Таргитай-2. Освобождение

Тарх вздохнул, поняв, что, скорее всего, выбора нет, и княжна просто хочет, чтобы он развлек гостей на пиру. Он заметил, что бояре и дружинники за столами уже довольно потирают ладони, что-то шепчут друг другу. Затем ушей коснулся едва слышный звон монет, когда начали ставить заклады.

– Ну разве что просто помериться силой, – сказал Таргитай милостиво и поднялся из-за стола. – Убивать друг друга не станем, а до смерти, тем более.

– Ура! – радостно заорал пьяный Вышеслав, вскинув руки. – Благодарю за оказанную честь, доблестный Таргитай!

Вышеслав скинул шубу, в которую одет несмотря на летнюю жару, и остался в синем кафтане поверх кожаных штанов с широким поясом, где есть петли для топора и швыряльных ножей. На одежде уже заметны жирные пятна от еды, под мышками темнеют широкие пятна, а в усах и бороде застряли крошки хлеба.

– Князь Родеон, – молвил Вышеслав, – вели принести нам стол! Предлагаю начать с того, что поборемся на руках!

Он посмотрел на Таргитая, тот равнодушно пожал плечами, мол, мне все равно, в каком занятии тебя победить.

– Вот видишь, любезная племянница, – сказал Родеон Иоланде негромко, – никто твоего Таргитая убивать не собирается – они просто поборются на руках. Можно разве что руку сломать противнику или вывихнуть, но мужчины на такие мелочи разве смотрят?…

Княжна нехотя кивнула, но улыбка поблекла, словно уже пожалела, что одобрила эту простую вроде бы мужскую забаву.

По знаку Родеона гридни внесли небольшой стол, сколоченный из толстых дубовых досок.

– Вина! – громко потребовал Вышеслав, вытянув руку.

Кто-то вложил ему в ладонь полную до краев чашу, он приложился и быстро осушил. Затем, громко по-молодецки рыгнув, отдал ее, и Тарх увидел, что огонь в его глазах вспыхнул ярче, но выражение в них сделалось более непонятным, как будто там смешались все чувства сразу или же на воина сошло священное опьянение. Такое, как слышал Тарх, не так давно стали практиковать некоторые волхвы-отшельники – видимо, чтобы быстрее наладить прямую связь с богами и ускорить поиск Истины.

К столу с обеих сторон поставили по лавке, и Вышеслав первый уселся, едва не промахнувшись. Его поддержали, усадили, дали еще кубок, который опрокинул в себя, и взревел в предвкушении соревнования, как бык перед тем, как броситься на мавра с красной тряпкой.

Дудошник сел напротив. Оба поставили локти на столешницу, ладони переплелись, и богатыри, напрягая руки, не отрывая зады от лавки, начали стараться положить руку противника и прижать своей.

Тарх решил не спешить, но Вышеслав, как ни старался, не мог положить руку невра. На лбу от напряжения стала пульсировать жилка, по вискам стекают мутные капли, он практически наваливается всем мускулистым телом, но без толку. Таргитай подобен скале, рука не сдвигается ни на волос.

Вышеслав громко выдохнул, и тут в атаку перешел Таргитай. Он стал нажимать на руку противника все сильнее, но не смог ее сдвинуть. Подивившись, сперва удвоил, затем утроил натиск, но рука богатыря сдвинулась лишь немного.

Тарх взмок от усилий, и у него начали слезиться глаза – из подмышки у Вышеслава воняет так, что хоть в омут головой. А тут он еще и выдохнул Тарху прямо в лицо, и невр почувствовал, что его сейчас вывернет наизнанку от этих гадостных запахов.

Невр увидел, что противник заулыбался и снова начал давить на его кисть и плечо. Бояре и дружинники, тем временем, подошли совсем близко, обступили стол, где пыхтят богатыри. Громко и азартно кричат, подбадривая того, на кого поставили деньги.

Оба уперлись изо всех сил, один, как ни старался, ни в состоянии сдвинуть, не говоря о том, чтобы уложить, руку другого. Люди вокруг сперва подбадривали негромко, затем их азартные голоса стали громче, перешли в крики и улюлюканье.

Внезапно стол треснул с громким звуком точно в том месте, где Таргитай и Вышеслав давили могучими локтями. Столешница проломилась пополам под их общим весом, увлекая обоих на выложенный белым мрамором пол.

По знаку Родеона слуги быстро освободили соседний стол, унеся посуду и яства вместе со скатертью. Таргитай и Вышеслав схватились на нем вновь, но и этот стол быстро треснул, переломился, обрушивая богатырей на пол. Бояре вокруг кто громко смеялись, хлопая себя по сытым животам. Кто-то злится, сжав кулаки, очевидно, думая, что его водят за нос, чтобы не отдавать поставленные деньги.

– На кулаках! – взревел Вышеслав. – Этак мы все столы у княжны перепортим!

Подхватив протянутый кубок, он приложился, и кадык быстро заходил вверх-вниз, перекачивая вино в желудок. Наконец, опустошив и сыто рыгнув, вернул кубок, а сам вышел на середину пиршественного зала, где уже ждет Таргитай.

– На кулаках! – повторил Вышеслав, глядя на невра решительным захмелевшим взглядом. – Чтобы никто потом не смел обвинить в трусости, сказав, что я не стал продолжать дружеский поединок!

– Дружеский! – передразнил один из бояр рядом, заливаясь хохотом. – Для укрепления дружбы теперь разбейте друг другу морды, чтоб кровь во все стороны! Ха-ха-ха!

Вышеслав выбросил вперед кулак. Таргитай попытался увернуться, но зацепился за стоящую рядом лавку ногой, едва не упал. Взмахнув руками, чтоб удержать равновесие, невр отвлекся, и кулак припечатал его в челюсть.

Удар был такой силы, что голова Тарха мотнулась назад. Челюсть ноет и горит, словно приложили кусок раскаленного в горниле железа. Раздались редкие хлопки в ладоши, послышались возгласы одобрения.

– Вышеслав на кулаках – вылитый бог! – бросил кто-то. – Он набьет морду варвару, ставлю золотой!

– Ставлю два, что Таргитай победит! – услышал Тарх другой голос.

– Принимаю!

Он увернулся от двух быстрых ударов Вышеслава, поддался на обманное движение, и снова получил кулаком в лицо. Во рту появился медно-сладковатый привкус. Он слизал что-то горячее языком, понял, что ему разбили губу.

Мельком узрел смотрящие на него лица княжны Иоланды и ее дяди Родеона. Замахнулся по-молодецки, ударил, но Вышеслав играючи увернулся, и врезал в ответ. Тарх неуклюже поскользнулся в луже разлитого кем-то вина, снова по-дурацки взмахнул руками, но все равно ноги разъехались, как у коровы на льду, и он с грохотом упал, приземлившись на стоящий рядом стол и сшибая оттуда посуду.

Пока поднимался на ноги, сквозь звон в ушах мелькнула мысль применить боговскую силу, с какой дубасил Перуна в их последнюю встречу, но потом решил, что будет нечестно – все-таки он вышел против человека, а не такого же бога, как он сам.

Вышеслав стоит перед ним, правый кулак держит у подбородка, левый – на уровне груди. Слегка пружинит на ногах, корпус двигается то вправо, то влево. Таргитай сосредоточился, на миг закрыл глаза, затем снова открыл. Он ощутил – как будто нечто изменилось, но он не мог понять, что именно. Это конь пусть думает, у него голова большая, как говорил Мрак, а он, Таргитай, лучше всего может, чувствовать.

Поманил Вышеслава жестом, и тот принялся атаковать. Дудошник блокировал удар, отвел рукой и вложил все силы в ответный. Костяшки кулака ударили дружиннику в нос, там тихо хряснуло, брызнуло кровью, и Вышеслава отнесло на стоящих сзади бояр.

Ему помогли подняться, подтолкнули вперед. Вышеслав ударил с правой. Таргитай подался чуть назад, пропуская кулак перед собой, и тут же влупил снова. Его невнимательности и невезения, которые преследовали в начале боя, как не бывало.

Его кулак вновь впечатался в лицо противника, разбив пухлые губы и сбив с ног. Богатырь с грохотом завалился на пол, умудрился сбить со стола кувшин с вином. Под оханье одних и смех других, кувшин разбился об пол, щедро обдав Вышеслава брызгами. Это вызвало еще одну волну громкого хохота. Бояре гоготали, схватившись за животы. Князь Родеон тоже улыбнулся, а Иоланда взирает с гордостью и страстным блеском в очах.

Вышеслав нетвердо поднялся, вид такой, словно звенит в ушах, а в глазах двоится. Но все же рука опустилась за пояс, в кулаке блеснуло широкое лезвие ножа.

Он двинулся вперед, держа кинжал с украшенной самоцветами рукоятью перед собой, не спуская глаз с голубоглазого варвара.

– Эй, прекратите! – воскликнула княжна требовательно, но голос от волнения дрогнул. – Вышеслав же его убьет!

– Не бойся, Иоландушка, – отмахнулся Родеон. – Ты видишь, что Таргитай мутузит Вышеславку как щенка. Ну достал тот нож, подумаешь. Да это он так шуткует вообще. Для острастки, чтоб на испуг взять.

– Таргитай, Меч не смей, дерись на кулаках! – тут же крикнул он, обращаясь уже к невру. – Покажи, что можешь супротив ножа! Ежели выстоишь и не сдохнешь, как та корова, которую давеча зарезали на кухне, лишний раз докажешь, что ты – герой, а не сопляк какой-нибудь!

Вышеслав взмахнул кинжалом, метя в Таргитая сверху вниз. Невр отскочил, плечо едва разминулось с остро отточенным лезвием. Вышеслав взмахнул ножом вновь, целя невру в живот. Тарх изловчился, перехватил руку. Могучим ударом выбил оружие у противника. Следующий удар пришелся Вышеславу в нос. Лицо дружинника вновь обагрилось кровью. Еще один удар, и еще, и еще. Казалось, на невра что-то нашло, взгляд сделался мутным, он словно не понимает, что делает, бьет дружинника – а тот уже не стоит на ватных ногах, но Таргитай держит его левой рукой, а правой продолжает бить в лицо. Оттуда летят кровавые сопли, слюни – губы и нос разбиты и напоминают раздавленные сливы – кровь ручейками стекает с подбородка на воротник, капает на пол.

Наконец, дудошник остановился, тряхнул головой, во взор вернулась осмысленность. Он глянул на избитого Вышеслава, на окровавленное лицо и свои окрашенные красным кулаки чуть ли не по локоть. В волчовке без рукавов, с испачканными кровью руками он кажется мясником с базара, который только что перерезал горло свинье.

Выражение лица дудошника сделалось изумленным, непонимающим. Глаза выпучились.

– Что это со мной? – пробормотал он в ужасе. – Что я наделал?

– Ты чуть не убил одного из лучших дружинников, – медленно и хмуро проговорил Родеон в нависшей тишине. Все гости до одного будто лишились дара речи. – Буквально размазал его, а так ничего особенного не сделал. Зато показал себя как отличный боец!

Он помолчал, не сводя с невра глаз, но видно, как лицо наливается удовлетворением и гордостью.

– Слава доблестному Таргитаю! – гаркнул князь на весь зал. – Он доказал, что сможет защитить княжну и мокрого места не оставит от зверобога этой ночью! Слава!

– Слава! – грянул в ответ мощный хор пьяных голосов.

– Ура спасителю княжны и всего княжества! Слава герою!!

– Слава защитнику!! Ура!!

– Да здравствует Таргитай!!

***

Как же так, горько недоумевал дудошник, я его так избил, словно Олег, на которого время от времени находило, что он озверевал и начинал лить реки крови. Мрак говорил, что чем тише и умнее человек, чем сильнее заталкивает звериное нутро вглубь, прикрывая культурой и воспитанием, тем сильнее его потом прорывает, и тот превращается в лютого зверя. Но Олег как раз и есть зануда и умник, а вот я, думал Тарх, умом никогда не блистал. Чо ж меня так накрыло…

В бога превратился, а звериную суть не изжил, думал убито, понимая, что простым людям в боги нельзя – если станут богами со всей своей злостью, завистью и эгоизмом, то миру придет конец. Эти «боги» такого навершат – сотрут с лица земли людской род, перебьют друг друга, как злые, драчливые дети и уничтожат весь мир, созданный Родом.

Таргитай вынырнул из размышлений, заметив, что темнота опустилась на мир целиком, скрыв княжеский терем, двор, и весь город. Вскоре ноги вынесли за ворота, которые ему открыли стражники.

Тарх, словно очнулся ото сна, нащупал за плечом перевязь, где постукивают по спине, словно подгоняя, ножны с Мечом. Пальцы поправили пояс, одернули волчовку. Решил, что правильно не стал не брать с собой Нестора. Тем более, что после пира тот спит, как коней продавши, а от храпа сотрясаются стены и разбегаются тараканы по щелям.

Ноги несли дальше, по траве и редким оврагам, и вскоре вышел в чисто поле, оставив город далеко позади. Над головой выгнулся черный купол неба, звезды сияют подобно рассыпанным крупинкам соли, складываются в фигуры, и вот уже воображение дорисовывает могучих героев, охотников, что схлестываются в поединке со страшными зверями – медведем, летающим змеем, гидрой, скорпионом…

Узрел Таргитай в ночном небе и прекрасного лебедя, орла с хищно растопыренными когтями, уносящую ноги лань. Стремительно бегут гончие псы, среди звезд мелькнул мускулистый коньтавр, прекрасная дева, ее еще одна, уродливая, как грех, со змеями на голове, которая одним взглядом может обратить сильнейшего героя в камень…Пройдя ещё немного, невр почувствовал, как земля под ногами дрогнула. Из ее недр раздался тихий гул, перешёл в нарастающий рокот.

Тарх остановился, настороженно озираясь. Впереди земля вспучилась. Земляной горб принялся расти на глазах, стремительно превращаясь в холм и все продолжая расширяться и делаться выше, громаднее.

Еще немного, и земля начала осыпаться, являя горб гигантского зверя. Затем взору невра открылось и остальное. Могучие, толстые, как колонны, лапы прочно держат массивную тушу, облепленную костяными пластинами. Хвост толщиной в древесный ствол покрыт острыми шипами, опускается вверх и вниз, бьёт с такой силой, что земля под ногами Тарха сотрясается, и кажется, вот-вот треснет. С громадной рогатой головы на Таргитая смотрят глаза с вертикальным зрачком, там полыхает алое пламя. От зверя пышет жаром, внутри словно пылает гигантская печь.

Дудошник шагнул вперёд, ощущая, как раздаются вширь плечи, земля под ногами слегка отдалилась, но осталась в поле зрения, а звёздное небо стало как будто чуть ближе.

Зверобог мотнул головой.

– Где Иоланда? – вопросил он рокочущим голосом. – Почему пришел… ты, Сварог?

Таргитай немного опешил, непривычный, что его зовут этим именем.

– Да, я тебя узнал, молодой бог! – пророкотало чудовище. – От тебя идет дух наивности да неопытности… Говорят, ты – силен! Но тебе меня не одолеть!

– Негоже обижать осиротевшую деву! – крикнул Таргитай в ответ. – Теперь все по справедливости – ты получил равного противника!

– Я – древнее всех этих камней, гор! – прорычал зверобог. – Мне поклонялись, ещё когда тебя на свете не было! Если думаешь меня победить… скорее Луна проглотит Солнце!

Зверобога окружил возникший из ниоткуда пузырь пламени. Огонь вспыхнул ярче, в невра ударила волна сухого жара.

Таргитай почувствовал, что затылок и плечо немилосердно жжет, вскинул руку и ощутил идущий от Меча жар. Быстрым движением освободил оружие, и широкий клинок заблистал, отражая свет идущего от зверобога пламени.

– Знакомый Меч, – сказала тварь хрипло. – Один из тех, что за ненадобностью выбросил Перун, ха-ха! Ты подбираешь обноски, Сварог!

Огонь вокруг твари сделался ярче. Она бросилась на Таргитая. Невр проворно отскочил в сторону, Меч обрушился на спину зверобога. Тот взревел, пламя вокруг туловища и хвоста сделалось чуть слабее. Зверобог издал оглушительный рев. Казалось, над головой закачались звёзды, а парочка даже сорвалась к земле, прочертив в темноте огненные полосы. На миг из-за редких облаков показалась полная луна, но тут же пропала, словно черное небо ее проглотило.