Табу. Чужая жена

Настя Мирная

Табу. Чужая жена

Глава 1

Потерять равновесие

– Владивосток? – вопросительно поднимаю бровь, задумчиво обводя кромку стакана с водой.

На самом деле меня давно уже не трогает упоминание этого города. Отпустил, привык, смирился. Когда-то дёргался, стоило родителям или младшим коснуться этой темы. Сейчас это смешно. Что так убивался из-за несостоявшихся мечтаний. Помню, конечно. Слишком много и подробно. Но уже не цепляет. Пять лет, оказывается, достаточный срок для интоксикации.

Немного сменяю позицию и откидываюсь на спинку кресла. Делаю глоток воды. Слежу, как отец сосредоточенно перебирает какие-то документы.

Да, работы у нас за эти годы прибавилось. Основной офис так и остался в Петрозаводске, а вот филиалы разрослись по доброй части Северо-Запада. Их уже четырнадцать. Маленькое архитектурное бюро превратилось в брендовую строительную фирму. Заказы капают постоянно. Я мало работаю по специальности, взяв на себя большую половину управления и разгрузив этим папу. В основном мотаюсь по стране, проверяя работу филиалов, тестируя квалификацию сотрудников, занимаясь финансовыми проверками, чтобы нас нигде не накололи, или договариваюсь с поставщиками о приобретении качественных материалов по божеским ценам.

Мы стараемся не сотрудничать с перекупами и посредниками, а закупать необходимое напрямую, что даёт нам ценовое преимущество на рынке недвижимости. Сначала мы предоставляли только проекты, расчёты, готовили документацию, а сейчас занимаемся непосредственно возведением зданий и воплощением проектов. Так сказать: «под ключ». Иногда сотрудничаем с другими фирмами, перепродавая проекты, если наши юристы находят какие-то пробелы в истории местности или проблемы с застройкой того или иного участка.

Отец не любит рисковать. Его чуть удар не хватил, когда я, спустя год после возвращения из армии, предложил ему расшириться до строительства. Мы долго спорили, много говорили, постоянно обсуждали все плюсы и минусы, просчитывали риски прогореть, но в итоге рискнули. И выстрелили. Доход больше. Фирма солиднее. Семья не знает горя и нужды. Близнецы и Диана учатся на коммерции. Только Тим на бюджете, но ему в кайф было поступить самому. Все на тачках, байках и счастливы. А меня вполне устраивает моя жизнь.

После побега сестры съехал от предков в свою квартиру. Небольшая, но уютная и в хорошем месте в центре города, которую купил на заработанные деньги. Слишком злился на отца за то, что не рассказал Диане правду о Егоре. Да и до сих пор не могу простить, что она скитается где-то там и отказывается от денег. Я, конечно, регулярно перевожу, но она часто отправляет большую часть обратно. В последний раз вообще угрожала, что если не перестану влиять на её финансовую независимость, и вовсе заблокирует карту. Пришлось сдаться. Но всё равно кидаю суммы поменьше и не так часто. Гордая, зараза.

В первые пару месяцев после событий с Дианой и Егором, пока искал себе жильё и оформлял сделку, я жил на съёмной квартире и отказывался работать с отцом. Возможно, это детский протест, но весь кошмар, что я пережил, боясь потерять любимую сестрёнку, не давал загасить в себе гнев. Но когда она объявилась, начало отпускать. Со временем помирились, но иногда напряжение всё же становится физически ощутимым и давящим. Тогда я звоню ей и слушаю о том, как прошёл её день. Данька – единственная и самая важная женщина в моей жизни. Жаль, конечно, что её судьба и отношения так сложились. Диким, как показала практика, редко везёт в любви.

Презрительно хмыкаю при этой мысли. Я не настолько циничен, чтобы убеждать младших, что любовь – зло, и им обязательно прилетит ответка за чувства. Но сам завязал с ними напрочь. А они пускай пробуют, набивают шишки, авось кому-то из них повезёт больше.

Опять смотрю на нервно копошащегося в бумагах отца. Он хмурится, что-то активно выискивая. И явно забыл не только о теме разговора, но и о моём присутствии.

Подаюсь вперёд и упираю локти в колени, заглядывая в стопки бумаг. Беру один из листков и вчитываюсь в строчки.

«Китайская компания импорта систем водоснабжения и водоотведения.»

– Пап, мы не работаем с Китаем в столь серьёзном вопросе. Экономия экономией, но лучше уже финские, если хочешь сэкономить.

– Что? – отрывается он. Машу перед ним листом. – А, это. – выдыхает. Садится на стул и выпивает стакан воды. – Собственно, поэтому я и хочу, чтобы ты отправился во Владивосток. У них там единственный в России филиал. Пока ты был в Северодвинске, я изучил их технологии и качество. Наши специалисты провели все необходимые тестирования. Так же изучили потребительский рынок. Цены на европейское качество растут, и люди не хотят тратить огромные деньги на трубы. Китай – это доступная альтернатива. У клиентов будет выбор. Все риски, исключая заводской брак и исход гарантийного срока, они берут на себя. Это не замена, а расширение прайса.

Внимательно слушаю отца, прокручивая в голове примерный ценник и экономию. Процентов сорок-сорок пять разницы с «европой». А её действительно стараются избегать. Если не пойти на уступки качества, чтобы снизить ценник, то мы начнём терять клиентуру. К тому же, всегда найдутся и любители подешевле, и чтобы их канализация стекала по «золотым» трубам.

Задумчиво потираю колючий подбородок и морщусь. Привычка ежедневно бриться прижилась ещё с армии. А я вторые сутки зарастаю. Летал на сложный объект в Северодвинске. Решал проблемы с грунтовыми водами. Точнее, искал того, кто допустил косяк и дал разрешение на возведение ипподрома на четыреста мест там, где он просядет раньше, чем станет каркас. Побегать, поматериться и поугрожать мне пришлось много, но в итоге удалось обойтись без суда, а кадастр поменял место застройки. В тот же вечер в самолёт, а с него сразу в офис. На мне уже изрядно помятый костюм и рубашка не первой свежести. Мне хочется домой, в душ, а потом отоспаться часов десять. Иногда не понимаю, как добровольно подписался на такой нервяк. Устало прикрываю глаза и растираю пальцами переносицу и уголки глаз. Провожу пятернёй по волосам.

И подстричься тоже не помешает. Оброс как йети уже. Всё времени ни на что нет. Надо поговорить с папой, чтобы ввести в бизнес кого-то из близнецов. Не знаю, на кой чёрт они попёрлись на медицинский, но вылечить они смогут только геморрой. Хоть хватило мозгов перевестись с хирургического на невропатолога и зубного. Пусть лучше по стране мотаются, чем людей калечат.

– И что от меня требуется? – выдыхаю отрешённо, продолжая тереть глаза.

Чешутся, сука, от недосыпа.

– Заключить договор на поставку меньше их минимальных объёмов. Надо сначала ввести в прайс, а потом уже вкладывать деньги. Если не пойдёт, то скинуть умеренное количество будет проще. – рассуждает он, продолжая перерывать бумаги.

– Пап, это китайская сантехника. Она не зайдёт, а залетит любителям «сберечь копеечку». А там таких копеечек процентов сорок. Просто возьмём минимальную партию и всё. К чему эта мозголомка? Я и так все проблемы решаю. Мне нужен отпуск. Даже подстричься некогда. – цепляюсь пальцами в отросшую чёлку и оттягиваю её. – И это я не говорю уже о том, чтобы тупо поваляться на диване, посмотреть фильм и попить пива. Встретиться с друзьями или банально провести ночь с девушкой.

Он стреляет в меня хмурым взглядом из-подо лба. Что я сразу же расцениваю как: хрен тебе, а не отдых. Ты молодой, сил полно, раз трахаться и бухать тянет, значит, на всё хватит и везде успеешь.

Отец обречённо вздыхает. Это уже означает что-то типа этого: ни на кого нельзя положиться. Вкалываешь как проклятый, а благодарности никакой. Жить красиво хотят, а работать нет.

– Я не отказываюсь от поездки. Просто говорю, что мне нужна пара дней, чтобы выдохнуть и привести себя в порядок. В идеале, конечно, нормально выспаться. Я сплю не больше шести часов в сутки. – заводясь, повышаю голос.

Плескаю себе в стакан ещё воды. Проглатываю. Перевожу дыхание и смотрю в тёмные отцовские глаза.

– Ты их объёмы видел? – кладёт передо мной тот самый лист. Проскочив по цифрам, присвистываю. – То-то. – подтверждает папа, кивая головой. – Они работают на количество, при этом сохраняя неплохое качество. Их клиенты – всероссийские строительные магнаты. Мы до этого статуса не дотягиваем. Поэтому нам нужна закупка не больше половины. Уверен, что если кто и сможет с ними договориться, то это ты, Андрей. Ты – дипломат. Сколько раз нам удавалось избежать судов и исков благодаря тебе?

Приподнимаю брови и расслабленно облокачиваюсь на спинку, вытянув уставшие ноги. Блаженно мычу от кайфа.

Как же я мечтаю просто лежать и ничего не делать хотя бы сутки. А самое главное: ни о чём не думать и не волноваться, на какой рейс мне брать билет, куда лететь и какие проблемы там решать.

– Просто я разговариваю с ними нормально. – хриплю изнемождено, опустив веки и витая между сном и явью. – Надо нанять нормальных, квалифицированных юристов, которые могут спокойно разговаривать, а не только угрожать судами.

– Согласен. Как вернёшься из Владивостока с положительным результатом, займёшься этим.

Словно катапультированный, подрываюсь с кресла и сверлю отца тяжёлым, яростным, нечеловеческим взглядом. Сон как рукой сняло. Я сейчас на грани убийства собственного родителя. Темперамент даёт о себе знать. Кулаки сжимаются. Я дышу, как запыхавшийся кабан. И попру так же, как и он – напролом.

– Ты меня добить решил? – рявкаю полушёпотом. От злости и недосыпа даже потряхивает. – У меня за пять месяцев было два выходных. – показываю ему перед носом два растопыренных пальца. – Я не железный человек, пап. Мне надо хоть немного личного времени. Я в самолётах провожу больше времени, чем в собственной кровати. Вы с мамой пилите меня тем, что у меня никого нет, ни жены, ни детей, ни даже девушки. А мне тупо некогда. У меня нет времени строить отношения. Я только дома и цирки строю. – о, да… Усталость дала о себе знать нервным срывом. Мне просто надо поспать. – Короче, сегодня и завтра меня не будет. Телефон отключу. Можете не звонить. У меня выходной.

Демонстративно достаю смартфон и зажимаю кнопку блокировки, пока он с протяжной вибрацией не отрубается. Всё, у меня выходной. И не ебёт.

Отец поднимается и впивается в моё лицо цепким взглядом, опираясь ладонями на стол поверх разбросанных листов и договоров. Качает головой. А потом расплывается в улыбке.

– Ладно уже, бунтарь, демонстрация протеста принята. Два дня тебя никто не трогает. Езжай к нам домой, там Наталья вареников налепила. Поешь нормально.

Вареники?

С некоторых пор я их не особо люблю.

Отрицательно веду подбородком и отправляю телефон обратно в карман.

– Спасибо, пап, но не хочу ехать загород, чтобы поесть. Закажу себе что-нибудь из кафе. Как раз приведу себя в порядок, пока приедет доставка. И рубанусь спать.

– Мама и так причитает, что ты приезжаешь редко. – глазами транслирую всю абсурдность данного комментария. Мне есть когда? Серьёзно? Развожу руками, приподняв верхнюю губу в улыбке. Но меня уже так колбасит, что больше похоже, будто у меня паралич. – Ой, всё, иди. – машет рукой, садясь обратно на стул. Снимает очки и протирает их. Наконец, облегчённо выдыхаю и поворачиваюсь к двери. Но как только берусь за ручку, жалею, что не выпрыгнул в окно, стоило папе смириться с тем, что я выпадаю на сутки с небольшим. – Послезавтра в 8.34 утра рейс до Владивостока. Все документы пришлю тебе на почту. Изучи внимательно и подготовься. Билет тоже в электронном виде отправлю.

Охеренно, мать вашу. Вот вам и выходной.

Зажмуриваюсь и поворачиваю голову через плечо.

– А после возвращения с подписанным контрактом я могу рассчитывать на заслуженный отпуск? – толкаю с едкой иронией.

– Можешь, Андрей. – хитро усмехается папа. – Как добьёшься от китайцев контракта, можешь недельку-другую не возвращаться. Потому что здесь без работы я тебя не оставлю.

Отлично. Это уже прогресс.

– Пока, Сатана. – бурчу себе под нос, но для папы добавляю: – Не меньше двух недель со дня подписания сделки. Возьми в подмастерье Никиту и Макса, как раз каникулы, а им скучно. Хоть бумажки разгребать будут. А у меня отпуск.

Выхожу из офисного центра и сажусь в припаркованный на своём личном месте белый Крузак. Родители подарили его в честь дембеля. Тогда не обрадовался. Сейчас машиной доволен. Жму кнопку «старт» и сдавливаю руль. Мрачно утыкаюсь взглядом в лобовое, делая выводы.

Итак, у меня выходной, а значит, надо поесть, помыться, успеть в салон, взять на вечер пиво, картошку фри и куриные крылышки с соусом барбекю. Завтра придётся изучить все детали и особенности общения с китайцами. А потом у меня отпуск. Во Владивостоке. В городе, в который я поклялся никогда не возвращаться.

Вот теперь что-то цепляет.

Глава 2

Прогуляться в прошлое

– Андрей, телефон.

– Сбрось, Оль. – бурчу, перекатываясь на живот и натягивая подушку на голову.

– Что за Диана? – взвизгивает так громко, что в ушах звенит. – Ты мне изменяешь?

Блядь, как можно изменять той, которую трахаешь раз в месяц, и то по праздникам?

Отшвыриваю подушку и выхватываю из пальцев с острыми ядовито-зелёными ногтями мобильный. Отвечая на звонок, натягиваю шорты на голое тело.

– Что случилось? – с порога начинаю беспокоиться.

– Ничего. Соскучилась просто. – голос грустный, уставший.

– Андрей, ты совсем оборзел?! – приходит в себя Оля. – Прямо при мне?!

– Исчезни. – цежу, раздражённо закатывая глаза.

– Ты не один? – тарахтит сестра. – Извини тогда. Я потом позвоню.

– Нет-нет, стой…

Но она уже сбросила. Разумеется, я прихожу в бешенство. Замедленно поворачиваюсь к девушке, сцепив зубы. Обмораживаю её взбешённым взглядом. Она складывает руки на своей силиконовой тройке, выпячивая вперёд нижнюю губу.

Что я в ней нашёл? Ах да. Она готова на всё в постели и всегда свободна. Надеется, правда, на большее. Брак, золотое кольцо на безымянном и прочие плюшки. Она постоянно клянётся в любви, заверяет, что ждёт – не дождётся, когда вернусь из очередной командировки, а сама шляется по барам-клубам или спит в постели своего папика. Из меня она пытается сделать такого же, только без седины и свисающего брюха. Жадная до денег инфантильная сука, замахнувшаяся на роль моей жены, чтобы иметь доступ к деньгам. Для меня она просто – удобный вариант, чего никогда не скрывал. Но женщины предпочитают видеть и слышать только то, что им выгодно. Остальное предпочитают пропускать мимо ушей. Например, то, что у меня есть младшая сестра по имени Диана.

– Натягивай трусы и вали. – рычу с угрозой приглушённым голосом.

– Ты тут с какими-то девками…

Хватаю за запястье и резко дёргаю вверх так, что она становится на носочки.

–Ай!!! Мне больно, Андрей!

– Ты мою сестру девкой не называй и больно не будет. У меня, в отличии от тебя, всего две шлюхи. Одна из них ты, а вторая работа. – эти отношения давно стали надоедать. Она виснет на мне так, словно мы обручены. А с этой хернёй я завязал. – Если, как ты уверяешь, любишь, то хоть потрудилась бы запомнить имена моих родных.

– Да их столько! – выкрикивает со слезами на щеках.

– Они – моя семья.

– Вот и ищи себе ту, что всех запомнит!

Была такая. Больше не хочу.

Отшвыриваю от себя Ольгу и подхожу к окну. Выбиваю из пачки сигарету, прикуриваю и надолго задерживаю в лёгких дым. Опускаю веки и перевожу дыхание.

– Это наша последняя встреча, Оля. У нас никогда не было и никогда не будет ничего, кроме нескольких часов в постели и ужинов в ресторане.

Она подходит сзади. Пропускает кисти у меня под руками и обвивает плечи. Целует в лопатку, вывернув накачанную губу. Меня внезапно передёргивает от ощущения сплошного силикона. Накануне поездки во Владик многое вспоминается. В том числе – какого это быть с кем-то настоящим и по-настоящему. А не платить подарками за секс. Когда-то трах за деньги казался мне мерзким и противоестественным, но когда у тебя не просто нет времени на отношения, но и истощены все ресурсы, ничего другого не остаётся. Если выдаётся свободный вечерок в одной из командировок, который не хочется проводить в одиночестве, коротаю его в компании девочки по вызову или элементарно доступной красотки.

– Прости, Андрюша. Не кипятись так. – целует основание шеи. – Я запомню всех твоих родных. Если бы ты нас познакомил… – игриво прикусывает плечо.

Выворачиваюсь из её рук и с презрением бросаю:

– Это не шутки, Оль. Не ссора влюблённых. Мы с тобой не пара. Любовники на пару ночей в месяц. Мне не нужна ни жена, ни содержанка. А у тебя есть тот, кого это вполне устраивает.

– О чём ты? – хмурит лоб.

– О твоём пятидесятитрёхлетнем папике, владельце сети отелей. – открывает рот, готовясь кормить меня той же ложью, что и его. – Всё, Оля. Больше я не позвоню. Уходи.

Во избежание прослушивания её истерики иду в душ и закрываю дверь на замок. Врубаю воду и долго стою под струями, улавливая обрывки причитаний и угроз.

– Да-да-да. – соглашаюсь со всем себе под нос, закатывая глаза. – И закопаешь ты меня. И папику своему пожалуешься. И сосать мне будешь двадцать четыре на семь. И никакие подарки и деньги тебе не нужны.

Я никогда не попрекал её тем, что покупаю её всякую херотень или вожу в дорогие рестораны. А из её слов можно сделать вполне простой вывод. Раз сама додумалась перечислить все невысказанные проблемы наших «отношений», то прекрасно знает, в чём они заключаются. Соответственно, мыслить здраво умеет.

В итоге сваливает она не меньше, чем через час, но бросает у меня свои вещи. Вечно что-то типа забывает. Мне начинает казаться, что она собирается ко мне переезжать.

Прохожу по всей квартире, открываю шкафы и ящики и собираю всё, вплоть до стрингов и резинки для волос. Отправляю всё это курьером на адрес папика. Пусть перед ним оправдывается, а то мобилу мне оборвёт своими причитаниями и криками. Сейчас вообще не до неё.

Варю себе крепкий чёрный кофе в турке, беру пакет с мини-печеньками и открываю крышку ноута. Залезаю в электронную почту. Первым сознание вспарывает билет на самолёт.

Владивосток…

Сердце колотит по костям с утроенной силой. Возможно, на фоне поездки, но меня всю ночь мучили сны-воспоминания.

Армия. Как сначала воевали с пацанами, а потом дружили. Как бухали с Макеем. Как набросился на Кристину и кусал. Как целовал её в машине, пока плакала. Как уходил из торгового центра с её подружкой, имени которой давно не помню. Как бесились с сослуживцами. Как ночами курил в бойнице. Как плавали на диком пляже. Как Гафрионов обнимал меня и говорил, что я никогда не забуду и не отпущу, но смогу идти дальше.

Проснулся в холодном поту. Рядом Оля. Набросился на неё как животное и, не заботясь о её удовольствии, жёстко трахал, стараясь вывернуть всю внутреннюю дрянь наружу. И понимал в тот момент, что и я не отпустил, и меня не отпустило.

Растираю горящее лицо ладонями. Мычу в них какие-то маты и проклятия.

Не надо было мне соглашаться на эту поездку. Самонадеянно слишком. Интоксикация интоксикацией, а я возвращаюсь в притон, где закидывался раз за разом. Тут и святой сорвётся. А я далеко не святой.

Не верю в совпадения. Миллионный город и случайная встреча. Но почему-то подбирается давно забытое чувство обречённости. Чёртовы кошки всю душу изодрали!

Так, надо просто успокоиться. Всё давно в прошлом. Столько времени прошло. Я выжил. Порядок. Прорвёмся.

Забираю с подоконника пепельницу и сигареты. Возвращаюсь в удобное геймерское кресло и открываю документацию по китайцам. Курю, стряхивая пепел в пепельницу. Кофе и сигареты кончаются, а печенье так и остаётся нетронутым. Нахера вообще его покупаю?

Чёртовы буквы плывут, смысл прочитанного теряется, а то, что всё же воспринимаю – не откладывается. Не могу никак сосредоточиться. Картинки из снов перебивают работу, выходя на передний план. Но сильнее всего сбивают слова. Когда-то казавшиеся такими важными, а сейчас пустые. Некоторые разговоры снились целиком. Не зря говорится, что человек на самом деле ничего не забывает. Просто эта информация теряется на фоне новой и более важной. Но всё равно откладывается где-то на задворках памяти, чтобы вот в таких вот снах всплыть, вспороть, размозжить и уничтожить.

Не двадцатипятилетнего меня, конечно. Там давно всё в броне из запёкшейся крови. А вот того по уши влюблённого пацана, что не видел жизни без неё.

Думал, что его уже давно нет. Ошибся. Всё же притаился.

Стараюсь настроиться на работу, но спустя пару часов бесполезных страданий, четырёх кружек кофе и полпачки сигарет бросаю это занятие. В самолёте займусь. Лететь немало, времени хватит.

Растираю ладонями лицо и набираю номер сестры. Она отвечает не сразу.

– Освободился? – уже с улыбкой в голосе, бодрится, всегда старается казаться весёлой и счастливой.

– Я и занят не был. – отбиваю, улыбнувшись.

Я для неё тоже стараюсь быть счастливым и довольным жизнью, чтобы не расстраивать. Не зря мы из всей семьи друг другу самые родные. И самые несчастные. Иногда я задумываюсь, нет ли моей вины в проблемах сестры?

– Как у тебя дела? Из командировки уже вернулся? – с энтузиазмом спрашивает Дианка, что-то пережёвывая.

– Вчера. Завтра опять улетаю. – выдыхаю обречённо.

– Папа тебя совсем загонял? Братишка, тебе бы в отпуск. На Мальдивы-Канары. – смеётся Данька.

– Угу. – буркаю, подкуривая сигарету. Затягиваюсь и выпускаю дым. Только после этого добавляю: – В Сибирь. В Тайгу. Туда, где связи нет и где Сатана меня не достанет.

Она хохочет. В этот раз искренне. Редкая эмоция в последний год. И мне так хочется увидеть её вживую. Обнять сестрёнку и смеяться вместе с ней. Хочется видеть её счастливой.

– Тогда я с тобой. Только я хочу медвежью шкуру и камин. – задыхаясь от смеха, продолжает раскручивать тему.

– И накидку с волчьей мордой? – ржу я.

– Хах, жаль, что ты мой брат. Не будь это так, я бы за таким мужчиной на край света. – не унимается она, но голос меняется.

– Так вперёд. Или брат тебя уже не устраивает? – затягиваюсь и делаю глоток кофе, смешивая с дымом.

– Глупостей не говори. Я за тобой всегда и везде.

– Может, для начала скажешь, где живёшь? – в очередной раз спрашиваю и хмурюсь.

– Не сейчас, Андрюш. Не готова пока. – всё веселье гаснет, её голос теряет силу и садится. – Не обижайся только. Я очень тебя люблю, но боюсь раскиснуть. Давай закончим на этом. Лучше расскажи, куда тебя на этот раз чёрт несёт.

Перевожу дыхание и перестраиваюсь. Спорить с сестрой бесполезно. И понимаю я её слишком хорошо. Когда тебе делают больно, хочется не бросаться к родным, чтобы жалели и топили в сочувствии, а зализать раны в одиночестве. Окрепнуть. Подняться. И пойти навстречу новой жизни.

– Во Владивосток. – бросаю мрачно, выглянув в окно.

– Ёху-у-у. – тянет Диана, присвистнув. – Это же совсем другой округ. Только не говори, что собираетесь открывать там филиал.

– Нет, Слава Богу! – благодарно повышаю голос. – Отец хочет ввести в прайс китайскую канализацию. Мне надо договориться о меньшем объёме поставок. – рассказываю максимально коротко, дабы не грузить сестрёнку лишней информацией. – Не знаю только, насколько это выполнимая задача, но попробовать стоит.

Она молчит достаточно долго. В трубке раздаётся тяжёлый вздох, а за ним тихое:

– Что с тобой случилось в армии?

Зажмуриваюсь до боли в висках. Прислоняюсь лбом к нагретому солнцем стеклу. И всё же признаюсь. Пусть знает, что не только ей досталось.

– Влюбился. Сильно. А потом меня разъебали.

***

К вечеру всё же заставляю себя сесть за работу. После трёх часов в спортзале и бодания с грушей удалось, наконец, переключиться. Судя по тому, что нахожу в интернете о китайской компании, просто не будет. Не зря же они выставляют такие минимумы. На всякий случай подбираю другие варианты, если этот не выстрелит. Они неидеальны. Цены выше, качество хуже. Но отбрасывать их не спешу. Пусть будут на всякий пожарный.

Весь день наяривает Оля. Шлёт гневные текстовые сообщения и слезливые – голосовые. Где убеждает меня, что порвала со своим папиком ради меня и готова на любые компромиссы. Не цепляет. К такому типу людей у меня давно выработался иммунитет. Ей не знакомы искренние чувства. Она умеет любить только себя, свой комфорт и чужие деньги, которые этот комфорт обеспечивают. Даже если бы это было не так, от идеи с нормальными отношениями и всеми вытекающими я давно отказался. У меня трое младших братьев. Вот пусть они и продолжают род Диких. А с меня хватит.

Сначала Аля атаковала. Стоило вернуться домой, и через два часа она была уже у меня на пороге с «моим» сыном. Посмотрел на малого и сразу понял – чужой. Кожа смуглая и выраженная горбинка на носу. Она как раз после меня с армяном крутила. Вот и накрутилась на мать-одиночку с худощавым, сопливым, вечно болеющим и ревущим мальчишкой. Только для удовлетворения своего разбитого сердца согласился на тест ДНК. Хотелось кому-то сделать в отместку так же больно, как сделали мне. Завьялова попросила волосы и обещала сама всё сделать. Но я оставил семью, которую год не видел, запихал её с пацаном в машину и повёз в лабораторию в другой конец города. Она отнекивалась, тряслась, говорила, что в своей клинике лучше. Не слушал. С мрачным удовлетворением давил на педаль нового Крузака. В итоге разревелась и сказала, что не надо никакого теста, ребёнок не мой. Сломалась бы раньше, не тратили бы время. Вот только у неё хватило наглости после всей вытворенной ей дичи просить у меня помощи с ребёнком. Мол, отца у него нет, её родители знать её не хотят из-за того, что бросила такого замечательного парня, как я. А пацанёнку нужен пример мужчины. Я её послал. Цинично расхохотался в лицо, подвёз к дому и высадил возле подъезда, предупредив, что если ещё хоть раз появится в моей жизни, о её блядстве узнают не только её предки, но и бабуля с дедулей, которые периодически подкидывают копейку, веря в ложь, которую она и моим наплела. Узнал о ребёнке, отказался и сбежал.