Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной

– Премного благодарен вам за указания! – поклонился Юэ Фэй.

Он вскочил на коня, и братья поехали дальше. Тут до них и донесся голос Ню Гао:

– Старший брат, если ты сейчас не придешь, звание «первого из сильнейших» заберут другие!

Юэ Фэй поспешно проехал в ворота и сразу увидел двух воинов: одного в белом, а другого в красном, – которые, ловко орудуя копьями, наседали на Ню Гао. У того уже почти не было сил сопротивляться. Юэ Фэй едва не задохнулся от возмущения.

– Стойте на месте, я один пойду на выручку! – приказал он и, подхлестнув коня, с криком «Оставьте моего брата!» ринулся к месту схватки.

Ян Цзай-син и Ло Янь-цин обратили копья против нового противника. Юэ Фэй взмахнул копьем сверху вниз, и копья обоих молодых людей уткнулись остриями в землю.

– Нынче звание «первого из сильнейших» достанется этому человеку! – воскликнули пораженные молодые люди, глядя на Юэ Фэя. – Нам здесь делать больше нечего!

Они повернули коней и поскакали прочь. Юэ Фэй догнал их и окликнул:

– Постойте, господа, разрешите узнать ваши имена!

– Меня зовут Ян Цзай-син, я уроженец Шаньхоу, – ответил один, – а это Ло Янь-цин из Хугуана. Мы уступаем вам звание «первого из сильнейших». Будем экзаменоваться в следующий раз.

С этими словами молодые люди уехали. Юэ Фэй вернулся на ристалище и сказал Ню Гао, который все еще никак не мог отдышаться:

– Зачем тебе понадобилось драться с ними?

– Неужели не понимаешь? Не хотел отдавать им звание! Но я не думал, что у них такая сила! Счастье, что ты явился вовремя и победил, – теперь звание твое!

Юэ Фэй рассмеялся:

– Спасибо за доброе пожелание! Только звание «первого из сильнейших» присуждается на состязаниях героев Поднебесной тому, кто всех победит! Разве два-три человека могут в поединке «забрать» его?!

– Выходит, напрасно я с ними дрался! – сказал смущенный Ню Гао.

Братья посмеялись и отправились обратно на постоялый двор, а Ян Цзай-син и Ло Янь-цин тем временем возвратились в гостиницу, уложили вещи и покинули столицу.

На следующее утро, после завтрака, Тан Хуай, Чжан Сянь и Ван Гуй сказали Юэ Фэю:

– Нам надо купить мечи. При них мы будем выглядеть внушительнее! Старший брат, может быть, ты съездишь с нами в оружейную лавку?

– Мечи, конечно, необходимы, – согласился Юэ Фэй. – Но я не заводил о них речи, потому что денег у меня маловато.

– Ничего, купим, – у меня есть деньги! – сказал Ван Гуй.

– Тогда едем, – согласился Юэ Фэй.

Попросив хозяина присмотреть за комнатами, братья покинули постоялый двор. Они заглянули почти во все оружейные лавки по главной улице, но хороших мечей не нашли.

– Свернем в какой-нибудь переулок, – предложил Юэ Фэй. – Может быть, там найдем что-либо подходящее.

Братья свернули в первый попавшийся переулок. Там тоже было несколько лавок: в одних людно, в других – почти никого. В одном месте прямо на улицу были выставлены для продажи старинные вещи. Юэ Фэй вошел в эту лавку. В ней стены были увешаны портретами знаменитых людей, мечами и саблями. Хозяин вскочил с места и почтительно приветствовал посетителя:

– Присаживайтесь, пожалуйста! Осмелюсь узнать, чем могу служить?

– Нам нужны мечи, – ответил Юэ Фэй. – Если есть хорошие, покажите.

– Есть, есть! – Хозяин лавки снял со стены один меч, вытер с него пыль и подал Юэ Фэю.

Юэ Фэй внимательно осмотрел ножны, потом извлек меч и, скользнув взглядом по лезвию, возвратил хозяину:

– Такой меч мне не подходит. Покажите по-настоящему хороший, если у вас есть.

Хозяин лавки дал другой меч, но и тот не подошел. Так они перебрали все мечи.

– Если нет хорошего меча, разрешите откланяться, – сказал Юэ Фэй. – Не стоит зря тратить время.

Раздосадованный в душе, хозяин лавки сказал:

– Неужели все мечи одинаково плохи?

– Если бы вы предложили такой меч для украшения какому-нибудь молодому человеку из знатной семьи, никто не сказал бы, что меч нехорош! – объяснил Юэ Фэй. – А нам нужны мечи, чтобы сражаться! За настоящий боевой меч я готов уплатить любую цену!

– Сколько скажете, столько и заплатим! – подхватил Ню Гао. – А игрушки нам не нужны.

Хозяин лавки снова смерил посетителей пристальным взглядом и промолвил:

– Есть у меня один превосходный меч, но только он дома. Если хотите, я прикажу брату проводить вас в мою убогую хижину.

– Это далеко? – поинтересовался Юэ Фэй.

– Нет, недалеко.

– Ради хорошего меча стоит сделать несколько шагов.

– Позови сюда второго господина, – приказал хозяин мальчику-слуге.

Мальчик убежал, и вскоре в лавку вошел молодой человек.

– Ты меня звал, старший брат?

– Да. Эти господа хотят купить меч. Я показал им все мечи, какие есть в лавке, но ни один не подошел. Видимо, они большие знатоки оружия. Проводи их и покажи тот, который дома.

Молодой человек кивнул. Затем обернулся к посетителям и вежливо пригласил:

– Пожалуйте со мной, господа.

– Нет, вы пожалуйте вперед! – возразил Юэ Фэй, уступая ему дорогу.

Идти пришлось около двух ли. Остановились около стоявшего на отшибе домика с плетенными из бамбука воротами. Со двора на улицу через ограду свешивались ветви плакучих ив. Молодой человек негромко постучался. Из дома вышел мальчик и отпер ворота.

Гостей пригласили в зал и подали им чай.

– Разрешите узнать ваше имя? – обратился Юэ Фэй к молодому человеку.

– Сначала позвольте мне узнать ваше имя, и откуда вы родом?

– Меня зовут Юэ Фэй, второе имя – Пэн-цзюй. Родом я из уезда Танъинь округа Сянчжоу.

– Очень приятно с вами познакомиться!

– А это мои названые братья, – продолжал Юэ Фэй. – Тан Хуай, Ван Гуй и Чжан Сянь, уроженцы уезда Нэйхуан области Дамин…

– А я и сам могу представиться – зачем брату утруждать язык! – вступил в разговор Ню Гао. – Меня зовут Ню Гао, родом я из Шаньси.

– Извините, почтенный господин! – сказал Юэ Фэй молодому человеку. – У моего брата несносный характер, обязательно влезет, куда его не просят! Но живем мы дружно!

Он снова хотел спросить имя молодого человека, но тот уже поднялся.

– Посидите немножко, господа, я принесу меч.

Когда молодой человек удалился, Юэ Фэй окинул взглядом комнату и проговорил:

– Наверное, хозяин большой любитель древности. Смотрите, сколько у него старинных картин!

Вдруг внимание Юэ Фэя привлекла парная надпись, висевшая возле дверей.

– Вот оно что! Оказывается, его фамилия Чжоу!

– Откуда ты знаешь? – удивился Тан Хуай. – Ты ведь еще не успел спросить у него фамилию.

– Взгляни на эту надпись, и все поймешь! – возразил Юэ Фэй.

– На ней даже слова «Чжоу» нет! – воскликнули братья.

– Прочтите лучше! Первая часть надписи гласит: «Весною наездник в поле испытывает боевого коня». И вторая – «Ночью в шатре полководец составляет военные планы». Так вот – эту надпись танский Ли Цзинь-ван подарил Чжоу Дэ-вэю[38]. Отсюда я и заключил, что фамилия хозяина – Чжоу.

– Чжоу или не Чжоу, не будем спорить, – перебил Ню Гао. – Спросим у него самого.

В этот момент молодой человек вернулся и положил на стол меч.

– Простите, что задержался и заставил вас ждать!

– Ничего! – сказал Юэ Фэй. – Но вы так и не назвали свою фамилию!

– Моя фамилия Чжоу, имя – Сань-вэй, – ответил молодой человек.

– Наш старший брат – настоящий провидец! – воскликнули пораженные братья.

– Осмотрите, пожалуйста, меч, господин Юэ, – сказал Чжоу Сань-вэй.

Юэ Фэй взял меч и извлек его из ножен. Грозно блеснула сталь, от клинка повеяло холодом.

– Господин Чжоу, уберите его! – воскликнул Юэ Фэй, возвращая меч хозяину.

– Вы уже посмотрели, господин Юэ? Почему же не назначаете цену? Неужели и этот вам не нравится?

– Что вы, господин Чжоу! О таком мече я и мечтать не смею – он стоит целого города!

Чжоу Сань-вэй принял меч и снова положил на стол.

– Садитесь, пожалуйста.

– Не смею. Разрешите откланяться.

– Зачем вы так спешите? – засуетился Чжоу Сань-вэй. – Может быть, вам что-нибудь известно об этом мече? Тогда расскажите.

Юэ Фэй уступил его просьбе и остался.

– Все мои предки были воинами, и этот меч достался нам по наследству, – пояснил хозяин. – Но дед сменил военную карьеру на гражданскую, и меч теперь нам не нужен. Перед смертью дед наказывал сыновьям и внукам: «Если вам встретится человек, который знает происхождение этого меча, подарите ему его и не берите ни гроша». Меч вам как будто знаком. Расскажите, что вам о нем известно? Может быть, вы и есть его настоящий владелец?!

– Не уверен, тот ли это меч, за какой я его принял, и поэтому боюсь говорить, чтобы знатоки не высмеяли меня за невежество. Но если вы так просите и обещаете не смеяться, если я скажу какую-нибудь глупость, то я готов…

– Счастлив буду выслушать ваши наставления! – воскликнул обрадованный Чжоу Сань-вэй.

Юэ Фэй загнул два пальца и начал рассказ, смысл которого можно уложить в следующие строки:

Тысячу осеней будут гордиться потомкиПраведным сыном, отмстившим за гибель отца.Тысячу лет целомудренной женщины имяБудут хранить, как святыню, людские сердца!

Но если вы не знаете историю этого меча, прочтите следующую главу.

Глава десятая

Чжоу Сань-вэй дарит герою драгоценный меч. Цзун Цзэ клянется присудить звание достойному

Преподношу тебе священный дар —В три чи длиною – Лунцюаньский меч[39].Герой! Благословенны дни твои!Пусть будет он тебя в бою беречь!Таких отважных воинов, как ты,И в древние эпохи было мало.Дарю его, чтоб Четырем морямО подвигах твоих известно стало!* * *

Итак, Юэ Фэй уступил настойчивым просьбам Чжоу Сань-вэя и начал рассказ:

– Мой покойный учитель когда-то говорил мне, что лучшими мечами считаются те, которые в воде поражают драконов и змеев, а на суше убивают слонов и носорогов, и что есть восемь таких прославленных мечей. Когда я вытащил из ножен ваш меч, от клинка повеяло холодом, и мне стало понятно, какую драгоценность я держу в руках! Когда-то во времена Чуньцю[40] чуский ван решил подчинить себе других удельных князей. Он прослышал, что в княжестве Хань в горах Цилишань живет Оуян Е-шань, который лучше всех умеет ковать мечи, и велел призвать его ко двору. «Сделай для меня два меча», – сказал прославленному мастеру чуский ван. «Какие мечи нужны великому вану?» – спросил Оуян Е-шань. «Такие, чтобы взлетали в воздух и разрубали человека. Сумеешь сделать?» Оуян Е-шань подумал: «Чуский ван – могущественный повелитель. Если откажусь – не пощадит!» – и сказал: «Мечи я могу сделать, но, боюсь, у вас не хватит терпения ждать». Ван удивился: «Это почему?» – «Потому что на изготовление таких мечей потребуется три года». – «Хорошо, даю тебе три года, и ни дня больше», – сказал чуский ван и распорядился одарить мастера золотом, парчой и шелками. Оуян Е-шань вернулся домой и принялся за работу. Через три года мечи были готовы, но не два, а три. Оуян Е-шань собрался в дорогу и сказал жене: «Я понесу мечи чускому вану. Когда ван их увидит, он казнит меня, чтобы я не сделал таких же кому-нибудь другому. Вот я и подумал: поскольку все равно помирать, так лучше я отнесу два меча, а один спрячу дома. Если ты услышишь печальную весть, не скорби. Подожди, пока у тебя родится ребенок. Если это будет дочь, делу конец. А если сын, хорошенько его воспитывай. Когда он вырастет, отдай ему меч, и пусть он за меня отомстит. Я из преисподней помогу ему!» Он попрощался с женой и отправился в царство Чу. Чуский ван сразу же захотел испытать мечи и со своими сановниками прибыл на ристалище. Мечи не взлетали. Рассерженный владыка понял, что мастер обманул его, понапрасну заставил ждать три года, и Оуян Е-шаня казнили.

Когда весть об этом дошла до жены, она затаила свое горе. Потом у нее родился сын. Вдова заботливо воспитывала мальчика, семи лет отдала его учиться. Однажды в школе один из учеников обозвал мальчика «безотцовщиной». Тот в слезах прибежал домой и стал допытываться у матери, кто его отец. Расстроенная женщина рассказала ему об Оуян Е-шане. Сын попросил ее показать меч. Она достала меч и дала ему. Мальчик повесил меч за спину, низко поклонился матери и заявил, что идет в Чу мстить за отца. «Ты еще мал!» – пыталась удержать его женщина. Но сын стоял на своем. Женщина очень сожалела, что так рано раскрыла тайну, и в отчаянии повесилась. Похоронив ее, мальчик сжег дом и, взяв меч с собой, двинулся в дорогу. Он спустился к подножию гор Цилишань и, не зная, куда идти дальше, горько зарыдал. Два дня и две ночи плакал мальчик, а на третий день из глаз его полились кровавые слезы. В это время с горы спустился даос и спросил: «Почему из глаз у тебя течет кровь?» – и мальчик поведал ему об отце. «Как же ты сможешь отомстить? Ведь ты еще мал! – сказал даос. – У чуского вана строгая стража, разве она пропустит тебя во дворец? Я готов отомстить за твоего отца, если ты исполнишь одну мою просьбу». – «Просите хоть голову, я отдам!» – воскликнул мальчик. «Мне она как раз и нужна», – отвечал даос. «Берите! Только выполните наказ моего отца!» – мальчик опустился на колени, несколько раз поклонился даосу, потом выхватил меч и вонзил себе в грудь. Даос отрубил ему голову, привесил к поясу меч и отправился в Чу. У ворот дворца он трижды громко расхохотался и трижды поплакал. Стража доложила вану, и тот выслал чиновника разузнать, в чем дело. Даос сказал: «Я смеялся над людьми, которые не знают, какая у меня есть драгоценность, а плакал потому, что ношу эту драгоценность без пользы и не встречаю знатока, способного ее оценить». Чиновник передал слова даоса, ван приказал позвать его. Войдя во дворец, даос вынул отрубленную голову и сказал: «Я принес вам пилюлю бессмертия». – «Какая же это пилюля? – удивился ван. – Это ведь голова!» – «Прикажите положить голову в котел с маслом, – сказал тогда даос, – и развести под ним огонь. Через четверть часа у головы заалеют губы, через полчаса – откроются рот и глаза, через три четверти часа – голова заговорит и сможет назвать по именам всех ваших придворных сановников, через час – на ней вырастет цветок лотоса, через час с четвертью – завяжется плод, через полтора часа – созреют семена. Если съесть одно семечко, можно прожить, не старея, сто двадцать лет». Чуский ван приказал придворным сделать все, как говорил даос. И действительно, через полтора часа семена лотоса созрели. Даос попросил вана сорвать «пилюлю бессмертия», и тот спустился с возвышения. Но как только чуский ван подошел к котлу, даос взмахнул мечом, и отрубленная голова вана упала в кипящее масло. Придворные бросились к даосу, но тут опять сверкнуло лезвие меча, и на этот раз голова даоса свалилась в котел. Когда головы выловили, то не могли различить, какая из них принадлежит чускому вану. Так и похоронили все три головы вместе. Отсюда и пошло предание о «Могиле трех голов». Я знаю, что при династии Тан меч этот принадлежал Сюэ Жэнь-гую[41]. Если передо мной именно этот меч, то позвольте узнать – как он попал в ваши руки?

Чжоу Сань-вэй радостно заулыбался:

– Вы истинный знаток древностей, господин Юэ! Ваш рассказ совершенно точен!

Он встал и почтительно поднес меч Юэ Фэю:

– Много лет он лежал без дела, а сейчас наконец обрел настоящего хозяина! Примите мой подарок и сражайтесь во славу родины! Теперь я спокоен, потому что выполнил наказ деда!

– Я не смею взять чужое сокровище! – возразил Юэ Фэй. – Это было бы несправедливо.

– А что делать мне? Я тоже не смею пойти против воли деда!

Сначала Юэ Фэй из вежливости отказывался, но в конце концов взял меч и повесил на пояс. Хозяин проводил гостей до ворот, и они расстались.

Затем братья побывали еще в нескольких лавках и купили три сносных меча. Пока добрались до постоялого двора, уже начало смеркаться.

– Завтра пятнадцатое число, начинаются экзамены, и нам с утра надо быть на месте, – сказал Юэ Фэй хозяину, когда тот принес ужин. – Так что приготовь завтрак пораньше.

– Не беспокойтесь, господа! – заверил хозяин. – На моем постоялом дворе остановились еще несколько молодых людей, приехавших на экзамены, так что я ночь не посплю, но приготовлю все вовремя!

– Все-таки постарайтесь пораньше, – попросил Юэ Фэй.

Братья улеглись спать сразу же после ужина.

Еще задолго до рассвета хозяин разбудил постояльцев. Они быстро позавтракали и начали собираться.

В боевом снаряжении братья выглядели великолепно, их новая одежда и латы сверкали. Только один Юэ Фэй был в своей обычной одежде, при старом испытанном боевом оружии.

Молодые люди спустились во двор и за воротами сели на коней. Хозяин незаметно привязал к седлу Ню Гао небольшой узелок. Потом слуга принес короб с засахаренными фруктами и чайник с вином.

– Господа, выпейте перед отъездом! – сказал хозяин. – И желаю вам получить звание «первого из сильнейших»!

Братья осушили чарки, подхлестнули коней и поскакали. Было еще темно, поэтому слуга с фонарем сопровождал их.

У ворот ристалища он сказал:

– Господа, дальше идти я не могу.

Юэ Фэй поблагодарил слугу и отпустил.

На ристалище они увидели огромную толпу – вперед не пробиться.

– Давайте отъедем в сторонку и подождем, – предложил Юэ Фэй.

Ждать пришлось долго. Ню Гао вдруг вспомнил, как перед отъездом хозяин что-то привешивал к его седлу. Пощупал – оказалось, это узелок с пампушками и вареным мясом. Хозяин, по заведенному обычаю, всегда снабжал провизией постояльцев, уезжающих на экзамены.

«Прекрасно! – сказал про себя Ню Гао. – Как начнутся экзамены, обедать будет некогда – надо подкрепиться, пока есть время».

Он развязал узелок и уничтожил все, что в нем было.

Прошло еще некоторое время, и вдруг Ван Гуй спросил:

– Брат Ню, хозяин, кажется, давал тебе съестное? Поделись-ка с нами, а то мы что-то проголодались.

– А у тебя разве ничего нет? – удивился Ню Гао.

– Нет. Хозяин все тебе отдал.

– Вот беда! – развел руками Ню Гао. – А я думал, что он и вам дал по узелку, и все поел. Брюхо набил – чуть не лопается.

– Сам нажрался, а о нас и не подумал? – рассердился Ван Гуй.

– Что ж теперь делать?

– Брат Ван, помолчи лучше. Люди услышат – стыда не оберешься! – сказал Юэ Фэй. – А ты, Ню Гао, тоже хорош! Сам поел, а другим ничего не оставил. Надо было спросить, прежде чем приниматься за еду.

– В другой раз так и сделаю. В одиночку ничего есть не буду, только с вами вместе.

Пока шли пререкания, чиновник вдруг объявил:

– Господин Юэ Фэй здесь?

– Здесь! – крикнул в ответ Ню Гао.

– Опять лезешь, куда не просят! – упрекнул брата Юэ Фэй.

– Что тут худого, если я за тебя отозвался? – возразил Ню Гао.

Подошел чиновник, двое слуг несли за ним корзину с провизией.

– Что же вы здесь стоите, господин Юэ? – спросил чиновник. – Мне так долго пришлось вас искать! Наместник Цзун посылает вам немного вина и закусок.

Братья поблагодарили чиновника, сошли с коней и принялись за еду.

– Теперь ешьте вы, я больше не буду, – заявил Ню Гао.

– В тебя больше ничего и не влезет, – насмешливо заметил Ван Гуй.

Братья выпили и закусили, слуги взяли пустую корзину, и чиновник удалился.

Начинало светать. Экзаменующиеся были уже в полном сборе.

Три главных экзаменатора – Чжан Бан-чан, Ван До и Чжан Цзюнь – прошли в зал. Потом появился Цзун Цзэ. Он поздоровался с коллегами, и они уселись пить чай.

Разговор завел Чжан Бан-чан:

– Ваш любимец все же уговорил вас включить его в список, господин Цзун!

– О каком любимце вы говорите, господин Чжан? – с недоумением спросил Цзун Цзэ.

– О Юэ Фэе из Танъиня, разумеется! Разве вы не взяли его под свое покровительство?

Да будет тебе известно, дорогой читатель, что, какой бы поступок ни совершил высокопоставленный сановник, он становится достоянием широкой гласности, даже если хотят сохранить его в тайне. А наместник Цзун действовал открыто: он принимал Юэ Фэя в ямыне, посылал ему угощение на постоялый двор. Могло ли это укрыться от людских глаз? Кроме того, три других экзаменатора получили подарки от лянского вана, и поэтому поведение Цзун Цзэ было для них небезразличным.

Когда Чжан Бан-чан назвал Юэ Фэя, наместник Цзун покраснел от смущения, но быстро овладел собой и сказал:

– Государственные экзамены не место для проявления личных склонностей и симпатий. Сейчас мы дадим клятву, что будем искренни и беспристрастны! – И приказал приближенным: – Принесите жертвенный столик и курильницу!

Поклонившись Небу и Земле, он опустился на колени и первым произнес клятву, обращенную ко всемогущим духам:

– Я, Цзун Цзэ, уроженец Цзиньхуа, удостоенный великой милости мудрейшего государя и назначенный экзаменатором, клянусь быть честным и беспристрастным, избрать истинно достойного человека, способного отдать все силы без остатка делу служения государству. И если я из личной корысти хоть чуточку покривлю душой, нарушу закон и обману государя, пусть меня постигнет злая смерть от меча или стрелы!

Цзун Цзэ встал с колен и уступил место Чжан Бан-чану.

«Вот подлец, испортил мне все дело! И как мне клясться?» – подумал Чжан Бан-чан, но, так как уклониться от клятвы было невозможно, опустился на колени и произнес:

– Я, Чжан Бан-чан, уроженец Хуанчжоу, в Хугуане, милостью мудрейшего государя назначенный принимать экзамены, клянусь быть честным и беспристрастным. Если я обману государя и нарушу закон, за взятку вынесу решение, противное велению совести, то пусть окончу жизнь на чужбине под ножом, как жертвенная свинья!

Произнося такую доселе неслыханную клятву, он в то же время в душе думал: «Разве я, высокопоставленный сановник, попаду когда-нибудь на чужбину? А если и попаду, неужто кто осмелится принести меня в жертву, как свинью? Да и клятва эта только для вида!»

За Чжан Бан-чаном на колени опустился Ван До и произнес:

– Я, Ван До, уроженец тех же мест, что и господин Бан-чан. Если я обману государя, то пусть я превращусь в барана и меня постигнет та же участь, как и господина Бан-чана!

Дав такую клятву, Ван До поднялся с колен, усмехаясь про себя: «Ладно! Ты умеешь хитрить, но и я не хуже тебя!»

Чжан Цзюнь, наблюдавший за этой сценой, мысленно говорил себе: «Ловко они выкрутились! Какой же клятвой поклясться мне?»

Но как только наступила его очередь, он встал на колени и сказал:

– Я, Чжан Цзюнь, уроженец Шуньчжоу. Если я дозволю себе хотя бы в мыслях обмануть государя, то пусть меня растерзает народ!

Странные клятвы, не правда ли, дорогой читатель?

Через много лет исполнилось то, что в них предрекалось. И это, пожалуй, еще удивительнее!

Между тем четыре экзаменатора снова заняли отведенные для них места.

«Эти трое приняли решение непременно присудить звание „первого из сильнейших“ лянскому вану, – подумал Цзун Цзэ, – так что надо вызвать и проэкзаменовать его первым».

И он распорядился:

– Вызовите сюда Чай Гуя из Наньнина.

Чиновник громко объявил:

– Господин старший экзаменатор вызывает Чай Гуя из Наньнина.

Лянский ван вышел вперед, слегка поклонился экзаменаторам и остановился в ожидании приказаний.

– Ты и есть Чай Гуй? – спросил Цзун Цзэ.

– Да, – ответил лянский ван.

– Ты на экзаменах! – строго сказал Цзун Цзэ. – Почему не становишься на колени перед экзаменаторами? «Какое занимаешь положение, такие и выполняй церемонии», – говорили древние. Если бы ты был просто ваном, тебя усадили бы на почетное место, но, раз ты экзаменуемый, у тебя такие же права, как и у остальных. Где это видано, чтобы экзаменуемый не становился на колени перед экзаменаторами? И потом к чему тебе при твоем высоком титуле обязательно добиваться звания «первого из сильнейших»? Видно, советчик какой-то надоумил? Взгляни, здесь собрались лучшие богатыри Поднебесной, каждый из них легко может тебя победить! Оставь лучше мысль о звании и поезжай домой, – по крайней мере хоть сохранишь репутацию. Думай быстрее!

Речь Цзун Цзэ смутила лянского вана, он потупил голову и молча опустился на колени.

Почему же лянский ван, несмотря на свое высокое положение, во что бы то ни стало решил получить звание «первого из сильнейших» и ради чего стерпел такой позор? Чтобы понять это, дорогой читатель, надо знать, что случилось с лянским ваном на пути в столицу, когда он проезжал через горы Тайхан. Там обосновался главарь разбойников Ван Шань Золотой Меч, или, как его называл народ в Цзянху, – великий ван Золотого Меча. Человек отменной храбрости, он присвоил себе высокий титул, сделал своими помощниками отважных военачальников Ма Бао, Хэ Лю, Хэ Жэня, Дэн У, Тянь Ци и других. Он окружил себя советниками, собрал пятисоттысячное войско и теперь мечтал завладеть Сунской империей. Правительственные войска не могли с ним справиться. Он уже давно двинулся бы на Кайфын, будь у него там союзники.

Когда Ван Шаню сообщили, что лянский ван едет в столицу, он вызвал на совет военного наставника Тянь Ци. По его совету разбойники перехватили лянского вана на дороге и провели в шатер, где его встретил Тянь Ци.