Ирис и чертополох

– Ты ждешь, чтобы я подтвердил их слова?

– Ничего я не жду. – Илария смутилась. – Просто хотела узнать, что ты думаешь.

Для княжны мнение дяди было особенно важно, ведь он был ценителем красоты и сам всегда выглядел безупречно.

– Ты похожа на свою мать, а она была очень красивой, – произнес князь, вновь уносясь мыслями в свои воспоминания.

Илария заметила это и попросила дядю рассказать о матери, которую она почти совсем не помнила.

– Ты знаешь, она была мне сводной сестрой по отцу. Я поначалу невзлюбил ее, как и мачеху, которую отец привез из Палестины. Изабелла не понимала моей холодности и старалась понравиться мне. – Давид улыбнулся, глядя перед собой. – А когда мы наконец подружились, отец выдал ее замуж за великого князя, и она уехала в столицу. Знаешь, родись у нее мальчик, похожий на Борислава, я бы ненавидел его всей душой, но на свет появилась ты, копия своей матери… Разве что более решительная и дерзкая, чем она.

– Ты любил ее?

– Да, одну ее и любил… – В голосе князя почувствовалась горечь утраты и боль одиночества, но он постарался скрыть это. – Быть может, поговорим о деле? – предложил он, возвращаясь к своей привычной манере.

– Ну вот, ты снова надел маску… – печально заметила Илария.

Князь не обратил внимания на ее слова и, выглянув из окна повозки, посмотрел, кто из сопровождения едет рядом. Удовлетворенно кивнув, он обратился к племяннице:

– Нам нужно добиться вызволения епископа Яна из плена в Авиньоне и убрать каноника Пшемыслава.

Илария согласилась, решив более не лезть дяде в душу и не бередить старые раны.

– Я думаю отправить его с миссией куда-нибудь к еретикам. – Давид по привычке откинул со лба пряди русых волос и деловито продолжил: – Пусть проповедует, а не шпионит. У меня есть все основания полагать, что он в сговоре с Орденом.

– Почему?

– Потому что именно он донес на Изидора, когда тот стал высказываться против союза с Орденом. И тут сразу всплыли улики против звездочета, и его сделали колдуном, хотя прежде Борислав сам нередко прибегал к его услугам. Твой отец попал под влияние немецких рыцарей и их шпиона-каноника.

– Отец считает, что лишь с покровительством великого магистра он может защитить наши земли от пруссов и монголов, – ответила Илария, посерьезнев.

– Посмотрим, что из этого выйдет… – задумчиво протянул князь. – Орден не станет помогать даром, у них своя выгода. Земли Радвила они завоюют, а вот поделятся ли с нами – большой вопрос. А после смерти твоего отца нас ждет междоусобица. Никто в здравом уме не потерпит Чеславу на троне, не захотят видеть и немецкого герцога… Я ставлю на тебя, но необходимо войско, чтобы, в случае надобности, забрать трон силой, пусть даже путем переворота, но надо отбить Вестлицу и взять замок Капита.

– Будем надеяться, что отец выиграет войну и присоединит Баршицу и Глиницу. Не может ведь тогда Орден так бесчестно поступить с нами, ведь есть соглашения, магистр дружен с моим отцом. Главное, чтобы все наши друзья не поплатились за свои высказывания опалой. И ты совсем не берешь во внимание будущего ребенка Чеславы.

Давид невесело улыбнулся и закрыл глаза:

– Кто знает, чем все обернется… Кто знает. Но свои люди, готовые в случае необходимости обнажить ради тебя мечи, у нас должны быть. Рано или поздно тебе придется вступить в борьбу за власть, а я, со своей стороны, сделаю все, чтобы приблизить день, когда смогу назвать мою племянницу королевой. Не великой княгиней, а именно королевой. Мы отправим прошение папе.

– Не кружи мне голову своими идеями. Пока это звучит маловероятно. Если меня заподозрят в заговоре, я окончу свой век в монастыре. И это в лучшем случае.

– Я этого не допущу. Вспомнишь еще мои слова: быть тебе королевой.

Илария недоверчиво покачала головой.

– Верь мне, так и будет. – Дядя улыбнулся ей и ласково пожал руку.

День уже начал клониться к закату, когда они въехали во двор вельсторшского замка Твердза. Навстречу выбежали слуги, с почтением приветствуя своего господина и его родственницу.

Илария любила бывать здесь. В Вельсторше она чувствовала себя свободной и, будучи всецело предоставлена самой себе, могла наслаждаться прогулками верхом, стрельбой из лука – всем, что запрещалось ей в замке Капита. Князь воспитывал племянницу по своему усмотрению.

В вечерних сумерках в его серых глазах Илария прочла ту удовлетворенную усталость, которая всякий раз бывает у человека, вернувшегося домой после долгого пути. Князь был действительно рад. Полноправный хозяин величественного замка Твердза, владелец города Вельсторш и близлежащих земель, самый могущественный феодал Озерного края, Давид мог теперь в полной мере ощутить свое могущество и независимость.

На высоком крыльце показались две женщины. Старшая из них, вдовствующая княгиня Анна в темном тяжелом платье и убрусе, полностью скрывавшем ее волосы, была смугла и черноока, как и подобает представителям восточных кровей. Не обладая высоким ростом и стройной фигурой, она, однако, умела произвести приятное впечатление за счет обходительности и мудрости. Княгине еще не было шестидесяти лет, и, при хорошем здоровье, она принимала большое участие в делах замковых владений.

Рядом с ней супруга князя выглядела особенно худой и высокой, лицо ее казалось бледным и напряженным, большие карие глаза смотрели тревожно. Она не выразила радости при виде мужа и встретила его сдержанно.

Давид не придал этому значения. Он поцеловал обеим дамам руки и, ограничившись вопросами о здоровье и делах в замке, предоставил племяннице одарить мачеху и супругу радостными объятиями и поцелуями. В отношении князя к этим двум женщинам не было ни любви, ни трепетной нежности. Он вел себя с ними спокойно, доброжелательно, но под вежливостью нетрудно было распознать откровенное равнодушие.

Илария же с радостью встретила бабушку и с застенчивой улыбкой обменялась поцелуями с тетей. С последней княжна мало общалась, тогда как с бабушкой в прежние годы они были близкими подругами. Правда, в последнее время вдовствующая княгиня стала строга к внучке и всячески старалась привить ей любовь к рукоделию и прочим занятиям благовоспитанной девицы, из-за чего с пасынком у нее нередко возникали размолвки.

– Какая ты стала красавица, точь-в-точь твоя матушка! – Княгиня Анна расцеловала внучку в обе щеки и, приобняв, проводила в замок.

Давид шел позади, предоставляя дамам возможность наговориться всласть.

За ужином Илария с интересом слушала рассказ бабушки о благоустройстве внутреннего двора, о новой комнате, выполненной в восточном стиле специально по заказу княгини, в память о ее родной Палестине.

Здесь, в нижнем зале, все было проникнуто духом рыцарства: над камином висели фамильный герб, арбалет и меч, подаренный английским лордом отцу Давида за доблесть, проявленную в крестовом походе. Именно в честь лорда Дэвида Хартрома и был назван князь. Илария не раз слышала о подвигах своего деда и гордилась им. С детства она любила рассматривать доспехи и мечи, хранящиеся в замке в память о ее славном предке, нравились ей и изящные заморские кубки, и бокалы дамасского стекла, отражающие в себе огни свечей в высоких медных подсвечниках. Привыкнув к незыблемому, нерушимому духу старины, хранящей в себе воспоминания былых времен, Илария весьма удивилась новости о перестройке комнат.

– Между прочим, архитектор этого проекта – мой приятель, художник Велет, – заметил князь Давид, обращаясь к племяннице.

Илария не смогла скрыть удивления. Так вот в чем дело… Этот юноша состоит на службе у князя. Княжна невольно улыбнулась. Наконец дядя хоть что-то рассказал о художнике в лиловом плаще. Быть может, он еще приедет сюда.

– Этот молодой человек очень талантливый и отличается хорошими манерами, – заметила вдовствующая княгиня.

– О нем ходят неоднозначные слухи. Я бы не стала больше принимать его здесь, – сказала тетя Сильвия, чем вызвала неодобрение супруга, в глазах которого Илария увидела ничем не прикрытую злобу.

Что-то здесь было не так. Княжна тщетно пыталась понять, чем оказался неугоден тете этот красивый юноша и отчего дядя так дорожит им, что готов из-за него поссориться с супругой.

Поймав на себе взгляд князя, Илария нарочно дерзко посмотрела на него, чтобы показать, что ему не удастся запугать ее, как тетю Сильвию. На губах князя появилась усмешка. Илария поняла, что он разгадал ее мысли и потешается над ней. Она покраснела.

К счастью, бабушка пришла на помощь и сменила тему разговора.

После ужина Давид остался с мачехой, чтобы поделиться новостями, а Сильвия проводила племянницу в ее комнату. Глядя на супругу дяди, Илария отметила ее статность и грациозность, сдержанность и благородство в каждой фразе и жесте. Княжна очень уважала Сильвию, но, увы, совершенно не знала, о чем с ней разговаривать. Потому, едва Илария подошла к знакомой двери с медной резной ручкой, она поспешила поблагодарить тетю за любезность и простилась с ней.

Комната княжны располагалась на третьем этаже замка. Небольшая, но уютная, с красивыми гобеленами на стенах и камином из белого мрамора, она очень нравилась Иларии. Здесь княжна чувствовала себя по-настоящему дома. В услужение ей была приставлена молоденькая служанка Зося. Она уже успела разложить все вещи своей новой госпожи и вышла встретить ее. Прежде княжне не доводилось видеть Зосю, но вид улыбающейся веснушчатой девчонки тут же расположил к себе. Илария позволила ей снять с себя платье и расплести волосы.

– Ты давно служишь княгине? – поинтересовалась княжна, опуская голову на мягкие подушки.

– Пару месяцев, моя госпожа.

– А откуда ты сама?

– Я из соседней деревни. Моя родственница – камеристка княгини, она и дала мне рекомендацию. У меня большая семья, денег не хватает. Да и мне нравится здесь, все лучше, чем в селе за коровами смотреть.

– А тут ты будешь смотреть за мной, – развеселилась Илария.

Зося улыбнулась в ответ, бережно укрыв ее одеялом.

– Мне приятно служить такой красивой госпоже, – сказала она, покраснев. – Я буду очень стараться, княжна.

Когда Зося ушла, Илария, сотворив крестное знамение и прочитав молитву, сама погасила свечу.

Глава 4. О чем молчат жители деревни

Утром старая княгиня пригласила всех на завтрак в свою новую комнату, выполненную в восточном стиле. Здесь Илария, к своему удивлению, увидела совершенно сказочную обстановку: мягкие диваны со множеством подушек, ковры, курительные благовония, свечи в лампадах цветного стекла, плотные бордовые шторы с бахромой и причудливый арабский узор на стенах. Княжна замерла на пороге с распахнутыми глазами, впервые увидев чарующую красоту востока.

– Это невероятно! – восхитилась она. – И это все сделал придворный художник Велет?

Илария надеялась вызвать хоть какие-то эмоции на лице дяди, но при упоминании этого имени князь остался совершенно спокоен. Более того, он охотно поддержал разговор и указал племяннице на витражные окна. На центральном была изображена княгиня Анна в полный рост в одном из своих самых любимых платьев темно-зеленого цвета, а на боковых – искусно выложены виды Палестины: белокаменные дома, пальмы и песчаные дороги.

Илария рассмотрела каждый витраж. В ее воображении рисовались яркие картины жизни арабов, в памяти всплывали рассказы о крестовых походах.

По приглашению бабушки Илария села с ней за низкий стол, заставленный всевозможными лакомствами.

– Я бы тоже хотела иметь в замке такую комнату, – сказала княжна, угощаясь восточными кушаньями. – Это ведь целые палаты! Здесь так уютно и тихо, можно отдохнуть от утомительных приемов и скучных придворных.

– Вот выйдешь замуж и попросишь супруга сделать тебе такую комнату в Узурии, – важно произнесла старая княгиня.

– Вы, стало быть, не считаете возможным, чтобы я заняла княжеский трон после отца? – расстроилась Илария.

Давид перехватил ее взгляд и слегка покачал головой. Илария поняла, что сказала лишнее: как видно, дядя не посвящал мачеху в свои планы.

– Не дело женщине править, – нравоучительно сказала старая княгиня. – Ты и мысли-то такие брось! У твоего отца еще будет наследник.

Илария вспомнила вдруг предсказание Военега и хотела поделиться им с бабушкой, но дядя слегка сжал ее руку и бросил быстрый взгляд на супругу.

– Жаль, княгиня, вы пропустили праздник по случаю свадьбы великого князя, о нем теперь говорят все придворные, – сказала Сильвия, плавно меняя тему разговора. Она поняла мужа и после вчерашнего старалась не вызывать его неудовольствия.

Ситуация была спасена, и все же сразу после завтрака князь счел необходимым предупредить Иларию.

– Подыграй бабушке, не спорь, – посоветовал он, отведя племянницу в сторону. – Ей не нужно ничего говорить.

Илария кивнула в ответ.

– Мы идем осматривать замок, сад, а после совершим объезд владений, – уже громко добавил Давид.

Княгиня Анна одобрила решение пасынка, и все вместе они прошли в отреставрированные комнаты. Князь был доволен работой Велета. Особенно ему приглянулась лепнина на стенах, в узорах которой легко читались цветы чертополоха, изображенные на фамильном гербе.

Илария была вдохновлена не меньше и уже обдумывала, как пригласит Велета украсить свой замок, когда станет королевой. Особенно Иларии понравилась восточная комната с витражами, и она захотела сделать такую же в замке Капита.

В саду княжна заметила новые плодовые деревья, кустарники и цветы, привлекавшие своим благоуханием целые рои бабочек и пчел. Жмурясь на яркое солнце, Илария улыбнулась. Сегодня у нее было прекрасное настроение. Она радовалась, что вернулась в замок дяди, что ее окружают любящие люди, а вокруг – красота и умиротворяющее спокойствие природы. Илария потом не раз вспоминала этот момент, как она стояла в саду, подставив лицо приветливым лучам солнца. Тогда в своем беззаботном спокойствии она была поистине счастлива и все еще смотрела на мир глазами ребенка. Как быстро, однако, этому милому искреннему личику было суждено погрузиться в тень печали и тревог, на долгие годы сковавших ее сердце холодом отчужденной недетской решительности и недоверия к людям. Но пока Илария верила, любила и наслаждалась утренней хорошей погодой.

Во двор вывели двух лошадей. Гнедого коня для князя и белую кобылу – Иларии. Тетя Сильвия и бабушка Анна дали на прощание советы юной родственнице.

– Илария, пожалуйста, веди себя как подобает благородной даме. Не пристало дочери князя скакать галопом через поля. Веди себя достойно, – просила бабушка.

– И долго не задерживайтесь, – добавила Сильвия.

Давид усмехнулся. Подсаживая племянницу в седло, он шепнул ей:

– Хорошо, что они не едут с нами.

Илария улыбнулась дяде. Ей нравилось, что он с ней заодно. И лишь только они выехали за городскую стену, как сразу пустили лошадей галопом, скача наперегонки. Ветер развевал волосы княжны, свистел в ушах. Илария наслаждалась скоростью и смеялась от переполнявшего ее восторга.

Миновав поля, засеянные пшеницей, князь крикнул племяннице сбавить скорость, и уже на среднем аллюре они обогнули деревню Дрваль и въехали в Березовую рощу, за которой начиналась густая полоса Мешливского леса.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Илария, поравнявшись с дядей.

Лошади перешли на шаг. В роще пели птицы, погружая в тихую, чарующую атмосферу.

– К озеру, – ответил князь, – у нас там соляные копи. Очень выгодное предприятие, скажу я тебе. Мои владения удачно расположены: здесь и развилка рек, и озера Большое и Малое, леса, плодородные земли, богатый пушниной и рыбой край. Да и крестьяне трудятся на славу. К мужикам у меня нареканий нет.

– Среди Озерных земель у тебя ведь самые большие владения?

– Именно.

– А как поживает наш сосед Януш?

– Он меня не особо жалует, но мы находим общий язык, а ссоры случаются между всякими соседями.

– А как там Кристина? Мне кажется, ей невесело живется с таким строгим отцом и старшим братом, который постоянно задирает ее.

– Я не так часто бываю у них, чтобы судить об этом.

Тропа свернула из светлой рощи в густой сосновый лес. Здесь было куда темнее и прохладнее. В воздухе ощущался знакомый с детства аромат сосен. Илария ностальгически улыбнулась и осмотрелась кругом. Земля была усыпана хвоей, тут и там у стволов виднелись высокие муравейники. Тишину леса нарушали неизвестные шорохи и скрип стволов: словно могучие великаны, уснув на долгие десятилетия, время от времени, разбуженные ветром, напоминали о своем присутствии.

– Отличное место для разговоров, кроме дичи, тебя здесь никто не услышит, – заметил князь, обернувшись к племяннице.

– Прозвучало как угроза, – усмехнулась Илария.

– Если бы со мной ехала не ты, возможно, так оно и было бы. Но нам и вправду пристало поговорить о деле, дорогая.

– Например, как мне избежать брака с Густавом.

– Это не самая большая беда.

– Кому как… – Илария опустила голову и заметно погрустнела.

Какое-то время они ехали молча.

– Что тебя так тревожит, мой ангел? – наконец спросил дядя.

Иларию всегда подкупал этот ласковый тон. В такие минуты она могла поплакаться о своих горестях и обнажить душу, не боясь быть осмеянной. Князь хоть редко, но давал ей такую возможность.

– Мне порой страшно, дядя Давид, – призналась она, отбросив напускную дерзость, служившую ей щитом, и позволила себе такую роскошь, как искренность. – Что меня ждет? Я каждый раз отталкиваю мысли о замужестве, стараюсь не думать о возможной борьбе за власть, но знаешь, первая мысль тяготит меня куда сильнее второй. Я не хочу, чтобы меня увозили в Узурию.

Князь переглянулся с Иларией:

– Ты не уедешь туда. Можешь не переживать.

– Так ты поможешь мне избежать брака? – Илария приободрилась.

– Я пока не могу тебе этого обещать. Все зависит от исхода войны и поддержки наших союзников.

– Что я могу сделать со своей стороны? Отец и слушать ничего не хочет, для него это дело решенное.

– Я попробую навести наших магнатов на нужные мысли. Не спеши. Нам сначала надо предложить им что-то…

– Деньги?

– Ты хочешь предложить богатейшим людям княжества еще денег? – усмехнулся князь. – Дорогая, нам всем нужна власть. Если ты дашь ее нашей элите, она тебя поддержит.

– Новые права для рыцарства и шляхты?

– Этого мало, нам потребуется создать Королевский Совет.

– Но прежде сделать меня королевой, королевой без короля…

– Именно.

Лес стал светлее, вдали показалась голубая гладь озера, а воздух наполнился криками чаек. Князь обратил внимание племянницы на соляные копи. Приглядевшись, Илария заметила белые горки на берегу. Крестьяне, стоя по колено в воде, широкими лопатами сгребали соль в кучи, оттуда ссыпали ее в ручные тележки и потом распределяли на берегу по корзинам и укладывали на повозки.

Заметив хозяина, крестьяне остановили работу и, сняв шапки, поклонились в пояс. Князь поприветствовал их и подозвал одного к себе.

– Все спокойно? – поинтересовался князь. – Наши арендаторы не мешают работать?

– Слава Богу, все чин по чину, ваша светлость. Люди пана Януша на Малом озере, мы на Большом, – ответил крестьянин.

На вид ему было около пятидесяти лет. Невысокий, коренастый, с загорелой кожей, на которой были особенно заметны глубоко врезавшиеся в кожу морщины.

– В деревне тихо? Никто не разбойничает на моей земле? – продолжал расспрашивать князь, оставаясь в седле.

– Никто, ваша светлость. Один Марек забредал, но мы его быстро спровадили.

– Чего хотел? – Князь слегка прищурился.

– Да все грозится на вас великому князю жаловаться. Он, стало быть, к Янушу перешел, а все никак невесту простить вам не может.

– Дурак, сам упустил ее. А я ведь ее прошлым летом замуж выдал. Как она поживает?

– Она и ребеночка уже родила.

– И хорошо. На вот, передай ей. – Князь отвязал кошелек и протянул крестьянину. – И с убогой пусть поделится. Здесь на всех хватит. Агнешка присматривает за ней?

– Да, ваша светлость, как вы велели, убогую не обижаем, живет себе тихо-мирно в Старой деревне. Наши бабы то молока, то хлеба с медом принесут ей. Не бедствует горемычная.

– Слава Богу, – ответил князь. – Что ж, будь здоров. Можешь из тех денег и себе несколько золотых оставить.

– Премного благодарствуем! – Крестьянин с поклоном принял кошелек и, немного замявшись, обратился к князю, осторожно взглянув на Иларию: – Ваша светлость…

– Говори.

– А что, это, стало быть, племянница ваша? – Крестьянин кивнул в сторону Иларии.

Князь улыбнулся вопросу:

– Да, она будет с нами этим летом.

– Красивая она у вас, ваша светлость. И уже совсем взрослая, – с улыбкой заметил крестьянин. – Помню вас еще маленькой девочкой, когда вы учились ездить верхом, – обратился он к княжне.

Та улыбнулась в ответ.

– Да, время летит быстро, – протянул князь. – Что ж, нам пора. Не забудь повидаться с Агнешкой, как я тебя просил.

– Все сделаю, ваша светлость.

Князь обернулся к Иларии:

– Поедем, нам нужно еще заехать в слободу. Покажу тебе работы наших ремесленников.

Обогнув Большое озеро, они пересекли поле и выехали на сельскую дорогу, что вела к Старой деревне. Илария, терзаемая неприятными догадками относительно прошлого дяди, решилась-таки спросить его:

– Дядя, а о ком ты говорил с этим крестьянином? Кто такая Агнешка и этот Марек? И что за убогая здесь живет?

– Как много вопросов… Я не хотел бы говорить об этом, – сдержанно возразил он.

– Значит, это правда?

– Илария, я не имею обыкновения изменять жене с крестьянками. Здесь дело в другом, но в чем именно, тебе знать необязательно.

Илария почувствовала холодность его тона, но не отступила:

– Но я так хотела бы узнать эту историю… Отчего ты не желаешь рассказать мне?

– Ты бы не одобрила ее и не поняла. Возможно, однажды я поделюсь с тобой, если и ты будешь поверять мне свои тайны.

– Когда дело станет за новым секретом, я не премину обменять его на твой.

– Только если это будет стоящий секрет. – Князь иронично улыбнулся.

Проезжая мимо деревни, Илария с удивлением заметила, что девицы разбегаются прочь и прячутся за матерей.

– Что происходит? Почему они так боятся тебя? – И снова подозрение камнем легло на сердце княжны.

– Это связано с той историей и с другими… – негромко добавил князь и, окликнув одну старуху, сделал ей знак подойти.

Он наклонился к ней и сказал:

– Если еще раз увижу подобное неуважение, это нелепое трусливое бегство, я воплощу все их самые жуткие страхи. Передай им.

– Так ведь как им втолковать? Боятся… Прости Господи, дело-то какое… – Старуха перекрестилась и обернулась на девушек.

– Я повторять не стану. Не послушают, пусть пеняют на себя, – отрезал князь и пришпорил коня.

Илария пустила лошадь галопом, чтобы догнать дядю. Весь разговор она не смогла расслышать, но суть его, и в особенности ответ старухи, уловила.

– Дядя Давид!

Князь придержал поводья и подождал племянницу уже на опушке леса.

– Ради Бога, скажи, что происходит?! – взмолилась княжна. – Что ты им сделал?

– Пустое, ничего я не сделал им.

– Ты правда не обманывал тетю?

– Было бы глупо изменять ей с крестьянками, не находишь?

– А что тогда? Не пьешь же ты их кровь как источник вечной молодости.

Князь в недоумении воззрился на племянницу:

– Где ты набралась такого вздора?

– От няньки слышала, она сказывала.

– Что еще она тебе наплела?

– Ничего особенного, просто легенды… – пожала плечами княжна, устыдившись своих нелепых предположений.

– Например, какие легенды? – полюбопытствовал князь, приспустив поводья.

Дорога вновь шла через лес – но уже не темный, густой, а светлую березовую рощу, за которой на противоположном берегу реки располагалась слобода.

– Про цветущий папоротник, про русалок, а еще про лихо одноглазое, болотника и шурале, – поделилась Илария.

– Шурале?

– Да, у няни в доме жил работник татарин, он детям рассказывал про шурале. Это леший, который заманивает в лес, в непроходимую чащу. Он прикидывается обычным человеком, выспрашивает все о тебе, а сам ничего не рассказывает. Прямо как ты, дядя Давид, – заметила Илария, подавив смех. – А страшен шурале тем, что он потом нападает на путника и щекочет до смерти.

– Мне жаль, что вместо покойной кормилицы к тебе приставили глупую няньку. Подумать только, каких бредней ты от нее наслушалась! – покачал головой князь. – Когда только она все это тебе рассказывает?

– Когда я не могу уснуть по ночам.

Князь переглянулся с племянницей и оба расхохотались.

– Хороша нянька! После ее рассказов не то что спать, а в лес не захочешь ехать.

– А мы из слободы сразу домой? – поинтересовалась Илария.

– Да, оттуда дорога вдоль реки, в лес уже заезжать не будем. Можешь не бояться этого… как там его?