Звёздный Изогнутый Экватор

Aleksey Nik

Звёздный Изогнутый Экватор

ГЛАВА 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ

Солнце жгло затылок, а металл пусковой площадки нагрелся так, что, казалось, плавился под кожаными подошвами ботинок. Иван Петрович Орлов приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел вверх, на гигантскую конструкцию, возвышающуюся перед ним. "Русь-2" – вторая межзвёздная экспедиция человечества – была готова отправиться туда, где ещё не ступала нога советского человека.

– Что скажешь, Петрович? Красавица, правда? – рядом с ним остановился коренастый мужчина в синем комбинезоне с нашивкой "Главный инженер".

– Впечатляет, Михалыч. Особенно если представить, что эта громадина действительно полетит, – Орлов усмехнулся, но глаза его оставались серьёзными.

– Не просто полетит, а доставит вас за пределы Солнечной системы и вернёт обратно! – инженер похлопал Орлова по плечу. – Мы ведь в этот раз не повторим ошибки "Руси-1"…

Орлов помрачнел. "Русь-1" – первая советская межзвёздная экспедиция, отправленная пять лет назад. Связь оборвалась через восемь месяцев после вылета. Никто не знал, что произошло с кораблём и экипажем. Теперь "Русь-2" должна была не только продолжить исследовательскую миссию, но и, возможно, разгадать тайну исчезновения своей предшественницы.

– Хотелось бы верить, – тихо ответил Орлов.

В конференц-зале космодрома царил полумрак. Проектор высвечивал на экране трёхмерную карту звёздного сектора, куда направлялась экспедиция.

Мария Сергеевна Успенская, биолог экспедиции, внимательно рассматривала схему. Её тонкие пальцы машинально постукивали по блокноту, а яркие зелёные глаза казались ещё ярче в отсвете проектора.

– Как вы оцениваете вероятность обнаружения следов "Руси-1"? – спросил один из журналистов, нацеливая микрофон на стол президиума.

Прежде чем кто-то успел ответить, Орлов поднялся со своего места.

– Возможно, вы не вполне понимаете, – его голос был спокоен и сдержан, как всегда в официальной обстановке. – Наша основная задача – достичь системы КЭДО-117 и провести исследование планеты с потенциально пригодными для человека условиями. Поиски "Руси-1" – вторичны.

– Но, товарищ Орлов, – журналист не унимался, – многие считают, что истинная цель вашей экспедиции именно в поисках пропавшего корабля. Ведь потрачены колоссальные ресурсы…

– Наука не терпит такого подхода, – прервал его Орлов. – Мы учёные, а не поисковый отряд.

Мария заметила, как сидящий рядом с ней сержант Борис Кондратьев поморщился. Бывший военный, приставленный к экспедиции как специалист по безопасности, он явно не разделял подхода Орлова.

– Простите меня, Иван Петрович, – раздался голос Кондратьева, – но народные ресурсы действительно потрачены немалые. И если "Русь-1" где-то там, – он кивнул на карту звёздного сектора, – наш долг – найти её и выяснить, что произошло.

В зале повисла напряжённая тишина. Орлов медленно повернулся к Кондратьеву.

– Наша задача – расширение границ человеческого знания. Если вы считаете это пустой тратой ресурсов, возможно, вам стоит остаться на Земле.

После пресс-конференции Мария нашла Орлова в секторе подготовки экипажа. Он сидел перед терминалом, просматривая какие-то данные.

– Иван, нам нужно поговорить, – Мария подтянула стул и села рядом.

– О чём? – он даже не повернул головы.

– О том, что произошло на пресс-конференции. Кондратьев – часть команды, и такая конфронтация перед самым стартом…

– Кондратьев – не учёный, Маша. Он приставлен к нам сверху, и его приоритеты ясны, – Орлов наконец посмотрел на неё. – Что тебя на самом деле беспокоит?

Мария вздохнула.

– Меня беспокоит, что мы можем повторить судьбу "Руси-1". И если честно, я не понимаю, почему ты так категорически против их поисков.

Орлов откинулся на спинку стула и долго смотрел в потолок, прежде чем ответить.

– Потому что я знаю, почему они исчезли, – тихо сказал он.

– Что? – Мария подалась вперёд. – Если ты что-то знаешь, ты должен был…

– Я знаю теорию, – перебил её Орлов. – "Русь-1" использовала прототип гравитационного инжектора для работы в подпространстве. Мы, пять сотрудников института, предупреждали о нестабильности этой технологии. Но нас не послушали. Спешили, понимаешь? Первая межзвёздная экспедиция – слишком большой политический куш, чтобы откладывать из-за "теоретических опасений".

– Поэтому ты не хочешь их искать? Чтобы не доказывать свою правоту? – Мария нахмурилась.

– Я не хочу их искать, потому что это бессмысленно, – Орлов устало потёр виски. – Если я прав, то "Русь-1" просто разлетелась на атомы при первой же активации инжектора в подпространстве. Никто не выжил, и искать нечего.

Мария молчала, переваривая услышанное.

– А на "Руси-2"… инжектор безопасен? – наконец спросила она.

– Да. Мы всё переработали, провели тысячи симуляций, – Орлов слабо улыбнулся. – Мне пришлось буквально шантажировать руководство института, чтобы нам дали время на доработку.

– Как шантажировать? – Мария удивлённо подняла брови.

– Сказал, что либо я лечу с безопасным инжектором, либо не летит никто. А поскольку я единственный, кто полностью понимает теорию подпространственного перехода…

– Они уступили, – закончила за него Мария.

– Да, но иногда мне кажется, что Кондратьев приставлен ко мне лично, – Орлов хмыкнул. – Как политический контролёр.

Мария положила руку на его плечо.

– В любом случае, тебе нужно как-то найти общий язык с ним. Нам предстоит провести вместе два года – это слишком долго для вражды.

Ночью, накануне старта, Орлов не мог уснуть. Он вышел из казармы и направился к стартовой площадке. "Русь-2" возвышалась на фоне звёздного неба, освещённая прожекторами.

– Не спится перед полётом? – голос Кондратьева застал его врасплох.

– Проверяю нашу ласточку, – ответил Орлов, не оборачиваясь.

– Решили проконтролировать инжектор лично? – в голосе сержанта слышалась насмешка.

Орлов медленно повернулся к нему.

– Вы удивительно хорошо осведомлены для человека, чья задача – обеспечение безопасности.

– Моя задача – обеспечение успеха миссии, товарищ Орлов, – Кондратьев подошёл ближе. – И это включает в себя понимание ваших… опасений.

– То есть вы всё-таки политический надсмотрщик, – Орлов усмехнулся. – Что ж, хоть не будем притворяться.

– Не надсмотрщик, а гарант, – поправил его Кондратьев. – Гарант того, что научные амбиции не затмят государственные интересы.

– И в чём же разница между государственными интересами и научным прогрессом? – Орлов скрестил руки на груди.

– В приоритетах, – ответил Кондратьев. – Если мы обнаружим следы "Руси-1", мы обязаны их исследовать. Это долг перед погибшими товарищами и их семьями.

– Даже если это поставит под угрозу нашу миссию?

– Нашу миссию может поставить под угрозу только одно – ваше упрямство, товарищ Орлов, – Кондратьев подошёл вплотную. – Я не враг науки. Но я также не позволю личным амбициям отдельного учёного взять верх над коллективной целью.

Они долго смотрели друг на друга, два человека с абсолютно противоположными взглядами на жизнь, которым предстояло вместе отправиться в неизведанное.

– Завтра в это время мы уже будем в космосе, – наконец сказал Орлов. – И там нам придётся работать вместе. Я предлагаю пакт о ненападении, сержант.

– Ненападении? – Кондратьев хмыкнул. – Звучит так, будто мы враждующие державы.

– Разве нет? – Орлов поднял бровь.

К его удивлению, Кондратьев рассмеялся.

– Может быть, вы правы, Иван Петрович. Что ж, я согласен на ваш пакт. До первого нарушения границ.

Он протянул руку, и после секундного замешательства Орлов пожал её.

Утро старта выдалось ясным и безветренным. Команда "Руси-2" в полном составе – двенадцать человек – выстроилась перед трапом. Фотографы и операторы снимали исторический момент.

– Товарищ Орлов, что вы ощущаете перед стартом? – спросил один из журналистов.

– Отвественность, – ответил Орлов. – Отвественность перед человечеством, которое сделало шаг к звёздам, и теперь нам предстоит продолжить этот путь.

– Мария Сергеевна, а вы? Не страшно лететь в неизвестность?

Успенская улыбнулась.

– Конечно, страшно. Но любопытство сильнее страха. Именно это и движет наукой, не так ли?

После церемонии прощания команда поднялась на борт. Орлов занял своё место в командном модуле. Рядом с ним расположился Кондратьев, отвечавший за связь и безопасность корабля.

– Системы в норме, – доложил штурман.

– Топливные элементы готовы, – подтвердил инженер.

– "Голос Ионы" активирован и функционирует нормально, – сообщила Успенская, ответственная за работу корабельного искусственного интеллекта.

– Приветствую вас, товарищи, – прозвучал спокойный голос "Ионы-1". – Все системы корабля работают в оптимальном режиме. Готовность к старту – сто процентов.

– Всем пристегнуться, – скомандовал Орлов. – Начинаем обратный отсчёт. Десять, девять…

Когда счёт дошёл до нуля, двигатели "Руси-2" вспыхнули ослепительно-ярким пламенем, и корабль оторвался от земли, устремляясь к звёздам.

Орлов почувствовал, как перегрузка вдавливает его в кресло. Сквозь иллюминатор он видел, как земля удаляется, становясь всё меньше и меньше. Вскоре она превратилась в голубой шар, затем в яркую точку, а потом исчезла в черноте космоса.

– Выход на расчётную орбиту успешен, – доложил штурман. – Все системы функционируют нормально.

– Через двадцать минут будем готовы к активации инжектора, – добавил Орлов.

– Иван Петрович, – позвала его Успенская через коммуникатор, – "Иона" просит разрешения провести дополнительную диагностику систем перед запуском инжектора.

Орлов и Кондратьев переглянулись.

– Странно, это не предусмотрено протоколом, – заметил сержант.

– И всё же я бы послушал, что скажет "Иона", – ответил Орлов. – Разрешаю диагностику.

– Благодарю, товарищ Орлов, – отозвался голос ИИ. – Я обнаружил незначительные колебания в контуре стабилизации инжектора. Рекомендую отложить активацию на один час для проведения корректировки.

– Колебания? – Орлов нахмурился. – Покажи данные.

На экране появились графики, показывающие микроскопические отклонения в работе системы.

– Это в пределах допустимой погрешности, – заметил Кондратьев. – Нет необходимости откладывать.

– И всё же я соглашусь с "Ионой", – твёрдо сказал Орлов. – Лучше потерять час, чем рисковать всем экипажем. Мария, пожалуйста, приступайте к корректировке вместе с инженерной группой.

Кондратьев недовольно покачал головой, но возражать не стал.

Час спустя системы были откалиброваны, и "Русь-2" готовилась к прыжку в подпространство.

– Инжектор на полной мощности, – доложил инженер.

– Координаты расчитаны и введены, – подтвердил штурман.

– "Иона", состояние систем? – спросил Орлов.

– Все системы функционируют идеально, товарищ Орлов. Готовность к прыжку – сто процентов.

– Внимание всем! – Орлов обратился к экипажу. – Через минуту мы совершим первый в истории человечества межзвёздный прыжок с использованием гравитационного инжектора. По расчётам, перегрузка будет минимальной, но всё же рекомендую всем занять противоперегрузочные кресла. Активация инжектора через пятьдесят секунд.

Экипаж занял свои места. В командном модуле воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом систем жизнеобеспечения.

– Десять секунд до активации, – объявил "Иона". – Девять… восемь…

Орлов посмотрел на Кондратьева. Лицо сержанта было непроницаемо, но Орлов заметил, как его пальцы крепко сжимали подлокотники.

– Три… два… один… Активация!

На мгновение всё вокруг словно замерло. Затем корабль содрогнулся, и пространство за иллюминаторами исказилось, превратившись в калейдоскоп невообразимых цветов и форм.

Орлов почувствовал странное ощущение – будто его тело одновременно растягивается и сжимается. Звуки стали гулкими и отдалёнными. Время, казалось, потеряло всякий смысл.

А потом всё закончилось так же внезапно, как началось. "Русь-2" вынырнула из подпространства, и звёзды за иллюминаторами приобрели совершенно незнакомую конфигурацию.

– Мы… мы сделали это? – неуверенно спросил кто-то из экипажа.

– "Иона", анализ звёздной карты, – приказал Орлов, игнорируя лёгкое головокружение.

– Анализ завершён, товарищ Орлов, – отозвался ИИ. – Подтверждаю: мы находимся в расчётной точке, система КЭДО-117. Расстояние от Земли – четыре с половиной световых года. Прыжок успешен.

По кораблю разнеслись радостные возгласы. Люди обнимались, поздравляя друг друга с успехом.

– Мы сделали это, Иван! – Мария, появившаяся в командном модуле, сияла от счастья. – Твоя теория работает!

Орлов позволил себе слабую улыбку.

– Да, работает. Но это только начало.

Он повернулся к иллюминатору и увидел в отдалении тусклую красноватую звезду – КЭДО-117. Где-то там, в системе этой звезды, их ждала цель экспедиции – планета, получившая обозначение КЭДО-117-4.

– Наводим телескопы на четвёртую планету, – распорядился Орлов. – Начинаем сканирование.

Кондратьев подошёл и встал рядом с ним у иллюминатора.

– Впечатляюще, Иван Петрович, – тихо сказал он. – Похоже, ваш инжектор действительно безопасен.

– Нам ещё предстоит вернуться домой, – напомнил Орлов.

– Да, но сначала – исследовать то, ради чего мы здесь, – Кондратьев кивнул в сторону далёкой звезды. – И, возможно, найти ответы о судьбе "Руси-1".

Орлов не ответил. Он знал, что споры ещё впереди. Но сейчас, в этот исторический момент, он просто наслаждался триумфом человеческой мысли и технологии.

"Русь-2" медленно двигалась к своей цели, неся на борту двенадцать человек, ставших первыми межзвёздными путешественниками в истории человечества.

– Приступаем к второй фазе миссии, – объявил Орлов. – Курс на КЭДО-117-4.

Через две недели "Русь-2" вышла на орбиту вокруг КЭДО-117-4. Планета оказалась удивительно похожей на Землю – голубой шар с белыми пятнами облаков и зелёно-коричневыми континентами.

– Данные с орбитальных сканеров подтверждают наличие кислородной атмосферы, – доложила Успенская. – Концентрация кислорода – 21 процент, что практически идентично земной.

– Основной химический состав почвы также сопоставим с земным, – добавил геолог экспедиции. – Но есть странности в показаниях радиационного фона – локальные аномалии, которые сложно объяснить естественными причинами.

– Значит, не исключено присутствие разумной жизни? – спросил Кондратьев.

– Или её следов, – уточнил Орлов. – "Иона", обнаружены ли какие-либо признаки технологической активности на поверхности?

– Негативно, товарищ Орлов, – ответил ИИ. – Однако я зафиксировал регулярные электромагнитные импульсы из региона, соответствующего северному полушарию планеты. Они имеют слишком правильную структуру для природного явления.

– Сигналы? – заинтересовалась Мария.

– Не могу классифицировать, – отозвалась "Иона". – Они не соответствуют ни одному известному протоколу связи.

Орлов и Кондратьев переглянулись.

– Что теперь? – спросил сержант.

– Теперь мы спускаемся и смотрим своими глазами, – Орлов обратился к экипажу. – Готовим десантный модуль. Первая экспедиционная группа – я, Успенская, Кондратьев, врач и два техника. Остальные остаются на "Руси-2" и поддерживают постоянную связь.

Спуск прошёл гладко. Десантный модуль приземлился на обширную равнину, покрытую чем-то, напоминающим земную траву, только фиолетового оттенка.

– Воздух пригоден для дыхания, – объявил Орлов, изучив показания приборов. – Но все выходят в лёгких защитных костюмах и с фильтр-масками. Неизвестно, какие микроорганизмы могут здесь обитать.

Люк открылся, и члены экспедиции впервые ступили на поверхность другой планеты.

– Поразительно, – прошептала Мария, оглядываясь вокруг. – Мы действительно здесь. На другой планете, в другой звёздной системе.

– И она удивительно похожа на Землю, – заметил Кондратьев. – Слишком похожа, я бы сказал.

– Что вы имеете в виду? – спросил один из техников.

– То, что такое сходство статистически маловероятно, – ответил Орлов вместо Кондратьева. – Эволюция – процесс случайный, и вероятность того, что она пойдёт одинаковым путём на двух разных планетах, стремится к нулю.

– Если только кто-то не помог ей, – тихо добавил Кондратьев.

– Вы предполагаете… терраформирование? – Мария широко раскрыла глаза.

– Я ничего не предполагаю, – отрезал Кондратьев. – Просто отмечаю факты.

Орлов тем временем взял пробу почвы и поместил её в анализатор.

– Интересно, – пробормотал он после изучения результатов. – В почве присутствуют микроскопические частицы, похожие на наноструктуры искусственного происхождения.

– Наномашины? – Мария подошла ближе. – Может быть, они и создают эти странные электромагнитные импульсы?

– Возможно, – Орлов продолжал изучать данные. – Но кто их создал? И зачем?

– И где эти создатели сейчас? – добавил Кондратьев, оглядывая пустынный ландшафт.

На горизонте появилось что-то странное – как будто туман или дымка, медленно движущаяся в их сторону.

– Что это? – Мария прикрыла глаза рукой, пытаясь разглядеть.

– Метеорологический феномен? – предположил техник. – Датчики показывают необычную концентрацию электрических зарядов в атмосфере.

– Уходим внутрь, – решительно скомандовал Кондратьев. – Мы не знаем, что это такое.

Но Орлов остался на месте, завороженно глядя на приближающееся явление.

– Иван! – окликнула его Мария. – Нам нужно укрыться!

– Это не опасно, – спокойно ответил он. – Я… чувствую это.

– Чувствуете? – Кондратьев схватил его за плечо. – С каких пор научный метод основывается на чувствах?

Но было уже поздно – странная дымка окутала их, и мир вокруг изменился. Цвета стали ярче, звуки – чётче. А потом пришли голоса – шепчущие, зовущие, говорящие на языке, которого они не знали, но каким-то образом понимали.

– Добро пожаловать, путешественники с Земли, – прозвучало в их сознании. – Мы ждали вас.

ГЛАВА 2. ВЫБРОС И ПОИСК

Туманная дымка окутывала исследователей, превращая мир вокруг в размытые контуры и приглушённые звуки. Странное ощущение присутствия чего-то нематериального, но несомненно разумного, пронизывало всё тело Орлова.

– Кто вы? – произнёс он вслух, хотя понимал, что общение, вероятно, происходит не на уровне звуковых волн.

– Мы – память, – пришёл ответ. – Мы – эхо тех, кто создал этот мир и ушёл дальше. Мы ждали похожих на вас.

Мария машинально протянула руку и схватила Орлова за запястье. Её пальцы дрожали.

– Иван, ты… ты тоже это слышишь? – прошептала она.

– Да, – коротко ответил он, не отрывая взгляда от туманного вихря перед ними.

Кондратьев медленно поднял руку к кобуре с табельным оружием.

– Товарищ Орлов, это может быть галлюцинация, вызванная неизвестными химическими веществами в атмосфере, – его голос звучал напряжённо. – Рекомендую немедленное возвращение на корабль.

– Оружие вам не понадобится, человек страха, – прозвучало в их сознании. – Мы не способны причинить вред физическим объектам.

Кондратьев вздрогнул, но руку от кобуры не убрал.

– Что значит "память"? – спросил Орлов. – Вы искусственный интеллект? Запрограммированное сообщение?

– Мы – информационная матрица, созданная исчезнувшей цивилизацией. Наша функция – сохранять знания и встречать тех, кто придёт после.

– После чего? – вмешалась Мария. – Что случилось с вашими создателями?

Туман слегка пульсировал, будто сама мысль требовала энергетических затрат.

– Они эволюционировали за пределы физической формы. Покинули пространство-время, как вы его понимаете. Это произошло пять тысяч ваших лет назад.

Орлов переглянулся с Марией. В её глазах читалось то же потрясение, что испытывал он сам.

– Передают ли они какие-то сообщения через вас? – спросил учёный.

– Прямых сообщений нет. Но я могу предоставить доступ к их научным достижениям, истории, философии.

– Выходит, вы – библиотека? – Орлов почувствовал как учащённо забилось сердце. – Хранилище инопланетных знаний?

– Это допустимое приближение, – согласилась сущность.

– А другой корабль с нашей планеты? – внезапно подал голос Кондратьев. – "Русь-1". Вы контактировали с ним?

Туман замерцал ярче, словно активизируя какие-то процессы.

– Да. Пять лет, два месяца и семнадцать дней назад по вашему исчислению. Они также приземлились здесь.

Кондратьев бросил победоносный взгляд на Орлова:

– Значит, они не погибли при включении инжектора. Я же говорил.

– Что произошло с этим кораблём и его экипажем? – спросил Орлов, игнорируя выпад сержанта.

– Они получили доступ к знаниям моих создателей. После этого двое из них решили последовать пути эволюции и покинули физическую форму. Остальные вернулись на свой корабль и покинули планету.

– Куда они направились? – резко спросил Кондратьев.

– Эта информация не была предоставлена мне.

Мария сжала руку Орлова ещё сильнее.

– Иван, если они живы и улетели… почему не вернулись на Землю?

– Возможно, они не смогли, – тихо ответил он. – Или не захотели.

Кондратьев активировал коммуникатор.

– Говорит Кондратьев. Передайте на "Русь-2": обнаружены следы экипажа "Руси-1". Подготовьте поисковые системы дальнего действия. Возможно, они всё ещё в этой системе.

– Прежде чем пытаться найти их, – вмешался Орлов, – мы должны понять, что произошло здесь. Что это за знания, которые могли заставить часть экипажа… эволюционировать?

– Я могу показать, – предложила сущность. – Но это потребует более глубокого контакта с вашим сознанием.

– Это опасно? – спросила Мария.

– Не для вашей физической оболочки. Но восприятие может быть… трансформирующим.

Орлов сделал шаг вперёд.

– Я готов.

– Нет! – одновременно воскликнули Мария и Кондратьев.

– Мы не можем рисковать единственным специалистом по подпространственным переходам, – сержант преградил Орлову путь. – Если с вами что-то случится, экспедиция окажется в тупике.

– Кто-то должен увидеть, что там, – возразил Орлов. – А у меня наибольшая теоретическая подготовка для интерпретации инопланетных знаний.

– Мы можем начать с передачи конкретной информации, – предложила Мария. – Например, технических данных о подпространстве.

Туман колыхнулся.

– Ваше предложение принимается. Подготовьте устройство для приёма данных.

"Русь-2" находилась на стационарной орбите вокруг КЭДО-117-4 уже третий день. После первого контакта с инопланетной сущностью, назвавшей себя "Памятью", экспедиция разделилась на две группы. Одна, возглавляемая Кондратьевым, занималась поисками следов "Руси-1" в окрестностях звёздной системы. Вторая группа, которой руководил Орлов, работала над расшифровкой и пониманием огромного массива данных, переданных "Памятью".

В лаборатории корабля Орлов и Успенская склонились над экраном, где отображались странные, постоянно меняющиеся символы и схемы.

– Это невероятно, – пробормотала Мария. – То, что мы успели расшифровать… их понимание структуры пространства-времени минимум на столетие опережает наше.

– На столетие? – Орлов покачал головой. – Скорее на тысячелетия. Судя по этим данным, они научились манипулировать гравитацией на квантовом уровне. И, похоже, нашли способ существования вне привычной нам материальной формы.

– Ты действительно думаешь, что часть экипажа "Руси-1" могла… трансформироваться? Превратиться в нечто подобное этой "Памяти"?

– Не знаю, – честно ответил Орлов. – Но не могу исключить такую возможность. Посмотри на эти формулы – они описывают процесс переноса сознания в информационную матрицу.

– Как загрузка разума в компьютер?

– Гораздо сложнее. Скорее, преобразование самой структуры сознания в форму, способную существовать в других измерениях. Квантовая декогеренция сознания…

Дверь лаборатории открылась, и вошёл Кондратьев. Его лицо было напряжённым.

– Есть новости? – спросил Орлов, не отрываясь от экрана.

– Да. Мы обнаружили слабый энергетический след на орбите четвёртого спутника газового гиганта в этой системе.

– Ионный выхлоп двигателей "Руси-1"? – Орлов наконец оторвался от работы.

– Похоже на то. Но след старый, ему несколько лет. И он ведёт… в никуда. – Кондратьев помрачнел. – Как будто корабль внезапно исчез.

– Или активировал инжектор, – предположил Орлов.

– Но куда они направились? – Мария нахмурилась. – Если не домой…

– Может быть, "Память" знает больше, чем рассказывает, – Кондратьев скрестил руки на груди. – Предлагаю более… настойчивый допрос.

– Допрос? – возмутился Орлов. – Это разумная сущность, делящаяся с нами бесценными знаниями. Не враг на допросе!