Таргитай-2. Освобождение

– Эй вы! Взять этого наглеца! На жертвенный костер обоих! Сварогу двойная жертва даже угоднее, ха-ха-ха!

Здоровяк со шрамом, что тянется через лысую голову, смерил Тарха взглядом от макушки до пяток, усмехнулся.

– Твердоран, у него меч, больше ты сам, – осторожно заметил чернявый крепыш помельче. – Ты с кулаками супротив клинка? Да еще и такого?

Тот, кого назвали Твердораном, рассмеялся. Насмешливо посмотрел на товарищей. Еще двое – рыжий и высокий чернявый с заплетенной в косицу бородой – тоже скалят зубы.

– Да он меч этот носит, чтоб перед бабами бахвалиться! Разве не видно – он и мухи не обидит. Даром, что здоровый как лось. Я по глазам вижу. Ты его побьешь на кулаках, Алчирок. Не дрейфь!

– Лучше зададим ему жару вместе! – не согласился тот. – Вместе весело шагать по дорогам, по дорогам! И конечно, всех пинать лучше скопом! Лучше скопом! – затянул он, видимо, любимую песню.

Волхв на помосте сделал повелительный жест. В толпе тут же радостно загалдели, кто-то принялся принимать заклады на победителя. Привязанный к столбу парень смотрит, затаив дыхание.

Все четверо медленно двинулись на Таргитая. Он было поднял руку, чтоб вытащить Меч, так и просит напиться теплой крови, мышцы красиво вздулись от плеча до кисти, но потом опустил. Они безоружные, напомнил себе невр, негоже обнажать клинок!

Он лениво шагнул навстречу. Твердоран, скаля зубы, выбросил вперед кулак. Тарх увернулся, быстро и резко ударил в ответ. С разворота хрястнул еще одному, тут же от души добавил локтем.

Волхв ахнул. По толпе прокатился изумленный вздох – Твердоран и Алчирок лежат, раскинув руки. У одного выпирает кость сломанной нижней челюсти, у другого расквашен нос, струйки крови с соплями запачкали бороду.

Рыжий и черноволосый побледнели, подобрались, нервно кусают губы. Отступать некуда, на них в ожидании смотрит все село. Рыжий тряхнул головой, глянул на варвара исподлобья. Минутный порыв трусости сменился гневом.

Нагнетая боевую ярость криком, оба ринулись на чужака, желая избить, растоптать, порвать на куски – за товарищей и за то, что заставил на миг ощутить недостойную мужчин трусость на глазах у всего села!

Тарх отошел в сторону, схватил обоих за загривки, с силой столкнул лбами. Раздался звучный треск. Казалось, из глаз у бедолаг брызнули искры. Оба рухнули на землю, как кули с мукой.

Рыжий застонал, с великим трудом поднялся. Утерев кровавые сопли, вновь шагнул к Таргитаю, занося для удара кулак. Невр вскинул руку и просто толкнул бедолагу. Тот бессильно упал, с земли взметнулась туча пыли.

Тарх едва не закашлялся, но божеское достоинство не уронил. Выпятив грудь колесом, обвел толпу победным взором. Наконец, остановил глаза на волхве. Старик от изумления разинул рот, туда и ворона влетит, но затем подобрался, теперь смотрит с бессильной ненавистью.

– Боги сами нас рассудили, – пояснил Таргитай с важным видом. – Это были лучшие бойцы на селе? Если есть другие, зови. Места здесь, – он обвел рукой ток, который окружила толпа притихших селян, – хватит всем. А ежели нет, то отвязывай парня! Забираю с собой!

У волхва от изумления на миг отнялась речь. Лицо налилось темной кровью, косматые брови сшиблись, пыхтит от злости, но видно, что сделать ничего не в силах.

Вперед из толпы вышел крепкий мужик в цветастой рубахе.

– Отпускай парня, Дровоед! – сказал требовательно. – Не иначе, это знак свыше!

– Сварог, видать, сам не хочет его в жертву! – крикнула у него за спиной женщина пугливо. – Отпускай!

– Да я бы этого дурня и сам в жертву не захотел! – гаркнул еще один в толпе. – Гони его в шею, пускай идет вместе с варваром!

– Отпускай и пес с ним! – раздался еще один голос.

– Развязывай, Дровоед! – крикнул кто-то еще. – Гони его к Ящеру!

Крики слились в оглушительную волну, Таргитай поморщился – на его музыкальное ухо словно наступил медведь, а потом прошлось стадо туров. Он сунул мизинец и как следует там поворошил. Вытащил, посмотрел на потемневший ноготь, с улыбкой вытер о волчовку.

Волхв еще немного постоял, слушая нарастающий вокруг шум толпы. Затем перехватил ножом веревку на запястьях и локтях приготовленного в жертву парня у столба. От пинка тот кубарем слетел с помоста. Поднялся, взгляд полных ужаса глаз шарит по сторонам, переходит со столба, где его чуть не сожгли, на разъяренную толпу.

Люди уже двинулись на него, у кого-то в руках заблестели топоры и ножи в лучах солнца, но Таргитай вскинул руку и таки выхватил Меч. Селяне сразу остановились, крепко сжимают оружие, но подойти не решаются.

– Пойдем скорее, – поторопил дударь спасенного. – Я не хочу убивать неповинных людей.

Они медленно пошли прочь. Меч Тарх на всякий случай держит наготове, глядя по сторонам на журавлевцев. Они не нападают, но провожают злыми взглядами.

– Ничего себе неповинные! – удивился спасенный. – Они ж нас едва не порешили!

– В каждом человеке есть добро, – сказал Таргитай невесело, – божественная искра Рода, как говорил мой друг-волхв. Поэтому для меня все люди – добрые. Пока не убедят меня в обратном. Ну позлились, ну достали топоры. Обычное дело, с кем ни бывает. Мы убедили их добрым словом, а не силой оружия!

– Меч-то у тебя ого-го какой! – восхитился новоиспеченный спутник. – Мне б такой! Наверняка, они послушались именно твоих добрых речей, а не испужались, что начнешь махать этой железной оглоблей и посносишь всем головы! Как же.

Таргитай обернулся, увидел, что домики остались за спиной, там же все еще стоят селяне, словно боятся, что эти двое могут передумать и вернуться, чтобы вступить в бой.

Впереди темнеет стена леса, оттуда веет прохладой и сыростью. Пыльная лента дороги огибает лес справа, Таргитай повел носом, и сразу почуял, как ветер донес запах подгоревшего на огне мяса с луком, аромат конских каштанов. Он услыхал тихий с такого расстояния перезвон кузнечного молота.

– Корчма! – проговорил Тарх с мечтательной улыбкой. – Самое время передохнуть! Предаться размышлениям о жизни и ее радостях.

– Эт че? – не понял новый спутник. – Молиться что ли собрался? Или позовешь на сеновал непотребную девку?

– Я буду есть! – пояснил невр охотно. – Девки – это прекрасно, кто спорит. Но сначала надобно, как следует подкрепиться. Маковой росинки во рту не было незнамо сколько. Так и с голоду помереть недолго.

Парень оглядел могучую фигуру варвара, золотые волосы спадают на непомерно широкие плечи, талия вдвое уже, а руки настолько толсты от распирающих мышц, что похожи на проглотивших по козе удавов.

– Ну да, поесть надо, – согласился он. – Ты, видать, так давно не ел, что отощал с голодухи.

Таргитай, не глядя бросил в перевязь Меч, извлек дудочку и принялся наигрывать новую песню, сырую и не отшлифованную.

Спасенный парень поморщился, но упрекать спасителя не посмел. Лишь отвернулся и, пока Тарх не видел, скорчил гримасу, будто это не музыка вовсе, свинью режут живьем, и она теперь воет на всю улицу.

Глава 2

Они сели за стол в углу просторной, на треть заполненной корчмы. Таргитай, следуя заветам Мрака, уселся спиной к стене да лицом к двери, чтобы видеть всех, кто заходит.

Он ждал, не будет ли преследования от журавлевцев, уж слишком люто смотрел волхв, да и могут захотеть поквитаться за избитых. Но отвлекся сперва на красивую резную люстру с затушенными свечами, потом стал рассматривать людей за столами вокруг. Одни, видать, из окрестных сел, другие – странники в пыльных плащах. Все неспешно едят и пьют, лениво переговариваются.

Потом Тарх увидел в окно снаружи у колодца красивую девку и забыл и про журавлевцев, и наблюдать за входом, и про парня, которого спас с жертвенного костра.

Голос спутника вывел Таргитая из сладких дум о девице с широкими бедрами и грудью, что туго натягивает ткань сарафана, когда нагибается за ведром.

– Жрать охота, – пожаловался спасенный, как бы намекая, что неплохо бы позвать одного из этих прислужников, что снуют меж столами, разнося еду и пиво.

Таргитай смерил его ленивым взглядом. Крепкий, худой, среднего роста. Расписная рубаха на груди разорвана, из-под ткани выглядывают крепкие мышцы.

– Как тебя звать?

– Нестор, – сказал парнишка, торопливо пригладив волосы, что космами спадают на плечи. Карие глаза с золотистым отливом бойко смотрят на спасителя и на торчащую из-за плеч рукоять Меча.

Таргитай заметил выступившие на верхней губе Нестора капельки пота, у него едва-едва пробиваются усы и борода. Тарх машинально провел пальцами себе по лицу, нащупал трехдневную щетину. Решил при первой возможности побриться, так уже привык, и на солнце не жарко.

– Ты свободен, Нестор, – сказал Таргитай с улыбкой. – Сейчас поедим, и каждый пойдет своей дорогой. Впрочем, можешь идти прямо сейчас. Хотя, на пустой желудок странствовать не так интересно. Смотри сам, в общем.

У парня расширились глаза, на лице мелькнул испуг, словно решил, что его гонят прочь, как собаку, и помотал головой.

– Ладно, тогда сперва поедим, – согласился Таргитай. Взмахом руки подозвал пробегавшего мимо парубка, велел принести всего и побольше, да поскорее.

Паренек поймал брошенную монету и умчался на кухню, ловко маневрируя меж столами и стремясь перепрыгнуть через подставленные ему ноги.

– Я не хочу уходить, – признался Нестор, глядя на Таргитая просительно. – Мне некуда. Отец выгнал из дома, говорит, я лодырь и только пожрать люблю, пора привыкать к самостоятельности, жизнь повидать. Отправил меня учеником к плотнику в соседнее село. Тот лупил меня ни за что, ни про что. А потом как-то раз спьяну поскользнулся, упал и ударился башкой о молоток. Насмерть, представляешь?

Невр сперва удивленно распахнул глаза, но потом, словно припомнив подобное, поморщился и спросил, глядя в глаза:

– Сколько раз упал-то?

– Да раз пять точно, – отозвался Нестор, но потом спохватился, но поздно.

– Это ты ему помог? Ну, чтоб головой именно на молоток? – спросил невр с расстроенным выражением. На глаза набежала пелена грусти – он старается ради всех людей, чтобы жили мирно и счастливо. Без войн, драк и прочих кровопролитий. А тут раз – и все коту под хвост.

– Падал так, что аж мозги по стенам, – признался Нестор, слегка покраснев. – Ну да, знаю, боги убивать не велят… Но он тоже меня чуть не убил пару раз. Едва не засек плетью. Учил уму-разуму, как он говорил. И всегда при этом пьяный, как свинья в хлеву.

Таргитай понимающе кивнул. И того жалко, и этого. Жалко даже мелкий цветок, гусеницу на дереве, муравьев и жуков. Но можно ли добиться, чтобы совсем перестали друг друга убивать и причинять страдания?

– Тебя за это хотели в жертву на костер?

Нестор помотал головой.

– Это меня застали на сеновале с дочкой войта, – пояснил он уже бодрее, как будто это все меняло. Нестор победно хихикнул, стал перечислять с довольным видом, с каким обычно хвалятся подвигами: – Сначала хотели посадить на кол, колесовать, привязать за ноги к деревьям да разорвать, представляешь? Причем все вот это сделать подряд. Вот же гады, да? Но волхв уговорил отдать меня помочь с праздничной жертвой. Только потом понял, что…гм…, – улыбка сползла с его лица. – Что в жертву он собрался меня.

Нестор вновь посмотрел на Таргитая, его золотистые пряди волос, кристально-голубые глаза, как будто в них просвечивает небесная синева.

– Если бы не ты, я бы уже жарился на костре, – сказал он, и плечи боязливо передернулись. – Благодарю тебя…эээ, кстати, позволь узнать твое имя?

– Таргитай, – сказал невр с чистой и светлой улыбкой. – Меня зовут Таргитай.

Прислужник принес еду, ловко выставил с подноса на стол миски с вареной репой и жареными ломтями мяса, исходящими умопомрачительным запахом. Рядом со стуком опустился тяжелый запотевший кувшин и две глиняные кружки.

Тарх и Нестор набросились на еду. Принялись жевать, так, что трещит за ушами, челюсти двигаются ровно и мощно, пережевывая мясо, а также мелкие косточки и сухожилия. Ложками отправляют в рот пареную репу, Таргитая шумно запивает вином, чувствуя, как по телу разливается приятная тяжесть.

Когда тарелка опустела, Таргитай думал о чем-то своем, в голове складывалась песня, а руки сами хватали ломти мяса, отправляли в рот. Невр глотал, почти не прожевывая, словно за ним гонится дикий бер, и он ест последний раз в жизни.

Оба перестали одновременно, наелись так, что пришлось распустить пояса. Таргитай неспешно бросил в рот еще небольшой ломтик мяса, а Нестор с раскрасневшимися от вина скулами просительно молвил:

– Дозволь остаться с тобой? Будем странствовать вместе! Ты старше и опытнее. Научишь меня жизни, уму-разуму. Так я лучше запомню, чем когда лупят по заду лозиной. Да и вдвоем веселее! Я ж вижу, что ты все равно не любитель оседлой жизни. У тебя стоптанные сапоги, волчовку явно пару лет не стирал. Вон как воня…гм…пахнет странствиями да походной жизнью. Ну, что, согласен? Без тебя я опять попадусь с чьей-нибудь дочкой на сеновале, и тогда плахи уже не миновать.

Он заулыбался, губы раздвинулись еще шире, глаза загорелись, словно представил, как странствует с Таргитаем, с этим высоким, широкоплечим варваром в волчьей душегрейке и громадным Мечом. Как вместе сражаются с чудовищами, спасают девок, а те потом идут с ними купаться в ручей и как бы невзначай просят потереть спинку и то место, где спина уже иначе зовется, в награду.

Таргитай посмотрел на Нестора, со вздохом отвел глаза. Очень хотелось постранствовать в одиночестве. Идти, куда хочет, лежать, глядя в безмятежное небо, когда вздумается, играть на дудочке, а не присматривать за вьюношей.

Но с другой стороны, Таргитай вспомнил себя, когда их с Олегом выгнали из Деревни в зловещий и бескрайний Лес. Оба тряслись и не знали, куда идти да что есть, когда закончатся собранный дома запасы. Если бы не Мрак, их бы сожрали упыри, или они померли бы с голоду, заблудившись в Лесу.

Внутренний голос сказал, что теперь – его, Тарха, черед помочь такому же парню, которого отец выгнал из дома за то, что ничего не делает и бежит от работы, как от разъяренного бера.

– Добро, – сказал он. – Но только ненадолго! Мое дело – играть песни, а не возиться с тобой, ясно?

– Конечно, ясно, – радостно закивал Нестор. – А твои песни всегда похожи на скулеж простуженной собаки? Или бывают и красивые?

Таргитай задохнулся от обиды, но потом вспомнил, что он теперь – бог. Стало быть, надо проявлять терпение к невеждам и слабоумным, жалеть убогих.

– Когда отшлифую новую песню как следует или сыграю старую, – молвил в ответ, – тогда посмотрим, что скажешь.

Он помолчал, невидящий взор уставился в зал корчмы с пирующими людьми. Потом с глаз сошла странная пелена тоскливой задумчивости. Он повернулся к Нестору и развел руками, сказал:

– Без песен мне жизнь не мила!

***

Снаружи раздался стук колес, конское ржание. За окном во дворе остановилась крытая повозка. Мелькнул силуэт в расшитом звездами халате.

Дверь распахнулась, и в корчму вошел высокий седобородый старик. Расшитая звездами мантия выдает чародея. Из-под колпака выбиваются пряди седых волос, взгляд острый, белоснежная борода заткнута за пояс, пальцы сжимают магический посох.

У него за спиной сопят четверо воинов. Ладони покоятся на рукоятях мечей, взгляды злобно обшаривают полупустой зал, выискивая, кого бы зарубить, чтобы развлечься после долгой тряски в повозке.

Чародей окинул корчму цепким взглядом, глаза сузились, губы сжались в прямую линию, словно узрел не людей, а кучу навозных жуков.

– Пошли все вон! – гаркнул он, громыхнув посохом об пол. – Живо! Шевелитесь, я сказал!

Люди с ворчанием принялись покидать корчму, прихватив с собой кувшины с вином, а кто-то и унес целиком зажаренного гуся с поросенком. Двое гостей принялись возражать, но вперед грозно выступили воины, звеня кольчугами, и недовольные сразу замолкли.

Таргитай с места не тронулся. Нестор, глядя на него, тоже остался сидеть.

– А вы что расселись, варвары? – спросил чародей с грозным видом, подходя к их столу. – Я – Герондат Могучий! Служу самой княжне Иоланде, дочери почившего князя Бурдасии! Мне надо провести ритуал! Жизненно важный! Вон отсюда, я сказал! Вокруг никого не должно быть на сотню шагов!

Он повернулся к воинам, ткнул пальцем в здоровяка-варвара и его спутника.

– Дрован, – велел он старшему дружиннику, – выкинь их отсюда, мне пора начинать! Скоро стемнеет, тогда искать станет труднее! Да не убивайте, тупоголовые! Просто сломайте руки-ноги да челюсть выверните, чтоб знали, как не подчиняться!

Суровые воины направились Таргитаю и Нестору. Воины переглянулись, ладони опустились на рукояти мечей на поясах.

– Вы двое, – сказал главный, рослый, выше остальных на голову. В плечах косая сажень, челюсть выдвинута вперед, а глаза хмуро зыркают из-под густых бровей. – Слышали Герондата? Проваливайте! Если не подчинитесь, разговор будет другой.

Таргитай вздохнул, нехотя поднялся. На лице написано, что он против насилия, и вообще хочет решить все полюбовно.

Нестор тоже было встал, но Таргитай положил тяжелую ладонь на плечо, и парень нехотя уселся обратно.

– Вы что не видите? – спросил невр миролюбиво. – Мы едим, никого не трогаем. Если вам нужно проводить ритуал, идите на улицу. Подальше. Там есть просторный хлев. Мы – люди мирные, драться не любим. Особенно я, ага. Дайте путникам отдохнуть с дороги. У нас был трудный день.

Дрован побагровел от нахлынувшей ярости. Не стал доставать меч, сделал воинам знак выкинуть этого наглеца голыми руками и не марать благородные клинки.

Таргитай упреждающе шагнул навстречу. Увернулся от удара в лицо и тут же выбросил вперед кулак. Уловив шорох за спиной, врезал локтем, там сочно чавкнуло. Еще одного возникшего на пути воина смёл, как миску со стола. Краем глаза увидел, как тот пролетел к стене, хрястнулся со всей дури и медленно сполз на пол.

Перед Таргитаем как из-под земли вырос Дрован. Лицо старшего дружинника перекошено яростью. В воздухе замелькали кулаки. Тарх отодвинулся, выждал немного, и ударил в самый центр смазанной от быстрых движений фигуры. Воин резко остановился и опустил руки. Пошатнувшись, рухнул на выскобленные доски пола.

Таргитай выжидательно глянул по сторонам. Двое воинов скорчились на полу, держась за разбитые носы, меж пальцев текут струйки крови. Рядом неподвижно распростерся Дрован. Четвертый валяется у стены, раскинув руки, у стола, где в миске возвышается горка оладий.

У дудошник загорелись глаза, словно это не он только что сожрал гору мяса. Подойдя, принялся макать оладьи в сметану, с довольным видом отправлять в рот, чавкая и щурясь, как кот среди мяты в солнечный полдень.

– Эх, вкусно-то как, ммм! Сто лет не ёдывал оладий. Или дольше? Не помню уже.

– Ты ж только что поел, – напомнил Нестор из-за стола, – мы вместе ж лопали!

– Да разве это называется «поел», – отмахнулся Тарх, набив рот оладьями, чавкая и плямкая губами. – Так, на один зуб, легонько перекусил, можно сказать. Очень легонько!

У Нестора округлились глаза. Он почесал в затылке, глядя на свой распущенный пояс, раздутый живот, и тяжело дыша после этого легонького перекуса.

– Ну погодите, – прохрипел маг, приходя в себя от изумления. Он заткнул длинную бороду за пояс, чтоб не мешала. – Шарг! Кводезь!

Дверь распахнулась, и в корчму один за другим шагнули два огромных воина. Высокие, неимоверно широкие в плечах. Голова каждого с пивной котел, руки толстые как бревна, кулаки размером с арбузы. Оба не сводят налитых кровью глаз с Таргитая, на Нестора даже не смотрят. У одного светлые волосы, борода заплетена в косичку. У темноволосого подбородок гол после бритья, на коже виднеется недавний шрам. На обоих кожаные панцири, а сверху в проникающих через окно солнечных лучах сияют кольчуги из крупных колец.

– Шарг! – велел Герондат светловолосому бородачу. – Убейте обоих, отрубите руки и голову и выбросьте свиньям в хлев!

Шарг оглядел повел головой сначала влево, потом вправо, оценивая ширину плеч варвара. Оглядел мощные мышцы груди и могучие руки, что видны под распахнутой душегрейкой.

Таргитай заинтересованно ждал. Нестор рядом смотрит то на Тарха, то на этих двоих, сперва с легким волнением, а теперь просто глядит выжидательно.

Шарг шагнул к столу рядом.

– Я – из местных горцев, – проревел он. – Из племени зардов. Узри же! Маленький зардовский прием – стол пополам с одного удара!

Его громадный кулак хрястнул в столешницу, и стол развалился на две половины с треском и грохотом. Воин глянул на костяшки пальцев – там ни царапины. Раздвинул плечи еще сильнее, оскалил зубы и победно глянул на Таргитая.

– Маленький зардовский прием! – гаркнул он. – Еще один стол пополам нахрен с одного удара! Попробуй повторить!

Он треснул кулаком по соседнему столу, и тот с грохотом развалился, как и предыдущий.

– Теперь твой черед! – сказал он, глядя с вызовом.

Стоящий в сторонке маг усмехнулся, небрежно перебросил посох из одной руки в другую.

Невр кивнул, нехотя подошел ближе, встал так, что ощутил его пропитанное чесноком дыхание. Тарх закашлялся, а глаза едва не полезли на лоб.

– Покажи, на что способен, варвар! – подзадорил Шарг, подмигнув стоящему поодаль Кводезю. – Посмотрим, чьи приемы сильнее! Мои или твои, каким учат в дыре, из которой ты вылез!

Таргитай с виноватой улыбкой развел руками, как бы заранее извиняясь, сказал:

– Маленький прием невров из Леса – удар в морду.

Кулак с размаха вошел Шаргу в лицо. Бедолагу отшвырнуло к стене, он врезался спиной так, что с потолка посыпалась копоть и кусочки дерева. В тот же миг из-под крыши выскользнуло бревно, и рухнуло воину на голову. Череп хрустнул, как яичная скорлупа.

Кводезь побледнел. Выхватив из ременной петли топор, бросился к Таргитаю. Оружие ловко и мастерски завертелось в руках, образуя сверкающий веер из стали.

– Давай! – крикнул он. – Подходи! Никого нет равных зардам во владении топором! Наши младенцы спят с топорами в колыбелях с рождения! Женщины не расстаются с топорами в брачную ночь, а старики – на смертном одре! Даже артане разбегаются, как трусливые псы! Клянусь богами, я отомщу за смерть Шарга!

Дудошник даже не стал доставать Меч. Одной рукой, как пушинку, подхватив рядом лавку, на которой поместится два десятка дюжих мужиков, швырнул в виртуозно крутящего топором воина.

Кводезя унесло, с грохотом впечатало в дальнюю стену. Зазвенело выбитое стекло, хрястнула поломанная рама. С потолка рухнуло облако сажи, осыпав бедолагу с головы до пояса. Могучий воин лежит, придавленный лавкой, не подавая признаков жизни. Кровь тонкой струйкой течет изо рта.

– Знал бы ты, – проговорил Таргитай с гордо сияющими глазами, – какие женщины были в нашей Деревне! Ух! Да они на медведя могли в одиночку с рогатиной! А спать или помирать в обнимку с топором – каждый дурак сможет. Попробуй выживи, когда тебе хребет перебило вековое дерево, как наш Боромир. Никакой топор не поможет, хоть весь им обкрутись, как скоморох!

Таргитай говорил с жаром, гордостью, грудь выпятил колесом. Золотистые волосы как будто стали еще ярче от проникающего из окон солнечного света, а взгляд голубых глаз сделался пронзительным, в нем мелькнула тоска.

Маг побледнел, вытаращился на невозмутимо стоящего посреди пустой корчмы Таргитая. Но вот его лицо просветлело от улыбки, глаза радостно загорелись.

Он подошел, не спуская глаз с дудошника.

– Это ты! Это воистину – ты, великий герой! – проблеял Герондат, более не обращая внимание на поверженных воинов, что лежат разбитые в лепешку у продырявленных стен. – Как же хорошо, что тебя встретил! Боже, всемогущий бог, как я рад!

Невр с улыбкой отмахнулся.

– Не надо громких титулов. Зови меня просто Таргитай.

– Да-да, о великий и могучий Таргитай! – закивал маг. Его рот в обрамлении длинной седой бороды расплылся в улыбке радости и несказанного облегчения. – Мне больше не нужно проводить этот изматывающий ритуал! Конец поискам! Я тебя нашел!

Тарх переглянулся с изнывающим от любопытства Нестором, посмотрел на мага вопросительно.

– Что тебе нужно? И почему искал именно меня?

Герондат расправил старые узкие плечи в расшитой звездами мантии. Со двора просунулась морда дружинника, в глазах вопрос, но маг жестом велел закрыть дверь с той стороны.

– Я искал защитника нашей княжне, – продолжил он. – Князь Бурдасии Рикардон Длиннорукий вместе с тремя сыновьями пал в битве. Их растерзал древний зверобог, что недавно появился на его землях. Иоланда осталась сиротой, без защитника и вынуждена одна править нашим славным княжеством! А это мерзкое чудовище каждый день требует в жертву молодых парней и девок!

Маг горестно покачал головой, сильнее оперся на посох. Круглый набалдашник из темного камня вспыхнул слабым светом, но Герондат накрыл его ладонью, заставляя погаснуть.