Звёздный Изогнутый Экватор

– Эта "разумная сущность" может быть ответственна за исчезновение двенадцати советских космонавтов, – парировал Кондратьев. – Моя задача – выяснить их судьбу.

– А моя – расширить границы человеческого познания, – Орлов встал, глядя прямо в глаза сержанту. – И прямо сейчас мы стоим на пороге открытий, способных изменить всё наше понимание вселенной.

– Иван, Борис, пожалуйста, – вмешалась Мария. – Мы все на одной стороне. Давайте вернёмся на планету и просто спросим "Память" напрямую, что именно произошло с "Русью-1".

Десантный модуль вновь опустился на фиолетовую равнину. На этот раз, помимо Орлова, Марии и Кондратьева, в группу вошли физик Демидов и программист Левченко.

– "Память"! – позвал Орлов, когда они вышли на поверхность. – Мы вернулись и хотим продолжить общение.

Туманная дымка материализовалась почти мгновенно, словно только и ждала их зова.

– Приветствую вас снова, путешественники. Ваши исследования моих данных продвигаются?

– Да, но у нас появились новые вопросы, – Орлов бросил быстрый взгляд на Кондратьева, как бы предупреждая его не вмешиваться грубо. – Мы обнаружили следы нашего первого корабля возле дальних планет этой системы. Можете ли вы рассказать более подробно, куда направился экипаж "Руси-1" и почему они не вернулись на нашу планету?

Дымка пульсировала мягким светом.

– После контакта со мной члены экипажа разделились во мнениях. Двое, получив доступ к полным знаниям моих создателей, решили последовать их пути эволюции и оставили физическую форму. Их сознания сейчас существуют в информационной матрице, подобной моей, но имеющей возможность развиваться.

– Кто эти двое? – напряжённо спросил Кондратьев.

– Командир экспедиции Алексей Воронин и научный сотрудник Елена Соколова, – ответила "Память".

Мария тихо ахнула. Воронин был легендой советской космонавтики, а Соколова – одним из ведущих физиков-теоретиков.

– Что значит "существуют в информационной матрице"? – спросил Демидов. – Они умерли?

– В вашем понимании – нет. Их сознания были перенесены в квантовое состояние, способное существовать независимо от материального носителя. Они продолжают мыслить, чувствовать и развиваться, но в форме, недоступной для прямого контакта с физическими существами вроде вас.

– Мы можем… поговорить с ними? – тихо спросила Мария.

– Это сложно, но возможно. Потребуется настройка интерфейса.

– А остальные? – не отступал Кондратьев. – Куда направился корабль с оставшимися десятью членами экипажа?

"Память" помедлила, прежде чем ответить.

– Они были… неоднозначны в своих решениях. Получив часть знаний, они решили, что должны найти других представителей вида, создавшего меня. Они полагали, что где-то во вселенной могут существовать колонии или другие информационные хранилища.

– И они отправились на их поиски? – Орлов почувствовал, как сердце забилось чаще.

– Да. Используя координаты, полученные из моей базы данных, они активировали свою систему перемещения и направились к звезде, которую вы назвали бы Тау Кита.

– Тау Кита? – Орлов нахмурился. – Это в двенадцати световых годах отсюда!

– Их система позволяла совершить такой прыжок, – подтвердила "Память". – Но я не получал информации о том, достигли ли они цели.

Кондратьев выглядел растерянным.

– Почему они не вернулись на Землю? Не сообщили о своём открытии?

– Они считали, что найденные знания слишком опасны для вашей цивилизации на текущем этапе развития. Они боялись, что технологии моих создателей могут быть использованы в военных целях. И решили сначала найти более полное понимание.

В группе воцарилось молчание. Каждый осмысливал услышанное.

– "Память", – наконец произнёс Орлов, – те знания, которые ты нам передала… они тоже потенциально опасны?

– Все знания могут быть опасны при неправильном использовании. Я предоставил вам только базовые концепции. Более продвинутые технологии требуют понимания философских и этических принципов моих создателей.

– А эти принципы… – начала Мария.

– Достаточно отличаются от ваших, – закончила за неё "Память". – Мои создатели преодолели концепцию индивидуального существования. Они пришли к коллективному сознанию, но не через принуждение, а через понимание фундаментального единства всего сущего.

– Звучит похоже на буддизм, – заметил Левченко.

– Есть определённые параллели с вашими духовными учениями, – согласилась "Память". – Но моих создателей привела к этому не вера, а наука. Они обнаружили, что на квантовом уровне разделение на "я" и "не я" иллюзорно.

– Я хотел бы узнать больше, – Орлов сделал шаг вперёд. – Я готов к более глубокому контакту, о котором ты говорила раньше.

– Иван, нет! – Мария схватила его за руку. – Ты не можешь рисковать!

– Я не собираюсь "эволюционировать" и оставлять физическую форму, – успокоил её Орлов. – Я просто хочу понять. Увидеть то, что увидели Воронин и Соколова перед принятием своего решения.

– Товарищ Орлов, – вмешался Кондратьев, – как старший по безопасности экспедиции, я категорически запрещаю подобные эксперименты. Это слишком рискованно и выходит за рамки наших задач.

– Наша задача – расширение границ познания, – жёстко ответил Орлов. – И прямо сейчас перед нами открываются эти границы. Неужели вы предлагаете просто повернуться и уйти?

– Я предлагаю действовать осторожно, – не сдавался Кондратьев. – Вспомните "Русь-1" – двое из них уже не вернутся никогда, а остальные, похоже, предали свой долг.

– Или нашли нечто большее, чем долг, – тихо сказал Орлов.

"Память" терпеливо ждала, пока люди разрешат свой спор.

– Я могу предложить компромисс, – наконец произнесла она. – Существует возможность временного контакта, ограниченного по времени и глубине. Это даст вам представление о знаниях, не подвергая риску вашу личность.

– Что именно это значит? – спросила Мария.

– Нечто похожее на то, что вы назвали бы виртуальной реальностью. Ваш разум будет воспринимать образы и концепции, но останется отдельным и сможет вернуться в любой момент.

Орлов обернулся к Кондратьеву:

– Это приемлемый компромисс?

Сержант колебался.

– При условии, что мы установим временной лимит и будем постоянно мониторить ваши жизненные показатели, – наконец сказал он.

– Согласен, – кивнул Орлов.

– Я тоже хочу участвовать, – внезапно заявила Мария.

– Но, Мария… – начал Орлов.

– Я биолог, Иван. Если речь идёт о новой форме существования, я должна это понять. К тому же, тебе понадобится кто-то, кто сможет помочь интерпретировать увиденное с другой научной перспективы.

После некоторых споров было решено, что Орлов и Успенская пройдут через этот опыт вместе, в то время как остальные будут наблюдать за ними и контролировать ситуацию.

В специально подготовленном помещении на "Руси-2" Орлов и Мария лежали на медицинских койках. Датчики, подключённые к их телам, передавали информацию о мозговой активности, сердечном ритме и других жизненных показателях. "Память" была перенесена на корабль в специальном изолированном контейнере.

– Начинаем процедуру, – объявил врач экспедиции. – Временной лимит – тридцать минут.

– Если появятся любые признаки дистресса, мы немедленно прервём контакт, – добавил Кондратьев.

– Мы готовы, – сказал Орлов, глядя на колеблющуюся в контейнере туманную субстанцию.

– Инициирую ментальный интерфейс, – произнесла "Память".

И мир вокруг исчез.

Вначале было ощущение безграничного пространства. Орлов чувствовал, что его сознание расширяется, охватывая области, о существовании которых он раньше не подозревал. Рядом он ощущал присутствие Марии – не физически, но как волну знакомой ментальной энергии.

– Ты здесь? – мысленно позвал он.

– Да, – отозвалась она. – Это… невероятно.

Перед ними развернулась панорама Вселенной – не такой, какой они привыкли её видеть через телескопы, а живой, пульсирующей, взаимосвязанной. Каждая звезда, каждая галактика были частью единого организма, и они могли видеть нити энергии, соединяющие всё сущее.

– Это не метафора, – понял Орлов. – Это реальность на квантовом уровне. Всё связано со всем…

– И сознание не ограничено мозгом, – продолжила его мысль Мария. – Оно может существовать… везде.

Затем перед ними возникли образы, которые сложно было описать словами. Технологии, превосходящие всё, что могло представить человечество. Машины, манипулирующие самой структурой пространства-времени. Устройства, способные создавать и разрушать звёзды.

– Это… слишком, – мысленно произнесла Мария. – Мы не готовы к такой силе.

– Понимаю, почему Воронин и остальные решили не возвращаться, – ответил Орлов. – Эти знания в руках военных…

– Привели бы к катастрофе, – закончила она.

Но была ещё одна сторона этих знаний – понимание жизни, сознания, эволюции. Орлов видел, как создатели "Памяти" постепенно преодолевали ограничения своих физических тел, как их разум сливался с квантовой структурой Вселенной, как они становились чем-то большим, чем просто организмы.

– Это не смерть, – понял он. – Это… трансформация.

– Но мы потеряем себя, – возразила Мария. – То, что делает нас людьми.

– Или найдём что-то большее.

Время в этом состоянии казалось относительным. Они могли бы провести так вечность, изучая бесконечные возможности, открывающиеся перед разумом, освобождённым от ограничений материи. Но где-то на периферии сознания они чувствовали, что физические тела зовут их обратно.

– Тридцать минут истекают, – мысленно произнёс Орлов. – Нам пора возвращаться.

– Ещё немного, – попросила Мария. – Здесь столько всего…

– Мы вернёмся, – пообещал он. – Но сейчас нас ждут.

С некоторым сожалением они позволили своему сознанию сконцентрироваться, сжаться до привычных размеров и вернуться в материальные тела.

Открыв глаза, Орлов первым делом увидел обеспокоенное лицо Кондратьева, склонившегося над ним.

– Иван Петрович? Вы меня слышите?

– Да, – голос звучал хрипло, будто он не пользовался им очень долго. – Сколько прошло времени?

– Ровно тридцать минут, как и договаривались, – ответил сержант, с облегчением выдыхая.

Мария рядом тоже пришла в себя и медленно села на койке.

– Это было… – она покачала головой, не находя слов.

– Ваши мозговые волны показывали активность, сходную с глубокой медитацией, – сообщил врач. – Но с периодическими всплесками, которые я никогда раньше не видел.

– Что вы там видели? – спросил Демидов, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Орлов и Мария переглянулись.

– Сложно объяснить, – начал Орлов. – Это как пытаться описать цвета человеку, никогда не видевшему свет.

– Но мы попробуем, – добавила Мария. – Просто дайте нам время собраться с мыслями.

"Память" в своём контейнере слегка пульсировала, словно тоже приходя в себя после опыта.

– Теперь вы лучше понимаете, почему ваши соотечественники сделали свой выбор? – спросила она.

– Да, – тихо ответил Орлов. – Но у меня появились новые вопросы.

– Это естественно. Познание бесконечно.

Кондратьев помог Орлову подняться на ноги.

– Способны ли вы… связаться с Ворониным и Соколовой? – спросил сержант у "Памяти".

– Теоретически да. Их информационные матрицы существуют в той же квантовой сети, что и моя. Но они эволюционировали за последние пять лет. Я не уверена, что они способны или желают коммуницировать на уровне, доступном вам.

– Но вы можете попытаться? – настаивал Кондратьев.

– Могу, – согласилась "Память". – Хотите, чтобы я отправила им запрос?

– Да, – твёрдо сказал Кондратьев, и, помедлив, добавил: – Пожалуйста.

– Запрос отправлен, – через несколько секунд сообщила "Память". – Но не ожидайте быстрого ответа. Время в их измерении течёт иначе.

В капитанской каюте "Руси-2" собрался весь командный состав экспедиции. Орлов и Успенская только что закончили детальный отчёт о своём опыте в информационной матрице "Памяти".

– Если я правильно понимаю, – медленно произнёс главный инженер, – эта цивилизация научилась переносить сознание в некую… квантовую сеть?

– Не просто переносить, – поправил его Орлов. – Трансформировать. Сознание становится частью квантовой структуры Вселенной. Это не загрузка в компьютер, а эволюционный скачок.

– И Воронин с Соколовой прошли через это, – пробормотал штурман. – Невероятно.

– А остальные десять членов экипажа отправились к Тау Кита искать других представителей этой цивилизации, – подытожил Кондратьев. – Что ставит перед нами вопрос: что делать дальше?

– У нас есть три варианта, – Орлов поднялся и начал расхаживать по каюте. – Первый: мы возвращаемся на Землю с полученными знаниями и информацией о судьбе "Руси-1". Второй: мы остаёмся здесь и продолжаем изучать наследие инопланетной цивилизации. Третий: мы следуем за "Русью-1" к Тау Кита.

– Наша миссия заключалась в исследовании КЭДО-117-4 и, по возможности, выяснении судьбы первой экспедиции, – напомнил Кондратьев. – Оба пункта мы выполнили. Логично возвращаться на Землю.

– Но то, что мы обнаружили здесь… – Мария покачала головой. – Это величайшее открытие в истории человечества. Мы не можем просто развернуться и улететь.

– А я считаю, что мы должны следовать за "Русью-1", – неожиданно заявил Демидов. – Если они нашли что-то у Тау Кита, мы обязаны это выяснить.

– Нашим приоритетом должно быть информирование Земли, – настаивал Кондратьев. – Решение о дальнейших действиях примет командование.

– За время, которое уйдёт на сообщение и ответ, мы могли бы совершить прыжок к Тау Кита и обратно, – возразил Орлов. – Наш инжектор намного эффективнее, чем был у "Руси-1".

– Но и риск больше, – заметил штурман. – Тау Кита втрое дальше, чем КЭДО-117. Никогда прежде мы не совершали таких дальних прыжков.

– Теоретически инжектор способен на это, – Орлов был уверен. – Особенно с учётом новых знаний, полученных от "Памяти".

Спор затянулся далеко за полночь. Каждая сторона приводила веские аргументы, но консенсус не был достигнут.

– Предлагаю отложить решение до утра, – наконец сказал Кондратьев. – Всем нужно отдохнуть и обдумать ситуацию с холодной головой.

Орлов не мог заснуть. Перед глазами всё ещё стояли образы, увиденные в информационной матрице: бескрайние просторы Вселенной, недоступные обычному человеческому восприятию, технологии, способные переписать законы физики, возможность существования за пределами материи…

Звук открывшейся двери вырвал его из задумчивости.

– Не спится? – Мария тихо вошла в его каюту.

– Слишком много мыслей, – признался он. – А ты?

– То же самое. – Она присела на край его койки. – Что, по-твоему, мы должны делать?

Орлов глубоко вздохнул.

– Часть меня хочет немедленно отправиться к Тау Кита. Узнать, что нашла "Русь-1", встретиться с другими представителями этой удивительной цивилизации, если они там есть. – Он помедлил. – Но другая часть понимает ответственность перед Землёй. Мы обязаны сообщить о своих открытиях.

– Я чувствую то же самое, – призналась Мария. – То, что мы видели в матрице… это меняет всё, Иван. Наше понимание жизни, сознания, эволюции. Человечество не может оставаться в неведении.

– Но готово ли оно к этому знанию? – тихо спросил Орлов. – Вспомни, что сказала "Память" о членах экипажа "Руси-1" – они решили, что Земля не готова к таким технологиям.

– И, возможно, были правы, – мрачно согласилась Успенская. – Представь эти возможности в руках военных или политиков.

– Но кто мы такие, чтобы решать за всё человечество? – Орлов встал и подошёл к иллюминатору. Внизу виднелся голубоватый диск КЭДО-117-4, удивительно похожий на Землю. – Двенадцать человек, волей случая оказавшиеся на переднем крае открытия.

– Именно так всегда и происходят великие открытия, – тихо сказала Мария, подходя к нему сзади. – Несколько человек на переднем крае, принимающие решения, которые изменят историю.

В этот момент корабельная система связи ожила.

– Внимание всем членам экипажа, – прозвучал голос дежурного офицера. – Зафиксирован необычный энергетический всплеск в районе расположения контейнера с "Памятью". Всему командному составу немедленно прибыть в лабораторный отсек.

Когда Орлов и Мария прибежали в лабораторию, там уже собрались Кондратьев, Демидов и несколько других членов экипажа. Все они, затаив дыхание, смотрели на контейнер с "Памятью".

Туманная субстанция внутри бурлила и сияла ярче обычного. Над ней формировались странные световые конструкции, напоминающие голограммы, но гораздо более объёмные и сложные.

– Что происходит? – спросил Орлов.

– "Память" сообщила, что получила ответ, – ответил Демидов. – От Воронина и Соколовой.

Орлов и Мария переглянулись.

– И что они сказали?

– Пока ничего конкретного, – ответил Кондратьев. – "Память" говорит, что им требуется время для формирования сообщения, доступного нашему пониманию. Они… изменились слишком сильно.

– Но они помнят, кто они? – спросила Мария.

– Да, – подтвердил Демидов. – По словам "Памяти", они сохранили свою человеческую идентичность, хотя и в трансформированной форме.

Все с нетерпением ждали, наблюдая за светящимися структурами, формирующимися над контейнером. Постепенно они начали складываться в более определённые образы – что-то похожее на звёздные карты, схемы и… лица? Да, среди световых узоров проступали черты человеческих лиц, искажённые, но узнаваемые.

– Воронин… – прошептал кто-то из экипажа.

– И Соколова, – добавил другой.

Свечение стало интенсивнее, а затем в лаборатории зазвучал странный, словно многослойный голос – как будто говорили одновременно несколько человек, но в идеальной гармонии.

– Приветствуем вас, соотечественники, – произнёс голос на чистом русском языке. – Мы – те, кого вы знали как Алексея Воронина и Елену Соколову. И мы рады, что вы нашли путь к звёздам.

ГЛАВА 3. ВЫЖИВШИЙ

Тишина в лаборатории стала осязаемой. Десять пар глаз неотрывно смотрели на светящийся туман, принявший форму, отдалённо напоминающую человеческие силуэты.

– Это действительно вы, товарищ Воронин? – первым нарушил молчание Кондратьев, делая шаг вперёд.

– Да и нет, – ответило свечение многослойным голосом. – То, что было Алексеем Ворониным, сохранилось как часть более сложной структуры. Я помню жизнь на Земле, помню космическую программу, помню каждого члена экипажа "Руси-1". Но я также нечто большее.

– Мы эволюционировали, – добавил второй голос, женский, принадлежавший, вероятно, Соколовой. – Наше сознание существует в квантовой сети, созданной древней цивилизацией. Мы видим Вселенную иначе, чем видели раньше.

Орлов сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.

– Почему вы решили остаться здесь? Почему не вернулись на Землю?

Световые силуэты колебались, словно на поверхности воды.

– Мы обнаружили нечто, превосходящее всё, что могло предложить возвращение, – ответил голос Воронина. – Знания, которые изменили наше понимание реальности. Технологии, способные трансформировать человечество. Но мы также осознали опасность.

– Какую опасность? – спросил Демидов.

– Человечество ещё не готово к такой силе, – пояснил голос Соколовой. – Ваша цивилизация разделена идеологически, экономически, культурно. Получив доступ к технологиям, позволяющим манипулировать пространством-временем или преобразовывать материю на квантовом уровне, вы уничтожили бы друг друга.

– Не все разделяли такое мнение, – продолжил Воронин. – Остальные члены экипажа решили продолжить поиски и отправились к Тау Кита, где, согласно данным Памяти, существовала ещё одна информационная матрица.

– И что они нашли там? – Мария подалась вперёд, её глаза сияли от волнения.

– Мы не знаем, – ответила Соколова. – Связь с ними прервалась после их отбытия. В квантовой сети есть… пробелы, участки космоса, недоступные для нашего восприятия.

Кондратьев нахмурился.

– Значит, они могли погибнуть?

– Или найти нечто превосходящее даже наше нынешнее существование, – ответил Воронин. – Вселенная полна тайн, которые мы только начинаем постигать.

Орлов обменялся быстрым взглядом с Марией, затем снова обратился к светящимся сущностям:

– Что бы вы посоветовали нам? Возвращаться на Землю с полученными знаниями? Остаться здесь для дальнейшего изучения? Или последовать за "Русью-1" к Тау Кита?

Световые фигуры колебались дольше обычного, словно сущности обсуждали ответ между собой.

– Мы не можем принять это решение за вас, – наконец произнёс голос Воронина. – Но мы можем предоставить информацию. Знания, полученные здесь, могут быть опасны для Земли в её нынешнем состоянии. Однако полное сокрытие этих знаний тоже неэтично – это лишило бы человечество шанса на эволюцию.

– Тау Кита содержит ответы, – добавил голос Соколовой. – Но и риски непредсказуемы. Не все вернутся оттуда в том же виде, в каком отправились.

– Типичный ответ на философский вопрос, – пробормотал Кондратьев. – Увильнуть от прямого ответа.

– Не увильнуть, сержант, – голос Воронина звучал с ноткой знакомой командной строгости. – А уважить вашу свободу выбора. Это одна из ключевых концепций, которую мы осознали здесь: истинная эволюция невозможна без свободного выбора.

– У нас есть конкретные вопросы, – вмешался главный инженер. – Технические вопросы о возможностях нашего инжектора, о безопасности прыжка к Тау Кита. Вы можете дать нам эту информацию?

– Да, – подтвердил голос Соколовой. – Мы можем предоставить технические данные для оптимизации вашей системы перемещения. С правильной настройкой инжектора "Русь-2" способна достичь Тау Кита за один прыжок.

– И выжить при этом? – с сомнением спросил штурман.

– С вероятностью 97,3%, – ответил Воронин. – Выше, чем при вашем перемещении сюда.

Орлов ощутил, как напряжение в комнате нарастает. Это было уже не теоретическое обсуждение – сущности предлагали реальную возможность совершить невероятный прыжок через двенадцать световых лет.

– Нам нужно обсудить это, – наконец сказал он. – В частном порядке, как экипаж.

– Мы понимаем, – отозвалась Соколова. – Но перед тем, как вы уйдёте, есть ещё кое-что важное.

– Что именно? – спросила Мария.

– "Русь-1" оставила здесь не только нас, – сказал Воронин. – Один из членов экипажа не смог ни эволюционировать, ни отправиться дальше с кораблём.

– Что? – Кондратьев подался вперёд. – Вы хотите сказать…

– Да, – подтвердила Соколова. – На планете всё ещё находится выживший член экспедиции "Русь-1". Андрей Николаевич Левин, бортинженер.

Десантный модуль снижался над зелёно-фиолетовой равниной, в трёхстах километрах от места первоначальной посадки. Бортовые сканеры зафиксировали необычную металлическую конструкцию на краю обширного озера, не соответствующую природным образованиям планеты.

– Может быть ловушка, – пробормотал Кондратьев, проверяя табельное оружие. – Не понимаю, почему эти… сущности не сказали нам об этом раньше.

– Возможно, им требовалось время, чтобы адаптировать своё сознание для общения с нами, – предположил Орлов. – Или они хотели сначала оценить наши намерения.

Мария нервно сжимала ремни безопасности.

– Если Левин действительно жив и провёл здесь пять лет… даже представить сложно его психологическое состояние.

Модуль мягко коснулся поверхности планеты. Через иллюминаторы была видна странная конструкция, напоминающая помесь земного бункера и инопланетного храма – металлический купол, частично покрытый местной растительностью, с антеннами и солнечными панелями на крыше.

– Сканеры фиксируют энергетическую активность, – сообщил пилот. – И слабые признаки человеческой жизнедеятельности.

– Он знает о нашем прибытии? – спросил Орлов.

– Должен знать, – Кондратьев кивнул на антенны. – Эти устройства, судя по всему, для мониторинга орбиты. Он наверняка заметил "Русь-2" ещё при нашем выходе на орбиту.

– Тогда почему не вышел на связь? – задала вопрос Мария.

– Это мы и собираемся выяснить, – Кондратьев встал и проверил герметичность скафандра. – Выходим по протоколу контакта с неизвестным. Я, Орлов, Успенская и Демидов. Остальные остаются в модуле и поддерживают постоянную связь.

Шлюзовая камера с шипением открылась, и четверо исследователей спустились на поверхность планеты. Воздух здесь был пригоден для дыхания, но содержал повышенную концентрацию азота и следы неизвестных органических соединений, поэтому они сохраняли шлемы закрытыми.

– Андрей Николаевич Левин! – произнёс Кондратьев в громкоговоритель скафандра. – Мы – экипаж "Руси-2", прибыли с Земли. Просим выйти на контакт.

Тишина была ответом на его призыв. Только шелест местной растительности под лёгким ветром нарушал безмолвие чужого мира.

Они осторожно приближались к куполообразной конструкции. Вблизи стало видно, что большая часть строения состоит из материалов и деталей, явно взятых с "Руси-1" – аварийных модулей, элементов обшивки, переделанных под новые нужды.