Вечная песня

Лошади в этом мире сильно отличаются от привычных: они более выносливые, габаритные и обладают невероятной долгожительностью, некоторые особи доживали до 70ти лет, как например конь Второго Короля Флавора. Но так было не всегда.

Приближенный к Третьему совету отдел Сбора Информации, основанный ещё при Первом совете, пришёл к выводу, что с появлением магов животные и растения резко изменились. В частности продолжительность жизни животных увеличилась, те же лошади со средним возрастом смертности в двадцать лет стали переживать своих хозяев. Поведение птиц тоже изменилось, орлы и ястребы начали образовывать стаи, как и зайцы и кролики. Но главное отличие проявилось в растениях: скорость взросления дерева колоссально увеличилась. Говоря в целом, появление магов изменило флору и фауну всего мира, но отдел Сбора Информации колеблется, ибо отсутствуют какие-либо факты, подтверждающие это утверждение.

Тогда же в народе пошли слова, что и появление магов и изменение природного мира было вызвано смертью Вечного Короля, что его душа была настолько божественной, что привнесла в мир столь громкие изменения. В следствии чего появились культу поклонения уже Богу Вечному Короля, далее Второй Совет их официально именует религией, которая с огромной скоростью распространилась по всему материку.

Вернёмся в трапезную старого дома на берегу океана, где все члены семьи, помимо Ларрино, и гостья, отведав фирменные тушеные кроличьи тушки бабушки Ингаит и вчерашней воды, доставленной из колодца с деревни, начали приятную и атмосферную беседу, центром которой конечно была неизвестная девочка из леса.

– Спасибо за еду, госпожа Ингаит, – чуть приклонивши голову обратилась Руфия, – простите, что доставляю Вам столько хлопот.

– О чём ты говоришь, милая, для меня это только в радость помочь другим, ведь помимо Марти и деда в этом доме почти никто не появляется, – с некой грустью и широкой улыбкой произнесла Ингаит, – и если захочешь ещё, только скажи…

– Нет, нет, что Вы! Было очень вкусно и сытно, давно я не ела домашнюю еду.

– Да! Бабушка ещё такой вкусный куриный суп может приготовить! – радостно доев вторую порцию Марти восхваляет Ингаит, – Ты же на ужин приготовишь его? Руфи должна его попробовать!

– Только съел тушки и уже о еде думает! – злостно, но с привычной бабушкиной любовью ответила она, – Кстати, Руфия, Марти сказал, что ты родом с Меркатора, и ищешь кого-то… Может, родителей?

– Нет, я сирота… – немного сковываясь Руфи рассказывает про своё прошлое, – С младенчества росла в приюте у города Меркатора, а в семь лет меня купила семья купцов в дом помощницей кухарки, но в одиннадцатилетнем возрасте мне пришлось покинуть этот дом.

Её прерывает Марти, который предлагает выйти во двор и дорассказать историю, пока он продолжит свои тренировки с мечом, столько важные, ибо страшнее нет человека, как Ларрино, когда узнаёт о прогулах своего внука. Ингаит и гостью всё так же продолжили свой диалог.

– Получается, ты ищешь своего кровного брата… – удивлённо, но спокойно говорит бабушка, – Ты очень сильна, раз решилась в одиночку пройти столь опасный путь.

– Я очень хочу встретить свою семью…

Ингаит увидела в глазах, смотрящих вверх, маленькой Руфии мужество взрослого человека и решимость.

– А мы даже похожи чем-то, милая, – оглянулись они, – Где-то лет в десять я и моя сестра остались сиротами, когда разбойники убили наших родителей, но мы нашли в себе силы и выросли сильными, тебе я того же желаю, – искренне она улыбнулась Руфии и получила такой же жест.

– Ты прости старика, он был слишком груб вчера… Он всеми силами пытается защитить свою семью.

– А можно спросить кое-что?

– Да, конечно, дорогая.

Руфия, не отрывая глаз от размахов и ударов меча Марти, приглушенные волевыми криками, спрашивает о родителях мальчика.

– Мама Марти умерла при родах…

– Ох, простите, что затронула эту…

– Не волнуйся, это было давно, наша боль утихла. А отец после смерти Марии отправился на войну на Восточный Фронт и ещё не вернулся.

– Вам, наверное, тяжело было.

– Всё со временем проходит.

– Марти говорил, что Вы очень сильная женщина, – улыбнулась она бабушке.

– Возможно… Всё-таки язык у него без костей, хвалит бабушку перед другими, – засмущавшись подглядывает она за внуком, – Дорогой, ты не устал? Водички принести?

– Ах, нет, бабушка, я почти закончил, сам схожу, – вытирая пот продолжал он неуклюже бить по самодельному воину из сена, – Кстати, Руфи владеет магией воды, причём очень искусно!

– Ух, владение водой большая редкость, тем более в твоём возрасте, тебе очень повезло, милая, – удивлению Ингаит не было предела, ведь последнего мага воды она видела только в юношестве, – Маги воды очень ценные, из-за чего на них могут даже охотиться, будь осторожна.

– Да, я как раз в лесу пряталась от разбойников, где-то дня три, но вроде они отстали.

– Три дня в лесу, одна! Это ужасно! Так, оставайся тут, я пойду приготовлю что-нибудь.

Ингаит вскочила с дворовой лавки и словно вспомнив молодость рванула в жарницу, пропустив мимо ушей вызванные смущённостью слова Руфии, которые так четно пытались её остановить.

– Руфи, научи меня магии! – запыхавшийся Марти с горящими глазами обратился к ребёнку.

– О чём ты… Я не могу тебя учить чему-либо! – отступилась столько резким предложением Руфия.

– Ну, пожалуйста! Дед, похоже, не скоро меня чему-то стоящему научит… А такой искусный маг воды точно сможет помочь мне.

– Но я…

Их полный юношеского максимализма диалог прервал рёв коня – Ларрино вернулся, с сумкой какой-то травы. Тот час же привязал коня и начал его кормить этим фиолетовым нечто отдалённо напоминающее водоросли.

– Дед, кажется, ему не нравятся эти водоросли…

– Упражнения сделал? – не отрываясь от лечения своего друга, дед жестко обратился к Марти.

– Конечно, Ингаит подтвердит, Руфи тоже.

– Ещё столько же подходов… За вчерашнее опаздание.

– Но я же!

– Хватит.

Мартирес, полный злости от казавшейся ему несправедливости, не мог ответит деду и молча, скрепя зуба, заново начал свою тренировку. Ларрино сегодня был необычно жестким и злым.

– Хороший мальчик, кушай, не торопись, – сказал он сложив оставшуюся траву под ноги коню, – А теперь Вы, молодая леди.

Руфи тут же, будто машинально, вскочила с лавки и молча смотрела на старика, но так и не словила ответный взгляд.

– Судя по энергии, твоя магия – вода… Так что же красноволосый ребёнок с редчайшей стихией забыл в опасном лесу?

– Ларри, хватит, не напрягай ребёнка, зайди в дом, я всё расскажу.

Негласно согласившись, дед зашёл домой, так и не взглянув на Руфии.

– Что-то он слишком злой и серьёзный сегодня, бесит. Но не волнуйся, я уверен, что он поможет тебе найти брата, Руфи!

– Это было бы… замечательно, – неловко ответив, она вновь уселась на лавку и так же пристально следила за неуклюжими движениями ровесника, иногда даже смеясь над промахами.

Солнце начинало садиться, Марти только закончил, и Ингаит созвала всех на ужин, где представила гостьи свой великолепный суп.

Конечно, после столько нерадостного приёма от Ларрино, Руфия чувствовала себя лишней, но Ингаит, будто в перевес старику, вновь привила ей чувство единства в этом маленьком, старом доме. Ужин прошёл под рассказы Марти о безуспешных попытках поймать черепаху, якобы страшных травмах от падения с высоченного дерева Кайлума и историю о своей пропажи в пять лет в соседней деревне. Вечер прошёл в веселье, только вот Ларрино, хоть и иногда улыбался, всё так же оставался слишком серьёзным. И вот он прерывает неустанные слова Марти и обращается к гостье.

– Руфия, значится, ты сирота, ищущая брата. Расскажи мне, пожалуйста, свою историю.

– Да, господин, всё так. Я родилась…

Та же история, рассказанная Ингаит и Марти, теперь дошла и до Ларрино, который, конечно, уже слышал её из уст своей жены.

– Марти, – обратился после долгой паузы стари к мальчику, – Вот тебе долгожданный урок магии.

– О чём ты, старик? – убавив свою пылкость сказал Марти.

– Руфи, ты знаешь в чём главное отличие обладателей стихии воды от других? – властные слова Ларрино пронзили весь дом, бабушка, внук оцепенели, а Руфи всё ниже опускала свою голову.

– Господин, я…

– Тонкость и чувственность владения водой раскрывает энергию человека с более глубокой стороны, и другие искусные маги способны чувствовать её, и даже понимать, что её тон меняется. Когда маг воды счастлив, его энергия спокойна и умиротворённо течёт большей частью в районе сердца, а когда зол, то вся аура концентрируется в спине и руках.

Взяв паузу на глоток шорры, он продолжил:

– А когда обманывает себя, или лжёт другим, его энергия, практически потухая, концентрируется в голове… Как и у тебя с момента прихода в мой дом.

– Старик, хватит, что за шутки! – взрывается мальчик на деда, – Ты не можешь настолько не любить человека, чтобы опускаться до лжи!

– Разве я вру, Руфи?

Грустные и полностью опустевшие глаза рыжеволосой Руфии рассказали о правдивости слов Ларрино. Не понимающий столь тонкие вопросы человеческой души, не понимающий смысл этого концерта, Марти молча смотрел в упавшие глаза девочки.

– Красные волосы присуще только людям с острова предателя…

– Нет! Никто не смеет называть героя предателем! – переполнявшие эмоции Руфи вышли наружу.

– Уходи, сейчас же, врагам не место в моём доме.

– Спасибо Вам, госпожа Ингаит! Я никогда не забуду вашу доброту и прошу, простите мой поступок… Марти, ты тоже прости меня! – встав из-за стола, приклонив голову перед ними и спустив горькие слёзы Руфия в тот час же покинула дом Ларрино и направилась в неизвестном направлении.

– Руфи, стой, там…

– Марти, не смей даже выходить за дверь, – всё так же сидя на своём престоле Ларрино окутал цепями мальчика своими словами, – Я не позволю тебе стать предателем, ради твоего же блага.

– Ты, чёртов сумасшедший старик! К чёрту тебя и твоё благо! Она тоже человек.

Ярость и доброта мальчика были сильнее страха перед дедом, Марти вышел во двор в надежде остановить Руфи, но её уже не было видно. Безуспешные крики мог расслышать только бесшумный океан и разъярённый конь.

– Ларри, она же ребёнок, что значит предатель? Ты совсем с ума сошёл? – опустевшая Ингаит пыталась узнать ход мыслей своего мужа.

– Для меня семья важнее, я не могу рисковать вами ради кого-то!

– Что с тобой стало, Ларри…

– Старик! Я всегда думал о тебе только хорошее, всегда надеялся, что за твоей чёрствой душой стоит доброе сердце, но сегодня ты доказал обратное! Как можно так говорить с ребёнком? – неистовые эмоции, впервые нахлынувшие на мальчика, выплеснулись из-за столько странного для него поступка.

Пустые для Ларрино слова Марти проходили сквозь его ушей.

– Я никогда тебя не прощу!

Всю оставшуюся ночь никто не смог выспаться, а на следующее утро старик Ларрино стоял у самодельного пугала с мечом и ждал Марти. И вот, наконец-то он спустился.

– Сколько можно ждать. Бери меч и начинай упражнения – сухо говорит старик.

– Нет. Я не буду тренироваться с мечом.

– Что ты сказал?

– Я ухожу, навсегда.

– Совсем голова прокисла? Ты ещё ребёнок, я тебя не отпущу.

– Я не прошу твоего слова, старик. Я ухожу.

За порогом родного дома перед дедом стоял незнакомый ему мальчик, чьи намерения отражало бесчувственное явно преданное лицо. Держа за спиной самодельный вещевой мешок, на поясе охотничий кинжал Марти гордо смотрел в глаза своему учителю.

– Что, пойдёшь искать эту девку-предательницу? Решил умереть в лесу в одиночестве?

– Нет. Мой путь пройдёт через большие города в поисках учителя магии, который сможет мне помочь познать её, а не махать металлом.

Пристально и бездушно смотревшие на старика опухшие глаза Мартиреса говорили ему, что намерения у него серьёзные.

– Ты бросаешь нас, Марти… Тогда уходи, – в последний раз посмотрев на своего сыну, старик устремил взгляд на спокойное утреннее течение великого океана.

– Прощай, Ларрино.

Увидев из окна уходившего с сумкой Марти, Ингаит выскочила из дома и начала разбрасываться вопросами, ответы на которые она так и не получила.

– Прости меня, бабушка, но пришло время повзрослеть. Спасибо за всё!

– Малец, твой обещанный меч будет ждать тебя на твоё шестнадцатилетие, – прокричал Ларрино ему вслед, так же не отводя глаз

Ингаит, расплакавшись, хоть и хотела его остановить, но не смогла. А старик Ларрино, немного даже улыбнулся, ведь мальчик, что пришёл с океана, вновь уходит в свободное плавание, на поиски той истины, которую Ларрино так хотел найти, но не смог.

– Уходи, Марти, я верю, что ты именно тот, кого я ждал столько лет… – почти шепотом и со слезами на глазах произнёс старик Ларрино, не отводя глаза от утренней синевы бесконечного океана.

Вот так яростная вчерашняя сцена превратилась в грустное немногословное прощание, предвещавшее великую историю, которую кровью напишет новое поколение.

Глава 6. По ту сторону. Перешеек материка Пауперис

На границе двух враждующих государств на протяжении многих лет не меняется линия фронта, которая находится на перешейке, соединяющий материк Пауперис и полуостров Вакуатерра, уже сто пятьдесят лет находящийся под владением Умбрании.

Последний раз линия сражения поменялась шесть лет назад, в семьсот тридцать пятомом году, когда деревня Очиденс пала от мощи Армии Освобождения страны Умбрания. Сражение двух полков противодействующих войск привело к полному сожжению маленькой деревни, чьи люди хоть и считаются беженцами, что вернулись на основной материк, но дальнейшая история опровергнет официальное заявление Третьего Совета.

Ранним утром глава Очиденса созвал экстренное совещание со своими помощниками и жителями деревни, темой стала эвакуация поселения из-за угрозы захвата врагами. Конечно, взрослые и молодые мужчины деревни уже давно находятся либо в военных полках, либо в диверсионных, так что в Очиденсе находились представители старого поколения и дети, зачастую сироты. Долгие споры закончились, и глава объявил решение: «До захода солнца все желающие жители собственными силами должны покинуть деревню, направившись в сторону города Куинтус».

Конечно, новость прошла по всем домам, желающих остаться было хоть и мало, но они были, зачастую старики, не захотевшие покинуть родной дом. Возгласы о эвакуации дошли до всех, кроме троицы, что привычно отправилось на ловлю рыбы к речке рядом с деревней.

– Отис, может пойдём уже, не клюёт вообще! – пятилетний мальчик в лохмотьях обратился к старшему брату.

– Да! Та женщина обещала дать нам остатки от супа! Они такие вкусные, – тыча в песок палкой, близняшка мальчика в лохмотьях поддерживает инициативу братца.

– Тише! Только рыбу пугаете.

Все троя – сироты, уже три года не видевшие своих родителей. Близнецы почти не помнят их, а старший десятилетний сын возложил ответственность над младшими на свои плечи, и уже бедные три года является для них опорой.

– Суп, вкусный, но рыба точно будет вкуснее!.. Тем более не всегда же нам питаться объедками. А вы, лучше бы, ветки нашли для костра, – пристально следя за самодельной леской, обращается старший к близнецам.

– О, братец, ты опять покажешь фокус?.. Оби, пошли за ветками! – Люсия всеми силами толкает брата в сторону деревьев, радостным детским возгласом отпугивая не только выводок уток, но и малейшие шансы Отиса поймать хоть что-то.

Просьбы о возвращении домой не дошли до семьи, и мальчик, неохотно приняв слова сестры, ушёл к перелеску. А старший брат, чья одежда была схожей с одеждой Обиума, постоянно не доедающий сын семьи, надеялся отловить хотя бы одну рыбешку для младших брата и сестры.

Сироты на Пауперисе должны надеяться только на себя, ведь, в отличии от Умбрании, государство Мендания не в силах устроить приюты для них. Некогда богатая страна, что с начала времён находится на материке Пауперисе, утратила все богатства и огромное количество плодородных земель ещё при потере Вакуатерры, а постоянные войны на двух фронтах постепенно истощали силы государства и народа. Полный захват Мендании казался очевидным и скорым. Похоже, почти восьмисотлетняя история вражды двух государств подходит к своему трагическому апогею.

– Похоже, придётся остаться до вечера, в любом случаи, этими объедками даже Люси не наестся, – думаю про себя старший брат пристально следит за возможным уловом.

Спустя время всё-таки им удаётся поймать три плотвы, солнце начинается садиться, и пришло время для обещанного фокуса. Усевшись вокруг собранных сухих веток, близнецы дождали того самого момента.

– Вы же помните, что вы не должны никому об этом рассказывать? Это – большой секрет старшего братца, хорошо? – улыбчиво он обращается именно к Люси.

Увидев одобрительные кивки, старший брат вырвал страницу из ободранной старой книжки, которую он всегда носит с собой, положил его на ладонь. Спустя секунду страница зажглась, быстро распространив свою разрушительную силу по пустым написанным словам. Каждый раз при этом фокусе младшая сестра улыбается и восторгается, часто называя своего брата волшебником.

– Оби, попробуй теперь ты, – скинув сгоревший лист в сложенные ветки, старший брат протягивает новый оторванный лист, – Уверен, ты тоже сможешь.

– Каждый раз пробую, всё равно не получается! И она всегда смеется с этого, – опустив голову, с некой обидой взял младший брат листок.

– Смотри, главное – это концентрация на ладонь, представь, будто твоя рука начинает гореть, и попробуй это чувство передать на лист… Откинь все мысли и думай об огне.

Попытка, как и предыдущие, разжечь исписанный лист не увенчались успехом.

– Я никогда не смогу сделать это, Отис, – закрыв глаза руками и упав на уже холодную землю сказал Обиум.

– Ладно, в другой раз точно получится, не унывай, – сказал старший брат, параллельно ставя свежий улов на костёр, – Этому фокусу меня научил отец, и если у меня получилось, то у тебя точно получится, ты ж талантливее меня, Оби… Кстати, лист немного тёплый! Молодец, Оби! – Радостно гладит старший своего брата по голове, видя на его лице улыбку, точнее что-то на неё похожее.

– У меня тоже получится, Отис, да? Я точно буду сильнее слабака-братца! – ожидая и пристально смотря на готовку брата, чуть с ухмылкой говорит сестра.

– Главное, чтобы вы всегда были вместе… Вставай, Оби, рыба готова.

На тот момент для столь бедных детей это была самая вкусная еда в мире, даже крабы, что продаются в городе Куинтус, не сравнятся с ней.

Магов в деревне застал только Отис – последним из них был его отец, маг огня, который спустя два года после рождения близнецов отправился на войну, а мать, по словам главы деревни, не выдержала нагрузки и ответственности и убежала на поиски мужа, с чего получила клеймо предателя, а все её дети остались в деревни не в почёте.

Люсия не знает о существовании магов и вечных войн, Отис решился скрыть это, чтобы спасти психику и сделать её детство хоть немного ярче, чем было у него. А младший брат Обиум узнал всё совсем недавно, когда Отис рассказал ему всё, что знает. Это на тот случай, чтобы Оби смог позаботиться о сестре, если старший брат пропадёт или умрёт.

– Так, дети, пошлите, пока полностью не стемнело… Костёр потушите и догоняйте.

– Давай, Оби, догоняй нас! – прокричав братцу Люсия побежала за Отисом.

– Опять я! Это не честно, – бубня под нос, Обиум накрывает песком почти потухшие угольки.

Но одна маленькая искра, что безуспешно пытается вновь разжечь уже сожжённый уголёк. Поднимаясь и опускаясь, питаясь воздухом, огонёк, словно беглец, чей дом на глазах рухнул, пытается вновь вознести стены, что защитят его, так и потухнет, канув в тёмную пустоту.

– Оби, быстрее! – кричит ему уже из далека старший брат.

– Да бегу уже, бегу! – оставив эту искру в одиночестве, братец Обиум побежал за семьёй.

Дети из семьи Септемов, чей род раньше руководил деревней, нынче считается утраченным, как и тысячи таких же семей, некогда попавших под владение государства Умрбания. Только три голодных отростка остались от некогда влиятельной в Очиденсе семьи.

Солнце уже село, а дети только добрались до маленького дома на окраине деревни. Сложенные из камня стены были в плачевном состоянии, и только Отис пытался как-то их чинить, ведь зимой только дом способен спасти трёх голодающих детей.

Обычный вечерний гул деревни, зажжённые свечи в окнах, привычный для этой деревни пропал, как и люди. Отис, заводя детей в дом, приказав укрыться одеялом и не открывать никому дверь, отправился по домам, ведь некое чувство ему говорило, что непривычная пустота может быть предвестником опасности. Пройдя по пыльным переулкам, постучав по всем дверям, он так и никого не нашёл, только запах гари донося до него.

Отис помчался на запад, в сторону полуострова, ко входу в деревню, и увидел, как десятки всадников мчатся в сторону деревни, убегая от чего-то яростного. Кони статные, но уставшие, верные своим хозяевам, словно смерч забегают в деревню, распределяясь по ней. Двое из всадников подскочили к мальчику, окровавленные доспехи и мечи указывали на то, что это солдаты армии, и Отис это понимал.

– Где глава деревни? Отвечай! – сидя на коне, приказал ему один из них.

– Я не знаю… Никого нет, я сам…

– Понятно, эвакуировались, – сказал второй солдат, слезая с коня.

– Нет… они сбежали, солдат! – кричит ему, похоже, командир всадников, – Чёртовы трусы…

– А ты почему остался, пацан? – обращается слезший с коня молодой солдат к Отису.

– Нет, я только вечером пришёл и уже никого не было… – испуганный Отис, хоть и перепугался за себя и близнецов, всё же успокоился, потому что солдаты смогут им помочь уйти, – Неужели враги наступают?..

Переглянувшись, солдат на коне сказал: «Не переживай, они далеко, не дойдут до вас… Теперь иди домой и спи, ребёнок. Не смей сомневаться в солдатах… что жизнь отдают за такой сброд, как вы». Озадаченный солдат, что спустился с коня, удивлённо смотрел на своего командира, так же приказал Отису уходить, вскочил на коня и пошёл следом за командиром в центр деревни.

Отис, видя огромный столб дыма за спинами убегающих всадников, не смог поверить в сомнительные слова солдат и с присущей магам скоростью добежал до центра города, где собрались где-то десять солдат. Остальные, похоже разбросались по деревне. Сам он спрятался за углом дома и пристально слушал слова всадников.

– Командир Генори, деревня практически пуста, несколько стариков в домах сидят и тот ребёнок. Солдаты продолжают поиски.

– Чёртовы трусы, сбежали… – закурив свёрнутый в трубочку табак произнёс Генори, командир полка всадников, с длинной истрепанной бородой и практически купеческим пузом, не свойственным лёгким всадникам, – Внимание всем, слушайте приказ! Первая линия солдат падёт скоро, и эти сволочи придут сюда… Немедленно зажечь свечи в домах, огневики пусть топят камины, сделайте всё, чтобы в этой деревни была видна жизнь!.. И не позволяйте никому покидать деревня!

Из десяти солдат, помимо командира, осталось ещё двое, тот, кто встретил Отоса у входа в деревню и незнакомый солдат без меча. Остальные разбросались выполнять приказ командира.

– Командир, если мы отступим…

– Никто не отступает, смерд! Пока они будет заняты сожжением деревни, мы сможем догнать войска, что идут с Куинтуса… Конечно, если бы жители остались, было бы в разы легче…

– Если никого не будет, то они могут и пропустить деревню. Будет лучше оставить здесь десяток всадников, – раздался голос человека без меча, чьи ладони не были закрыты перчатками, а доспехи отличались: доспехи, надетые на однотонные чёрные одеяния, защищали только предплечья и голени, а чёрный плащ позади закрывал и голову, и лицо, оставляя открытой только глаза и нос.

– Я знаю, те, кто сейчас ищут людей, останутся для сдерживания, а мы втроём дойдём до союзных войск. Враги вот-вот придут, запах гари всё ближе и ближе.

– Командир… тут остался ребёнок, позвольте взять его с собой! – молодой солдат Гарти понял, на что хотел пойти командир, но ослушаться он не мог, разве что захотел попытаться спасти дитё.

– Что… Может ещё стариков возьмём? Если остаются солдаты, останутся и жители, хоть младенцы, без разницы… Будешь самовольничать, пойдёшь как дезертир, Грати.

– Я Вас понял, командир…

– А это не тот малец, про которого ты говорил? – сказал солдат без меча, указывая пальцем в сторону дома, где сидел Отис, – Ещё и он маг! Отсюда чувствую страх огневика.

Отис, услышал его слова, сразу рванул куда глаза глядят, но не далеко. Солдат поймал его, ведь от взрослого мага, тем более солдата убежать практически невозможно. Удар в живот останавливает попытки Отиса спастись, скрученным от боли огневик доставляет его к командиру и бросает пред ним на каменную плитку.