли к огромной, идеально гладкой стене из чёрного, как сама пустота, материала. Ни дверей, ни швов, ни каких-либо видимых механизмов. Лишь в центре стены располагался сложный, слегка утопленный в поверхность узор из тех самых символов, что Лия видела в своём видении и которые они нашли на карте – три малые спирали, окружающие одну большую, центральную.

– Это оно, – прошептала Лия, чувствуя, как по спине пробегает холодок. – «Печать Пробуждённого Сна».

Таня подошла ближе, её сканеры отчаянно пищали, пытаясь проанализировать состав материала и найти хоть какую-то зацепку.

– Ничего, – наконец сказала она, качая головой. – Материал неизвестен. Никаких признаков энергии, никаких замочных скважин, никаких интерфейсов. Это просто… стена.

Кейран тоже приблизился, его рука потянулась к символам, но он остановился, чувствуя исходящее от них едва уловимое, но мощное поле.

– Это не просто стена, Таня, – тихо сказал он. – Это Врата. И они ждут своего ключа.

Он попытался направить на символы поток своей биолюминесцентной энергии, как он делал это с артефактами Зианна, но безрезультатно. Символы оставались холодными и безмолвными.

Тогда вперёд шагнула Лия. Страх боролся в ней с растущей уверенностью, с новым чувством силы, исходящим изнутри – это её активированный ген, её марсианское наследие, откликалось на зов Ковчега. Она вспомнила последовательность вспышек из своего видения, ощущение резонанса. Закрыв глаза, она протянула руку и коснулась сначала трёх малых спиралей – быстро, одна за другой, – а затем, собрав всю свою волю, всю ту странную, пробудившуюся в ней биоэнергию, которая, казалось, сама знала, что делать, прикоснулась к центральной, большой спирали.

В тот же миг символы на стене вспыхнули ослепительным, чистым белым светом. Раздался низкий, глубокий гул, который, казалось, исходил из самого сердца Луны, заставив пол под их ногами вибрировать. Идеально гладкая чёрная стена, ещё секунду назад казавшаяся несокрушимым монолитом, начала медленно, без малейшего скрипа, растворяться, словно туман, открывая за собой тёмный, манящий проход.