Титан и Титанида

К нам, с безалкогольным ягодным морсом в руках, вовремя приблизилась Теона: я как раз начала думать о том, как незаметно для знающей о моей проницательности Кармелиты исчезнуть из поля её зрения, а по-хорошему, заодно и из её меланхоличных мыслей. Пусть порой лежащие у изножий скал камни и бывают более душевными, нежели я в диалогах, всё же доставлять своей холодностью душевные терзания своим людям – не то, к чему я стремлюсь, даже с учётом того, что давно как являюсь признанным, пусть и невольным, мастером в этом бесхитростном деле.

Я передала Кармелиту Теоне без лишних слов, но, уже отойдя, навострила слух: Теона советовалась по теме нарядов для малышки Теи, которые можно отыскать на складе, и, что совершенно неудивительно, Кармелита мгновенно переключилась с меланхолии на энтузиазм. Теона – та ещё мастерица внушать людям необходимую ей эмоцию: благо, её совершенно не интересуют негативные эмоции в чужих лицах. В детстве я порой задумывалась о том, как же Теоне и Беорегарду повезло – воистину идеально подошедшие друг другу люди: король и королева – более точно их не опишешь. В теории: может ли кому-то в радиусе этих двух счастливчиков повезти так же? Я имею в виду вовсе не их власть или материальное богатство, и даже не их внезапное родительство. Исключительно любовь. Неужели кому-то может повезти так же? Кармелита уже четырнадцать лет одна: кто знает, на сколько ещё продлится её одиночество и будет ли у него вообще край? Следующие из приближённых ко мне Металлов: Джекки и Конан. Из того, что я уже успела увидеть – отличная пара, но оба темпераментны, как рогатые быки, так что наверняка не будут проживать каждый общий день душа в душу, без некоторых шероховатостей, которые, впрочем, определённо послужат их отношениям дополнительным топливом, что может играть ключевую роль, когда речь заходит вовсе не о метафорической “вечности на двоих”. Теперь я и Тристан. Благодаря своей юности я, конечно же, изначально надеялась на то, что у нас может получиться не так, как у Беорегарда с Теоной – лучше! Но уже сейчас я вижу: нет, ваяется нечто совсем иного рода. Пусть я дерзкая, выжившая, свободолюбивая, несломленная, сильная – да хоть какая! – но разрыв между мной и Титаном слишком велик: восемнадцатилетка, не нюхавшая металлической жизни, и зрелый мужчина, намотавший за полтора десятилетия своей металлической жизни целый человеческий век. Это как обманка в сказке про Золушку, которая жила и долго, и счастливо со своим принцем: обман в том, что разница жизненных устоев героев этой истории слишком велика, чтобы не раздавить их взаимоотношения своим неоспоримым весом. Тут только три выхода: или она успеет “повзрослеть раньше времени” – провальная идея; или он “прекратит свой рост”, дожидаясь её – вторая провальная идея; или их рост будет своевременным, чему могут способствовать лишь совместные стремления во всём – единственный верный вариант. Но кто не пробует незрелые плоды, чтобы определить степень их зрелости и в конце концов понять, что в пищу пригодны лишь спелые? Кто не обжигается? Беорегард с Теоной? А почему? Потому что они сразу, вне поля зрения посторонних глаз обсуждают то, что их волнует, ничего не таят друг от друга, не вынашивают в своих головах сомнения, не питают подозрений, не прикармливают нездоровые эмоции, чувства, мысли. И я всё это прекрасно понимаю, а значит, знаю, что нужно сделать: всего-то навсего поговорить. Но. Мне восемнадцать. И я новообращённый Металл. Так что пусть логика катится куда подальше. Как минимум на ближайший год – по индивидуальным внутренним ощущениям…

Рухнув на барный стул слева от красноволосой, я сразу же беру стоящий рядом с её массивным предплечьем второй бокал с двойным виски, который она додумалась испортить льдом.

– Позаботилась обо мне, как мило, – хмыкаю, уже делая первый глоток.

– Ты не говорила, что в твоём городе приличные запасы отменного виски.

– Разве?

– Нет. Упоминала только о пиве из бара и пунше на кухне Кармелиты.

– Можешь не переживать по этому поводу: Беорегард ценитель качества. Пожалуй, продукты питания в Руднике раньше иссякнут, нежели солодовые напитки.

– Ты оказалась права.

– Кто бы сомневался.

– Ты даже не поинтересовалась, в чём именно!

– Во всём.

– Вот это самоуверенность!

– Это опыт.

Немного молчания…

– И что, ты так даже и не хочешь поинтересоваться, в чём именно я признала твою правоту?

– Нет.

– Ты настолько нелюбопытна?

– Я настолько просвещена.

– Ты непробиваема.

– Как и ты.

– Не так, как я: по-другому.

– А вот это верно.

– Да ладно! Ты признала мою правоту! Ушам своим не верю! Хотя, знаешь, это объяснимо: ты признала мою правоту лишь потому, что она не отменяет твою!

– Умная девочка.

– Я Металл, так что осторожнее…

– Я теперь тоже Металл.

Она внезапно запнулась:

– Да… Я слышала, – закусила нижнюю губу, что я отметила периферическим зрением. – Не от тебя.

– Тристан?

– Теона.

– Давай без отпущения эмоционального контроля, – предлагаю я, но она не внемлет.

– Думаешь, влёгкую прочитала в моём тоне печаль по поводу того, что я услышала самую важную в твоей жизни новость не от тебя? Ничего ты не прочитала, ясно? Потому что кто-кто, но я-то умею скрывать свои чувства и эмоции, – глоток из бокала. – И вообще, эти мои эмоции, они ненастоящие – фальшь шалящих нервов новообращённого Металла, побочный эффект…

В голове эхом зазвучали слова Тристана, которые я, не задумываясь, пропускаю через свой язык:

– Как раз твои эмоции сейчас самые настоящие из всех, что ты когда-либо испытывала. Из-за этого у тебя с ними и проблемы. – Осознав, что не просто процитировала Титана, но по-новому проецирую эти слова на саму себя, я сквозь зубы процедила очередной глоток горячительного напитка и продолжила говорить то ли для собеседницы, то ли для себя самой: – Они ярко выражены, с чёткими границами, и ты сейчас никак не можешь нащупать плавный переход от одного чувства к другому. Не нужно переживать. Наслаждайся. Это твои первые дни. Самые обострённые. Они никогда больше не повторятся.

– Что ж, поверю тебе. Потому как ты оказалась права, и вот в чём, о, бесстрастная девчонка: Металлы – не люди. По крайней мере, я больше не чувствую себя… Человеком. Я не про человечность, сама понимаешь… Про суть, сердцевину, – она едва сдержалась, чтобы не ударить себя кулаком в грудную клетку.

– Привыкай. Теперь у тебя всё будет либо слаще, чем это возможно для человека, либо горше. Может, со временем обретём привычку или её подобие, не знаю… Можно у знающих Металлов уточнить, – я повела левым плечом, как бы указывая в направлении оставшихся в противоположной части зала Кармелиты и Теоны.

Джекки гулко вздохнула и, немного повертев в своём опустевшем бокале остатки льда, продолжила говорить:

– Знаешь, во время этого безумного марш-броска через Дикие Просторы я разобралась со многими возможностями своего нового тела и обновлённого сознания. Быть может, не со всем и уж точно не до конца, но с очень многим…

– Тяжёлый выдался путь?

– Крайне. Блуждающие, дикие звери, мутации и особенно люди, вооружённые до зубов… Не знаю, каким чудом я, Конан и Яр, со своим-то отсутствующим металлическим опытом, непрошено нарабатываемом в процессе, в итоге смогли довести до Рудника остальных… Нас атаковали со всех сторон. Выслеживали и преследовали несколько дней. Однажды машина перевернулась. У всех, кто не Металлы – гематомы и царапины по всему телу. У Абракадабры так вообще вывих плеча… Того, что мы пережили за эти две с лишним недели, с лихвой могло бы хватить на целый роман. Зато теперь мы наверняка знаем, что криокапсула Кея непробиваема даже для пулемётной очереди. Кстати, чего не скажешь о металлическом теле, которое, впрочем, регенерирует себя почти с той же скоростью, с которой пули успевают врезаться в него. И да, мы и вправду можем слышать лучше летучих мышей и на гораздо бо́льших расстояниях, чем любое млекопитающее. Дичь какая-то… Как то, что ты теперь с Титаном и сама Титан.

От неожиданной концовки столь эмоционально сдержанного – наигранно, – и лаконичного рассказа, я непроизвольно встряхнула плечами.

– И что более дико: то, что я теперь с Титаном, или то, что я теперь Титан?

– В равной степени.

– Поясни.

– А я уж всерьёз чуть не подумала, будто твоя заинтересованность – это выдуманный зверь, вроде единорога или дракона, – глоток из бокала.

– Это не ответ.

– То, что Титан положил на тебя глаз – самое неудивительное во всей этой истории с твоим обращением. Будь я мужиком, тоже не устояла бы перед желанием накинуть уздечку на подобную дикость…

– Попридержи коней. Я не в уздечке.

– Вы уже переспали? Не смотри на меня так. Я уже просвещена относительно моногамности Металлов. Про зацикленность и неразлучников я тоже в курсе.

– И когда успела?

– Теона. Она, знаешь ли, “умеет успевать” рассказывать всё самое важное в одном предложении и, что самое важное, до того как кто-то допустит ошибку…

– Значит, в теле Металла ты ещё не спала с Конаном.

– Когда бы я успела?

– Кто знает, как проходил ваш поход… Что будешь делать?

– Ясно что. Он ради меня добровольно лёг в криокапсулу, после чего преодолел непреодолимое. Он меня любит. А я его… Получается, быть зацикленности. И это не будет ошибкой.

– У меня не было ошибки. Я изначально знала о нюансах зацикленности.

– Значит, у вас уже всё было… Про то, как разрушается зацикленность, ты ведь тоже знаешь, верно?

– Почему ты хочешь убедиться в крепости моих знаний в данной теме?

Она будто не услышала меня:

– Зацикленность возможно разрушить, если объект твоего зацикливания согласится убить тебя человеческим манером: например, перелом шеи может сойти… Однако точное количество необходимых для освобождения “поломок” не установлено – кому-то может хватить раза, кому-то и десятка раз может быть недостаточно… Сложно и слишком зависимо: партнёр может отказаться расцикливать тебя. Но даже если расциклишься, всё равно никак… – она глубоко вздохнула, оборвав себя на полуслове, и продолжила с другого: – Неразлучники – это не то же самое, что зацикленные. Теона сказала, что местные Металлы практически ничего не знают о таком роде связи: когда оба Металла одной масти и к тому же оба произошли от одного и того же металла – ведь Тристан обратил тебя при помощи своего металла? – её взгляд врезался в меня с беспокойством, которое она не смогла скрыть из-за своей новообращённости.

– Не забывайся. Он моя пара. И не он один выбрал меня. Я тоже сделала свой выбор.

– Значит, ты знала о неразлучниках до того, как решила стать его парой?

Я ничего не ответила, и моё лицо не выдало ни единого намёка на эмоцию. Моя собеседница так и не поняла, владела ли я роковым знанием на момент моего вступления в союз с могущественным Металлом или не владела, потому как свои отношения я не собираюсь обсуждать ни с кем, кроме Титана, даже с ней.

Красноволосая взялась за новый бокал, поданный ей барменом, сразу же поспешившим оставить нас наедине. И снова первой начала она:

– Другому он сломал бы дерзновенную руку… Но не тебе. Твоя пощёчина, поразившая его при нашем выезде из Парадизара, лишь сильнее раззадорила уже включившейся к тому времени охотничий инстинкт его внутреннего зверя.

Она раз за разом попадала не в бровь, а в глаз. Это начинало раздражать. Раздражение – самая популярная эмоция новообращённого Металла в первый год его металлической жизни.

Я сжала зубы, но, собравшись, смогла сменить тему без внешнего проявления эмоции:

– Я знаю, что ты прочла. Записка была не для твоих глаз.

Не скрывая удовольствия в тоне, Отмороженная дословно процитировала текст моего послания, отданного ей на случай, если я не смогла бы подготовить Рудник к её приходу и ей пришлось бы знакомиться с семьёй Диес самостоятельно:

– Познакомьтесь, это Джекки. Прошу позаботиться о ней, как вы позаботились бы обо мне. Примите её в нашу семью, как избранную мной сестру. Она дорога мне так же, как дороги мне вы. Ваша стопроцентная ничья, Дикая.

– Нужно было оставить тебя в Паддоке.

– Не нужно было позволять мне становиться твоей подругой.

– Слишком много о себе мнишь.

– Могу себе позволить, ты ведь теперь среди моих друзей, – ухмылка и сразу же резкая смена настроения: – которых не так уж и много: по пальцам одной руки пересчитать можно…

– Да уж, друзья – роскошь, то и дело отваливающаяся от жизней Металлов. Привыкай.

– Нестрашно. Главное, что ты и Конан тоже Металлы, так что как-нибудь да переживу свою вечность. Кстати, за тобой должок: ты мне штаны испортила пулей, помнишь?

– Я тебя в Рудник провела, помнишь? – я бегло окатила подругу красноречивым взглядом. – Хотя ты права, тебе и правда не помешает переодеться.

– От горячего душа также не откажусь. Где нас разместят? Выделят комнату в хостеле?

– Не поняла ещё? Ты моя названная сестра, а это значит, что привилегий у тебя здесь больше, чем у кого бы то ни было… Впрочем, доверие Беорегарда, Теоны и Кармелиты тебе ещё предстоит заслужить, с чем ты, несомненно, справишься, раз уж смогла добиться моего расположения. Вы разместитесь в доме Кармелиты. Позже, когда будет решён вопрос с осадой Рудника, быть может, отстроим вам новый дом, если захотите…

– Мы не потесним твою… Кармелиту?

– У неё большой дом: деревянная двухэтажка. Пустующих квадратных метров много, а она – одна. Кармелита не против шумных компаний и даже их душа́, так что неудивительно, что она сама предложила свои лучшие комнаты тебе, Конану и Яру…

– И Яру? – брови Джекки приподнялись.

– Ну, знаешь… Он теперь тоже Металл. Новообращённый… Кто знает, что и как…

– Хм… Вы только за ним решили “присмотреть” или за всеми нами?

– Без обид, но я доверяю только тебе. Конан просто с тобой в связке. А Яр, сама понимаешь…

– Пусть понимаю, но ты скажи.

– Он убил тебя.

– А ты его.

– За то, что он убил тебя.

– Я была укушена.

– И тем не менее, мы нашли способ спасти тебя.

– Кто знает, спасли бы вы меня, если бы он не поступил так, как поступил.

– И тем не менее…

– Нет, я понимаю тебя. Потому что отлично помню, как он, в компании с Абракадаброй, напали на нас в Конкуре – ты тогда всерьёз пострадала…

Хм…

– Как он проявил себя в вашей поездке?

– Если честно, просто отлично, – подруга пожала плечами. – Он спас Нэцкэ от пули, а позже и Вывода со Сладким вытащил из стычки с Блуждающими, и ещё однажды подставился под удар, прикрывая собой Конана…

– Хм…

Мы замолчали. Потому что обе чувствовали одно и то же: толковый парень, помогающий и даже спасающий, но… Но что?

– Я присмотрю за ним, – Джекки заговорила на выдохе. – В конце концов, мы будем жить под одной крышей. Думаю, наше напряжение относительно его персоны вполне может оказаться ложным и в итоге развеется само собой. Парень родом из Диких Просторов, кто знает, что ему пришлось пережить, чтобы в конце концов суметь выжить. Кому, как не мне да тебе понимать, что наше прошлое – это далеко не все мы, а порой и вовсе не мы. Я так для себя давно решила: я не то, что со мной произошло. Во всяком случае, я так определяю себя относительно многих ужасов, через которые мне пришлось пройти. Погоди… Что это у тебя с глазами? Радужки твоих глаз резко блеснули и слегка потемнели…

– Это просто… – я резко заморгала и потерла пальцами веки. – Пока что не знаю… Явно дело в переходном состоянии. У Яра вон, не только цвет глаз, но и цвет волос значительно изменился.

– Да, но его цвет стойкий, а у тебя… Переменчивый? Вот сейчас у тебя как будто светлеет цвет…

Я тяжело выдохнула:

– Я поняла. Попробую изучить это как-нибудь…

– Всё равно это странно… – Джекки продолжала что-то развозить на тему того, что игры со сменой цветов дозволительны только хамелеону, но я её уже не слушала. В бар вошли мужчины: Беорегард, Конан и Яр… Я ещё некоторое время сверлила взглядом пустое пространство за их широкими спинами, но Тристан так и не материализовался.

Беорегард явился с Теей. В бар. Надо же, он и вправду неразлучен с нею, получается… Забавно же он выглядит с этой крохой: примотал её к своему могучему торсу при помощи слинга. Теона сразу же направилась к ним и по пути захватила Джекки, пообещав ей знакомство со своей дочерью… Ещё одно удивление: стоило Джекки взять в руки младенца, как она улыбнулась, впрочем, удивлять меня долго она не вздумала – достаточно поспешно отдала девочку назад в руки её матери, однако не перестав строить ей рожицы и угрожать щекоткой пальцами. Наблюдая, как она отлично ладит с младенцем, я вдруг вспомнила о том, что в своё время она вывезла на своих плечах целых двух детей: не просто сама выжила – организовала выживание своим младшим сестре и брату. Смогла бы я вытирать сопли и менять памперсы мелюзге?.. Прежде чем я ответила самой себе на этот вопрос, на место Джекки внезапно опустился Золото – внезапностью это стало потому, что, погрузившись в себя, я отвлеклась от слежки за окружающей средой.

– Слышала о том, что правители Рудника настоятельно просят Металлов сдавать кровь чуть ли не ежедневно?

– Они в поисках вакцины от Стали. К тому же, правители Рудника сами Металлы, так что не переживай – колотые раны распределятся поровну.

Он отчего-то дёрнул плечами и сразу же умолк. У меня не было желания разговаривать – все мысли были обращены к “потерявшемуся” Тристану, – так что, отставив бокал, я встала со своего места и уже хотела уходить, как вдруг Золото остановил меня, взяв за запястье. Наши взгляды пересеклись.

– Мы вместе столь многое прошли, – его слова зазвучали уверенно. – Мы вместе выжили. Может быть, хотя бы в честь общего прошлого уделишь мне чуть больше своего времени и выпьешь со мной?

– Раз уж у тебя было время изучить мои повадки, значит, мне не нужно объяснять тебе, почему я делаю то, что хочу, и не делаю то, чего не хочу.

Я аккуратно дёрнула рукой, но он, неожиданно, не выпустил её, а лишь сильнее сжал запястье.

– Я теперь Металл. От меня теперь не так уж легко уйти, – он ухмыльнулся, как будто невинно играючи, но мне не понравился оттенок этой игривости.

Резко схватив его за удерживающую руку, я с лёгкостью опрокинула её на барный стол: получилось подобие армрестлинга. Моя рука в одну секунду высвободилась, и янтарные глаза моего собеседника сразу же выдали крайнее удивление. Понятно: Теона взялась за скоростное просвещение Джекки потому, что я указала на неё, а на остальных она, скажем так, немного подзабила…

– Ты теперь тоже?.. – новообращённый Металл не смог скрыть глубины своего потрясения.

– Титан в разы прочнее золота. Запомни это на случай, если ещё захочется “подержаться за ручки”.

– Я понимаю, в чём причина. Джекки. Если бы я тогда не…

– Если бы ты не поступил так, как поступил, мы бы сейчас были где-то, но не здесь, не теми, кем мы являемся сейчас. Рудник – твой шанс на новую, хорошую жизнь. Не упусти его.

– Не упустить его, как упустил тебя?

– Ты меня не упустил. Потому что для того, чтобы что-то упустить, для начала необходимо что-то иметь. Меня же у тебя никогда не было – я лишь была около. Так сложились обстоятельства.

– А если бы они сложились иначе, тебя бы не было и около, потому что ты не захотела бы быть…

– Эй, – я резко положила свою руку на его плечо. – Ты справишься. Без меня.

В этот момент произошло две вещи: меня услышало двое мужчин – вошедший в бар Титан, увидевший и вырвавший из контекста мой тет-а-тет с Золотом; Золото, впитавший мои слова в себя навсегда, словно долговечная губка.

…Титан почувствует первый в своей жизни со мной, лёгкий для первого раза укол ревности лишь потому, что такова его природа собственника, а не потому, что ревность могла бы найти место для существования в наших отношениях… Золото справится и, как было мной сказано, сделает это без меня, потому что такова его природа – хищник не виноват в том, что он хищник, как травоядное не повинно в том, что природа породила его травоядным. Оба вида – всего лишь два звена одной цепи. Травоядные убивают траву, чтобы жить, хищники убивают травоядных, чтобы жить. Такова природа, негласным законам которой подчиняются все порождённые ею существа. Металлы – не исключение.

Глава 3

Титан

Яр и Конан решили воспользоваться предложением Кармелиты, переданным им через Беорегарда, и отправились в её дом, чтобы по очереди принять горячий душ и переодеться в одежду, заранее приготовленную для них любезной хозяйкой дома. Я остался в доме Диес – мне и Беорегарду предстояло многое обсудить и, главное, многое простить друг другу. В конце концов, миновало десятилетие наших эмоционально сложных взаимоотношений – срок длиной в собачью жизнь. Пора разрубить этот Гордиев узел и наконец начать жить свою лучшую жизнь, ведь Тринидад не заслуживает меньшего, чем лучшее.

Мы одновременно приблизились к барной стойке и одновременно налили себе виски из разных бутылок. Беорегард, как мудрейший из известных мне Металлов – равным ему в мудрости из ныне живущих может считаться разве что Вольфрам Добромир, – не стал дожидаться моих слов и начал разговор первым:

– Ты высоко оценишь научную работу, которую мы провели в Руднике за те годы, что ты отсутствовал.

– Высокие показатели?

– Высокие, но всё равно недостаточные для прорыва в разработке вакцины от Стали.

– И тем не менее, ты доволен результатами. Что удалось изучить?

– Природу.

– В своих странствиях я много необычного увидел в природе… Она совсем не та, что была до Падения Старого Мира.

– В мире многое кардинально сместилось с рельсов.

– Речь идёт о мутациях?

– Металлы – только первая ступень. Правила природы, какими мы их знали до конца двадцать первого века, за последнее десятилетие претерпели необратимые изменения. И они продолжают своё стремительное видоизменение, безостановочно. То, что мы сейчас наблюдаем под микроскопом, не поддаётся логическим объяснениям и известным законам, то есть всем знаниям, какими человечество обладало до Стали.

– Ещё немного, и поверишь в магию? – не удержался от иронии я, хотя на самом деле под иронией я спрятал вполне серьёзные соображения, основанные на фактах, обретённых мной буквально за последние пять-семь лет.

– Не немного, – Беорегард отвечал серьезно. – Может, речь не о магии в её человеческом понимании, но… Исходя из процессов, которые мы сейчас наблюдаем и которые тщательно изучаем уже не первый год: ещё полвека, век или пара веков, и ты больше не увидишь эту планету такой, какой знал её изначально. Нам уже не кажется, мы абсолютно уверены в том, что полтора десятилетия назад случилась не просто Сталь – наступила новая эра. Металлы, Блуждающие, Чёрные Страхи – лишь верхушка айсберга глобальных мутаций. Дай этому миру только время, и сам не узнаешь ни его, ни себя в нём.

– Уже не узнаю́. Кажется, и пары лет не прошло с тех пор, как я был подростком, и кто я теперь? Кто мы́ теперь?

– Мы семья, – без ухмылки отвечает он, и, почувствовав в его словах родительскую теплоту, я приотпускаю вожжи своего напряжения, но он решает ещё немного понапрягаться: – Я, Теона, Теа, Кармелита, ты и Тринидад, Спиро и Клэр – вместе мы несокрушимое древо, семья непобедимых Металлов, семья Диес. Но кто те, кого вы привели в наш дом? Что ты можешь рассказать о Конане, Джекки и Яре, кроме того, что они являются Палладием, Танталом и Золотом? Ты обратил в Металлов каждого из них, но…

Он не договорил, чтобы не задеть моё самолюбие, и я остался благодарен ему за это, потому самостоятельно и досказал оборвавшуюся на полуслове правду:

– Но я уже жестоко ошибался. Камчатка.

– Хм…

– О ком можете не переживать, так это о Джекки. Я наблюдал за ней продолжительное время, она прошла все уровни проверки Тринидад. Верный друг: не раз подвергала собственную жизнь смертельной опасности во имя защиты жизни Тринидад. И Тринидад неоднократно рисковала своей жизнью, чтобы спасти её. Между ними действительно выстроилась неожиданно крепкая связь.

– Что ж, это хорошие новости: верные люди в любые времена на вес золота.

– Золото – сложный парень. Первые часы после обращения вёл себя крайне нестабильно, даже безумно. Придя в себя, вроде, стабилизировался, но содержимое его головы – это потёмки. Спас его, потому что: хотел проверить теорию с обращением в Металл человека, только что лишившегося жизни; хотел защитить Тринидад от мук совести за его гибель; в Паддоке он проявлял себя как благоразумный парень, правда, с поправкой на то, что там его память о его прошлом была закрыта на семь замков.

– Значит, в нашем арсенале пополнение на одного надёжного человека и одного случайного… Что по Конану?