Военная кафедра академии

Жизнь многообразна в своих проявлениях. Многое в ней причудливо переплетается. Среди медиков есть мнение, что в организме человека ничего нет лишнего, из того, что создано природой. Даже такой атавизм как червеобразный отросток во чреве человека, о котором уже шла речь несколько ранее по другому поводу.

Но, тем не менее, по разным причинам этот отросток, у кого-то из нас вдруг воспаляется. По собственным наблюдениям могу предположить, что одна из способствующих причин или обстоятельств, способствующих этому, является гиподинамия или малоподвижный образ жизни.

Вот как это произошло у меня. Несколько недель удалось (с другой стороны пришлось) плотненько посидеть за рабочим столом. Каждый день до 23.00 работа на кафедре и только по субботам в 22.30 – бегом через Литейный мост, в баню на улице Чайковского. И вот как-то под утро я почувствовал сильную боль в правом боку снизу. Даже проснулся от боли. Всё же сделал физзарядку, позавтракал и поехал в местную командировку на улицу Рузовскую в одно из научных учреждений ВМФ.

Среди людей непосвящённых считается, что местные командировки, библиотечные дни являются просто прикрытием или «легендой» для всяких личных и семейных дел. Наверное, бывает и так. Но по моему личному опыту такие дни – одни из самых напряжённых трудовых дней. Особенно если приехал работать в закрытое учреждение на ограниченное время. Требуется в сжатое время завести рабочую тетрадь, выбрать, проработать и сделать выписки из многих литературных и других источников и, наконец, оформить отправление материала в своё учреждение.

Такой день выдался и на сей раз. Пришлось, несмотря на боли, терпеть, изворачиваться, в прямом и переносном смысле, но дело довести до намеченной кондиции. Во второй половине дня удалось показаться в хирургическую клинику. Диагноз развеял мои сомнения – аппендицит! Пообедал дома. Пришёл на кафедру, доложил Рябоконю, хотя сделать это в такой ситуации нужно было по телефону. От Финляндского вокзала своим ходом на метро до приёмного покоя №2, у Витебского вокзала. Оформили документы, жду более часа – нет санитарного транспорта, чтоб отвести меня в дежурную хирургическую клинику у Финляндского вокзала. На свой страх и риск, своим ходом на метро еду в приёмный покой №1 у Финляндского вокзала. Там опять длинные, тягучие заморочки. Надоело терпеть боль, начинаю возмущаться. Наконец своим ходом, около 20.00, подымаюсь на 2-й этаж (!) на кафедру факультетской хирургии.

Премедикация в палате. Довольно быстро взяли в операционную. Операционный стол. Началась операция. Местная анестезия. Разрезы. Фиксация краёв разреза. И тут началось. Длительные попытки оперирующего найти и выделить отросток безрезультатны. Мало того, настойчивые подёргивания за брыжейку вызвали рефлекторную рвоту. Хорошо удалось фонтан направить в стену. Потом друзья-хирурги говорили, что надо было не в стену, а «в рожу» оперирующего, чтобы следующий раз думал, что делает. Тогда же я впервые подумал, что зря не подстраховался. Ведь в этой клинике работали хорошо знакомые и значительно опытнее, чем оперировавшие меня люди: преподаватель кафедры – мой бывший сосед по красной казарме и ординатор клиники – сосед по общежитию на Литейном. Но я настолько был уверен в простоте операции, что считал не нужным кого-то дополнительно беспокоить. В результате операцию мне проводил слушатель VI факультета, который приехал учиться откуда-то из Сибири, с ассистентом – курсантом 5 курса II факультета. Могло обойтись всё нормально, а могло быть и хуже, чем было. А пока, спасибо не стал «стервенеть» оперирующий, как говорят хирурги, остановился и пригласил дежурного врача. Приглашённый – профессор А. Курыгин, повёл с пациентом, т.е. со мной успокоительные разговоры и предложил вести далее операцию под общей анестезией, как говорят в народе «под наркозом». Зная, что в такой операции наркоз ещё более рискованный чем сама операция, я попросил провести проводниковую анестезию по Школьникову или что-либо подобное. Не знаю, по какому способу провели анестезию, но обошлись без общего наркоза и общими усилиями удалось найти и удалить злосчастный отросток.

Ну, теперь не страшно отправляться даже в Космос!

Уже в 6.30 следующего дня я делал физзарядку в палате клиники и даже отжимался на спинках кроватей, не напрягая мышц живота. Хотя заживление было вторичным, но уже через пару месяцев только шрам напоминал об этой истории.

Время летит. Детки растут. Летом мы отправили Андрея с академическим детским садиком на детскую дачу в посёлок Александровка под Сестрорецком. Всё вроде не плохо, но ребёнок очень скучает. Я его прекрасно понимал, так как помнил тоску в летнем пионерском лагере под Одессой, куда меня когда–то отдавала моя мама. Здесь также была плохая организация отдыха и занятости детей. На море только выводили, не давая купаться. А он с нами привык много купаться и плавать. Благо по воскресеньям, когда мы, родители, забирали его с собой на море, он купался в волю.

В это лето одна из моих двоюродных сестёр привезла с мужем свою старшую дочь поступать учиться в Педиатрический институт. Случай этот примечателен тем, что в нём до анекдота доходит смещение акцентов и замещение понятий как должно готовиться и поступать в институт. Приезду сестры предшествовала переписка с ней, мои хождения в приёмную комиссию института, высылка абитуриентке условий приёма, советы как лучше подготовиться. Когда гости приехали, как и договаривались, абитуриентка была показана преподавателю кафедры химии нашей академии, с просьбой оценить её подготовленность. Мнение преподавателя было для нас неприятным: девочка очень слабо подготовлена. Была мысль о том, что может быть были предъявлены завышенные требования. После личной беседы с ней по самым общим вопросам по химии эти сомнения отпали. Да, с такой подготовкой, трудно рассчитывать на успех задуманного. Тем более, что времени до экзаменов оставалось крайне мало, а репетиторство тогда не было принято.

Пока девочка готовилась, с остальными членами семьи гостей было совершено несколько пеших экскурсий по нашему городу – музею. Очень приятное это занятие и повод для нас самих полюбоваться одним из красивейших городов мира – Ленинградом. Я всегда с удовольствием выступаю в качестве гида, когда к нам приезжают гости.

Родители, узнав мнение о подготовке и перспективах дочери, предложили выйти из положения с помощью денег. Когда выяснилось, что я в таких вариантах не компетентен, на меня была страшная обида на много-много лет. К сожалению, попытка вышла не удачной. Гости уехали на Украину.

А мы «благоустраивали» свой быт. Чтобы обзавестись лучшим в то время в СССР союзе холодильником «ЗИЛ», по вечерам, несколько раз в неделю, ходили отмечаться в очереди при магазине «Электротовары» на Литейном.

У Андрея осенью начались неприятности с аденоидами. Консультации, консервативная терапия. Пять дней в неделю отвожу его в детский сад, а затем на работу, где опозданий не допускается.

Были популярными в те времена, так называемые, творческие встречи с работниками искусства. Тогда мы ходили на них с интересом и удовольствием. Однако, по разным причинам, не всегда тот образ, представление, которое складывалось у тебя как теле- или кинозрителя об артисте, совпадало с тем, что перед тобой открывалось на таких встречах. При чём и в одну (положительную) и в другую (отрицательную) стороны. Например, до чего здорово воспринимался образ пана-директора в кабачке «12 стульев» на телевидении. А вот творческая встреча со Спартаком Мишулиным, игравшим эту роль, увы, разочаровала. Невыгодно очень он смотрелся по сравнению с паном – директором. Очень понравились творческие встречи с Кириллом Лавровым и с Е. Леоновым. Несмотря на то, что последний весь вечер плакался, что его не признают и затирают. Такая ситуация в те годы мне была до боли знакома, но мне бы его проблемы – думал я.

В то же время, что такое раскрутить или затереть артиста мы наглядно увидели на примере сестры Софии Ротару. Аурика Ротару, изумительной красоты девушка, с прекрасным голосом и репертуаром. Пела с прекрасным ансамблем «Мрия». Но этого всего оказалось не достаточным, чтобы завоевать известность и стать популярной певицей. Она наверняка превзошла бы свою знаменитую сестру, любимую и по сей день на всём постсоветском пространстве.

Не было месяца, чтобы взрослые члены нашей семьи не сходили 2-3 раза в концертный зал, театр или кинотеатр. Благо, когда живёшь в центре города, любой из названных объектов культуры находится в пределах 5 – 25 минут ходьбы от дома.

Такой довольно активной культурной жизни способствовало и то, что наша покупательная способность была выше в сотни раз по сравнению с сегодняшним днём, несмотря на то, что оклады наши того времени выглядят смехотворно по сравнению с сегодняшними окладами. Кроме того, получки мы получали ежемесячно, что называется день в день с13 по 15 число. Отсюда уверенность в завтрашнем дне и возможность планировать свой бюджет, в т. ч. культурную жизнь семьи.

Человек, не знающий армию и флот, представляет себе, что там совсем другие люди, оторванные и отрезанные от окружающего мира. Конечно, в условиях боевых или систематических действий вступают в силу правила и законы военного времени. Но в условиях мирного времени, несмотря на определённую специфику, каждый офицер, сержант, солдат тысячами нитей, и не только семейных, связан с окружающим миром, страной, обществом и гражданскими лицами. Забегая вперёд, следует сказать, что именно такие связи способствовали разложению, как и всего общества и государства, одного из институтов последнего – вооружённых сил, начиная с т.н. горбачёвской «перестройки» и тем более в ельцинский период безвременья и беспредела.

Среди разных категорий военнослужащих тоже есть разные люди: труженики и лентяи, умные и не совсем, культурные и не очень, любители спорта и любители спирта, любители пива и любители шахмат. Вот о последних хотелось бы немного рассказать.

Вооружённые силы, в т.ч. ВМедА и кафедру МОТ не обошла стороной шахматная лихорадка, творившаяся в 70-е – 80-е годы в Советском союзе. Причём увлечение было столь сильным, что, не смотря на характер труда преподавательского состава: умственное напряжение при проведении учебных занятий, научных исследований, да в помещении, при малой подвижности – после работы разгорались жаркие шахматные баталии, с бурными эмоциями игроков и комментариями, присутствующих болельщиков. Дело благое, чрезвычайно интересное и увлекательное. Грешен и я в этом увлечении. Были периоды в моей жизни, когда я очень увлекался и позволял себе вдоволь отвести душу за шахматной доской, изучал шахматную литературу. Постепенно накопилась библиотека порядка 30 книг. Причём это увлечение много лет успешно сочеталось с увлечением бегом на длинные дистанции и офицерским многоборьем.

Однако в этот период, как я уже говорил, времени и так оставалось в обрез для занятий диссертационными делами. Не просто было удержаться и не дать себя затянуть в эти многочасовые шахматные баталии. Но и заниматься серьёзными делами в описанной атмосфере было не возможно. И я, пользуясь тем, что Рябоконь был в отпуске, перебрался на несколько летних месяцев работать в другое помещение – музей кафедры.

Но только было настроился на рабочий лад, как был срочно отправлен по распоряжению начальника кафедры на 40 дней командиром роты абитуриентов на лагерный сбор в учебном центре академии в Красном селе, тогда пригороде Ленинграда. Досталась мне рота № 13, последняя, в которой собирались последние из приезжающих абитуриентов – военнослужащих. Среди этой публики традиционно, а в том году особенно, большинство в этой роте составляли так называемые «туристы». Так их называли потому, что они ехали не поступать учиться, а использовали возможность попутешествовать, отдохнуть от службы в дороге и, если удастся на сборах в Красном селе и главное в Ленинграде. Однако у меня ещё довольно свежи были воспоминания о том, сколь много и напряжённо пришлось работать, в то время когда я сам сдавал вступительные экзамены в этом же учебном центре. И какое это было интересное, не смотря на трудности, время.

Поэтому, а также учитывая моё личное отношение ко всякого рода тунеядцам, лодырям и прожигателям жизни и указания командования лагерного сбора по жёсткой требовательности и отбору кандидатов в курсанты академии, «туристы» приезжали и уезжали «пачками». Подавались мною на отчисление фамилии любителей самоволок, спиртных напитков, «красивой жизни», разгильдяев по внутреннему содержанию и внешнему виду.

И всё же из тех, кто остался в 13-й роте, поступили в академию прекрасные ребята, труженики, достигшие многого в жизни. Например, заместитель начальника кафедры одной из хирургических клиник академии доктор медицинских наук Ханев, начальник одного из факультетов академии доктор медицинских наук Попович, начальник одного из военных госпиталей Украины Панченко Н.М. и другие. С некоторыми из них много лет поддерживалась связь и даже дружба, с взаимными визитами по месту жительства. А тогда за работу по отбору абитуриентов я был удостоен благодарности от командования ВМА.

В сентябре у меня выходил срок очередного воинского звания – капитан медицинской службы. Замечаний по службе не было, даже вот появилась выше упомянутая благодарность. В адъюнктуру я пришёл с майорской должности. То есть не было причин меня наказывать. Но Рябоконь тянул с представлением и провоцировал меня на резкие движения. Мало того, чтобы придать оправданность и весомость своим действиям, пытался даже привлечь меня к … партийной ответственности за якобы плохое хранение партбилета. Тогда у него ничего не получилось, и он временно отступил.

Несмотря на все эти козни, я старался наверстать упущенное для диссертационного исследования время. Но не тут-то было – на меня навесили ещё одну, пусть и общественную, должность, требующую также затрат времени, – редактор кафедральной газеты «Военный провизор». Мои доводы и объяснения, что я врач и мне не корректно быть редактором газеты «Военный провизор» – были проигнорированы. А в армии приказ начальника – закон для подчинённых. Пришлось сесть за анализ этой работы и «разложить всё по полочкам»: выяснить сколько номеров за год и к каким датам готовятся выпуски газеты, сколько заметок в каждом номере, на какие темы кто будет писать заметки – чтобы участвовали все сотрудники кафедры и охватывались все стороны жизни коллектива. С этой целью каждому автору предлагалось за 2 недели до назначенного срока тема и размер заметки. Художественное оформление проводилось также с таким расчётом, чтобы к определённому празднику или событию газета была вывешена в установленном месте на кафедре, была интересной и красивой. Как правило, это удавалось. На конкурсах газет подразделений академии мы занимали призовые места. Сотрудники кафедры её читали, рассматривали, высказывали свои предложения и мысли.

Все годы обучения на морском факультете академии мне, в своё время, довелось ежегодно участвовать в том или ином качестве на первомайском или ноябрьском военном параде или демонстрации трудящихся на Дворцовой площади Ленинграда. Много раз, когда проводились эти торжества было холодно, сыро и даже снежно. Но, несмотря на это, празднично! И вот теперь как адъюнкт академии, уже с сыном Андрюшкой, 4-х лет от роду, весёлым, общительным парнем, смотрящим на мир восторженными, распахнутыми настежь глазами мы участвуем в демонстрации, в честь Великой Октябрьской Социалистической революции, в составе колонны Военно-медицинской академии, входящей в общую колонну трудящихся Выборгского района Ленинграда. В течение нескольких часов идём от Гренадерского моста через Петроградскую сторону до Дворцовой площади. В местах остановок и на площади, в атмосфере всеобщей эйфории, приподнятого настроения и веселья поём, танцуем. Проходя мимо трибуны с руководством города и командованием Ленинградского военного округа и Ленинградской военно-морской базы на Дворцовой, выкрикиваем здравицы в честь благородного труда военных медиков и нашей Alma mater. А затем пешком, а где-то Андрейка на шее у папы, домой на Литейный. Конечно, всё это было заранее отрежиссировано и подготовлено. И правильно – праздники тоже надо готовить. А вечером от Литейного моста на Кутузовской набережной (что ни слово то поэзия, история) пошли всей семьёй смотреть салют у Петропавловской крепости. Каждый залп дружно сопровождаем громкими криками и восторгами. А дочка Ирочка, всего 2 годика было ей, смотрит на нас и не поймёт, чего это мы так радуемся и шумим. Но видя, что все смеются, тоже робко улыбается. Это зрелище достойно венчает наш праздник. За весь праздничный день восторгов и впечатлений масса.

–«Делу время, делу время, а потехе Ч – а – а – с ! – как пела одна из особо раскрученных наших певиц. Кстати, лично я всю свою жизнь ждал поумнеет ли она когда-нибудь и будет ли нести хорошее и доброе людям, своими песнями, видом и поведением, имея такой талантище. Но тогда, увы, так и не дождался.

Ну а в жизни наоборот: потехе час, а делу вр – е – е – е – мя!

Жизнь опять свела с рядом замечательных людей, увлечённых своим делом – делом служения военно-морской медицине.

Михаил Иванович Кондратьев – воспитанник военно-морской медицинской академии, истинный учённый военно-морской медицины. Он разработал уникальную методику изучения влияния подводных взрывов на организм личного состава кораблей ВМФ. Использование его данных, применительно к авианесущим кораблям, позволило определиться мне со средне-максимальными санитарными потерями от ведущих поражающих факторов ядерных взрывов на море. Определённые по его методике величина и структура механических повреждений личного состава кораблей такого класса и водоизмещения были наибольшими от ударной волны подводного ядерного взрыва. Михаил Иванович – человек чрезвычайно высокой культуры, интеллигентности и доброжелательности. У меня сложилось впечатление, что с первой нашей встречи между нами установилась взаимная комплиментарность. Совместная работа с ним меня очень многому научила и способствовала, не смотря на достаточно большую разницу в возрасте, возникновению дружеских отношений, которые мы поддерживали в течение многих последующих лет.

По ходу работы всё больше выясняется, что диссертационное исследование будет, как у нас говорят, прежде всего О –Т – М – С – ное, т.е. посвящённое вопросам организации медицинского обеспечения личного состава авианесущих кораблей в мирное и военное время. Кроме того я как врач мог быть соискателем учённой степени кандидата медицинских наук. Поэтому было принято решение сдавать кандидатский минимум по специальности «Организация медицинского обеспечения сил флота». Кандидатские минимумы по философии и иностранному языку у меня уже были сданы. Спасибо Г.П.Донченко за помощь в организации подготовки и приёма этого экзамена. На подготовку и сдачу экзамена ушло порядочно времени и сил.

В те времена было принято периодически на партийном собрании или на партийном бюро кафедры отчитываться коммунистам о своей работе, а адъюнктам – по выполнению плана адъюнктуры. Это была полезная система контроля. Несмотря на предвзятость ко мне, по указанным ранее причинам, считаю, что такие отчёты были полезны всем. Они позволяли систематизировать материал, осмотреться, оценить, что удалось сделать и что ещё предстоит сделать. Первый мой отчёт был по первой главе диссертации и прошёл без особенностей.

По непрерывно идущей методической работе в этот период хочется ещё раз отметить мудрость и порядочность У.А. Тарханкута, который был рецензентом очередной лекции подготовленной мною. Рецензент он был строгий, не всегда выносил лицеприятные суждения и выводы, но всегда по существу и справедливо.

Хочу возблагодарить судьбу за встречу на жизненном пути, науку и совместную работу с Виктором Ивановичем Юнкеровым. Более двух десятков лет мне посчастливилось встречаться и поддерживать не только деловые отношения с этим выдающимся человеком. Он пришёл в ВМедА из соседней Военно-артиллерийской академии на улице Комсомола. Профессиональный математик, кандидат военных наук он быстро врос в проблемы военной медицины и сделал очень много для поднятия военно-медицинской статистики и уровня математической обработки научных исследований в академии и в медицинской службе Вооружённых сил. Благодаря ему, удалось разобраться и использовать вероятностные методики, в т.ч. квантиль и повысить надёжность расчётов величины и структуры вероятных санитарных потерь и заболеваемости на авианесущих кораблях (АНК) как от различных видов оружия массового поражения так и от пожаров в мирное время.

Пожары, в связи с авиационным вооружением, были «ахиллесовой пятой» кораблей данного типа. Использование доступных источников литературных и других – позволило собрать и проанализировать, впервые в отечественной медицине, материал по этой тематике. Изучались данные по авианосцам США, Японии, Великобритании, Франции, Бразилии, Китая, СССР в период II Мировой войны и в послевоенный период.

Методику определения вероятных санитарных потерь от различных видов оружия на кораблях ВМФ различного типа, в плане выполнения совместной научно-исследовательской работы довелось разрабатывать совместно с А.С. Коноплёвым. Высокий профессионализм и культура работы были характерны для Александра Семёновича. К сожалению, постепенное отчуждение в последующие годы было вызвано всё большим расхождением в образе жизни каждого из нас. Условно говоря, образ жизни здоровый и не здоровый. Много лет я не жалел времени и сил на борьбу за здоровый образ жизни, против его антипода, который был очень распространён в советском обществе, а в постсоветский период, благодаря направленной «помощи Запада», достиг таких размеров и степени, что привёл к геноциду россиян. В те годы это не могло не сказаться и на наших взаимоотношениях. Однако, деловые отношения мы сохраняли на должном уровне все годы совместной работы.

По вопросам тылового обеспечения флота помогал разбираться известный балагур и любимец слушателей морского факультета многих лет выпусков – Борис Васильевич Терентьев. Он водил нас в шлюпочные походы по Неве и Ладоге и даже на о. Валаам. В работе с ним, казалось бы, скучные вопросы тылового обеспечения сил флота становились весёлыми, интересными, а местами даже смешными, при сохранении серьёзности подходов и решений обсуждаемых вопросов.

Кроме тесного общения и сотрудничества с сотрудниками второй родной (а может и первой, по крайней мере, в период работы над диссертацией) для меня кафедры-кафедры ОТМС флота, приходилось тесно сотрудничать и с кафедрой ОТМС (сухопутной и ВВС). В эти годы на ОТМС, идущие впереди на 1-2 года, адъюнкты Е.В. Красников и В.П. Пискунов, к счастью для меня, занимались вопросами лучевой болезни и санитарными потерями в общевойсковой авиации соответственно. Общение, совместная работа, обмен материалом и мнениями и поддержка друг друга позволили решить многие вопросы по данным направлениям применительно к медицинскому обеспечению АНК в военное время.

Смею надеяться, что контакты и сотрудничество в ходе наших диссертационных исследований и преподавательской деятельности были взаимно полезными для всех нас. Это было славное время нормальной ответственности и увлечённости своим делом ещё без финансовой стимуляции и беспредела.

Сложилась нехорошая привычка перед каждым праздником подбирать себе работу на дом или приходить и работать на кафедре в праздничные дни. Засасывает, однако. И, к сожалению, не без последствий.

От длительной кабинетной работы, т. н. сидячих марафонов, сквозняков у меня резко обострился радикулит, переходящий в люмбаго и ишиас. При встречах, знакомые сотрудники кафедры нервных болезней настойчиво рекомендовали лечь на стационарное лечение. Но где там! Не до этого. Надо было делать диссертацию, вести занятия, ежедневно водить сына в детский садик. Так и перенёс жестокий радикулит на ногах, с амбулаторным лечением, с электрогрелкой на рабочем месте и дома. В тот период доктор Шварц на одной из процедур в физиотерапевтическом отделении академической поликлиники, на одном из занятий, демонстрируя мою правую ногу слушателям, делал очень мрачный прогноз:

– Видите мышцы бедра атрофируются, объём их меньше чем на другой ноге. Этот процесс будет стремительно нарастать.

К счастью ни такой прогноз, ни последствия с той поры в виде хлопающей стопы, не помешали мне довести диссертационное исследование до победного конца; не помешали, спустя 8-15 лет, пробежать 10 раз Ленинградский марафон «Пушкин-Ленинград»; за 8 лет тренировок и выступлений за сборную академии в 47 лет выполнить норму мастера спорта СССР по офицерскому многоборью, а выступать в сборной до 50 лет; построить, на 95% своими силами, дачу; плавать в бассейне и бегать кроссы лыжные и легкоатлетические и по сей день. Перефразируя известную поговорку можно сказать, что к счастью ошибаются пророки и в своём Отечестве.

И всё же грозный прогноз и главное часто беспокоящий радикулит заставили меня искать и подбирать систему профилактических и лечебных мероприятий по закаливанию, подъёму и поддержанию тонуса и устойчивости организма. С годами эта система неоднократно менялась, совершенствовалась, вводились для разнообразия новые элементы. Но основа её сохранялась. Может быть, она представит интерес для заинтересованных читателей. Хотя каждый из нас должен стремиться подобрать свою индивидуальную систему как составной элемент здорового образа жизни.