Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир

Натянув на себя обновку, подошла к зеркалу и снова полюбовалась. Однозначно хороший выбор. И фасон, и цвет – всё моё. Я влюбилась в эту куртку, едва вошла в магазин. А уж когда примерила, так и вовсе не хотела снимать. Мягкая, объёмная, с высоким воротником, который можно поднять, прячась от ветра, глубокого тёмно-синего цвета – словно ночное небо перед грозой. А ещё уютная и тёплая. Именно то, что нужно для такой погоды.

Теперь хотя бы перестану трястись и выплясывать ламбаду на остановке.

Всё-таки осень не радовала хорошей погодой, кроме промозглого ветра пообещав нам затяжные дожди.

Бр-р-р.

Давно пора было утеплиться, но, как любит повторять моя маменька, которая периодически звонит проверить, как там поживает её драгоценная ча́душка, «лень-матушка вперёд тебя родилась». Ну да, так: житейская мудрость и моральная поддержка от мамы – она такая.

Вытащить себя на улицу в выходной для меня целый подвиг. Просто гулять, бесцельно шагая по городу, я не люблю, а чтобы выйти куда-то целенаправленно – на это должна быть веская причина.

Покупка куртки, конечно, была такой причиной, но, как это часто у меня бывало, она могла запросто «передвинуться» – сначала на следующие выходные, потом ещё на одни, или на те, что будут ещё позже… и так до бесконечности.

Зато теперь моя совесть чиста, и можно несколько недель не вылезать из квартиры, с головой погрузившись в фэнтезийный мир. Особенно сейчас, когда там у меня вот-вот должно было начаться самое интересное.

После того как я наконец нашла прототип для Горана, дело пошло веселее. Диалоги и целые сцены будто бы рождались в голове сами собой. В какой-то момент даже показалось, что герои ожили и начали рассказывать мне свою историю.

Вспомнив про Горана, я вдруг взгрустнула.

Эх, Глеб Сергеевич… Сокол… – тьфу ты! – коршун ясный мой, куда же ты запропастился? Неужто наш драгоценный директор, злой драконище Валерий Витальевич, отправил тебя в командировку? Например, в Сызрань. Или в Вологду. Проверять сумочки у тамошних бухгалтеров на предмет контрабандных скрепок и карандашей.

На этом месте я так и представила, как эта ледяная гора (да, кстати, именно поэтому герцога в книге зовут Горан – всё оттуда же навеяло) нависает над прекрасной юной белокурой стажёркой где-нибудь в Костроме или Новгороде.

И вот её растерянный и наивный взгляд становится ещё растерянней и наивней, а большие голубые глаза – ещё больше и голубе́е. И эта трогательная беззащитность, конечно же, калёной стрелой пронзает сердце неприступного начбеза. Он влюбляется с первого взгляда, влетая в свои чувства с размаха, и сразу – бабах! – вдребезги и в лепёшку.

А дальше по классике: белое платье, марш Мендельсона, нежный поцелуй под аркой и семеро белокурых и кареглазых деток по лавкам.

И жили они долго и счастливо.

Конец.

Занавес.

Ух.

Представила эту картину, и что-то мне она не понравилась. С какого это перепуга какой-то блондинистой стажёрке вдруг так свезло? Просто так, ни за что ни про что, взять и заполучить в личное пользование такого мужика? Я с ним тут полгода уже воюю, а она на всё готовенькое явится?

Оу…

Я отлипла от зеркала и хохотнула. А чего это меня так понесло? Уже и соперницу себе придумала, и любовь с первого взгляда, и целую жизнь Разумовскому наперёд расписала. Да ещё и приревновала к собственной фантазии.

Фыркнула зеркалу:

– Да очень он мне нужен! Совет да любовь! – повесила куртку на крючок и отправилась спать.

Воскресенье прошло в нестандартной для меня манере: отдыхала телом и душой, то есть лежала на кровати, задрав ноги на стену, и разглядывала потолок, потому что вдохновения нет, текст не идёт, и вообще, жизнь дала трещину, а меня заела осенняя хандра.

Начала читать новую книгу любимой писательницы. Ну да, у писательницы тоже есть любимая писательница. А почему нет? Пока читала, поняла, что я полный бездарь, бумагомаратель, и так, как она, никогда не смогу.

Впала в ещё большее уныние, зашла на сайт и написала в блоге, что «прод» пока не будет, потому что я заболела.

Тут же получила кучу сочувствующих комментариев и пожеланий скорейшего выздоровления – и сразу же устыдилась. Девчонки обо мне беспокоятся, переживают, а я им вру.

Хотя… Почему вру?

Разве отсутствие вдохновения для писателя не болезнь? Ещё какая! Гложет человека похлеще оспы или чумы – и снаружи, и изнутри.

Через час позвонила Алёна – увидела моё сообщение на сайте.

– Ты же вчера здоровее всех здоровых была! Во что вляпаться успела, когда я уехала? – встревоженно спросила она.

Бывшей соседке пришлось, конечно же, сказать правду.

– Вдохновение?.. – протянула она задумчиво. – А чем ты обычно вдохновляешься?

Кхм… Сказать, что последнее время чисто перепалками с начбезом? Ха-ха. Представляю её реакцию.

– Ну так… Оно как-то само вдохновляется, – промямлила я.

– Нет! Так не бывает, – отрезала Алёна. – Короче, если до завтра ничего не изменится, приедешь к нам. У нас такой сосновый бор, закачаешься. Не захочешь вдохновляться, а всё равно вдохновишься.

Пообещала сделать всё возможное и невозможное, чтобы избавиться от печали и тоски, и заодно ещё раз поздравила девушку с днём рождения (утром отправляла голосовое и даже была приглашена на праздник, но у них там своя атмосфера: кроме мужа, детей и бешено-весёлого зоопарка, ещё куча ближайших и не очень родственников – так что извинилась и отказалась).

Прострадав от ничегонеделания до самого вечера, легла спать с тайной надеждой, что уже завтра всё изменится, и моя жизнь войдёт в привычное русло.

– Ну Разумовский, если завтра в фойе не увижу твою рож… твой суровый и проницательный взгляд, пеняй на себя, – грозно сказала в темноту и накрылась одеялом с головой.

Понедельник, вторник, среда…

Я скрипела зубами, переживала, надеялась, впадала в отчаяние, пробовала побиться головой о стену (больно и неэффективно) – в общем, ничего не помогало и не менялось. Разумовский не объявлялся и вдохновение, соответственно, тоже.

Да-да! Я не о его исчезновении переживала, а о том, что, несмотря на все ухищрения, с субботы не смогла написать ни строчки.

А, ладно, каюсь! О нём тоже!

И не спрашивайте меня, почему – я и сама не знаю.

И нет, не потому, что я вдруг осознала, что, возможно, Разумовский мне нравится. А потому, что он меня реально бесит! Взглядом своим вымораживающим, неприступностью, непробиваемостью. Я бы даже сказала – непрошибаемостью.

И тем, что я ума не приложу, куда он делся!

И вообще, я же говорю – не спрашивайте. Я сама окончательно запуталась и уже ничего не понимала.

К четвергу отчаяние достигло такого уровня, что, проходя мимо охранника (того самого, который стал молчаливым свидетелем нашей последней перепалки), чуть было не поинтересовалась, не продали ли его начальника в рабство в магазин канцтоваров? А может, он лежит в больнице после нападения бешеной канцелярской крысы, и ему требуется переливание? Так у меня первая положительная, могу проспонсировать. Я даже рот успела открыть. Но тут же закрыла, заметив на его лице ехидную усмешку.

Ну-ну, мне ещё сплетен на рабочем месте не хватало. Перетопчется!

Спускаясь в лифте в конце рабочего дня, я окончательно поддалась хандре. Ну и ладно. Не судьба так не судьба.

У погоды настроение было под стать моему. Если утром с неба сыпался противный мелкий дождик, то к вечеру замерзопакостило так, что уж лучше бы снег пошёл, чем вот эта хрупкая ледяная дрянь.

Я раскрыла зонт и нырнула под спасительное полотно.

В кармане завибрировал мобильный.

– Да, Алён, привет.

– Ты где? – деловито спросила девушка.

– Бегу на остановку. А что?

– Слушай, Ритусь, я сейчас в городе. Предлагаю встретиться в кафе. Раз к нам в гости ты не хочешь, давай просто посидим, поболтаем. Может, хоть так твой стопор пройдёт?

Ошарашенным взглядом проследила, как к остановке подъехала маршрутка. На пять минут раньше! Следующая теперь через полчаса только.

– Вот зараза! – выругалась я и, перепрыгивая лужи, бросилась к дороге.

Если побегу к пешеходному переходу – точно не успею. Значит, придётся прямо через дорогу.

– Алён, я тебе перезвоню, когда сяду…

Договорить не успела. Поэтому события, последовавшие далее, конкретно описать не могу – зонт загораживал обзор, я отвечала на телефонный звонок и неотрывно смотрела на высаживающий людей автобус.

Так что визг тормозов услышала где-то на периферии, и в тоже мгновение увидела, как со встречки через две сплошных в мою сторону резко вывернуло чёрное элитное авто, пролетело прямо передо мной и, кажется, во что-то врезалось. Утверждать не могу. Просто последнее, что услышала, прежде чем неожиданно обрела крылья и полетела вперёд, чтобы в скором времени приземлиться на жёсткий асфальт, – был жуткий скрежет металла, и звук бьющегося стекла за спиной.

Глава 10

Рита?.. Марго?..

Первое, что почувствовала, когда пришла в себя – какие-то странные запахи сырости, гнили и затхлости. И звуки – редкие капли воды, чьи-то далёкие шаги и… приглушённые крики.

Это было странно, необычно и… страшно.

Глаза пекло́, и мне никак не удавалось их открыть. Грудь сдавливало, будто кто-то положил на неё камень. Я попыталась вдохнуть глубже, но лёгкие не слушались.

Открыла рот и тяжело ворочающимся языком едва слышно прохрипела:

– Помо…гите…

Удивилась сиплому звуку и только потом поняла, что это мой голос.

"Кто ты? Что происходит?!"

Я вздрогнула – голос, прозвучал в… в моей голове. Чужой и одновременно… мой.

"Ты слышишь меня?!"

Я молчала, потому что паника уже сжимала горло. Это… что? Сон? Глюк? Очередная выдумка разыгравшегося воображения?

"Я не могу пошевелиться! – голос в голове сорвался на крик. – Что со мной?! Я… я уже умерла?!"

Я дёрнулась, и тело откликнулось резкой болью в руках и ногах, а в боку закололо.

Нет, я не сплю.

Сделав над собой усилие, я с трудом сумела открыть глаза.

Полумрак. Бетонные стены, высоко вверху забранное металлическими прутьями окошко, кованая решетчатая дверь напротив.

Я моргнула, пытаясь привести в порядок хаотично скачущие мысли.

Где я?..

Я никогда не видела это место, но, кажется, всё-таки его… знала.

Это же… Это…

"Ты меня слышишь?!"

Быть того не может!..

– Марго?.. – прохрипела я, судорожно сглотнув.

Тишина.

Затем осторожный ответ:

"Ты знаешь моё имя?"

– Бред… – во рту резко пересохло, а сердце ударилось о рёбра так сильно, что я натужно закашлялась.

Бред. У меня бред! Совершенно точно – у меня горячечный бред!!! Иначе объяснить происходящее я не могу.

"Кто ты, и что происходит?!"

Голос запаниковал, и его страх передался мне.

– Я… – я сглотнула. – Я – Рита.

"Рита?.."

– Да.

"Но… почему я слышу твой голос как свой?!"

Я выдохнула и закрыла глаза.

Для бреда всё выглядело слишком реально. Слишком осязаемо.

Нужно было найти хоть какое-то поддающееся логике объяснение, но единственное, что объясняло всё, бредом и было.

– Марго, – прошептала я дрожащим голосом, боясь, что, озвучив собственную догадку, я поверю в её реальность, – мне кажется, я… в твоём теле.

Голос молчал, и я даже уже почти поверила, что мне всё это показалось.

Но вдруг я снова услышала его. Растерянный и недоверчивый.

"Что?.."

Я коснулась лица. СВОЕГО ЛИЦА!!! СВЯЗАННЫМИ РУКАМИ!!!

Дыхание сбилось. Неужели всё это правда?..

– Я… кажется… попала в свою книгу…

Прикрыв глаза, я попыталась хоть как-то взять себя в руки. Нет, мне надо разобраться. Подумать и понять, что происходит на самом деле.

Так, что последнее я помню?

Как перебегала дорогу. Потом – машину, вылетающую со встречки. Машину Разумовского. Я совершенно точно её узнала.

Но он ведь не сбил меня.

Я ясно помню, как машина пролетела мимо. А потом… потом был звук удара. Глухой, страшный. И ещё почему-то в ушах звучал визг тормозов. Но он был раньше и раздался за спиной… Или нет?..

В голове всё путалось и не стыковалось.

Так что же произошло?!

"Какую книгу?.. Ты тоже умерла?.. Как и я?.."

Я вздрогнула. Голос Марго звучал внутри меня, и это меня пугало.

– Я… не понимаю, – ответила я честно.

Может, Марго права, и я мертва? Тогда почему так реалистично больно и до ужаса хочется пить?

Голова гудела от переизбытка мыслей.

На самом деле один логичный ответ всё-таки у меня был, но, когда я его озвучила, он прозвучал так дико, что я отказалась его принимать и упорно отмахивалась от него как от назойливой мухи.

Когда-то достаточно долго я читала книги про попаданок. Но ни в одной из них я не встречала такого, чтобы душа попала в тело, из которого не ушла предыдущая душа.

Как это вообще можно себе представить?

Нет, если у кого-то раздвоение личности, то для него это просто. Щёлк пальцами, и вот я – Рита, снова щёлк – и перед вами стоит Марго.

Но снова нет, не сходится. Нас двое, и мы существуем одновременно. Точнее, существую я и голос в моей голове. Значит, у меня резко развилась шизофрения? Хотя до сегодняшнего дня я вроде как была в своём уме. Да и предпосылок никаких не было. А вот поди ж ты…

Ну хорошо, пусть я сошла с ума. Предположим. Но как объяснить то, что я сейчас нахожусь в камере, которую сама же и придумала для своей книги? Как объяснить стоны и мольбы о пощаде, доносящиеся из… других камер?..

Скорее всего, это всё же не реальность.

– Думаю, всё-таки я в коме, – пробормотала себе под нос.

"В коме?" – Марго явно не понимала, о чём я говорю.

– Лежу без сознания и вижу сон, галлюцинацию… – объяснила я.

"А что тогда произошло со мной? – испуганно спросила она. – Последнее, что я помню – это как герцог Ровенхолд сказал мне, что казнь назначена на полдень".

Я похолодела.

"Он ушёл, а я… – продолжила Марго и всхлипнула, но потом взяла себя в руки, – …я до последнего стояла с гордо поднятой головой. Я не собиралась доставлять ему удовольствие видеть мои слёзы. Но когда он скрылся за дверью, я не выдержала и расплакалась".

Марго замолчала, и я её не торопила.

"А потом… потом я легла и, кажется, уснула… А очнулась вот так. Я чувствую холод… и боль… Но не могу пошевелиться. Я звала стражников, когда они проходили мимо, но они не отозвались. А потом ты очнулась и… услышала меня".

Я сглотнула.

Значит, Марго – душа внутри тела, но без тела.

А я?..

Я посмотрела на руки – тонкие запястья, пальцы с коротко стриженными ногтями и свежими царапинами. Внешне похожие на мои, руки определённо принадлежали Марго, но они меня слушались.

Несколько раз ущипнула себя за щёку. Больно. Ещё раз. Опять больно.

Если я в коме, то не должна этого чувствовать, верно? И тело… Оно тоже болит, не обманывает. Боль вообще никогда не обманывает.

Значит, всё-таки я не сплю. Не нахожусь в бреду или в коме.

Я здесь.

В теле Марго.

И я в своей книге.

Я сжала пальцы и с трудом пошевелила ногами. Всё тело ныло, особенно замёрзшие и затёкшие от неудобного положения мышцы.

Это реально.

– Если это правда… – прошептала я, чувствуя, как к горлу подкатывает паника. – Если я действительно попала в свою книгу, хоть это и невозможно…

Я закрыла глаза.

– …то я могу предположить, что будет дальше.

"Что? Как?" – Марго явно насторожилась.

– Я пишу книги. И всех вас написала я. И… и всё это тоже, – я замялась. – Ну… почти всё. Я дописала до этого места. А дальше только продумывала сюжет. Поэтому предполагаю, что должно случиться.

"О чём ты говоришь? О какой книге? – голос в голове звучал всё более раздражённо. – По-твоему, мы здесь ненастоящие?! Ты сошла с ума!"

– Послушай, – я постаралась говорить спокойно, хотя самой хотелось нервно рассмеяться, а ещё лучше – истерично закричать, – я знаю, кто ты, что с тобой случилось – всю твою жизнь. Знаю, где находится ваш отряд, и всех, кто в него входит. И даже, о чём ты думала, спасая фейри… Всё, понимаешь?..

"Ты не можешь этого знать…" – поражённо протянула девушка.

Я глубоко вздохнула.

– Но я знаю. Потому что я это всё придумала. Ты вспоминала ярмарку… И каток… Как рядом были братья, и ты была счастлива…

Марго задохнулась от эмоций, и я замолчала.

Тишина всё длилась и длилась, железными тисками всё больше сжимая мне грудь.

"Ладно… – наконец сдавленно выдохнула девушка. – Предположим, я тебе верю… Но тогда скажи, что будет с нашим миром дальше?"

Я тяжело вздохнула.

– Я так далеко не продумывала. Только то, что случится сегодня ночью… Я пишу, как бы тебе так объяснить… По наитию, что ли… Интуитивно… И часто заранее не могу сказать, что случится через несколько глав… – поморщившись, я сглотнула и продолжила: – В общем, сегодня Алексис и Шалай проберутся в город. Они нанесут на стену тюрьмы руны и соберутся взорвать её, чтобы вытащить тебя… то есть теперь уже нас… – я зажмурилась, собираясь с силами и выдохнула: – … А дальше появится патруль. Они заметят эльфов и начнётся бой.

"Нет! – испуганно ахнула Марго. – Их схватят?"

– Шалай прикажет Алексису спасать тебя, пока он будет прикрывать ваш отход, – сдавленным голосом продолжила я, – потому что вместе вам не выбраться. Но твой эльф откажется его бросать. Они подпустят патруль ближе, и тут Шалай оттолкнёт Алексиса за угол, а сам… – я замолчала, чувствуя, как в груди растёт тяжесть, и едва слышно закончила: – …взорвёт себя вместе с врагами.

"Нет! – крик Марго разорвал сознание. – Нет, нет, я не хочу, чтобы он умирал! Ты слышишь меня?! Ты не можешь этого допустить!"

Я стиснула зубы.

– Эта глава ещё не написана. Я не решила, хочу ли именно так развивать сюжет, и не успела придумать что-то другое.

В камере повисла тишина.

"Что?"

– Я… я не успела это написать. Это просто задумка. Но если всё действительно пойдёт по такому сценарию, то нужно подготовиться.

Если у эльфов всё получится, лучше оказаться как можно дальше от внешней стены.

Я с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, отошла в дальний угол камеры. Сев прямо на пол, привалилась к холодной стене и устало закрыла глаза. Почему-то совершенно не было сил, и каждое движение давалось с огромным трудом.

Марго билась внутри меня как раненый зверь. Она кричала, проклиная меня, и требовала, чтобы я выпустила её, но ничего не могла сделать. Так же, как и я.

Она не могла поверить. Не могла принять то, что вся их жизнь – это просто история, выдуманная кем-то другим. Что все их поступки и решения – всего лишь следование чужому замыслу.

"Ты всё лжёшь… – скулила она в отчаянии. – Лжёшь…"

Но я чувствовала, как в её голосе всё чаще проскальзывало сомнение. Она не хотела верить мне, но слишком многое говорило о том, что это правда.

Я понимала её, как никто другой.

Ведь так не бывает.

Она заснула, зная, что скоро умрёт, а проснувшись, вдруг оказалась пленником в собственном теле. И если это правда – значит, правда и то, что её друг погибнет через несколько часов.

Я не знала, произойдёт ли это в будущем. Сюжет не был напечатан, и я могла предположить, что он может не иметь силы.

Но если события, в виду отсутствия автора, свернут в другую сторону, и Алексис не придёт спасать Марго, а Шалай не погибнет, то будущее станет непредсказуемым, и тогда Марго… тогда я завтра выйду на площадь и умру под лезвием палача. И Марго умрёт вместе со мной.

Это было настолько абсурдно, что у меня закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота.

Такое могло случиться только со мной. Если перестать считать всё, что сейчас происходит, воспалённой фантазией моего сошедшего с ума мозга, то только мне могло так повезти, чтобы умудриться попасть в свою книгу и сразу умереть.

Ведь в романах всем попаданкам обычно давался второй шанс, чтобы, преодолев всяческие жизненные трудности, они могли найти свою любовь и жить потом долго и счастливо. Это стандартный заезженный сюжет. Клише. Но даже это клише я умудрилась сломать – две души в одном теле, приговорённом к смерти.

Где это видано?

Как это вообще возможно?!

Мысли метались, как потревоженные осы, но ни одна из них не приносила ответа.

"Зачем?.."

Голос Марго внезапно стал тише, но в нём прозвучала такая боль, что мне стало страшно.

– Что «зачем»?

"Если ты придумала этот мир… – она с трудом выталкивала из себя каждое слово. – Если всё это ненастоящее… плод твоей фантазии, то… зачем ты всё это сделала с нами?"

Её вопрос прозвучал как пощёчина. Я вздрогнула, а девушка продолжила:

"Зачем тебе была нужна эта война? Пытки, смерти?.. Неужели ты такая жестокая?.."

Я сглотнула.

"Для тебя мы просто персонажи?.. Но для нас… для жителей нашего мира… мы живые!.."

Голос задрожал и зазвенел, сквозь слёзы наливаясь праведным гневом.

"Что тебе сделали мои братья?! Мои родители?! Чем тебе помешала семья Алексиса, Шалая и тысяч других существ?! В чём виноваты перед тобой погибшие дети?!"

Каждое её слово било наотмашь.

Я сжала пальцы в кулаки и долго всматривалась в темноту камеры.

И когда смогла справиться с подступившими слезами, единственное, что смогла сказать:

– Прости.

Я закрыла глаза, надеясь, что когда их открою, всё окажется сном. Что я проснусь в своей квартире, в тёплой кровати, и это безумие исчезнет, растворится в утренних лучах солнца.

Но стоило мне вдохнуть глубже, как воздух ударил по лёгким запахом гнилой соломы и протухшей крови, а затёкшее тело отозвалось тупой болью.

Нет. Это не сон.

– Прости… – повторила я.

Глупое слово. Бессильное.

Что оно могло изменить? Ничего.

Я судорожно сглотнула, но продолжила:

– Если бы я могла что-то исправить… Я бы переписала книгу. Создала этот мир заново. Сделала его светлым, добрым. Без боли, крови и всех этих смертей. Я бы создала мир, где люди и магические существа живут в мире… И нет войн… Нет Эдариуна.

Эдариун.

Властитель, разрушивший всё, что было дорого Марго.

Тот, кто убил её семью.

Тот, кто сделал её жизнь бесконечной борьбой за выживание.

Она долго молчала.

Я чувствовала, как её ярость утихает, уступая место… даже не печали, а чему-то другому. Пустоте.

"Ты можешь что-то изменить? Мы можем?.." – тихо спросила она.

Я покачала головой и спрятала лицо в ладонях.

– Не знаю.

Я не знала, как сюда попала. Не знала, как выбраться. И возможно ли вообще выбраться? И пока не понимала, что делать дальше.

– Нам остаётся только ждать, – пробормотала я. – Нужно понять, что будет дальше… чтобы начать принимать хоть какие-нибудь решения, или же… – я с трудом сглотнула ком, сжавший горло. – …Завтра взойти на эшафот.

В камере было так тихо, что я слышала, как где-то вдалеке переговариваются стражники, изредка поругиваясь на узников, начинавших излишне громко стонать.

"Не бойся, – прошептала Марго. – Умереть за правое дело не страшно. Страшно жить трусом".

Я содрогнулась и всхлипнула.

Так могла сказать ОНА. Благородная герцогиня Тарэн, истинная аристократка, воспитанная в духе чести и долга.

Но я…

Хватит ли сил у меня, обычного человека? У девушки, которая просто писала книгу, сидя по вечерам за ноутбуком?

Я судорожно стиснула зубы.

Хватит ли мне сил выстоять и гордо взглянуть в глаза палачу? Умереть так, как могла бы умереть леди Маргарэт Тарэн?

Время тянулось в тягостном молчании. Меня то бил озноб, то накрывал липкий страх перед неизбежным. Затем наступало оцепенение, и я отказывалась верить в происходящее.

И тогда я до болит сжимала кулаки и шептала, что этого просто не может быть, это сон, и мне это только кажется. Я повторяла эти слова снова и снова, словно мантру. Но страх возвращался, сжимая горло перед мыслями о завтрашней казни.

После нескольких бесконечных часов, когда я в очередной раз уверилась, что это происходит наяву, я страстно захотела, чтобы всё произошло по моему сюжету. Пусть Алексис спасёт меня. Я хочу жить!

А Шалай?.. Он всего лишь персонаж. Да, он смелый и сильный духом эльф, который пожертвует своей жизнью ради меня, но он же нереальный – вымышленный. Не такой, как я.

Эта мысль прожгла изнутри, и меня снова затрясло.

Как я могла так думать?! Это мысли труса! Они не должны быть моими!

Я не Марго. Не благородная, смелая и отважная герцогиня Маргарэт Тарэн.

Но я создала её. Я! Я писала её с себя!

Разве это не значит, что я должна хотя бы попытаться соответствовать ей? Стать хоть немного сильнее.

"Не плачь, – прошептала Марго. – Мы же теперь вместе, а два всегда больше, чем один. Мы справимся. Что бы нас ни ждало".

Я благодарно кивнула и вытерла слёзы. Да, мы справимся. Обязательно справимся!