Табу. Чужая жена

Мне и правда становится страшно. Я никогда не верила в магию, колдовство и ведьмовские штучки, умение читать мысли или видеть будущее, но то, что происходит сейчас, вряд ли можно назвать нормальным и естественным. Выдёргиваю руку. Ксюша качает головой, чуть приподняв уголки губ.

– Мне не надо тебя касаться, чтобы видеть. – показывает жестом на свои глаза, мол, рентген. – Не меня бояться надо. И не правды. Не того, чего не понимаешь. Моя бабушка была «видящей». Я долго сопротивлялась, никому никогда не рассказывала об этом. Но с тобой не смогла промолчать. В тебе столько боли и отчаяния, что у меня в груди всё горит. – прижимает ладони к центру своей грудной клетки. – И у него тоже. С двоих собери – на сотню хватит. Ты символ его носишь. На груди. Возле сердца. Кольцо. – прищуриваясь, всматривается в вырез блузки, но кольцо я сняла, как только Андрея увидела. – Под подушкой. В кармане у тебя тоже вещь сильная. Она хранит воспоминания. – на связке ключей, что лежат в кармане, шаманский брелок, который Дикий подарил мне незадолго до моего отлёта. – И у него такая есть. Кристина, послушай меня сейчас внимательно и серьёзно отнесись к моим словам, пусть и считаешь меня сумасшедшей. – я шумно сглатываю, но согласно опускаю голову. – Что бы ни случилось, не отворачивайся от него. Он будет жалить, делать больно, в том числе физически, на его руках будет кровь. – мои глаза в ужасе расширяются, но Ксю продолжает: – Не твоя, нет. И не… – всего секунду она молчит, а когда говорит, моё сознание плывёт, я на грани обморока. – Не вашего сына. Будет сложно, но если отвернёшься, потеряешь всё. Извини. – обнимает за плечи, гладя по спине. Меня жутко трясёт, аж зубы клацают. – Я не хотела тебя пугать, но всё это очень важно. Если бы я сейчас промолчала, ты бы натворила глупостей.

– Ты не можешь этого знать. Всего этого. – шепчу, преодолевая онемение тканей.

– Знаю, как это выглядит. Поэтому и никому не рассказываю. – безучастно пожимает плечами. – Мою бабушку упекли в психушку, где она и умерла. Я ненавижу свой дар, если честно. Когда знаешь, что можешь кому-то помочь, но также знаешь, что тебе не поверят. Я умоляю тебя, Крис, поверь мне. Это очень-очень важно. – отстраняясь, ловит мой разбегающийся, двоящийся взгляд, но уже без этого своего «дара». Смотрит как обычно. – Не плачь, пожалуйста. Тебе ещё много слёз выплакать придётся.

– Блять, Ксю, хватит! – отталкиваю её и склоняюсь над раковиной, до побеления костяшек сжав её края. Я редко матерюсь. Почти никогда. Сегодня сорвалась дважды. Я проваливаюсь. – Ты вообще понимаешь, что это реально бредово звучит?! Ничего ты на самом деле не знаешь! Напридумывала себе, может, в интернете какую-то информацию нашла, но так не бывает.

Она хмурит лоб, но обиды не выказывает. Тяжело, обречённо вздыхает и сипит:

– Не открывай сообщение. Не понравится.

– Какое на хрен сообщение?! – выкрикиваю, понимая, что я уже на грани срыва.

Она отворачивается, но выйти не успевает, как экран моего смартфона вспыхивает и всплывает строчка из месседжа. Я хватаю его, но Ксю выбивает из рук и выталкивает:

– Лучше тебе не знать. Поверь, Крис.

Она так цепко держит моё запястье, что оно немеет. Мы сверлим друг друга взглядами, а потом она отпускает и говорит:

– Теперь можно.

Дрожащими руками поднимаю телефон и разблокирую. Никакого сообщения нет. Словно его и не было.

– Зачем ты делаешь это? – лепечу, понимая, что слёзы без конца текут по щекам.

Ксюша улыбается, поправляет пиджак и протягивает мне руку.

– Пойдём кофе выпьем. Понимаю, что напугала тебя до чёртиков. Тебе надо успокоиться сейчас. Больше с этой фигнёй я к тебе не полезу. Всё, что должна была, я уже сказала.

– Это стрёмно. – выпаливаю, умываясь, и вдруг понимаю, что внутри меня воцаряется штиль.

– Ты не представляешь, как мне стрёмно. – хохочет она. – Только никому не рассказывай и в психушку не звони. – прикладывает палец к губам и шипит: – Шшш… Не хочу в дурдом. Оки? – подмигивает задорно.

– Оки. – смеюсь в ответ.

Я привожу себя в порядок, и мы идём в ближайшую кафешку, чтобы выпить кофе. Пишу Андрею, всё ли нормально. Он заверяет, что да, смотрят сериал. Облегчённо выдыхаю. Впервые за долгие годы на душе легко и по-настоящему спокойно и свободно. Слова Ксю почему-то принесли долгожданную нирвану после всплеска адреналина. Я безропотно верю всему, что она сказала. Наивно и глупо, но как есть. Возможно, мне просто нужен был хоть маленький толчок в спину, чтобы обрести давно утерянную надежду на счастье. И пусть впереди меня ждут трудности. Я с ними справлюсь. Обязательно.

Занимаем столик и делаем заказ. Я полностью расслабляюсь и позволяю себе насладиться вкуснейшим «рафом» с халвой и свежеиспечёнными ещё горячими круассанами. Ксюшка смотрит на меня с загадочной улыбкой и спрашивает тихо:

– Расскажешь подробнее? Я далеко не всё вижу. Только то, что имеет значение.

– Что ты хочешь узнать? – дёргаю плечом.

– Как его зовут?

– Андрей. Дикий. – отвечаю с паузами, но не задумываясь.

– Ему подходит эта фамилия. И вашим детям тоже.

Детям???

Глава 1

4

Довериться сердцу

Я еду домой в опасном предвкушении непредсказуемой встречи. Несмотря на всё произошедшее за последние сутки, тысячи сомнений и страхов, туманности будущего сердце колотится в груди от одной мысли, что я увижу Андрея. Даже ладони потеют. По очереди снимаю руки с руля и вытираю о юбку. Не представляю, о чём мы будем говорить. И случится ли вообще хоть какой-то разговор. Мне бы очень хотелось объяснить ему, вывалить всё как на духу, признаться во всём. Но в ушах стоит спокойный, тихий голос Ксю. Я спросила, как мне лучше поступить. Она ответила, чтобы я делала всё так, как задумала. Сначала подготовила сына и не спешила с признаниями Дикому. Ксюшка сказала, что я сама пойму, когда придёт время. Эти слова просто будут произнесены именно тогда, когда Андрей сможет их принять. А ещё добавила, что если меня не рвёт на части от нежелания молчать и невозможности и дальше хранить от него свой секрет, значит не время.

Я так спешу, что несколько раз ловлю себя на том, что вообще забыла для чего нужна педаль тормоза, постоянно придавливая «газ». Раз семь приходится сбросить скорость, так как я начинаю неслабо превышать. С тех пор, как стала мамой, я самый добропорядочный гражданин во всём Владивостоке. Идеальная жена и мать. С одним огромным жирным минусом. Спешу я не к мужу. Смешно до слёз. Андрей Дикий ненавидит меня каждой клеточкой, а я мчусь к нему, будто бы на крыльях.

Но ведь было же это у нас. Тот самый момент, когда понимаешь – не прошло. Ни у кого из нас. И пускай нас разделяют годы обид и разочарований, моё предательство и ложь, я просто обязана достучаться до него. Пробиться сквозь броню холодности и цинизма, которой он себя окружил. Это будет сложно, я знаю. А может… Может, вообще невозможно, но нельзя сдаваться теперь, когда Андрюша так близко. Когда он смотрел на своего сына и не понимал, что перед ним его родная кровь и плоть. Не мог позволить себе такой мысли, ведь для всего мира Мирон – сын Павла и Кристины Макеевых.

Мы живём на одиннадцатом этаже в элитном ЖК. Ворота и калитка с электронными ключами, чтобы никто посторонний не нарушал покой «верхушки» нашего города. В соседнем доме живёт верховный судья, а в квартире напротив – бывший командующий военно-морского флота РФ. Здесь нет простых людей. Не знаю почему, но в этом зелёном районе с кованными лавочками и фонарями, с благоухающими клумбами и даже фонтаном, среди постоянно обновляющихся детских площадок, где в асфальте нет ни единой ямки, а тротуарная плитка лежит одна к одной, я чувствую себя чужой. Так повелось с самого начала. И я знаю причину своей отчуждённости. Я давно выстроила в мыслях совсем другую картинку жизни. В маленькой съёмной однушке с потрёпанным диваном и выцветшими обоями. С шумящей газовой плитой и тарахтящим холодильником. Представляла, как мы с Андреем будем толкаться на крошечной кухне, стараясь приготовить вкусный ужин только для нас двоих. Заниматься любовью на скрипучем диване. Как буду прибегать с работы или с учёбы и бегом лететь на кухню, чтобы встретить своего мужчину горячей едой и тёплыми объятиями. Столько раз представляла, как в выходные мы выезжаем загород на его мотоцикле, ставим палатку, разводим костёр и печём картошку. А ночью сидим в обнимку, смотрим на весёлые языки пламени и согреваем друг друга поцелуями.