Древо Миров братьев Камковых. Том 1

– На моих уроках я не потерплю посторонних разговоров, смешков, болтовни между собой, прогулов, невнимательности и прочих тому подобных проявлений разгильдяйства. Всех кто не способен сконцентрироваться на моем предмете – я буду без жалости выгонять из класса.

Он сумрачно оглядел притихший класс. Удостоверившись в полном нашем внимании к его словам, он продолжил негромким, полным хорошо контролируемой, скрытой силой голосом:

– Я преподаю предмет, который при должном изучении сможет определить всю вашу дальнейшую жизнь. Огонь – это не просто стихия. Огонь способен уничтожить как всех врагов мага, правильно использующего его, так и самого мага, неумело применившего эту стихию. Поэтому я прежде всего буду учить вас не красивым заклинаниям с кучей замысловатых, никому не нужных спецэффектов, а контролю. Да, именно контролю и прежде всего самоконтролю как вас самих, так и вашего дара и вашей силы, которая присутствует в каждом из вас.

Оргус прошелся по рядам притихших учеников, с удовлетворением наблюдая за эффектом, который на нас возымели его слова и смысл вложенный им в них:

– Три отсутствия на моих занятиях и вы можете собирать свои вещи и катиться с первым же обозом домой! Уважительных причин для пропуска для меня не существует. Повторять уже сказанный мной на пропущенных вами занятиях материал я не намерен! Поэтому записки от родителей, от других преподавателей или лекарей – я бросаю в камин, не открывая и не читая!

Он взял с преподавательского пюпитра лист пергамента и метко зашвырнул в камин. Угли, сложенные горкой поверх тщательно уложенных дров – тут же вспыхнули и загорелись ярким пламенем. Огонь, как живой, прополз между поленьями и через несколько секунд камин уже ровно горел, пожирая пергамент. В класс мгновенно пахнуло теплом и запахом сгорающего угля. В дымоходе ровно и басовито загудело.

– Поздравляю всех с началом третьего учебного года и вступлением во взрослую жизнь! – Оргус криво улыбнулся и вышел из класса. Одновременно с закрывшейся за его спиной дверью, прозвенел звонок об окончании нашего первого урока на факультете Огня.

Специализация мне нравилась даже больше Алхимии, особенно когда начались практические занятия. Оргус был одним из старейших учителей Школы и потому очень опытным мастером Огня. Легкость и непринужденность создания огненных шаров, молний и ревущего пламени, которым он обучал нас на своих занятиях – поневоле внушали уважения и немного зависть. Контроль стихии, о котором он говорил нам на первом уроке, было самой трудной частью из всего процесса создания заклинаний. Мало создать огненный шар. Намного труднее его контролировать и заставлять выполнять то, что нужно от него заклинателю. У Оргуса это получалось, казалось бы, без труда. Он мог буквально жонглировать шарами, создавать одновременно до пяти штук. Он сливал их воедино, разделял и, направляя в разные стороны, поражал ими мишени. Я же с трудом управлялся с одним.

– Контроль, Драгорт, контроль! – Снова и снова повторял он, заставляя меня потеть, в очередной попытке провести свой огненный шар, по лабиринту из колонн в тренировочной зале.

Колонны уже были со всех сторон закопчены и оплавлены от столкновений с шарами учеников, потерявших этот злосчастный контроль.

– На экзамене в конце года, вы должны будете провести по маршруту три шара одновременно! – Обрадовал он нас.

Ученики потели, негромко ругались себе под нос, но вновь и вновь создавали всё новые огненные шары, взамен угасших или разбившихся, от столкновения со стенами или колоннами.

С молниями у меня выходило немного получше. Их было труднее создать, заклинание сжирало больше манны, но зато контролировать приходилось лишь место их возникновения и место, куда они должны были попасть. Мишенями для них служили каменные статуи, стоявшие в дальнем от нас конце залы. Оргус указывал на статую, направляя в нее маленький огненный шарик, а я должен был в нее запустить ветвистую молнию.

– На оценку «отлично», нужно будет поразить молнией три статуи, причем не абы куда, а в грудь, или на худой конец, хотя бы в туловище. От точности каждого попадания зависит оценка.

Мы с ребятами переглянулись и заулыбались. Это было не очень сложно.

– Да! Совсем забыл вас предупредить, это должна быть ОДНА молния, но с тремя соответственно ветвями, – он злорадно ухмыльнулся, видя как наши улыбки гаснут, сменяясь унынием. Создавать ветвистые молнии с тремя разнонаправленными ветками поражения, никому еще не удавалось.

Я упорно тренировался, проводя в тренировочных залах практически все свободное время. Сэм поначалу дулся, когда я раз за разом пропускал наши дополнительные занятия в Алхимическом классе, но потом смирился, понимая что экзамены не шутка и их придется успешно сдать, чтобы перейти на четвертый год обучения. А месяцы тем временем сменяли один другого, с ужасающей всех учеников скоростью.

Мне уже удавались двойные молнии и контроль двух огненных шаров одновременно, но третий, едва появляясь, тут же исчезал, или летел куда ему вздумается. Оргус все твердил, что мне не хватает контроля, а я не знал, что мне еще предпринять, чтобы усилить его. Сэм предлагал попробовать элексир из трав, повышающий сосредоточенность. Подходящий по смыслу рецепт мы видели в учебнике Травологии, но где взять нужные ингредиенты для его изготовления, мы не знали.

Я решил пойти другим путем. Факультативно, в Школе преподавали дисциплины, не входящие в основной курс обучения. По ним не нужно было сдавать экзамены и их изучение скорее просто расширяли кругозор будущих магов. На таких факультативах рассказывали об истории Королевства и Школы, о традициях и искусстве различных народов, заселяющих наш мир, и о Вере в Восьмерых. Но среди всех факультативов, возможно интересных, но на которые у меня попросту не было времени, один все же показался мне не столько интересным, сколько полезным в плане расширения возможности контроля и самоконтроля. Это был факультатив по Мистике.

Вел факультатив Мистики старейший из всех учителей Школы по имени Морон. Лет десять назад он был еще учителем Алхимии. Когда же вести регулярные занятия он уже не смог, ввиду преклонного возраста, на посту учителя Алхимии его сменила Винтра. Морон остался в Школе, и стал вести свой факультатив, не требующий от него столько же сил и времени, как полноценная учебная дисциплина.

Факультатив Мистики проходил два раза в месяц. Когда я пришел в класс, то увидел там совсем мало слушателей. Даже на специализации учеников в классе было около двадцати, а на общих лекциях это число достигало почти сотни. Здесь же сидело всего семеро. То ли отсутствие интереса к предмету, то ли нехватка времени у учеников было тому виной – мне было непонятно. Меня же моментально увлекли его лекции. Морон рассказывал о ритуалах и существах не из нашего мира, о знаках силы и пентаграммах, с помощью которых можно призывать в этот мир существ и сущности из других миров и при этом даже контролировать их. Наиболее полезным и насущным из всего даваемого нам материала, я посчитал древнюю технику медитации, способную укрепить и закалить сознание, расширить и усилить возможности разума. Я быстро понял, что это то, что мне сейчас как раз так необходимо.

Каждый вечер, перед сном я теперь медитировал не менее часа. Со временем, я заметил, что вход в этот процесс дается мне все легче, а сознание расширяется все дальше. Любопытство и жажда новых ощущений, подстегивала меня все дальше и дальше уходить в астрал, расширяя горизонты своего разума. Однажды вечером, на очередном сеансе, когда меня занесло совсем уж далеко, я вдруг почувствовал, на самом краю области моего расширенного до предела разума, что ко мне приближается нечто темное, нематериальное, зовущее меня к себе и одновременно само подлетавшее все ближе. Оно манило меня, лишало сил двигаться, а само подлетало тем временем уже почти вплотную, словно мое сознание было для нее маяком в кромешной тьме. Оно звало и нашептывало что-то очень сладкое и приятное, пытаясь войти внутрь границы моего сознания. Я испугался и моментально завершил сеанс медитации. На следующем факультативе я поделился с Мороном своими ощущениями о том сеансе:

– Я почувствовал, будто бы чужой разум говорит со мной, пытается прикоснуться к моему, или даже пробраться внутрь.

– Неудивительно, неужели ты думаешь, что ты лишь один способен выходить в астрал? – Морон улыбнулся. – Скорее всего, это был еще один ученик из нашей группы!

– Нет, это было слишком далеко, к тому же не похоже на ощущение другого медитирующего разума, с ними я сталкивался уже ни раз. Скорее это была сущность, не принадлежащая этому миру. Она была совсем другая, какая-то холодная что ли, но одновременно манящая и притягательная, она звала именно меня, от нее исходила инородная сила. Мне одновременно хотелось и прикоснуться к ней, и было страшно, словно какой то… – Я не смог подобрать нужных слов и замолчал.

– Ты что, при сеансе использовал призыв или медитировал внутри пентаграммы, глупец? – Морон не на шутку встревожился после моих слов. – В астрале много кто ходит, попадаются и такие, кто может атаковать или того страшнее – захватить твое сознание. Нельзя было расширять границы разума дальше стен нашей Школы, только в ней вы защищены.

– Я помню, учитель. Наверное, я действительно слишком увлекся и вышел за границы. – Я покаянный потупил взор.

– Начинающим нужно быть очень осторожными. Мы еще не прошли весь материал по защите разума от атак в астрале. Воздержись от выходов в него на некоторое время. И не смей больше при своих медитациях покидать границу Школы! – Морон сердито глянул, и выставил меня за дверь.

Но, как говорится – нет худа без добра. Благодаря занятиям и упражнениям на факультативе Морона, мои возможности по контролю стихии Огня сдвинулись с мертвой точки, и пошли в гору. Даже Оргус меня похвалил, когда я на его практических занятиях смог разом контролировать три огненных шара и даже два из них без ошибок провел через лабиринт. Третий – на середине пути врезался в колонну, но даже, не смотря на это, мои успехи вызвали завистливые взгляды остальных учеников и одобрительный кивок Оргуса. Я тренировался, окрыленный своими успехами и на несколько недель забыл даже о своих вечерних медитациях. Близились экзамены.

Глава 8. Мир Карна. Деревушка Приречье 748 год. Воспоминания.

Странные и страшные сны и воспоминания приходили ко мне в этом лихорадочном бреду и болезненном беспамятстве. Я хорошо помнил все свои годы обучения и казарменной муштры, свои войны и стычки, когда кровь лилась рекой, как и на любой войне. Помнил свои дуэли в столице и сражения плечом к плечу со своим десятком, а потом и с сотней, по всему королевству. Мы, в основном, сражались только с себе подобными, то есть с людьми, и лишь изредка – с варварами востока.

Более трехсот лет назад закончилась Великая зимняя война и в преданиях, ныне покрытых вековой пылью, я читал их, было написано, что чужие расы, были изгнаны или истреблены. И я никогда не видел их в живую, только их изображения в старых книгах.

Ярко всплыло одно воспоминание. Я всегда был любопытен, и как говорили другие – не глуп, хоть и привык скрывать это, за своей внешностью этакого деревенского увальня и рубахи – парня.

Три года из десяти лет службы десятником королевской гвардии, были самыми интересными и познавательными в моей жизни. Я был на хорошем счёту у нашего сотника, но даже не это было тому причиной. Как-то раз, достаточно поздно возвращаясь из увольнительной, которая каждый месяц положена солдату гвардии, если он конечно не получил дисциплинарного взыскания, я уже подходил к одному из служебных, но тем не менее хорошо охраняемых входов в замковую территорию. Все входы, естественно охранялись моими однополчанами, но покидать пост, им было строжайше запрещено. Буквально двести или триста метров отделяли меня тогда от караульных. Район этот был богат и хорошо освещён. Как водиться, около стен замка селились королевские вельможи и чиновники, аристократия средней руки, богатые купцы, высшие воинские чины и их прислуга.

Столица королевства людей – была большим городом, расположенным по обеим сторонам реки Тринзы, которая величаво и неспешно протекала через город. Своё начало Тринза брала в Северных горах, из двух истоков, одним из которых был Ледяной пик, навечно укрытый белыми, искрящимися на солнце ледниками. Второй же брал своё начало гораздо ниже и западнее Ледяного пика, проистекая из прекрасного, хрустальной чистоты и прозрачности, горного озера, куда со второго месяца зелёных трав, стекались все ручьи, от таяния ледников и снега, со всех окрестных вершин и склонов.

Центром города, была цитадель, стоящая на западном берегу Тринзы. Возведена она была из бело – молочного, нарядного камня, который добывался в каменоломнях Сторожевых гор. Камень этот был необычайно прочен, труден в обработке и из-за этого очень дорог. Глубокими корнями подземных этажей, уходила она в возвышенность, на которой и стоял город. Её надземная часть, состояла из пяти этажей и плоской крыши с высокими стрельчатыми бойницами. Окна цитадели, также были стрельчатой формы и являлись единственными украшениями строгих прямоугольных фасадов королевского дома.

Именно здесь исстари проживало королевское семейство Вернона Мудрого.

Вокруг цитадели расположились другие важные постройки, такие как казармы гвардии короля, конюшни, кузница, королевская большая библиотека, многочисленные колодцы, прачечные и бани, а так же другие хозяйственные постройки.

Следующим уровнем обороны, служили три серого камня бастиона, соединённых крепостной стеной. Малый бастион, смотрел своими бойницами на запад. Крепостные стены, уходившие от него в обе стороны были совершенно неприступны. Правый берег реки, в месте, где был построен замок, был эскарпирован и почти отвесно ниспадал до самой воды. Два других бастиона, названные Южный и Северный, смотрели на восток. Именно оттуда люди всегда ждали возможные нападения.

В районах, примыкавших к стенам замка, почти никогда не происходило преступлений, тем удивительнее мне было видеть, когда вслед за вышедшим из проулка богато одетым господином, со смешным пером на шляпе, появились двое, в тёмных плащах. Лиц мне было не разглядеть, но шаг я прибавил и почти побежал, когда увидел знакомый блеск стали в их руках. Тогда мне не пришлось показать своего воинского умения. Услышав мои шаги, вся троица обернулась, вельможа со смешным пером, впоследствии оказавшийся главным библиотекарем его Величества, побледнел и поднял свои холеные руки как бы для защиты. А те двое в плащах, очень ловко забросив на крышу соседнего дома крюки с привязанной к ним верёвкой, забрались по ней и, предусмотрительно обрезав концы, ушли крышами, как тени растворившись в вечерних сумерках.

Думаю именно таков и был их, предусмотрительно продуманный план отступления, после вероломного убийства и кражи. Тогда я помнится, хотел гнаться за ними, но господин Стефан, так звали спасённого мной, схватил меня за рукав камзола и, то ли умоляя, то ли приказывая, потребовал сопроводить к дому.

Жил он не далеко. Его двухэтажный, каменный дом, с красивым фасадом, отделанный зелёным камнем с белыми прожилками, располагался в двух кварталах ниже от цитадели и был почти в центре того окружения замка, которое считалось зажиточным и богатым. Ещё ниже начинались районы с домами куда более простыми. Населяли их люди хоть и не совсем бедные, но даже с натяжкой не могущие назвать себя обеспеченными.

Этот нижний город, также был отделен от города среднего, невысоким равелином, имеющим трое врат по трём сторонам света. Имел он и свою караульную дружину, нёсшую свою службы по всей его длине. Трое врат, за исключением караульных и оборонительных построек, были оборудованы домами для пошлинных сборов, которые взимались со всех входящих в город, кроме, разумеется, жителей города и тех, кто нёс королевскую службу или имел соответствующие привилегии.

Только потом, когда мы стали общаться со Стефаном намного больше, он рассказал мне о том, что в этот вечер он нёс очень дорогую книгу, приобретённую им в этот вечер по заказу его Величества.

Так вот, третьего дня после этих событий, когда я уже и думать про них забыл, вестовой вызвал меня из казармы к полковнику. Велико же было моё удивления, когда в кабинете нашего полковника, в котором я никогда до этого не был, я увидел господина Стефана.

– Этот? – Спросил его наш командир, указывая на меня.

– Этот! – Ответил коротко Стефан.

Полковник Вирэн был командиром над всеми десятью Сотниками нашего полка. Был он мужчиной некогда богатырского сложения, но сейчас уже, работа его стала больше административной и некогда могучие плечи и живот, обросли жирком, который к чести полковник, он пытался скрыть под своим, богато украшенным, зауженным к низу камзолом. Но иногда его брюшко так и норовило наплыть поверх поясного ремня, на котором с одной стороны была снаряжена шпага с эфесом, нескромно отделанным драгоценными камнями, а с другой стороны, был кинжал, он как раз, был вполне себе боевым. Лицо его, как обычно в последние годы, было красным, видимо от кровяного давления. Ярким пятном на нём выделялись только лихо закрученные по последней столичной моде вверх, усы, цвета свежей соломы.

– Так Стэн, поступаешь в распоряжение господина Стефана. Задача – охрана как его лично, так и его семьи, а так же сопровождение вне замковой территории. В награду за своё спасение, господин Стефан, попросил, чтобы именно твой десяток назначили на патрулирование королевской библиотеки.

Полковник посмотрел на меня одобрительно и продолжил:

– Форма одежды парадная, оружие боевое, приступай!

Тогда я ещё не понимал до конца, каким благом и синекурой обернётся для меня это назначение. В знак понимания приказа, я отсалютовал полковнику, и вышел из его кабинета. Именно за эти три года службы, благодаря возникшей симпатии ко мне господина Стефана, и моей природной любознательности, я получил доступ в большую королевскую библиотеку, а позже и в малую секретную библиотеку его Величества, расположенную в цитадели. Там я прочёл множество книг, часть из которых тогда не была до конца понятной, для моего скромного разумения.

Грустная эта история оказалась потому, что неожиданно, впрочем, как это и бывает обычно, началась очередная свара, между не поделивших что-то между собой баронов. Король Вернон Мудрый, направил туда свою гвардию, для обеспечения порядка в стране, а также для взыскания давно не получаемых от этих баронств налогов.

Но были и другие воспоминания, как будто мои и не мои одновременно. Одно из них накатывало во время моей лихорадки наиболее часто:

«… Я чувствовал тошнотворно – приторный, железный запах крови. Мой чёрных доспех, латные перчатки и булава были в крови убитых мной существ. В другой руке я держу вычурно украшенный чёрный шлем. Мои светлые волосы и лицо обдувает ветер, несущий в себе эти запахи. Почему-то мне кажется, что волосы мои чуть длиннее, чем я привык к ним.

Повсюду множество мёртвых тел, их мёртвые лица искажены страхом или ненавистью. Это странно, но меня это совсем не беспокоит, я чувствую в себе только лёгкую приятную усталость и задор, который, тем не менее, не мешает мне с абсолютной точностью знать и понимать ход идущей битвы, мои и вражеские резервы, просчитывать манёвры моих противников и свои контрмеры. Оглядывая поле битвы, я понимаю, что не вижу его края. Солнце этого мира уже трижды всходило и падало за горизонт. Горы трупов лежали в низинах и на холмах, тела многих были изломаны или утыканы стрелами.

Исход битвы ещё не был решён. Здесь сошлись огромные армии. Свет и тьма, так бывает, когда солнечное затмение не полное, диск луны только наполовину закрывает светило. Стяги, броня, лица армий моих врагов, скрадываются расстоянием, но они различны. Сейчас я перестал быть воином и снова должен стать стратегом.

В центре долины расположились люди и их больше всего. Это не слишком трудный противник, если бы не их количество. Бронирование войск было посредственно, хорошая броня только у человеческих полководцев. С оружием также.

Левый фланг моих врагов наиболее близок ко мне и представляет самую большую опасность, несмотря на относительную малочисленность их воинства. Эльфы почти со всех лесов прислали на эту битву свои дружины. Их броня сверкает и переливается от серебряного до зелёного и золотого цвета, почти каждая из них – это произведение искусства, также как и их оружие. Их лучники, стоящие за тонкой преградой копейщиков и мечников, очень опасны. Их стрелы почти не знают промаха и пробивают практически любой доспех насквозь.

Правый фланг занят хирдами гномов. Серые, почти не пробиваемые квадраты, со всех пяти сторон окружённые ростовыми щитами. Длинные пики, колют мерно и неотвратимо, движения отточены так же, как и у каждого из хирдов их кланов. Состав хирда – это двести двадцать один гном, снаряжённый в броню самого высокого качества. Два их внешних слоя это пикинёры, работающие своим оружием с неумолимостью кузнечного меха. Каждый более глубокий слой – это более умелые воины топорщики. В нужный момент, по команде Хирдмана – старейшины клана, строй пикинёров, как будто цветок, раскрывается наружу и эти пятьдесят семь бойцов в броне из звёздного серебра, подобно удару хлыста, наносят удар неимоверной силы, после чего, также быстро и умело снова скрываются за щитами своих братьев.

С этими тоже надо что-то придумывать, но пока они ещё далеко. Также как каждый воин обучается бою с разным оружием и без него, он обучается и тактике боя в различных ситуациях и против разного противника. Также, но в большем масштабе, каждый полководец, должен знать и уметь использовать разные рода и расы своих армий, для наиболее эффективного противодействия противнику. Люди, например, инстинктивно бояться больших и хищных животных. Эльфы ненавидят орков, своих извращённых, тёмной магией дальних предков. Гномы теряют всякое спокойствие и начинают делать ошибки в бою с гоблинами и троллями.

Взмах чёрной латной перчатки, моя булава, каждая грань которой выступает не только в бок от рукояти, но и вперёд, позволяя наносить не только дробящие, но и колющие удары, направлена на левый фланг противника. Армии снова дрогнули и сдвинулись с места, продолжая вечный хоровод смерти».

Воспоминания уплывают, и я снова падаю в калейдоскоп образов моего лихорадочного подсознания. Спустя десять дней я очнулся.

Глава 9. Мир Омникорн. Развалины

Кроссборна. 2341 год.

– Я буду обращаться к тебе «Нова», – сообщил я, своему нежданно – негаданно появившемуся подселенцу.

– Принято, обновляю данные: Все доступные ресурсы текущей локации собраны. Доступный ПК интегрирован в общую сеть. Получены и установлены обновления. Получена и сохранена информация для следующего улучшения. Составлена карта мест, доступных для поиска и обнаружения технологий. Изъята из лаборатории и интегрирована в твой позвоночник колония нанитов. Текущий статус: недостаточно энергии.

Сказать, что я находился в шоке от последних событий, это почти ничего не сказать. Ранение, имплантация Новы, серьёзный, но ещё далеко не завершённых апгрейд меня любимого, наниты ещё какие-то.

– Нова, во-первых заканчивай со своим машинным кодом, который у тебя вместо слов. Во-вторых, что за мать их наниты?

– Криз, замечание принято, словарь обновлён. Наниты – это наномеханизмы, размером сопоставимые с молекулой. Обладают функциями: движения, обработки и передачи информации, исполнения заложенных программ.

– Поясни, каких программ?

– Наниты, способны к созданию своих копий, то есть само воспроизводству. Так же они могут взаимодействовать с наноразмерными объектами. Сейчас не активны. Их статус: недостаточно энергии.

– Нова! Я же просил.

– Словарь постоянно обновляется. Но проблема с энергией для тебя и меня действительно может стать опасна, и не говори потом, что я не предупреждала.

– Нам надо домой, Нова. – И поскорее.

Мой рюкзак должен был лежать у входа в лабораторию. Я не помнил точно, но, мне казалось, именно там я сбросил его, в попытках дотянуться своим ПК до панели доступа. Слезая с операционного стола, я натянул брошенную под ним одежду и, покачиваясь, вышел в коридор. Не смотря на слабость, которую я всё ещё испытывал после пережитых мной событий, дорога домой не заняла много времени.

Мне повезло в том, что имущество моё осталось целым, и только верхний клапан рюкзака оказался прогрызен. Открывая его, я уже точно знал, что все остатки моих припасов сожрали новокрысы, зато смена белья и прочее оборудование, что я снял в начале своей вылазки, сохранилось полностью, и не было ими испорчено. Демонтировав кристаллический процессор ИскИна лаборатории и почти новый воздушный фильтр, я накинул на плечи свою любимую куртку, которую теперь, правда, было невозможно застегнуть.