Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир

Юлианна Клермон

Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир

Глава 1

У каждого из нас

есть свой поворот,

за которым всё начинается

«по-настоящему»

Неизвестный автор

Рита

Лифт принёс меня на первый этаж.

Я вышла в фойе и скользнула взглядом по охраннику. Слава богу, сегодня он стоял один, а значит, у меня был шанс выбраться с работы без задержек, унижений и обысков, сравнимых с таможенным контролем в аэропорту.

Быстрее контрабандиста с чемоданом налички я ринулась в сторону выхода, но, когда моя рука уже почти коснулась спасительной дверной ручки, за спиной послышалось грозное:

– Маргарита Андреевна, задержитесь на минуту.

Я вздрогнула и застыла на месте, мысленно помахав платочком уходящей маршрутке и смахнув с ресниц скупую женскую слезу.

Ну вот, вечер перестаёт быть томным, хотя всё так хорошо начиналось…

С трудом натянув на лицо улыбку, больше напоминавшую болезненную судорогу, я медленно развернулась.

Вы когда-нибудь видели ледокол «Арктика»? Нет? Посмотрите какой-нибудь видо́сик, советую. Непередаваемая сокрушающая сила и мощь при показной лёгкости движения.

Вот примерно так же от лестницы в мою сторону сейчас двигался Разумовский. Сюда бы ещё гигантские глыбы льда, с оглушительным треском раскалывающиеся под напором этой стальной махи́ны, и визуальная схожесть была бы полной.

– Глеб Сергеевич, труженик Вы наш незаменимый, что ж не сидится Вам в своём кабинете? Так и норовите помочь подчинённым. Думаете, они сами не справятся со своими обязанностями? – съязвила я, готовясь к почти ежедневному ритуалу, то бишь к обыску.

Мужчина прищурился и просканировал меня от макушки до кончиков ботинок. От такого пристального взгляда в очередной раз появилось стойкое ощущение, что в моей голове однажды появится дырка, сквозь которую вывалятся все де́беты, кре́диты, балансы и даже несколько забалансовых счетов.

Я инстинктивно сделала крошечный шажок назад, но было уже поздно – он навис надо мной, словно скала, заслоняя свет и, кажется, даже вытесняя кислород из воздуха. Чётко очерченные чёрные брови сошлись на переносице, намекая на то, что шутки над начальником службы безопасности могут закончиться весьма плачевно.

– Сумку, – прогрохотало над моей головой.

И это он даже не повышал голос!

Я вообще никогда не слышала, чтобы Разумовский с кем-то говорил на повышенных тонах. Наверное, потому что это бессмысленно. Даже в условиях полного штиля его голос звучал настолько грозно, что как минимум хотелось вжать голову в плечи, а как максимум – наложить в штаны.

– Опять?! – стойко выдержав суровый взгляд тёмно-карих глаз, я сжала пальцы на ремешке и поджала губы.

За полгода нашего специфического общения у меня уже выработался иммунитет на этот фирменный проверочный взгляд, от которого почти всем сотрудникам хотелось провалиться сквозь землю. А вот у меня, к всеобщему удивлению, даже проре́зались зубки, позволяющие если не давать отпор, то хотя бы морально противостоять этому зарвавшемуся карьеристу.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

Мечтает задавить меня массой? Ну-ну.

Я невинно похлопала глазками и продолжила своё выступление:

– Глеб Сергеевич, Вам не надоело искать у меня склад с канцелярией? Может, проще сразу выдать мне сертификат на пожизненное владение дыроколами и степлерами?

Его брови дёрнулись вверх, а на лице мелькнуло раздражение.

Язык мой – враг мой. Прикусив врага, я захлопнула рот. Будем надеяться, что не переборщила.

– Сумку, – повторил он чуть медленнее и тише.

Если вы думаете, что мне от этого стало легче, то глубоко ошибаетесь. Когда наш драгоценнейший начбез начинает говорить вкрадчиво и почти ласково, это может означать только одно – у объекта его внимания сейчас начнутся очень большие проблемы.

Я тяжело вздохнула и протянула свой несчастный аксессуар.

Разумовский молча взял сумку и, не сводя с меня цепкого взгляда, расстегнул молнию. Ощущение было такое, будто сейчас он не женскую сумочку будет проверять, а вскрывать сейф с секретными документами.

Я скрестила руки на груди и подняла бровь.

– И что в этот раз надеетесь найти? Пресс-папье или бумагу для принтера? А может, маркерные доски?

Меня несло не по-детски. Однозначно, от голода. Сотрудник, оставшийся без обеда, к вечеру имеет реальные шансы кого-нибудь съесть.

Мужчина привычно вытряхнул всё содержимое на стол, а я скрипнула зубами. Портмоне, ключи, леденцы в боковом кармане, блокнот с моими заметками (книгу же кто-то должен писать в свободное время) – всё подверглось тщательному осмотру.

– Ну что? Нашли улику? – усмехнулась я, а он невозмутимо предъявил мне… скрепку.

Я моргнула.

– Вы серьёзно?

– В прошлый раз это была ручка, – бесстрастно напомнил он, а я так и представила заголовки в вечерних новостях: «Кража века! Сотрудница бухгалтерии тайно вынесла триста грамм канцелярских скрепок».

Я посмотрела на него. Потом на скрепку. Потом снова на него.

– Ой, нет! – я картинно схватилась за голову. – Всё пропало! Вы меня разоблачили! Признаю́сь! Да, это я! Я планировала разорить нашу организацию – выкрасть всю канцелярию, чтобы потом продать её на чёрном рынке канцтоваров!

Разумовский даже не моргнул.

– Значит, сознаётесь?

– Абсолютно. Я веду подпольный бизнес по продаже скрепок на вес. Вы, наверное, не в теме, но рынок огромный, и спрос просто бешеный. Буквально с руками отрывают!

Я замолчала и, покачав головой, с деланым драматизмом сложила руки на груди. Абсурдность ситуации зашкаливала. Неужели ему за полгода не надоело меня доставать?

– Глеб Сергеевич, ну Вы же умный мужчина. Неужели сами не понимаете, как это смешно?

– Мне не смешно, – отчеканил он и медленно разжал пальцы.

Скрепка упала на пол, а я раздражённо выдохнула и закатила глаза.

– Что ж, тогда предлагаю вызвать подкрепление, оцепить здание и позвонить криминалистам. Вдруг на этой скрепке отпечатки пальцев целой банды моих сообщников, а у сумки двойное дно, и при более тщательном обыске под подкладкой обнаружится кофемашина?

Охранник на входе едва сдержал ухмылку.

– Дерзите, Маргарита Андреевна, – мой мучитель склонил голову набок и прищурился, изучая скептическое выражение на моём лице.

– Да уж, ужас какой. Отправьте меня за это в канцелярию строгого режима, – я демонстративно подставила запястья. – Или, в назидание остальным сотрудникам, казните посреди офиса, до смерти закидав ластиками или отрубив голову канцелярским ножом.

Разумовский тяжело вздохнул и поглядел на меня так, словно в глубине души всерьёз подумывал о том, чтобы и правда то ли отправить меня куда-нибудь подальше, то ли придушить на месте.

– Идите уже, – бросил он наконец и, не дожидаясь моей реакции, развернулся и направился к лифту.

Я даже опешила.

– Что, так просто? И даже не проведёте среди меня разъяснительную работу?

– Нарываетесь на грубость. Я ведь могу и передумать, – отозвался он, не оборачиваясь.

Я пожала плечами и, наспех покидав обратно в сумку своё нажитое непосильным трудом добро, направилась к выходу.

Но стоило мне открыть дверь, как в спину прилетело:

– И не вздумайте завтра опоздать. Я прослежу.

Подняв глаза к небу, я тяжело вздохнула и пробормотала:

– Ох, Глеб Сергеевич, ну и какой смысл предупреждать преступника заранее? Он ведь может подготовиться и… не опоздать…

Выскочив на улицу, я жадно вдохнула холодный осенний воздух – ура, свобода! – и взглянула на часы.

– Ох, ёшки-матрёшки! Маршрутка!

Ветер в лицо, вечерняя пробежка до остановки, и – о, чудо! – я успела. Сегодня мне сказочно везёт.

Оказавшись дома, швырнула ключи и сумочку на тумбочку, скинула офисный костюм и натянула любимую пижаму с розовыми котятами. Пока ужин грелся в микроволновке, быстренько нарубила салат, а заодно достала из холодильника бутылку вина и наполнила бокал почти до краёв.

– Сегодня я это точно заслужила, – пробормотала, чокаясь с отражением в тёмном окне.

Хрупкая невысокая девушка в отражении – моя постоянная собутыльница после каждого закидона начбеза – согласно покачала головой, и её каштановые кудряшки дёрнулись в такт моему кивку, а в серых глазах засверкали лукавые искорки.

– Слышишь, Разумовский, ты меня однажды до алкоголизма доведёшь, – проговорила я, возвращаясь к микроволновке и делая несколько больших глотков вина. – Никаких нервов на тебя не хватит.

Быстренько перекусив, с бокалом в руке я двинулась в спальню, включила ноутбук и погрузилась в свой писательский мир.

Здесь я была всем, и никакие начбезы мне были не указ.

Писательство было моим хобби в свободное от работы время. А поскольку свободного времени у незамужней девушки двадцати шести лет, как бы так помягче сказать, вагон и маленькая тележка, то и писательская стезя, на которую я подвязалась из-за несокрушимого желания строить и созидать (в общем, нести в мир разумное, доброе, вечное), процветала, а голова фонтанировала всё новыми и новыми идеями.

Ну а что? Кто-то вяжет салфетки, пишет картины или сочиняет музыку, а я пишу книги и дарю свои миры людям.

Не знаю, у кого как, а у меня, как у автора этих миров, конечно же, были свои плюшки. Например, в книгу, которую я писала в данный момент, на главную женскую роль я пригласила себя.

А что такого? Где ещё я полетаю на драконе, поцелуюсь с эльфом или надеру зад какому-нибудь зарвавшемуся магу? Не в офисе же…

И вот теперь, положив перед собой блокнот, куда весь обед вносила заметки, вместо того, чтобы нормально поесть, я ещё раз пробежалась взглядом по неровным закорючкам букв и занесла пальцы над клавиатурой.

– Ну что, поехали?..

……….

Девочки, не пугайтесь, листнув дальше: здесь сначала события будут развиваться параллельно в двух мирах – один мир реальный, а второй придуман Ритой. Так надо.

А вот дальше… Ну, вы у меня умненькие, сами поймёте, когда всё изменится ))

Поэтому, как и сказала Рита: – Ну что, поехали?

Глава 2

Марго

– Марго, – донёсся до меня мелодичный голос Але́ксиса. – Нам пора.

Я вздрогнула, распахнула глаза и замерла, ещё путаясь между сном и явью. Вокруг темнело полотнище палатки, пахло прогретой тканью и влажной землёй. Алексис склонился надо мной, и его серебристые волосы поймали тусклый свет луны, скользнувший в палатку через приоткрытый полог.

– Вставай, – он протянул руку, и тонкие длинные пальцы едва заметно дрогнули в нетерпении.

Я вложила свою ладонь в его, и он легко дёрнул меня вверх. Тело эльфа даже не напряглось: одно плавное, отточенное движение – и будто ветер подхватил меня и поднял на ноги. Только длинные острые уши едва заметно шевельнулись.

– Ты хоть поспал? – пробормотала я, пытаясь прогнать остатки сна.

Алексис не ответил. Вместо этого он притянул меня ближе и заключил в объятия. Одна рука скользнула по моей спине, другая зарылась в волосы – и прежде чем я успела что-то добавить, он коснулся губами моего виска.

На миг всё остальное исчезло: планы, обоз, предстоящий бой. Осталась только эта нежность и осторожное касание тёплых мягких губ. Я тихо вздохнула, но тут же отстранилась, приходя в себя.

– У нас дело, – напомнила ему.

Эльф тут же отпустил меня и шагнул назад. В миндалевидных фиолетовых глазах скользнуло предвкушение.

– Уже известны подробности? – негромко спросил он.

Я кивнула, окончательно стряхивая с себя сонливость.

– Первая, третья и четвёртая повозки – крестьяне, их не трогаем. В шестой и седьмой едут храмовники. Они вооружены, но не для боя. Нужный нам груз в последней, девятой, телеге. Кристаллы спрятаны на дне, под дровами.

Алексис задумчиво потёр подбородок.

– Берём кого-то ещё?

– Сами справимся, – уверенно сказала я. – На тебе переодетые охранники из второго и пятого обоза, а я беру на себя восьмую повозку – там всего двое. Странно, конечно, но тем не менее…

Эльф внимательно посмотрел на меня, а потом плавным движением сжал мои волосы, развернул к себе спиной и начал собирать непослушные кудряшки в тугую косу.

– Будут мешаться, – пояснил он, чувствуя незаданный вопрос.

Я фыркнула, но возражать не стала. Вместо этого вытащила из ножен тонкий клинок и сунула его за отворот сапога.

– Готова? – спросил Алексис, отпуская мои волосы и поправляя колчан со стрелами.

Я глубоко вдохнула и кивнула.

Мы вышли из палатки, махнули рукой дежурившему у края поляны Дра́ксису и неслышно растворились в тенях, что вели навстречу добыче.

По лесу передвигались быстро и бесшумно. Листва под ногами не шуршала, лишь между стволами мелькали наши тёмные силуэты.

Иногда мы бежали, легко перепрыгивая корни и валежник, а в местах, где с деревьев свисали толстые лианы, Алексис ловко притягивал меня к себе.

– Держись, – шептал он, обхватывая меня одной рукой.

Я успевала лишь вдохнуть перед тем, как он хватался за лиану и с невероятной скоростью перебрасывал нас вперёд. Земля ускользала из-под ног, тёмная зелень размывалась в бешеном вихре, а в животе приятно сжималось от резкого взлёта. Мы приземлялись мягко, без единого лишнего звука, и снова бросались вперёд.

Будь сейчас мирное время, я бы сравнила нашу гонку с чем-то диким и первобытным, делающим нас частью Зачарованного леса. Высокопарно назвала бы нас ночными призраками.

Но мирное время осталось далеко позади.

Тогда я ещё была глупой и наивной девочкой, верящей в добро и справедливость. Тогда были живы мои родители и старшие братья, к огромному сожалению отца родившиеся со слабым магическим ресурсом.

Но это не помешало нашему властителю, принцу Эда́риуну, призвать их на военную службу. Ходатайство отца о том, что наша ветка остаётся без прямых продолжателей рода, взывающее к благоразумию властителя оставить хотя бы одного сына, было отклонено.

В короткие сроки Эдариун собрал армию, состоящую из людей и магов, и развязал войну с соседними землями, населёнными орками, троллями, эльфами и феями. Неготовые к войне государства пали под сокрушающей силой огромной армии. Где-то там, среди горных хребтов, равнин или лесов, остались лежать тела моих старших братьев.

Родители не перенесли потери. Мать угасла в течение месяца, а убитый горем отец написал властителю гневное послание, в котором обвинил его в искоренении своей семьи.

Через несколько дней прилетевшие на драконах маги назвали наш дом гнездом изменников, сожгли дотла родовой за́мок, а земли объявили собственностью Короны.

Отец был прилюдно казнён на площади, а меня спасла кухарка. Натянув на меня старое ветхое платье и измазав лицо сажей, она выдала меня за свою умалишённую племянницу, но оставить при себе не смогла, потому что боялась, что кто-нибудь в желании выслужиться может сдать меня магам.

– Уходи подальше отсюда, деточка, – она поцеловала меня в лоб и сунула в руки котомку с куском хлеба и брикетом сушёного мяса. – Может, боги смилостивятся над тобой, и ты ещё найдёшь своё счастье.

По истечении нескольких недель шатания от одной деревни к другой я добрела до Зачарованного леса, где, измождённая до невозможности, и уснула под одним из кустов, а проснулась уже в лагере повстанцев.

Небольшой отряд, состоящий из семи эльфов, трёх фей и парочки фейри, отказавшихся присягнуть на верность Эдариуну, занимался грабежом обозов и повозок, доставлявших энергетические кристаллы и продукты питания в столицу нашего королевства.

Воздействовать на повстанцев магически не представлялось возможным – Зачарованный лес не зря носил своё имя. Маги, попадая сюда, тут же теряли силу.

И с помощью людей отряд обнаружить не удавалось: для эльфов любой лес с рождения – родной дом. К тому же они никогда не задерживались надолго в одном месте – перемещались хаотично, каждые несколько дней разбивая лагерь в новой точке.

Ищейки принца только и могли, что кусать локти, тщетно пытаясь выследить неуловимых разбойников.

На протяжении многих лунных фаз маленький отряд продолжал следить за дорогой и нападать на перемещающиеся по ней обозы.

Возвращаясь в лагерь после одного из таких нападений, меня и нашёл Алексис. Так я попала в их отряд.

Не думайте, что я стала для них обузой. Вовсе нет. Отец серьёзно занимался физическим воспитанием братьев, а я всюду бегала за ними, и потому, несмотря на мелкий рост и хрупкое телосложение, была достаточно сильна и даже владела некоторыми видами оружия.

Но о том, что я маг, знал только мой эльф. Мы не хотели раскрывать этот секрет перед остальными, чтобы не вызывать их недоверие. Тем более что в лесу магия не действовала, и мне приходилось полагаться исключительно на свои человеческие умения.

Вот как и сейчас.

Мы добрались до места, едва солнце начало вставать над горизонтом, и затаились в ожидании.

Алексис – в густых зарослях черда́на, неприметного колючего кустарника с твёрдыми, несъедобными ягодами, а я дальше по дороге – на толстой ветке векового кря́га. Листва надёжно укрывала меня, позволяя видеть всё, и оставаться при этом невидимой.

Наконец, вдалеке показалась первая телега. Кряжистый дракон, запряжённый в упряжь, тяжело переставлял ноги, таща за собой едва ли наполовину нагруженный фургон. За ним гуськом следовали остальные. Люди в повозках тревожно осматривали окрестности и перешёптывались, стискивая в руках кто вилы с укороченной ручкой, кто ножи.

Я ухмыльнулась, наблюдая за приближающимся обозом.

Этот лес с некоторых пор действительно внушал страх.

Шёпот о разбойничьих нападениях разнёсся далеко за его пределы, заставляя торговцев и сборщиков налогов сбиваться в караваны, нанимать лишнюю охрану, опасливо коситься на каждую тень и дрожать от малейшего шороха.

Но крестьяне опасались напрасно – мы не трогали мирное население, нападая только на охрану и магов. Причём безошибочно вычисляли их, даже когда они маскировались под мирных жителей. Никто не понимал, как нам это удавалось, а мы с Алексисом не собирались раскрывать секрет.

Внезапно дракон, запряжённый в первую повозку, не дойдя до дерева, на котором я сидела, остановился и начал шумно вдыхать воздух. Его ноздри раздулись, а массивное тело задрожало. Животное начало переминаться с ноги на ногу, поднимая вокруг себя тучу мягкой дорожной пыли. Оно будто почуяло опасность, отказываясь сделать ещё хоть шаг.

Проводник, коренастый мужчина в потёртых кожаных доспехах, нервно заёрзал в седле. Остальные стали оглядываться, внимательно всматриваться в тени между деревьями и негромко молиться, явно надеясь на благополучный исход путешествия.

Я едва сдержала смешок. Надежда – хорошая вещь. Особенно, когда она ложная.

Сверху я отлично видела нужную мне телегу – девятую по счёту. Я была уверена… Хотя нет, я точно знала, что под видом обычного груза в ней везли нечто куда более ценное, чем заготовленные на зиму дрова.

Алексис подал мне едва заметный знак – лёгкое движение пальцами.

«Время играть», – мелькнула мысль и, вытащив клинок из сапога, я крепко сжала рукоять.

Проводник, без устали понукая несчастного дракона, вонзил шпоры в его мягкие, не покрытые чешуёй бока и хлестнул кнутом по широкой, добродушной морде.

– Давай же, иди, скотина! – негромко зарычал он. – Что ты встал?!

Несчастное животное, не выдержав экзекуции, наконец двинулось с места, и весь обоз потянулся следом.

Мимо меня проехала первая телега, затем вторая. Люди в обозе тревожно озирались, но пока ничего подозрительного не видели. Я поудобнее перехватила рукоять клинка, ощущая привычное волнение перед боем.

Третья телега… Четвёртая…

Когда до нужной мне повозки оставалось три, дракон снова дёрнулся, внезапно рявкнув так, что воздух в лесу завибрировал.

– Ну же! На мясо пущу! – заорал возни́ца и, окончательно потеряв терпение, начал безостановочно хлестать его кнутом.

В этот момент Алексис метнулся между деревьями, на ходу выхватывая лук и, прежде чем хоть кто-то понял, что происходит, его стрелы уже нашли свои первые цели. Охрана в середине обоза упала, даже не успев выхватить оружие.

Испуганные крестьяне соскочили с телег и бросились врассыпную, возницы вцепились в вожжи и принялись понукать своих драконов, вынуждая тех перейти на быстрый тяжёлый бег. Несколько драконов попытались взлететь, но их крылья, притянутые к телу тугими ремнями, только жалко и беспомощно дёргались.

Пора.

Одним прыжком я слетела с дерева, приземлившись прямо за спиной у одного из охранников нужного мне обоза. Рукоять клинка в висок, удар в живот, резкий толчок ногой – и стражник распластался в дорожной пыли. Второй охранник выхватил короткий меч, но я развернулась, ударила его локтем в горло и добавила короткий рубящий удар в бок. Он захрипел и кулем свалился на землю.

Бой закончился прежде, чем стража успела подать сигнал тревоги.

Я огляделась, но не обнаружила среди них ни одного мага. То ли сэкономили, то ли решили сыграть внаглую, рассчитывая, что мы бросимся на заполненные ящиками телеги и потеряем время. Хотя, вероятней всего, не рассчитывали, что мы вообще узнаем об обозе…

Глупцы.

Но нам это только на руку. Пусть маги в нашем лесу и были лишены своей силы, но при всём остальном они были очень хорошо натренированы в ведении ближнего боя, и тогда мы с Алексисом не отделались бы так легко.

Пока крестьяне, нещадно подстёгивая драконов, уматывали на своих повозках подальше от места недавнего побоища, мой эльф метнулся к девятой телеге, куда уже подскочила и я.

Взмах ножа – и полотно, накрывавшее груз, со свистом полетело в сторону. Под дровами скрывался тяжёлый железный ящик, запертый на массивный замок с не самой сложной защитной руной.

Алексис присвистнул:

– Даже не пытались спрятать. Либо уверены в своей защите, либо просто глупы.

– Думаю, они не рассчитывали, что мы узнаем об этой поставке, – хмыкнула я, доставая из-за пояса небольшой мешочек. – Обоз был собран спешно. Все телеги призваны только отвлечь внимание от нужной. Ты же сам видел, чем они загружены – сено, непонятные деревянные ящики, дрова…

Достав из мешочка горсть светлого порошка, я аккуратно посы́пала его на замо́к. Руна едва заметно вспыхнула и погасла, а замок тихо щёлкнул и открылся.

Внутри, в углублениях, выстланных мягкой тканью, лежали пять светящихся кристаллов, переливающихся в утренних солнечных лучах всеми оттенками золотого. Живая магия струилась в них, почти осязаемая – тихая, зовущая.

– Держи, – я вытащила первый кристалл и передала Алексису.

Пять кристаллов – пять лунных фаз жизни. Теперь мои собратья по оружию почти на полгода обеспечены энергией, без подпитки которой магические существа не могут существовать.

Сказочная удача!

Когда-то тролли, орки, эльфы и феи черпали силу из источников жизни, но маги захватили их, и в тот момент война была проиграна. Существа, лишённые подпитки, слабели, теряли силу и постепенно угасали.

После захвата источников принц Эдариун фактически стал властителем мира. Теперь магические существа вынуждены подчиняться захватчикам, лишь бы получить хоть крохи энергии. Маги наполняют кристаллы в источниках и используют их, чтобы заряжать энергией артефакты, усиливать свои заклинания и укреплять магические барьеры вокруг за́мков. У каждого, кто способен заплатить, в доме есть свет и горячая вода, на кристаллах работают заводы и фабрики.

Но с каждым разом маги забирают всё больше, а цена за кристаллы растёт день ото дня, и простым магическим существам приходится всё хуже.

– Уходим, – коротко бросил Алексис, убирая добычу в заплечный мешок.

Я только согласно кивнула, подскочила к дракону и быстро сдёрнула крепления, освобождая его от упряжи и ремней.

Огромное животное встряхнуло крыльями, разминая затёкшие мышцы, а затем резко оттолкнулось от земли и тяжело взмыло в воздух.

Глава 3

Рита

Оторвав взгляд от экрана монитора, я зевнула и размяла затёкшие плечи, а потом взглянула на часы и присвистнула. Ого! Половина второго. Мне давно пора видеть седьмой сон, а то на утро, не дай боже́, просплю, и злой дядюшка Глеб сделает мне «чичи́-тата́».

Так и представила себе, как этот непробиваемый ледокол сканирует меня своим заиндевевшим взглядом, а потом с совершенно серьёзным выражением лица клеит на лоб стикер с надписью «Злостный опоздун» и запрещает его снимать до самого вечера.

Хохотнула. Ну да, с него станется.

Загрузила готовую главу на сайт, заглянула на минутку в блог, посмотрела комменты, пожелала подписчикам приятной, а главное, неспокойной ночи, проверила будильник (на всякий случай, опять-таки, не дай боже) и с чистой совестью легла спать.