Лето, бывший, я

Ответ прилетает мгновенно:

Алекс Нечаев: Стёр. И спалился…

Алекс Нечаев: Думал, ты “не заметишь”.

В смысле промолчу? Примитивные провокации на общение в виде лайков древних фотографий слишком не в твоём духе, Лёш, чтобы пройти мимо.

Бет Зарницкая: Случайно лайкнул?

Алекс Нечаев: Да, хотел увеличить и рассмотреть. Мы там дурные такие, и ты совсем мелкая

“Мы”…

Чувствую тепло в его словах, и сердце ускоряется. Стоп, стоп, стоп. Этой дорогой я не пойду. Не будет приступов ностальгии и всяких “а помнишь…”. Взрослая Бет смотрит вперёд, а не назад.

Вытираю мокрую ладонь о колено.

Бет Зарницкая: Лёш, давай прямо?

Как же странно вновь называть его по имени…

Бет Зарницкая: Ты сказал, что серьёзно настроен работать? Я тоже

Бет Зарницкая: Я не лукавила, зла за прошлое не держу, но предлагаю рабочими отношениями и ограничиться. Договорились?

Снова мгновенно:

Алекс Нечаев: Договорились.

Так легко.

Выключаю экран, пытаясь поймать хоть толику облегчения – ведь именно такую реакцию я хотела, но всё, что есть, это две капли едкого разочарования, тихо скатывающиеся по щекам.

В окнах светает нежно-розовым. Слышу шаги – Карл проснулся. Быстро вытираю лицо. Спускается с голым торсом и босиком, в низко сидящих домашних штанах. Заметный рельеф на плечах и в районе пресса – эффектное зрелище, следствие многолетней дисциплины и постоянства в привычках. Через десяток лет Карл тоже не потеряет форму, не расслабится и не влюбится в другую. Он очень стабилен, я могу быть спокойна.

Замечает меня и подходит к дивану. Смотрит на антистрессовое какао и крошки, кончики губ трогает улыбка. Двигаюсь, хотя рядом места навалом, но хочется показать, что рада ему. Как только садится, сразу забираюсь на колени и льну, прячась в его запахе. Успокаивающе массирует шею и голову.

– Волнуешься из-за стажировки?

– Угу, – мычу и прижимаюсь сильнее, чтобы впитать то, чем он так щедро делится со мной все эти годы: чувство защищённости и спокойствие. Номинально не вру, просто не договариваю, только стыд палит лицо…

– Детка, – приподнимает мой подбородок, заглядывая в глаза, – ты умница и уже работала в проектах, как архитектор. Хороший, заметь, – поправляет выбившиеся пряди и чуть-чуть прихватывает нижнюю губу с ранкой в лёгком поцелуе.

– Горжусь тобой, милая, – углубляет поцелуй, поглаживая активнее уже под одеждой. – В конце концов, у тебя блат в руководстве. Что может пойти не так?

Действительно…

Глава 8

Выхожу из аэропорта в родном городе. Новое стильное здание часто хвалили в прессе, первый аэропорт-миллионник, построенный с нуля. Делаю селфи с чемоданом в огромном зеркальном фасаде и сразу выкладываю в сеть. Прилетела!

Чтобы посчитать количество раз, что я была здесь с момента переезда, хватит пальцев одной руки. Первые года три не тянуло совсем, а позже визиты сюда приобрели деловой характер – у Карла партнёры и объекты в России, приезжала вместе с ним. Разик – на свой день рождения, когда стало ясно, что бабушка с нами последний год. Она хотела попрощаться именно так и строго запретила приезжать на похороны.

Родителей с удовольствием принимаем у нас. Карл, выросший в большой, дружной семье, гостеприимный хозяин. Находит время в своём плотном графике и уделяет гостям много личного внимания. Для него семейные связи – не пустой звук, и на наш с ним союз у будущего мужа обширные планы – минимум, трое детей. Я не против.

На стоянке меня должен встретить кто-то из филиала, пробираюсь в ту сторону сквозь плотную группу зазывал. Аэропорт новый, а таксисты – прежние. В какой-то момент самый ушлый из них – седой усач в кепке – выхватывает ручку чемодана и лихо катит его в сторону своей машины со словами:

– Поехали, девонька, довезу с ветерком!

Подавившись вдохом от наглого захвата заложника, спешу за ним, сбивчиво выдавая аргументы, почему мне нужен мой чемодан и не нужны услуги такси, особенно с ветерком. Ну не заберёт же он силой? В крайнем случае буду кричать, тут люди вокруг – помогут.

В этот момент на плечо ложится мужская рука с кольцами на длинных пальцах и широким кожаным браслетом на запястье. Сбоку знакомый голос:

– Сова, не дрейфь, сейчас отобьём!

В несколько широких шагов догоняя таксиста, Нечаев реквизирует мой бедный чемодан, который усач успел положить в багажник, и с усмешкой укоряет того:

– Командир, ты зачем так некрасиво моего пассажира уводишь?

“Командир” что-то ворчит в ответ и спешит обратно к аэропорту – за новой жертвой, а Леша, вернувшись с трофеем, оглядывает меня, чуть склонив голову набок, и с лёгкой улыбкой произносит:

– С приездом, Елизавета. От таксистов тебе сегодня не избавиться, – приглашающий жест в другом направлении, – трансфер встречающей стороны. Добро пожаловать.

Поворачиваюсь и закатываю глаза. Да ладно!

– Что, до сих пор горит глаз на машинки? – подначивает Лёша.

– Но не на это же! – деланно возмущаюсь, игнорируя отсылку к общему прошлому.

Я сама себе обещала не вспоминать и не проводить параллелей с тем Лёшкой, который острой занозой сидел в Совином сердечке, но вашу Машу! Это невозможно. На стоянке нас ждёт красный Wrangler – небольшой такой трактор. Ещё и без крыши! Официально заявляю: Нечаев как был выпендрежником, так и остался.

Подаёт широкую ладонь, помогая забраться на сиденье. Без делового костюма, в джинсах и белой футболке, обтягивающей плечи и грудь, с кучей цепочек на крепкой шее, браслетом и кольцами, он выглядит младше. Опять по-пацански. Чуть здоровее, чем раньше, но достаточно для полноценного дежавю. Мой Блонди.

Закусываю щеку изнутри, отворачиваясь к окну. Буду считать это прививкой. Давай, иммунитет, вырабатывайся быстрее, чувствую, тебе предстоит много работы.

Убирает знакомым жестом длинную чёлку, падающую на глаза, стартует, и, выруливая на трассу, говорит:

– У меня к тебе предложение, Лиз…

Снова собираю волосы в хвост и пытаюсь заплести косу. Только теперь это не нервное, а объективно необходимое действие, потому что кабриолеты хороши только в американских фильмах пятидесятых, где идеально чистые авто декоративно катят по улочкам Сан-Франциско со скоростью черепахи.

А тут поездка только началась, но уже полный рот волос из-за ветра. Аэропорт стоит прилично за городом, гнать по трассе в полях – пыльно, шумно и никакой романтики. Развожу руки в стороны и жестом показываю, что плохо слышу.

Лёша морщится и извиняется громче:

– Сорри, не успел со вчера “переобуться”, – виноватая улыбка, – скоро приедем.

Ах, да… Вчера была пятница и этот павлиний хвост не для меня. Киваю в ответ, мол, поняла, натягиваю тёмные очки и съезжаю чуть ниже по сиденью, принимая более комфортную позу. Смотрю на однообразный пейзаж за окном и будто совсем не замечаю его быстрые взгляды на мои загорелые колени. Правда, глупо палюсь каждый раз, одёргивая короткие шорты.

– Тебя куда доставить? – интересуется Лёша, когда въезжаем в город и в машине становится тише – к родителям?

– Нет… – называю адрес небольшой частной гостиницы на четыре номера, в тихом центре у парка.

Наше с Карлом место. Он останавливался там до знакомства со мной и после не стал менять привычку. Один номер на этаж, всегда спокойно, персонал – невидимки, отделка дорогая, но без избыточной роскоши. Рядом уютные кафе и приличные рестораны, недалеко – деловая часть города.

Портье так внимательно разглядывает Лёшу и мой чемодан в его руке, что становится неловко. Карла здесь знают в лицо, у него отличная репутация. Намеренно увеличиваю дистанцию, чтобы стало ясно – мы не пара, я по-прежнему невеста их любимого постояльца.

Пока мой спутник с интересом оглядывает стеклянную шахту лифта, быстренько заселяюсь, отдаю чемодан и подхожу попрощаться. Очень любопытно, что хотел предложить, но раз не вернулся к теме, значит, может подождать до понедельника, когда уже полноценно выйду работать в филиал.

Хором друг другу:

– Спасибо, что встретил…

– Я дико хочу есть…

Улыбаемся. Он закладывает руки в задние карманы джинсов и кивает продолжать.

– Правда, спасибо, что встретил и… – улыбаюсь до ямочек на щеках, – не отдал на съедение таксисту. До понедельника?

– Погоди убегать. Ты же тоже голодная? – разворачивается к двери, – Я без завтрака. Пошли поедим, – лёгким касанием ладони между лопаток подталкивает к выходу. Мягко, но безапелляционно. Как всегда.

Новая вспышка дежавю сбивает дыхание. Это сейчас рука быстро исчезла, а раньше он после такого жеста обнимал за плечи и шёл дальше, прижимая к себе.

– Так вот, насчёт предложения, – Лёша делает паузу и блаженно прикрывает глаза, уплетая пельмени со щукой в сливках и щучьей икре, – сразу не отказывайся, тщательно обдумай.

Я действительно очень проголодалась, а пельмени оказались нереальными. Аромат, сок, нежность… Боги! Беззастенчиво мычу от удовольствия. Нечаев, наблюдая мой гастрономический неадекват, понимающе качает головой и, прочистив горло, продолжает уже более серьёзным тоном:

– Лиз, я рад, что у тебя всё хорошо сложилось. И хочу, чтобы так оставалось.

– Тут наши желания совпадают, – легко соглашаюсь, окуная пельмешку в умопомрачительный соус.

– По поводу твоей стажировки… – с сожалением поглядывая на остатки своей порции, откладывает приборы. – У меня сильная команда, Лиз. Лучшая в городе и, возможно, на юге. Проект Сизова и… – чешет бровь указательным пальцем, – твоего жениха для нас станет титульным.

– И что? – всё ещё беспечно жую, не понимая ход мысли.

Нечаев вздыхает и поясняет как неразумному ребёнку.

– И просто некогда будет возиться с тобой. Сроки жёсткие, времени мало. Я не стану снимать кого-то с участка, чтобы учить тебя элементарному.

Вот это подача. Аппетита как не бывало.

Медленно беру стакан с морсом и мелкими глотками запиваю еду, чтобы не подавиться.

– Поэтому есть предложение, Елизавета. Отдохни летом в своё удовольствие. Появляйся в офисе раз-два в неделю для галочки, остальное мы нарисуем. У меня был разговор с… Карлом. Ему важно, чтобы ты принимала участие в проекте. Окей. Видимость создадим, не волнуйся. Место тебе подготовлено, даже чертежи покажем.

По моей шкале возмущения сейчас тысяча из ста. Кровь бросается в виски и пульсирует так, что хочется прижать пальцами. Единственным верным выходом кажется – запустить тяжёлым стаканом прямо в лоб наглецу или вылить обалденный клюквенный морс на его футболку. Физически выместить злость.

Сжимаю кулаки и, сбиваясь, с третьего раза считаю до десяти, чтобы выровнять тон голоса.

– Не надо учить, у меня отличное образование…

Лёша склоняет голову с укоризной, мол, брось.

– Карл оплатил? Ты здесь последнюю сессию еле на тройки закрыла.

Потому что всё время была с тобой!

– Да, Карл, но училась я сама. И что бы там себе ни решил, я хороший архитектор.

– Вот и чудесно, – поднимает ладони в примирительном жесте, – хороший. Верю. Но не у нас, – отрезает и добивает – Играйся в какой-нибудь другой песочнице, Лиза. Здесь люди работают.

Закусываю нижнюю губу, чтобы не начала дрожать от обиды. Многого ожидала, конечно, но не унижения. В том проекте, за который они так серьёзно взялись, есть моя часть, и руки чесались её продолжить. Но Алексей по какой-то причине решил записать меня в бесполезный балласт. Не дождётся.

Опускаю лицо, чтобы хоть как-то спрятать эмоции. Я не побегу расстроенной девочкой жаловаться Карлу, но и сдаваться не буду.

Несколько шумных вдохов и выдохов носом и самое решительное в моей жизни:

– Нет.

Поднимаю взгляд на Нечаева, в глазах которого безоблачная синева сменилась грозовым небом. Упрямые брови сдвинуты, грянет гром. Держу прямой контакт. Я не отступлю, Лёша.

– Нет, значит? – зло сжимает челюсти.

– Нет.

Сочно ругнувшись, просит нас рассчитать.

– Что ж, хотел по-хорошему… – трёт лоб ладонью. – Ладно.

Резко отодвигает стул, встаёт и заканчивает наш совместный обед:.

– До встречи в понедельник. Без опозданий.

Не дожидаясь, пока принесут счёт, идёт к стойке официантов и расплачивается там, чтобы вылететь из ресторана, грохнув дверью. С ветерком.

Глава 9

Первый день стажировки я действительно начинаю без опозданий, а ещё без завтрака, без кофе и без настроения, но с очень тяжёлой головой.

Всё потому, что кто-то вчера слишком увлёкся коктейлями в компании двух из трёх ангелочков. Официально отмечали мой приезд, только я была так расстроена, что первая часть вечеринки прошла под девизом “К чёрту Нечаева!”

Весь день прикидывала в голове варианты, как не дать осложнить мне работу, без обращения к Карлу и не нашла безболезненных. Мы договорились, что я появлюсь в филиале как обычный архитектор, без бонусов и привилегий невесты учредителя. Но специалисты, всего пару лет назад окончившие вуз, частенько получают только малоответственную черновую работу, и плевать, что у меня была возможность учиться у лучших практиков и работать с гуру, которые, кстати, хвалили мой стиль.

Кое-кто просто решил, что я не стою доверия, и если захочет держать в стороне от проекта, у него это выйдет. Вплоть до того, что передаст мою часть другому архитектору. Там всё идеально оформлено, разберётся любой приличный спец. И этот факт приводит в отчаяние.

От души нажаловавшись девочкам на Лёшеньку и потыкав иголочками его виртуальную куклу вуду, танцевала до ощущения приятной усталости в мышцах и пустоты в голове. И уже после, когда обсуждали предстоящую свадьбу, я снова надела костюм взрослой Бет, вспоминая, где моя настоящая жизнь и перспективы, напитываясь силами и уверенностью.

Поэтому сегодня игнорирую приготовленную заранее классическую двойку – пиджак с брюками, и надеваю простое шелковое платье в мелкий горох и кроссовки. Не стараюсь с причёской и макияжем. Как бы ни выпендривалась с внешним видом, Лёша всё равно видит во мне прежнюю Сову. Остаётся убеждать работой. И дисциплиной.

Ровно в девять, как было обозначено в сухой памятке с временем и адресом, прилетевшей мне в мессенджер, выхожу из лифта на этаже, где расположился филиал. Подхожу к менеджеру, представляюсь и прошу сообщить о моем присутствии.

Она не успевает взять трубку, как в коридоре появляется злой Нечаев. Размашистым шагом идёт в нашу сторону, на ходу оглядывая меня с ног до головы и задерживая взгляд на щиколотках. Бросив короткое: “Пойдём”, – открывает дверь в большой кабинет. Здесь около десятка столов, разделённых низкими перегородками, за которыми сидят люди, преимущественно парни. На наше появление мало кто реагирует – почти все в наушниках.

– Народ, – привлекает внимание Лёша, – представляю вам… архитектора Елизавету Зарницкую, – если специально запнулся на слове “архитектор”, отомщу.

– Елизавета – контактное лицо европейского отделения архитектуры концерна. Будет проходить у нас стажировку, – мрачно добавляет, – три месяца.

Я не готовилась к официальному знакомству с коллективом и слегка розовею, когда слышу несколько восхищенных посвистываний. А вот Алексей совсем не рад. Бесцеремонно берёт мою правую руку за запястье и машет в приветственном жесте:

– Елизавета, поздоровайся с коллегами, – разворачивает ладонь тыльной стороной, чтобы всем хорошо был виден помолвочный “метеорит”. В ответ снова свист, только уже разочарованный.

Стараясь, не выдать, насколько обескуражена этим жестом, потираю запястье, которое освободилось так же стремительно, как и было захвачено.

– Николай, Михаил, – кивает на двух парней, – ответственные за проект сети отелей. Работать в основном будешь с ними.

Немного наклоняю голову и улыбаюсь, выражая, что рада познакомиться.

– Остальные позже представятся сами, – хмыкает, – вероятно, прямо сегодня. Миха, Коля, через пять минут жду на летучку. Елизавета, за мной.

Также быстро выходит в коридор и, не заботясь поспеваю ли за ним, идёт почти до конца. Открывает дверь и как очень недобрый швейцар ждёт, пока я зайду внутрь.

Кабинет небольшой, но светлый. На один стол. По сравнению с общим залом – ВИП-апартаменты.

– Твой кабинет. Остальные архитекторы сидят этажом ниже. Ты, как посредник, нужна нам поближе.

Как посредник, ага. Вся моя ценность.

Громко вздыхаю, оглядывая владения. Нечаев разворачивается на выход, окликаю в дверях, показывая ладонь с кольцом и поигрывая пальцами:

– Что это было?

– Так, – ухмылочка, – рабочие моменты. По просьбе учредителя, обеспечиваю тебе комфорт… и покой.

Закатываю глаза. Ну-ну.

Глава 10

– Ещё вопросы? – отрицательно качаю головой, – тогда через… – смотрит на часы, – три минуты жду на летучку. Обсудим проект и твою стажировку.

Трачу это время на то, чтобы собраться. С мыслями, с чувствами, с телом. Только Лёше удается так легко и быстро разбалансировать систему под названием Лиза Зарницкая. Снова потираю запястье, чувствуя фантомное касание его руки. Сильные, тёплые пальцы, твёрдый, но аккуратный хват, на грани нежного…

Одёргиваю себя. Да что ж такое! Я приехала сюда работать. Очень надеюсь, что Алексей сейчас назначит мне в пару какого-нибудь программиста попутёвее, и мы забудем о существовании друг друга, изредка пересекаясь во время отчётов.

Смотрю на своё отражение в шкафу-витрине, где, кажется, лежит бумажный архив, приглаживаю платье, поправляю волосы, несколько раз сжимаю виски – голова гудит. Интересно, есть ли где-нибудь кофе поблизости…

Выхожу в коридор и не понимаю, куда идти. То ли случайно, то ли специально о месте летучки меня не проинформировали. Растерянно осматриваю двери – какая из них больше подошла бы для переговорной комнаты.

В этот момент зала выходят те самые Николай с Михаилом. Первый высокий, почти как Нечаев, худощавый до такой степени, что джинсы на нём висят даже спереди. Второй пониже – образцовый посетитель спортзала. Массивные плечи и шея, сухой рельеф под футболкой, на руках венозность. Оба улыбаются.

– Потерялась, – жалуюсь им, когда подходят поближе, – можно с вами?

– Уже пришли, – говорит Николай, распахивая соседнюю дверь. – После вас, – впускает меня не в переговорную, а в кабинет Алексея.

Мда. С “изредка пересекаясь” я, кажется, погорячилась. Мы соседи.

Усаживаемся за длинный полированный стол, находящийся в стороне от рабочего места руководителя. Он берёт ноутбук и тоже подсаживается, разворачивая его к нам монитором.

– Елизавета, сначала твой фронт на эти дни. Концерн начал нам передавать материалы по отелям, будь добра, распечатай и сшей несколько экземпляров поэтажных планировок первой очереди строительства, – Лёша с довольным видом награждает меня секретарской работой, – заодно познакомишься с проектом.

Мне не надо ни с чем знакомиться, я смогу назвать площади балконов в номерах, даже если меня разбудить среди ночи. Может еще и кофе приносить? Опускаю глаза, постукивая подушечкой указательного пальца по закрытому ежедневнику, не хочу кормить синеглазого гада эмоциями.

Нечаев молчит, ждёт согласия? Ребята недоумённо переглядываются в неловкой тишине.

– Ваш офис-менеджер с этим не справится? – делаю попытку вернуть здравый смысл происходящему.

– Нас недавно купили, как ты знаешь, Инна по уши в переводе людей. А что, какие-то проблемы с этим заданием? – мило интересуется чёртов провокатор.

– Нет… – отвечаю глядя в окно.

Мысленно вырубаю закипающий чайник внутри, не в первый же день ругаться и не при посторонних…

– Отлично. Вторая твоя задача – соединять отделы Михаила и Николая с архитекторами, которые проектировали то, что будут обсчитывать парни. Собирать вопросы и передавать ответы. Тут хоть возражений нет?

Это “хоть” звучит так снисходительно, что я не выдерживаю, разворачиваюсь и взглядом прожигаю здоровую дыру во лбу хама. Насквозь. Он, видимо, этого только и ждал, чтобы бодро перейти к заданиям остальных участников летучки.

Головная боль усиливается. Точно пожалею об этой стажировке…

Из размышлений меня вырывает движение – все подсаживаются ближе к монитору, и Нечаев распределяет первые объекты:

– Мих, вы возьмёте эту переходную галерею, – листает картинки визуализации, – Ник, на вас купол зимнего сада. А себе я возьму… – останавливается на самом интересном, самом заковыристом и самом красивом объекте, – вот эту прелесть.

Зажмуриваюсь. Ну вашу Машу!

На экране смотровая площадка в форме цветка магнолии. Она может быть пристыкована к десятому этажу корпуса, и на такой высоте откроется вид горы и море, а может быть опущена в центр искусственного водоёма с оранжевыми карпами кои, примыкающего к отелю, и люди будут туда заходить по ажурному мостику. В плохую погоду и в прохладное время года там можно “сложить лепестки” – поднять витражный купол с тонким рисунком, превращая цветок в бутон.

Моя фантазия, моя страсть, моя мечта. Полностью моё детище. Было лишь несколько консультаций с одним из моих бывших профессоров, который поощряет любовь к нестандартному проектированию, и всегда готов помочь советом. Остальное – сама.

Люди привыкли восхищаться невообразимыми формами зданий от именитых архитекторов. Футуристические, почти инопланетные аэропорты, музеи, мосты, на которые не действуют законы гравитации. Иногда невозможно понять, из чего они сделаны, потому что металл выглядит жидкостью, а стекло кажется прочнее камня.

Только, увы, ни один из этих объектов не впишется в архитектуру обычного города, а мне очень хочется, чтобы чудо было рядом, в полном доступе, и каждый день заряжало кого-то эмоциями. Так и придумалась смотровая площадка “Магнолия”. Сотни видов этих цветов растут на побережье, теперь будет еще один. Мой. Только обычными инструментами такое не спроектировать, нужна цифровая архитектура.

Программист не просто пишет код, который обсчитывает проект. Он показывает архитектору как повлияет ветер, влажность, вес конструкции. И потом вы вместе подбираете материалы, технологии и можете даже поменять общую идею, между прочим! Чистое творчество. Именно этим я планировала заниматься на стажировке.

Лёшин взгляд загорелся не зря. Инвесторы редко заморачиваются такими объектами, предпочитая проверенные, типовые решения. Не уверена, что моя “Магнолия” вошла бы в проект, если бы Карл не был учредителем концерна. Но она вошла, и я счастлива. Была. До этого момента.

– Лиза, ты фиксируешь, какие объекты выбраны? Сразу пиши, к кому обращаться… – сквозь мысли пробивается голос Нечаева.

О да, будь уверен, ещё как фиксирую. Киваю со всей ответственностью, только Алексей, кажется, мне не верит.

– Я могу контактировать напрямую, – добавляет он, подчеркивая желание исключить меня и из этого процесса. Что ж, у нас это взаимно.

– Там англоговорящий специалист? – уточняет, чувствуя подвох.

Русскоговорящий! Но снова киваю. Английский я тоже знаю.

– Тогда с тебя контакт, – снимает блокировку экрана, готовясь записывать.

Не двигаюсь, молчу.

– Елизавета? – с претензией и даже угрозой называет моё имя Алексей.

Спокойно смотрю на него в упор.

Ребята снова переглядываются. Да, у нас всё странно, привыкайте.

– Ла-а-а-адно, – приняв молчание за саботаж, он открывает чертёж и смотрит “штамп” – рамку, где среди прочих данных указан автор. Видит "Елизавета Зарницкая" и ошарашенно поворачивается.

Невинно хлопаю ресницами, приподняв бровки. Сюрпри-и-из.

Кто бы знал, сколько сил стоит сдержаться и не показать язык, не спросить язвительно что-нибудь, типа “как тебе такое, Илон…” или ещё как-то позлорадствовать. Прямо сейчас мне важнее добиться цели, а не оказаться правой. Пожалуйста, пусть Лёша поверит в то, что авторство моё, передаст с лёгким сердцем “Магнолию”… ну хотя бы Михаилу, и забудет на три месяца о том, что я сижу в соседнем кабинете. Как и куда нужно помолиться, чтобы сбылось?

Нечаев приходит в себя, щурится с подозрением и вновь отворачивается к монитору, глядя на визуализацию площадки совсем по-иному. Парни, которые тоже увидели “штамп”, подтягиваются за ним, и теперь я наблюдаю три макушки, синхронно поворачивающиеся вслед за перелистыванием картинок. Слышу тихие комментарии. В основном хвалят. В основном матом.