Борей. Книга 3. Искины

Владимир Бабушкин

Борей. Книга 3. Искины

Глава 1 Бал

Всякое счастливое мгновенье в жизни имеет одну горькую особенность. Оно не вечно! Вот представьте себе, что вы находитесь в саду и склонились над прекрасной бордовой розой, чтобы лучше ее рассмотреть и ощутить неповторимый аромат цветка! Представили? И вот это прекрасное мгновенье нарушает жужжание слепня. Спустя мгновенье, в шею вам впивается это отвратительное жирное и полосатое насекомое.

– Твое сиятельство, господин Арман, имей совесть! Мы долго еще вас будем ждать? В конце концов, я не за это отдавал перстень и колье герцогу, чтобы просто познакомиться с ним. Я хочу повеселиться на балу и попробовать местное меню! – беспардонный и наглый голос моего лучшего друга прервал, казалось, самое счастливое мгновенье моей жизни. Жозефина и Шарль, отстав от общей массы гостей, стояли в шагах двадцати от нас, ожидая, когда мы присоединимся к ним для следования в зал приемов. Нужно срочно отключить этот привилегированный информационный поток Борея! Господи, ни грамма совести и не миллиметра такта! Один вытекающий и вылезающий функционал! Мы с Изабель одновременно вздрогнули и, казалось, чуть не отпрыгнули друг от друга от этого противного и ехидного голоса.

– Шарль, друг мой, всего два дня, а я уже хочу тебя пристрелить! Что, скажешь, что это опять мой гормональный фон? – я повернулся к барону с кислой миной, отражающей всю глубину моих чувств.

– Арман, дорогой, а что значит «пристрелить»? Это значит применить кинетическое оружие? – слегка задумавшись, спросила Изабель.

– Нет, милая! Это значить ударить кувалдой по таракану на наковальне! – сказав это, я предложил руку баронессе для дальнейшей прогулки. Моя невеста взяла меня под локоть, и мы двинулись в сторону замка.

– Дорогая Жозефина, смотри и запоминай, от таких лживых пояснений возникают первые семейные ссоры! – менторским тоном с траурной миной заявил барон. – А между тем наш дорогой сюзерен вчера на ужине обещал меня отравить! Никак не могу понять, что я ему такое плохое сделал, что он каждый день придумывает для меня новую кару?

– Это правда? – повернув ко мне свою милую головку, спросила Изабель.

– Нет, конечно, это такая же правда, как и таракан на наковальне! Шарль – мой друг и соратник. И это тот самый джинн, о котором я тебе рассказывал! Настоящее имя этого недоразумения – Борей!

Девушка с изумлением уставилась на барона, словно увидела его в первый раз.

– Даже не думай, госпожа Изабель, в кольцо я не полезу! А вот ковер-самолет для вас, голубков, могу сделать! Запишитесь на прием у Чучи, и может быть я выкрою для вас время!

– Спасибо, Шарль, за платье и драгоценности! – улыбнулась моя невеста.

– Не за что, баронесса! Это на самом деле такая мелочь, что не стоит даже акцентировать на этом внимание. Помнишь, господин граф, что я тебе сказал еще в первый день вашего знакомства?! Сбрей бороду и постригись! Чуть не упустил свое счастье из-за своих цирковых пристрастий! – лицо этого лжеца походило на мордочку Абу, когда тот возвращал девушке украденный браслет. Кто меня окружает? Одни лицедеи!

– Господа, давайте поторопимся! Что я, зря целый день занималась с Бернаром разучиванием танцев? Меня просто распирает от того, как я хочу покружиться в вальсе, – со счастливой улыбкой пропела Жозефина, мечтательно смотря куда-то в даль.

– Боже, мне кажется, что нас ждет страшный конфуз на приеме, – Изабель испуганно переводила взгляд с меня на Жозефину.

– Милая, не волнуйся, моя подопечная очень талантлива! Славы непобедимой шпажистки она достигла всего за один день обучения! Кстати, дорогая, тебе бы также следовало проверить свои навыки. У нас с тобой в замке есть очень хороший спортивный зал, и если у тебя возникнет желание, то я смогу это устроить, – спокойно ответил я, взглянув в удивленные глаза девушки.

– Арман, а тебе не кажется, что ты торопишься? Я всего лишь дала согласие на наш брак, а ты уже считаешь меня хозяйкой замка, – возмутилась баронесса.

– Ничего я не тороплюсь! Это просто прагматический расчет! Зачем два раза переделывать интерьер помещений? Лучше сразу все делать по твоему вкусу! – хитро забросил я удочку.

– Мистификатор и интриган! Хорошо, я проведу ревизию твоей усадьбы, – засмеялась моя любимая.

– Нашей усадьбы, Изабель! Если она, конечно, тебе понравится! В противном случае тебе самой придется искать для нас жилище! А это, дорогая, та еще головная боль, так что лучше бы тебе смириться с моим выбором.

– Обрати внимание, Жозефина, на настоящую суровую правду семейной жизни. Добрые пары в лучшем случае делят подушку и одеяло, а эти, мало того, что обманывают друг друга, так еще, не поженившись, собираются жить на два дома, – продолжил бубнить барон.

– Шарль, не лезь не в свое дело! Мы с Арманом сами решим свои проблемы без твоих нравоучений, – решительно одернула Изабель моего друга. И добавила, чуть смягчившись, – есть вещи, дорогой барон, которые не стоит обсуждать даже с лучшими друзьями.

Я молча перехватил руками ладонь Изабель и, склонившись, поцеловал ее пальчики. Слова были излишни, и этим жестом я обозначил свою солидарную с ней позицию. Моя любимая вызвала у меня чувство гордости и признательности. Она защищала не только нашу еще только зарождающуюся семью, но и меня, оградив от сложного выбора. Я откровенно уже устал от бестактных намеков этого супермозга. Шарль задумчиво переваривал услышанную отповедь. Благо мы уже подошли к парадному входу, и эта глупая размолвка не имела продолжения.

«Андрей, прости, я, кажется, опять переступил грань приличия. Ты же понимаешь, что я всего лишь три дня в этом теле и пока только учусь манерам. Перед девочкой я сам потом покаюсь», – его расстроенные эмоции заставили меня повернуться к нему. Я незаметно кивнул Шарлю в знак принятия извинений. Все-таки есть огромное преимущество в мысленном общении.

– Друзья! Все забыли за этими дверями! Улыбаемся и кланяемся! Мы пришли отдыхать и давайте воспользуемся случаем! – напустив на себя улыбку, негромко проинструктировал я своих близких людей, когда два швейцара в ливреях распахнули перед нами двери в фойе. Мы чинно, парами, поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, где у наших дам приняли верхнюю одежду.

– Смотри, друг мой, из-за этого плаща может возникнуть международный скандал! – передавая лакею накидку Изабель, пошутил я. Еще не вручив этот предмет одежды служке, я обернулся к своей возлюбленной и замер. Перед ростовым зеркалом, поправляя прическу, стояла снежная королева! Бриллианты, серебро, жемчуг и воздушное платье цвета слоновой кости только подчеркивали природную красоту этой удивительной девушки. Какое счастье, что я успел ей признаться и получить согласие! Иначе сегодня я точно кого-нибудь убил бы на этом рауте. Если Изабель смотрелась, словно греческая богиня, то образ Жозефины, кокетливо вертящейся у своего отражения, больше походил на цветок мака. Знакомое мне розовое платье блондинки с комплектом украшений из золота и рубинов создавало вызывающе дразнящий образ. Контраст был просто сногсшибательным – неприступная холодность и неуправляемое пламя! Тем временем слуги распахнули двустворчатый вход в большой зал. Народу оказалось больше, чем людей! Звуки и запахи вырвались на свободу, сразу ударив по сознанию знакомым образом театральной обстановки. Слышалась настройка инструментов оркестра, легкий гул разговоров и оглушительная атмосфера праздника. Центральная, освещенная свисающими на цепях огромными хрустальными люстрами, часть зала была свободна, а по краям образовались небольшие группы, по-видимому, по интересам и положению в обществе. Слава Богу, на стенах не висели номера и бирки! Демократия и свобода выбора! Мы оказались на небольшой, покрытой белым мрамором, площадке. Простирающийся перед нами зал был на пару ступеней ниже. Этот хитрый архитектурный прием, видимо, был сделан для того, чтобы, во-первых, вошедший мог окинуть взглядом все великолепие помещения, а, во-вторых, предстать на обозрение зрителям, почувствовав себя солистом или манекенщиком на подиуме. Наше появление было очень эффектным благодаря внешнему виду девушек и, скорее всего, по причине маленького скандала в аллее. В первое мгновенье волной прошла тишина по рядам и только через несколько секунд гости вновь вернулись разговорами и мыслями к своим компаниям.

– Арман, Изабель, присоединяйтесь к нам! – весело поприветствовала нас Катрин призывным взмахом веера. Своим обращением без титулов она подчеркнула свое покровительство и неоспоримое право на наше общество. Граф и графиня в компании с еще одной парой молодых людей стояли сравнительно недалеко от входа и мы, кланяясь на приветствие любопытных зрителей, парами неспешно двинулись к своим новым друзьям.

– Это та самая мужеподобная дамочка, которая чуть не зарезала барона де Сен Марка! – без стеснения, хотя и не слишком громко, заявила красивая женщина, стоящая в окружении своих подруг на пути нашего следования. Жозефина отстранилась от Шарля и остановилась напротив этого девичника, презрительно разглядывая соперниц. Меня резануло по сердцу эта попытка оскорбить мою племянницу, но что делать, я просто не представлял.

– Кроме хорошей координации у меня еще и очень острый слух! – с вызовом заявила она, рассматривая с ног до головы разговорчивую даму. – Мое имя, как я поняла, тебе, мадам, известно, а я, к своему стыду, не знакома с неразумной жертвой местных сплетен.

– Я баронесса Надин де Турнье, мадемуазель! И что с того? Ты вызовешь меня на дуэль? – с видом превосходства засмеялась рыжая красивая представительница местного бомонда возраста около тридцати лет. Она чувствовала поддержку подруг и по этой причине вела себя вызывающе. Мадам была у себя дома, а эта пришлая красотка нарушала своим видом и славой местную расстановку предметов поклонения. Изабель, внезапно перейдя в статус невесты, видимо, не вызвала у нее сопернических чувств. Жозефина воздушным розовым мотыльком подлетела к ней и, встав на цыпочки, шепнула испуганной заводиле в ушко, прикрытое красивыми витыми кудрями, пару фраз. Отстранившись на шаг, она оценивающе с любопытством смотрела на покрасневшую собеседницу.

– Бедный мальчик! – жалостливым голосом пропела Жозефина, сочувственно покачивая головой. – Полагаю, милая Надин, мы могли бы стать хорошими подругами? Ты, как считаешь?

– Пожалуй, ты права, баронесса де Комей! Сочту за честь иметь знакомство с такой замечательной девушкой, – слегка дрогнувшим голосом под удивленные взгляды подруг сказала эта не состоявшаяся скандалистка. Она в ответ склонилась к Жозефине, и они обменялись еще парой фраз.

– А как я счастлива, просто нет слов! Ты не поверишь, госпожа де Турнье, как тяжело найти в обществе такую, как ты, умную и красивую собеседницу, – Жозефина сделала книксен и поспешила назад под руку удивленному Шарлю.

– Что она тебе сказала? – услышал я вопрос одной из подруг этого женского цветника.

– У нас с Жозефиной оказались общие хорошие друзья и покровители, дорогая Николь. И мне теперь кажется, что я очень поспешно сделала выводы по поводу этой замечательной девочки, – ответила красотка, продолжая смотреть на мою протеже. Жозефина по-доброму улыбнулась даме и кивнула своей белокурой головкой. Изабель посмотрела на меня, на губах ее играла ирония, а в глазах мелькали искорки веселья и прыгали любопытные чертики. Она явно хотела услышать от меня комментарии к возникшему казусу. Не знаю, правильно ли я истолковал ее взгляд, но я решил покаяться:

– Дорогая, я взял на себя ответственность за Жозефину, но даже не представляю, как можно ее защитить в такой ситуации, – грустно шепнул я, чуть склонившись к ее волшебным локонам.

– Это я поняла! Но успокою и одновременно разочарую тебя. Здесь не обойтись восьмью трупами и кучей пленных! Тут не место шпагам и мечам. Но зато веером можно ударить в самое сердце. А Жозефина владеет этим оружием не хуже шпаги. Так что, не переживай за нее, – весело смеясь, прошептала она мне в ответ.

– Но ты, любимая, как то смогла поразить мое сердце без веера! – перевел я разговор на более приятную для меня тему.

– Нет, Арман, это ты меня опоил! Сознайся, что ты намешал в вино при нашей первой встрече? – ее волшебная улыбка напомнила наше свидание в фургоне.

– А как, по-твоему, я смог бы приблизиться к тебе? Я до сих пор не могу вспоминать без содрогания историю нашего знакомства, – насупившись и напустив на лицо угрюмое выражение, пожаловался я ей на свою скорбную судьбу.

– Странно, я почему-то ничего такого не припомню? – ее взгляд отражал растерянность, перемешанную с обидой.

– Ну как же, а твое обвинение «Ты кто, старик?», – состроив грозную гримасу, вытянув лицо и выпучив глаза, хриплым голосом попытался я ее спародировать. Ее удивленный взгляд через секунду сменился неудержимым смехом.

– Что, я на самом деле так страшно выглядела? – попыталась она успокоиться и соблюсти приличия.

– Конечно же, нет, милая! … Г-о-р-а-з-д-о страшнее! – уже равнодушно ответил я и вновь услышал этот милый перезвон колокольчиков. Мы приблизились к графской чете. Пара, стоящая вместе с ними, оказалась на удивление мне знакома. Ничего сверхъестественного в этом не было, свой круг формировался здесь по признаку положения в обществе. Рядом со знакомой мне привлекательной блондинкой стояла графиня Изольда д’Альбер. Эта девушка, которую я заметил на приеме в аллее, стояла со своим кавалером. При нашем приближении стало заметно, как она с опаской смотрит в мою сторону. Что-то в образе этой привлекательной девушки диссонировало с привычным уже для меня обликом присутствующего здесь прекрасного пола. Пытаясь понять причину этого чувства, я еще раз окинул ее взглядом. Темное бордовое платье с глубоким декольте с жемчужной ниткой и тугим корсетом, заканчивающимся ватными валиками, и более светлой юбкой, не отличалось от подобных нарядов других дам. Белоснежный стоячий кружевной воротник и такие же широкие кружева на рукавах ниже локтей только подчеркивали яркий наряд, но и это вписывалось в представление о местной моде. И я, наконец, с удивлением осознал, что всему причиной была «свободная прическа» ее черных волнистых волос. В этом она точно походила на Жозефину с ее свободно падающим белым водопадом. Будучи продуктом другой цивилизации, я не обращал особого внимания на построение шедевров парикмахерского искусства, принимая на веру общий вид модниц, но здесь это было вызовом. Девица явно относилась к категории бунтарей и разрушителей местных устоев. Бриллиантовая саламандра была на том же месте, что и на увиденной в замке картине

– Ну, где вы пропали? С минуты на минуту начнутся танцы, и ты, дорогой Арман, вместе с нами обязан по статусу открывать этот музыкальный менуэт. Надеюсь, пару ты себе уже подобрал? – последние слова Катрин сопроводила самодовольной улыбкой, рассматривая Изабель.

– Прекрасная Катрин, подобрать никого не удалось! – под удивленные взоры девушек с напускной грустью начал я оправдываться. – Все царевны-лягушки куда-то исчезли! Но зато я успел поймать, пытающуюся вырваться в небо, голубку! И теперь, чтобы она не смогла упорхнуть, приходится держать ее все время за руку.

Все вежливо засмеялись над этой незатейливой шуткой, но Катрин решила продолжить эту веселую тему.

– А ты, граф,, окольцуй ее! Тогда все будут знать, что эта птичка принадлежит только тебе, – с прищуром начала она меня провоцировать.

– Согласен с тобой, графиня, но боюсь, что баронесса слишком горда, чтобы кто-то посмел на нее заявить свои права! По этой причине я решил пойти по более жесткому сценарию, нам бы только дойти до ближайшей кузни!– с наивным выражением пожал я плечами.

– Узурпатор! Ты собираешься посадить меня на цепь? – со смехом возмутилась Изабель.

– Что ты, дорогая, пока ограничимся клеткой! – продолжил я и добавил уже шепотом – какое-то интуитивное чувство свербело в моей душе. – Милая, это все глупая шутка! Если честно, то меня теперь почему-то беспокоит только твоя безопасность.

Я никак не мог освободиться от гложущего меня чувства опасности. Что-то из увиденного сегодня в этом дворце давило на мозг холодом угрозы. В чем причина этого ощущения, я пока понять не мог. Мои размышления прервал мажордом, появившийся на подиуме перед оркестром. Он призывно похлопал в ладоши и предложил всем занять свои позиции для танцев. Пока мы шли к подсказанному Катриной месту, Изабель с беспокойством смотрела на меня, видимо, опасаясь кавалерийских вывертов во время танца.

– Дорогая, не переживай, я на самом деле очень хорошо вальсирую, а уж менуэт вообще не представляет для меня трудности, – успокоил я ее, занимая место в двухрядном строю и в очередной раз с восхищением рассматривая эту девушку. Всего неделя знакомства, но мне казалось, что я знаю ее уже целую вечность. Открытость и простота общения с ней окончательно разрушили все мнимые преграды, и теперь она стала для меня самым близким человеком. Зазвучала музыка, и мы начали в ее такт перемещаться по паркету, совершая движения, немного схожие с гимнастикой ушу. Наклоняясь в изысканном поклоне, поворачиваясь и подхватывая ладонь Изабель, я четко выполнял все движения, словно строевые упражнения на плацу. Изабель успокоилась и уже смотрела на меня с некоторым удовольствием средне восхищению. Это опять был мой конек, танцевать гоголем перед этим единственным зрителем я был готов круглосуточно. Краем глаза я заметил, что Шарль бочком покинул свое место и пошел в сторону соседнего зала. Понятно, эти, по его мнению, кривляния не могли привлечь его внимания. В соседнем зале стояли накрытые столы с яствами, и барон решил не терять время даром. Благо Жозефина не осталась в одиночестве. Как можно догадаться, рядом с ней образовался Антуан де Бомон, и они вполне мирно беседовали. Вначале скованные позы, поплыли, и на лицах этой пары начали появляться улыбки. Что же, я совсем не против, конечно, Жозефина еще слишком молода, но за здоровье девочки я был спокоен. За мной стояли медицинские ресурсы целой цивилизации. Музыка смолкла, и все пары на мгновенье замерли напротив друг друга в первой фигуре. Я шагнул к Изабель и под удивленные взгляды окружающих, сняв шляпу, склонился, целуя ее пальчики.

– Баронесса, ты само очарование и грация! – выпрямившись, сказал я, глядя на ее счастливую и гордую улыбку.

– Арман, должна тебя просветить в тонкостях местного этикета. Танцевать два раза подряд с одним кавалером, даже если это жених, считается моветоном. Прошу тебя, дорогой, пригласи на следующий выход графиню Изольду д’Альбер, – в голосе девушки звучало наставление.

– Спасибо, Изабель! Слиться в порыве танца с этой красавицей – это верх всех моих устремлений! – мечтательно пропел я, искоса поглядывая на идущую рядом спутницу.

– Арман, ты еще так молод! Стоит ли стремиться за кромку в таком юном возрасте? – жалостливо ответила мне Изабель, намекая на неотвратимую расправу. – Кстати, а сколько тебе лет на самом деле?

– По метрикам мне двадцать три года, но успокою тебя, прибор, который тебя лечил, указывает, что мой биологический возраст двадцать один год. Так что, я не далеко от тебя ушел! Надеюсь, это не слишком большая проблема? – немного волнуясь, покаялся я.

– Я когда тебя увидела в первый раз, думала, что тебе около сорока лет. Но даже это не было для меня препятствием, – засмеялась Изабель. Мы вновь присоединились к образовавшейся уже нашей группе.

– А ты, граф, сказочник! Я слышала, как ты сказал Изабель в парке, что тренировался всего два дня. Изабель, подруга моя, будь внимательна с ним. Маленькая ложь за собой большую ведет! Впрочем, большинство мужчин только так и пытаются завоевать наши сердца, – заявила новая знакомая брюнетка, вложив в последние слова злой сарказм.

– Милая Изольда, ты позволишь так называть тебя, графиня? Я никогда не вру своим друзьям, а тем более дорогим для меня людям! Просто я зачастую не говорю всю правду! Я, действительно, тренировался всего два дня, если исключить такую мелочь, как два года обучения! – засмеялся я, пытаясь смягчить негативный настрой собеседницы.– И чтобы загладить свою нечаянную вину перед тобой, прошу тебя, госпожа д’Альбер, стать моим тренером и партнером в следующей вариации.

–Так и быть, дорогой граф, хотя я и не вальсировала уже больше года, но ради такого случая готова преподать тебе достойный урок, – снизошла девушка до улыбки. А я думаю, ей есть, что сказать мне. Что и подтвердилось после начала музыкального сопровождения. Мы кружились в вальсе и я, стараясь отслеживать ситуацию, бросал взгляды по сторонам. Рядом плавно двигалась моя несравненная Изабель с партнером графини. Не равнозначный обмен! Кто может с ней сравниться? В наиболее пикантные моменты я, в отместку, стараясь делать это незаметно, подмигивал своей невесте, чем вызывал притворное возмущение на ее личике.

– Граф, у меня к тебе есть большая просьба, – лицо девушки слегка осунулось, видимо, от волнения: вопрос, который она хотела обсудить со мной, был для нее очень важен.

– Я весь во внимании, милая графиня! Можешь не волноваться, я никому не скажу о твоем отце. Мне просто не понятно, почему ты скрываешь свое родство и забросила такой прекрасный замок? – попытался я успокоить свою партнершу по танцу.

– Ты все-таки догадался? Хотя чему я удивляюсь, управляющий замком Франсуа Дюпон сказал, что ты видел эти картины. Легко понять, что эта брошь, единственное, что осталось у меня от мамы, легко связывает меня с портретом. Видимо, по этой причине отец очень не любит, когда я ее надеваю, – расстроенно прошептала Изольда. – Мое родство – очень опасная семейная тайна, о которой тебе лучше не знать. Уж поверь мне, граф.

– Северное княжество? – спросил я ее и увидел испуг в этих колдовских зеленых глазах.

– Граф, ты страшный человек! Об этом-то ты как мог узнать? – она побледнела, и я вдруг понял, что это не последствия волнительной темы.

– Тебе плохо, Изольда? – напрягся я.

– Что-то голова кружится. Я же говорила, что не вальсировала уже больше года. Последнее время у меня что-то твориться со здоровьем.

– Тогда давай остановим это танец!

– Но это неудобно!

– Не волнуйся, сейчас все устрою! – я споткнулся на очередном витке и громко выпалил. – Господи, откуда здесь болотные кочки?

– Прости, графиня, я такой неуклюжий! Даже на ровном паркете обнаружил проросший сучок! К моему глубочайшему сожалению, я больше не смогу быть достойным тебя партнером, – с опаской оглядывая полированный пол, сказал я. Самое смешное, окружающие также начали испуганно смотреть себе под ноги. Я, изображая из себя умирающего лебедя, предложил руку девушке. Прихрамывая, и слегка кривясь лицом, я сопроводил девушку на прежнее место.

– Ты мне нравишься, Изольда, и я сохраню твою тайну! Я уверен, что мы станем с тобой друзьями, я это почувствовал, когда увидел тебя в маске, – шепнул я на ухо девушке, когда мы уже вернулись в исходную позицию.

– Ты признаешься мне в любви? А как же Изабель? – возмутилась красавица.

– Что ты, графиня, свой лимит признаний, отведенный мне Господом, я уже истратил! Но друзей, поверь мне, не бывает много! – засмеялся я на ее подозрение. Девушка удивленно посмотрела на меня, и в первый раз за этот день я увидел в ее взгляде уважение. Но через секунду на ее лице мелькнула какая-то горечь и грусть. Музыка закономерно стихла, и вся наша компания собралась на прежнем месте. Отсутствовал только Шарль, ну и Жозефина с Антуаном предсказуемо встали в сторонке от нас. Наверняка этим двум голубкам было о чем поговорить без свидетелей. Изабель вновь была рядом, и я смотрел на нее, не отрываясь. Щечки ее порозовели, крылья носика вздрагивали, она была счастлива! Я вдруг осознал, что причастен к этому ее радостному настроению. Она танцевала! Ушедшая в прошлое болезнь, словно сброшенные оковы, выпустили ее на свободу и, наконец, позволили дышать ей полной грудью.

– Арман, прекрати так смотреть на меня, – кокетливо стрельнув своими карими глазами на меня, она капризным голосом попыталась остудить мои эмоции. Ответить я не успел. К нам подошел лакей в красном, расшитом золотом, камзоле. В белых перчатках он держал небольшой поднос, расписанный пурпурными розами на черном фоне. На этом красивом серебряном блюде одиноко лежал сложенный вчетверо листок бумаги.

– Госпожа Изабель де Ланси? – и увидев удивленный утвердительный кивок, с поклоном закончил: – Тебе просили передать это послание.

Я краем глаза заметил, что точно такой же поднос замер в руках другого слуги, но уже напротив Жозефины. В голове у меня зазвучал набат. Изабель тем временем, приняв послание, начала разворачивать бумажку. Я смотрел на листок как на приготовившуюся к броску мамбу.

Интуиция меня не подвела – по развернутой девственной поверхности бумаги сползало черное перышко ворона, и я без труда понял, что это была метка смерти. По залу прокатился протяжный свист, и я резко глянул на источник звука. На подиуме у входной двери стоял швейцар, который принимал у меня накидку Изабель. Но на этот раз я его узнал! Это был главарь шайки домушников. Когда я передавал ему накидку, все мои мысли были только о возлюбленной. Какая тварь этот шериф Жюль Этьен! Он выпустил на свободу этих мерзавцев! Все эти мысли лавиной пролетели в голове, но прежде всего я понял, что это сигнал для киллера, а значит, где-то есть снайпер!