Сладкое королевство. Три дочурки и папа в придачу

Болтовня отходит на второй план, мама позволяет мне самостоятельно осмыслить её советы. Пришло время для самого волнительного – старательно взбиваю самые жирные сливки, что нашла, с сахарной пудрой и кремом-сыром. Мама моет и просушивает голубику. Вдвоём мы быстро справляемся.

Украшаю пирожные и составляю в коробочку. Сердце трепещет, будто маленькие крылышки бабочки на ветру. Волнительный и ответственный момент. Месяц моих экспериментов подошёл к концу, теперь ждёт суд. Я много готовилась и изучала, но осознание, что судить будет любимая сестрёнка, щекочет нервы. Нет, я не боюсь, я уверена – Оксана слопает всё, что я приготовлю. Просто хочу видеть её сияющие счастьем глаза. Хочу порадовать её.

– Ничего не забыли? – оглядываю кухню напоследок.

– Вроде нет, – мама берёт часть коробок, и мы отправляемся в машину.

Осторожно собрав конструктор из коробок и контейнеров со сладостями на заднем сидении, плюхаемся в авто и едем на дачу. Слушая любимую мамину музыку – истинное ретро, годов эдак пятидесятых…

Приезжаем и сиюминутно приступаем к самому волнительному – украшению веранды и стола. Я заранее подготовила праздничные скатерти и всякие бирюльки, которые можно подвесить. Взяла растяжку с надписью, закупилась шариками под цвет угощений, купила сахарные цветы. У Оксанки ещё не было столь грандиозного детского праздника. Надеюсь, она не решит, что я перестаралась…

– А вот и наша именинница! – громко возвещает мама, когда видит подъезжающую машину, как раз вовремя, я почти закончила.

Ставлю последнее пирожное рядом с тортом и делаю пару шагов назад – стол получился потрясающим. Взрыв красок и вкуса. Даже на улице явственно ощущается дурманящий запах сладостей, смешанный с пробудившейся природой – молодая трава и ветер, приносящий свежесть. Не могу сдержать улыбки, а через секунду на моей шее висит Оксана и безостановочно чмокает в щеку, рассыпаясь в благодарностях:

– Ты всё это сама приготовила? Это всё для меня? Люда!!! Я тебя обожаю…

– Не ори в ухо, – шепчу и целую именинницу в щёку, – с днём рождения, котёнок.

Ксюха срывается с места и прилипает к столу со сладостями, водит пальчиком, как маленькая по краям тарелок, а я погружаюсь в наблюдение за её движениями. На душе светло и легко, но щупальца боли так и тянутся обхватить сердце и сжать его в склизкие тиски.

Я бы всё отдала, чтобы вот так наблюдать за своим ребёнком. Понимаю, что ещё секунда и не смогу сдержать слёз, поэтому натягиваю самую широкую улыбку и поворачиваюсь к гостям:

– Итак, мои дорогие! Кто готов веселиться? – достаю телефон и включаю музыку через колонку, к которой уже подсоединила смартфон. – Да начнётся праздник! – делаю громче и приглашаю друзей Оксаны присоединиться к имениннице за праздничным столом.

Провожаю родителей, пока молодёжь бурно обсуждает мой сюрприз, похоже, детский формат пришёлся по вкусу всем…

Сразу приступаю ко второй фазе празднования дня рождения – конкурсная программа, а попутно развожу огонь в мангале, чтобы приготовить мясо. Сладости, конечно, круто, но сначала надо бы нормально поесть. Это что-то вроде маминого закона. У нас всегда было можно лопать вкусняшки в неограниченном количестве, но только после нормальной еды. В детстве мне казалось это неслыханной щедростью, ведь другим родители запрещали есть много сладостей. Но мне было невдомёк, что после плотного обеда ты уже не впихнёшь в себя столько сахара, как на голодный желудок.

Мама всегда была хитрее. Так и выходило, что и дети сыты, и сладости здоровью не вредят.

Детвора развлекается и я вместе с ними. Отлично заходит самый дурацкий из всех конкурсов – попасть в стаканчик шариком для пинг-понга, ударив его об стол. Вообще-то, это забава для распития алкоголя, но я адаптировала и на кону пирожное «Анны Павловой».

Изрядно объевшись шашлыком и слопав добрую половину кэнди бара, детвора разбредается по участку – танцуют и веселятся. А я навожу порядки, мою посуду и убираю лишнее.

– Тебе помочь? – рядом вырастает Оксанка как грибочек после дождя.

– У тебя праздник, – улыбаюсь и провожу ладонью по прохладной щеке сестрёнки, – ты бы оделась теплее.

– Мне и так хорошо, – пожимает плечами, – ты же знаешь, у меня руки и нос всегда холодные. Валить из Сибири надо, – заливается громким смехом. – Вырасту большая, заработаю много денег и уеду в Москву…

– И оставишь меня здесь одну? – задираю брови.

– Чего это одну? Скоро у тебя дети будут, и ты забудешь обо мне, – плюхается на скамью, ставит локти на стол и мостит подбородок на переплетённые пальцы. – Да и выросла я уже, не будешь же ты со мной возиться, у тебя и так дел много. Спасибо за такой замечательный праздник, сестрёнка, – улыбается и смотрит на меня так, что снова разреветься тянет.

– О, дорогая, – присаживаюсь рядом, – как я могу о тебе забыть? Что бы в моей жизни ни происходило, ты останешься моей маленькой сестрёнкой, поняла? Я всегда-всегда буду рядом, – обнимаю Ксюху, а та мостит голову мне на грудь и разве что не мурчит.

– Мама-Люда, – растекается в улыбке, – я так тебя люблю, ты же знаешь?

– Знаю, знаю, котёнок, – не удерживаю слезинку и шмыгаю носом.

Спать утрамбовываю всех уже под утро, а Оксану обнаруживаю в своей кровати – спит, сопит, улыбается. Кажется, я угодила и с сюрпризом, и с программой. Падаю рядом и сладко засыпаю.

В воскресенье домой возвращаемся к вечеру, развожу детвору и еду к себе.

– Привет, – захожу в квартиру, но мне никто не отвечает.

И где, позвольте спросить, муж? Иду в спальню – пусто, ну кухню – на столе лежит записка.

Вот те на…

«Люда, прости, что так, но в глаза такое говорить сложно. Я понимаю, что ты не виновата, но я так не могу и не хочу. Давай разведёмся».

Оседаю рядом с несчастным листком в полнейшем шоке – всё-таки крысы сбежали с тонущего корабля.

Смотрю на сумку с контейнерами – шашлычки, пирожные, тортик. Кажется, буду я всё это есть сама…

Глава 6

Запихиваю еду в холодильник, ложусь на кровать и пялюсь в потолок, соображая, что мне делать со своей жизнью.

Что на это сказать? Как реагировать? Как поступить? Просто дать развод и успокоиться? Даже не попробовать поговорить? Но это же бред. Как так можно? Так же нельзя! Я ведь тоже живой человек, мы столько лет вместе, и он даже не хочет рассмотреть варианты? Что это за семья такая, где муж просто бежит от жены, когда у той проблемы? Разве не мужчина, как глава семьи должен эти самые проблемы решать?

Я образно, разумеется. Матвей никак не может меня вылечить, но он может приложить усилия и помочь всё пережить… или заработать деньги. Да хоть бы и на ЭКО, которым сейчас тысячи женщин пользуются.

Я, конечно, не была на приёме у репродуктолога, но даже если у меня совсем пусто в закромах, можно донорскую клетку использовать. Мегастранно, я ещё над этим не думала. Вынашивать ребёнка мужа, но от другой женщины – такое надо пережить ещё, но ведь это всё равно лучше, чем просто всё бросить, даже не попытавшись сохранить семью?..

И ребёнок будет его. Матвей же кричал, что ему продолжение его рода надо. Вот и вариант есть. И я готова его рассмотреть ради нас и нашего будущего.

А я стану матерью, какая разница, чей малыш генетически? Я выношу его, рожу и буду любить и воспитывать. Он будет мой. Мне кажется, я способна с таким жить.

Или же нет?

Бабуля всегда говорила, что судьба сама отводит от нас ненужных людей, и не стоит пытаться удержать в своей жизни тех, кто там не хочет быть…

Может, она права и стоит отпустить. Дать свободу и попытаться построить свою жизнь иначе? Или всё же бороться?

А я люблю настолько, чтобы бороться?

Вот тот главный вопрос, на который надо бы сначала дать ответ.

Уже давно в нашей семье всё неладно – нет мира, понимания и уважения. Как вообще строить отношения, если ничего из этого нет?

«Утро вечера мудренее, – всплывает мудрость голосом моей бабушки, и я подчиняюсь, просто ложусь спать. – Будет день, будет пища».

***

Матвей уже неделю не берёт трубку. Что-то пошло не так, похоже. Он в курсе, что для того, чтобы развестись нам всё равно придётся встретиться?

Идиотский поступок, ребячество, которое просто вымораживает. Взрослый мужик, а тарится за маминой юбкой. Свекровь, кстати, не лучше, тоже молчит, хоть собирайся и поезжай в гости. Если дверь откроют, конечно же.

Чувствую себя полной дурой. Своим тоже ничего не говорю. Задолбало меня всё. Уже ничего не хочу. Плюю на всё и плыву по этому безликому течению.

Рутина поглощает, ничего интересного в жизни не происходит. Пью лекарства, таскаюсь на работу и пересматриваю фотографии со дня рождения сестрёнки, которые она наклацала в неимоверном количестве, наверное, всю память телефона забила.

Рассматриваю в очередной раз торт в разрезе и думаю, что Оксане удалось ухватить идею и показать обе начинки, и сразу ясно – торт-сюрприз. А «Павлова»? Потрясающие кадры, хоть и на смартфон сделанные. Ягодки, линии крема, меренга.

Слюни так и текут при воспоминании, как сахарное облачко таяло во рту, смешиваясь со сливочным кремом и кислинкой голубики. М-м…

Шарю в холодильнике и достаю ингредиенты для приготовления пирожного. Разбавлю скуку сладостями. Голубики у меня нет, но сойдёт и замороженная клубника, всё равно я её лишь для украшения использую, воткну пару долек в макушку и хватит.

Высчитываю необходимое количество ингредиентов, столько сладостей, как на Ксюхин день рождения, мне не надо, так к чаю сделаю для себя.

Пока стою с миксером и наблюдаю, как поднимается пена, как белки становятся воздушными и упругими, снова ощущаю себя на нужном месте. Словно я делаю глоток свежего воздуха после поездки через свалку.

Свалку моей жизни…

Ну хоть одна отрада – налопаться вкусняшек, хотя с ними стоит быть поосторожнее, а то буду не только бездетной брошенкой, но ещё и жирной с зависимостью от сахара. Белый яд, как-никак, и не самый полезный продукт.

Даже не замечаю, как погружаюсь в дебри интернета в поисках менее вредного подсластителя. С ужасом осознаю, что мне предстоит большая работа по изучению и поиску качественных ингредиентов, если я хочу и дальше безнаказанно лопать вкусняшки без вреда для здоровья.

Погрузившись в себя, не сразу замечаю, что телефон разрывается опостылевшей попсовой мелодией, стоящей на неизвестные номера. Надо бы сменить на что-то более приятное.

– Алло, – монотонно отвечаю, закрывая крышку ноута, хватит на сегодня жутиков про сахар.

– Здравствуйте, это Алёна, подруга Оксаны, мы на дне рождения…

– С Оксаной всё хорошо? – перебиваю девчушку, которая слишком уж растягивает слова.

– Да-да! – спохватывается. – Это она дала мне ваш номер.

– О как… боюсь спросить, зачем?

Воистину неожиданно.

– Мне безумно понравился кэнди бар, который вы сделали. Оксана ещё и домой кучу пирожных мне собрала, – мямлит в трубку, а я пытаюсь сообразить, к чему она ведёт. – Мама попробовала, и она в восторге. У моего младшего брата день рождения через месяц… вы могли бы сделать что-то подобное? Только для мальчика, ему десять будет…

– А?

Хлопаю ресницами, а что ответить, ума не приложу.

– Но я же не кондитер, – всё, что в голову приходит.

– Да, я сказала маме, но она уже не раз брала сладости в разных магазинах и заказывала, говорит, что у вас идеально, – продолжает нахваливать подруга сестрёнки, а я таю, как взбитые сливки во рту.

– Но у меня даже цен нет… а что вы вообще хотите? – кажется, интерес берёт верх.

Алёна рассказывает про праздник, что и как будет проходить, какие вертолётики и паровозики будут, а я внимательно слушаю.

Зачем?

А затем, что деньги лишними не бывают, а это отличный способ подзаработать, раз уж и товар лицом, так сказать, видели и вкус оценили. Почему бы и да, как говаривает моя мамуля.

Ей и звоню. Она всецело поддерживает и даже делится опытом по расчёту ингредиентов на формы разного размера. А мне приходит в голову вторая не самая умная мысль – заработанных денег мне хватит на первые базовые курсы, всего несколько уроков, но зато я буду знать самые основы. Я же люблю готовить, а так потренируюсь и не вложу ни рубля – честный обмен получается.

Так и делаю. В счёт гонорара оплачиваю небольшой курс, где обещают научить готовить крутой кекс, зефирки, мармеладки и шоколадно-ореховую пасту. Последнее воодушевляет получше всего остального, ибо я обожаю это лакомство со времён, когда оно только появилось на полках магазинов, ещё в моём далёком детстве.

Стоила как сбитый Боинг, так что была редким гостем на столе, а сейчас такая голимая химия продаётся – желание есть её пропало.

***

Месяц. Целый месяц на изучение курсов, пробы приготовить кексы или как их модно сейчас называть – капкейки. Я выбита из колеи привычной жизни, почти валяюсь на обочине.

Готовить сладости оказалось не таким весёлым и увлекательным занятием. Одно темперирование шоколада чего стоит. Зато результат – просто огонь, и тебе шоколадки, и украшение, и ещё много всего.

Выгляжу, как непропорциональная кукла – огромные глаза, впалые щёки, внушительный бюст, широкие бёдра, а всё остальное истончало. Казалось бы, должна была поправиться на таком количестве сладкого, ан нет, но думаю дело здесь в другом.

Во-первых, Матвей. Поехать к его маман не решилась. Слишком уж странно выглядеть будет, словно я бегаю за мужиком, как собачонка. А я не такая. Я мириться пойду первая лишь в том случае, если точно был мой косяк. А здесь?

А здесь муж решил сбежать – его право, держать не буду. Документы в папку собрала, на случай, если объявится, пойдём разводиться. Смс, кстати, отправила, что готова подать документы в загс. Тишина.

Во-вторых, работа. О да, начальнику бы таблеточки какие для памяти попить – обругал меня и чуть не уволил, а потом понял, что я не имею отношения к проваленному делу, им занималась команда его сыночка. Отпрыск, кстати, с работы вылетел, но уверена, лишь до того, как папаша остынет.

Так что я после такого унижения всерьёз подумываю сменить контору. Может, у нас в городе и не так много действительно крупных юридических фирм, но я своё дело знаю, могу и в частную практику слинять.

Хотя директор смягчился после срыва и уже несколько недель ничего не говорит на то, что я ухожу с работы в семнадцать ноль-ноль, как по официальному графику.

В-третьих, до полуночи смотрю всевозможные видеоуроки, читаю книги и плотно изучаю кондитерское дело. Я в сахарном плену.

Одна отрада – Ксюха торчит у меня все выходные, подъедает экспериментальные вкусняшки и щёлкает их на телефон. У неё уже целое портфолио моих работ собралось.

Вот и сегодня жду её в гости. Погода – отпад, как для середины июня в Сибири, вообще божественно. Яркое солнце, ни облачка, лёгкий ветерок разносит тепло и аромат цветов – бабули у подъезда оживили палисадник. Я даже сподобилась и привезла им саженцы каких-то жёлтеньких цветочков – они, как маленькие солнышки, радуют глаз и греют душу.

Сваренный ещё утром кофе, ждёт хозяйку, которая изрядно задерживается. Звоню:

– Ты где? – начинаю строгим голосом, как только Оксана берёт трубку.

– У подъезда! – чеканит и смеётся.

Следом раздаётся звонок домофона, и я впускаю сестрёнку.

– Приве-ет! – виснет на мне. – Я прикупила эти, ну, термостойкие капли, которые ты просила, – улыбается и протягивает мне пачку.

– Спасибо, котёнок, – смягчаюсь и спешу на кухню, ждёт меня тесто, точнее, ждёт оно как раз эти самые капли.

Решила на скорую руку приготовить шоколадный кексик.

– Чем сегодня порадуешь? – заходит на кухню Оксана.

– Я развожусь, – выпаливаю, видать, устала держать в себе, младшая сестра, конечно, не лучший слушатель, но всё же…

– Не поняла, – зависает в воздухе, так и не сев на диванчик.

– Прости, больше не могу скрывать, – запихиваю десерт в духовку. – Матвей хочет развестись.

– А что у вас случилось? – еле слышно спрашивает сестрёнка.

– Я… – сажусь за стол и переплетаю пальцы в замок, – я не могу иметь детей. Диагноз окончательный. Врач прописала очередные пилюли, на неделе поеду анализы сдавать, но сомневаюсь, что там есть улучшения. Вот. Мама с папой ещё не знают, – опускаю взгляд. – Ума не приложу, как им всё рассказать, – вываливаю всё на сестрёнку, увы, но больше мне не с кем поделиться сокровенным.

– Ну, – громко шмыгает, – точно не так, как мне. Лучше вообще умолчать про детей, мама спит и видит внуков, весь мозг проела уже. Это она тебе мозг не проедает, а нам с отцом постоянно. Я тебе не говорила, но она даже прикупила пинетки у какой-то бабули на рынке.

– Хорошо, что у них есть ты, – грустно усмехаюсь.

– Э не! Я хочу карьеру сначала построить, и вообще, я ещё школу не закончила, некогда мне думать о семье и детях. А вокруг одни идиоты, – разоряется, – даже встречаться не с кем, а ты про замужество и детей…

– Да тебе ж разве угодишь?! – настроение поднимается. – Тебе мужик нужен, который будет тебя в ежовых рукавицах держать. Шаг в сторону – расстрел. Ты же ветреная и безумно увлечённая натура…

– Ну-ну, – перебивает, – говорит та, что ночами не спит и весь холодильник тортами заставила, – смеётся. – Там кекс не сгорит?

Оборачиваюсь и принюхиваюсь – от духовки исходит сладковатый шоколадный аромат, а сквозь стекло вижу, что тесто отлично поднялось.

– Пытаешься меня с толку сбить, – улыбаюсь. – Или уже слюнки текут?

– Второе, – хихикает Оксанка.

Болтаем с сестрой, чувствую, как её неиссякаемая энергия бешеного радостного кролика заражает и меня. Бодрость растекается по телу, а проблемы уже не кажутся такими жуткими. Ксюха тактично для её возраста умалчивает про детей, болтает, кажется, только для того, чтобы отвлечь и развеселить меня.

Пьём чай, Ксюха забивает телефон очередной порцией фотографий сладостей. Собираю в контейнеры часть десертов, что заполонили мой холодильник, и отвожу сестру домой.

А потом еду-таки к свекрови. Надо бы разобраться с мужем. И замки сменить. Квартира моя, он на неё претендовать не может. Да и вообще совместного имущества у нас особо-то и нет. Так, набор посуды, мелкая бытовая техника и прочая утварь, подаренная на свадьбу.

Глава 7

– Добрый вечер! – с порога, с жуткой улыбкой встречаю, вышедшую ко мне свекровь. – Где Матвей?

– Здравствуй, Люда, – вздёргивает бровь. – Что-то случилось? У меня его нет.

– Очень интересно, а где он? Он уже месяц дома не живёт, на звонки и смс не отвечает, – беспардонно захожу в квартиру, отодвигая женщину. Маман может и обманывать, водится за ней грешок, прикрывает тылы сыночка.

– Проходи, – кривится и закрывает за мной дверь. – Матвей говорил, что вы поругали…

– Нет! – перебиваю. – Мы не ругались, он свалил по тихой, пока я была на даче с сестрой. Дома я нашла записку с предложением развестись. И как, позвольте узнать, нам развестись, если он исчез?

– Сын ничего такого не говорил, – ведёт рукой, приглашая на кухню. – Что у вас случилось? – старается держаться гордо, впрочем, как и всегда.

– Понятия не имею. Мы не разговаривали. Но, предположу, что сынуля так хочет порадовать вас внучатами, вот и торопится избавиться от бесплодной жены.

Свекровь заходится в кашле с чайником в руках. А я свожу брови. Матвей совсем ничего не рассказывал маме? Даже странно.

– Может, наберёте ему? А то я бы тоже предпочла побыстрее избавиться от нахлебника, – злобно растягиваю губы в подобии улыбки.

Женщина прямо на глазах бледнеет. Но просьбу выполняет. Уходит в соседнюю комнату и шёпотом что-то талдычит сынишке.

– Он приедет минут через двадцать-тридцать, – сообщает, заходя на кухню. – Ужинать будешь?

– Спасибо, уже наелась…

Скрещиваю руки на груди и в полной тишине под косые взгляды почти бывшей свекрови жду почти бывшего мужа…

– Я оставлю вас, – маман сматывается сразу, как приезжает Матвей.

– Ну, здравствуй, – продолжаю сидеть за столом и исподлобья слежу за благоверным. – Чего пропал? А то развестись предложил, а в загс пойти не можем, трубку не берёшь.

– Я тут это, – мямлит и треплет волосы, усаживаясь за стол, – подумал, я погорячился. Не надо нам разводиться. И детей не надо. Давай кошечку заведём? – поднимает на меня самые печальные глаза, что я только видела в жизни.

Столбенею и ничего не могу ответить. Он с какой луны упал? Я целый месяц приучала себя к мысли, что развожусь, что буду одна, а он выдаёт такое. Я бы, может, и закрыла на всё это глаза, но что-то не хочется, хочется устроить всемирный потоп из слёз и утопить в нём благоверного.

– Может, ещё и любишь? – шиплю.

– Люблю.

– Кого? – смеюсь.

– Тебя, – пожимает плечами.

– Себя ты любишь и больше никого! – подскакиваю и безумно хочу влепить Матвею пощёчину, но держусь, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу. – В понедельник в девять жду в центральном загсе, госпошлину сам оплатишь, раз уж идея убежать из семьи тебе принадлежала!

– Люд, – встаёт следом, – давай спокойно поговорим.

– Где ты был, когда я предлагала спокойно поговорить? Когда мне диагноз ставили? Куда исчез, когда так был мне нужен? Ты сам предложил разорвать наши отношения. Я целый месяц обдумывала твоё предложение и приняла его. Дороги назад уже нет, – осматриваю мужа и понимаю, передо мной стоит незнакомый мужик, – мы стали чужими, мосты сожжены. Я уже никогда не смогу доверять тебе и жить с тобой под одной крышей, – чувствую, голос дрожит и на шёпот срывается. – Прости, – стараюсь звучать гордо, – в понедельник в загсе.

Не дав возможности ответить, ухожу. Почти убегаю, хлопнув напоследок дверь. Лифт не жду, сбегаю по лестнице, только за мной никто не гонится.

Падаю за руль, а меня смех раздирает. От кого убегала? Никому я не нужна. Матвей, поди, работы опять лишился и понял, что, кроме меня, такой дуры, никто его содержать не будет. Но дура поумнела…

***

В понедельник муженёк как штык в девять часов уже в загсе. Удивляет и радует одновременно. И пошлину оплатил. Я в шоке, но виду не подаю.

Пишем заявление, и я с чистой совестью еду на работу, где ждёт меня очередной бедлам. С Матвеем не разговариваю, да и он не стремится больше беседы со мной заводить. Ломаю голову, что это за откровения о любви были у маман.

А потом плюю с высокой колокольни на всё это и погружаюсь в дебри рабочих бумаг. Телефон тринькает, и мне прилетает сообщение от мелкой – мои в гости вечером хотят приехать. Плыву в дебильной улыбке – вот и огорошу родню новостями. Главное, чтобы маму удар не хватил.

***

Ну, про огорошу, я поторопилась. Открыв рот, понимаю – мамуля с такой надеждой смотрит, что рассказываю лишь половину – про развод и честно говорю, что не знаю причин, ибо Матвей со мной не разговаривает. А на любую попытку родителей вмешаться говорю, что поздно – документы уже поданы, пути назад нет.

Ксюха остаётся пожить у меня, дабы духом я не падала и не скучала. А я только за такое предложение. Будет, с кем вечерами поболтать и курсы изучать. Оксана и готовка, конечно, несовместимы, но сестра отлично фотографирует мои художества и неплохо справляется с ролью су-шефа, выполняя мои наказы.

Мама сто раз обнимает, шепчет, что она на моей стороне и раз уж я так решила, то она это принимает. Люблю её, даже не знаю, что бы делала, если бы она истерику укатила. Легче на душе становится. Искренне благодарна родителям за поддержку и понимание.

Падаем с сестрой на кровать, включаем очередной урок и, укутавшись в пледы, уплетаем домашнее мороженое, которое я сделала на скорую руку накануне вечером.

– Знаешь, – Оксана ставит на паузу видео, – тебе надо развеяться, сходить куда-нибудь с друзьями.

– О каких друзьях речь? Дом-работа-работа-дом, замужняя женщина, никуда не ходила лет так пять. Некуда и не с кем, – вздыхаю и убираю контейнер со сладостью.

– Получишь деньги за заказ кэнди бара и в настоящий бар дёрни, – хихикает.

– Эти деньги я уже потратила, – улыбаюсь и подбородком указываю на ноут, – курсы купила.

– Вот те на, – изгибает брови.

– Согласна. Но я кайфую, когда пеку торты. Мне кажется, что я забываю обо всех неприятностях и не чувствую усталости. Правда, пока до кровати не доползу, вот тогда понимаю, что все мышцы ломит, а шея затекла, пока розочки училась делать.

– Хочешь массаж? – улыбается.

– Тебя за язык никто не тянул, – ехидничаю и укладываюсь на живот.

Смеёмся, а Оксана мнёт мои почти каменные плечи. Болтаем дальше, сестру прорвало на идеи, самые забавные – зарегистрироваться на сайте знакомств и сходить на свидание, и бросить всё к чертям, став профессиональным кондитером.

Совсем с ума сошла от сахара. Хотя рациональное зерно в этом всём присутствует…

Живём с Ксюхой душа в душу, мне хорошо и ей не скучно. Вечерами валяемся и залипаем в вебинарах. Днём я на работе, а мелкая в это время использует мой ноут, чтобы смотреть уроки и читать статьи о том, как фотографировать на телефон.