Сибирский кокон

**– <Анализ цели. Объект "Аня". Доминантная эмоциональная потребность: эскапизм. Ключевой образ-воспоминание: "Ленинград, университет". Запуск протокола "Ментальная изоляция-7". Генерация персонализированной симуляции на основе извлеченных нейронных данных.> **

Мир вокруг Ани исчез. Не было больше ни болота, ни гула, ни страха. Она стояла на широкой, залитой солнцем набережной Невы. Легкий ветерок трепал её волосы, в небе кричали чайки. Она держала в руках студенческий билет филологического факультета, её заветную мечту. Всё её горе, вся тяжесть ответственности – всё исчезло, растворилось, как дурной сон. Голос матери, теплый и до боли знакомый, позвал её домой, к ужину. Эта иллюзия была идеальна, безупречна и невероятно соблазнительна.

В реальности Искра с ужасом смотрела на подругу. Пение Ани прекратилось. На её лице застыла блаженная, отрешенная улыбка, её глаза смотрели в пустоту. Она была здесь, но её не было. Искра поняла, что «Колыбель» не просто защищается. Она поглощает её сознание, переваривает её личность, чтобы сделать частью себя. Она трясла Аню за плечи, кричала её имя, но та не реагировала.

Первый бой был проигран по всем трем направлениям. И таймер продолжал свой безжалостный отсчет.

Глава 122: Бетонная гробница

Иван сделал глубокий вдох и шагнул в ледяную, ржавую воду. Другого пути не было. За спиной, в темноте коридора, который они покинули, слышался далекий, но приближающийся скрежет когтей. Впереди – затопленный по пояс сектор, на поверхности которого, в свете его зажигалки, зловеще пульсировали белесые острова плесени.

– Не касайтесь этой дряни, – прошипел Николай, идя следом.

Они двигались медленно, стараясь не поднимать волн, обходя мерзкие, дышащие образования. Вода была ледяной, она пробирала до костей. Тихий, замыкавший шествие, споткнулся, и его рука коснулась одного из островков. Плесень на мгновение сжалась, как живая, и Тихий сдавленно вскрикнул, отдергивая руку, словно обжегшись.

Иван, шедший первым, вдруг замер. Его нога наткнулась на что-то мягкое. Он направил дрожащее пламя зажигалки вниз и увидел то, что заставило его застыть. Из мутной воды торчал разбухший, истлевший солдатский сапог, а рядом, полупогруженная в ил, лежала проржавевшая каска.

В этот самый момент вся плесень в затопленном секторе медленно пришла в движение. Белесые острова перестали пульсировать и начали стягиваться к ним, как амебы. Из-под воды, из густого ила, медленно, словно пробуждаясь ото сна, начали подниматься тонкие, бледные, похожие на щупальца отростки.

– Она проснулась, – прошептал Николай, его голос был напряжен до предела. – Уходим! Быстро!

Они бросились вперед, поднимая тучи ржавых брызг, но было уже поздно. Когда Иван проходил мимо останков солдата, самые крупные и сильные отростки, уже полностью пробудившиеся, выстрелили из воды и с невероятной скоростью обвились вокруг его ноги, обжигая холодом и пытаясь утащить под воду.

– Тварь! – успел выкрикнуть он.

Это была не просто плесень. Это была хищная, мутировавшая грибница, десятилетиями дремавшая в этой воде, питаясь тем, что в нее попадало. И сейчас она проснулась.

Николай и Лис бросились на помощь, рубя скользкие, упругие щупальца своими ножами. Иван, пытаясь удержать равновесие, выронил зажигалку. Она с шипением погасла, и их поглотила абсолютная, непроглядная тьма. В этой темноте они слышали лишь плеск воды, яростные крики Николая и чавкающие, рвущиеся звуки отрубаемых отростков.

Наконец, с последним, отчаянным рывком, они вытащили Ивана на узкий, сухой выступ. Они отбились. Выбравшись на сухое место, они несколько минут просто лежали на холодном бетоне, пытаясь отдышаться. Иван стонал от боли – его нога от лодыжки до колена была покрыта глубокими, кровоточащими порезами.

– Фонарь… зажигалка… всё, – прохрипел Тихий.

Они были в ловушке. Мокрые, в полной темноте, с раненым командиром, посреди враждебного подземелья. И тут они услышали его. Скрежет когтей и низкое, гортанное рычание. Стая Серого настигла их. Отбиваясь от одной твари, они загнали себя в угол, и теперь их ждала другая.

Выхода не было. Они вскочили на ноги и, подгоняемые ужасом, побежали вслепую по коридору, ориентируясь на ощупь. Через несколько минут, которые показались им вечностью, они выбежали в более просторный зал, где откуда-то сверху пробивался тусклый, призрачный свет.

И увидели перед собой массивную, круглую гермодверь. Тупик.

В тот же миг из коридора, из которого они только что выбежали, показались первые силуэты мутантов.

– К двери! – крикнул Иван. – Обороняться!

Завязался короткий, яростный бой. В замкнутом пространстве зала грохот выстрелов был оглушительным. Но твари двигались не как безумная стая, жаждущая крови. Их движения были неестественно скоординированы, словно невидимый кукловод дергал за ниточки. Они не лезли все сразу на убой, а атаковали волнами, отступая, чтобы дать место свежим, методично загоняя героев в угол. В какой-то момент Иван увидел, как самый крупный из мутантов, их вожак, замер, и на его лбу на долю секунды тускло вспыхнул маленький, вросший в плоть кристалл. Он получал приказ. От Серого. Это не была просто охота. Это была тактическая операция.

Николай, как самый опытный, короткими, точными очередями срезал двух тварей на подходе. Лис, используя свою ловкость, уворачивался от прыжков, работая ножом в ближнем бою. Иван, прислонившись к стене, чтобы не упасть, стрелял от бедра, его лицо исказилось от боли. Тихий, поборов панику, вел огонь по ногам тварей, пытаясь замедлить их.

Они отбили первую атаку, но цена была высока. У входа в зал лежали тела четырех мутантов, но у Лиса была глубокая рана на руке, а у Ивана почти закончились силы. Патронов в магазинах осталось на несколько минут боя.

Твари отступили обратно в темноту коридора. Но они не ушли. Оттуда доносилось их рычание, скрежет и тихие, щелкающие звуки – они общались, координируя следующий, решающий штурм.

– Они ждут, пока мы ослабнем, – сказал Николай, перезаряжая свой последний магазин. – Они нас просто задавят массой.

Иван прислонился спиной к холодной, непробиваемой гермодвери. Он посмотрел на своих измотанных, раненых товарищей. Затем в темный коридор, где перегруппировывался враг. Он понял, что это конец. Силой им не прорваться ни вперед, ни назад. И тогда он вспомнил о последнем, самом ненадежном шансе, который у них остался.

На болоте Искра с ужасом смотрела на подругу. Пение Ани прекратилось. На её лице застыла блаженная, отрешенная улыбка, её глаза смотрели в пустоту.

– Аня! – кричала она, тряся её за плечи. – Вернись!

Но Аня не реагировала, её разум был в плену идеальной иллюзии, созданной «Колыбелью».

Её окутывало не видение Ленинграда, а ощущение абсолютного покоя и тепла. Исчезли боль, страх, холод болота. В её сознании звучало не конкретное воспоминание, а чистое, неоспоримое знание: "Все кончено. Ты победила. Ты дома. Ты в безопасности". Это был не образ, а чувство, настолько сильное и всепоглощающее, что сопротивляться ему было невозможно. Это был наркотик для души, предлагающий избавление от всех страданий.

Крик Искры и ритм бубна, полные хаоса, ворвались в эту стерильную эйфорию, как осколок стекла. Гармония треснула.

У подножия «Иглы» Гроза с отчаянием смотрела на обрушенную лестницу. Миссия была на грани полного провала. Она чувствовала, как её захлестывает волна бессильной ярости. План провалился. Они все здесь умрут. И тогда, в этом отчаянии, её взгляд упал на массивную фигуру Бизона, и в её голове родилась безумная, немыслимая альтернатива.

Старые планы были мертвы. На их могилах, из пепла отчаяния, прорастали семена безумия.

Аня, все еще находясь в плену иллюзии, улыбалась далекому, несуществующему солнцу.

Гроза, не обращая внимания на свист пуль, крикнула Бизону, перекрывая гул генератора:

– Бизон! А что, если нам не нужна лестница?! Что, если ты меня… подбросишь?!

Иван, прислонившись к холодной гермодвери и слушая, как мутанты готовятся к финальному штурму, достал из подсумка рацию.

– У нас есть один выстрел, – сказал он. – Один крик в пустоту. Может, нас кто-нибудь услышит.

Глава 123: План из Пепла

Над выжженной землей у «Иглы» гул генератора смешивался с редкими, точечными выстрелами.

– Бизон! – крикнула Гроза, перекрывая гул. – А что, если нам не нужна лестница?! Что, если ты меня… подбросишь?!

Бизон, выглянув из-за своего укрытия, посмотрел на неё, потом на почти пятиметровый провал, где раньше была лестница. Он понял, что просто подбросить её на такую высоту невозможно. Но в словах Грозы он уловил суть – нужно действовать нестандартно.

– Не подброшу! – проревел он в ответ. – Построим!

Он кивнул на искореженные, но длинные секции обрушенной лестницы, валявшиеся на земле. – Сделаем мост!

В их коротком, рваном диалоге родился новый план. Безумный, но выполнимый. Они должны были подтащить одну из тяжелых секций и перекинуть её через провал, создав импровизированный мост. Но для этого им нужно было выйти из укрытий под шквальный огонь.

– Я пойду первым, – сказал Бизон, поднимая свой испещренный вмятинами щит из бронированной двери. – Буду прикрывать. Пашка, дашь огня по снайперу! Гроза, как только я дойду, тащи секцию!

Он не ждал ответа. С яростным ревом он снова шагнул в ад, подставляя себя под огонь.

На болоте Аня, оправившись от ментального удара, поднялась на ноги.

– Я не могу победить её разум, – быстро объясняла она Искре и Тускару. – Но я могу атаковать её тело. Она – био-анализатор, она связана с землей. Я дам ей то, что она не сможет "переварить" – концентрат моей жизненной силы, моей человеческой ДНК. Это как яд для её системы.

– Это убьет тебя, Аня! – в ужасе прошептала Искра.

– Может быть, – ответила Аня, и её голос не дрогнул. – Но это наш единственный шанс. Защищайте меня.

Она села на землю, скрестив ноги, и достала из-за пояса маленький ритуальный нож.

В воздухе появился едва уловимый запах. Сладковатый, приторный, похожий на запах перегретой пыльцы. Он вызывал легкое головокружение и затуманивал сознание.

– Осторожно! – крикнула Аня Искре. – Сам воздух здесь – его оружие!.

С коротким, резким движением она сделала неглубокий, но кровоточащий надрез на ладони. Затем прижала кровоточащую ладонь к влажной, покрытой мхом земле.

И запела.

Это был низкий, вибрирующий, почти стонущий напев – древний ритуал прямой передачи энергии. Земля под её ладонью начала темнеть, а пульсация «Колыбели» в ответ стала хаотичной и агрессивной. Она почувствовала прямую угрозу.

– Они идут, – глухо сказал Лис, прислушиваясь к коридору.

В этот момент из темноты раздался громкий, торжествующий вой. И мутанты начали свой финальный штурм.

– К бою! – крикнул Иван, вскидывая автомат.

Они открыли огонь, но тварей было слишком много. Они лезли из темноты, как тараканы из щели. Одна из них прыгнула на Николая, повалив его на пол. Другая вцепилась в раненую руку Лиса. Тихий стрелял, пока в его автомате не щелкнул боек, и тогда он с криком ужаса отшвырнул бесполезное железо.

Иван, поняв, что это конец, от безысходности схватил рацию, валявшуюся у его ног.

– У нас есть один выстрел, – сказал он. – Один крик в пустоту. Может, нас кто-нибудь услышит.

Николай посмотрел на него с сомнением.

– Это бесполезно. Кокон блокирует всё.

Но Иван уже нажимал на тангенту.

– Штаб, это Гамма, прием! Штаб, ответьте! Мы под военной базой, у гермодвери сектора "Архив"! Мы в ловушке!

В ответ – лишь громкое, безнадежное шипение статики. Он попробовал еще раз. И еще. Ничего.

И тут рация внезапно ожила. Сквозь треск и вой помех пробился искаженный, но узнаваемый голос Волкова:

– …амма… это Штаб… слышу… едва…

В этот самый момент в штабе на лесопилке Волков вскочил со своего места. Динамик его рации зашипел, и сквозь шум он уловил обрывки слов.

– Черт! Сигнал "Гаммы"! – прокричал он, глядя на приборы, на которых все еще отображались данные о нестабильности поля. – Это они! Должно быть, резонанс от поврежденной "Иглы" временно пробил "окно" в Коконе именно на этой частоте! Это наш единственный шанс!

Он схватил микрофон.

– Гамма! Это Штаб! Слышу вас! Повторите!

Иван, не веря своим ушам, снова поднес рацию к губам.

– Штаб! Мы у гермодвери сектора "Архив"! Мы в ловушке! Помогите!

Время для планов кончилось. Настало время платить по счетам.

Бизон, прикрываясь щитом, дошел до основания «Иглы» и с ревом обрушил свой щит на землю, создавая временное укрытие.

Кровь из ладони Ани впитывалась в землю, и по мху от её руки к «Колыбели» побежали тонкие, темные, похожие на вены, линии.

А в подземном зале, в тот момент, когда мутанты готовились нанести последний, смертельный удар, в динамике рации Ивана раздался спасительный голос Волкова:

– Слушай меня, Иван! Слушай внимательно! Рядом с дверью должен быть аварийный щиток!..

Глава 124: Ключ из прошлого

В тот момент, когда в подземном зале Иван отбросил бесполезную рацию, а мутанты Серого начали свой финальный штурм, в штабе на лесопилке произошло невозможное. Динамик главной рации, до этого извергавший лишь ровное шипение, вдруг зашипел иначе, яростнее, и сквозь треск прорвался искаженный, но узнаваемый голос:

– …Штаб… это Гамма, прием!..

Волков вскочил со своего места так резко, что опрокинул ящик, на котором сидел.

– Черт! Сигнал "Гаммы"! – прокричал он, глядя на приборы, на которых все еще отображались данные о нестабильности поля. – Это они! Должно быть, резонанс от поврежденной "Иглы" временно пробил "окно" в Коконе именно на этой частоте! Это наш единственный шанс!

Он схватил микрофон.

– Гамма! Это Штаб! Слышу вас! Повторите!

В зале, под грохот выстрелов, Иван, не веря своим ушам, снова поднес рацию к губам.

– Штаб! Мы под военной базой, у гермодвери сектора "Архив"! Мы в ловушке! Помогите!

– Слушай меня, Иван! – голос Волкова был напряжен до предела. – Не отключайся! Мы попробуем помочь! Химик, ищи схемы на объект «Архив»! Быстро!

Дмитрий лихорадочно бросился к папкам, которые они забрали из школы – тем самым документам проекта «Метеор». Он рвал ветхие обложки, разбрасывая пожелтевшие листы, пока не вытащил сложенный вчетверо ватман со штампом «Сов. секретно». Это был технический план бункера.

– Есть! – крикнул он.

Волков водил дрожащим пальцем по схеме.

– В схемах есть упоминание об аварийном протоколе "Прорыв"! Это на случай ядерного удара, если основной механизм заклинит! Рядом с дверью должен быть аварийный щиток! Маркировка «К-7»! – кричал он в рацию. – Найдите его!

В зале Иван, оттащив раненого Лиса от прохода, где уже лежал труп одного из мутантов, посветил зажигалкой на стену рядом с гермодверью. И нашел её – ржавую металлическую коробку с едва различимой, выбитой на крышке надписью «К-7».

– Нашел! – прокричал он в ответ. – Тихий, к нему!

Тихий, бледный, но с горящими от адреналина глазами, подполз к щитку. Его руки тряслись так, что он едва мог попасть отверткой в шлицы старых винтов. Сзади Николай крикнул: «Патроны кончились!». Один из мутантов, перепрыгнув через тела своих собратьев, бросился на него. Николай встретил его ударом приклада.

Тихий наконец сорвал крышку, обнажая путаницу старых, покрытых пылью проводов.

– Что делать?! – закричал он.

– Там должен быть красный и зеленый провод в резиновой оплетке! – голос Волкова прерывался треском помех. – …нужно замкнуть их на… клемму "массы"…

Связь начала стремительно ухудшаться. Окно закрывалось.

В зале Лис, истекая кровью, пытался помочь Николаю, но еще одна тварь вцепилась ему в раненую руку. Он закричал от боли.

Тихий, игнорируя грохот боя за своей спиной, дрожащими руками искал нужные провода. Его пальцы соскальзывали с потрескавшейся изоляции. Он нашел красный, нашел зеленый.

– …замкни их… не друг на друга… а на… корпус щитка!.. Это должно подать прямой импульс на пиропатроны аварийного сброса замков! У вас будет только одна попытка! Если не сработает, вы спалите всю систему! – донесся из рации последний, почти неразборчивый обрывок фразы Волкова, после чего связь окончательно утонула в оглушительном шипении.

Иван увидел, что еще одна тварь прорвалась и несется прямо на Тихого, который стоял на коленях, отвернувшись от боя. Он вскинул свой пистолет – последнее, что у него осталось, – и выстрелил. Пуля попала мутанту в плечо, заставив его на мгновение споткнуться и издать яростный вой.

В эту самую секунду Тихий, с беззвучной молитвой на губах, прижал оголенные концы красного и зеленого проводов к металлическому корпусу распределительного щитка.

Раздался громкий сноп синих искр, запахло горелой изоляцией, и по залу прокатился оглушительный щелчок, похожий на выстрел из крупнокалиберной винтовки. Все замерли.

Массивная гермодверь за их спинами вздрогнула и с медленным, тяжелым, протестующим скрежетом начала отходить в сторону, открывая за собой темный, безмолвный проход.

В тот момент, когда раненый мутант снова приготовился к прыжку на Тихого, в зале стало на один выход больше.

Глава 125: В пасти зверя

Время для планов и подготовки кончилось. По всему Колымажску, в трех разных точках ада, начался последний, отчаянный рывок.

Бизон взревел, и этот рев был ревом раненого медведя. Он поднялся во весь рост, и его испещренный вмятинами щит из бронированной двери стал единственной преградой между его товарищами и шквальным огнем. Энергетические разряды и пули били в щит, высекая снопы искр. Металл визжал и плавился, но держался.

– Гроза, тащи! – проревел он, медленно, шаг за шагом, двигаясь к основанию «Иглы».

В тот же миг Гроза сорвалась со своего места. Она не бежала к Бизону. Она неслась к искореженной, тяжелой секции лестницы, валявшейся на земле. Она вцепилась в холодный, скользкий металл. Её мышцы взвыли от напряжения, но она сдвинула конструкцию с места, волоча её по земле.

Бизон, дойдя до бетонного основания, с грохотом обрушил свой щит на землю, создавая временное укрытие. Он тут же развернулся, чтобы помочь Грозе. Вместе, под ураганным огнем, рыча от нечеловеческого усилия, они подняли эту груду металла. Искореженные края секции впивались в ладони, разрезая перчатки и кожу. Мышцы на спине Грозы свело судорогой, перед глазами потемнело от боли, но она не отпускала. Бизон, рыча сквозь стиснутые зубы, уперся ногами в землю, его лицо заливал пот, смешанный с кровью из ссадины на лбу. Каждый сантиметр, на который они поднимали лестницу, казался последним.

Они подтащили секцию к провалу и с оглушительным скрежетом, издав последний, согласованный, полный боли крик, перекинули ее через пропасть. Один конец с грохотом лег на бетонное основание, другой – на уцелевшую часть лестницы в пяти метрах над землей. Мост был готов. Хлипкий, шаткий, стоящий под опасным углом, но он был.

В этот самый момент пулеметная очередь, пробив остатки щита, прошила Бизону ногу. Он с ревом упал на одно колено, но не выпустил лестницу из рук.

– Иди! – прохрипел он, глядя на Грозу. – Быстро!

На болоте ритуал Ани достиг своего пика. Кровь из её ладони впитывалась в землю, и по мху от её руки к «Колыбели» бежали тонкие, темные, похожие на вены, линии. Био-органический генератор бился в агонии, его пси-поле стало нестабильным, хаотичным. Это был её шанс.

Она поднялась на ноги, шатаясь, и медленно, но решительно пошла прямо к остову танка по вязкой трясине.

Когда до цели оставалось несколько шагов, «Колыбель» активировала свою последнюю, физическую линию защиты. Из-под черной воды вокруг танка с невероятной скоростью выстрелили десятки толстых, похожих на корневища, отростков мицелия. Они извивались, как клубок змей, пытаясь схватить Аню за ноги и утащить в топь.

Но Искра и Тускар ждали этого.

– Не пройдете! – рыкнул Тускар, и его тяжелый охотничий нож замелькал в воздухе, отрубая упругие, скользкие корни.

Искра, не отступая ни на шаг, ударила в свой бубен. Низкий, вибрирующий звук создал вокруг Ани мерцающий, едва видимый барьер, который заставлял отростки на мгновение отступать, словно от огня.

Прикрываемая своими друзьями, Аня наконец добралась до танка. Она увидела пульсирующее, светящееся фиолетовым светом сердце мицелия, врастающее в ржавую броню. Она протянула руку с синхронизатором, её пальцы были в сантиметре от цели.

В подземном зале, в тот самый момент, когда гермодверь с шипением отошла в сторону, Иван, не раздумывая, крикнул: «Вперед!».

Они ввалились в просторный, гудящий зал управления, и тут же вслед за ними из коридора хлынула орда мутантов Серого, отрезая им путь к отступлению. Одновременно из-за укрытий – массивных стальных пультов управления – по ним открыли огонь солдаты «Заслона-2». Они оказались в огневом мешке.

Начался абсолютный, оглушительный хаос. Группа Ивана бросилась на пол, отстреливаясь в обе стороны. Солдаты, видя, что мутанты атакуют и их, вынуждены были развернуть часть огня. Мутанты, управляемые безмолвной волей Серого, атаковали всех без разбора.

Иван и командир «Заслона-2» случайно оказались за одним укрытием, прижавшись спиной к спине.

– Они нас всех сожрут! – крикнул Иван, перезаряжая автомат.

– Прекратить огонь по гражданским! – рыкнул в свою рацию командир. – Цель – твари! Огонь!

Иван увидел в центре зала гудящую, подвешенную в силовых кабелях сферу генератора «Сердце». Понимая, что это их единственный шанс, пока враги заняты друг другом, он крикнул Николаю: «Прикрой!».

На долю секунды, прежде чем сорваться с места, в его голове вспыхнул образ: не этот гудящий, бетонный ад, а тихая тайга, запах хвои и лицо Ани у моста. То, за что он на самом деле здесь умирал. Эта мысль не придала ему сил, но наполнила его рывок холодным, осмысленным отчаянием.

И, не дожидаясь ответа, совершил отчаянный рывок через поле боя, уворачиваясь от выстрелов, когтей и энергетических разрядов.

Гроза, не глядя на раненого Бизона, ступила на шаткий, самодельный мост. Под ней – пятиметровая высота и утыканная арматурой земля. Впереди, в пяти метрах над ней – спасительная техническая площадка, её цель.

Рука Ани с синхронизатором замерла в сантиметре от пульсирующей, живой поверхности «Колыбели».

Иван, оглушенный близким взрывом и контуженный, рухнул на пол у основания генератора «Сердце», но из последних сил дотянулся до его гудящей поверхности.

Они были на месте. Осталось только нажать на спуск. Если они еще были живы.

Глава 126: Перекрестный огонь

Едва последний мутант из первой волны упал, командир «Заслона-2» снова нацелил автомат на Ивана.

– Бросить оружие! – прорычал он, его лицо было искажено яростью и непониманием. – Приказ есть приказ!

Но в этот момент из темного коридора, откуда они пришли, хлынула новая, еще большая волна мутантов. Во главе их шел чудовищный, бронированный вожак с тускло мерцающим кристаллом во лбу.

Начался ад.

Группа Ивана открыла огонь по тварям, но солдаты, видя в них первоочередную угрозу, продолжали стрелять по ним. Пули рикошетили от бетонных стен, создавая смертельную карусель. Мутанты, управляемые холодной, тактической волей Серого, атаковали всех без разбора, внося в бойню еще больше хаоса.

Иван понял, что через несколько секунд они все здесь погибнут. Он увидел в центре зала гудящую, подвешенную в силовых кабелях сферу генератора «Сердце». Это была их единственная цель, единственный шанс.

– Николай, Лис, к центру! Прорываемся! – крикнул он.

Они начали свой отчаянный рывок через поле боя.

Командир «Заслона-2» на мгновение замер, оценивая ситуацию. Его мозг военного работал молниеносно. Угроза 1: неизвестные диверсанты. Угроза 2: неконтролируемые, сверх-агрессивные биоформы. Приоритет – высший. «Прекратить огонь по гражданским! – рыкнул он в свою рацию, его голос перекрыл грохот боя. – Цель – твари! Огонь на подавление!»

Он больше не целился в Ивана. Враг был очевиден. Но когда он увидел, что Иван, воспользовавшись моментом, прорывается к генератору, его старый приказ ("защищать объект любой ценой") вступил в конфликт с новым. Он инстинктивно повел стволом в сторону Ивана, но не выстрелил, а крикнул: "Стоять! Не трогать генератор!"

Но его крик потонул в реве боя. Иван, уворачиваясь от прыжка мутанта, не видел, как один из солдат «Заслона-2», не расслышавший новый приказ в хаосе битвы, дал по нему короткую очередь. Пули не достигли цели, но заставили Ивана споткнуться и потерять равновесие. Он полетел вперед, и в этот момент рядом с ним взорвалась одна из гранат, брошенных Николаем. Взрывная волна подхватила его и с силой швырнула на бетонный пол прямо у основания гудящего генератора «Сердце».