Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир

«Будильник сработает через пять часов сорок семь минут», – выдал дисплей.

Прекрасно. Утром в очередной раз полюбуюсь в зеркале на своё помятое лицо и пойду на работу, где привычно буду проходить «таможенный контроль» у Разумовского.

За окном всё сильнее завывал ветер, неистово раскачивая макушки деревьев. Погода, и без того в последнее время не радующая нас теплом, обещала окончательно испортиться.

Закутавшись в одеяло по самую макушку, я закрыла глаза и попыталась очистить голову от посторонних мыслей.

Но они сами пришли ко мне.

…Я стояла посреди каменной залы, высокие арочные окна пропускали свет полной луны. Стены были увешаны гобеленами с изображением битв, а в воздухе витал слабый запах пергамента и чего-то пряного.

Я сразу поняла – это не моя реальность.

Опустив голову, оглядела себя. Тёмно-зелёная рубашка из плотной ткани, поверх – длинный, слегка приталенный суконный камзол с кожаными ремешками, плотные штаны, облегающие ноги как вторая кожа, а потому не сковывающие движения, и удобные сапоги с высоким голенищем. Как довершение образа на поясе в ножнах висел клинок, а за спиной – лук и колчан со стрелами.

Я была одета как Марго.

Нет, всё было гораздо хуже.

Я была Марго.

Почти незаметное движение на другом конце залы заставило меня поднять голову.

Там стоял ОН.

Разумовский.

Но не в своём обычном офисном костюме.

На нём была длинная чёрная мантия, застёгнутая на тяжёлую металлическую пряжку. Вдоль рукавов и по воротнику серебрилась изящная вышивка. Ткань мерцала в полумраке, словно впитывая свет и создавая вокруг мужчины неясную тень.

Под мантией виднелась рубашка глубокого чёрного цвета, такие же чёрные брюки подпоясаны широким ремнём с серебряными пластинами. На запястьях – браслеты, покрытые тонкими, переплетающимися узорами, напоминающими магические руны. Да нет, это и были руны!

Мужчина выглядел так, будто мог одним движением руки остановить время или заставить солнце вставать на западе и садиться на востоке.

– Ну что, Марго, опять ты прячешь скрепки за голенищем? – внезапно насмешливо спросил он, и его голос гулким эхом отразился от высокого сводчатого потолка.

Я открыла рот, чтобы ответить что-то язвительное, но он шагнул ближе и усмехнулся.

– Плохая девочка.

Сердце ударило где-то в горле.

Я неосознанно сделала шаг назад, а он протянул руку, и воздух вдруг завибрировал… Ладонь мужчины окутал яркий серебристый свет, и через мгновение в меня полетел фаербол.

Я не успела увернуться, почувствовав, как лицо обжигают горячие искры и… резко проснулась.

Сердце стучало так, будто я пробежала марафон.

– Что за бред… – пробормотала, садясь на кровати и откидывая прилипшие ко лбу пряди.

Рука рефлекторно коснулась лица, будто проверяя, достиг ли магический шар своей цели.

– Даже ночью от тебя покоя нет! – пробормотала с досадой и, откинув одеяло, отправилась на кухню.

Умывшись и выпив стакан холодной воды, вернулась в спальню, но уснуть не смогла.

В голове внезапно возникла идея.

Сон был, конечно, странным, но одно мне вдруг стало кристально ясно: если кто-то и должен стать прообразом моего главного антигероя, то это он.

Глеб Сергеевич Разумовский.

Суровый, властный, вечно придирающийся ко мне… Да он же идеален!

Я включила ноутбук и начала быстро печатать.

В книге я уже вплотную подошла к моменту, когда в ней должен был появиться новый герой, точнее антигерой – сильный, зловещий, с железным контролем над всем и вся.

Я продумывала его образ уже несколько дней, но он никак не формировался полностью. Мне как будто чего-то постоянно не хватало. И вот – сказочная удача! – даже ничего выдумывать не надо, просто вспоминай Разумовского и переноси его образ на персонаж.

Ищейка. Самый сильный, беспринципный, суровый, беспощадный и жестокий архимаг королевства. Менталист, внушающий трепет и внедряющий в сознание других свои желания.

И да, он точно будет носить чёрный плащ с изящной серебряной вышивкой.

Я писала до самого утра. Пальцы бешеными блохами скакали по клавиатуре, идеи рвались на передовую, обгоняя друг друга, и даже иногда приходилось хватать телефон и записывать их голосовыми, чтобы не забыть. Мозг кипел не хуже зелья в котелке у хорошей ведьмы.

И только когда за окном забрезжил рассвет, я осознала, что так и не легла спать.

– Вот это я, конечно, гений, – пробормотала, закрывая ноутбук.

Гений, который весь день будет выглядеть как оживший мертвец.

Я встала, потянулась, и только тогда почувствовала, что спина ноет, шея затекла, а глаза будто натёрли наждачкой. Оттащив своё тело в ванную, я вяло почистила зубы и умылась.

Но это не спасло.

Из зеркала на меня смотрела женщина, прошедшая через все круги ада. Ну или через одно посещение ночного клуба.

Красные воспалённые глаза, тёмные круги под ними – боже, они же глубже, чем кратеры на Луне.

Я покачала головой.

– Ну всё, Разумовский, теперь ты будешь не только обыскивать меня на выходе, но и обнюхивать на входе.

Издав короткий смешок, я решила немного поколдовать с косметикой. Но, если зеркало меня не обманывало, лучше не стало.

– Алкоголик в гробу выглядит краше, – мрачно вынесла окончательный вердикт и махнула рукой.

Времени на сборы оставалось совсем мало – работа сама себя не прогуляет.

Натянув куртку и схватив сумочку, я пулей вылетела из квартиры, надеясь успеть на маршрутку. Потому что если опоздаю, утро начнётся с особо пристального досмотра со стороны Глеба Сергеевича.

Возможно даже, получу фаерболом в лоб.

Но, как оказалось, сегодня можно было не приводить «покойницу» в благопристойный для прощания вид и без угрызений совести опаздывать, хоть десять раз курсируя мимо ошарашенного охранника на вход и выход, потому что ледокол «Разумовский» в фойе так и не появился.

День прошёл по заезженному сценарию: селекторное совещание по итогам недели, взбучка от главбуха за не вовремя сданные отчёты, бесконечные цифры, сводки и попытки разгадать, куда же исчез мой персональный мучитель. Пара минуток на безмятежные сплетни с коллегами и…

О, обед – моя единственная отрада в серых бухгалтерских буднях, во время которого под размеренное жевание макарон с сосиской я придумала пару новых эпизодов для книги.

А дальше – снова цифры и сводки, и странное недоумение от загадочного исчезновения начальника службы безопасности.

И вот уже пять вечера, и я свободна до понедельника.

Прощай, скучная бухгалтерия!

Здравствуй, мой фэнтезийный мир!

Спускаясь в лифте, я с тайной надеждой мечтала о встрече с прототипом своего антигероя. Даже на всякий случай сунула в сумочку карандаш и ластик – не потому что собиралась воровать, конечно. В понедельник верну. Но если Разумовский – моя муза, то мне срочно нужна была дозарядка на все выходные.

Но надеждам не суждено было сбыться.

Фойе всё так же зияло отсутствием РГС – ручной гранаты самонаводящейся (он же Режимный Грозный Смотритель, он же Раздражающий Грозный Страж и далее по списку).

Ну вот…

Ни тебе холодного пристального взгляда, ни язвительных комментариев, ни привычного громобойного: «Сумку!»

– Предатель, – пробормотала я, выходя на улицу.

На улице было не ах. Холодный ветер прожигал насквозь, и ещё, кажется, на все выходные грозил зарядить мелкий противный дождик.

Вошедший в последнее время в привычку недосып не улучшал настроение и начинал пробивать на странные эмоции.

– Вот ты ж гад… редкостный, – сказала, подняв лицо к затянутому свинцовыми тучами небу. Вот только к небу моя фраза никакого отношения не имела, а касалась кое-кого другого.

Я шмыгнула носом и, пока шла к остановке, напряжённо размышляла.

Разумовский на моей памяти вообще ни разу не брал отгулы, не болел и иногда казалось, вообще был не человеком, а неутомимой машиной, питающейся исключительно моими мучениями.

А тут исчез.

Без предупреждений.

Без прощальных фраз.

Без унизительного шмона на предмет «понабрала ли я ещё ручек в закрома».

Может, он весь день спокойно сидит в своём кабинете, а я действительно переоценила его страсть к бюрократическому террору?

Я нахмурилась и плотнее закуталась в тонкую куртку. Что-то было не так.

В груди не жгло от злости, в мыслях не пульсировало обиженное «да кто он вообще такой?!», не было привычного выброса адреналина от словесной перепалки в фойе и поединка взглядами насмерть. Я не закатывала глаза, не вспыхивала, не фыркала раздражённо и не уходила, пыхча от негодования как выкипающий чайник.

И это было… странно.

Стоп.

Мне что, этого не хватало?

Я ускорила шаг. Нет, бред. Просто привычка. Как зубная боль: сначала она тебя долго мучает, а когда проходит, первое время ощущается слишком резкая пустота, будто её даже не хватает.

Я вдруг подумала, что именно благодаря Разумовскому я хоть как-то просыпалась по утрам. И даже почти никогда не опаздывала. Он действовал на меня как чашка крепкого кофе – бодрил, бесил, но зато помогал сбросить весь накопленный за день негатив.

Сев в подошедший автобус, я достала из сумочки злополучный карандаш и начала машинально крутить его в пальцах. Неужели все выходные придётся работать без вдохновения?

Эх, куда же ты запропастился, мой кареглазый архимаг?

Глава 6

Марго

Три дня пути, и вот мы уже на новом месте.

Опасаясь, что маги смогут обнаружить нас с воздуха, облетая границы леса на драконах, в этот раз поляну не искали, разбив палатки в тени густых крон деревьев.

Алексис по-прежнему считал идею настолько приблизиться к столице и нападать на обозы практически под носом у принца слишком безрассудной и опасной.

Но Шалай горел местью, а близнецы так и вовсе всегда были любителями поучаствовать в какой-либо заварушке, поэтому тревогу моего эльфа никто не разделял. Кроме Верины. Но она свои мысли не озвучивала.

И я тоже.

Хотя с каждым днём всё больше впадала в отчаяние, ведь, несмотря на все усилия целительницы, малышка-фейри всё ещё не очнулась.

Я сидела рядом с Вериной, наблюдая, как она вновь протянула ладонь над крошечным телом элементали, пытаясь влить в неё несколько капель силы. На лице целительницы не отражалось ни капли раздражения от бесполезности своих действий, но я знала – её это тревожило не меньше моего.

Внутри меня всё сжималось от беспомощности. Малышка угасала прямо на глазах, а я ничем не могла помочь. Я не спасла свою семью, позволив Эдариуну уничтожить её, а теперь даже не могу спасти жизнь маленькой и беззащитной фейри.

– Почему ничего не получается? Ведь должно было уже подействовать, – прошептала я, сжимая кулаки до побелевших костяшек и прижимая их к груди.

Верина не ответила. Её пальцы слегка дрожали, когда она в последний раз провела рукой над тельцем малышки, но ничего не изменилось. Элементаль оставалась такой же неподвижной. Огонёк её жизни едва мерцал.

Меня внезапно охватил липкий страх. Я резко встала. Так больше продолжаться не могло. Видеть, как умирает фейри, было выше моих сил.

– Нужно что-то делать! – с надрывом вскрикнула я.

– Я делаю, – спокойно сказала Верина. – Но я не самая сильная целительница и в данных условиях могу только продлять её мучения.

– Я знаю, что ты стараешься, но этого мало. Разве нет ещё каких-нибудь способов?

Верина подняла на меня взгляд.

– Если ты найдёшь частички магической пыльцы, можно попробовать вывести её из анабиоза. Но я сомневаюсь, что Алексис тебя отпустит так далеко. Да и вряд ли это поможет. Без своей феи элементаль долго не протянет. Как бы мы ни сделали только хуже.

Её слова не обнадёжили, но я кивнула и тут же выскочила из палатки. Малышка не очнётся без своей феи, а где искать эту фею, мы не знали. Об этом могла нам сказать только фейри, но она не приходила в сознание. Какой-то замкнутый круг, из которого нужно обязательно найти выход.

Магические цветы в Зачарованном лесу не росли, и мне пришлось дойти до его края, чтобы собрать горстку золотистой пыльцы посреди огромного поля, на другом краю которого виднелась человеческая деревня.

Я внимательно следила за небом, ожидая, что в любой момент на горизонте могут появиться патрульные маги на драконах, и даже проверила, не растеряла ли в лесу способность быстро вызывать фаербол. Но нет – магический шар возник моментально, едва я подняла руку и чуть согнула пальцы. Яркий, светящийся, прекрасный – он вызывал такую гамму эмоций… Ностальгию по прошлому…

Магия… Она струилась по сердцу золотистым теплом. В Зачарованном лесу я скучала по этому ощущению.

Погасив шар, я быстро ссыпала магическую пыльцу в мешочек и, затянув завязки, прицепила его к поясу.

Снова взглянув на чистое безоблачное небо, я побежала в сторону леса. Сегодня мне сказочно везло, и под тень деревьев я вернулась никем незамеченной.

Когда я уже возвращалась назад, передо мной внезапно появился Алексис. Эльф был очень зол, буквально взбешён. Его лицо было искажено гневом, а глаза метали молнии.

– Ты с ума сошла, Марго? – прорычал он. – Кто тебе разрешил уходить одной?

Он дёрнул меня за руку и навис сверху. На скулах играли желваки, а челюсти сжались так, что я услышала, как скрипнули зубы. Сердце ускорило ход, в голове панически заметались мысли, но я не могла остановиться. Вскинув голову, я упрямо посмотрела ему в глаза.

– Если я не попытаюсь сделать всё возможное, я себя не прощу, – прошипела в отчаянии.

Эльф поджал губы и ничего не ответил, просто развернулся и, продолжая держать за руку, повёл за собой.

В полном молчании мы вернулись обратно в лагерь, и Алексис вслед за мной вошёл в палатку к целительнице.

Я отдала пыльцу Верине.

Женщина посы́пала её на фейри и снова занесла над ней ладонь. Магия тонкими ручейками потекла к малышке, пыльца заискрилась, а я затаила дыхание.

– Если это не поможет, я сделаю всё от меня возможное, чтобы убедить отряд уйди отсюда.

Алексис сказал это негромко, но по его тону я поняла, что он принял окончательное решение и теперь не отступит.

– Надеюсь, что поможет, – пробормотала я.

Прошло несколько томительных мгновений. И вдруг – слабый вздох.

Я вздрогнула и прижала руки к груди, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце, Алексис напрягся, а маленькая Вета подпрыгнула и радостно пискнула.

Малышка-фейри зашевелилась, её крылышки дрогнули, а потом два янтарных огонька глаз приоткрылись.

– Са́на… – голос был слабым, едва слышным, но он прозвучал для меня как музыка.

Верина облегчённо выдохнула и убрала ладонь, а я аккуратно опустилась на колени и наклонилась к элементали.

– Тебя так зовут?

Она едва заметно кивнула.

– Какое красивое у тебя имя, – улыбнулась я и оглянулась на моего эльфа. – Получилось!

Он молча наблюдал за фейри. Его лицо оставалось непроницаемым, и только сурово сведённые брови говорили о том, что он не разделяет моей радости.

– Где твоя фея, Сана? – мягко спросила я, вновь склоняясь над малышкой.

Элементаль замерла. Её плечики сжались, а маленькие ручки потянулись ко мне.

– В городе… Она… Она в беде… – прошептала кроха и всхлипнула. – Помоги…

– Что случилось? – хриплым голосом спросил Алексис и внезапно подался вперёд. – И если твоя фея в городе, то как ты оказалась в лесу?

Сана перевела испуганный взгляд на эльфа и тяжело сглотнула.

– Маг… Он хотел её себе. Сава́на отказалась. Я пыталась защитить… Но он ударил меня, и я… выпала в окно. А очнулась в лесу, в повозке. Охранник… увидел меня и выбросил… Я попыталась… лететь, но мне было слишком… слишком больно… И я… Не помню…

Малышка побледнела и закрыла глаза, борясь со слабостью, а мои пальцы сжались в кулак.

– Нам нужно её вернуть, – твёрдо сказала я, повернувшись к эльфу.

Алексис долго смотрел на меня, а потом мрачно отрезал:

– Марго, не глупи! Это может быть ловушкой.

Я вспыхнула.

– Никто не знает, что мы здесь. За эти дни мы не напали ни на один обоз, и ничем не выдали себя. Поэтому я могу незаметно пробраться в город.

Эльф схватил меня за запястья и, притянув к себе, прорычал прямо в лицо:

– Я знаю, что маги способны на многое. И то, что патрули вдруг ослабли – это подозрительно. Ты тоже это поймёшь, если хоть на миг перестанешь думать только сердцем.

Я зло прищурилась и выдернула руки.

– Без хозяйки Сана долго не протянет!

Алексис не ответил, только скользнул взглядом по маленькой фейри, отчего та сжалась ещё больше. Из её глаз покатились слёзы.

– Помогите… – снова прошептала она.

Но по выражению лица эльфа я поняла – он не собирается рисковать.

Я стиснула зубы.

Значит, мне придётся пойти в город одной. Малышке нужна помощь, и теперь, когда появился реальный шанс, я не могу всё бросить просто так.

Алексис смотрел на меня слишком пристально. Его проницательный взгляд скользил по моему лицу.

– Выйдем, – вдруг тихо сказал он.

В его голосе больше не было приказа, скорее просьба.

– Я побуду с ней, – поспешно сказала целительница. – Идите.

Я послушно встала и вслед за Алексисом вышла из палатки. Вечерний воздух был свежим, пахло варёными овощами, мясом и дымом – Надина на небольшом костерке готовила ужин.

Алексис молча отвёл меня в сторону, туда, где нас никто не услышит.

– Марго, – он остановился и, повернувшись, обхватил меня за плечи. – Я знаю, что у тебя в голове. Поэтому прошу… не делай глупостей.

Я резко вскинула голову, уже готовая спорить, но он прервал меня, чуть сильнее сжав пальцы. Я чувствовала, как они немного подрагивают. В фиолетовых глазах плескался страх. Не за себя – за меня. За наш маленький отряд. Нашу семью. Всех, кто выжил.

– Ты не понимаешь, насколько это опасно.

– Понимаю! – я сжала кулаки. – Но это не значит, что я буду сидеть и смотреть, как она умирает!

Он устало выдохнул.

– Ты всегда такая упрямая…

Я шагнула вперёд и, не давая ему продолжить, обняла. Просто прижалась к нему, уткнувшись носом в пропахшую лесом и тёплым ветром грудь. На мгновение Алексис застыл, а потом его руки мягко обвились вокруг моей талии.

– Я боюсь за тебя, Марго, – тихо прошептал он.

Я почувствовала, как его губы коснулись моей макушки.

– Ты же знаешь, как я люблю тебя и не хочу потерять.

Я подняла голову и ласково провела пальцами по его щеке. Конечно, я знала.

Эльфы вступают в брак по человеческим меркам достаточно поздно – после пятидесяти лет. Поэтому их выбор партнёра осознанный и окончательный. Алексис уже выбрал однажды. И он любил, как умеют любить только эльфы, – по-настоящему, глубоко, всем своим существом.

Он потерял их. Жену. Двух детей. Они исчезли в той войне, не оставив после себя даже следа.

После такой потери эльф больше не способен полюбить снова. Во всяком случае, не так, как прежде. Но он мог испытывать что-то похожее на любовь – привязанность, нежность.

Я это знала. Но всё равно принимала его слова о любви. Мне нужно было их слышать точно так же, как и ему – говорить. Мы оба потеряли всё. И теперь цеплялись друг за друга, словно за последнюю возможность окончательно не очерстветь в этом жестоком мире.

Я глубоко вдохнула, вбирая в себя тепло его объятий, и прошептала:

– Обещаю, что не буду подвергать свою жизнь опасности.

Алексис чуть отстранился, посмотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть, насколько искренни мои слова. Я видела, что он сомневается – и, наверное, правильно делает.

Но он всё-таки кивнул.

– Хорошо.

После ужина он, Шалай и Астрис ушли на охоту, а я отправилась в палатку, где лежала Сана.

Стоило мне заглянуть внутрь, как сердце сжалось от тревоги. Ещё днём малышка светилась хоть и слабым, но тёплым сиянием. А теперь её крошечное тельце окончательно потускнело, и дыхание едва заметно поднимало грудную клетку.

– Верина! – я повернулась к целительнице, но та лишь тяжело выдохнула.

– Ей нужно быть рядом со своей феей, Марго. Я делаю всё, что могу, но теперь малышка в сознании, и жизненные силы утекают быстрее.

Я сжала зубы. Больше нельзя ждать. Счёт может идти на часы.

Я забрала фейри, вышла из палатки и осмотрелась. Карма и Надина, тихо переговариваясь, занимались ежедневной рутиной на нашей импровизированной кухне. Один из близнецов сегодня нёс вахту, а второй, видимо, спал в палатке перед ночным дежурством.

Я на минуту заглянула в свою палатку, а потом вышла и, беззаботно улыбаясь, подошла к Драксису. Жаль, если ему попадёт, когда Алексис вернётся и обнаружит, что меня нет. Но если всё пройдёт удачно, я отдам Сану фее и успею вернуться ещё до возвращения эльфов.

– Мне нужно в лес. Ненадолго, – пояснила я, когда он кинул удивлённый взгляд на мой заплечный мешок. – Надина просила набрать ягод ви́ртуса. Хочет утром запечь на костре лепёшки, а варенье закончилось. Я видела куст со спелыми ягодами минутах в десяти отсюда.

– Иди. Только недолго, – с радостью согласился этот сладкоежка, и я даже немного устыдилась – несмотря на всё своё бесстрашие, наши близнецы были наивными и доверчивыми как дети.

Уже через минуту я бежала по лесу в сторону города, спрятав крошечную Сану во внутреннем кармане куртки. Оружие пришлось оставить в палатке. Если я нарвусь на патруль, вопросов будет намного больше. В случае чего, остаётся надеяться только на свой боевой опыт и магию.

Город встретил угрюмым спокойствием – не носилась по улицам босоногая детвора, не кричали зазывно лоточники, стараясь до ночи распродать последние пирожки и булочки, не выбегала из кафе весёлая молодёжь.

Я достала из мешка плащ и, закутавшись в него, постаралась слиться со спешащими по своим делам насупленными прохожими. Патрулей действительно было мало – я заметила лишь несколько драконов, неспешно пролетевших высоко над крышами домов. Возможно, Алексис был прав, и это выглядело подозрительно, но я цеплялась за надежду, что мне просто везёт.

Я внимательно осматривала улицы, мимоходом отмечая изменения, произошедшие с тех пор, как была здесь последний раз.

Тогда мы с отцом и братьями приехали на ежегодную торговую ярмарку. Я помнила, как смеялась, катаясь с ними на ледяном катке, который маги сотворили прямо посреди площади.

Несмотря на тёплый осенний день, зачарованный лёд не таял, и мы с другими детьми носились по нему до самого вечера, ели горячие пирожки с творогом и ягодами и запивали их горячим душистым чаем. А когда стемнело, маги подняли в воздух сотни светящихся огоньков, и площадь осветилась мягким золотым светом…

На глаза навернулись слёзы. Как давно это было. И как сильно изменился этот мир.

Я вытащила из кармана Сану и тихо спросила:

– Как найти дом твоей феи?

Кроха устало шевельнулась и дрожащим голосом объяснила, куда идти. Я знала эту улицу. Совсем рядом с торговой площадью. Спрятав фейри обратно под плащ, я ускорила шаг. Скоро совсем стемнеет.

Людей на улицах стало заметно меньше – лишь редкие прохожие, вжав голову в плечи, спешили по своим делам.

Это было плохо.

Одинокая девушка на тёмной улице может привлечь ненужное внимание. И, если патруль остановит меня для проверки документов, их будет ждать огромный сюрприз, а меня – смертельные неприятности.

Но мне повезло: единственный маг, которого я встретила, проехал мимо верхом на драконе и не обратил на меня никакого внимания.

Я быстро добралась до нужного дома – белого, с зелёной крышей, – поднялась на крылечко и постучала.

Прошло несколько мгновений, прежде чем дверь немного приоткрылась. В щёлочку выглянула золотоволосая фея.

– Кто ты? – недоверчиво спросила она.

– Это неважно. Вы Санара? – я сделала паузу, а потом добавила: – Сана сказала, где Вас найти.

Её лицо вдруг изменилось. Я ожидала увидеть радость или хотя бы облегчение, но вместо этого женщина напряглась. Её поведение меня насторожило, но я не успела сделать никаких выводов, потому что она отступила назад и чуть шире открыла дверь.

– Где она?

Я достала из кармана фейри, протянула руку и шагнула вперёд. Фея тихо охнула и аккуратно взяла малышку, которая сразу стала светиться ярче, а потом подняла голову и внезапно шепнула:

– Бегите…

Едва ощутимая тень метнулась из-за двери, а моё сердце пропустило удар.

Алексис был прав. Я попала в ловушку.

В мгновение ока я развернулась, на ходу формируя в ладони фаербол, но ударить не успела. Магический шар осветил тёмный мужской силуэт, и в тот же миг я почувствовала резкий удар в грудь.

Воздух с хрипом вырвался из лёгких.

Я пошатнулась, стараясь удержать фаербол, но конечности обожгло антимагическими плетьми, хлестнувшими по запястьям и сковавшими движения. Пламя в ладони затрещало и угасло. Я дёрнулась, пытаясь рвануть в сторону, но новый удар по затылку сбил меня с ног.