Хитросплетения снов

– Откуда это нездоровое пристрастие?

– Нездоровое? Обижаешь. У тебя, по таким меркам, вообще нездоровое тогда. Хроническое с обострениями. Я тебе говорил, почему мне это нравится, но я расскажу подробней, – Мэт сложил руки, прислонился к стенке и принялся рассказывать смягчённым тоном, – В школьные годы мой телевизор показывал только один канал. Второй можно не считать. За рябью сложно было что-то разглядеть. Мне не хотелось сидеть дома одному после уроков и я шёл к папане на работу. В одном кабинете он пил с коллегами, в другом сидел я с волшебным радио. Оно ловило телеканалы, которые у нас не показывали. Я слушал свои любимые сериалы. Поэтому я стал очень любить радио.

– Радио – не навигатор, – заметил ему Крайн.

– Погоди, это ещё не вся история. Однажды коллегам папани надоели мои визиты и они велели ему запретить мне приходить. Мне пришлось оставаться дома, а мой папаня хоть и алкаш, но дядька добрый, купил мне электронную игрушку, чтобы не грустно было, панель с чёрно-белым экранчиком и кнопками, кубики складывать. Очень она мне нравилась. И вот чем навигатор не электронная игрушка? – завершил свой рассказ Мэтьюз.

– Душещипательная история, но решению спора она не поможет.

– Извини, ты сам спросил, откуда у меня пристрастие. И кстати, правильнее сказать было бы «Любимое занятие».

– Да-да. Хорошо. Поступим так: Инесса останется здесь до Бенива, ты полетишь штурманом от Бенива до Пайда, от Пайда до Роларна – снова Инесса. У неё будет маленький перерыв. Такой вариант устроит? – предложил компромиссное решение Крайн.

– Что ж, устроит, – не стал настаивать на большем Мэт, рискуя потерять и это.

– Инесса? – ждал подтверждения и от стажёрки белокурый.

– Устроит, – ответила та.

– Хорошо, а теперь разойдитесь и больше не спорьте, – командир ощущал напряжённость в её голосе. Ладной беседы не складывалось. Инесса летела с очень знакомым ей человеком, Мэтьюзом, и поэтому, как считал белокурый, должна была бы чувствовать себя спокойно и уверенно, но этого не наблюдалось. Крайн полагал, что, возможно, её смущает он сам или Ллойд.

– Так мы и не спорим, – дежурный охотно поболтал бы ещё, – Всего лишь место попросил уступить.

– Проверил бы пассажиров, сидят там совсем одни.

– Хороший повод выставить за дверь, – Мэт особо не обижался, понимая, что иногда действительно отвлекает от работы товарищей. Тем ни менее из кабины он не вышел.

– Я серьёзно. Посмотри, что в салоне происходит, – не хотел оставлять пассажиров совершенно бесконтрольными Крайн, – Может, уже маркерами стены расписывают.

– Ладно, взгляну, – сделал одолжение дежурный. Помолчав с минуту, белокурый спросил Инессу: «Ваш институт изучает недавнюю аномалию?»

– Да, – лаконично ответила та.

– И что говорят?

– Ничего особенного. Версии, как по телевизору: солнечная активность, эксперименты с телепортатором, – подход профессоров был не особо профессиональным, ведь они куда больше занимались изучением ледников, чем астрофизики. Крайн прекрасно это понимал: «Чего грустная?»

– Сосредоточенная, – не дала ответа стажёрка. Вернулся Мэтьюз: «Нормально там всё у них… Я вчера во фруктовой лавочке, представляете, чего купил? Кокос! Это нечто! Его вместо ядра в баллисту заряжать надо. Такой твёрдый, что аж топор не берёт, но я его располовинил-таки. Молока, почти что не было. Попробовал капли, на вкус – вода мыльная. Зря только деньги потратил».

– А мякоть? – заговорил Ллойд, чем, похоже, удивил гостью.

– Какая мякоть? Внутри что-то твёрдое белое.

– Так это и есть мякоть.

– Ты хочешь сказать, что это едят? – Мэтьюз очень сомневался в этом.

– Ну, да. Кокосовую стружку для конфет из этого же делают, – хоть и не видел кокоса в натуральную, но знал Ллойд.

– Стружку… И чем её настрогать? Хм, надо попробовать. Хорошо, что не выбросил. Оставил, вам посмотреть, – Мэт взглянул на Инессу, поняв, что снова выглядит идиотом, – Ладно, пойду, послежу за салоном. Остальное вроде бы всё уже рассказал, – тихо удалился он.

Рейс был коротким, до посадки дежурный больше не тревожил товарищей. Дозаправка намечалась в следующем пункте, покидать борт было необязательно, и Инесса решила посидеть на кухне, пока идёт разгрузка/погрузка. Ллойд ушёл проветриться. Крайн составил ему компанию. Мэтьюз, приняв груз, в оставшееся свободное время, зашёл к знакомой на кухню: «Привет, ещё раз, – сел он за стол напротив неё, – Чего невесёлая?» Снаружи моросил дождь.

– Даже и не знаю, – отвела взгляд к окну Инесса, – Всё сомневаюсь, нужно ли мне это. Может, зря я за это взялась?

– Почему?

Инесса пожала плечами, не понимая сама себя.

– Не тянет на полюс или в самолёт? – Мэтьюз полагал, что не из-за страха попасть в «трубу».

– Да. Как-то не особо, но нужно же чем-то заниматься, – его знакомой была нужна приемлемая работа, о больших интересах речь не шла, – После стимуляторов позитивные чувства притупились, как и желания. Жаль, что не тревога. Это между нами.

– Разумеется. Одну мою знакомую тоже однажды грызла тревога. Ей часто снятся сны, которые могут что-то подсказать, – Мэтьюз говорил о Нолине, конечно, – Однажды ей приснился Крайн, и она спросила у него, что нужно сделать, чтобы тревога исчезла. Он ответил «Прокатиться на всех аттракционах и съесть виноград». Она видела во сне колесо обозрения среди деревьев, с высоты птичьего полёта, в солнечный день – реальное место, – поведал Мэт, – Вот только сложно сказать, буквально нужно понимать этот сон или образно. Виноград, как любые ягоды, это слёзы. Не пойму, что получается, что нужно сделать.

– А она, что сделала? – стала любопытно Инессе. Её интересовали всевозможные средства от тревоги, даже настолько ненаучные, на первый взгляд.

– Она попробовала сделать именно так, как сказано.

– И помогло?

– Ну, на тревогу она пока больше не жалуется, но не знаю, что именно помогло, аттракционы ли. Может, что-то другое.

Инесса задумалась: «Наверно, аттракционы дофамин подняли и нервы успокоились. А виноград зачем? В нём есть что-то полезное для нервной системы? А если метафорически понимать, получается, нужно съесть слёзы? Выпить. То есть, перестать реветь или… раствор солей принять?»

– Не ломай голову. Можно просто попробовать. Можем сходить в парк аттракционов, – предложил Мэтьюз. Инесса отказалась: «Нет. Пожалуй, не стоит. Когда я в последний раз была в парке, я так и не решилась прокатиться на колесе обозрения».

– Высоко? Подумала, что упадёшь и разобьёшься? И это при твоей работе? – взболтнул Мэт и пожалел, подумав, что сейчас ей станет страшно продолжать полёт. Инесса действительно стала выглядеть немного взволнованной, но ответила она тем ни менее спокойно: «Это неуместное сравнение. Колёса выглядят куда ненадёжнее».

– Да, смотря какой парк. Ну, тебе необязательно следовать чужим снам, тебе нужно смотреть свои. Твои что-нибудь значат? Мои нет. С одной стороны, жаль. С другой, если кошмар приснится, думаешь «Хорошо, что это только сон». Мне главное, чтобы они интересными были, как кино, хороших же фильмов мало снимают, – Мэтьюз сделал паузу. Его знакомая молчала, ей нечего было рассказывать.

– Мы всё равно могли бы сходить в парк, – предложил ещё раз Мэт, – На чём-нибудь более безопасном прокатиться. Например, на карусели с розовыми слониками, – улыбнулся он.

– Чтобы, как дурачки выглядеть? – не нравилась эта идея Инессе.

– Другие же не выглядят.

– Смотря кто. Мы будем.

– Вот видишь, ты знаешь, что тебе подходит, а что нет.

– С такими мелочами проще.

– Ты обучение заверши, диплом получи, попробуй поработать. Если не понравится, бросай и ни о чём не жалей, – посоветовал Мэт. Он поступил бы так. Мимо кухни, в кабину прошёл Ллойд. К беседующим заглянул Крайн: «Вношу ясность: Мэтьюз, ты сейчас полетишь штурманом, но и дежурным остаёшься ты же. Если ты понадобишься в салоне, Инесса тебя позовёт. Груз принял?»

– Конечно.

– Готовься встречать пассажиров.

– Как? Собрать волю в кулак и найти внутреннее равновесие?

– Настолько работа морально отягчала? Перед прошлым взлётом ты очень задорно смеялся, – белокурый не стал забалтываться с приятелем и прошёл на своё место.

– Эх, надо идти, – нехотя встал из-за стола дежурный, – Сейчас подвезут… Серо-то как стало, – бросил он взгляд на иллюминатор и вышел. На сей раз посадка пассажиров прошла без шуточек. Салон наполнился только на половину. Мэтьюз закрыл двери и прошёл в кабину: «Я сегодня штурман-дежурный. Дежурный штурман. Каждый раз что-то новенькое. Разнообразие в работе – это хорошо, – он сел на кресло у навигационной панели, – Здесь USB-порт есть. Я воткну флешку с музыкой?»

– Нет, – запретил Крайн.

– Я в наушниках слушать будут.

– Нет.

– Эх, ладно… Я груз принимаю, а мимо два пилотажника кросс-аэрские идут в свой самолёт. Один другому говорит «Каждый раз стресс такой». Страшно, но летает. И зачем себя так тиранить? Ради денег? Я не сказал бы, что его зарплата того стоит. Эти же деньги можно на земле заработать. Наверно, ради статуса. Видимо, в кругу его знакомых эта работа считается чрезвычайно престижной, – разболтался Мэтьюз, – По-моему, те времена, когда одна профессия считалась престижней другой, и о человеке судили по роду деятельности, проходят. По-моему, сейчас имеет значение только способность зарабатывать хорошие деньги. С ними же, чего хочешь можно себе позволить, даже ту же профессию.

– Купить диплом? – суровым тоном утонил Ллойд.

– Пройти платное обучение, – говорил о честных способах Мэт, – Теперь можно даже в космос за деньги слетать. А тот тип, у которого стресс… Кто-нибудь сказал бы, что он трус, но какую ж силу воли надо, чтобы каждый день страх перебарывать!

– А по-моему, он дурак, если из-за статуса и чужого мнения нервы себе треплет, – считал помощник, – Может, и волевой, но дурак.

– Может быть, он из-за вихрей переживать стал? – Крайну выводы о деньгах и статусе казались преувеличением.

– Скорее всего, – согласился с ним Ллойд, – Мэтьюз, как обычно, гиперболизирует.

– Словеса-то какие, – штурман замолчал.

– Всё обсудили? Можем взлетать? – спросил его белокурый.

– Можем, – донеслось из-за плеча. Дождь за окном начал усиливаться. «Баклашка» «Аэррола» продолжил путь. Мэт выболтался сегодня и не находил, что ещё сказать. Его друзей молчание вполне устраивало. Полёт проходил довольно спокойно среди серых дождевых облаков. Штурмана начало клонить в сон, но на подлёте к Пайду обстановка резко изменилась: вокруг заметно потемнело.

– Что это? Просто тучи? – встрепенулся Мэтьюз.

– Это ты скажи, – отозвался Крайн. Чернеющее небо выглядело весьма подозрительно.

– Не, не может быть. Не можем мы дважды в «трубу» попасть, – не верил тому, что видит, Мэт, – Извините, но аппаратура глючит. Сплошные горы мне показывает, – под горами он понимал искажения на мониторе, – И связи нет, – это его товарищи тоже заметили. Самолёт окутала темнота, подсветка замерцала.

– Очень зашибись, – тихо проговорил штурман, – Перед посадкой-то.

– Редкое явление? – напомнил Крайну его слова Ллойд.

– Мэт, достань фосфорный фонарик из шкафа и засеки время, – велел белокурый. Только Мэтьюз успел это сделать, как всё освещение погасло. Фонарик представлял собой фосфорный стержень с рукояткой. Он освещал пространство вокруг себя в радиусе двух-трёх метров тусклым зелёным светом. Это давало возможность видеть очертания предметов и читать надписи.

– Да, как такое может два дня подряд происходить? Это уже ненормально, – помощник встревожился, но деваться было некуда.

– Новая эра наступает, – относительно спокойно ответил ему командир, – Это должно пройти через сорок минут, и мы окажемся возле Скрэла, где и сядем. Топлива вполне хватит, – дал он оптимистичный прогноз.

– Новая эра… То есть нужно привыкать? – послышался голос штурмана.

– Да. Скоро люди научатся летать по «трубам», как по скоростному шоссе, – продолжал разряжающую обстановку беседу Крайн, – Мы больше не снижаемся. Несёт, как по течению, даже закрылки не помогают. Убираем.

– Может, стоит попытаться подняться выше? – опасался встретиться с маловысотными самолётами Ллойд.

– Диспетчер, скорее всего, будет рассчитывать на то, что мы продолжим двигаться прямолинейно на одной высоте, – никаких инструкций на этот счёт ещё не составили, надеясь, на скорое прекращение аномальных явлений, и Крайн не рискнул. В кабину пробралась Инесса: «Мы в шторм попали?»

– Да, в геомагнитный. Не переживай, мы вчера только через такой летели. Тебе лучше сидеть на кухне и никуда не ходить, – посоветовал ей Мэтьюз, – Вели пассажирам оставаться на местах.

– Скажи им, что скоро трясти начнёт. Пусть не пугаются. Мэт, дай ей фонарик, – распорядился белокурый.

– Хорошо, – Инесса удалилась.

– Освещение, как в фильме про пришельцев прошлого десятилетия, – комментировал происходящие штурман, – Интересно, самописцы пишут что-нибудь?

– Показания приборов, очевидно, да, – полагал командир, – Всё же самописцы крепче подсветки. А голосовая запись вряд ли идёт. Меня даже по громкой связи, наверно, не услышат, – он включил коммуникатор, динамики фонили, – Слыхал?

– В прошлый раз внутренняя связь была, – Мэтьюз посмотрел на свой телефон. Тот снова отключился сам.

– Значит, наши разговоры с этого рейса эксперты не услышат? – Ллойда это порадовало.

– Разве что неразборчивые отрывки, – был уверен Крайн.

– Хорошо. Тогда я скажу кое-что не для посторонних ушей. Тот сон ещё в силе, как считаешь?

– Вряд ли, – полагал толкователь, – Если он приснился к неприятностям, то мы попали в них вчера. Он уже сбылся.

– Но неприятности продолжаются. Да, сон один, но он может говорить о продолжительных проблемах, – не согласился с ним Ллойд, – Не говорите, что я каркаю, но мне кажется, что может сбыться ещё одна часть сна.

– Посадка в саванне? Саванны находятся только в Линате. До неё слишком далеко, – не особо верилось телепату, но мысль о том, что событие, на которое указывал сон, ещё не произошло, появилась и не собиралась уходить из головы.

– Похожее на саванну.

– Песчаник остался позади.

– Это может оказаться любая другая равнина, на которой мало травы и растут редкие деревья. Засушливая степь. Мэтьюз, какие у нас равнины прямо по курсу? – пытался вычислить, где они могут оказаться Ллойд.

– Я теперь знаю? – сидел тот у погасшего экрана.

– Карты достань.

– Нам это действительно нужно? – принялся искать бумаги штурман.

– А чем тебе заниматься ещё полчаса?

– Как я отвечу на твой вопрос, если вокруг полно лесостепей? – Мэт помолчал пару минут, – Ну, возле Скрэла есть лесостепь. И? Хочешь сказать, мы будем садиться на поле?

– Возможно… – Ллойд уже, почти, и не сомневался в этом, – Нам топлива до Скрэла точно хватит?

Крайн задумчиво слушал их.

– Точно.

– Пересчитай.

– Эх… – штурман принялся писать прямо на карте, – Если скачок будет длиться столько же, и будет той же силы… Сейчас, обожди… Хватит.

– Ты правильно сосчитал?

– Возьми и пересчитай, – подал карту Ллойду Мэтьюз. Тот взял её, с трудом рассмотрел расчёты и вернул обратно: «Вроде бы правильно… Около дела… Значит, нас перебросит за Скрэл. Плюс к этому мы окажемся восточнее от него на несколько сот километров. Он же не прямо по курсу».

– И какие проблемы? Развернёмся. Топлива всё равно хватит.

– Если вихрь не сильнее прежнего, и нас не закинет дальше, чем вчера.

– Крайн?

– Посмотрим, – только и ответил Мэтьюзу белокурый.

– Сейчас решать что-то нужно, – волновался Ллойд.

– Сейчас нам ничего не сделать.

– А как же единственно верное решение?

Командир задумался.

– Вы о чём? Почему единственное? – не понял Мэт.

– Деталь сна, – Ллойд не стал рассказывать о ней.

– Ну, на поле, так на поле. Будем садиться на поле, – по молчанию Крайн понял, что Ллойд недоволен его ответом, – Что ты хотел от меня услышать?

– Не знаю… Та деталь… – приятель имел ввиду манипуляцию с рычагами.

– Если во сне я понял, что нужно сделать, я пойму это и наяву. Мы не можем догадаться сейчас, что именно, потому что этот момент ещё не наступил. Сон закончился хорошо, не забывай, – подбодрил его белокурый.

– Что за деталь? Мне-то скажите, – хотел знать штурман. Крайн молчал.

– Он дёрнул какой-то рычаг и самолёт перестал падать, – ответил Ллойд, – Точнее благополучно приземлился на брюхо. Непонятно только какой рычаг и зачем.

– Ясно… Хотя нет, неясно. Что должно помочь? Почему Крайн не знает? Его этому не учили? И тебя не учили? Чему вас вообще учили? Станем дёргать все рычаги подряд, пока не поможет?

– Нет, – остановил череду вопросов белокурый, – Конечно, нет.

– Я стал бы, – Мэтьюз замолчал, – Сейчас должно начать трясти, – сообщил он через несколько минут. Вскоре действительно пошла вибрация. Товарищи пережидали её молча, но через некоторое время им начало казаться, что она затягивается.

– Сколько уже летим так? – спросил у Мэта Крайн.

– Двадцать пять минут с того момента, как стемнело. Тряска сейчас должна прекратиться.

Должна была, но не прекращалась. Вскоре вибрация стала сильнее, словно рядом шлифовальный станок запустили.

– Мы ускоряемся, – заметил Ллойд. Командир ничего не ответил.

– Крайн, – хотел бы услышать что-нибудь от него помощник.

– Значения пока нормальные, – отозвался Крайн. Через несколько минут скорость перестала увеличиваться. Зато ещё через несколько начала падать высота.

– Мы ведь уже должны быть на выходе из трубы? – спросил белокурый у Мэтьюза, пытаясь придерживать её на одном уровне.

– Да. Тридцать пять минут, – Мэт не видел показания приборов, только свои наручные часы.

– Крайн, – ждал единственно верного решения Ллойд. Высота всё равно уменьшалась.

– Ждём ещё пять минут.

– А что потом? – поинтересовался штурман.

– Попытаемся вырваться из «трубы».

– Почему мы снижаемся? «Труба» изогнулась? – вопрос Ллойда прозвучал, как шутка, но Крайн ответил на него серьёзно.

– Если теория об искажении пространства правдива, то, возможно.

– Мы снижаемся? – Мэтьюз поднёс фонарик поближе к приборам, – Уй! Это не слишком низко?

– Низковато. Скажи, как сорок минут истекут, – попросил его белокурый.

– Стоит ли ждать? – напряжённо удерживал штурвал Ллойд, – Вихрь наверняка будет длиться дольше, учитывая его силу. Всё пошло не так, как в прошлый раз.

– Спокойно.

– Вибрация не снижается. Значит, мы ещё в центре, и шторм продлится дольше, – настаивал на действиях помощник.

– Что-то страшно, – заволновался сильнее и штурман, – Крайн?

– Хорошо, попробуем вырваться, – согласился с друзьями командир, – Нас несёт по «трубе» вниз. Значит, прибавляем обороты, и вверх. Высоту набирать, конечно, вряд ли начнём, но хотя бы приблизимся к «стенке» трубы и пройдём сквозь неё.

– Пройдём сквозь стену… – проговорил себе под нос Мэтьюз, – Нам после этого на шаттле в космос летать можно будет… Примут без экзаменов. Ах, новые перспективы.

– Мэт, что ты там бормочешь? Ты бредишь? – поднёс руку к рычагам Крайн.

– Да.

– Ты пристёгнут? Держись крепче и фонарь держи, петлю на руку накинь. Начинаем… Погнали! – прибавил обороты белокурый. Двигатели заревели угрожающе. Высота медленно переставала падать. Через пару минут самолёт стало не только трясти, но и качать.

– «Стенка», – негромко прокомментировал Крайн. Время шло, но мало что менялось.

– Ох, кажется, меня укачивает, – хотел помолчать до выхода из вихря Мэтьюз, но не удержался.

– Что-то затянулся скачок. Мощности пробиться не хватает, – не удавалось вывести самолёт из «трубы» белокурому.

– Может, сейчас само всё рассосётся? – очень надеялся Мэт, – Меня мутит.

– Рассосётся-то. На максимум? – предложил Крайн.

– Давай, – согласился Ллойд.

– И как во сне, до упора, – подвинул рычаги его приятель, – Резвее пошли, – отметил он про себя. Меньше, чем через минуту, вокруг вдруг резко посветлело. Сидящие в самолёте увидели жёлто-коричневую землю. «Баклашка» мчался вниз, хотя только что, в темноте, казалось, что он летит вверх. Включилась подсветка, рация и сирена.

– Да, знаю-знаю, – прошептал ей в ответ белокурый, выводя самолёт из пике.

– Лучше не смотреть, – подумал Мэтьюз. Его, как и всех на борту, прижало к креслу. Он открыл глаза только тогда, когда двигатели заработали спокойней, гравитация снизилась, самолёт выровнялся, а сирена замолчала. На передней панели горела красная лампочка топливного счётчика.

– Неопознанный борт, – донеслось непонятно откуда. Крайн поправил наушники: «Это рейс 131 Роларн-Пайд. Мы попали в электромагнитный вихрь и совершили скачок. Где мы находимся?.. Вас понял. У нас кончается топливо, придётся садиться в степи, сейчас. Потребуется эвакуация, – он обратился к товарищам, – Слышали?»

– Нет, наушники слетели, – донёсся голос Мэтьюза из-за плеча.

– Мы проскочили Скрэл, – судя по интонации, белокурый не особо расстроился, – Ладно, будем садиться здесь на брюхо.

– Может, всё-таки на шасси попробуем? – не знал насколько жёсткой может быть такая посадка Мэт.

– Они всё равно отвалятся, только хуже будет, – после выхода из вихря, Крайну уже полегчало.

– Да, ну?!

– Не переживай, мы тихонечко сажать будем, – белокурый объявил посадку. Она прошла гладше, чем предполагал штурман. Крупные деревья на пути не попались, только кустарник.

– Эвакуация? – спросил Мэтьюз после полной остановки самолёта.

– Похоже, снаружи безопасно. Высаживай пассажиров, – разрешил командир. Баки опустели, угрозы взрыва не было, и Крайн с Ллойдом не торопились покидать борт. Первый оглядел равнину. Если здесь и было зверьё, то оно разбежалось, напуганное внезапным появлением «Баклашки».

– Аварийная посадка, – послышался голос по рации, как во сне.

– Где аварийная? Не было аварийной, – возразил ему белокурый, – Требуется эвакуация, – он получил подтверждение на запрос и предложил Ллойду выйти из самолёта.

– Прихватим бинт-резину, мне нужно запястье перетянуть, – сжимал тот рукой руку.

– Если Мэтьюз не унёс аптечку… И документы. И фуражку.

Через несколько минут они вышли через хвостовой люк, опустив рампу на случай, если придётся вернуться обратно.

– Спасатели в пути! – сообщил Крайн пассажирам и обошёл самолёт, – Аварийная… Посадили так, что комар и носа не подточит, – воротился он к заматывающему запястье товарищу, – А всё равно нас обвинять будут. Ты на нападки отвечай так: инструкции для полётов в электромагнитном вихре нет, значит мы вообще ничего не нарушили.

– Угу… – сосредоточенно затягивал бинт Ллойд. Белокурый нашёл взглядом Мэтьюза. Тот стоял возле Инессы и теребил в руках телефон.

– Наверно, стажёрка теперь обучение бросит, – предположил Крайн, глядя на её болезненно-бледный вид.

– Вывозить на чём будут? – завершил перевязку Ллойд.

– На вертолётах, очевидно. Диспетчер не уточнил.

– Ох, нет, – сокрушил ответ Ллойда, – Будто мало полётов на сегодня.

– Мы полетим над сушей. Над сушей вихри не возникают.

– Да, что вихри? На вертолёте и без них страшно летать, во всяком случае мне. Неуклюжий сарай с пропеллером. Если сломается, мы без шансов.

– Думаю, шансы будут, мы наверняка полетим невысоко, – разутешил приятеля Крайн, – Не думай об этом. Наслаждайся прогулкой на природе. Давай пройдёмся, осмотримся, – неспешно пошёл он нарезать круги вокруг самолёта. Ллойд поплёлся следом за ним, стараясь не смотреть на пассажиров, пронизывающих его взглядом. Он остановился возле Мэтьюза: «Есть связь?»

– Нет, не ловит, – тот сделал несколько снимков и повесил телефон на пояс.

– Ты летал на вертолёте, и как?

– Так себе, страшновато. Почему ты спрашиваешь? – ещё не сообразил, что вывозить их из степи будут, скорее всего, по воздуху Мэт. Приятель сказал ему об этом.

– Ох, блин! Не успели сесть, скоро снова в воздух подымут. Да уж. Жаль, нет портативного телепортатора, раз и дома, – поохав, Мэт выразил слабую надежду на то, что вертолёты за ними пришлют первоклассные, – Хорошо бы аппараты последних моделей выслали. Вертолёт вертолёту рознь. Современные они, как спортивные автомобили, удобные стильные мощные, им шторма нипочём. Красота. А если Р-8 прилетит, о-о-о… на нём выбираться это всё равно, что на самосвале по разбитой дороге громыхать.

Ллойд взглянул на Крайна, остановившегося поодаль, и пошёл к нему. Через час появились два огромных грузопассажирских вертолёта с двумя воздушными винтами, на корпусе и хвосте, серопесчаного цвета. Ллойд охарактеризовал их, как страшенные. Вместе со спасателями прибыли медики. Через полчаса Ллойд оказался на борту одного из вертолётов. Хотел он или нет, нужно было лететь. К его удивлению и радости, медики сделали успокоительный укол.