Охотник за огнем

Мурлыканье. Множественное мурлыканье. Запах костра. Стук барабанов.

Когда он проснулся, вокруг него стояли гоблины. Их число посчитать не представлялось возможным. Три десятка, не меньше. Его связали и повесили над большим кострищем. Охотник догадывался, к чему все идет. Он наконец увидел то зарево, которое оглушило его несколькими часами ранее. До драки солнце хоть чуть-чуть, но пробивала лесную чащу. Висев лицом вверх, он больше не наблюдал света. Уже наступила ночь. Над землей парил большой светлый шар размером с кабана, на котором поблескивала чугунная тиара.Он приблизился к нему. Лица у этого чуда света не было. Тем не менее, у него под короной небольшое отверстие, напоминающее рот.

– Хвала знакам! – торжественно заявило нечто. – У нас есть жертва! Они порадовали нас, и ваш отец порадует их! Великий Огонь поглотит ее!

Гоблины поддержали своего правителя восхваляющим улюлюканьем.

– Эй ты, яйцо недоваренное! – грозно оскалился охотник. – Развяжи меня быстро, не то я отправлю вас к вашим же знакам!

Нечто раздало потрясный гул. Больше походящий на смех.

– Глупая человечина! Мои дети порадуются твоей кончиной! Тебе осталось жить мгновенье, прежде чем Хьялмар вознесет жертву великим знакам! Помолись перед смертью своим богам!

– Я тебе сейчас покажу, кто тут настоящий бог…

Много сил и смекалки даже не требовалось. Вместо огненного шара охотник всеми возможными усилиями взмахом руки и аналогичным заклинанием вызвал маленькое пламя, которое подожгло веревки и освободило кисти. Он соскочил с костра, однако огонь все-таки коснулся его спины. Его охватила боль. И ярость. В диком вое он кинулся в круг гоблинов и прорвал его, поделившись огнем с несколькими длинноголовыми. Найдя на ними меч, он схватил его и призвал вихрь, освободивший его от пламени. Но драться против подавляющего числа врага не сумел. Из леса подошла еще орда гоблинов, перекрыв охотнику коридор для отступления.

– Живучая человечина! – заскулило нечто. – Но мы не посмеем знаки расстроить! Гоблины долины, принесите его ко мне!

Вся орава рванулась на него. К счастью, костер располагался под громадным дубом, ветка которого не сильно высоко висела над ним. Он рывком забрался на ее и повис. Шаманы, таращив глаза на него, сообразили быстро. Они отправили огненные снаряды в ту сторону ветки, которая вела к стволу. Вихрем охотник потушил ее, после чего ответил колдунам той же монетой. Несколько метких огненных шаров порушили образованное гоблинами кольцо. В панике они начали разбегаться от пламени, оставив поле торжества практически пустым. Реакция шара не заставила охотника ждать. Он отправил в Эндама тот же снаряд, что тогда вырубил его. Ему пришлось соскочить с ветки вниз. Нечто отправило в него еще один огненный шар, но охотник в этот раз спокойно увернулся от него. Пока он лежал без сознания над костром, силы восстановились. Он кинул заколдованный меч в монстра, попав ему в нижнюю полусферу. Нечто пало к земле. Вернув оружие, охотник подошел к нему и всадил клинок сверху, пронзив шар насквозь. Из раны полилась ядовито-желтая жидкость.

– Прости, отец, но сегодня дома не жди меня. – закончил Эндам.

В черной тиаре, что носил шар, блестел пестрый камень. Не зная возможной ценности этой штуковины, охотник забрал ее с собой. Оставаться на поле битвы у него не было никакого желания. Разбежавшиеся приспешники, преодолев страх, могли вернуться. Из мертвой толпы гоблинов охотник вырезал все до единого сердца, набрав приличного размера мешок.

– Шестнадцать сердец, Рихард.

Он не стал дожидаться полудня и подошел к офицеру с утра. Эндам бросил большой мешок к ногам преторианца. Его глаза от удивления и восхищения выкатывались за веки словно их оттуда что-то толкает.

– Хороша работа, охотник. – рыцарь не мог оторвать глаз от добычи. – Я в свое время от силы с десяток мог добыть, а ты за ночь больше нарезал! Как договаривались, тридцать биаров за единицу товара. В общем подсчете это… четыреста восемьдесят.

Рихард достал увесистый кошель и, отсчитав нужную сумму, переложил ее в другой, менее солидный кошелек, протянул его охотнику. Тот не отводил взгляда с лица преторианца.

– Мне кажется, ты немного недосчитал, Рихард.

Рыцарь удивленно посмотрел на него.

– О чем ты говоришь, мой друг? Не хочешь ли ты обвинить меня в том, что я не умею считать? Я закончил Алеротскую академию с отличием…

– …где ты успешно и продаешь их с громадной наценкой, не так ли? – Эндам не дал ему договорить. Рихард побледнел. – Думаешь, меня можно обмануть, скупая сердца за гроши и продавая в Алероте за солидную монету?

Лицо из каменного цвета залилось редькой. Его коронный обман неожиданно был раскрыт.

– Золота, мой друг, много не бывает, – спустя долгого молчания начал он. – Его нужно зарабатывать и тратить. Пускать в оборот. Если у тебя его не будет, не будет ничего.

– Поэтому это золото стоит обмана наивного охотника, ищущего любую подработку, пусть и за бесценок.

– По-твоему, тридцать биаров за сердце – это мало? – оскалился рыцарь.

– Более чем. Потому что, наверняка, я у тебя не единственный наемник. Моим предшественникам ты обещал и вовсе меньшую сумму.

Преторианец снова взглянул на Эндама.

– Чего ты хочешь?

– Тысячу.

Гордер вспылил, надулся, после чего тяжело выдохнул и снова полез за кошелем. Пересыпав остаток в кучу охотника, вручил ему.

– Лучше иди сам охоться за своими сердцами. И разомнешься, и не придется никого обманывать. Да и деньги сэкономишь.

– Возможно, я воспользуюсь твоим советом, охотник.

– Воспользуйся скорее. Ибо после меня и резни, что я учинил в лесу, почти никого не осталось. Но это уже неважно. Я пойду по своим делам. Бывай.

Он развернулся и пошел в сторону кузнеца, к которому собирался наведаться после успешной сделки.

– Зачем вы приперлись ко мне, многоуважаемый богоугодный охотник? – голос Дирка заливался злостью и отвращением. Эндам старался не обращать на это внимания.

– У меня к тебе дело.

Лицо кузнеца превратилось в спелый помидор, который так и норовило взорваться.

– Дело, говорите!? Да в одном месте видал я ваши дела! Стены им укрепи, мечи выкуй, броню наклепай, луки натяни, котел завари… Вот вы где уже у меня сидите! Не успеешь одну работу доделать, так тебе еще наваливают! И хоть бы какое спасибо в свой адрес услышать!

– Послушай, Дирк…

– А они еще подгоняют меня, пытками грозят, ежели к сроку не поспею! Вояки треклятые, которым от таких же папаш погоны упали на плечи и которые почувствовали себя командирами великими, что Ягона готовятся укротить! Самого Ягона, представить страшно…

– Дирк…

– А мне надоело это уже! Я – человек, который имеет право на обед, отдых, постель и деваху, что ее согреет к моему приходу! А приходится с железками иметься! Ублюдки демонские…

Он не мог больше выдерживать изливания кузнеца. Легким взмахом руки охотник оттолкнул его от наковальни на пару метров. Не сумев удержать равновесия, Дирк упал. Вставать он не спешил. Его пробила не только магия. Страх.

– Давай, мерзавец, закончи мои страдания! Проткни мне уже сердце!

Эндам подошел ближе. Кузнецу казалось, что тут же поплатится за оскорбление. Вместо этого охотник вытащил письмо с печатью и вручил его лежавшему.

– Для твоего сердца у меня есть кое-что получше. – спокойно промолвил он. – Я не читал его, но догадывался, к чему все шло.

Он протянул руку кузнецу руку и помог ему встать. Тот спешно разорвал конверт и принялся читать содержимое. С каждой секундой ознакомления с письмом его губы все плавнее и виднее превращались в невероятную улыбку. Радость пробивалась сквозь забитую в сердце злобу все ярче.

– Наконец-то. Я ждал этого долгое время.

– Поведаешь, что же ты там такого вычитал? – поинтересовался Эндам.

– Она хочет бросить его… Бросить этого клятого старика Яксона, понимаешь? Она хочет быть со мной! Хочет, чтобы я забрал ее. Это невероятно! Только…

– Как это сделать без драк и кровопролития?

– Если попытаюсь силой отнять ее у Карла и дело, да, дойдет до драки, это грозит тюрьмой для меня.

– Если не хуже… – процедил охотник.

– Ты думаешь, есть что-то хуже?

Эндам достал из подсумка клепаную тетрадку и дал в руки Дирку, держа палец на закрепленной странице.

– Прочитай это.

– Дневник Карла Яксона? Зачем он мне ну…

Кузнец вник в содержание книжки. Прочитав нужную строку, от ужаса уронил дневник.

– Убийца. Гад. Исчадие ада. Все думали, что Бут погиб от гоблинов… Я убью его, охотник. И плевать, что после этого будет. Если не ради ее, хотя бы ради Бута!

– Тише, тише. В тюрьме ты Дане ничем не поможешь. Но здесь и сейчас я могу помочь тебе. Эти записи нужно отдать Луису или Рагнеру. Пусть они арестуют его. Она освободится от Карла.

– Мудрое решение, охотник! Мы незамедлительно пойдем к Рагнеру и доложим ему обо всем. Я перед тобой в долгу, мой друг. Долгу, который я не знаю, как оплатить.

– Об этом поговорим позже. Нам нужно спешить, пока твоя девчуля не получила внеочередную пощечину от горе-мужа.

– Где обед, Дана?

Карл Яксон был зол не на шутку. Девушка забилась в угол и боялась сделать шаг вперед или в сторону.

– Дорогой, куры голодали всю ночь, нужно было сперва…

– Для тебя какие-то пернатые значат больше, чем твой мужчина? Я голоден, гром меня разрази!

Она даже не пыталась увернуться. Шлепок ладонью пришелся точно по правой щеке. Но силы предугадать не могла. Удар заставил упасть ее на колени. Из носа с той же стороны полилась тонкая струйка крови.

– Теперь видишь, на что способен голодный мужик? Не дай бог, сюда еще припрет кто-то, я вынесу его вместе с дверью!

В дверь постучали. Оба оглянулись в ее сторону.

– Открыто! – крикнул фермер.

В дом вошли трое. С каждым пришельцем лицо Карла наполнялось недоумением. И тревогой. Первым вошел Дирк, при виде которого Дана, хоть все же была парализована ударом, криво и широко улыбнулась. То же самое нельзя было сказать о лице кузнеца: заметив свою возлюбленную, лежавшую на коленях и с потеком крови под носом, он залился свинцом. Вторым вошел охотник, спокойный, но настороженный. Он ожидал возможного конфликта. Его напал остужал капитан Рагнер, который шагнул в домик третьим.

– Карл Горан Яксон! – начал он. – За преступление против закона я приговариваю тебя к заключению. Ты должен пройти со мной.

– Я!? Преступление? Ничего не понимаю. – фермер скривил рожу. – В чем вы меня обвиняете, капитан? Ну ударил дуру-бабу, чтобы умнее была…

– Повинен ты в убийстве Бута, жителя нашего форта! А вот это, – офицер кинул на пол дневник. – стоило прятать куда-то понадежнее, а еще лучше – не писать.

Яксон взглянул на охотника, оскалив зубы. Точнее, рот, в котором болтались неполные полтора десятка зубов.

– Ошибка моя была впускать в свой дом всяких белоглазых проходимцев…

– Закрой свою пасть, чудище! Убийца! – не выдержал Дирк. – Не будь над нами закона, ты бы уже был труп!

– Смелое заявление, юноша, – усмехнулся Яксон, – но, боюсь, ты бы оказался там же, где и ваш блаженный Бут – в могиле!

– Молчать, Яксон! – приказал Рагнер. – Дана, выходи первой. И ты, Карл. Идем. Решетка ждет тебя.

Девушка вышла из дома. Фермер медленно подошел к офицеру.

– За мной.

Дирк и Эндам вышли из дома. Рагнер и Карл уже шли следом, как вдруг фермер, шедший последним, воткнул нож под ребро капитану. Тот упал и схватился за спину. Дана закричала. Охотник вынул меч. Кузнец схватил лежавший недалеко серп.

– Ну давайте, уроды! Не возьмете меня живьем!

Он стоял с выступившим вперед ножом. Эндам пытался обойти его полукругом, но маневр прервал Дирк, рванувшись на фермера. Яксон, на удивление, ловко ушел от удара и пнул нападавшего с ноги в живот.

– Тебе только железки долбить, а не баб! Ты ей в подметки не годишься!

Карл уже заносил нож на кузнеца, как вдруг ему в грудь прилетел клинок. Меч прошел насквозь и уткнулся в дверь. Яксон пал на колени и схватился в районе солнечного сплетения.Он ужасно заскулил от боли.

– Дана, отвернись. – спокойно сказал охотник.

Оружие, которое пронзило фермера, полетело обратно, и по пути отрубило ему голову. Тело Карла моментально рухнуло на землю. Девушка услышала звуки покатившегося черепа и громко закричала. Эндам подошел к ней и успокоил. Все было кончено.

– Прости меня, но это было необходимо, – прошептал охотник.

– Я понимаю, я… понимаю, – у Даны сорвался голос. Ее руки сильно дрожали, и даже Эндам не мог их успокоить.

– Идем. Надо помочь Дирку и капитану.

Кузнец уже встал на ноги и подошел помочь Рагнеру. С трудом, через стоны и вопли, у него получилось.

– Всяких деревеньщин видал, – пробурчал офицер, – но такого не мог ожидать. Глупец Яксон… Не на людской суд, так на божий.

– Мне пришлось убить его, капитан.

– Не оправдывайся, охотник. Ты все правильно сделал. И быстро. Иначе на этой ферме было бы двумя трупами больше. Я и Дирк обязаны тебе жизнью. Твоей же ничего не грозит – использование оружия в целях спасения невинных. Если ты уж так переживаешь, я могу сказать этому вояке Луису, что я прикончил Яксона при попытке ареста. Впрочем, тебе нечего бояться.

– И им тоже, – Эндам отвел взгляд в сторону влюбленных. – Дана не могла просто так взять и уйти от Карла, а я неожиданно для всех нашел скелет в фермерском шкафу. Что теперь с ним делать?

– Сжечь. Эта падла недостойна похорон на фортовом кладбище.

Дирк оторвался из объятий Даны и подошел к ним.

– Капитан Рагнер, – обратился кузнец к офицеру, – позвольте мне поговорить с охотником. Наедине.

– Конечно, только ненадолго. Ему предстоит помочь мне вернуться в форт, – насмешливо подметил Рагнер.

Эндам и Дирк отошли в сторону.

– Охотник… Для начала прости, что я с тобой был грубым ворчилой. Сам понимаешь, работа довела, еще это…

– Не говори ничего. Все понятно.

– Ты подарил мне жизнь. Жизнь счастливую, с любимой женщиной. Теперь и она станет счастлива… Со мной… Что я могу для тебя сделать? – кузнец посмотрел охотнику в глаза.

Эндам достал из подсумка небольшой сверток и развернул его.

– Сможешь выковать это?

Дирк окинул взглядом чертеж.

– Фламберг. У меня, если не ошибаюсь, даже материалы для него имеются. А если чего-то не хватит, у Ламотта спрошу. Сделаю в кратчайшие сроки, можешь не сомневаться.

– Во сколько мне обойдется такая работа?

– Друг мой, – он отрицательно покачал головой и засунул сверток себе в карман накидки. – Я тебе дюжину таких железяк выкую, и все равно не рассчитаюсь с тобой.

– Это даже не обсуждается. Отныне Дана станет частью твоей семьи. Семьи, которую нужно кормить. А как кормилец сделает это, если будет даром мечи ковать? Кроме того, у тебя и так много забот, а тут еще я добавляю…

– Да к чертям пусть Луис идет со своими запросами, колбаска деловая! Работы море и целый океан, а плата – гулькин хрен. Я тебе такой крепкий фламберг выкую, что не один десяток лет послужит. Покуда, как говорится, смерть не разлучит.

– Позволь хотя бы материалы подогнать. Не трать свои запасы. Понадобятся для других заказчиков. Я приду к Ламотту и попрошу у него нужных камушков. И принесу тебе.

– Заметано. Ладно, иди помогай капитану, а то он с трудом опирается об столб.

– Господи, что с ним такого натворили?

Голос Райны был крайне возбужденным. Удивительно для опытного воина, который видал жестокие кончины своих товарищей.

– Ничего особенного, госпожа Райна, – успокаивал Эндам. – просто спину задели ему.

Легат встала со стула и помогла донести капитана до ближайшей койки. С диким воплем он ложился на кровать, проклиная всевозможных демонов.

– Все в порядке, госпожа Райна. Он будет жить.

– Что ты такого успел натворить, чтобы попасть в такую передрягу?

– Вкратце говоря, работу искал.

– Интересная у тебя работа, – Райна озадаченно глядела на охотника, – и несколько опасная. Впрочем, то, что ждет тебя вскоре, безопасным точно не назовешь.

– О чем вы, госпожа?

Она стояла напротив двери. Прочно закрытой двойным засовом.

– Ты первая пойдешь, Райна. – заявил учитель. – Покажешь, как самая способная из всех, на что способен настоящий охотник.

– Что меня там ждет?

– Смесь гнева, эйфории и ужаса. Разъяренное зло во плоти. Хотя даже, скорее, в оболочке. Ты должна зайти туда, уничтожить врага и вернуться. Ничего сложного.

Ничего сложного, говорит он. За такой крепкой дверью можно демона упрятать. Судя по ржавчине на створках, ее открывают нечасто. А в редко посещаемые места вряд ли ходили менять факела. Полный мрак. И в полной слепоте я должна буду увидеть нечто и убить его прежде, чем оно проткнет меня своим мечом. Или когтями. Али просто шаровая молния пробьет мне брюхо и я отправлюсь к Избраннику. Ничего сложного. И совместимого с жизнью.

– Я готова, учитель.

– И не задерживайся там. За тобой еще трое испытуемых.

Засовы сдвинулись, шпингалеты отстегнулись. Дверь с громких скрипом даже не распахнулась, а слегка приоткрылась. Райна вошла туда, после чего единственные лучи света, которых исходили из щели, погасли. Она старалась идти на ощупь, но споткнулась об первый порог и пала на колени. Для страховки, ожидая возможный удар сверху по спине, достала меч. Ей пришлось подняться и красться дальше по склепу.

Место, которое Райна представляла абсолютно темным, практически таким и оказалось. В комнате были окна, но их заколотили и заблокировали кирпичами. Тем не менее, пару слабых лучей света все же пробивались в помещение. Для нее этого было вполне достаточно.

Послышался гул. Она развернулась, так как звук слышался со стороны входа. Потом снова повернулась обратно. Он снова донесся до нее со спины.

Оно быстро двигается. Демон бы уже рванул на меня. Гоблин не сможет атаковать в темноте. Скелет то и дело трещит костями. Остается…

Она не успела додумать. Нечто выскочило прямо из пола, схватило ее своими большими лапищами за плечи и швырнуло со всей силы в стоящую недалеко вазу. Райна не успела до конца опомниться и метнула огненный шар вслепую. Он не дал никакого результата. Враг исчез столь же внезапно, как и появился. Райна начала догадываться, кто мог это быть, но не могла знать наверняка. И не могла додумать. Страх овладел ею.

Спокойно, девочка. Он один. Иначе я бы уже валялась мертвой. Одного мы зарубим. Кем бы он не был.

Снова слышался гул. Она предугадывала, что неведомый враг снова попытается зайти со спины, поэтому сознательно вышла на середину комнаты, ожидая атаки. Ей пришлось напрячь слух. Вой снова послышался сзади. В этот раз она поняла, где сидит монстр. Она резко развернулась и швырнула огненный шар, но не вперед, а практически под ноги. Пол залился пламенной водой, а гул начинал усиливаться. Попадание было успешным. Но не убийственным. Гул утих и наступила тишина. Она понимала, что второй раз монстр не поведется на этот трюк, поэтому пошла с точностью наоборот. Райна забилась в угол и встала в боевую стойку так, чтобы враг смог напасть на нее только в лицо и чтобы она была готова. Но оказалась неготовой.

Нечто вырвалось прямо у нее из под ног, подняло над полом и прижало к стене. Райна истерически крикнула. Чудище было тощим и высоким. И практически прозрачным. Она смотрела в пустые черные глаза монстра, и с каждой секундой взгляда заливалась страхом. На губах пробежала дрожь, а по спине муражки. В панике ей пришлось выкрикнуть шаровую молнию вплотную. Жар был настолько горячим, что немного обожгло ее лицо под левым глазом. Но монстру повезло меньше. С диким криком он расплавился и внедрился в пол. И больше не вставал.

Она пошла к выходу. Учитель и остальные ученики уже ожидали ее появления. Дверь распахнулась. Райна, сделав первые шаги на свет, выронила меч из руки, упала на колени и расплакалась. Ее сверстники подбежали к ней успокоить, но учитель остановил их жестом.

– Страх, девочка моя. – нежно начал он. – Вот что ты должна была уничтожить в той комнате. И уничтожить не смогла.

– Да демон тебя разнеси! – резко вырвала из себя Райна. – Сам попробуй пойти в кромешную темноту и убить врага, которого не видишь!

– В тебе должны играть не эмоции, а разум. Даже будучи калекой ты должна убить врага. Сам охотник – это страх, ужас! Поняла меня, ученик?

– Да, учитель. – ребята помогли ей подняться на ноги. – Прошу прощения за мое поведения.

– Эйфория вырывается из тебя. Только ты должна была спустить ее на монстра, а не на меня. Тем не менее, испытание ты прошла, хоть и не без чуда. Однако нужны тренировки. И контроль. Как ты сможешь одолеть дракона, если чуть не обделалась при виде призрака?

– О том, мой ученик, что я тебе расскажу несколько позже. –Райна спокойно глядела на Эндама. Ей не хотелось рассказывать правду здесь и сейчас. – Не озадачивай себя лишним раздумьем. И эмоциями.

Глава 6. Бой с тенью.

Постояльцев церкви ожидала неприятная новость. Мольбы и чтения отменились сегодня по более важной причине. Причину, которую предстояло толковать отцу Ромону перед собравшимися гражданами.

– Как так – чтений не будет? – спросил старичок из толпы. – А какож нам мольбы чтеть?

– Боги просят отдыха, дети мои, – пытался лгать священник, не раскрывая истинный повод закрытия храма, – слишком много вы просите и слишком мало даете! Так дайте им сутки отдыха! Пожертвуйте для них время, которое вы могли бы провести с пользой!

– Дак мне ток кашку жамкать останется, отец, ибо стар я уже. Мне в могилушку уж как пора полечь, дак я у богов прошу мою кончину отогнать прочь. А как прекращу мольбы чтеть, помру и веком не дерну.

– Мы выйдем к природе и попросим у нее одарить вас священными благами! Идите за мной, сыновья мои!

Отец Ромон увел возмущенную толпу к выходу из форта, немного задержавшись перед светловолосой женщиной с татуировкой дракона на левой щеке, стоящей в доспехах. Ее глаза отдавали серебром.

– Благодарю вас, отец Ромон.

Она низко, но правильно поклонилась. Отец Ромон ответил взаимно.

– Я надеюсь, вы не просто так выгоняете всех прихожан из храма, госпожа Райна?

– Для их же блага, отец. Им не желательно находиться рядом со склепом, из которого в угодное мне время может что-то вылезти. Или кто-то.

– Надолго ли это?

– Вечером они, думаю, смогут вернуться. Впрочем, можете впускать их завтра. Пусть подышат свежим воздухом, ибо нечего кашлякать во время чтения молитв в пыльной церкви.

– Вы правы, абсолютно. Скажите честно: здесь будет происходить что-то опасное?

– Не исключаю. Мне, да и вам жертвы не нужны. Во всяком случае, лишние.

Он видел сон. Несмотря на то, что его сон длился не более часа, был сон. И довольно необычный.

Перед ним стояли две женщины на черном фоне. Одна была явной с виду воительницей, но броня у нее была явно не преторианская и не охотничья. Крепкие пластины на темных сапогах; прочные рукавища, из которых наподобие драконьих клыков торчали шипы и лезвия; сияющий, но столь же темный нагрудник с рубином чуть ниже груди. Все было исцарапано ударами мечей и копий. Которые не убили владельца доспехов. У женщины были огненно-рыжие волосы, заплетенные во множество косичек. Глаза у нее были неестественного цвета. Но она не была охотником. Белок был сероватым. Зрачка почти не видно. Вторая же женщина была одета в платье, переходящее в обтягивающее пальто до колена, но с бронированными наплечниками, из которых торчали небольшие рога. Она была в капюшоне, но из-под него выглядывал нарисованное во лбу око. Ее глаза тоже не походили на человека. Он пытался разглядеть поближе, но тут же погрузился в них, и все воспылало огнем. От этого он проснулся.

Солнце уже было в зените и светило ему в окно. Он встал, одел сумку и пошел, ведь в кровати лежал не снявши доспехов. Вдруг, спускаясь по лестнице, заметил, что вместо ступенек, по которым он шел, появились кости, а стена из себя представляла кусок скалы.

Он остановился. Потряс головой. Увидев деревянные ступеньки и стену, успокоился.

Что за галлюцинации… Или я сплю еще…

В главной зале было шумно. Народ бурно общался и уничтожал свой завтрак. Обстановка, хоть и была веселая, у охотника вызывала негодование. После случая с легатами Старого Порядка он всякий раз оглядывался назад, ожидая возможного удара в спину. Кроме того, шум разговором гудел у него в голове и не давал успокоиться до конца. Квартет конников сидел в углу и играл на спор, кто больше кувшинов пива осилит испить. На момент выхода охотника в зал один из компании уже выбыл из состязания, валявшись на полу с пивной пеной у рта и потихоньку похрапывая, однако звук крепкого сна долетел до его ушей. Соперничество было и между женщинами: две хозяйки оглядывались в сторону Адриана Локе с явным восхищением и страстью, которыми с ним должна была поделиться лишь одна. Беседа закончилась скандалом, перераставшим в выдергивание друг у друга волос. Старики у камина – впрочем, как и всегда – обсуждали политику, финансы и то, куда и в чей карман накладываемые на жителей пошлины действительно отправляются. Все пожилое общество пришло к единому мнению, что во времена Избранника всегда царил мир, порядок и процветание, ибо все золото в казне всегда шло во благо лучшей жизни граждан, суд всегда был справедливым и не позволял ворам, жуликам и серийным убийцам за подкуп выходить на свободу, а стража и патрули всегда бодрствуют на постах и никогда не спят, дабы не прозевать надвигающееся зло. Кратко говоря – раньше было лучше.