Путь к дракону

– Погиб! – вырвалось у меня довольно резко, потому что я не ожидала подобной осведомлённости.

Внутри всё сжалось.

– Исчез, – поправил меня, намеренно подчеркнув это, Эднат. – Официально его гибель не подтверждена. Даже его новая жена «вдовьи выплаты» не получает.

– Откуда тебе это известно?

Захотелось его ударить по смазливому лицу, потому что казалось, что он не имеет права говорить о моём отце, и весь он фальшивый насквозь.

– Тебе же говорили, что я сын министра, да?

– Говорили. Не знаю только, какого. Я не интересуюсь политикой, – раздражённо буркнула я.

– Зря. Мой отец Алив Роун – министр государственных ресурсов и развития. Думаешь, он стал бы посылать сына учиться во вражескую академию ради дешёвых фокусов?

– Судя по тому, что он до сих пор у власти, хоть и другим подчиняется, вполне мог. Вы, богатые, всё меряете деньгами!

– Семья твоей матери тоже богата, кстати. А вообще не всё, что на поверхности, таким является на самом деле. И всё всегда может измениться. Никому там, – он мотнул головой в сторону, – не нравится прогибаться под захватчиков.

– Неужели ты шпионишь?

Он как-то слишком красноречиво промолчал.

– Ты?! – воскликнула я. – Да никогда не поверю!

– Отлично, пусть и другим в голову не приходит. – Эднат посмотрел сосредоточенно. – Я не шпионю. Я делаю что могу на благо моей страны. А ты, Тара? Ты говорила об адандарцах и войне яростно, как истинная патриотка, а в реальности готова помочь родине?

Я похолодела, мгновенно подумав о маме, о зыбкости моего положения, о том, что так страшно навредить ей, и… о справедливости. Что бы ни говорил Гел-Бассен, вся моя натура требовала справедливости и того, чтобы быть действительно нужной! А аландарцев я и правда ненавижу!

Но всё же я ответила сдержанно, Эднат у меня доверия не вызывал.

– Что именно ты имеешь в виду?

– Пока ничего. – Парень оглянулся по сторонам и добавил: – Мы, моредонцы, должны знать, что мы друг у друга есть, и что мы на одной стороне. Я не исключаю, что наступит момент, когда понадобится твоя помощь.

Между нами повисла пауза со слишком большим количеством подтекстов и вопросительных знаков. У меня зарябило в мозгу от попыток их проанализировать. Эднат прервал молчание, глядя на солнце сквозь иглы кедра.

– Может быть, помощь потребуется скоро. Ты же понимаешь, что уже сейчас здесь что-то происходит. Орфов убрали, значит, руководству нужно больше плазмы. Это оружие, и это защита. Мне кажется, они к чему-то готовятся. А ещё скрывают что-то важное за пределами кампуса, поэтому нам туда закрыт доступ.

– А ты откуда знаешь? – выдохнула я.

– Я наблюдательный. Удобно замечать разные вещи, когда окружающие тебя не воспринимают всерьёз.

Я покачала головой, удивляясь всё больше.

– Что? – спросил он.

– У меня словно галлюцинация. Гадаю: ты такой настоящий или розыгрыш зашёл слишком далеко?

Его карие глаза засветились, подсвеченные тайной и солнцем.

– Настоящий я сейчас. Но спасибо: из твоих слов можно сделать вывод, что я перед этим создал достоверный образ придурка.

Сомнения в моей душе сбились в кучу, перепутав мысли, словно аккорды расстроенной гитары.

– Зачем ты мне всё это рассказал? Ты же меня ненавидишь.

– Пусть все продолжают так думать. – Эднат загадочно улыбнулся, а потом склонился и взглянул мне в глаза. – На самом деле, ты мне нравишься, Тара. Ты смелая, дерзкая и… красивая. Очень красивая.

Я оторопела. Без нахальной придури Эднат выглядел нормальным и даже немного героическим, а прямой взгляд парня чем-то подкупал… Но я отшагнула и сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей.

– Это ты взорвал порталы?

– Нет. Но ты должна знать: в этом слое есть ещё кто-то, кто не любит аландарцев. И это нам на руку.

Я потрясённо вскинула глаза на Эдната.

– Здесь?!

– Да. Так мне сказали ещё дома.

– Кто?

Он покачал головой.

– Думаю, мы скоро выясним. Пока я знаю немногим больше тебя.

Эднат раздвинул ветки и кивком указал в сторону дорожки.

– Иди, Тара, нас не должны вместе видеть.

– И всё-таки…

– Я буду держать тебя в курсе тем же способом. Или позову на встречу, если потребуется. Иди.

В его последних словах проскользнула холодная властность. Я бросила на Эдната быстрый взгляд и вышла из-под кедрового укрытия. Голова моя кружилась. Случится то, чего я давно хотела – я смогу использовать свою силу на благо моей страны, принесу пользу? Настоящую пользу? Или это большая и жестокая шутка?

Я остановилась, во рту пересохло от мысли: «А Линден?..»

⁂Линден

Время вышло. Тару надо было предупредить. Но теперь это было не так просто. С орфами произошла полная лажа: их попросту больше не существовало – спасибо за изменение в программе моему досточтимому другу, чтоб ему провалиться! Передвижения в плазме стали невозможны. Я буквально прилип возле генератора, вращаясь, как муха в чёртовом супе!

План был прост. Концентрация, перестройка сознания, рывок и перемещение из плазмы в астрального двойника. Копия моего тела ещё должна быть плотной. Главное, вырваться! Отрегулирую её на месте.

Рискованно? Очень. Велика была вероятность, что на освобождение уйдёт столько энергии, что на жизнь в теле двойника останется совсем немного. Обычно он подпитывается от физического плана. Тут подпитка непостижимым для меня способом продолжалась от плазмы. Я это отлично прочувствовал, когда пытался выстроить тело – да, на процесс уходила масса сил, однако плазма всё восстановила. Так что в ней было больше шансов протянуть не месяц и не два. Но раздумывать было некогда.

Судя по тому, что я услышал, всю плазму стягивают для защиты академии. Ректор Морлис ждала недобрых гостей из внешнего слоя, в том числе того, кто меня так сильно интересовал. Пожалуй, это даже удача.

К тому же я понимал, что если не вырвусь сейчас, меня ждёт перспектива провести последние дни жизни в виде зонтика над кампусом – безопасно и бессмысленно. Так себе вариант. Не зонтиком меня бабушка видела в мечтах, когда выкармливала булочками с вареньем.

⁂

Я сделал рывок. Ещё один. Проклятый генератор опять всосал меня обратно в плазму, потянул к себе. Рядом красные и синие протуберанцы перетекали друг в друга потоками холодной лавы. Где я просчитался?

Я перестал тратить энергию и сдался потоку, чтобы снова продумать «план побега». И хотя было не вовремя, я в который раз задался вопросом: как так случилось, что я стал частью бездушной плазмы?

Да, частично я объяснил это себе, но и сыскарём быть не надо, чтобы понимать, что в моём обосновании были пробелы. Почему, если мой астральный двойник уцелел, его притягивает именно сюда, как болтик магнитом? Так быть не должно по всем законам магии, алхимии и метафизики!

От моего тела ничего не осталось, а оно – главный якорь для любого астрального двойника. Даже если и плавают в плазме мои переплавленные кости, они имеют теперь со мной столько же общего, сколько пепел со сгоревшим поленом.

Что-то было ещё! Но что? Ни единой нити, никакой связи даже с комком плазмы я не видел. В уме мелькнуло: «А, может, это всё-таки проклятие? Чья-то злая сила, что привязала меня к генератору, как собаку к конуре?» Сам себе усмехнулся: сказок перечитал на досуге.

Поток плазмы снова начал закручивать меня, и тут я увидел Растена. Не-оправдавший-надежд-друг стоял, будто творец собственной вселенной на помосте перед генератором и всматривался в протуберанцы.

Я невольно испытал злость: а поговорить со мной так и не соизволил, и новые условия словно для меня создал. Молодец, Рас! Таким размашистым шагом, и по голове!

Может, те, кого мы принимаем за друзей, – только временные попутчики? Сколько их бывает, таких – географических, случайных, готовых обниматься до хруста в костях, а потом проходящих мимо, потому что твоя беда для них не вовремя, а радость, как ложка дёгтя в торт. И, казалось, всё было искренно, но увы, изменилось…

Тем временем Растен вытянул ладонь над плазменным морем. То послушно плеснуло ему в руку красно-синий ком. Растен поднёс его к груди и вдруг… раздвоился: от грузной фигуры в мантии отделилась ещё одна, такая же, но в красно-синей оболочке.

Тоже двойником пользуется? Да неужели?!

Копия проректора прыгнула в плазму, как в океан. Секунду спустя оказалась передо мной, дрейфуя, как и я, в неподходящем для жизни пространстве, наполненном криками, звуками, движением и перетекающими протуберанцами. Двойник Раса ошалело глянул по сторонам, потом на меня, приблизился почти вплотную. И вдруг распахнул руки, словно жаждал обняться. Мощным приливом энергии шибануло в мою условную грудь. Двойник Раса растворился, а в голове моей раздалось гулкое эхо его голосом: «Теперь у тебя хватит энергии! Давай, ко мне!»

Я сконцентрировался. Вектор намерения – на помост над генератором. Я представил его во всех деталях – недаром столько времени рассматривал до щербинки. Рывок вверх. Я материализовался перед Растеном, белым от волнения и потери энергии.

Я встал, расставив широко ноги и руки, чтобы не потерять равновесие, и понял с волной потусторонней дрожи по зыбкой копии собственного тела: получилось!

– Наконец-то, Линд! – выдохнул Растен. – Я боялся, что не успею закончить расчёты… Или ошибусь… – Он окинул меня взглядом. – Боже, старина, ты как настоящий!

– Я и есть настоящий. Почти, – ответил я, вновь привыкая к звучанию собственного голоса.

– Только б тебе одеться… – пробормотал Рас, отводя глаза.

Я выругался, поняв, что голый, и щёлкнул пальцами. Чёрная куртка, штаны и ботинки – такие же, какие были на мне в день взрыва, закрыли наготу в один миг.

– Обалдеть, Линд… – с восторгом и облегчением сказал Рас. – Вот это мастерство! Ты правда запредельно крут в создании астрального двойника! А руку тебе пожать можно?

– Не стоит.

После танцев с плазмой голова гудела, тишина резала слух. Хотя впрочем… была наслаждением.

– Спасибо, – хрипло выдал я. – За энергию. Как ты догадался?

– Я рассчитал вероятности. Понял, что тебе надо и чего ты хочешь. Решил, что энергии на это тебе может не хватить.

– Душнила, – усмехнулся я. – Я так и знал, что догадаешься. Но уже готов был надрать задницу: решил, что ты забыл про друга, заигрался в проректора и вообще сволочь. Так что извини.

– Да как я мог забыть? – Он хлопнул меня по плечу, рука прошла сквозь.

– Эй, без рук! – сказал я, предупредительно выставив ладонь. – Я могу нарастить массу и физику в любой момент, но я должен экономить энергию, полная материализация сожрёт её слишком быстро.

– Ты вроде говорил, что даже чай пил в форме двойника, – пробормотал Растен.

– У того «меня» была постоянная батарейка – физическое тело. Сейчас, как понимаешь, проще оставаться фантомом. Не до плотности, надо быть скрягой.

– Ну да, ну да… – тяжко вздохнул Рас.

– Зато не орфом. Задолбала уже собачья жизнь!

Растен виновато улыбнулся и развёл руками. Совсем как на первом курсе, когда перевернул на меня всю склянку отпугивающего зелья, после чего от меня так ужасающе несло, что весь кампус шарахался целые два дня, пока профессор Юргел не вырастил антидот.

Растен сказал:

– Как же я рад видеть тебя, старина! Думал, уже всё…

– Так легко ты от меня не отделаешься. Не мечтай! Где Тара?

Растен сразу скис.

– Твои коллеги сыскари после нового взрыва вернулись. Их по-прежнему интересует Тара, хотя и к другим приглядываются.

– Идиоты! Я бы поболтал с ними, но боюсь, некогда.

– По моим расчётам, у тебя неделя в таком виде.

– Ты же не спец по двойникам…

– Я изучил все документы, что ты оставил. Переложил на формулы, разложил уравнениями и посчитал, Линд. Я волосы на голове драл себе за то, что мы поругались тогда… Но я уверен, что это, – он показал на меня, как на экспонат, – слишком опасное оружие.

– Пока не до дискуссий, Рас, – хмуро ответил я. – Сам сказал, у меня всего неделя. Ты в курсе, что мутит Морлис?

– Мы с ней… как бы сказать… на ножах. – Растен поморщился. – Она считает, что я не справляюсь с обязанностями, но по сути устроила войну за власть. Хотя знаешь, справедливости ради вынужден признать, что в последнее время атаки извне на кампус в самом деле стали какими-то рьяными. Раньше тварей из слоя достаточно было припугнуть, а теперь они возвращаются и ломятся как к себе домой. И постоянно пробуют новые способы, они стали обучаемы.

– Как и твоя плазма. Поэтому генератор на перегрузках?

– Да, уже пару раз пропустил «гостей». Мы их, конечно, выдворили мгновенно. И тут я согласен с Морлис, что надо усилить купол – потому пришлось слить орфов. Надеюсь, временно. А что она затевает, я не в курсе. Преподаватели, увы, тоже поделились на два лагеря.

– Король считает, что два руководителя – слишком много?

Рас вздохнул. Угадал.

А я припомнил, как он запускал свою первую «собачку» – на живых у него была аллергия, зато с плазменными нарезвился всласть. Счастливый, даже несмотря на то, что они не облизывали его с ног до головы и не жевали тапки…

– С чем это связано, я имею в виду атаки? Что изменилось за последнее время? – зыркнул я по сторонам, ощутив странный ветерок.

Совсем отвык от телесных ощущений…

Растен нахмурился, потёр переносицу.

– Электричество появилось снаружи. В дождь тут всё теперь наэлектризовывается до умопомрачения. Может, с этим связаны и взрывы – все произошли в дождь.

– Так, взрывы, – кивнул я. – Что ещё?

– Всё по-прежнему. – Рас покачал головой. – Учебный процесс, традиционники, феномены, конкуренция…

– Ага, феномены! Кто приехал за это время?

Растен просветлел, словно ему помахали перед носом любимой конфетой, и принялся перечислять:

– Моредонский сынок министра, кретин и одновременно одарённая заноза в заднице. Сильнейший гипност, парень по имени Адер. С ним девушка-трансформер – видел бы ты её, мигом превращается в гигантского муравья – из красавицы в жуткую ядовитую тварь… Ну, и Тара.

– Тара, – повторил за ним я.

– Она теперь звезда у нас. Представь, с пол пинка снесла стадион и самого Энгела!

– Я в курсе, – хитро улыбнулся я. – Орфы везде паслись, пока ты их не сплавил.

Ко мне возвращались нормальные ощущения, и снова тот ветерок, как сквозняк взволнованной чем-то интуиции.

Нужно было найти Тару. И выбираться за пределы кампуса как можно скорее!

– Ладно, Рас, мне пора, – сказал я. – Ещё раз спасибо за то, что помог! Кстати, ты подумай, формулы свои выведи по вероятностям. Электричество, взрывы, феномены – отличная логическая цепочка! И вызови, пожалуйста, с человеческого слоя моего шефа вместо тех идиотов: Воугела и Гел-Марфа.

– Стой. – Растен нахмурился и снова выставил ладонь над бушующем морем плазмы. Та послушно, как домашняя курица яйцо, выдала проректору красно-синий мерцающий ком.

Растен достал из кармана крошечную коробку. В ней, к моему удивлению, лежал самый миниатюрный на свете токамак – магнитная ловушка для плазмы. Растен «вылил» красно-синюю массу в него. Тот вспыхнул ярко и будто уснул.

– Это твой оберег, – сказал друг. – Я понимаю, что силы астрального двойника ограничены. Если ты почувствуешь, что всё, выдыхаешься, и готов туда… – Он поднял глаза к потолку. – Выпускай из ловушки плазму. Выпей её.

– И меня опять затянет в генератор, как… хм… навоз в прорубь?

– Но ты выживешь. Сможешь подзарядиться. А потом решим вместе. Если ты вернёшься, я буду знать…

– Слежку установишь? – хмыкнул я.

– Незачем! Я знаю всё, что происходит в генераторе! – возмутился Растен.

Я аккуратно спрятал «оберег» в карман куртки, вынужденно делая её материальной. На выходе из подземной лаборатории моё тело обрело вес. Непривычное ощущение – шаги оказались тяжёлыми, словно на ботинках были свинцовые подошвы.

Подавляя желание раствориться и перенестись мгновенно, как во сне или в плазме, я на своих двоих, почти настоящих, направился к общежитию в скале. Ветер, солнце, запах моря шибанули по скопированным органам чувств, заставив тут же остро почувствовать, как «призраку» в плазме всего этого не хватало!

До почти реального жжения в сердце захотелось ещё пожить. Всеми правдами и неправдами. Получится? Посмотрим! Я из тех, кто рискует и шампанское пьёт на пьедестале победителя, выливая его себе на голову и на окружающих, чтобы знали…

И вдруг я остановился, вспомнив последние слова Растена. Эгей, он хвастается или реально знает всё, что происходит в генераторе плазмы?

Тогда, извините, какого чёрта я плескался там несколько дней, словно меня никто не видел? Что это вообще было?!

Глава 22

Тара

На фоне всего происходящего странно было узнать от девочек в общежитии, что вечеринка по поводу моего зачисления этим вечером состоится.

– А как же приказ всем спать и дежурить? – мрачно спросила я у Дари, когда мы подошли к нашей комнате, столкнувшись в коридоре.

Я открыла перед ней дверь, в руках моей соседки чего только не было: ракушки, пучок травы, листья, учебная папка под мышкой. Карманы её куртки топорщились, словно набитые камнями. Из одного торчало… Кхм, надеюсь, это не хвост дохлой ящерицы!

Дари хмыкнула, вываливая в раковину к замоченному аммониту новые «сокровища».

– У нас отличный интендант, Тара! Как говорится, новое постановление мы не нарушим, но погуляем по полной. Потому что традиция! Не парься, будет весело!

– Всех впихнут в гостевую комнату? – поморщилась я, не испытывая ни малейшего желания праздновать.

– Увидишь! Пока давай готовиться.

– Каким образом? – пробормотала я, глядя, как она раскладывает на белом фаянсе сброшенную шкурку мелкой рептилии вместе с отлично сохранившимся хвостом.

Дари прыснула ещё пуще, запустив пальцы вглубь другого кармана.

– Слушай, подруга, это я всегда самой «не девочковой» считалась! А ну-ка не отнимай мои лавры! Даже я планирую слегка принарядиться!

Я открыла было рот, чтобы сказать, что я не в настроении, но тут же поперхнулась. Дари выудила на свет божий небольшой белый череп.

– Класс, да? – Она с восторгом обернулась ко мне. – Это не ворона, но можно считать, что её местный аналог. Видела белых пушистых птичек над морем? Глянь, какой клюв! Почти пасть крокодила! С зубками!

У меня дёрнулся глаз.

– Просто милашка… – выдавила я из себя. – А где остальное?

– Да сожрал кто-нибудь, наверное. – Дари повернулась обратно к своим находкам и, как казначей монеты, пересчитала одну за другой. – Тут вообще фауна от нашей отличается. Не замечала? Растения тоже.

– Нет. Вроде всё нормальное, кедры как кедры, берёзы как берёзы, зелёное, с листьями.

Светлые косички на голове Дари чуть не зашевелились от возмущения. Она снова ко мне повернулась.

– Ну ты даёшь, Тара! Знаешь, что должно быть главным у мага?

– Бесстрашие, – ответила я, вспомнив слова Растена. – И сила.

– Тю! – заявила Дари.

– Что такое это твоё «тю»?

– Хы, ты не слышала «тю»?! Боже, дикий человек – не знает, что такое «тю»! – развеселилась Дари, растеряв всё негодование.

Я мотнула головой в недоумении.

– Так у нас выражают несогласие и удивление. Типа: «Да вы что, дамочка, обкурились»? – паясничала Дари. – Или «Где вы учились, милейший, что не знаете таких простых вещей»? Ну или попросту «да ты бредишь»!

– Можно было сразу так сказать. Тоже мне слово – «тю», – проворчала я, усаживаясь на кровать.

Выгребла из сумки тетради и учебники, надеясь защититься домашним заданием от любых мероприятий.

– Классное слово! Живое. Короче, главное для мага – внимательность. И мозги, конечно! – весело сказала Дари. – А тут только в кампусе всё нормальное растёт и водится. Наверное, от нас привезённое. За пределами академии ой что творится!

– А ты что, нарушала запрет? – Я с интересом подалась вперёд. – Ты была в лесу?

– Чутка, по кромочке. Ещё до всех взрывов и до появления ищеек. Я же исследователь, мне всё интересно. Кстати, кладбища так и не нашла, прикинь?

– Наверное, тут никто не умирал.

– За несколько сотен лет? – скривилась Дари. – Оно точно где-то есть, просто не на территории. Тоже интересно, почему. Я ещё поищу. Но мы отвлеклись от темы: вечеринка! Надо наряжаться.

Я моргнула и с тоской посмотрела на шкаф: моими нарядами из дома только орфов пугать. И вдруг вспомнила слова Линдена: «Ты невероятно красивая!» Улыбнулась. Никто мне такого не говорил. И голос у него приятный…

А сердце моё сжалось.

– Что с нашими планами, Дари? Как будем Линдену помогать?

Подруга обернулась. Почесала макушку.

– Я тут болтала кое с кем. Про срезанные на присяге пряди и всё такое… Сказали, что Книга знаний и эти причиндалы должны храниться в архиве ректора, то есть у мадам Морлис. Архив примыкает к её личному кабинету, и вход туда есть только её личному секретарю, который… тадам… один из тонтту. Видимо, людям-людишкам Морлис не очень-то доверяет.

– Ого! Спасибо за информацию! Тонтту секретарь – это что-то новенькое!

– Да, я тоже прифигела. Хотя удобно: не надо тебе, он не отсвечивает, делается невидимым; надо – ать-два, он тут. Нормальному работнику приходится отпуск давать, выходные, а тонтту по одному вызову вжик, и рядом, и хоть всю ночь пашет.

– Вжик? Хочешь сказать, что они, как орфы, перемещаются в пространстве мгновенно?

– А ты не знала?

Я покачала головой и задумалась. Действительно удобно получается: невидимый, быстрый, ответственный, только и умеет что служить.

– А кому подчиняются тонтту? – спросила я. – Я думала, что Растену и Гел-Бассену.

– Вообще да, хозяйственные «синячки» их и слушаются. Но у Морлис есть пара собственных. – Дари хихикнула. – Элитных, которые, к тому же грамотные.

– Занятно. Получается, что тонтту отдыхать не надо?

– Неа. – Дари снова отвлеклась на свои находки, поднесла белый, солнцем высушенный череп прямо к глазам и проговорила, параллельно будто думая о своём: – Тонтту из местных, я из любопытства давно выяснила всё про всё. Их подвид подвизался на службу тому самому Великому волшебнику, потому что он им обеспечил от кого-то там защиту и дал постоянное жительство в академии.

– Очень выгодный договор.

– Весьма. Куча полуматериальных слуг, которые питаются энергией, вроде как от источника магии. По сравнению с прочими жителями слоя тонтту кучеряво живут.

– Наверное, остальные им завидуют… А почему тонтту полуматериальные? – озадачилась я.

– А какие ещё? – Дари глянула на меня, словно я не понимала самых простых вещей. – Еда обычная им не нужна, кормятся энергией; хотят появляются, хотят, нет, крови у них тоже нет. У нас на Севере таких бы нечистью назвали, а на Востоке – полудемонами.

– Но печенье же тонтту ел… – начала было я и осеклась, вспомнив, что синий малорослик сказал мне, что для него именно энергия вкусная.

– Ты, подруга, забыла, что мы не в нашей реальности, а в другом слое? Тут большинство существ, кроме нас, пришельцев, вот такие – полудемоны, не особо живые, но и не мёртвые…

– Как Линден, – вырвалось у меня, и я вспомнила девушек-медуз в море и человечков-светлячков в кустах.

Дари оторвалась от любования черепом.

– Зуб даю, потому твой Линден до сих пор и тусит. Астральный двойник или кто он там, но если бы такое случилось в нашем мире, уже б развеялся как привидение. А тут, пожалуйста, в плазме, однако общается и живёт как-то, действует.

– Но что делать-то?

Дари помолчала, потом подошла и плюхнулась рядом, приобняла меня.

– Иногда самое правильное, подруга, – просто повеселиться! Особенно когда понятия не имеешь, что можно предпринять. А на вечеринке с одним поболтаешь, с другим; может, чего узнаешь. Или просто развеешься. Ради тебя же устраивают!

– Это формальность. Они меня не любят. – Я поджала губы.

Дари фыркнула.

– Не любят обычно за то, чего у самих нет. Гордись, значит, сколько у тебя всего есть, что целый поток нос воротит! Зато там будет много вкусной еды, хорошая музыка. И я!

Я хмыкнула. Глянула на неё, понимая, что вот её я уж точно люблю. И сказала:

– Ладно, уговорила.

Но надеть было всё равно совершенно нечего. И это беспокоило больше, чем то, что собирается делать Дари в нашей комнате с дохлой ящерицей и черепом белой вороны с зубами крокодила.

⁂

Я рассматривала себя в зеркало придирчиво, как всегда. Почему-то с того момента, как Линден сказал: «Ты слишком красивая, чтобы повесить…», во мне что-то изменилось. Внешность может спасти жизнь? Правда? Почему он так сказал? Какая я?

И я снова искала в своём отражении подтверждение того, что красивая. Глупо? Наверное. Нос, кажется, длинноват, слишком тонкий. У девушек, за которыми ухлёстывали парни в Видэке, были другие носы – более кукольные, что ли, мягкие. А я вся будто каменная, точёная статуя…