Кольцо Ориона

Алекс Штейн

Кольцо Ориона

Кольцо Ориона

1

Азиат, чистокровный, где-то в десятом поколении. Клиширован до безобразия: узкий разрез глаз, черные волосы, маленький рост, костюм с галстуком и до смешного грубый голос, никак не сопоставимый с его худым телосложением.

Мой наниматель с важным видом сидел за серебристо-серым столом прямо напротив меня. Над нами горела неоном толстая полоса белого света. Металлическое покрытие кабинета было способно формировать источники света любой формы, размера и яркости.

Так же материал умел становиться прозрачным, словно стекло, но, не теряя в прочности. За таким окном во всю стену в черные просторы бескрайне отрытого космоса устремлялись сотни диспропорциональных небоскребов.

Между стальными конструкциями тянулись цепочки из тысяч летающих авто и плавали гигантские, яркие голографические рекламные плакаты. Мерцающая панорама сто третьего жилого сектора двадцать первой горнодобывающей станции на орбите второй карликовой планеты местной, двухзвездной системы.

Мы с азиатом находились внутри небольшой переговорной, где шаблонный господин Хироши Накамура, молча, знакомился с моим досье.

В сенсорное покрытие стола перед ним были встроены микропроцессоры, превращавшие предмет мебели в компьютерную систему. Она услужливо вывела голографическое изображение моего лица: взлохмаченные русые волосы, худые и впалые щеки, карие глаза, хмурые и толстые брови, и вечно недовольное выражение лица.

И все же, даже будучи непричесанным, я все равно умудрялся создавать впечатление серьезного человека.

Чуть ниже изображения шли текстовые данные, представленные в виде сложных иероглифов. Сам я не владел китайским, хоть он и являлся одним из трех языков космоса, но вживленный в висок чип-модификатор дополнил незнакомые символы переводом.

Хотя если честно, я и так отлично знал, что там написано.

Имя и фамилия: Артур Нестер.

Прозвище: Арт.

Возраст: 19 циклов (27 лет по ИСту (изначальным стандартам)).

Рост 1,77м.

Вес: 63кг.

Телосложение: эктоморф, худ.

Раса: Европеоид с примесями; славянин – 37%, монгол – 24%, скандинав – 16%, грек – 13%, прочие – 10%.

Группа крови: первая.

Технические усовершенствования: стандартный чип-модификатор (Мод) класса навигатор, 35% искусственной кровеносной системы усилены сосудами-компенсаторами для защиты от высоких перегрузок.

Генетические особенности: врожденная синестезия.

Общественный статус: бродяга.

Род деятельности: в прошлом – пилот-гонщик, участник высокоскоростных гонок Редлайн; в настоящем – курьер собственного частного агентства по доставке малообъемных грузов.

Внимание! Субъект опасен. Имеется ордер на арест в семи звездных системах второго галактического рукава Щит-Центавра.

Последняя надпись горела красным и сразу привлекала внимание. Мой наниматель прищурился и с подозрением взглянул на меня, предлагая объясниться.

Я лишь безразлично пожал плечами:

– Я родом из созвездия Бета-Сигмы, родился во времена революционных войн.

– Воевали?

Я помотал головой:

– Маленьким был, всего семь циклов, но судимости повесили, как на взрослого. Тогда всех, без разбору, под одну и ту же статью подводили.

Господин Хироши кивнул, вполне удовлетворенный таким ответом.

Революционные войны уже давно стали визитной карточкой рукава Центавры, а место моего настоящего рождения все равно ни в одном досье не указано. Лишь бы он не полез ордера пробивать…

– Итак, мистер Нестер, – наниматель движением руки погасил голограмму моего досье и сцепил пальцы в замок на столе перед собой, – поговорим о деле. Как вы, должно быть, уже знаете – я третий директор консорциума Накамура-индастриз. Один из семидесяти сооснователей сверхконцорциума Восточный лебедь.

Господин Хироши говорил с едва заметной улыбкой, а затем небрежным взмахом руки указал на окно. Точнее, на все те технические достижения инженерной мысли, что виднелись за ним и продолжил:

– Это все, а так же еще двенадцать других станций в этой системе – принадлежит мне…

– Точнее одному из ваших филиалов, отвечающих за добычу полезных металлов в рукаве Персея, – перебил я собеседника. – Я смотрю новости и знаю, кто вы и чем занимаетесь, но не понимаю, что нужно человеку вроде вас от человека вроде меня. Полагаю, у вас нестандартная ситуация и, скорее всего, времени тоже мало. Давайте сразу к сути.

Хироши Накамура недовольно хмыкнул, но возмущаться не стал. Вместо этого он провел рукой над столом и развернул появившуюся в воздухе голографическую картинку ко мне лицом.

Азиатка, чистокровная, где-то в одиннадцатом поколении. Клиширована до… нет, язык не повернется назвать ее безобразной, слишком красива. Я бы даже сказал, идеализирована, словно искусственно создана или попросту нарисована талантливым художником.

На меня смотрело изображение молодой девушки. Короткие, едва до плеч иссиня-черные волосы, миндалевидные черные же глаза, белоснежная фарфоровая кожа, тонкий изгиб бровей и губы едва розоватого оттенка.

Выражение лица казалось безразличным или даже апатичным. Ее печаль чувствовалась даже через голограмму, и тем более мне, как синестетику. Она выглядела звуком грустной виолончели.

Ниже приводились стандартные данные любого досье, но прочитать их я не мог в виду иной иероглифической природы. Это уже был японский язык, который я не закачивал себе в мод.

– Ее зовут Харуна Накамура, – понял мое замешательство наниматель. – Эта девушка – моя седьмая дочь от третьей жены. У нее сегодня свадьба.

– Мои поздравления, – буркнул я. – Кто счастливец?

– Сын Микаэля Брунгельштейна, директора корпорации Брунгельштейн-транссистем. Как его зовут, я не знаю, важно другое, – этот брак поможет укрепить отношения наших семей. Что выгодно скажется на бизнесе.

Ну еще бы, консорциум по добыче тяжелых пород и корпорация по межзвездной транспортировки. Им сами звезды наказали быть партнерами, а политический брак испокон веков человеческой истории считается одним из самых добрых и надежных соглашений.

А мнения несчастной невесты, как и жениха, разумеется, никто не спрашивал. Кто бы ни создал наш мир, он определенно был очень печален.

– Так, а в чем проблема? – нахмурился я.

– Проблема в Харуне, – устало вздохнул господин Хироши. – Моя седьмая дочь… весьма строптивая девушка. Разумеется, она все равно выйдет за сына Брунгельштейна и в данный момент она готовится к свадьбе на борту круизного лайнера Гиперион-13. Вот только, она кое-что забыла с собой взять.

Очередной взмах руки и голограмма над столом сменилась. Теперь в воздухе медленно крутилось увеличенное в несколько раз золотое кольцо с до неприличия блестящим бриллиантом. Или алмазом, или… нет, не может быть.

– Это…

– Оно самое, семицветный алмаз с пояса Ориона, – гордо кивнул Накамура. – И, боюсь, без этого жалкого атрибута свадьба не состоится.

Жалкого атрибута?! Он это серьезно? Да за одну десятую этого камушка размером с ноготок можно всю эту звездную систему купить и еще останется.

Я с трудом сохранял самообладание. Настолько ценных вещей я в своей жизни еще никогда не видел. Никто из таких, как я их никогда не видел.

– Выходит, моя задача, доставить невесте ее кольцо?

– Именно, мистер Нестер, причем уложиться нужно точно в срок.

– Господин Хироши…

– Накамура, – перебил меня мой наниматель.

Я недоуменно замолчал и вновь нахмурился.

– Хироши – это имя, а обращаться принято по фамилии.

– Господин Накамура, – я вежливо исправился, – я недоумеваю: с вашими ресурсами и властью вы решили доверить столь ценный груз какому-то бродяге с маленьким прыжковым глайдером. Почему?

– Боюсь, у меня попросту нет времени дожидаться курьеров из более… престижных организаций. Церемония начнется очень скоро и сейчас Харуна наверняка вовсю торопит организаторов. Поэтому я кинул клич в местной сети, а вы были поблизости и первыми прибыли на собеседование. Вам просто повезло, мистер Нестер.

– А как скоро начнется церемония?

– Примерно через три часа, возможно раньше.

– Так, и где сейчас находится Гиперион-13?

– На орбите небольшой сверхновы, ровно в четырехстах световых годах отсюда.

В этот раз я даже не нахмурился, а просто удивленно захлопал глазами. Теперь понятно, почему ему нужен курьер именно с маленьким кораблем. Покрыть такое расстояние за столь короткое время способен только малый прыжковый двигатель.

Для этого понадобится сотня минут, что одновременно является пределом нахождения материи в подпространстве.

– Надеюсь, цифра точная? – решил убедиться я на всякий случай.

– Да, точная, – кивнул господин Накамура. – Но это еще не все. Я не рискну отправить столь ценный предмет без достойного сопровождения. Все-таки это семейная реликвия, прошу вас отнестись к этому с пониманием.

– Я понимаю, но пассажиры на корабле, это уже совсем другая расценка…

– Вы, правда, беспокоитесь о размере вознаграждения?

Да уж, действительно, чего это я. У кого-кого, а у этого клиента деньги точно водятся. Он вообще мой самый богатый клиента за… за все время существования всех частных курьерских фирм вместе взятых.

– После выполнения задания, – продолжил тем временем господин Накамура, – сами выберете размер и валюту оплаты. Однако есть пара условий: первое – это сопровождающий. Он всего один, так что много места на вашем судне не займет.

Я утвердительно кивнул.

– И второе… – господин Накамура неловко замялся. – Как я уже говорил, Харуна весьма упряма. Она может и будет пытаться вам помешать до самого конца. Поэтому, пожалуйста, проследите, чтобы в итоге это кольцо оказалось на ее пальце.

Этого уже я не понял.

– Разве ваш сопровождающий не сможет позаботиться об этом самостоятельно?

– Он… сами поймете, когда встретитесь с ним. Просто запомните, работа не будет считаться выполненной, если вы бросите ее посередине.

– Это уже несколько выходит за рамки обязанностей курьера, но и платите вы мне не как курьеру. Так что я согласен.

Заставить мелкую девчонку надеть кольцо на палец? Пф, да раз плюнуть! Что может быть легче этого? Отнять конфетку у ребенка?

– Рад, что мы договорились, – господин Накамура доброжелательно мне улыбнулся, погасил голограмму, поднялся и протянул руку.

Камеры наблюдения небольшой переговорной зафиксировали весь наш разговор и крепкое рукопожатие в самом конце. Все, сделка заключена. Самая халявная сделка в истории, билет в новую жизнь, можно сказать. Я был очень доволен тем, как начался этот день.

– Кстати, где мне встретить вашего человека? – вспомнил я о сопровождающем. – И груз, я полагаю уже у него?

– Да, кольцо находится у сопровождающего. Он прибудет с линкора Такугава-14 на космопорт номер четыре примерно через… – господин Накамура сверился с золотыми часами на руке. – Через тридцать семь минут, платформа 79. Поспешите, пожалуйста.

Что б меня, сглазил. Я поспешно направился к двери и уже на пороге задал последний вопрос:

– Как с вами связаться, по окончанию работы?

– Просто пустите обычный запрос через сеть, мы добавили ваш номер в нашу систему приема запросов, как приоритетный. До встречи, мистер Нестер.

Больше его спрашивать было не о чем. Фронт работы обозначен, награда оговорена, руки пожаты. Со своим фирменным недовольным лицом я покинул маленькую переговорную комнату.

2

Я довольно шустро протопал до лифта и спустился на пару сотен этажей ниже верхнего яруса центрального небоскреба Накамура-индастриз. Туда, где располагались четыре десятка этажей парковки.

Едва выйдя из хромированного лифта, по стенкам которого ползли снизу-вверх голографические тексты цветных иероглифов, я вдруг оказался на грязной, плохо освещенной и полупустой парковке.

Сырой и затхлый воздух, клубы пара, вырывающиеся из грязных труб, толстые силуэты колон и редкие запыленные авто. Это был самый нижний этаж парковки, он занимал довольно обширную площадь, где-то километра четыре по периметру.

Сюда ставили свои авто только те, кого выперли со своего места этажом выше. Или такие как я, кто любит малолюдные места.

Пройдя по стальному полу, по освещенной полосе, льющейся из открытых дверей лифта, я остановился. Поднял левую руку, где на запястье находился встроенный Мод, похожий на обычные часы. Мод дополнил реальность голограммой большой красной кнопки прямо над собой. Я провел рукой по кнопке, и открылось окно настроек.

Спустя секунду деловой костюм на моем теле покрылся легкой, цифровой рябью и голограмма респектабельной одежки исчезла, оголяя плотно облегающий тело черный комбинезон космонавта.

Вслед за этим световая дорожка подо мной вдруг резко сузилась и исчезал. Двери хорошо освещенного лифта закрылись, оставив меня одного в окружающей тусклой полутьме.

Еще одно нажатие невидимой кнопки и внизу, прямо на полу пустилась вперед тонкая полоска синего света. Обогнув ровными углами пару колон, она уперлась в мое транспортное средство в паре десятков метров впереди.

Большой, мощный, черный гравицикл. С двумя толстыми энерго-турбинами по бокам заднего антиграва и изогнутыми рулевыми дугами, спаянные с передним. А посередине мягкое и удобное, двухместное седло из синтетической кожи.

Я прошел по светящемуся следу, поднял с седла черный шлем с торчащей справа небольшой антенной. Рядом с ним лежала и пара перчаток. Стоило мне надеть все это, как молекулярный шов на запястьях и шее комбинезона буквально слился тканями с предметами, заглушив все внешние звуки.

Костюм стал цельным и полностью герметичен, хоть в вакуум лезь.

Усевшись за гравицикл, я коснулся еще одной красной кнопки над сенсорной панелью, расположенной на руле. Включил движки, вывел на гало-экран стрелку-указатель, настроенную точно в направлении четвертого космопорта и секундомер, отсчитывающий оставшееся время.

Красные цифры давали мне на все про все лишь полчаса. Не густо.

Стоило мне положить руки на руль, как гравицикл ожил с неожиданным ревом, имитирующим дизельный двигатель. После загудели по нарастающей энерго-турбины и плавно загорелись синим неоном антигравы.

Гравицикл поднялся в воздух на метр, разгоняя потоками ветра пыль и мусор, и резко тронулся вперед, ускоряясь. Я помчался через пустынную парковку, мимо проносились черные колонны, огромное окно высотой во всю стену быстро приближалось.

По светящимся белым светом рамам можно было легко догадаться о наличии впереди толстого слоя бесплотной стеклопленки, похожей скорее на пелену мыльного пузыря. Такой обычно ограждают воздушное пространство ангаров от вакуума и невесомости космоса. В простонародье она так и называлась: «пелена».

Войдя в пелену на скорости в шестьдесят километров, я без проблем пошел сквозь стеклопленку, оставив на ней лишь легкую рябь волн, расходящихся по кругу.

И оказался в самом сердце большого мегаполиса, занимавшего один из секторов горнодобывающей станции. Вверх устремлялись сотни пик стальных небоскребов, вниз уходило столько же столпов технических ярусов, скрепленных между собой множеством мостов. Эти мосты соединяли городские строения, которые на самом деле были огромными космическими кораблями.

Вся горнодобывающая станция, по сути, была исполинским конструктором из десятков тысяч жилых, технических, производственных и прочих кораблей, каждый из которых мог в любой момент отстыковаться и отчалить.

Меня окутала сплошная тишина, гармония, лишь звуки моего собственного тела, заключенного в герметичный костюм, стучали в ушах и висках.

Космос – блаженство.

Я больше не чувствовал скорости, не чувствовал тяжести. Только легкая дрожь гравицикла и яркие огни большого города.

Бессчетное множество мелкогабаритных авто, снующих туда-сюда по специально отведенным светотрассам. Голографические рекламные плакаты вдоль них и иероглифические бренды на вершинах зданий.

На рулевой панели всплыл гало-экран с пойманными местными радиостанциями.

– Tokune nata enae heto no tama ne… – антенна в шлеме передала кучу китайских словосочетаний. Я не стал их переводить, мне сегодня уже хватило Хироши.

Движением руки я перелистнул экран на следующую станцию:

– Mank anum uank aus vagh pwokhantsumu… – а это еще что за язык? Арабский? Албанский? Ладно, не важно, листаем дальше:

– Om joe ta breng…

И еще несколько слов в таком же духе. Лишь с четвертой попытки я, наконец, поймал родную речь:

– Свежие новости наступающих суток на радиоволне один и нуль нуль нуль нуль… -заголосил жизнерадостный ведущий и ему вторил его напарник:

– Четыреста четыре и с вами Ден…

– И Макс и это радио…

– Денимакс!

Название ребята выкрикнули, естественно, хором. Я тем временем сконцентрировался на полете. Стрелка навигатора указывала наверх, в бескрайнюю черноту космоса. Туда я и направился, подняв гравицикл резко вверх и ускорившись.

– Эй, Ден, что там за бум на сайте терраформистов? Их чаты прям кипят от негодования, хоть чайник ставь.

– Еще бы им не кипеть, сам зацени новость: «по результатам высшего собрания финансовых фондов сверхконсорциумов, председателей тяжело-промышленных концернов и объединенными содружествами ученых сообществ, центральным наднациональным правлением Земли было принято решение навсегда прекратить развитие отрасли планетарной инженерии». Что думаешь, Макс?

– Знаешь, этого следовало ожидать, рано или поздно.

– Почему ты так решил?

– Сам прикинь, отрасли уже больше десяти тысяч лет по ИСту, только на частичное преобразование всего одной планеты уходят сотни лет, а про затраты ресурсов и финансов я вообще молчу.

– И?

– И, не смотря на все усилия, ни один эксперимент не увенчался успехом. Все попытки терраформации провалились одна за другой, а последняя так вообще стала причиной катастрофы, повлекшей смерти ста сорока тысяч колонистов.

– Но закрывать сразу все направление… получается, человечество попросту отказывается от самой идеи ассимиляции планет.

– Получается, что так, Ден.

– Н-да, тогда не удивительно, что терраформисты в бешенстве. Плакала их мечта о второй Земле или хотя бы более или менее пригодной для жизни планете. Придется и дальше жить в космосе.

Беззвучно пролетая мимо цветастых иероглифов рекламных голограмм, виляя по переполненным рядам скоростных светотрас, мой гравицикл мчался строго вверх, попутно нарушая все правила пространственного движения.

Стрелка голографического спидометра тоже быстро пересекла отметку местного скоростного режима.

– Во, Ден, зацени статью: «независимое сообщество наблюдателей и исследователей дальнего космоса на днях поймали неизвестные радиосигналы, исходящие из дальнего края рукава Стрельца». Как думаешь, очередной фейк или там реально что-то есть?

– Хм, дальний край Стрельца тянется параллельно рукаву Центавра, а здесь написано, что источник находится как раз где-то между ними. Возможно, какая-то станция отделилась или заблудилась во времена революционных войн и теперь пытается выйти на контакт.

– Звучит разумно, наблюдатели тоже склоняются к этой теории. А вот общество уфологов с ними традиционно не согласно.

– Пф, кто бы сомневался, Макс. Эти ребята видят пришельцев везде, где захотят. Даже не смотря на то, что Земля изучила весь Млечный путь еще несколько тысяч лет назад, а человечество заполнило большую часть родной галактики. А они все равно продолжают выдумывать свои безумные теории. Мы не одни во вселенной, бла-бла-бла…

– Ну, во вселенной-то мы, может, и вправду не одни.

– Но в нашей галактике ксеноморфов мы точно не найдем, Макс.

– Тем не менее, проверить источник сигнала необходимо. С этим согласны как наблюдатели, так и уфологи. Они уже собирают совместную экспедицию. Пожелаем ребятам не перегрызть друг друга, коллега?

– Разумеется, Макс. Будем надеяться, их путешествие в поствоенный край галактики пройдет без лишних осложнений.

«Лучше надейтесь, что они возьмут с собой побольше пушек – осложнения точно будут», – подумалось мне между делом.

Дальний край Щита-Центавры – то еще местечко и конец революционных войн этого не изменил. Уж скорее – усугубил. Так что желаю ребятам удачи, она им точно пригодится.

Тем временем я долетел до верхних ярусов мегаполиса. Меня встречали носовые части кораблей: разнообразные, яркие, светящиеся. Тысячи и тысячи межгалактических кораблей.

Огни сто третьего сектора в виде гигантских, шарообразных ресторанов и причудливых, как осьминоги, торгово-развлекательных центров, исполинских гало-экранов над ними и роскошных шпилей гостиниц и отелей, вперемешку с суровыми, гордыми монолитами госкорпораций.

Мегаполис тянулся формой полумесяца в длину на пару тысяч километров. Сверкающий, словно жемчужина в темноте космического пространства.

Я вырвался во тьму и оказался прямо перед ликом огромного небесного тела – карликовой планеты под кодовым номером Кей-217. Как ее называли местные мне не было известно.

Огромный шар титанового цвета занимал почти все пространство впереди. Его поверхность извивалась разводами газовых облаков, словно клубок исполинских змей разных оттенков серого. Но даже сквозь этот покров были видны невероятно глубокие и толстые изгибы ярко-оранжевых трещин, наполненных лавой и магмой.

Вся поверхность планеты была испещрена сотнями таких трещин, будто побитое яйцо. Атмосфера чужого мира была явно этим возмущена и демонстративно извивалась, грозно сверкая молниями.

А между мной и умирающим небесным телом находилась причина этой катастрофы: огромные, похожие на пауков со стальными брюхами горнодобывающие платформы и корабли-потрошители. Манипулируя гравитационными волнами, черные конечности буквально разрывали планету на части, вырывали и поднимали на орбиту целые пласты литосферы, где их разрабатывали уже сами горняки. Они плавили и разделяли, куски на куски, по кускам разбирая на таблицу Менделеева и заполняя ненасытную утробу складов и хранилищ.

Чтобы выжить в космосе станции необходимо поистине колоссальные количества всех возможных ресурсов. Такая планета, как Кей-217 обладала всеми нужными металлами, газами и даже жидкостями. Она способна кормить станцию Тау-1 еще несколько десятилетий.

А потом от нее останется лишь астероидный пояс вокруг двух светил, и станция двинется дальше.

Ден и Макс продолжали весело вещать абсурдные и не очень новости местной сети, охотно высказывая свое мнение по любому инфо-поводу.

Я уже собрался выключить радио, как вдруг…

– Так, стоп, Макс, я тебе перебью – у нас срочное сообщение.

Внезапно раздался на удивление серьезный голос Дена. Его коллега тут же замолчал, прервав дешевую шутку, а моя рука замерла над голографической панелью.

– По линии экстренного оповещения было объявлено: государственная служба охраны правопорядка разыскивает опасного преступника, члена пиратской команды «Резаки».

Беглец причастен к серии терактов в созвездии Дельта-Энигма с применением газовых атак, повлекших гибель части персонала технических ярусов одного из секторов станции Тау-3. Это тысяча четыреста шестнадцать человек и еще восемьсот семьдесят три случайные жертвы, включая женщин и детей.

Сама команда на данный момент успешно ликвидирована в недавней атаке ГСО на базу радикалов в системе Джо-Джи. Однако одному из ее бойцов удалось уйти на угнанном штурмовом корабле службы.

Внимание! На борту корабля ГСО в момент угона находился неактивный взвод синтетических солдат. Их состояние на данный момент неизвестно, возможно они перепрограммированы. Служба просит все корабли и станции в радиусе пяти тысяч световых лет от системы Джо-Джи быть предельно осторожными.

Преступник вооружен и крайне опасен, при встрече настоятельно рекомендуется немедленное бегство. ГСО открывает специальный канал связи и просит сообщать обо всех подозрительных судах на частоте…

Ден зачитал частоту и регистрационный номер угнанного корабля, а также его характеристики и визуальные приметы. Я загрузил информацию в программу сканирования кораблей. Теперь если в поле зрения моего глайдера попадет объект с подобными приметами, – я тут же дам деру на всех порах в случайном направлении.

Штурмовой корабль службы, да еще полный генетических суперсолдат, – это тебе не хухры-мухры. Аж в дрожь бросает…

Благо система Джо-Джи находится в полутора тысячах световых годах от Кей-217 и почти в двух тысячах от места, куда я направляюсь. Это конечно все еще зона риска, но пират будет стремиться убраться как можно дальше с территории поиска, да и все посты ГСО в центральном рукаве Персея наверняка подняты на уши.

Короче, мои шансы нарваться на неприятности крайне малы, но лучше все-таки глядеть в оба.