Ирис и чертополох

Сильвия утерла слезы и подняла красные, опухшие глаза. Пальцы, сжимавшие платок, дрожали.

– Ты правда не считаешь меня обузой? – с надеждой спросила она.

– Правда. – Давид натянуто улыбнулся. – Перестань уже верить моей мачехе. Она никогда меня не понимала.

Сильвия не ответила, лишь пожала протянутую ей руку.

– Княгиня Анна говорит, что ты увлекся Иларией. После вашей поездки ее не оставляют сомнения. Ты так много времени проводишь с племянницей, словно тебе и вправду интересно ее общество.

– Да, интересно, и что из этого? – Давид с вызовом посмотрел на супругу. – Я смотрю, вам совсем нечем заняться, если вы измышляете подобные вещи.

– Но ты используешь ее. Я не верю, что твой интерес бескорыстен. Если не любовь, то политическая выгода. Не только княгиня Анна, но и я тревожусь за девочку. Словно мотылек летит на огонь… Я считаю своим долгом уберечь ее.

– Уберечь от чего? – В голосе князя чувствовалась откровенная неприязнь. – Эта девочка сама может отвечать за свои поступки. Я не собираюсь ей вредить.

– Ей и вправду лучше выйти замуж и уехать.

– Я сам решу, что для нее лучше. Оставим этот разговор. Мне пора выезжать на охоту.

Уже взявшись за ручку двери, Давид обернулся.

– Давай впредь не будем обсуждать Иларию, – попросил он примирительным тоном.

Сильвия вынуждена была ответить согласием.

– Вот и славно. – Давид чуть заметно улыбнулся и скрылся за дверью.

Глава 7. Совет несогласных

Вернулся Давид лишь к полудню. Несмотря на неприятный разговор с мачехой и женой, он был в прекрасном расположении духа: удачная охота вытеснила из его памяти недавнюю размолвку, и вечером за ужином он охотно общался с домашними и гостями.

Когда все блюда были съедены, а вино выпито, князь велел убрать все со стола и принести свечи, свитки пергамента и карту. Дамы покинули гостей, и теперь хозяин замка мог спокойно поговорить о деле.

– Господа, вы, наверное, догадываетесь, зачем я собрал вас здесь, – начал князь.

Он встал и развернул перед собравшимися карту. В отблеске свечей в его пронзительном взгляде читалась мрачная торжественность. Казалось, ничто не могло укрыться от него.

– Мы прекрасно понимаем, что ты позвал нас обсудить политику великого князя, – ответил ему старый Хайнрич. – Я, в отличие от многих здесь, выступил открыто и сказал все, что меня не устраивает, в глаза Бориславу. Да, я считаю, глупо привлекать Орден, чтобы занять два города. Да и зачем, если княжна и так предоставит нам выход к морю, став супругой герцога Густава. Я считаю, нужно передать трон им двоим. От союза с Узурией мы только выиграем, а пруссы4 – да, от них я изрядно устал. Мои земли как раз граничат с ними. И мне думается, мы отлично справились бы и без помощи Ордена. Но впрочем, он нам неплохо помог, и мы одерживаем одну победу за другой.

– Лично я не хочу воевать, – заметил Каспер. – Мне нужна помощь от тебя, Хайнрич, и от тебя, князь. На мои земли постоянно нападают люди из Терцка. Матеуш проводит свои войска через мои деревни, и многие крестьяне уходят с ним, кто работать-то будет?

– Каспер, твои дела подождут, – оборвал его Бартош. – Я так понимаю, князь позвал нас с тем, чтобы показать свою племянницу и привлечь нас на ее сторону, я прав? – Магнат смело воззрился на князя. Он был не из тех, кто уступал свое первенство.

Давид в свою очередь не придал значения его самоуверенности и спокойно ответил:

– Да. Не вижу смысла ждать новых попыток произвести на свет наследника. Даже если Чеслава родит Бориславу сына…

– Вы хотите отдать трон женщине? – удивился Мешко, доселе не знавший о планах князя Давида.

– Почему женщине? – возразил Хайнрич. – Илария выйдет замуж за герцога Густава, и они станут править вместе.

– Герцог привезет с собой немцев, и они займут наши земли, построят свои поселения, – угрюмо заметил сосед Януш. – Мне это не по душе.

– Как и мне. Мало разбойников и проходимцев, еще и немцы понаедут! – сокрушенно воскликнул Каспер.

Князь Давид выслушивал аргументы каждого и не спешил озвучивать свои соображения.

– Обидно, если нашу княжну отдадут немцу. Жалко ее, говорят, он горбат и слаб здоровьем… – протянул Мешко. – Как по мне, так Иларию следует выдать замуж за одного из нас и тем самым укрепить права шляхты и рыцарей.

– Если великий князь отвоюет нам выход к морю, – подал голос воевода Велимир, – то брак княжны с герцогом не будет так уж необходим… Другое дело, что Борислав уже обещал ему свою дочь и у него договоренность с гроссмейстером Ордена.

– Княжна очень хороша, – заметил Бартош. – И я сам не прочь посватать ее за сына, но мы не можем пойти против Борислава. Не выкрасть же нам девицу. Отец отдаст ее замуж, что бы мы с вами тут ни решали. Густав увезет ее в Узурию, а мы будем смиренно ждать от великой княгини Чеславы наследника. Особенно наш Каспер будет счастлив этому, он ведь так дружен с Лешеком, – добавил Бартош с иронией, намекая на соседство Каспера с хозяином Терцка.

– Что угодно, только не наследник Чеславы! – воскликнул Каспер. – Если Лешек будет дедом нового правителя, мне и моим людям жизни совсем не станет!

– Лешек вместе со мной отправил войска для борьбы с языческими племенами пруссов, – степенно изрек Хайнрич, погладив густую белую бороду. – Однако я считаю, от такого правителя, как сын Чеславы – если она еще родит его, – выгоды никакой. Пусть Илария наследует трон, но с условием, что она выйдет замуж за герцога Густава.

– Есть ли среди нас те, кто поддерживает возвышение семейства Лешека из Терцка? – спросил Давид, осматривая собравшихся. – Кто-то готов поддержать будущих детей Чеславы?

– Понятное дело, что нам не по душе этот брак, – заметил Бартош. – Только вот я не вижу решения… Видишь ли, князь, несмотря на то, что я староста Залесья, никто не приехал со мной. Кто поддержит твою племянницу на престоле? Ладно, мы не возражаем, только мужа подобрать надо, а что скажет тот же самый Лешек, князь Вольстав из Градомира, Юзеф из Лещистого Терена, воевода Матеуш и мальчишка Тадеуш из Рощистой Долины, решивший жить со всеми в мире и согласии и ни в какие дела не вмешиваться? А Церковь? Духовенство готово поддержать твою племянницу?

– Если вернется вестлицкий епископ Ян, то непременно, – отозвался Давид. – Княжна его крестница. А ксендз Анатолий мог бы получить повышение и стать викарием, он как племянник епископа и мой духовник поддержит Иларию. Нужно только услать каноника Пшемыслава, который настроил великого князя против епископа и сдружил его с гроссмейстером Ордена.

– Допустим, поддержит духовенство, вернется епископ Ян, но что делать с остальными? – продолжал рассуждать Бартош.

– Вольстав поддержит нас. Он осторожен, но не глуп, и склонен принять нашу сторону, – сообщил Давид. – Воевода Матеуш предан Бориславу и не пойдет против его дочери, он расположен к Иларии. Юзеф может оказать сопротивление лишь в случае, если получит приказ Борислава. А наследник Рощистой Долины переживет смену власти и даже не заметит ее в своем Залесье. Он и ты, Бартош, находитесь дальше всего от Вестлицы.

– Хорошо, мы согласны на то, чтобы княжна наследовала трон в обход детей Чеславы, – сказал Мешко. – Но кто будет ее супругом? Густав?

– Определенно, иначе я не поддержу княжну, – решительно заявил старый Хайнрич.

– При всем моем уважении, князь, – обратился Каспер к хозяину замка, – я категорически против этого брака. Немцев на своей земле я видеть не желаю.

– Согласен с Каспером, я тоже против немцев, – добавил Януш.

– Если они будут заодно с Орденом, то начнут вырезать языческие семьи, а у нас в Копле, на границе с Литовским княжеством, их много, – произнес воевода Велимир.

Он сдвинул густые брови. С тревогой думал он о молодой красавице жене и юном сыне Арисе.

– Что ж, стало быть, брак с Густавом не поддерживает никто, кроме Хайнрича? – подытожил Мешко. – Быть может, я посватаюсь к ней? А что, я родовит, богат, сам могу отвоевать земли у Радвила и получить выход к морю. За такую жену я и Лешека на место поставлю.

– Не по тебе шапка, – бросил ему Бартош и обратился к князю: – Отдай ее за моего сына, и дело с концом. Мы с тобой соседи, наши предки некогда сами княжили без Борислава. Только надо подождать. Когда он умрет, сошлем Чеславу в Терцк, а сами коронуем Иларию.

– Я не желаю видеть сына Бартоша на троне, – угрюмо произнес Хайнрич. – Какая выгода отдавать тебе молодую княжну? Так и каждый из нас может к ней посвататься, у меня вон внук молодой, как раз ее ровесник.

– Надеюсь, ты сам, князь, не думаешь жениться на ней? – обратился Януш к хозяину замка.

Все взгляды обратились на князя Давида. Тот лишь презрительно скривил губы.

– Вздор! Мне бы и в голову это не пришло, – заметил Каспер.

– А вот мне тоже пришло, как и Янушу, – отозвался Бартош. – Я наблюдал за тобой, князь, признайся, тебе самому она по нраву. А если взять во внимание, что ее мать тебе лишь сводная сестра…

– Если ты забыл, я женат, – сухо возразил Давид. – И Илария приходится мне племянницей.

– Кого это когда останавливало, – усмехнулся Бартош.

– Что племянница – остановит, – заметил Януш. – А вот что женат… О тебе такие слухи ходят, князь, что не приведи Бог они окажутся правдой. Не миновать тебе отлучения от Церкви.

– Интересно, и что же это за слухи? – заинтересовался Бартош.

– Все это глупые сплетни и россказни черни, – резко прервал Давид, бросив на обоих собеседников неприязненный взгляд. – Я не собираюсь жениться на Иларии и не отдам ее никому из вас. Она выйдет замуж за герцога Густава, как и решил ее отец, только вот править он здесь не будет. Мы найдем способ от него избавиться, и во главе нашего княжества будет одна Илария.

– Убрать герцога? – протянул Бартош. – Что ж, предлагаешь убить его? Не боишься, что Узурия и Орден пойдут на нас войной? Да и справится ли одна слабая женщина с властью? Сомневаюсь.

– Если захватим Узурию, то все приморские земли достанутся нам, – задумчиво изрек Хайнрич. – Герцог слаб здоровьем, может умереть сам, оставив супруге и свои земли, и наши.

– Но это так ненадежно, – с сомнением протянул Каспер, – отдавать бразды правления хрупкой девушке…

– Ну, надо полагать, вместе с этой хрупкой девушкой бразды правления получит и ее дядя, – заметил Януш.

– Который, конечно же, не забудет своих друзей и испросит для нас новые привилегии, – заключил Бартош.

– Княжна не может править одна, – высказался Мешко.

– Это почему? – поинтересовался Давид.

– Да это же всем понятно. – Мешко развел руками, оглядываясь на собравшихся. – Пусть Илария и красива, но она женщина и годится разве что… детей рожать. А править должен мужчина!

– Я, пожалуй, соглашусь с Мешко, – сказал Каспер, переживавший за безопасность своих земель.

– Полагаю, у князя уже есть решение, – заметил Януш, неплохо знавший своего соседа. – Не томи, князь, поделись с нами. Что ты предлагаешь? Мы согласны поддержать Иларию, но как она будет править одна? Это ведь немыслимо…

– Поддержать одну ее я не согласен. Она должна выйти замуж за Густава, – упрямо повторил Хайнрич.

– Князь, расскажите нам. Уверен, вы предложите взвешенное и мудрое решение, – обратился к хозяину замка воевода Велимир.

Убедившись, что все готовы его слушать, князь Давид положил манускрипты в центр стола и сказал следующее:

– Илария не получит абсолютную власть, она будет править, но вместе с ней и мы. Я предлагаю учредить Королевский Совет, в который войдут представители всех уделов княжества, в том числе и Юзеф, и князь Вольстав, и Лешек, и Тадеуш из Рощистой Долины, а также полководцы Матеуш и Велимир как представители двух самых крупных воеводств. Таким образом, у магнатов права будут шире, чем у низших дворянских сословий. Помимо этого, Илария дарует новые привилегии всей шляхте и рыцарству, избавит от всех налогов. Будем платить только поземельную подать в размере двух грошей с лена5. Шляхта получит исключительные права занимать должности подкомориев, судей, каштелянов и воевод. Рыцари смогут передавать свои земли по наследству.6 Рыцарство будет расширяться, что поспособствует привлечению новых людей, готовых сражаться за свою королеву.

– Королеву? – переспросил Бартош.

– Да, мы подадим прошение папе. У нас будет королевство, а Илария станет нашей королевой, – вдохновенно произнес Давид.

– Прекрасной королевой, у которой, уверен, будет много поклонников, – заметил Мешко. – Не боишься, что, оставив ее одну, ты подашь ей повод встать на скользкую дорожку порока?

– Вот и я о том беспокоюсь, – поддакнул Януш. – Не хотелось бы иметь королеву с дурной репутацией.

– Ее репутация будет безупречной, – пообещал князь. – Она будет доброй христианкой, посещая мессы каждое воскресенье, жертвуя на костелы крупные суммы и регулярно исповедуясь своему духовнику. Наша королева станет строить аббатства, укреплять города, заниматься благотворительностью.

– Как ты можешь утверждать, что она будет регулярно исповедоваться духовнику? – фыркнул Хайнрич. – Ты слишком много на себя берешь, княжна, может, и не знает, что ты тут говоришь… Или она во всем тебя слушается?

– И в самом деле, князь, – поддержал Бартош. – Не мешало бы услышать саму Иларию.

Давид предполагал подобный исход и возражать не стал. Он решил не посылать за племянницей, а отправился за ней сам.

Княжна проводила этот вечер с бабушкой в восточной комнате. Там, в тусклом пламени свечей, их лица едва были различимы. За окном уже стемнело, и вдовствующая княгиня собиралась отправить внучку спать, когда Давид зашел за ней. Илария, весь вечер бросавшая нетерпеливые взгляды на дверь, тут же встала и подошла к дяде.

– Ну что? Ты готова? – спросил он.

– Думаю, что да.

– Давид, куда ты ведешь ее? – строго спросила княгиня Анна.

– Матушка, это наше с ней дело.

Князь пропустил племянницу вперед, и вместе они скрылись за дверью.

В коридоре сгустились сумерки, и Илария, чувствуя сильное волнение, взяла дядю за руку:

– Все идет по плану? Мне нужно лишь подтвердить привилегии, что ты озвучишь?

– Да, идем.

Давид крепко сжал ее руку, и они быстро спустились на первый этаж.

Илария очень волновалась и перед входом в зал попросила его остановиться на мгновение.

– Дядя, а не могут эти люди подставить меня и потом пожаловаться отцу и обвинить в заговоре?

– Они на твоей стороне и не пойдут к Бориславу на поклон, уверяю тебя.

– А если я что-то не так скажу и они разочаруются во мне?

– Запомни: чем увереннее говоришь, тем больше доверия к твоим словам. Даже если ты несешь полный вздор, говори это так, словно это неоспоримая истина. – Князь мягко пожал ее руку. – Пойдем.

Илария глубоко вздохнула и переступила порог зала. Давид подвел племянницу к собравшимся и предложил ей место во главе стола, оставшись стоять рядом.

– Господа, княжна здесь и готова подтвердить мои слова.

Магнат Бартош, так некстати оказавшийся сидящим справа от Иларии, дерзко спросил у нее:

– Скажите, княжна, действительно ли вы согласны дать нам все те привилегии, о которых говорил ваш достопочтенный дядюшка?

– Князь, а вы зачитайте еще раз грамоту, – предложил сосед Януш.

Давид выполнил его просьбу и повторил все, что сказал ранее: создание Королевского Совета и новые привилегии для шляхты и рыцарства.

Илария слушала очень внимательно и, когда князь закончил, сказала:

– Все это разумно, я не имею возражений.

– Княжна, – обратился к ней Мешко, – а что, если добавить к этому списку еще несколько пунктов? Я, допустим, хочу, чтобы крестьяне не смели покидать своего землевладельца. А то как посмотришь, мужики переходят, куда им вздумается: не понравилось у князя Давида, отправлюсь-ка к его соседу Янушу; не по душе Каспер, уйду вовсе на службу к воеводе Матеушу. Разве это дело?

– И правда, пусть перестанут метаться, – поддержал его Каспер.

– Не слишком ли сурово? – вмешался Януш. – Если молодая княжна начнет с того, чтобы ущемлять права и без того бедных крестьян, помянет ли ее хорошим словом простой народ? И зачем насильно держать людей? Их много, всегда есть кем заменить ушедших.

– Согласен, пока не стоит вводить таких жестких ограничений, – поддержал Давид.

– А гарантия неприкосновенности имущества и жизни шляхтича? – не унимался Мешко.

– Перед законом все должны быть равны, – качнула головой Илария. – Если шляхтич совершит преступление, он должен понести наказание.

– Недурно было бы шляхте получать монопольное право занимать высшие церковные должности и владеть землей, – заметил Бартош с наглой ухмылкой.

– Стало быть, запретить горожанам владеть землей? – Илария переглянулась с дядей. – На мой взгляд, тех прав, что озвучил князь, вполне достаточно.

– Ишь ты! – усмехнулся в усы старый Хайнрич. – А что скажешь про хозяйственно-торговые преимущества?

– Прежде нужно понять, с какой территорией мы останемся, войдем ли в Ганзейский союз, а там и про торговлю речь можно будет завести, – возразил Давид. – Ущемлять купцов сейчас я бы не стал…

– Может, княжна добавит к привилегиям и особый статус шляхты в уголовном праве? – поинтересовался Бартош.

– По моему разумению, – возразила Илария, – шляхта, в особенности ее элита, рыцарство и духовенство должны подавать пример набожности и порядочности. Я надеюсь, никому из вас подобный статус не понадобится.

Бартош поднял брови и присвистнул.

– Что ж, если больше ни у кого нет ни возражений, ни предложений, оставим то, что уже было мною озвучено, – сказал Давид, опустившись на стул подле Иларии.

– Хорошо, пусть княжна подпишет эти грамоты, – заключил Мешко.

– Я не считаю разумным сейчас подписывать что бы то ни было, – решительно заявила Илария.

– Позвольте спросить, почему? – напирал Бартош, подперев рукою щеку и бесцеремонно пододвинувшись к Иларии.

Княжна непроизвольно отодвинулась в сторону. Давид поймал ее руку и чуть заметно пожал.

– Потому что подписать подобное при жизни моего отца равносильно измене, – ответила Илария, смело взглянув на Бартоша.

– Что ж, вы хотите сказать, что, обсуждая это, мы тоже… в некотором плане изменники? – осторожно поинтересовался Каспер.

– Решать вопрос о престолонаследии – не преступление, пока он не скреплен подписью наследницы, выдвинутой вопреки воле великого князя. Я не желаю закончить свои дни в монастыре.

– Или на плахе, – добавил Давид. – Я согласен с княжной. Это равносильно подписи на своем смертном приговоре. Эти грамоты мы дадим вам, когда освободится трон, тогда мы вновь соберемся и напомним о вашем обещании.

– Что ж, это разумно, – протянул Хайнрич.

– Абсолютно согласен, – поддержал воевода Велимир.

– Хорошо, но… – Бартош бросил вызывающий взгляд на княжну. – Как быть с вашим мужем? Вы согласны с тем, чтобы его убить? Желаете править одна?

– Кто говорит об убийстве? – Княжна сильно побледнела и обернулась на дядю. – Вы объясните мне?

– Да вы не переживайте, милая княжна, – ответил за него старый Хайнрич. – Мы говорили, что жених ваш слаб здоровьем, может долго не прожить, тогда вам одной править придется.

– Однако отчего вы говорили об убийстве? – настаивала Илария.

Бартош смутился и неловко рассмеялся:

– Да так, всякое бывает. Возможно, понадобится в случае чего убрать незваного немца и его людей.

– Я запрещаю вам это, – строго ответила Илария. – Слышите?!

– Так может, вам все же остановить свой взгляд на одном из нас? – предложил Мешко.

Илария вскинула брови:

– Договоритесь прежде об этом с моим отцом.

Мешко неловко ухмыльнулся в усы и потупил взор.

– Что ж, господа, если вопросов к княжне больше нет, быть может, отпустим ее? – предложил Давид, досадуя на болтливость Бартоша.

– Благодарим вас, княжна, за разговор, – сказал воевода Велимир. – На меня вы всегда можете рассчитывать.

Он встал и поклонился Иларии.

Остальные последовали его примеру, лишь Бартош оставался сидеть за столом. Встретив вопрос в глазах княжны, ее дяди и всех собравшихся, он махнул рукой и встал, по примеру остальных.

– Кланяюсь нашей королеве и надеюсь, что она не оставит нас своими милостями, – произнес он, манерно поклонившись.

На этом совет завершился. Князь пошел проводить гостей, а Илария поднялась к себе. Несмотря на поддержку шляхты и явный успех, у нее остался неприятный осадок. Илария досадовала на бестактность Бартоша и Мешко, но хуже всего было то, что эти люди могли всерьез рассматривать убийство герцога Густава, человека, который, в сущности, не сделал им ничего дурного. Осознание собственной беспомощности, неспособности повлиять на тайные решения жадных до власти феодалов делало ее слабее. Опустившись на кровать, Илария почувствовала внутреннюю опустошенность и бессилие. Возможно, завтра она поймет, что делать и как предотвратить готовящееся преступление, но сегодня лишь короткая молитва сорвалась с губ княжны, после чего тяжелый, мучительный сон поглотил ее, давая прибежище измученной терзаниями душе.

Глава 8. Раны душевные и телесные

На следующее утро Илария проснулась с твердым намерением переговорить с дядей и выяснить, отчего Бартош намекал на убийство герцога и что еще обсуждали магнаты в ее отсутствие. Мысль о том, что это дядя подговорил союзников избавить ее подобным образом от неугодного жениха, ужасала княжну. Тревога и подозрения вновь начинали оживать в сердце, принося с собою боль и страдания. Иларии так хотелось верить дяде! Она злилась на себя, убеждала, что он не способен на преступление, ведь князь сам говорил, что привык решать размолвки при помощи юристов или в честном поединке… Должно быть, это Бартош подал злую мысль союзникам. Дядя, разумеется, подтвердит это.

Илария раньше всех спустилась в зал на утреннюю трапезу, желая переговорить с дядей наедине. К ее удивлению, любимая борзая князя лежала у дверей. Подозрение, что его нет дома, застало Иларию врасплох. Настроение заметно испортилось. Она подошла к собаке и, опустившись рядом на колени, потрепала ее по белой кудрявой шерсти с золотистыми подпалинами.

– Куда же подевался твой хозяин, Лора?

Услышав свое имя, борзая завиляла хвостом и опустила длинную морду на колени девушки.

В коридоре послышались шаги и женские голоса. Илария подняла взгляд на вошедших, с нарастающей тревогой перебирая варианты, куда мог подеваться дядя. Теперь, когда пришли бабушка с тетей, даже если он вернется, Иларии уже не переговорить с ним. Завтрак пройдет за скучной беседой, потом князь, скорее всего, уедет по делам, и до полудня, а быть может, и до самого вечера, ей не увидеться с ним. Но если он уже уехал, то, по всей видимости, дело оказалось спешным. Не убийство ли герцога решил спланировать князь, воспользовавшись своим отъездом? Что, если сейчас, вместе с феодалами, он обсуждает то, о чем не смог переговорить в присутствии племянницы?

Вдовствующая княгиня отчасти успокоила подозрения Иларии, но и дала начало для новых тревог.

– Вчера вечером он поехал проводить нашего соседа Януша и решил заночевать у него, – рассказала она за завтраком. – Твой дядя вернется к вечеру, не раньше.

Княжна заметно погрустнела. Целый день… Целый день ей придется держать в себе эти ужасные подозрения, которыми даже не с кем поделиться!

– Он не говорил вам, какие у него дела в Вольстани? – поинтересовалась Сильвия, адресуя вопрос Иларии, к которой всегда обращалась на «вы», подчеркивая этим дистанцию, закрепившуюся между ней и племянницей.

– Нет, – растерянно ответила Илария. Встретив строгий взгляд бабушки, она невольно смутилась. Ей было неприятно, что ее подозревают. – Я в чем-то провинилась?

– Мне не нравятся твои дела с моим пасынком, – сказала старая княгиня. – Ни к чему хорошему это не приведет. Ты еще молода и наивна. Он вертит тобой, как ему вздумается, а расхлебывать придется тебе. Послушайся моего совета: выходи за Густава и уезжай в Узурию. Здесь ты править не станешь, а вот головы лишиться можешь.

– А еще хуже – чести и уважения, – негромко добавила тетя Сильвия. – Вы привлекаете к себе не самые пристойные взгляды. Мне было неловко за вас. Некоторые гости позволяли себе чересчур многое, а вы это допускаете, и муж мой, увы, не видит в этом ничего дурного. Он не думает, что эти люди, заинтересовавшись вами, могут не оставить вас в покое и навредить.

– Что же мне было делать? – растерялась Илария.

– Не играть в игры с дядей, – ответила за невестку старая княгиня.

Как видно, женщины подготовились к этому разговору заранее и теперь решили во что бы то ни стало научить юную княжну уму-разуму и наставить на путь истинный.

– Твое дело – за пяльцами сидеть, к мессе ходить и с духовником почаще общаться, – строго выговаривала княгиня Анна, стуча указательным пальцем по столу. – Разве можно все время проводить в мужском обществе, на коне скакать и мечом махать?