О чем молчат старинные книги: Путешествие сквозь века в мире рукоделия

Я вспомнила свою бабушку, которая, сидя в кресле, перебирала вязаные салфетки и говорила:

– Узор «мережка» был ещё у моей прабабушки. Но кто его придумал? Никто не знает.

Вот и здесь.

Книга Терезы де Дильмон – это не только её работа. Это коллективный труд. Но чьи были руки, которые создавали эти схемы? Кто те безымянные женщины, чьи работы разошлись по всему миру без подписи?

Я перевернула страницу, чувствуя, как у меня подрагивают пальцы. Старый закон чётко давал понять: XIX век был веком бесконечного заимствования.

Больше всего это касалось книг, подобных «Курсу женских рукоделий», которые выходили в периодических изданиях. Авторы не просто использовали чьи-то труды – они компилировали целые главы из других источников, объединяли знания десятков людей в одном издании. Это означало, что, возможно, где-то в мире существовали книги, из которых Тереза черпала вдохновение. Книги, которые стали основой для её «Энциклопедии». Об одной из таких женщин я уже знала. Эмилия Бах стала не только ее учителем, но и подругой.

Я отложила карандаш и посмотрела на страницы перед собой. Мир XIX века был несправедлив к своим создательницам. Но, возможно, у меня был шанс исправить это.

Тем временем моя домашняя библиотека увеличивалась.

– Слушай, а книги-то плодятся! – голос мужа, полный лёгкой иронии, доносится из-за спины.

Я вздрагиваю.

– Что? – рассеянно спрашиваю я, не отрываясь от экрана ноутбука.

– Книги, – он взмахивает рукой в сторону стопок, медленно захватывающих мою комнату. – Они ведь размножаются, правда? Где-то там, в ночи. Ты кладёшь одну, а утром их уже две.

Я закатываю глаза.

– Очень смешно.

– А я серьёзно. Вот этой ещё вчера не было, – он наклоняется и вытаскивает с самой верхушки стопки тонкий том в жёлтой обложке. – «Руководство по филейному кружеву». Хм.

– Я купила его две недели назад, – пробормотала я.

– Вот именно, – торжествующе кивает он. – Две недели назад его ещё не было.

Я вздыхаю. Да, книги действительно появляются в доме с пугающей скоростью. Когда-то у меня было всего несколько экземпляров. Теперь же они захватили почти каждую поверхность. Они стоят стопками на столе, лежат под журнальным столиком, ютятся на подоконнике.

– Может, тебе читальный зал открыть? – предлагает муж, разглядывая гору книг, которые я собирала с любовью.

– Ага, – фыркаю я. – Библиотеку редких и никому не нужных книг.

– Ну, тебе-то они нужны.

Я чувствую, как тёплая волна благодарности поднимается внутри. Он не ворчит, не раздражается. Он понимает. И мне этого достаточно.

Через несколько дней в нашем доме появилась новая книжная полка. Необычная, узкая и высокая, из белого дерева, с прочными полками.

– Что… это?

– Ну, раз у нас теперь есть библиотека, ей нужен приличный дом, – муж пожимает плечами, словно это самое очевидное в мире решение.

Я медленно подхожу, провожу ладонью по гладкой поверхности дерева.

– Ты купил мне книжный стеллаж?

– Нет, это подарок твоим книгам. Думаю, они давно этого ждали.

Я осторожно беру первую книгу со стола и ставлю её на верхнюю полку. Потом вторую. Третью. Книги, которые прежде были хаотично разбросаны по комнате, теперь аккуратно встают на свои места. Чувствую, как с каждым томом меня накрывает странное, тихое чувство удовлетворения.

Книга Дильмон, «Курс женских рукоделий», энциклопедии вязания, редкие издания, за которыми я охотилась несколько месяцев, современные книги по рукоделию. Делаю шаг назад и смотрю. Стеллаж почти заполнен.

В этот момент до меня доходит простая истина. Это не просто коллекция или увлечение. Наверно, это мой путь.

Я обнаружила, что многие книги по рукоделию, которые я считала оригинальными, были переведены или адаптированы без упоминания их истинных авторов. Этот факт вызывал чувство несправедливости, но и разжигал интерес.

Не только авторские права играли роль. Важно было понять, что создавалось на русских землях до прихода переводных книг.

Русские издания по рукоделию до 1886 года, Софья Александровна Давыдова

Писать энциклопедию – это как вязать сложный узор без схемы. Ты видишь общую картину в голове, но каждый стежок требует внимания. Один неправильный шаг – и всё полотно пойдёт наперекосяк, придется распускать и начинать заново.

Я вязала, писала, чертила, снова вязала, переписывала, добавляла, убирала. И так по кругу. День за днем я писала свою энциклопедию по вязанию. Но стоило появиться свободному часу – я переключалась на поиски старых книг. Это было похоже на тайное увлечение, которое я сама себе не могла до конца объяснить. Ведь я работала над новой книгой. Почему же меня так тянуло к старым?

Однажды вечером я листала сайт Челябинской публичной библиотеки. В одном из разделов наткнулась на объявление:

«Редкий дар» – книжный своп в читальном зале Отдела редких книг. Каждый месяц по средам».

Я застыла. Книжный своп. Это слово будоражило воображение. Я знала, что такое своп: книголюбы собираются вместе, обмениваются изданиями, обсуждают редкие находки. Это не просто барахолка, а живой, дышащий организм.