Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной

Выпили чаю, и Тянь Ци начал речь:

– Во времена династии Южная Тан хотя и царил упадок, но Поднебесная все же была спокойна. Чжао Куан-ин поднял мятеж и обманом захватил престол, который и поныне занимают его потомки. Вам же для виду дали титул, чтобы держать вас в повиновении. Мы бы на это не пошли! Великий ван, я бы советовал вам воспользоваться столичными экзаменами, завоевать звание «первого из сильнейших», привлечь на свою сторону богатырей и поднять восстание. А мы из своего горного стана поможем вам. Согласны вы на такой союз?

На самом же деле Тянь Ци намеревался с помощью лянского вана завладеть Сунской империей и передать ее Ван Шаню. Лянский ван поверил хитрецу и с радостью согласился:

– Как хорошо, что мы встретились! Я так и сделаю! Если добьюсь успеха, мы поровну разделим богатства и почести!

Ван Шань устроил пир в честь высокого гостя, а затем проводил его в дорогу.

В столице лянский ван прежде всего свел знакомство с экзаменаторами. Три продажных сановника за взятки решили присудить ему звание «первого из сильнейших в военном искусстве». Но Цзун Цзэ, который искренне заботился о благе государства, не поддался на подкуп и сказал лянскому вану несколько резких слов, на которые тот не знал, что ответить.

«Ну, хорошо! – подумал рассерженный Чжан Бан-чан. – Твоего любимчика я тоже как следует отчитаю!»

Он подозвал глашатая.

– Что прикажете, господин?

– Вызови Юэ Фэя из Танъиня.

– Вызывают Юэ Фэя из Танъиня! – громко объявил глашатай.

Юэ Фэй торопливо отозвался и поднялся в зал. Увидев, что Чай Гуй стоит на коленях перед Цзун Цзэ, юноша тоже опустился на колени и отвесил земной поклон Чжан Бан-чану.

– Ты и есть Юэ Фэй? – спросил тот.

– Так точно, – ответил юноша.

– Гм! Гляжу я на тебя и думаю: с виду ты самый заурядный, ничем из толпы не выделяешься. Как тебе взбрело в голову домогаться звания «первого из сильнейших»?

– На экзамены съехалось больше тысячи богатырей, и не только я, а все они мечтают получить звание, – почтительно возразил Юэ Фэй.

Чжан Бан-чану очень хотелось отругать Юэ Фэя, но слова юноши поставили его в тупик, и он только сказал:

– Каким оружием ты владеешь?

– Копьем.

– А вы каким? – обратился он к лянскому вану.

– Мечом.

Тогда Чжан Бан-чан приказал Юэ Фэю написать «Рассуждение о правилах боя на копьях», а лянскому вану – «Рассуждение о правилах боя на мечах».

Служители внесли в зал столики с письменными принадлежностями, и оба молодых человека сели писать. Чай Гуй, конечно, обладал незаурядными способностями, но после выговора, который ему сделал Цзун Цзэ, он был раздражен и в слове «меч» допустил ошибку. Волнуясь, он стал исправлять, а получилось еще хуже. В конце концов пришлось зачеркнуть все сочинение и писать его снова. А Юэ Фэй уже давно сдал свое сочинение. Чтобы не опоздать, лянскому вану пришлось сдать черновик.

Чжан Бан-чан сперва прочел сочинение лянского вана, спрятал его в рукав, а затем взял сочинение Юэ Фэя.

«Пожалуй, этот малый поученее меня! – подумал он, прочитав первые строки. – Недаром старик Цзун так его полюбил!»

И все же Чжан Бан-чан прикинулся возмущенным:

– И ты со своей пачкотней задумал получить звание «первого из сильнейших»! Вон отсюда!

Чжан Бан-чан швырнул сочинение Юэ Фэя на пол. Прислужники бросились к Юэ Фэю.

– Стойте! – крикнул Цзун Цзэ.

Люди остановились. Разве кто из них посмел нарушить приказ могущественного сановника?

– Дайте мне сочинение Юэ Фэя! – распорядился Цзун Цзэ.

Боясь навлечь на себя гнев Чжан Бан-чана, служители только переглядывались – никто не двинулся с места.

Юэ Фэй сам поднял лист и подал Цзун Цзэ. Тот положил его на стол, разгладил рукой и прочитал.

«Подлецы! – подумал он. – Да здесь что ни слово, то золото! Им наплевать на подлинный талант – лишь бы нажиться!»

Он тоже спрятал сочинение в рукав и сказал:

– Юэ Фэй, ты человек способный, неужели не прославишься и без звания? Ты помнишь, чего стоила Су Циню[42] «Книга из десяти тысяч слов» и во что обошлась Вэнь Тин-юню «Ода о южном цветке»?

Этими словами Цзун Цзэ намекал на исторические факты. Су Цинь представил циньскому правителю доклад об управлении государством, а министр Шан Ян[43] позавидовал его способностям, побоялся, как бы не лишиться власти. Он добился отстранения Су Циня и на его место взял Чжан И[44]. А история Вэнь Тин-юня связана с именем Хуань Вэня, первого министра царства Цзинь. Однажды цзиньский ван пригласил Хуань Вэня полюбоваться цветком южной бегонии и приказал ему сочинить оду об этом цветке. «Позвольте представить ее завтра утром», – попросил Хуань Вэнь. Цзиньский ван разрешил. Но что мог сочинить Хуань Вэнь? Оду за него написал домашний учитель Вэнь Тин-юнь. Хуань Вэнь прочел стихи и был поражен способностями Вэнь Тин-юня. «Если цзиньский ван узнает, что у него такой блестящий талант, – подумал он, – так, чего доброго, отстранит меня от должности, назначит его!» Он отравил Вэнь Тин-юня, а «Оду о южном цветке» переписал и преподнес вану как свое произведение…

Чжан Бан-чан понял намек и вскипел гневом. Но получилось так, что знатный ван погиб по воле злого рока, а его многотысячное войско было повергнуто в прах.

Поистине:

Когда изменники трон окружаютТолпою тесной,Для истинных героев местаНет в Поднебесной!

Что произошло после этого, вы узнаете из следующей главы.

Глава одиннадцатая

Чай Гуй домогается звания и гибнет в поединке. Юэ Фэй убивает соперника и бежит с ристалища

Жизнь беспросветная – холод и бедность,Платье убогое – все, что имею.Так появиться в присутственном местеДаже с мечом, – не могу я, не смею…Пусть я уверовал сердцем в заветыМатери доброй мудрейшего Мына[45],Пусть, вдохновленный деяньями предков,Верую в чудосвершенья Чэнь Пина[46], —Трудно взлететь, коль подрезаны крылья,Скорбно вздыхая, твержу удрученно:Скоро ль наступит желанное времяКованых лат, кушаков золоченых?[47]Жаль, что напрасно расходую силы:Богатырю исполинского роста,Если у важных господ не в почете,Воинской славы добиться непросто!* * *

Чжан Бан-чан догадался, что Цзун Цзэ намекает на его алчность, но, как говорится, мог лишь гневаться, а возражать не смел, потому что боялся разоблачения.

– Хорошо, Юэ Фэй, не будем пока касаться твоего сочинения, – сказал он. – Я хочу спросить, решишься ли ты состязаться с лянским ваном в стрельбе из лука?

– Я готов, если вы приказываете, господин! – ответил Юэ Фэй.

«Ну, раз речь зашла о состязаниях, то злодей попался в ловушку!» – подумал Цзун Цзэ и распорядился:

– Поставьте мишень в ста шагах!

Лянскому вану такое расстояние показалось слишком большим.

– Простите, господин, но у меня лук слабоват! Пусть сперва стреляет Юэ Фэй, – попросил он Чжан Бан-чана.

Тот велел Юэ Фэю стрелять первым, а сам тайно приказал служителям отнести мишень на двести шагов. Он думал, что юноша откажется стрелять и таким образом найдется предлог выгнать его с экзаменов.

Но Юэ Фэй перед лицом героев всей Поднебесной спокойно приготовился к стрельбе. Лук изогнулся, словно молодой месяц, стрела взвилась, словно метеор. Юноша выпустил подряд девять стрел – неумолчно гремели барабаны, возвещая о том, что все они попали в цель. Чиновник, который наблюдал за стрельбой, принес утыканную стрелами мишень и положил перед близоруким Чжан Бан-чаном. Тот не разобрал, что перед ним такое, но чиновник доложил:

– Экзаменующийся стрелял отлично – все девять стрел попали в одну точку!

– Ерунда! – раздраженно крикнул Чжан Бан-чан. – Убери прочь эту дрянь!

А лянский ван подумал: «В стрельбе из лука мне с ним не сравниться – лучше взять какое-нибудь другое оружие и во время поединка уговорить этого парня, чтобы он добровольно уступил мне звание. Не согласится – изловчусь и зарублю его, все равно мне не отвечать».

И он доложил экзаменаторам:

– Все стрелы Юэ Фэя попали в цель. Если я тоже не промахнусь, то невозможно будет определить, кто стреляет лучше. Разрешите нам помериться силами в рукопашном бою!

Чжан Бан-чан тотчас же выразил согласие.

Лянский ван вышел из зала, поправил седло и вскочил на коня. Выехав на середину ристалища, он крикнул:

– Ну, Юэ Фэй, отведай моего меча!

Хотя Юэ Фэй прекрасно владел копьем, но он понимал, что перед ним знатный ван и надо держаться осторожно. Экзаменующиеся неотступно следили за Юэ Фэем и, заметив его нерешительность, переговаривались:

– Какой же он соперник лянскому вану? Непременно проиграет!

Даже у Цзун Цзэ мелькнула мысль: «Он, должно быть, и в самом деле трус! Напрасно я о нем заботился!»

Когда Юэ Фэй подъехал поближе, лянский ван тихо сказал:

– Слушай, Юэ Фэй: если ты притворишься побежденным и уступишь звание мне, я тебя щедро награжу! Не послушаешь – пеняй на себя!

– Повиноваться вашей светлости – мой долг, – возразил Юэ Фэй. – Но сегодня мы с вами на экзаменах, где собрались лучшие люди Поднебесной, каждый из которых горит желанием прославиться. Вы сами понимаете, что звания вам не добиться! Да и зачем оно вам при вашем высоком положении? Ведь вы из-за прихоти хотите обидеть героев, готовых, не щадя сил, служить государству! Я не могу с вами драться. Давайте уедем с поля, и пусть экзаменуются другие!

– Паршивый пес! – рассердился лянский ван. – Тебе предлагают богатство, а ты нос воротишь?! Ну, берегись!

Он занес меч над головой Юэ Фэя. Юноша ловким движением копья отвел его в сторону. Лянский ван хотел ударить противника по пояснице, но Юэ Фэй отразил удар древком копья, использовав прием «большой поворот ястреба». Кровь ударила в голову лянскому вану, он сделал еще пять или шесть беспорядочных выпадов, но все они легко были парированы Юэ Фэем. Тогда лянский ван круто повернулся и поскакал обратно. Юэ Фэй последовал за ним, недоумевая, что он затеял.

Лянский ван поднялся в зал и доложил Чжан Бан-чану:

– Юэ Фэй совсем не умеет обращаться с копьем – я не буду с ним драться.

– Я давно это знал! – воскликнул Чжан Бан-чан.

Цзун Цзэ посмотрел на Юэ Фэя, который опустился на колени позади лянского вана, и подозвал юношу к себе:

– Неужели у тебя не хватает ловкости, чтобы прославиться?

– Ловкости у меня хватает, но я не посмел драться с ваном в полную силу, потому что он человек знатный, а я – простолюдин, – возразил Юэ Фэй.

– В таком случае тебе вовсе не следовало приезжать на экзамен!

– Экзамены бывают раз в три года, и я не хотел их пропустить! Раньше экзамены ограничивались смотром искусства владения луком и копьем да еще скачками. А тут получился поединок – с копьем против меча! Если он убьет меня – ему придется отвечать. Если я убью его – мне придется поплатиться жизнью. Если вы разрешите, мы с лянским ваном дадим друг другу письменное обещание, что никто не будет мстить, если я убью его или он меня. Только тогда я согласен драться!

– Вот это верно! – согласился Цзун Цзэ. – Недаром говорят: «Когда богатырь вступает в бой, он будет либо ранен, либо убит!» Чай Гуй, ты согласен?

Пока лянский ван раздумывал, Чжан Бан-чан воскликнул:

– Ловко работает язык у Юэ Фэя! Что ж, посмотрим на его способности! Пишите бумагу, ваша светлость! А потом хоть убейте его, никто вас не осудит!

Когда лянский ван и Юэ Фэй кончили писать, экзаменаторы скрепили их подписи печатью. Бумагу лянского вана вручили Юэ Фэю, бумагу Юэ Фэя – лянскому вану.

Тот передал ее Чжан Бан-чану. Юэ Фэй, следуя примеру лянского вана, протянул свою бумагу Цзун Цзэ.

– От этой бумаги зависит твоя жизнь, так что храни ее сам, – сказал Цзун Цзэ. – Я тут ни при чем!

– Слушаюсь, слушаюсь! – почтительно поддакнул Юэ Фэй и взял свою бумагу обратно.

Когда соперники бок о бок вышли из зала, Юэ Фэй сказал:

– Ваша светлость, вы отдали свою бумагу наставнику Чжану, а мою господин Цзун принять не захотел. Подождите минутку, я передам ее своему другу. – Он подъехал к братьям и сказал: – Брат Тан Хуай, если увидишь, что лянский ван проигрывает, возьми брата Ню Гао и сторожи с ним выход из его шатра. Будь внимателен, потому что народу собралось много! Ты, брат Чжан, наблюдай за шатром лянского вана сзади, и, если телохранители попытаются ему помочь, прегради им путь. А ты, брат Ван, будь наготове и жди у ворот ристалища. Если лянский ван убьет меня, забери мой труп и уезжай. Если же я убью его, сразу открывай ворота, и – бежим. Храни эту бумагу как зеницу ока: без нее мне конец!

Покончив с указаниями, Юэ Фэй выехал на середину поля. Кругом сплошной стеной стоял народ, собравшийся посмотреть на состязания.

Тем временем лянского вана охватила тревога, он не выдержал и бросился к своему шатру.

Дорогой читатель, может быть, вам покажется странным: откуда во время экзаменов на ристалище мог появиться шатер? А все дело в том, что лянский ван воспользовался своим высоким положением и явился на экзамены не один, а со свитой. На поле он поставил целых три шатра!

Войдя в шатер, лянский ван сел и заявил своим приближенным:

– Я был уверен, что легко добуду звание «первого из сильнейших», но, как назло, повстречался с этим Юэ Фэем! Придется мериться силами! Мы с ним обменялись бумагами, в которых написали, что, если кто из нас будет убит, не мстить. Так что или я его убью, или он меня. Как вы думаете, сумею я его победить?

– Сколько же голов у Юэ Фэя, чтобы он решился вас убить! – закричали телохранители. – Пусть только попробует кичиться своей силой! Мы его тут же прикончим! Не сомневайтесь – наставник Чжан при дворе за нас заступится!

Лянский ван снова выехал на середину поля, но как только взглянул на Юэ Фэя, который гордо гарцевал на своем коне, так сразу струсил.

– Послушайся меня, Юэ Фэй! – крикнул он. – Добром уступи мне звание «первого из сильнейших» и забирай себе второе или третье место! Тебе же будет лучше! Что ты вздумал становиться мне поперек дороги?!

– Великий ван, неужели вы не понимаете? – покачал головой Юэ Фэй. – Древние говорили: «Военному делу учатся для того, чтобы принести пользу государству». Если вы меня победите – я подчинюсь. Но если нет – спросите, захотят ли вам повиноваться собравшиеся здесь герои?!

Лянский ван пришел в ярость и замахнулся мечом, но Юэ Фэй с такой силой отбил удар, что у противника заныла рука.

– Ого! – воскликнул он и сделал еще один выпад – Юэ Фэй с легкостью необыкновенной отвел его меч в сторону.

Убедившись в том, что противник не собирается нанести ему ответный удар, лянский ван осмелел и забыл про осторожность.

Юэ Фэй отбивался, пока у него хватало терпения, но потом не выдержал и крикнул:

– Чай Гуй, ты не знаешь никакой меры! Лучше уезжай, пока я тебя не прикончил!

Когда лянский ван услышал, что Юэ Фэй называет его прямо по имени, да еще на «ты», он пришел в ярость:

– Собачья морда! Я с тобой церемонюсь, а ты меня оскорбляешь!

С поднятым мечом он ринулся на противника, норовя нанести удар в голову. Юэ Фэй спокойно отвел в сторону его меч и сам сделал выпад, целясь в грудь противнику. Лянский ван мгновенно отклонился, но не рассчитал – удар попал в грудь между латами, и он вверх тормашками полетел с коня. Еще удар – и все было кончено. Ловкие приемы Юэ Фэя сопровождались одобрительными возгласами из толпы, в то время как воины из охраны только испуганно переглядывались.

Чиновник, следивший за порядком на ристалище, приказал страже:

– Хорошенько следите за Юэ Фэем! А то еще сбежит!

Но победитель как ни в чем не бывало сошел с коня, воткнул в землю копье и остановился в ожидании приказаний.

Распорядитель экзаменов докладывал экзаменаторам:

– Почтенные господа! Юэ Фэй убил лянского вана! Прикажете его схватить?

Цзун Цзэ внешне оставался спокойным, но доклад чиновника встревожил его. Зато Чжан Бан-чан вышел из себя и крикнул:

– Схватить негодяя!

– Слушаемся! – отозвались служители.

Они бросились к Юэ Фэю, связали его и подвели к крыльцу.

В это время телохранители лянского вана выскочили из шатра с намерением отомстить за своего господина, но Тан Хуай преградил им путь.

– Стойте! – крикнул он. – Юэ Фэй победил в честном поединке, и, если вы тронетесь с места, герои Поднебесной вас сомнут!

Телохранители заколебались. Их нерешительностью воспользовался Чжан Сянь. Копьем и крюком он разорвал шатер и крикнул:

– Только посмейте двинуться, и вам конец!

Зрители вели себя по-разному: одни восхищались Юэ Фэем, другие – посмеивались. Только приверженцы лянского вана были в смятении, но, увидев, как Юэ Фэя связали, решили, что Чжан Бан-чан и сам с ним расправится, и успокоились.

Когда Юэ Фэя схватили, Ню Гао от волнения позабыл обо всем на свете, а приказ Чжан Бан-чана – отрубить голову Юэ Фэю – совсем вывел его из себя. Но в это время Цзун Цзэ крикнул:

– Стойте!

Он вскочил с места, одной рукой схватил Чжан Бан-чана, другой – Ван До и воскликнул:

– Юэ Фэй и лянский ван дали слово, что за смерть любого из них никто не отвечает. Мы скрепили их бумаги печатями! Если казнить Юэ Фэя, все богатыри взбунтуются и нам не сносить головы. Надо доложить государю, пусть он сам распорядится, что нам делать!

– Если простолюдин осмелился убить вана, значит он даже отца и государя ни в грош не ставит! – возразил Чжан Бан-чан. – Древние говорят: «Мятежника надо уничтожать безо всякой пощады». Зачем докладывать государю? – И он обернулся назад: – Палачи! Рубите ему голову!

Приближенные тут же отозвались:

– Слушаемся и…

Но не успели они сказать «выполняем», как Ню Гао закричал громовым голосом:

– Богатыри Поднебесной, неужто никто из вас не хочет прославиться? Юэ Фэй показал свою силу, а его же за это хотят казнить! Да разве можно такое терпеть?! Бей экзаменаторов, с богами и с чертями рассчитаемся позже!

Он выхватил обе сабли, подскакал к знамени и рубанул по древку. На ристалище поднялся шум.

– Мы тоже хотим экзаменоваться! Зачем нам ждать еще три года? Лянский ван думал, что у него высокое положение, значит можно нас ни в грош не ставить!

– Вы слышите? – Цзун Цзэ отпустил руки. – Теперь идите и рубите ему голову!

Чжан Бан-чан, Ван До и Чжан Цзюнь в растерянности смотрели на Цзун Цзэ:

– Ведь мы с вами, как говорится, плывем в одной лодке! Успокойте толпу, мы вам будем очень признательны!

– В таком случае прикажите объявить, чтобы экзаменующиеся не скандалили и ждали указаний! – сказал Цзун Цзэ.

Чиновник во всеуслышание объявил:

– Слушайте, слушайте! Господин Цзун приказывает прекратить шум! Кто ослушается, будет наказан!

Как только люди услышали имя Цзун Цзэ, они сгрудились у крыльца, а некоторые даже влезли в зал.

– Посоветуйте мне, Цзун Цзэ, как выпутаться из этой истории! – молил Чжан Бан-чан.

– Прежде всего отпустите Юэ Фэя! Видите, как все возмущены? Сперва избавимся от этой опасности, а потом подумаем, что делать дальше!

По приказу Чжан Бан-чана Юэ Фэя освободили.

Он вскочил на коня и помчался к воротам. Ню Гао последовал за ним. На поле все смешалось, экзаменующиеся с шумом начали разъезжаться.

Труп лянского вана убрали, и экзаменаторы отправились ко двору, чтобы доложить государю о происшедшем.

Если вы не знаете, какое решение принял император, то прочтите следующую главу.

Глава двенадцатая

Ван Гуя сражает болезнь в деревне Чжаофынчжэнь. Цзун Цзэ атакует лагерь у холмов Моутоган

На дворе постояломДрузья отдыхали с дороги.Но по воле НебесПуть их был не прямым и не долгим.А потом оказалось:Когда бы не болен был Ван,И Цзун Цзэ бы не смогВсполошить неприятельский стан.* * *

Юэ Фэй и его братья покинули ристалище, добрались до ворот ямыня и сказали начальнику охраны:

– Просим вас передать господину, что Юэ Фэй хотел его отблагодарить, но не смог. Мы будем служить ему преданно, как служат человеку собака и конь! Пусть господин не сомневается.

Приехав на постоялый двор, братья собрали вещи, рассчитались с хозяином и двинулись в путь.

Итак, телохранители убрали труп лянского вана и отправились ко двору. Чжан Бан-чан опередил всех и доложил государю:

– Экзамены сорваны из-за Юэ Фэя, любимчика Цзун Цзэ. Он убил лянского вана!

К счастью, Цзун Цзэ верно служил императорам, при дворе его любили за честность, и поэтому государь не стал его наказывать, а только лишил должности.

Когда Цзун Цзэ возвратился в ямынь, привратник опустился перед ним на колени и доложил:

– Приезжал Юэ Фэй, плакал, кланялся и говорил, что во веки веков не забудет ваших милостей.

Цзун Цзэ тяжело вздохнул и приказал:

– Принесите мой сундук. Поедем за ним вдогонку!

– Он уже далеко!

– Откуда вы знаете? – строго сказал Цзун Цзэ. – Сяо Хэ отправился за Хань Синем[48] почти через месяц после того, как тот сбежал, и все-таки догнал! А ведь благодаря Хань Синю династия Хань прославилась на четыреста лет! Юэ Фэй по своим способностям не ниже Хань Синя, его надо обязательно вернуть.

Принесли сундук, Цзун Цзэ приказал навьючить его на коня и поскакал вслед за Юэ Фэем.

Между тем, когда Юэ Фэй отъехал от ворот ямыня, Ню Гао сказал ему:

– Зачем мы мчимся во весь дух?

– Ничего ты не понимаешь, брат! – возразил Юэ Фэй. – Разве продажные сановники согласятся простить нас? Скажи спасибо господину Цзуну за то, что нас так легко отпустили!

– Ты прав, старший брат! – согласились остальные. – Надо поскорее уезжать отсюда!

Начинало смеркаться. Солнце – золотой ворон – скрылось за горами, на востоке показался нефритовый заяц – луна.

Братья проехали уже больше двадцати ли, как вдруг позади раздались крики.

– Вот видите? – обратился Юэ Фэй к братьям. – За нами гонятся телохранители лянского вана!

– Остановимся! – предложил Ван Гуй. – Перебьем их, и делу конец!

– Братья, чего вы боитесь! – вскричал Ню Гао. – Давайте захватим Кайфын! Старший брат объявит себя императором, мы станем его полководцами. Зачем нам тогда какое-то звание «первого из сильнейших»?

– Ну-ка замолчи! – прикрикнул на него Юэ Фэй. – Ты что, с ума сошел?

Ню Гао умолк, но сквозь стиснутые зубы все же процедил:

– Ладно, поступайте, как знаете, я и пальцем не пошевелю! Сам подставлю шею – пусть рубят!

– Зачем ты кипятишься, брат Ню? – упрекнул его Тан Хуай. – Остановимся и узнаем, зачем они явились: на переговоры – будем разговаривать, драться – будем драться. Неужто испугаемся?

Вскоре братья увидели мчавшегося к ним во весь опор всадника, который махал рукой и кричал:

– Господин Юэ, подождите! Наместник Цзун хочет вас видеть!

– Оказывается, это наш благодетель! – воскликнул Юэ Фэй. – Интересно, зачем я ему понадобился?

Подъехал Цзун Цзэ, сопровождаемый слугами. Братья сошли с коней, почтительно встали на колени. Цзун Цзэ спрыгнул с седла и поднял Юэ Фэя.

– Вы спасли нам жизнь, а мы в спешке не только не смогли вас поблагодарить, но даже попрощаться не успели! – сказал Юэ Фэй. – Приказывайте, господин, мы слушаем.

– После всей этой истории Чжан Бан-чан подал государю доклад и высочайшим указом снял меня с должности, – сообщил Цзун Цзэ.

Смущенные братья стали просить прощения.

– Не расстраивайтесь, друзья, – успокоил их Цзун Цзэ, – без дела я все равно не останусь. Ну а если окончательно дадут отставку, тоже не беда – поживу на покое. – И он обратился к телохранителям: – Как называется эта местность? Можно здесь где-нибудь остановиться?

– Неподалеку отсюда начинаются сады советника Ли, там можно и переночевать, – доложили ему.

Цзун Цзэ приказал ехать дальше.

Когда путники приблизились к воротам сада, их приветствовал смотритель. Все спешились и прошли в павильон.

– Мы проголодались, можно здесь достать вина и закусок? – спросил Цзун Цзэ.

– Чуть подальше – деревня Чжаофынчжэнь, там можно купить все необходимое и найти повара.

Цзун Цзэ дал слуге денег и послал его за провизией. Потом он приказал внести сундук и, передавая его Юэ Фэю, сказал:

– У меня нет ничего, кроме этих доспехов и боевого халата. Примите их в знак моего искреннего расположения.

Обрадованный Юэ Фэй, у которого как раз не хватало лат, с благодарностью принял подарок.

– Нынче вы не прославились, друзья, но не унывайте, – продолжал Цзун Цзэ. – Как только удастся разоблачить продажных сановников, я представлю доклад государю, и, ручаюсь, вы получите высокие должности. А сейчас возвращайтесь домой, хорошенько прислуживайте родителям и упражняйтесь в военном искусстве. Нельзя из-за случайной неудачи забывать о великом долге.

– Мы выполним ваш наказ, – в один голос ответили молодые люди.

Между тем слуги накрыли стол и наполнили вином кубки. Завязалась непринужденная беседа о военном искусстве, о последних событиях.

Ван Гуй и Ню Гао весь день ничего не ели и сильно проголодались. Как только на столе появились вино и закуски, они набросились на яства, как голодные волки, и принялись уничтожать все подряд. Занятые едой, они не прислушивались к беседе.